Текст книги "Настоящая любовь и другие напасти"
Автор книги: Рэйчел Гибсон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 16 страниц)
* * *
– Устрицы – истинный афродизиак богов! – Валери взяла раковину с тарелки со льдом в центре стола и с причмокиванием опустошила. – Тебе стоит попробовать хоть одну, Фейт.
Это не смертельно. Может, даже понравится.
– Нет, спасибо, мама. Еще хлеба? – Дочь взяла блюдо и протянула его через стол. Может ли Валери поставить ее в еще более неловкое положение? Увы, ответ – да.
– Нет, спасибо.
– Павел? – В одной из кабинок ресторана «Бруклин», где подавали устриц и морепродукты, у Фейт сводило желудок, пока она протягивала тарелочку с хлебом бойфренду матери.
– Нет. Спасибо, – ответил Павел, поднося к губам неровную раковину. Он втянул содержимое, и устрица проскользнула к нему в рот и дальше в горло.
Фейт отвернулась и с трудом сглотнула.
– Теперь не только твои глаза кажутся зеленоватыми, – прошептал ей на ухо Тай.
Миссис Даффи поставила тарелку на стол, покрытый льняной скатертью:
– Ненавижу устриц.
– Тогда почему мы здесь?
– Потому что мама захотела пойти сюда. – Это была блестящая идея Валери, чтобы они все вместе пообедали где-нибудь, и Фейт неохотно согласилась. Знай она, что ей придется смотреть, как мать и Павел с хлюпаньем втягивают устриц, – носа бы из дома не показала. Даже если бы и пришлось просидеть все это время со злобной Пебблс. – Я заметила, что ты тоже их не ешь, – сказала Фейт.
– Я не ем ничего, что выглядит таким образом, – уголок губ Тая приподнялся в настоящей улыбке. Он понизил голос и прошептал ей на ухо: – По крайней мере, не на публике.
– Это было что-то вроде неприличного сексистского замечания?
Их глаза встретились.
– Как посмотреть. А ты обиделась?
– Вероятно, должна бы.
Его взгляд медленно опускался по ее лицу, вниз к обнаженной шее до верхней пуговицы платья-рубашки.
– Но не обиделась, ага?
– Нет. Похоже, ты пробуждаешь во мне желание вести себя неподобающе. – Фейт облизнула губы и покачала головой: – Нам стоит сменить тему.
– Слишком поздно. – Взгляд Тая вернулся к ее глазам. – У меня уже возникли неподобающие мысли.
– Серьезно?
– О, да.
– Какие же?
– Поцеловать тебя, как тогда, несколько недель назад, и дальше на юг.
«Он что, правда об этом подумал?» Фейт плотно сжала бедра от ноющей боли, сгустившейся между ними.
– О чем вы говорите? – пожелала знать Валери.
– О погоде. – Фейт посмотрела через стол на официанта, забиравшего тарелку из-под устриц. – Я как раз спросила Тая, нравится ли ему Сиэтл.
Саваж-младший потянулся за бокалом вина, и рукав его темно-синей рубашки задел обнаженную руку Фейт.
– Он не слишком отличается от Ванкувера, – Тай сделал глоток и поставил бокал на стол. – Планировать заранее партию в гольф – не стоит.
– Я не умею играть в гольф, но летом здесь гораздо суше, – ответила Фейт, изо всех сил стараясь не обращать внимания на прилив желания, горячивший кожу. – Джулс рассказывал, что летом пройдет Благотворительный чемпионат по гольфу среди звезд «Чинуков». Вырученные деньги пойдут на помощь травмированным игрокам, таким, как Марк Бресслер.
– Это была настоящая трагедия, – покачал головой Павел. – Такой удар для всех наших парней. Потерять капитана – это как если бы команде вырезали сердце.
Тай стиснул челюсти:
– Капитанов сейчас без конца продают-покупают, пап. Теперь это не так, как в твои времена.
В кабинке повисло почти незаметное напряжение.
– Действительно, – признал Павел. – Теперь нет такого понятия, как преданность.
