Текст книги "Настоящая любовь и другие напасти"
Автор книги: Рэйчел Гибсон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)
– Да, и это было отвратительно. В позе… – Фейт подняла ладонь, как будто могла таким образом остановить болезненные воспоминания. – Собачьей, кажется.
Шутишь?
– Хотелось бы!
И хотя то, что его отец встречался с ее матерью, могло закончиться полнейшей катастрофой, Фейт выглядела такой расстроенной, что Тай не смог удержаться от смеха.
– Ах так! – она указала на него пальцем. Короткие ногти были покрыты светло-розовым лаком. – Ты считаешь это забавным? Человек, который никогда не смеется?
– Я смеюсь.
Она ткнула тонким пальцем себя в грудь:
– Надо мной!
– Ну, ты так психуешь, что это забавно.
Кроме того она выглядела немного возмущенной и милой, и сексуальной в этой своей розовой футболке и сапогах.
– Если бы ты видел, что и я, ты бы тоже начал психовать.
– Поверь мне, я видел. – Павел никогда намеренно не хвастался своими сексуальными подвигами, но и не был слишком уж скрытным. – В первый раз когда мне было лет семь.
Он зашел в гостиную и увидел, что отец занимается сексом на молитвенном столике матери Тая, которой в тот момент дома не было.
Розовые губы Фейт приоткрылись: она аж задохнулась.
– А мне было пять! Валери тихонько впускает твоего отца ночью, а утром он уходит до того, как я встану. Он словно привидение. Если бы они так не шумели, я бы даже не знала, что он был там.
Ага… Это объясняло внезапные исчезновения отца и его внезапные появления. Тай не часто видел своего старика и решил, что тут замешана женщина.
– И они выгоняют Пебблс спать в мою комнату.
– Пебблс?
– Мамину собаку, – заправив волосы за уши, Фейт опустила руки. – Она меня ненавидит, и это чувство взаимно. Все время рычит на меня и тявкает, если только ей чего-нибудь не нужно. Например, место для сна.
Склонив набок голову, Тай взглянул на собеседницу:
– Почему ты ее не выдворишь?
– Я пыталась, – вздохнула та. – Но она смотрит на меня своими глазками-бусинками, и я просто не могу поступить так подло. Теперь всякий раз, как Пебблс запрыгивает ко мне на кровать, я понимаю, что Павел в соседней комнате развлекается с Валери, – скривившись, Фейт покачала головой. – Может, это не так бы меня беспокоило, если бы моя мать не стонала и не кричала, словно ее убивают.
Не такой реакции Тай ожидал от бывшей стриптизерши и девушки с обложки «Плейбоя». Особенно от не стыдящейся своего прошлого стриптизерши и девушки с обложки «Плейбоя». Он сам толком не знал, чего ожидал. Может, такого подхода, что секс – не такая уж важность, кто бы им ни занимался. По крайней мере, таким было поведение его знакомых стриптизерш.
– Ха.
– Ха что?
– Для человека, который зарабатывал на жизнь раздеванием, ты, кажется, слишком строга в вопросах секса.
– Это была работа, – она покачала головой, глядя Таю в глаза. – Стриптиз не имел ни малейшего отношения к сексу.
В этом заявлении не было никакого смысла. Раздевающаяся женщина всегда имеет отношение к сексу.
– Так же как и «Плейбой», – добавила Фейт.
Пусть расскажет это парням, рассматривающим ее фотографии, потому что эти снимки уж точно чертовски напоминали секс: ему самому – без всякого сомнения. И воспринимались как секс. Тай вспомнил Фейт в одних жемчугах и почувствовал напряжение в паху.
– Чушь собачья. Ты торговала сексом.
– Это было просто притворство, – пожала плечами Фейт.
Тай не верил ей, но все эти разговоры о сексе заставляли его думать о том, чтобы скользнуть руками за пояс ее джинсов, накрыв ладонями гладкие, обнаженные ягодицы, когда ее влажный жаркий рот снова коснется его шеи. Ему нужно было убраться от Фейт подальше, но не хотелось бы подниматься прямо сейчас. Его джинсы были свободными, но не настолько.
– Я хотел бы еще раз попросить прощения за тот поцелуй, – Тай посмотрел на свой «Ролекс», как будто ему нужно было куда-то идти. – Я выпил слишком много пива. И это не оправдание. Так что извини.
