Текст книги "А может, это любовь?"
Автор книги: Рэйчел Гибсон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 18 страниц)
Глава 14
Около полуночи Габриэль спихнула на пол белье, которое Джо вывалил на ее покрывало, и улеглась в постель. Она закрыла глаза, стараясь не думать о нем, не вспоминать, как он стоял в комнате, широкоплечий, в открытой майке, и держал на пальце трусики с открытой промежностью. Этот человек невыносим. Просто чудовище! Он так ее разозлил, как не злил еще ни один мужчина. Она должна была его ненавидеть. Он посмеялся над ее убеждениями, а теперь еще и над ее искусством, однако, как Габриэль ни старалась, она не могла вызвать в душе антипатии. В нем было нечто притягательное… ее влекло к нему так, как верующего влечет в Мекку. Она не хотела идти, но сердцу не прикажешь.
Если на этой планете и был человек, которого Габриэль знала вдоль и поперек, то это она сама. Она знала, что ей полезно, а что вредно. Порой она ошибалась, например, когда думала, что хочет стать массажисткой, а потом поняла, что ей нужно реализовывать себя в более творческих сферах. Или когда брала уроки фэн-шуй и обнаружила, что планирование дизайна жилого помещения с целью достижения успокоительного эффекта и гармонии вызывает в ней сильную головную боль.
В жизни она искала себя в самых разных направлениях и в результате знала обо всем понемногу. Кое-кто мог упрекнуть ее в легкомыслии и безответственности, но, по ее мнению, это было скорее желание идти на риск. Она не боялась начинать с нуля и почти ко всем вещам относилась непредвзято. Кроме идеи о том, чтобы. увлечься Джо. Их отношения никогда не приведут ни к чему хорошему. Они слишком разные люди. Ночь и день. Положительное и отрицательное. Инь и ян.
Скоро он исчезнет из ее жизни. Странно, но мысль о предстоящей разлуке не радовала, а, напротив, вызывала в душе пустоту. Большую часть ночи она пролежала без сна. На другое утро Габриэль пробежала трусцой свои обычные две мили, потом вернулась домой и стала собираться на работу. После душа надела белые трусики с рисунком в виде мелких красных сердечек и такой же бюстгальтер. Этот комплект из натурального шелка ей тоже подарила Фрэнсис. Он был одним из тех немногих, которые Габриэль действительно носила. Она причесала мокрые волосы, а пока они сохли, сделала макияж и надела серьги в виде крупных колец, унизанных бисером.
По понедельникам Кевин брал выходной, и до полудня, пока не придет Мара, ей предстояло работать с Джо наедине. Эта мысль пугала и одновременно будоражила. Интересно, чем он будет заниматься: закроется в кабинете и начнет рыться в папках Кевина, как делал на прошлой неделе, или придумает вместе с ней, что бы еще передвинуть и починить? И будет ли у него на бедрах висеть пояс с инструментами?
Раздался звонок в дверь, затем громкий стук, который она узнала. Сунув руки в рукава бархатного халата, Габриэль пошла к двери, на ходу завязывая пояс и вытягивая волосы из-под воротника. Она сняла дверную щеколду. Вместо обычных джинсов и футболки на нем были строгий темно-синий костюм, крахмальная белая рубашка и вишневый галстук. Глаза скрывались за зеркальными стеклами солнечных очков, а в руке он держал пакет из того же кафе на Восьмой улице, где покупал ей сандвич в пятницу. Вторую руку он сунул в передний карман брюк.
– Я принес тебе завтрак, – сообщил Джо.
– Зачем? Тебя что, гложет совесть после того, как ты насмехался надо мной вчера вечером?
– Я никогда над тобой не насмехался, – сказал он с совершенно серьезным лицом. – Ты пригласишь меня в дом?
– Раньше ты не спрашивал приглашения. – Она отошла в сторону, давая ему дорогу, и закрыла за ним дверь. – Обычно ты просто врывался.