Подали салат, и Фейт дождалась, пока каждому поперчат блюдо по вкусу, прежде чем сказать:
– Ну, я знаю, что все в «Чинуках» безумно рады заполучить Тая. Если это огорчает наших северных соседей… – она пожала плечами и постаралась отогнать прочь мысли о мужчине, сидевшем рядом, – они переживут. Я имею в виду, канадцы же смирились с предательством Джима Керри. – Фейт расправила на коленях льняную салфетку. – Хотя, наверное, Канада должна сказать нам огромное спасибо за то, что мы избавили ее от Джима. Вы видели «Кабельщика»? – Она наколола на вилку кусочек жареной свеклы и латука в масле и обернулась к Таю, который почти улыбался: – Что?
– «Кабельщика»?
– Это отстой.
– Не более чем «Я, снова я и Ирэн», – покачал головой Тай.
– Спорный вопрос.
– А мне нравится Джим Керри, – призналась Валери. – Он был в том шоу, «В живом цвете», с Джей Ло.
– Мне нравятся «Тайны Рокфорда», – добавил Павел.
– О, «Тайны Рокфорда», – заворковала Валери. – Обожаю знаменитую «пташку» Джима Рокфорда! У моего третьего мужа была такая. Помнишь Мерлина, Фейт?
– Он слишком быстро ездил.
– Вы трижды были замужем? – спросил Тай, расправляя салфетку на черных шерстяных брюках. Тыльной стороной руки он задел бедро Фейт, и она бы отодвинулась, если бы было куда.
Валери замерла, не донеся салат до рта. Она посмотрела на дочь, потом на своего бойфренда:
– Пять раз, но только потому, что была молодой и ранимой.
Вообще-то семь, но кто считает? Явно не Валери.
– Вы присоединитесь к нам в ложе завтра вечером на игре с Детройтом? – предложила Фейт, чтобы сменить тему.
– С радостью. Спасибо, Фейт. – Павел проглотил немного салата и сказал: – «Чинуки» начинают как аутсайдеры, но иногда это самая лучшая позиция. Если наши парни смогут дотянуть до серии пенальти, то, думаю, есть неплохие шансы пройти в финальный раунд. Где мы, скорее всего, встретимся с «Питтсбургом».
– Не знаю, отец. – Тай взял вилку и положил другую руку на сидение возле бедра Фейт. – «Питтсбург» играет без двух своих лучших форвардов.
Отец и сын принялись обсуждать все и спорить обо всем, начиная от игры в большинстве и заканчивая игрой в меньшинстве.
В основном они говорили о лучших матчах в истории хоккея и славных деньках Павла. Несколько раз в разговоре Тай случайно задевал рукой ногу Фейт. От его прикосновений легкое покалывание распространялось под колено миссис Даффи, а горячий узел в животе затягивался еще сильнее.
– Когда я ударил по шайбе, то потерял ее из виду, – рассказывал Павел, разрезая бифштекс. – Я не знал, что забил гол, пока не услышал, как она стукнулась о дальнюю штангу.
– Хотела бы я посмотреть, как ты играешь. Держу пари, это было что-то, – польстила ему Валери и откусила от своего цыпленка.
– Мама любила смотреть, как отец играет. – Тай поднес бокал к губам, а его левая рука скользнула на бедро Фейт. – Обычно она покупала мне хот-дог, и мы садились в среднем ряду за воротами. Мама считала, что там лучшие места. В старом «Монреаль Форуме» продавали самые вкусные хот-доги.
Глаза Фейт расширились: она задохнулась от жара ладони, лежавшей на ее колене, – на этот раз прикосновение было не случайным – и сказала:
– Ненавижу хот-доги.
Тай взглянул на нее и слегка сжал ладонь:
– Как такое возможно? Ты же американка.
– Переела их в детстве.
– Фейт тогда с ума сходила по хот-догам.
У миссис Даффи перехватило дыхание, и она не смогла ответить. Взяла в рот кусочек лосося, но с трудом смогла его проглотить. Когда Тай большим пальцем принялся поглаживать ее бедро, Фейт бросила попытки поесть и потянулась за вином.
– Что-то не так с твоей едой? – спросил Саваж-младший.
– Все так.
Она посмотрела ему в глаза – голубые глаза, пылавшие страстью и желанием, и захотела большего. Больше волн жара и желания, которые накатывали бы на низ живота. Ей хотелось с головой окунуться в них. В него. Фейт была тридцатилетней женщиной, которая уже давно не ощущала этого неодолимого сплетения страсти и томления и хотела выпустить его на волю. Хотела, чтобы Тай коснулся ее там, и скользнула рукой под стол. Она провела пальцами по его предплечью, затем вниз по закатанному рукаву – пока не коснулась тыльной стороны его ладони. Пожатие усилилось, но, вместо того, чтобы оттолкнуть руку Тая, Фейт, облизнув пересохшие губы, передвинула его ладонь себе между бедер.