Поняв намек – благодарение Богу! – Фейт потянулась к стулу за сумочкой.
– Это было неприемлемое поведение с обеих сторон, – признала она.
– Тогда давай спишем все на выпивку и забудем о случившемся.
– Я запросто, – Фейт перекинула через плечо позолоченную цепочку. – А ты?
Он будет чертовски стараться.
– Даже не сомневайся. Даю слово, больше такого не случится. – Миссис Даффи стояла перед ним, как стол, накрытый соблазнительными блюдами, на который хотелось наброситься, очертя голову. – Ты можешь бегать передо мной голышом – я и с места не двинусь.
– Да ну? – скептически подняла бровь собеседница.
– Точно, – взгляд Тая опустился по роскошным изгибам, скрытым футболкой, затем поднялся обратно. – Можешь стащить с себя эту кофточку, я просто буду сидеть со скучающим видом.
– И пальцем не шевельнешь?
– Может, зевну, – пожал он плечами.
Фейт уронила сумочку на пол, скрестила руки и взялась за край футболки:
– Уверен, что ничего не почувствуешь?
Твою мать!
– Ага.
Фейт сжала ткань, поднимая ее, пока не показалась полоска гладкой белой кожи над джинсами, державшимися на бедрах.
– По-прежнему ничего не чувствуешь?
Тай играл в НХЛ больше пятнадцати лет. Он знал кое-что о том, как держать удар:
– Ничего, – и зевнул для пущей убедительности. Что оказалось непросто, учитывая, что он и дышал-то с трудом.
Фейт рассмеялась нежным соблазнительным грудным смешком, поднимая футболку выше пупка с розовым камушком пирсинга.
– Ничего?
Кровь отлила от головы к паху, и Таю пришлось бороться с потребностью упасть на колени и прижаться открытым ртом к ее гладкому животу.
– Извините, миссис Даффи. – А затем он сказал самую большую ложь за день: – Вы просто не настолько привлекательны.
Фейт продолжила поднимать край футболки дальше, обнажая прекрасное тело:
– Ты так считаешь?
– Да.
– Многие мужчины утверждали, что я красива.
– Многие мужчины врут, лишь бы женщина разделась.
Мягкий хлопок был приподнят еще на несколько скупых сантиметров.
– Даже женщинам, которые их не привлекают?
Взгляд Тая остановился на гладком животе, когда Фейт подняла футболку чуть выше розового атласа, обхватывавшего ее грудь.
– Это зависит…
– От..?
– Если уже заполночь, и бар закрывается. – Тай задержал дыхание в ожидании большего. – перед закрытием люди становятся привлекательнее. Но я не из тех парней, что согласны и на уродину, лишь бы перепихнуться. Ты, вероятно, могла бы станцевать для мне приватный танец прямо здесь, а я бы просто уснул.
Тихий смех миссис Даффи стал глубже, словно она могла читать мысли и знала, что Тай лжет.
– Я не исполняла приватные танцы с той поры, как ушла из «Афродиты», но, думаю, это как езда на велосипеде, – сжав край футболки одной рукой, Фейт медленным, прекрасно рассчитанным движением провела ладонью по обнаженному животу. – Гарантирую, ты не уснешь. – Было что-то греховное и возбуждающее в женщине, трогающей себя. – Через несколько секунд ты будешь хныкать, как ребенок, и молить о пощаде.
– Смелое заявление, миссис Даффи.
– Просто констатация факта, мистер Саваж. – Ее мизинец скользнул к поясу джинсов и скрылся под верхней пуговицей. – По-прежнему чувствуешь сонливость?
– Продолжай. Я дам знать.
За мизинцем под пояс джинсов отправился кончик безымянного пальца.
– Скучаешь?
– Начинаю.
– Подожди, – ее рука остановилсь, а вместе с ней и его сердце. – А разве приватный танец не считается неприемлемым поведением?
Черт, нет!
Она засмеялась и опустила футболку:
– И это сразу после взаимных заверений, что подобное больше не повторится.