– У тебя было заперто. – Он поставил бумажный пакет на стол перед диваном и достал оттуда два блинчика и два стакана с кофе. – Надеюсь, ты любишь сливочные сырные блинчики, – сказал Джо, снимая свои солнечные очки и убирая их во внутренний карман пиджака. Потом он поднял на нее усталые глаза и сорвал пластиковые крышки с одноразовых стаканчиков. – Держи.
Габриэль не любила кофе, но все равно взяла. Он протянул ей блинчик, она взяла и его. Впервые с того момента, как она открыла дверь, девушка заметила, как напряженно сведены уголки его рта.
– Что случилось?
– Сначала поешь, потом поговорим.
– Потом? Как я могу есть?
Его взгляд скользнул по ее щекам и губам, затем опять поднялся к глазам.
– Вчера поздно вечером с Кевином связался торговец предметами искусства из Портленда. Его зовут Уильям Стюарт Шелкрофт.
– Я слышала про Уильяма. Кевин у него работал.
– И работает до сих пор. Сегодня днем, в три часа, Уильям Стюарт Шелкрофт прилетит из Портленда двухчасовым беспересадочным рейсом авиакомпании «Дельта». Они с Кевином договорились встретиться в аэропорту, в комнате отдыха, и обменять картину Хилларда на наличные деньги, после чего мистер Шелкрофт собирается взять напрокат машину и вернуться в Портленд. Мы арестуем их обоих, как только они произведут обмен. – Габриэль растерянно моргала.
– Ты шутишь?..
– К сожалению, нет. Начиная с той ночи, когда была совершена кража, картина находилась у Кевина.
Габриэль слышала, что он говорит. Слова были довольно четкими и все же не имели смысла. Она знала Кевина много лет и не могла так сильно в нем обманываться!
– Это, должно быть, ошибка.
– Никакой ошибки.
Его уверенный взгляд и пылкая речь породили в ней сомнения.
– Ты абсолютно уверен?
– Мы поставили его домашний телефон на прослушивание, и у нас есть запись разговора, в котором он назначает встречу Шелкрофту.
Она смотрела на Джо и видела в его карих глазах усталость и напряжение.
– Значит, все это правда?
– Боюсь, что да.
Впервые с тех пор, как он надел на нее наручники и притащил в полицейский участок, она ему поверила. – Кевин украл Моне мистера Хилларда?
– Для самой кражи он нанял кого-то еще.
– Кого?
– Мы пока не знаем. Она охнула.
– А может такое быть, что этот вор – единственный?
– Нет. Для того чтобы украсть очень ценное произведение искусства, такое как картина Моне, нужно время и целая сеть тайных контактеров – начиная от богатого коллекционера и ниже. Мы полагаем, что они готовили эту кражу минимум шесть месяцев и что это не первый и не единственный случай совместной работы Кевина и Шелкрофта. Видимо, они проводили такого рода операции с тех пор, как Кевин начал работать у Шелкрофта в Портленде.
Габриэль никак не могла сопоставить все сказанное с Кевином.
– Как он мог заниматься такими ужасными вещами?
– Из-за денег. Больших денег.
Габриэль взглянула на еду, которую держала в руках, словно не понимая, откуда она взялась.
– Возьми, – сказала она, ставя стаканчик с кофе на стол, – я не голодна.
Джо сделал движение навстречу, но девушка отошла и медленно опустилась на край дивана. Она сидела, уронив руки на колени и тупо уставившись в противоположный конец комнаты.
Все в ее доме выглядело так же, как и раньше. Часы на каминной полке мерно стучали, тихо отсчитывая минуты, в кухне гудел холодильник. Мимо окон проехал старый грузовик, где-то на улице залаяла собака. Обычные повседневные звуки, но все было по-другому. Изменилась вся ее жизнь.