– Думаю, после обеда нам всем стоит потанцевать, – предложила Валери. – Фейт всегда была отличной партнершей.
Тай сквозь ткань платья сжал бедро Фейт, и она стиснула ногами его теплую ладонь.
– Мне завтра рано вставать, – сказал он.
– Я устала, – взглянув на мать, Фейт зевнула. – Но вы вдвоем можете пойти прогуляться. Я возьму такси до дома.
– Я тебя подвезу.
Посмотрев на Тая, она едва слышно произнесла:
– Это может оказаться неприличным.
– То, что я собираюсь с тобой сделать, очень неприлично. – Капитан приблизил губы к ее уху: – Наверное, тебе стоило бы испугаться.
– Ты планируешь что-то противозаконное?
– Не в первые два или три раза. – Тай пожал плечами: – На-а-а-асчет аста-а-альногоя не уверен.
Глава 13
– Похоже, здесь ничего нет, – сказала Фейт, стоя в центре темного солярия. Над головой в безоблачном ночном небе сияли звезды, и она чувствовала себя так, будто плывет на высоте двадцати восьми этажей над Сиэтлом. – Мы с Вирджилом не очень часто останавливались в городе, поэтому я никогда не бывала где-то вроде этого места. Я всегда представляла себе множество растений и тростниковой мебели. Может быть, тигра, как в «Кто эта девчонка?» с Мадонной. Ненавижу этот фильм, но люблю тот большой сад и тигра.
– Ты нервничаешь?
Каблуки ее ярко-розовых туфель от Шанель стучали по покрытому плиткой полу, пока Фейт шла к стеклянной стене, чтобы взглянуть на город.
– С чего ты взял?
– Ты очень много говоришь, когда нервничаешь.
Положив ладони на стекло, она посмотрела на «Спейс-Нидл», залитый светом как гигантская летающая тарелка. По дороге домой из ресторана они сделали остановку: Тай забежал в аптеку и купил презервативы. Магнумы.
– Ты заставляешь меня нервничать.
Саваж подошел ближе:
– Почему?
По нескольким причинам. Начиная с…
– Разве все эти магнумы необходимы?
– Я люблю комфорт.
О, Боже. И заканчивая…
– Прошло уже много времени.
Наклонив голову, Тай прошептал ей на ухо:
– Много времени с..?
– С тех пор как я была с кем-нибудь.
Он положил руки на бедра Фейт и привлек к себе, так что ее спина прижалась к его груди, а ягодицы – к возбужденному члену.
– С кем-нибудь, кроме Вирджила?
Фейт смотрела на темный силуэт его размытого дождем отражения. Такой высокий, сильный и готовый.
– Вирджил был добр со мной, и я любила его, но мы никогда… – Она не могла сказать это. Она не могла предать мужа, даже если он уже умер. – Наш брак был не связан с этим.
Руки, касавшиеся ее бедер и живота, застыли.
– Вы не занимались сексом?
Фейт не ответила.
Едва различимый в стекле взгляд Тая встретился с ее:
– И даже с кем-то, кто мог бы?
– Конечно, нет.
– Сколько вы были женаты? – в его голосе звучало недоверие.
Фейт повернула голову и посмотрела через плечо на лицо Тая, залитое переменчивым светом:
– Пять лет.
Он молчал в течение нескольких ударов сердца.
– У тебя пять лет не было секса? У женщины, которая выглядит, как ты?
– Почему в это так трудно поверить? – Тихий смешок слетел с его губ и коснулся ее подбородка. – Ты же сказал, что я уродина.
– А мне казалось, я сказал, что ты «не настолько привлекательна».
– Точно. Ты не из тех, кто пойдет с уродиной, просто чтобы перепихнуться. – Фейт подняла голову и поцеловала его в щеку: – Мне следует остановиться?
– Нет. Сегодня я пожертвую собой ради команды. – Он провел рукой по ее животу и прошептал на ухо: – Иногда быть капитаном – чертовски тяжко. – Его руки скользнули по ее груди, обхватив ту сквозь розовое льняное платье и белый кружевной лифчик. – У меня от тебя стояк с того вечера, когда была фотосессия.