Тай схватился за край стола, чтобы удержаться и не потянуться за Фейт. Удержаться и не схватить ее за ремень джинсов, притягивая к себе, пока она не окажется между его бедер, достаточно близко, чтобы можно было коснуться. Ему хотелось сказать, что она может вести себя так неприемлемо, как только захочет. Где угодно. На ум пришла собственная кровать, но один взгляд в ясные, почти оценивающие зеленые глаза остановил Тая. В то время как его вывернуло наизнанку и перевернуло вверх тормашками, Фейт ничего не почувствовала.
Она потянулась за сумочкой:
– Мы ведь сможем забыть и об этом тоже?
– Без проблем, – ответил, ощущая, как бешено пульсирует в паху, Тай. – Я уже забыл.
Фейт направилась к выходу, но обернулась, взглянув на него через плечо:
– Я тоже. Не одному тебе было скучно.
Прежде чем она дошла до двери, та распахнулась, и в комнату зашел Гарсия.
– В чем дело, Джулс? – спросила Фейт.
Тот перевел глаза с нее на Тая:
– Просто зашел сказать тебе, что договорился о встрече с директором фонда «Чинуков» на следующей неделе.
– Вот и хорошо. – Поправив на плече сумочку, миссис Даффи в последний раз посмотрела на Тая: – До встречи, мистер Саваж.
Джулс смотрел, как она уходит, а потом спросил:
– Между тобой и Фейт что-то есть?
– Нет, – честно ответил Тай. Ничего не было и быть не могло.
– А кажется, что есть.
– Я капитан ее хоккейной команды, – Саваж потер лицо ладонями. Что, черт подери, только что произошло? – Вот и все.
– Надеюсь, это правда. Она – мой босс, и я не позволяю себе так о ней думать, – сказал Джулс.
– Как? – опустил руки Тай.
– Так, как ты смотришь на нее. Как будто она перед тобой голышом стоит.
Это было настолько близко к истине, что Тай пристально посмотрел на ублюдка:
– А если и так – почему это тебя беспокоит, ага?
– Потому что ее муж только что умер, и она одинока. Мне бы очень не хотелось видеть, как она страдает.
Тай скрестил руки на груди:
– Кажется, ты очень обеспокоен чувствами миссис Даффи.
– Да, я беспокоюсь за нее, это так, но она справится. Меня больше волнуют «Чинуки».
– Теперь пришла очередь Джулса скрестить руки на груди. – Как по-твоему, что остальные парни скажут про то, что ты трахаешься с хозяйкой команды?
– Похоже, ты знаешь. Так почему бы не поделиться со мной?
Джулс покачал головой и посмотрел капитану прямо в глаза. И как бы сильно Саважу ни хотелось стукнуть парня по башке, его всегда восхищали те, которые не отступали, когда были правы. А как бы ни было неприятно признавать это, Джулс был прав.
– Не думаю, что нужно перечислять, со скольких сторон такое было бы полнейшей дурью. Нет ни одной причины, почему мы бы не смогли разгромить «Акул» в третьей игре и выйти в третий круг. И тогда нас от Кубка будут отделять всего две команды. Уверен, что мне не нужно рассказывать, насколько это все может помешать тебе и всем остальным.
– Ты прав. Не нужно. – Тай встал. – Вот почему мы с миссис Даффи обсуждали то, что мой отец встречается с ее матерью.
Это было правдой. А попутно он смотрел на Фейт так, словно она стояла перед ним обнаженная.
– Ты мне нравишься, Джулс. Если бы ты мне не нравился, я бы просто велел тебе не совать нос в мои дела. – Саваж двинулся к двери, но остановился, чтобы посмотреть в лицо собеседнику: – Буду с тобой откровенным. Каждый игрок в клубе видел ее снимки в «Плейбое». Нет никакого смысла отрицать это. Черт побери, ты и сам их видел, и, похоже, миссис Даффи нисколько из-за этого не переживает. Но есть огромная разница между тем, чтобы думать о том, какая она на этих фотографиях, и продвинуться на шаг дальше. И позволь тебя заверить, ничто не сможет помешать мне на пути к финалу. То, что я не могу выиграть Кубок, пятнадцать лет преследует меня. Теперь лишь один удачный бросок в овертайме отделяет меня от того, чтобы имя Саважей появилось на этом кубке, и последнее, что я собираюсь сделать, – это облажаться, – он бросил на Джулса еще один жесткий взгляд и вышел из комнаты.