– Я разрешила тебе работать в «Аномалии», потому что не принимала тебя всерьез, – сказала она. – Я думала, ты ошибаешься, и строила в голове разные фантазии: как ты придешь ко мне и будешь извиняться за то… – Голос ее надломился, и она кашлянула. Ей не хотелось плакать, устраивать сцены, но слезы сами катились из глаз. Рисунок на кофейных стаканчиках расплылся. – Извиняться за то, что арестовал меня в тот день в парке, и за то, что заставил меня предать Кевина. Но ты не ошибся в отношении Кевина.
– Прости. – Джо сел рядом с ней, широко расставив ноги, и положил ей на руку свою большую теплую ладонь. – Мне очень жаль, что с тобой случилось такое. Ты достойна лучшего.
– Я далека от идеала, но я никогда не совершала очень дурных поступков и не заслужила такой плохой кармы. – Она покачала головой, и слеза скатилась по ее щеке к уголку губ. – Как я могла быть так слепа? И так глупа! Неужели не было никаких признаков? Как я могла не знать, что мой деловой партнер – вор? – Он сжал ее руку.
– Просто ты, как и восемьдесят процентов населения, не склонна усматривать в каждом встречном вора или преступника. Ты не подозреваешь всех подряд.
– А ты подозреваешь.
– Это моя работа. Мне приходится иметь дело с остальными двадцатью процентами. – Он провел большим пальцем по ее руке. – Я понимаю, ты сейчас вряд ли усмотришь в этом что-то хорошее, но с тобой все будет в порядке. У тебя очень толковый адвокат, он позаботится о том, чтобы салон остался за тобой.
– Я сомневаюсь, что мой бизнес уцелеет после таких передряг. – Из глаз ее выкатились еще две слезинки. – Кража этой картины до сих пор на слуху. Когда об аресте Кевина объявят в новостях… Мне уже не оправиться от такого удара. – Свободной рукой она вытерла мокрое лицо. – «Аномалия» погибла.
– Это не так, – сказал он.
Его глубокий голос звучал так убедительно, что она ему почти верила.
Впрочем, они оба знали, что ее бизнес никогда не станет прежним. Ее имя навсегда будет связано с кражей картины Хилларда. И в этом виновен Кевин. Он ее подставил. Она не могла совместить в одном лице укрывателя краденого антиквариата и человека, который приносил ей чай из розовых лепестков, когда она плохо себя чувствовала. Как получилось, что в одной личности уживались два разных человека? Ей казалось, что она хорошо знает Кевина, на самом же деле она не знала его совсем.
– В полиции думают, что он прячет и тот краденый антиквариат, фотографии которого мне показывали в день моего ареста?
– Да.
Пораженная ужасной мыслью, девушка быстро повернулась к Джо.
– И ты до сих пор считаешь меня виновной?
– Нет. – Он вытер ее мокрую щеку тыльной стороной ладони. – Я знаю, что ты невиновна.
– Откуда?
– Я знаю тебя.
Да. А она знает его. Габриэль окинула взглядом его лицо, слегка впалые гладко выбритые щеки и твердый подбородок.
– Как я могла быть такой дурой, Джо?
– Он одурачил множество людей.
– Да, но я работала с ним бок о бок. Он был моим другом, но, наверное, я никогда не знала его по-настоящему. Почему я не почувствовала его отрицательную энергию?
Он взял ее за плечи и заставил откинуться на спинку дивана, поближе к нему.
– Ну не надо так переживать. Человеческая аура – . штука очень обманчивая.
– Ты надо мной издеваешься?
– Нет. Пытаюсь быть любезным.
Рыдания застряли у нее в горле. Она взглянула на Джо. Сначала Кевин, теперь он. Неужели она так и будет всегда ошибаться в людях?
– Почему я такая доверчивая? Фрэнсис постоянно твердит мне об этом. Моя доверчивость довела меня до беды. – Она покачала головой, растерянно моргая. Джо сидел так близко, что она чувствовала запах его лосьона после бритья. – Некоторые считают, что мы сами навлекаем на себя положительные или отрицательные события и притягиваем тех людей, которых заслуживаем.