Соски Фейт затвердели от прикосновения пальцев Тая.
– Тем вечером ты и меня заставил кое-что почувствовать. – Она выгнула спину и вжалась в него попкой. – То, чего я не чувствовала годами.
– Тогда пришло время сделать это, – прошептал он, опуская голову и касаясь ее губ. Член, прижимавшийся к ее ягодицам, был тверд как дубинка. Тай страстно целовал Фейт, покачивая бедрами и медленно толкаясь в нее. Она не думала, что когда-нибудь в жизни хотела чего-нибудь так, как хотела этого. Этого теплого, манящего жара, заставлявшего замирать ее сердце и наполнявшего соединение бедер мучительным желанием. Тай медленно сжимал и ласкал ее грудь. Приоткрыв губы, Фейт наслаждалась его поцелуями. Все в ее жизни было в полнейшем беспорядке, но этот дикий, запретный момент казался таким правильным. Как что-то, чего она хотела, в чем отчаянно нуждалась. Она стояла на вершине мира, окруженная звездами, светом и разреженным воздухом, и этот мужчина был ее единственной опорой.
Закинув руку за голову Тая, Фейт прижалась к его губам, и жар поцелуя вырвался наружу, разливаясь по ее плечам и груди. Сердце билось как сумасшедшее, и она отклонилась назад в теплые успокаивающие объятия Тая. Вдыхая его запах, пока нетерпеливые пальцы сражались с пуговицами на платье, которое вдруг оказалось расстегнутым до самой талии.
Саваж поднял голову: тяжелые веки полуприкрыты, и даже в темноте нельзя было не распознать горевшее в его глазах желание. Так же как не почувствовать длину твердого пениса, вжимавшегося в ягодицы Фейт. Тай скользнул ладонями под платье – пальцы коснулись ее плеч – и сдвинул его вниз.
Она убрала руку с затылка Тая, и платье упало, скользя по ее чувствительной коже. В белом лифчике, таких же трусиках танга и розовых туфлях на каблуках Фейт стояла перед Саважем. Теплые пальцы коснулись ее живота, и она положила ладони поверх его рук, двигая их обратно к груди.
– Трогай меня, – прошептала Фейт, прижимаясь гладкой попкой к грубой ткани шерстяных брюк и большому возбужденному члену.
– Здесь? – Сквозь кружево лифчика большие пальцы Тая поглаживали ее соски, пока они не стали напряженными, твердыми, сладко ноющими. – Тебе нравится, когда я трогаю тебя тут?
– Да, – простонала Фейт.
– Я много думал о том, как коснусь тебя здесь, – его правая рука опустилась по ее животу к краю трусиков. – И тут. Хочешь, чтобы я потрогал тебя тут?
– Везде, – кивнула она.
Его пальцы скользнули под тонкое кружево:
– Ты все еще без единого волоска.
– Это имеет какое-то значение?
Покачав головой, он коснулся губами ее шеи:
– Это все, о чем я думаю.
Его пальцы скользнули ниже, разделяя ее плоть, касаясь там, где Фейт больше всего хотела.
Колени ее задрожали, и она сжала их, чтобы удержаться и не упасть к ногам Тая. Тянущая боль меж бедер стала бритвенно-острой, и единственным, что могло успокоить ее, было его прикосновение.
– Ты мокрая для меня.
– Не нравится?
Он покачал головой и коснулся губами ее плеча:
– Мне нравится, что я заставляю тебя быть такой мокрой.
Тай толкнулся в нее возбужденным членом. Фейт чувствовала жар и жажду, и было бы так легко достигнуть оргазма, пока он играл с ней, но она хотела большего. Хотела чего-то, что не имела более пяти лет. Она хотела его целиком.