БМВ был припаркован на нижнем уровне, и по дороге домой Тай думал о том, что нужно сделать в завтрашней игре. Им необходимо подавить оборону «Сан-Хосе», закрепить успех второго круга и выйти в третий. Он думал о Фейт и Джулсе. А еще о собственном отце и матери Фейт. Почему из всех женщин в Сиэтле старик выбрал именно ее? Тай не мог этого понять. Как будто член Павла Саважа был словно дудочка сказочного крысолова, и женщины следовали за ним повсюду.
Переехав по понтонному мосту через озеро Вашингтон на Мерсер-Айленд, Тай припарковал БМВ между своим «Бугатти Вейрон» и «кадиллаком» отца.
– Господи, папа, – сказал, заходя в кухню и бросая ключи на темно-коричневую гранитную стойку, Тай. – Ты не рассказывал мне, что Фейт Даффи застукала тебя за сексом с ее матерью.
Павел пожал плечами, отворачиваясь от холодильника и закрывая дверцу.
– Предполагалось, что она в Калифорнии, – он открыл банку «Молсона» и снова пожал плечами, словно это все объясняло, – но девочка заболела и вернулась домой раньше времени.
Тай сомневался в болезни Фейт, подозревая, что внезапный отъезд из Сан-Хосе был вызван, скорее, их поцелуем в холле, чем несвежей рыбой или вирусом гриппа.
– Почему ты не сказал мне?
– У тебя предвзятое отношение, – Павел поднес банку ко рту и сделал глоток.
– Нет. Ты не сказал, потому что знал: мне это не понравится, – Тай вздохнул и покачал головой. – Пап, Сиэтл – большой город. Ты что, не мог найти для траханья кого-нибудь кроме матери Фейт Даффи?
Павел медленно опустил банку с пивом:
– Не будь так груб, Тайсон.
В этом был весь Павел. Ты можешь обращаться с женщинами, как с дерьмом, – это нормально. Но ты не можешь говорить о них неуважительно.
– А что будет, когда ты с ней порвешь? – В том, что это случится, Тай не сомневался.
Мне не хочется иметь дело с являющейся сюда истеричкой.
Как всякий раз, когда женщины обнаруживали, что Павел женат, или не собирается жениться на них, или бросает их ради другой.
– Вал не из тех, кто слишком привязывается. Она приехала ненадолго, чтобы поддержать дочь в трудное время. Любящая мать.
Что поднимало тему, на которую Тай уже давно хотел поговорить. Он не мог просто взять и спросить своего старика, когда тот собирается к себе домой: вместо этого поинтересовался:
– Какие у тебя планы? – подходя к холодильнику и открывая дверцу.
Павел опять пожал плечами и поднял банку:
– Сейчас выпить пива. А потом Валери пригласила меня на ужин. Уверен, дамы не станут возражать, если ты к нам присоединишься.
После недавнего разговора с Фейт и невероятного стояка, которым она наградила Тая, этого точно не будет.
– Я встречаюсь с парнями в «Конте» – поиграем в покер, покурим сигары.
У него определенно было настроение надрать кому-нибудь задницу за карточным столом.
– Ты слишком много времени проводишь в мужской компании, и это делает тебя раздражительным.
– Я не раздражен! Господи, когда же все перестанут к этому цепляться!
– Ты всегда был чувствительным, – покачал головою старший Саваж. – Как и твоя мать.
Опять отец нес чепуху. Чувствительный? Как мать? Тай совсем не был похож на мать. Та провела всю жизнь, любя не того мужчину. А Тай ни разу не влюблялся.
– Тебе нужно найти женщину, – посоветовал Павел. – Которая заботилась бы о тебе.
Это лишь доказывало, насколько хорошо отец знал собственного сына. Женщина была последним, в чем он нуждался. Грязная интрижка – другое дело, но даже это было слишком сильным отвлекающим фактором. А сейчас Тай не мог позволить себе отвлечься даже на быстрый перепихон.
Глава 12
В понедельник утром Джейн Мартино вошла в офис Фейт, расположенный в «Кей Арене». Изящная, миниатюрная, темноволосая женщина в очках, Джейн почти не пользовалась косметикой и с головы до ног была одета в черное. Она оказалась скорее миловидной, чем красивой, и совсем не такой, какой Фейт ожидала увидеть светского обозревателя и жену бывшего звездного вратаря Люка Мартино.