– Полная чушь, на мой взгляд. Если бы это было так, то ты бы притягивала к себе только неудавшихся вегетарианцев, которые видят ауру и боятся кармы.
– Ты опять пытаешься быть любезным? – Он улыбнулся.
– Да. Но если ты этого не поняла, значит, у меня пока плохо получается.
Габриэль смотрела на его красивое и такое знакомое лицо, в проницательные глаза, на брови, которые часто хмурились, на прямой нос и твердый подбородок. На гладкую кожу, которая после полудня начнет постепенно темнеть.
– Мой последний приятель видел ауру, боялся кармы и был вегетарианцем. Причем настоящим.
– Потрясающе!
– Он был ужасно нудным.
– Понимаешь, все дело в том, что ты неудавшаяся вегетарианка и вообще не до конца совершенна. – Он стер большим пальцем еще одну слезинку с ее щеки. – Тебе нужен мужчина, который ценит неукротимых и неуправляемых женщин. Когда-то я ходил в церковноприходскую школу и очень хорошо относился к несовершенным девочкам. В четвертом классе Карла Солазабал поднимала свою плиссированную юбку и показывала мне коленки. И за это она мне нравилась.
А он нравился ей за то, что пытался ее развеселить.
– И что же теперь? – спросила Габриэль.
Взгляд его посерьезнел.
– Как только Кевина арестуют, он будет помещен в…
– Я не об этом, – перебила его девушка. – Останусь ли я твоей тайной осведомительницей после суда?
– Нет, ты освобождаешься от соглашения. Поскольку ты ничего не знала, я уверен, что тебе даже не придется давать свидетельские показания в суде.
Его ответ тяжким грузом лег ей на сердце. Она не станет спрашивать, собирается ли он когда-нибудь встретиться с ней снова и будет ли он звонить ей теперь, когда она перестала быть его фиктивной подружкой.
– Когда тебе надо идти?
– Уже скоро.
Габриэль погладила его по руке, плечу и по голове. Она не станет говорить о том, что будет дальше – завтра или на следующей неделе. Ей не хочется об этом думать. Ее пальцы прошлись по его шерстяному воротнику и взъерошили короткие жесткие волосы. В его глазах вспыхнуло желание, и он опустил взгляд к ее губам.
– А что стало с Карлой? – спросила она.
Он положил руку ей на горло и скользнул пальцами под ее бархатный халат.
– Теперь она слуга закона штата.
Его большой палец приподнял ее подбородок, а губы приблизились, чтобы коснуться ее губ – один раз, и два, и три. Этот ласковый поцелуй пронизал ее, словно яркие лучи августовского солнца, согрев от макушки и спины до низа живота. По коленям, ногам и пяткам побежали иголочки, а в паху приятно заныло. От него пахло мятой и кофе. Он целовал ее так, как будто она казалась ему очень сладкой.
Его теплая ладонь скользнула под ее халат, и кончики пальцев прошлись по гладкой кромке бюстгальтера, задев округлости грудей. Кожу ее стянуло, и Габриэль взялась рукой за узел его галстука. Он не стал ее останавливать. Потянув, она распустила галстук, и его полосатые концы повисли на его груди. Она расстегнула маленькую пуговку на его воротнике, потом ее пальцы двинулись вниз и справились с остальными пуговицами. Она вытянула полы рубашки из брюк и положила руки на его твердый живот. Он глотнул воздух. Мягкие волоски щекотали ей пальцы, когда она провела ими вверх и накрыла ладонями маленькие соски. Его мускулы затвердели от ее прикосновений, а из груди вырвался стон.
Точно так же он вел себя, когда она его массировала. У нее тогда создалось впечатление, что он ее хочет, а потом он спросил про Элвиса Пресли и преспокойно ушел.