Фейт повернулась лицом к Таю, и его мокрые пальцы скользнули по ее влагалищу к ягодицам. Касаясь губами его рта, Фейт расстегнула ему рубашку, вытащила из брюк и потянула вниз с плеч. А потом оказалась на нем. Прижимаясь грудью к теплому твердому телу, проводя руками по гладкой коже везде, где только могла дотянуться. Она хотела наслаждаться им так долго, как только возможно, и в то же время ее тело пульсировало и требовало немедленного освобождения. Волосы на груди Тая касались ее сосков, а дорожка, идущая к паху, щекотала низ живота. Кожа горела. Фейт целовала Тая, как будто он был ее последней трапезой. Его руки ласкали обнаженные ягодицы Фейт. Она провела по его брюкам ладонью, прижала ту к члену, чувствуя его жар через шерстяную ткань, желая каждый длинный, твердый сантиметр этого пениса, и сжала пальцы.
Подняв голову, Тай посмотрел на нее, его дыхание было тяжелым и прерывистым:
– Я больше не могу ждать.
– Да, – выдавила она, задыхаясь. Страсть, вязкая и горячая, неслась в ее венах, сжигая все, кроме потребности в Тае Саваже.
Потянувшись к бумажнику, он сбросил ботинки, пока Фейт расстегивала ему брюки и спускала их по мускулистым бедрам.
За брюками последовали боксеры. Она протянула руку к члену и провела ладонью вверх по длинному горячему древку. На налитой головке появилась капля жидкости, и Фейт растерла ее большим пальцем.
– Вы прекрасный мужчина, мистер Саваж. Только не кончите раньше, чем завершится гонка.
– Я свое дело знаю! – Он со свистом втянул воздух и оттолкнул ее руки: – На курок раньше времени не нажму, – и раскатал презерватив до основания пениса. – Сними эти трусики. Если не хочешь, чтобы я разорвал их. – Он поднял глаза: – Туфли оставь.
Фейт стянула стринги и отбросила их. Тай подхватил ладонями ее под ягодицы. Поднял – она бессознательно обхватила ногами его талию – и прижал Фейт к прохладному стеклу.
Она провела руками по его волосам и поцеловала в губы, когда он стал опускать ее на свой пенис. Легкая боль заставила ее вскинуть голову. Фейт втянула воздух и задержала дыхание: большая головка пениса скользнула в нее, растягивая узкую плоть.
– Тай.
– Все хорошо. Я сделаю так, чтобы тебе было приятно. Просто позволь мне, Фейт. Не останавливай меня сейчас. – А затем он погрузился в нее до самого основания. И оказался прав: он сделал так, что это было приятно. Когда он вжал свой пах в ее, обнаженный живот Фейт прижался к его животу. Тай вышел, затем вошел еще глубже, коснувшись шейки матки и всех этих горячих, страждущих местечек внутри.
– Мммм, да, – прошептала Фейт. – Это очень приятно. – Он снова двинулся. – Вот так. Прямо тут. Не останавливайся. Ты так хорошо это делаешь, Тай.
Он двигался взад и вперед. Дыхание Фейт стало неровным, ее кожа натянулась, когда он начал толкаться быстрее и яростнее в поисках освобождения.
– И как хорошо? – спросил Тай, его голос был низким рычанием.
– Так… горячо. Не останавливайся. Быстрее. Да. – Она глубоко вдохнула, а он входил в нее все жестче и жестче. Его мощные мышцы напрягались и расслаблялись с каждым движением бедер.
Весь ее мир сузился и сосредоточился на Тае и том месте, где его тело соединялось с ее, лаская изнутри и дразня ту самую точку наслаждения. Жидкий огонь струился в теле и сжигал изнутри. Горячее покалывание распространялось по плоти, и Фейт не могла вспомнить, когда секс был настолько хорош. Настолько жарок. Может быть, давным-давно, но она не помнила, что когда-нибудь была в такой мере, полностью, поглощена наслаждением, хотела его так сильно, что больше ничто не имело значения. Она открыла рот, чтобы попросить Тая не останавливаться. Но прежде чем могла выдавить хоть слово, ее настигла первая волна оргазма. Фейт стонала или кричала, или делала что-то еще, когда наслаждение накрыло ее, и жгучие языки пламени охватили ее тело. Стук сердца отдавался в ушах, пока Тай двигался в ней, дикий, сорвавшийся с цепи в этом горячем сексуальном вихре из рук и ртов, и огромного члена Саважа. Прекрасно и жарко, и болезненно сладко. Снова и снова, и, казалось, это будет длиться вечно и все равно не насытит их. Ноги Фейт сжались вокруг Тая, пока ее сотрясали последние волны оргазма.