– Спасибо, что согласились со мной встретиться, – произнесла Джейн, пожимая руку миссис Даффи. Журналистка поставила на стол черный кожаный портфель и стала перебирать находящиеся там бумаги. – Мне пришлось пригрозить Дарби физической расправой, если он не позволит мне, наконец, взять у вас интервью. А еще я натравила на него его жену.
– Не знала, что он женат.
Фейт долго думала, что надеть для интервью, и остановилась на белой блузке, черной юбке-карандаш и черных кожаных лакированных «лодочках» с ремешками крест-накрест. И явно перестаралась.
Джейн вытащила блокнот и ручку:
– На Каролине, моей лучшей школьной подруге. Я их познакомила.
– Ух ты. Вы все еще общаетесь со школьной подругой. – Фейт не смогла бы ответить, почему посчитала этот факт таким необычным: скорее всего потому, что сама не виделась с одноклассниками уже лет пятнадцать или около того.
– Мы с ней разговариваем почти каждый день.
– Это, должно быть, здорово. Поддерживать дружеские отношения так долго. – Фейт покачала головой: – Я не хотела, чтобы это прозвучало настолько тоскливо.
Джейн посмотрела на нее сквозь линзы очков, продолжая рыться в портфеле:
– Все в порядке. Люди приходят и уходят. Нам с Каролиной повезло, что мы по-прежнему есть друг у друга.
– Вы собираетесь это использовать? – спросила, увидев небольшой диктофон, который Джейн вытащила из портфеля, Фейт. Не дай бог, она скажет что-то нелепое, и это попадет в газету!
– Диктофон – моя страховка в той же мере, что и ваша. – Журналистка положила устройство на стол и поставила портфель на пол. – Не волнуйтесь. Я не собираюсь задавать вам неудобных вопросов. Это не разоблачение и не сенсация. Хоккейные фанаты Сиэтла взволнованы серией плей-офф и заинтересованы вами. Они хотят узнать чуть больше о Фейт Даффи. Вам не нужно отвечать на вопросы, которые заставят вас чувствовать себя неловко. Достаточно честно?
Фейт немного расслабилась:
– Достаточно честно.
Джейн села и начала интервью с простых вопросов: где Фейт родилась, как встретила Вирджила. Затем спросила:
– Вам только тридцать лет. Каково это – владеть клубом НХЛ?
– Шокирующе. Невероятно. Я все еще не могу в это поверить.
– Вы не знали, что унаследуете команду?
– Нет. Вирджил никогда не упоминал об этом. Я узнала о его решении лишь в день оглашения завещания.
– Ого! Неплохое наследство. – Джейн посмотрела на нее: – Наверное, многие женщины хотели бы оказаться на вашем месте.
Точно. Жизнь у нее – просто сказка.
– Все это требует больших усилий.
– Что вам известно об управлении организацией, такой, как «Чинуки»?
– Вообще-то, не очень много, но я учусь каждый день. Учусь без отрыва от производства и действительно начинаю понимать хоккей и принципы работы команды. Это не так страшно, как казалось несколько недель назад. Разумеется, Вирджил был достаточно дальновиден, чтобы нанять грамотных людей и позволить им заниматься их работой. И это облегчает мне задачу.
Джейн поспрашивала о забитых шайбах, набранных очках и шансах «Чинуков» на Кубок Стэнли. В прошлую субботу «Чинуки» со счетом 4–2 побили «Акул» в шестой игре. В четверг в Детройте им предстояло сыграть матч третьего круга с «Ред Уингз».
– Зеттерберг и Дацюк были лучшими игроками в своем дивизионе во время регулярного чемпионата, – сказала Джейн, упомянув двух хоккеистов «Детройта». – Как вы планируете заставить их притормозить?
– Нам просто нужно играть в свой хоккей. В прошлую субботу у нас было тридцать два голевых момента против семнадцати у «Акул».
Женщины вышли из кабинета и направились вниз на арену, где проходила тренировка команды.
– Все считают, что мы должны бояться «Детройта», – говорила Фейт. Чем дальше они продвигались по проходу, тем сильнее чувствовалось, как воздух сгущается от тестостерона.
У них есть талантливые игроки, но ведь и у нас тоже. Думаю, тут все будет зависеть от того… – она подумала о Тае и улыбнулась, – не тонка ли у игрока кишка.