– Ты помнишь вчерашний вечер, когда я делала тебе массаж? – спросила девушка.
Он снял пиджак и бросил его на пол. Вряд ли я когда-нибудь забуду этот массаж.
– Я хотела тебя, и мне казалось, что ты меня тоже хочешь. Но ты ушел.
– Сейчас я никуда не уйду. – Встретившись с ее взглядом, он осторожно положил свой пистолет и наплечную кобуру на пол, рядом с пиджаком.
– Почему?
– Потому что я устал с этим бороться. Я так сильно тебя хочу, что даже больно. Мне надоело приходить домой с жуткой эрекцией, которая не снимается, сколько ни стой под холодным душем. Мне надоело лежать без сна и представлять тебя голой, как будто мне опять шестнадцать лет. Представлять, как я зарываюсь лицом в твою грудь и мы занимаемся неистовым сексом. Пора прекратить думать об этом и перейти к действию. – Он расстегнул манжеты своей рубашки. – Это правда, что ты принимаешь противозачаточные таблетки?
– Да.
Джо сорвал с себя рубашку и швырнул ее к пиджаку.
– Тогда мне пора заняться с тобой любовью, – сказал он, заключив ее в свои крепкие объятия и одновременно завладев ее губами.
Проведя рукой по ее спине и ягодицам, он нежно уложил Габриэль на спину, а сам встал на одно колено у нее между ног. Чуть отстранившись, он оглядел ее сверху жадными глазами. Халат Габриэль распахнулся, обнажив ногу, бедро и левую грудь. Джо развязал пояс и откинул бархатные полы. Его горячий взгляд ласкал ее повсюду. Он задержался на тонком шелковом треугольнике в сердечках, который закрывал ее лоно, потом медленно поднялся по животу к жестким косточкам бюстгальтера, державшего груди.
– Ты помнишь тот вечер, когда я вошел в твой задний дворик и увидел, как ты плаваешь в маленьком бассейне?
– М-м…
– Тогда я мечтал это сделать.
Джо нагнулся над ней, подложил ладони ей под плечи и уткнулся лицом в ложбинку между ее пышными грудями. Он осыпал ее тело нежными поцелуями, а Габриэль водила руками по его голым плечам и гладкой спине. Она прижала его к себе. Все ее мысли сосредоточились на нем, на его упоительных ласках. Его легкие поцелуи кружили ей голову, заставляя желать большего, и она выгнула спину, прижав свою грудь к его губам. Джо поднял голову и улыбнулся, встретившись с ней глазами. Медленные, волнообразные и ритмичные движения его бедер сводили ее с ума. Кожа ее пылала, соски напряглись, и она впилась пальцами в его плечи и потерлась о его тело. Он остановил ее:
– Не торопись, милая, иначе я опозорюсь прямо сейчас – до того как начнется самое приятное.
– Я думала, это и есть самое приятное. – Он тихо засмеялся ей в губы.
– Будет еще лучше.
– Как?
– Я покажу тебе, но не на диване. – Он встал, поднял ее на ноги и потащил из комнаты. – Мне нравится кровать, там можно раскинуться.
Они дошли только до столовой. Габриэль остановила его, поцеловав в шею и почувствовав запах его одеколона. И тут, не успела она опомниться, как Джо поднял ее и уложил на холодный стол. Она задела рукой телефонный аппарат, и тот свалился на пол. Но это было не важно,
– Когда я увидел тебя в первый раз – в парке, ты бежала мимо меня трусцой, – я подумал, что у тебя самые прелестные ножки и задница на свете. Я еще не видел таких красивых женщин, как ты. – Он сел на жесткий деревянный стул и приник губами к ее ноге.
– Ты считал меня преступницей.
– Но это еще не значит, что мне не хотелось увидеть тебя голой, – он поцеловал ее колено, – и что я не мечтал об обыске с раздеванием. Я самый счастливый сукин сын!