– Фейт. – Его дыхание было хриплым и затрудненным. – Ты прекрасна. Такая узкая. Боже. – Затем он издал длинный стон, как будто вкатил камень на гору и заставил его скатиться с другой стороны.
Когда все закончилось, и ночной воздух стал холодить кожу, Тай поцеловал шею Фейт, и она сказала:
– Спасибо. Это было чудесно.
Он поднял голову и посмотрел ей в лицо:
– Я еще не закончил.
– Нет? – улыбнулась она.
– Уверен, утром мы пожалеем об этом. – Тай вышел из нее – его член все еще был твердым – и поставил Фейт на ноги. – У нас есть коробка презервативов и около шести часов по-настоящему неприемлемого секса, чтобы занять себя до рассвета. – Он убрал прядь волос из уголка ее рта. – Если нам суждено пожалеть об этом, давай сделаем то, что действительно заставит нас сга-а-ареть а-а-атстыда.
* * *
Несколько часов спустя Фейт стояла на маленькой зеленой лужайке у лунки в гостиной Тая, одетая лишь в его голубую рубашку и красный лак для ногтей. Светлые волосы рассыпались по спине, и выглядела миссис Даффи ошеломляюще красивой, особенно для женщины, которая этой ночью трижды занималась любовью.
Последний раз в джакузи с маленькими пузырьками воздуха, щекотавшими ее в интересных местах.
– Теперь я вспомнила, почему ненавижу гольф, – она взяла клюшку для гольфа и раздраженно пожала плечами, отчего рубашка скользнула вверх по бедрам.
Фейт была осуществлением каждой фантазии, которая когда-либо возникали у Тая. Только еще лучше, потому что она оказалась нежнее, горячее и прекраснее в постели. Ему уже было достаточно трудно держать при себе руки еще до того, как они занялись любовью. Через несколько часов он откажется от нее, и Саваж не дурачил себя, говоря, что это будет легко. Возможно, если бы он видел в ней просто девушку «Плейбоя». Большие сиськи и задницу. Но все оказалось не так. Каким-то образом за последние несколько недель она стала нравиться ему. Очень сильно.
– Мне мешает грудь.
Тай встал позади Фейт.
– Позволь мне помочь с этим, – он скользнул ладонями под ее руками и обхватил грудь. Ткань рубашки коснулась его обнаженной кожи. – Попробуй теперь.
Засмеявшись, Фейт замахнулась, и мячик полетел в сетку. Радар зафиксировал двадцать пять.
– Хуже, чем в прошлый раз. Здесь ничем не помочь. У меня слишком большие буфера.
– Они не слишком большие. – Округлые и белые с тугими розовыми сосками, которые так прекрасно подходили его рту. – Они – совершенство. – На Тае были старые «Левисы», и Фейт прижималась к его паху ягодицами. Так же, как делала в солярии, когда у них был невероятный секс у стеклянной стены: миллион звезд над головой и панорама Сиэтла фоном для ее тела. Это оказался самый дикий секс в жизни Тая, а за тридцать пять лет дикого секса у него было предостаточно. – Тебе просто нужен мужчина с большими руками.
Засмеявшись, она установила еще один мячик:
– Ладно, но не отвлекай меня.
– Я буду хорошо себя вести.
– Я смотрела «Кэдди Шэк». В гольфе не должно быть разговоров.
Фейт замахнулась, и Тай прошептал ей на ухо:
– Я хочу съесть твой персик с шелковистой кожей.
Клюшка выпала из ее рук и приземлилась посреди комнаты.
Повернувшись, Фейт посмотрела на Тая:
– Мне казалось, ты собираешься хорошо вести себя.
– Так и есть.
– Нельзя разговаривать, когда кто-то замахивается.
– Я шептал. Это разрешено на некоторых турнирах. – Он указал вниз: – Моя площадка. Мои правила.
– Ты не упоминал ни о каких правилах. – Фейт сложила руки под грудью и посмотрела на Тая сияющими зелеными глазами: – Какие еще правила?
– Женщины должны играть обнаженными.
Она склонила голову набок и попыталась не улыбнуться:
– И сколько же женщин играло на твоей дурацкой маленькой площадке?
– Я пропущу мимо ушей слово «дурацкой», потому что ты мне нравишься.
– Скольким женщинам пришлось раздеться, Саваж?
– Только тебе, – он взялся за рубашку и притянул Фейт ближе. – Ты – особенная.