– Привет, миссис Даффи, – окликнул Фрэнки Качински, когда Фейт и Джейн подошли ближе. Он стоял в проходе с паяльной лампой, нагревая крюк своей клюшки.
– Здравствуйте, мистер Качински, – ответила Фейт. Каблуки ее туфель тонули в толстом покрытии пола. Фрэнки было под тридцать, а сложением он напоминал танк. Сейчас на хоккеисте были тренировочные штаны, низко сидящие на бедрах, и пара шлепанцев. На голой спине красовалась тату питбуля. Внимание миссис Даффи привлекла игра мышц Фрэнки, когда он разогревал клюшку. – Как дела?
– Отлично. – Его темная борода подошла бы какому-нибудь дикарю. Фрэнки сверкнул нахальной, самоуверенной улыбкой. Фейт внезапно четко осознала, что окружена мужчинами. Огромными, сильными мужчинами, возвышавшимися над ними с Джейн.
Некоторые из которых были полуобнаженными. – Собираетесь потренироваться с нами сегодня? – поинтересовался Качински.
Уолкер Брукс вышел из раздевалки и забрал коньки с заточки. Фейт пришлось побороть желание повернуть голову, чтобы рассмотреть его получше.
– Забыла свое снаряжение. – Из глубины души Лейла отчаянно рвалась наружу. Она пиналась и умоляла взглянуть на парня – хоть разочек, украдкой. Всего разок… но миссис Даффи не смотрит на мужские задницы. По крайней мере, не в присутствии репортера. – Может, в другой раз? – Фейт прилагала все усилия, чтобы не отводить взгляд от лица Фрэнки.
Из раздевалки вышел Влад Фетисов со шлемом в одной руке, клюшкой в другой и на коньках, широко улыбнулся и подошел к посетительницам.
– Привет, малышка Шарки, – поприветствовал Джейн русский.
– Привет, Влад, – отозвалась та. – Как жизнь?
– Хоросшо. Как Щасливчик? – спросил он, имея в виду мужа Джейн.
– В порядке.
Как только Влад отправился на лед, Фейт спросила:
– Почему он назвал вас «Шарки»?
– Это прозвище, которое мне дали парни, потому что я побила их всех в дартс. Они очень любят соревноваться во всем, что делают.
Остановившись с Джейн на выходе, Фейт оглядела каток. Игроки на льду разбились на две группы. На одной половине поля тренировались нападающие, на другой работали защитники. Парни казались даже еще более неряшливыми и неопрятными, чем обычно, но катались с размеренной четкостью и мастерством, рассекая по льду туда и обратно, пасуя друг другу шайбу. На арене было около пятнадцати человек, все в темно-синих тренировочных свитерах и белых шлемах, но, словно притянутый невидимой силой, взгляд Фейт замер на широких плечах и темных волосах, выбившихся из-под белого шлема. Хоккеист стоял спиной к ней посередине арены, но Фейт не нужно было видеть его лицо, чтобы узнать Тая. Что-то теплое в глубине живота подсказало ей.
– Влад немного развратник, – сказала, к счастью, Джейн, отвлекая ее от созерцания фигуры в центре льда.
Фейт не замечала, чтобы от Влада исходили какие-то вызывающие страх волны. Но все же спросила:
– Он что, извращенец?
– Нет, просто никогда не стеснялся снимать полотенце перед женщиной. Думаю, ему нравилось меня шокировать. Им всем нравилось. – Джейн покачала головой и поправила на плече ремешок портфеля. – Им не хотелось, чтобы я путешествовала с командой. Считают, что женщина в самолете – плохая примета.
Может, поэтому они так притихли, когда владелица «Чинуков» полетела с ними.
– Это глупо и по-сексистски.
– Именно, – рассмеялась Джейн. – Но они же хоккеисты. – Вместе они наблюдали, как помощник тренера разложил шайбы в ряд вдоль красной линии, и журналистка сказала: – Расскажите мне о Тае Саваже.
Фейт подумала о том дне, когда стояла в конференц-зале и стягивала с себя футболку. О горячих голубых глазах Тая и о моменте, когда миссис Даффи потеряла голову и второй раз позволила Лейле выйти из-под контроля. Когда она поднимала футболку, словно стриптизерша, медленно и неторопливо, просто чтобы доказать неправоту Саважа. Когда она скользила рукой по своему животу к пуговице джинсов, просто чтобы увидеть, как голубые глаза станут еще чуть горячее.
