Текст книги "А может, это любовь?"
Автор книги: Рэйчел Гибсон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 18 страниц)
Глава 12
Джо быстро взглянул на маленькое полотенце, которое она ему предложила, и швырнул его на диван. Он предпочитал свободные боксерские трусы. В них как-то надежней. Еще не хватало, чтобы это полотенце вздыбилось!
Черт возьми, что вообще он делает здесь, в гостиной Габриэль? Ему надо ехать домой и как следует выспаться, чтобы завтра в восемь утра, на брифинге, доложить о краденом антиквариате, который он видел в гостиной у Кевина. Надо отдохнуть и на свежую голову подготовить письменные показания, необходимые для получения ордера на обыск. Слова показаний должны быть четкими, точными и сжатыми, иначе есть риск переборщить с обыском. Были и другие Вещи, которые ему следовало сделать сегодня вечером: кое-что постирать, а еще позвонить Энн Камерон и сказать, что он не сможет угоститй1 ее завтра чашечкой кофе. Сегодня утром перед работой он заезжал к ней в кафе, и она приготовила ему завтрак. Эта девушка очень мила, и он обязан ей позвонить – отменить встречу.
Вместо этого он стоял в доме Габриэль и смотрел, как она наливает масло в мелкую плошку и зажигает свечи на камине и стеклянных столиках, точно готовится к церемонии жертвоприношения. Джо склонил голову набок и как завороженный следил за подолом ее уродливой мешковатой юбки, который приоткрывал гладкие стройные ноги, будя воображение.
Она погасила свет, потом щелкнула выключателем возле камина, и оранжевое пламя, вырвавшись из газовых вентилей, принялось лизать фальшивые поленья. Джо смотрел, как девушка подвязывает сзади ленточкой свои длинные волнистые волосы, и мучился вопросом: сказать ли ей, что шахматы в спальне Кевина – те самые, с маленькими забавными пешками, – в прошлом месяце были украдены из дома в районе Ривер-Ран?
После того как она спрыгнула с балкона, у него появилась мысль открыть ей всю правду. Он думал об этом, пока ехал к своему дому, пока разговаривал с Уокером по телефону и после того, как повесил трубку. Он думал об этом, когда стоял на ее крыльце с ее ключом в руке и когда смотрел в ее доверчивые зеленые глаза. Он думал об этом даже тогда, когда дал согласие на массаж, заранее зная, что это к добру не приведет.
Капитан полиции не хотел вводить Габриэль в курс всех дел, но, по мнению Джо, она заслуживала доверия и должна была знать правду о Кевине и о том, что его шкафы забиты антиквариатом, числившимся украденным в полицейских документах.
Еще час назад Джо был совершенно согласен с Уокером. Но тогда она еще не стояла на страже у двери, пока он обыскивал гостиную Кевина, и не перелезала ради него через балконные перила. Час назад он не был уверен в ее невиновности и вообще не слишком о ней заботился. Забота не входила в его обязанности. И не входит сейчас.
– Я пойду принесу мой массажный стол, чтобы ты смог удобно расположиться.
– Лучше я сяду на стул. Возьми один из тех, что стоят у тебя в столовой.
Жесткий неудобный стул не даст ему как следует расслабиться и забыть о том, что она его осведомительница, а не женщина, которую ему хотелось бы узнать поближе.
– Ты уверен?
– Да.
Так вот, когда он увидел, как она перелезла через перила балкона, преодолев свой страх, в нем что-то перевернулось. Теперь, когда он смотрел на нее, в глубине его души поднималась какая-то странная волна. Пока она висела у него над головой и он созерцал ее белые трусики, сердце его подкатывало к самому горлу. Джо знал: будет непросто поймать ее, если она упадет, но он также знал, что ни за что не даст ей упасть. В этот момент она стала для него не просто осведомительницей с роскошным телом, она стала человеком, которого ему хотелось оберегать.
На этом его ощущения не ограничивались. Пока он держал ее в своих объятиях и целовал в шею, его грудь словно стягивало обручем – даже после того, как опасность миновала. Может, это был остаточный страх или скрытое напряжение? У него не было желания слишком тщательно исследовать этот вопрос, поэтому он сосредоточил внимание на Габриэль, которая принесла из столовой деревянный стул и поставила его перед камином..
Да, разумеется, она должна узнать про Кевина, но Джо не мог ничего ей сказать: она была слишком простодушна. Все чувства отражались в ее глазах. Она лгала с таким видом, как будто ждала, что сейчас разверзнутся небеса и ее поразит молния.
Он отступил на шаг и спросил себя, разумно ли позволять Габриэль растирать руками его нагое тело. Его сомнения длились недолго. Девушка склонила голову набок и взглянула на него.
– Снимай рубашку, Джо, – скомандовала она, и ее голос растекся по его внутренностям подобно тому маслу, которое она нагревала в маленькой плошке. В конце концов, ему тридцать пять лет, и он умеет держать себя в руках. К тому же это массаж, а не секс. После ранения ему регулярно разминали больные мышцы, как полагалось по курсу терапии. Правда, его лечащему врачу было пятьдесят с лишним, и она была совсем не похожа на Габриэль Бридлав.