Мисси Даффи провела пальцами вверх по его рукам, бриллианты на ее обручальном кольце сверкнули на свету:
– Сколько сейчас времени?
Тай хотел, чтобы она сняла это чертово кольцо. Оно заставляло его чувствовать себя так, будто он соблазняет замужнюю женщину.
– Около трех.
– Мне лучше уйти. У тебя тренировка и игра, в которой надо победить, сегодня вечером.
– Тренировка в двенадцать дня, – он опустил руки ей на бедра и потянул рубашку вверх. – У меня куча времени, чтобы выспаться, и всего час, чтобы заняться сексом. – Он погладил ее обнаженную попку. – Тебя нужно занять делом.
Фейт покачала головой, проведя пальцами по его волосам:
– Я не хочу истощить твои силы. Тебе они понадобятся против синей линии «Детройта».
– У меня есть неиспользованные резервы. Я как Супермен. Когда кажется, что сил нет, я подключаю свои резервы и снова надираю задницы.
Она засмеялась, как будто он пошутил:
– Ну, я не хочу принести тебе неудачу. Я знаю, что все хоккеисты суеверны.
Тай не был таким суеверным, как некоторые из парней. Ему просто не нужны были отвлекающие обстоятельства. «Детройт» собирался показать свою лучшую игру, и Тай должен был быть готов к этому. Физически и морально.
– Когда я погружен в игру, у меня трудно отобрать шайбу, – сказал он, прижимая Фейт к себе.
Она приподняла бровь:
– Ты снова твердый.
– Меня заводит то, как ты играешь в гольф. – Он покачал головой, наклонился к Фейт и сказал, касаясь уголка ее пухлых губ: – Все дело в твоей потрясающей попке.
– Когда обычно твой отец приходит домой?
– К шести. У нас есть время.
Фейт провела рукой по его боку, прямо по татуировке:
– Было больно?
Когда ее ладонь скользнула к его животу, Тай втянул воздух:
– Не так сильно, как сломанная лодыжка.
– Ты ломал лодыжку? – спросила миссис Даффи, покрывая легкими поцелуями его щеку. – Когда?
– В две тысячи первом. Третий круг, вторая игра против «Дьяволов».
– А что случилось здесь? – она поцеловала его подбородок и скользнула рукой по молнии джинсов.
– У меня встало, когда я смотрел, как ты играешь в гольф.
Фейт засмеялась и обхватила ладонью головку его члена:
– Знаю. Я спрашиваю о шраме.
Это случилось так давно, что Тай и не вспоминал.
– Игра высоко поднятой клюшкой. Клод Лемье. Девяносто восьмой год. Игры по окончании сезона. Двадцать стежков.
– Ох. – Она коснулась губами его шеи, расстегивая свободной рукой джинсы. – Я никогда не ломала кости, и мне не накладывали стежки. – Джинсы соскользнули с его бедер и упали к ногам. – И у меня всего одна татушка.
Тай заметил зайчика «Плейбоя» на ее пояснице.
– И она чертовски сексуальная, – сумел выдавить он, когда Фейт всосала кожу на его шее.
– Вирджил ненавидел ее, – миссис Даффи прокладывала дорожку поцелуев по его плечу вниз к груди. – Он не хотел, чтобы кто-нибудь знал о ней. Он говорил, что у стильных девушек нет татушек.
– Вирджил был старым и ни черта не знал о том, о чем говорит.
Опустившись перед Таем на колени, Фейт провела ладонью вниз и вверх по его члену.
– Прошло много времени с тех пор, как я делала это, – глядя снизу вверх прекрасными зелеными глазами, сказала она. – Если тебе не понравится, скажи мне, и я остановлюсь.
Иисусе. Фейт прижалась нежными губами к головке его члена, и Тай чуть не потерял сознание.
– Да, будь уверена, я так и сделаю.
После такого он должен успокоиться хоть ненадолго. Пока она втягивала его член в свой горячий влажный рот, Тай думал, что происходящее абсолютно не вписывается в его жизнь. Он запустил пальцы в светлые волосы, когда Фейт сделала еще одно маленькое движение. Да, четырех оргазмов за ночь должно хватить на какое-то время. Затем Фейт застонала – сладкий тихий звук, от которого завибрировало ее горло, и Тай перестал думать.