– Что вы хотели бы узнать?
– Вы считаете, что у него есть необходимые качества для того, чтобы привести эту команду в финал?
– Ну, думаю, показатели Саважа говорят сами за себя. – Фейт смотрела, как Тай рванул с другого конца площадки, летя словно на пожар. Ветер распластал логотип «Чинуков» на груди свитера, когда капитан мчался к красной линии. Опустив клюшку, Тай развернулся и принялся отправлять разложенные в ряд шайбы в ворота. Голкипер изворачивался во все стороны, стараясь отразить каждый бросок, и поймал одну шайбу, пока другие с глухими щелчками врезались в его щитки. Еще одна шайба пролетела мимо вратаря и ударилась о сетку. – Он очень упорный, серьезный парень. – Кроме того случая, когда попытался использовать принцип обратной психологии, чтобы заставить миссис Даффи станцевать для него приватный танец. – Очень дисциплинированный, сдержанный. Мне интересно, что будет, если он когда-нибудь позволит себе расслабиться. – Но вот чего Фейт не ожидала тогда, в конференц-зале, когда Тай сидел, притворяясь, что скучает, так это то, что его жаркий, горячий взгляд заставит ее саму пылать изнутри.
Поток воздуха все еще прижимал свитер к груди Тая, когда тот сунул клюшку под мышку, чтобы проверить шнуровку перчатки.
– По-настоящему расслабится, – добавила Фейт, вспомнив, как капитал ушел от нее в «Марриотт». – Может, он оказался бы не таким грубым и угрюмым.
– Эта грубость и угрюмость неплохо смотрятся в его исполнении, – сказала Джейн. Она явно преуменьшила. – Он очень красивый мужчина.
– Не заметила, – улыбнулась Фейт.
Тай, остановившись рядом с вратарем, поднял голову, будто услышав их разговор. Через полплощадки она чувствовала взгляд, холодный, как лед, на котором стоял Саваж. Взгляд, который одновременно и заморозил ее на месте, и распалил изнутри.
– Много слухов ходит о ваших с капитаном напряженных взаимоотношениях. Это правда?
Глядя Фейт в глаза, Тай взял бутылку с водой, лежавшую на сетке ворот, и поднес к губам. Струя воды брызнула ему в рот. Саваж проглотил воду и вытер губы своей большой перчаткой. В последние месяцы жизнь миссис Даффи превратилась в водоворот событий и перемен. Иногда она не могла вспомнить, что делала в тот или иной день, но помнила каждую горячую подробность прикосновения губ Тая к ее.
– Я бы не назвала их напряженными.
– А как бы вы их назвали?
Как бы вы назвали жаркую, непреодолимую тягу к единственному парню на планете, желать которого для нее совершенно недопустимо?
– Сложными. – Невозможными. Катастрофой, которая вот-вот случится.
– Вот вы где, – сказал Джулс, идя к ним по проходу. Рядом шагал мужчина с рыжими волосами и усами.
– Нам нужно сделать фотографию миссис Даффи с командой, – пояснила Джейн.
– Сейчас? – Фейт посмотрела на невысокую репортершу.
– Да.
– Мы устроили целую пиар-компанию с Таем, так почему бы не сделать пару снимков с остальными игроками? – предложил Джулс.
– Фейт, это Брэд Марш, – представила незнакомца Джейн. – Штатный фотограф «Пост Интеллидженсер». Брэд, это Фейт Даффи.
– Рад познакомиться с вами, Фейт, – они обменялись рукопожатием. – Я большой фанат «Чинуков».
– Очень рада нашей встрече. Особенно раз вы любите мою команду.
Гарсия вышел на лед и махнул защитникам:
– Парни, мне нужны добровольцы для фотографии с миссис Даффи для «Пост Интеллидженсер».
Первыми к владелице покатились Сэм и Александр Деверо, но и остальные не отставали:
– Я готов.
– И на меня можете рассчитывать.
Вскоре набралось восемь огромных защитников, включая Влада.
– Давайте сделаем снимок в центре арены, – предложил Брэд. – Я постараюсь, чтобы в кадр попала часть логотипа.
Фейт осторожно ступила на лед, и Блейк Конте протянул ей руку.