Габриэль пожирала его взглядом. В его темных глазах бурлила страсть. Кончиком языка он тронул родинку всего на несколько дюймов ниже эластичной резинки ее трусиков. У нее перехватило дыхание, а внутри становилось все горячее, Интересно, что он будет делать дальше?
– Я мечтал о том, чтобы поцеловать тебя сюда, – проговорил он и нежно вобрал ее кожу в свой теплый рот.
Все тело Габриэль пронизали тысячи жгучих иголочек желания. Она подрагивала от удовольствия, а он удерживал в неподвижности. Его рука скользнула вверх, по внутренней поверхности ее бедра, к маленькому клочку шелка, прикрывающему лоно. Его большой палец задел ее женскую плоть через тонкую ткань. Габриэль подняла голову и взглянула на него снизу.
– Как ощущения?
– Хорошо, Джо.
Он придвинул стул как можно ближе к столу.
– Я просто схожу с ума, – пробормотал он и обхватил ее рукой за талию, потом нагнул голову и стал целовать впадинку ее пупка как раз под нательным колечком.
Его рука крепче ухватила сверху ее бедро, а большой палец продолжал легко поглаживать через трусики, Она откинула голову назад и закрыла глаза, отгораживаясь от всего, кроме этого яростного наслаждения. Его губы прочертили влажную дорожку по ее животу и поднялись к правой груди. Он припал губами к ее чувствительной коже, потом отвел в сторону одну чашечку бюстгальтера и взял ее сосок в свой горячий влажный рот.
Габриэль стонала и выгибала спину, повинуясь эротическому притяжению его губ и гладкого языка. Два его пальца скользнули под резинку ее трусиков и тронули скользкую плоть, лаская именно там, где она хотела больше всего – в том месте, где каждое ощущение обострялось. Она пыталась сомкнуть ноги, чтобы удержать это наслаждение, но Джо встал между ее колен. Потом она услышала, как он прошептал ее имя. Веки ее затрепетали и раскрылись. Его лицо было так близко, что они соприкасались носами.
– Габриэль, – повторил он и поцеловал ее – так же нежно и ласково, как в первый раз.
Девушка закинула руки ему на шею, и он приподнял ее со стола. Она смотрела в его глубокие карие глаза, и сердце ее наполнялось целым сонмом чувств, которые она больше не могла от него скрывать. Она вообще не умела ничего скрывать.
Он расстегнул крючки на ее бюстгальтере и отбросил в сторону тонкую полоску ткани. Она прижала свои нагие груди к» его торсу и погладила его бок и гладкую спину, задержавшись на талии – в том месте, где он приклеил антиникотиновый пластырь. Ей нравилось его трогать, ощупывать его тело. Ее пальцы скользнули к плетеному кожаному ремню, расстегнули пряжку, а потом и сами брюки. Габриэль подалась назад и взглянула на него. Она легко стянула его брюки. Оставшись в одних белых боксерских трусах, он взял Габриэль за руку, и на этот раз они наконец-то дошли до ее спальни.
Ступая босыми ногами по пушистому белому ковру, она смотрела на его сильные икры и шрам, который собирал складками кожу на крепком бедре.
– Я могу тебе его помассировать, – предложила Габриэль.
Ее голос даже ей самой показался чересчур хриплым.
Она провела кончиками пальцев по шраму.
Джо взял ее руку, передвинул ее вверх на несколько дюймов и откровенно прижал ее ладонь к своему напряженному члену..
– Помассируй лучше вот это.
– Ну что ж, я почти профессиональная массажистка, – сказала Габриэль, скользнула рукой под резинку его трусов и обхватила пальцами его пылающую плоть.
Она стянула его боксерские трусы вниз и впервые увидела его сильное тело. Она любовалась им, как художник, истинный ценитель красоты, и как женщина, желающая заняться любовью с красивым мужчиной, от которого у нее бешено колотится сердце.