Ничего страшного не случится. Надо только все время помнить, что Габриэль – его осведомительница и что завести с ней роман означает провалить всю работу. А этому не бывать, черт возьми!
– Ты будешь раздеваться?
– Я оставлю брюки. – Она покачала головой.
– Лучше бы снять. Они испачкаются маслом.
– Ничего страшного.
– Я не буду подглядывать. – Ее тон и хмуро поджатые губы говорили о том, что она считает его поведение нелепым. Она подняла правую руку, точно произносила клятву. – Обещаю.
– Полотенце слишком маленькое.
– О! – Габриэль ушла и вскоре вернулась с большим пляжным полотенцем. Она бросила его на подлокотник дивана рядом с ним. – Такое пойдет?
– Отлично.
Габриэль любовалась руками Джо, когда он вытягивал полы своей шелковой рубашки из брюк. Это было похоже на медленный, сводящий с ума стриптиз. Он чуть-чуть приподнял рубчатую ткань, показав свой плоский живот и вертикальную полоску темных волос, потом выпустил рубашку. Девушка испустила невольный вздох и встретилась с ним глазами. Он сердитым движением стянул рубашку через голову и бросил на диван рядом с банным полотенцем, от которого отказался. Взялся за пряжку на ремне, и Габриэль быстро отвела глаза.
Она занялась своими делами: налила миндальное масло в мелкий сосуд в форме лотоса и поставила его нагреваться на испаритель. Во рту у нее было невероятно сухо. Габриэль старалась не смотреть в его сторону, чтобы он не поймал ее заинтересованный взгляд, но все-таки успела заметить тонкие завитки волос, которые покрывали его мускулистую грудь, спускались к плоскому животу и исчезали под поясом брюк. Коричневые соски оказались темнее, чем у нее на портрете, а волосы на груди – мягче и не такие густые.
Она добавила в миндальное масло три капли бензоина и эвкалипта, потом поставила плошку с испарителем на маленький столик у камина. Джо развернул стул, принесенный из столовой, к огню и оседлал его, положив руки на спинку и подставив Габриэль свою гладкую спину. Крепкие мускулы и ложбинка, сбегавшая по хребту, между лопаток к пояснице, были туго обтянуты кожей. К талии был прилеплен антиникотиновый пластырь, наполовину скрытый пушистым белым полотенцем, обмотанным вокруг бедер.
– Тебе не кажется, что будет слишком жарко сидеть так близко к огню? – спросил он.
– Если твоя кожа не разогреется, то поры останутся закрыты и не воспримут лечебные вещества бензоина и эвкалипта. – Габриэль встала сбоку и положила одну ладонь ему на лоб, а другую – на заднюю часть шеи. – Немножко опусти голову, – сказала она и нежно сжала его закаменевшие шейные мышцы. – Направь свои мысли на напряженность в голове. Теперь сделай глубокий очистительный вдох и не выдыхай до тех пор, пока я тебе не скажу, – руководила она, растирая подушечкой большого пальца пространство между его верхним позвонком и мягкими завитками волос у основания затылка. Она досчитала до пяти и скользнула большим пальцем вниз. – Теперь выдохни и вместе с дыханием выпусти то напряжение, которое ты ощущаешь в голове. Пусть оно уйдет.
– А-ах… Габриэль?
– Да, Джо?
– У меня нет напряжения в голове.
По гостиной распространялись расслабляющие ароматы лаванды и герани. Она обошла стул, встала у Джо за спиной и принялась массировать его виски, снимая то напряжение, которого он не чувствовал.
– Джо, ты весь натянут как струна. – Она медленно прочесала руками его волосы по обеим сторонам головы сомкнула пальцы на макушке, надавила ладонями и потерла, Короткие шелковистые пряди курчавились вокруг ее пальцев. – Как ощущения? – Он застонал.
– Я так и думала.
Она потратила чуть больше обычного времени на массаж его головы и шеи: мягкие волосы так приятно ласкали ее пальцы, что она ничего не могла с собой поделать. Волна теплой дрожи пробежала по ее рукам и напрягла груди. Заставив себя отказаться от удовольствия трогать его волосы, Габриэль перешла к дальнейшим процедурам.
Она налила себе на ладони немного массажного масла из плошки в форме лотоса.
– Сделай глубокий очистительный вдох и не выдыхай. – Она положила руки ему на плечи и принялась круговыми движениями разминать его напряженные мышцы, двигая ладонями по плечам и вниз по рукам, к локтям, – Почувствуй напряжение у основания затылка. Выдохни и избавься от этого напряжения, – давала она указания, хоть и догадывалась, что он не применяет расслабляющую методику дыхания. – Представь себе плохой стресс, который вытекает из тебя, и замени его белой праной или чистой вселенской энергией.
– Габриэль, ты меня пугаешь.
– Ш-ш. – Девушка сомневалась, что его могло что-то напугать, тем более она. Обмакнув пальцы в масло, она провела ладонями вверх-вниз по его спине, подготавливая и разогревая мышцы для более глубокого массажа. Ее руки приноравливались к контурам его тела, осязали и изучали. – Здесь болит? – спросила она, переместив ладони на правое плечо.