– Будьте осторожны, миссис Даффи, – сказал он. – Вы же не хотите упасть и сделать себе больно.
С другой стороны руку протягивал Сэм:
– Кто-нибудь тогда мог бы сделать вам сердечно-легочную реанимацию.
– Я умею делать искусственное дыхание рот-в-рот, – добавил Блейк, и Фейт от души понадеялась, что ей никогда не придется воспользоваться его предложением. По непонятной причине Конте сбрил отросшую за время плей-офф бороду, оставив под носом красновато-белую полосу, которая продолжалась и на подбородке. Как будто он увлекся эпиляцией воском и в итоге получил «бразильское бикини».
– И непрямой массаж сердца, – сказал Сэм, чья борода была светлой и немного клочковатой.
Фейт положила ладони на предплечья хоккеистов и улыбнулась:
– Рада знать, что вы, парни, можете не только хорошо выглядеть, забрасывать шайбы и плеваться.
В жизни владелицы хоккейной команды имелись свои редкие приятные моменты. Один из них – когда тебя эскортирует пара ну о-о-очень горячих игроков.
* * *
– Ты только посмотри на этих ублюдков, – сказал Тай, стоя на расстоянии половины площадки от Фейт. – Можно подумать, они никогда не были рядом с женщиной. – Последний раз, когда он видел миссис Даффи, та почти стянула свою футболку, а потом заявила, что ей скучно. Конечно, он первый это сказал, но он же соврал.
Основной вратарь Марти Дарч поднял шлем, открывая взгляду впечатляющую растительность на лице.
– Надо признать, Ангел, вокруг не так много женщин, которые выглядят, как она. – Он облокотился на ворота и покачал головой: – Черт.
Фотограф указал на нескольких игроков и сказал:
– Почему бы кому-нибудь из вас не дать свою клюшку миссис Даффи?
Вся линия обороны рванула вперед.
– Я б не возражал предложить ей свою клюшку, – усмехнулся Марти.
Таю нравился вратарь. Как правило, капитан смеялся над тупыми шуточками, что отпускал Марти. По большей части Тай сам вставлял не менее глупые шуточки и говорил что-нибудь о двадцати-двадцати пяти сантиметрах хорошего дерева. Но сегодня, по необъяснимой причине, ничего смешного он в этом не нашел. Может, устал или у него обезвоживание, или еще что-то. У него была склонность терять чувство юмора при сильной усталости или обезвоживании.
– Ты видел ее фотографии?
– Ага. – Чертовы фотографии. Но сегодня, глядя на Фейт, Тай видел не те чертовы фотографии. Он видел ее дразнящую улыбку, гладкий живот. Видел ее глаза, когда она оглянулась через плечо и заявила, что ей скучно.
Защитники столпились вокруг Фейт, чтобы сфотографироваться, и она рассмеялась. Звук заструился над ареной. Он коснулся кожи Тая и заставил его грудь сжаться. В окружении больших, просто громадных мужчин на коньках и в наплечниках миссис Даффи выглядела маленькой и восхитительно женственной.
Глядя на Фейт с другой стороны площадки, Саваж видел не девушку года «Плейбоя». Он видел женщину, которую целовал в отеле в Сан-Хосе. Почти чувствовал ее сексуальный рот под своими губами, ее руки в своих волосах. Он видел страсть в ее глазах и чувствовал желание в ее поцелуе. В своей жизни Тай дарил и получал поцелуи многих женщин, но никогда его не целовали так. Как всепоглощающее безумие, такое горячее, что внутри него все сжималось.
– Парни, подвиньтесь чуть вперед, – попросил фотограф. – Вот так.
Павел помешался на идее познакомить сына с Валери, но Тай не испытывал никакого интереса при мысли о встрече с нынешней пассией отца. Особенно когда велика вероятность, что через месяц-другой Саваж-старший найдет себе кого-то еще. Особенно когда это значило провести время с той женщиной, что сейчас стояла на льду и от души веселилась, смеялась, хихикала и превращала команду хоккеистов в распустивших слюни идиотов.
Лучше уж пусть его отдубасит громила весом килограмм так под сто двадцать. Тай вышел бы из стычки помятым и в крови, но пара ссадин и синяк под глазом в сто раз лучше, чем очередная эрекция без разрядки.