Она шагнула ближе, задев его грудь своими сосками Габриэль поцеловала его в ложбинку у основания шеи и в плечо. Проведя ладонью вверх по его груди, она заглянула в его глаза, обрамленные тяжелыми веками.
– Ну что, когда же будет самое приятное? – Он подхватил ее под мышки и бросил на кровать.
– Сними трусики, – приказал он, подползая к ней по покрывалу.
Он помог Габриэль стянуть белье, помедлив, чтобы поцеловать ее бедро, бросил трусики через плечо и встал на колени между ее ног. Его взгляд был направлен ей в глаза, потом опустился к ее лону. Его пальцы ласкали ее живот, бедра и скользкую чувствительную плоть, доводя ее до грани терпения. Наконец он остановился и оперся на локоть.
– Ты уверена, что готова к самому приятному? – спросил он.
– Да, – прошептала она и почувствовала в себе его твердое мужское естество.
Глаза ее округлились, дыхание перехватило, и она вскрикнула.
– Пресвятая Дева Мария! – простонал Джо и обхватил ее лицо ладонями.
Он целовал ее, ныряя языком ей в рот и одновременно медленно толкаясь в ее тело. Она двигалась вместе с ним, повторяя ритм его бедер. Впиваясь пальцами в его плечи, она с такой же жадностью и страстью отвечала на его поцелуи, С каждым толчком он приближал ее к высшему экстазу, лаская ее изнутри.
– Джо, – прошептала она.
Ей хотелось сказать ему, как ей хорошо, но слов не было. Ей хотелось сказать ему, что она еще никогда не испытывала таких упоительных, пьянящих и неистовых ощущений. Она смотрела снизу в его напряженное лицо и хотела поведать ему о том, какой он необыкновенный мужчина. Мужчина, которого она любит. Ее ян. Но тут он приподнял ее ягодицы, усилив ощущения от каждого толчка и заставив ее взлететь на самую вершину блаженства. Сердце стучало в ушах у Габриэль. Каждая клеточка ее тела, разума и души была сосредоточена на их единении. Она открыла рот, но сумела вымолвить только слово «да», после чего испустила долгий удовлетворенный стон.
– Вот так. Иди ко мне, – прошептал он, и звук его голоса словно подтолкнул ее к долгому, трудному падению. Тело ее напряглось, выгнулось и затряслось в мощном оргазме. Из груди Джо вырвался мучительный стон. Его сиплый вздох прошелестел у нее над ухом. Он толкнулся в нее в последний раз и замер.
Они лежали не двигаясь. В тишине было слышно лишь их прерывистое дыхание и сирена, завывающая где-то вдали. Тела их как будто срослись друг с другом. По виску Джо прокатилась капелька пота.
Улыбка медленно изогнула уголки его губ.
– Это было восхитительно, – сказала она.
– Нет, – возразил он, поцеловав ее в губы, – это ты восхитительна.
Габриэль сняла ногу с его талии.
Он схватил ее за бедро, словно думал, что она хочет уйти, и боялся ее отпускать.
– Тебе нужно куда-то идти?
– Нет.
– Тогда давай останемся здесь.
– Здесь? Голые?
– Ага. – Джо провел пальцами по ее волосам и медленно задвигал бедрами. Наслаждение вернулось. – Я хочу еще. А ты?
Да, она тоже хотела еще. Много. Но кроме того, она была еще не готова встречаться с внешним миром, который ждал ее за пределами дома. Она обхватила ногой его талию, и они начали медленно, томно ласкать друг друга, но эти ласки слишком быстро стали бурными. Каким-то образом они оба оказались на полу и стали кататься по непристойному нижнему белью, которое Габриэль бросила туда вчера вечером. В конце концов она оседлала его бедра.
– Положи руки за голову, – скомандовала она.
В глазах его мелькнуло подозрение, но он повиновался.
– Что ты собираешься делать?
– Сводить тебя с ума.
– Смелое заявление!
Габриэль молча улыбнулась. Она шесть месяцев училась танцу живота и отлично умела выполнять круговые движения корпусом. Подняв руки вверх, она принялась вращать бедрами и раскачиваться, закрыв глаза и ощущая его глубоко внутри себя.
– Нравится?
– О Б-боже, д-да!
Улыбка ее стала шире. Он погрузился глубже, и она свела его с ума.
– Ты уверена, что от меня не пахнет, как от девушки? – в третий раз спросил Джо, стоя в ее столовой и натягивая свои боксерские трусы.
Габриэль уткнулась носом в его шею. После того как они встали с пола спальни, она потащила его в душ и освежила люфой и сиреневым мылом, которое сама приготовила в домашних условиях. Он перестал жаловаться на девичьи ароматы, когда она встала перед ним на колени и как следует его намылила.
– По-моему, нет, – ответила она, потом надела трусики и застегнула бюстгальтер. На ее взгляд, от Джо пахло им самим.
Она скрестила руки на груди и стала смотреть, как он застегивает пояс брюк. Верхний свет ласкал темно-каштановые кудри его мокрых волос.
– Сегодня тебе лучше не подходить к телефону, – сказал он, прошагав в гостиную и взяв свои рубашку и пиджак. – Во всяком случае, до трех часов. После ареста Кевин может попытаться с тобой связаться. Советую не разговаривать с ним. – Он сунул руки в рукава рубашки и застегнул пуговицы на манжетах и спереди. – И обязательно как следует поешь. Я не хочу, чтобы ты заболела.
При чем здесь еда? Габриэль наблюдала за ним издалека, из столовой. Она до мучительной боли любила этого человека. Как же это произошло? Он был совсем не в ее вкусе, и тем не менее она нашла в нем именно то, что нужно. Об этом ей говорили часто бьющееся сердце и странный трепет внутри. Об этом ей говорила ее душа. И дело было не только в отличном сексе и головокружительном блаженстве. Они созданы друг для друга. Положительное и отрицательное.
Был только один маленький момент, который слегка омрачал ее эйфорию: она сомневалась, что он тоже это понимает.
Он сунул руку в карман своего пиджака, достал пейджер и взглянул на дисплей.
– Может быть, тебе стоит пожить несколько дней у мамы? Черт! Где телефон?
Габриэль показала себе под ноги, где валялся сброшенный со стола аппарат. Джо схватил пиджак, наплечную кобуру и вернулся в столовую. Одной рукой он подобрал с пола телефон, нажал большим пальцем на кнопку соединения и набрал семь цифр.
– Это Шанахан, – сказал он, кладя кобуру и пиджак на стол. – Да, мой пейджер был у меня в машине… Ну что я могу сказать? Я только что обнаружил, что телефонная трубка снята с рычага. – Он засунул рубашку в брюки и потянулся к пиджаку. – Черт возьми, не может быть! Еще даже нет двенадцати! – Зажав телефонную трубку между ухом и плечом, он просунул руки в рукава. – Когда это было?.. Выезжаю, – сказал он и бросил трубку на рычаг. – Проклятие!
– Что случилось?
Он взглянул на Габриэль, потом сел на деревянный стул и надел носки.
– Черт, только этого мне и не хватало!
– Да в чем дело?
Джо закрыл лицо руками и потер лоб, как будто у него сильно стянуло кожу.
– Черт возьми, – вздохнул он и уронил руки, – Картер и Шелкрофт изменили время встречи. Их арестовали пятнадцать минут назад. Диспетчер пытался со мной связаться, но не смог. – Он встал и сунул ноги в ботинки.
– О Господи!
Схватив свою кобуру, он метнулся к двери.
– Без меня ни с кем не разговаривай! – бросил он через плечо, прокричал еще несколько проклятий и выбежал из ее дома, даже не попрощавшись.