– Чуть пониже.
Она капнула себе в руку масло из черного перца ц принялась мять, жать и растирать его больные мышцы. Жар огня согревал ему кожу, яркое пламя подсвечивало его тело и поблескивало в темных волосах. Внутри у Габриэль приятно трепетало. Ее разум и дух боролись за то, чтобы эти прикосновения остались обезличенными. Хоть у нее и не было лицензии массажистки, но она все же четко знала разницу между лечебным и эротическим массажем.
– Габриэль?
– Да.
– Прости меня за то, что случилось в парке, на прошлой неделе.
– За то, что ты на меня напал?
– Нет. Об этом я не жалею. Это доставило мне огромное удовольствие.
– Тогда за что же ты просишь прощения?
– За то, что ты испугалась.
– И это все?
– Ну да. – Девушка осторожно нажала пальцами на плечо. Она подозревала, что он не часто просит прощения, а потому решила удовольствоваться и этим. – Надо признаться, меня еще никогда не принимали за маньяка.
– Может, и принимали, просто до меня никто не говорил тебе правду. – Она улыбнулась, продолжая поглаживать его плечи и руки. – Порой у тебя бывает очень зловещая аура. Тебе надо над ней работать.
– Обязательно поработаю.
Ее руки опять скользнули вверх, а большие пальцы надавили на кость у основания его затылка.
– Прости, что я ушибла твою ногу.
Джо оглянулся на нее через плечо, и она задела большим пальцем его подбородок. Его темные глаза были обращены вверх, на нее, а пламя камина подсвечивало золотом его лицо.
– Когда?
– В тот день, в парке, когда повалила тебя на землю. После этого ты хромал, когда шел к машине.
– Это старая травма. Ты здесь ни при чем.
– Да?
– Ты как будто разочарована?
– Да нет, – она стала массировать его спину, – не то чтобы разочарована. Просто ты так ужасно вел себя со мной, что мне тоже хотелось в тот день заставить тебя чуть-чуть пострадать.
Он улыбнулся и вновь отвернулся к огню.
– Не волнуйся, мы квиты. Каждый раз, когда я захожу в полицейский участок, на меня сыплется лавина дурацких шуточек насчет тебя и твоего лака для волос. Наверное, это будет длиться годами.
– Как только закончится это дело, все про меня забудут. – Она принялась разминать его ребра. – И ты тоже.
– Нет, – произнес он низким грудным голосом, – я тебя никогда не забуду, Габриэль Бридлав.
Его слова обрадовали ее больше, чем она хотела признать. Они улеглись у нее в груди, возле самого сердца, и согрели ее, точно свечка. Она медленно провела руками по его бокам вниз, к талии, потом вверх, к подмышкам, потом опять вниз.
– А теперь сосредоточься на своих плечах. Глубоко вдохни и задержи дыхание. – Она почувствовала, как он втянул в себя живот, напрягая мускулы. – Ты ведь не сделал глубокий вдох, верно?
– Нет, не сделал.
– Если ты хочешь полностью расслабиться, тебе надо использовать дыхание.
– Это невозможно.
– Почему?
– Просто невозможно, и все.
– А бокал вина тебе не поможет?
– Я не пью вино. – Он помолчал. – Есть только одно средство, которое может мне помочь.
– Что же это?
– Холодный душ.
– Звучит не слишком расслабляюще. – Он опять засмеялся, но как-то невесело.
– Вообще-то есть и другое средство, которое я обдумываю, сидя здесь.
– Какое? – спросила она, хотя и знала ответ.
– Не важно, – проговорил он тихим, внезапно осипшим голосом. – Чтобы его применить, мы оба должны раздеться донага, а этого не будет.
Конечно, не будет. Они совершенно разные люди. Он нарушает ее вселенскую гармонию. Ей нужен просветленный мужчина, а Джо Шанахан просветлен не больше пещерного человека. Он считает ее ненормальной, и, наверное, прав. Меньше недели назад она думала, что он маньяк, а сейчас этот маньяк сидит у нее в гостиной, а она растирает маслом его тело, точно он танцор стриптиз-балета. Что ж, вполне возможно, что она ненормальная.
И все же она спросила:
– Почему?
– Потому что ты моя осведомительница. – Не слишком-то веская причина. Соглашение о работе тайным осведомителем, которое она подписала, – всего лишь бумажка. Бумажка, не влияющая на физическое влечение. Однако тот факт, что они совершенно разные люди с совершенно разными убеждениями, – вот что самое главное. Это поможет им избежать роковой ошибки и не лечь вместе в постель.
Впрочем, пока Габриэль смотрела, как мерцают отблески огня на его гладкой спине, разница в характерах уже не казалась ей такой уж большой помехой. Движения ее рук стали плавными, успокаивающими и чувственными. Джо так сильно нарушил ее внутреннюю гармонию, что она забыла о необходимости обезличивать свои прикосновения, Габриэль обмакивала пальцы в подогретое масло и легко, как перышком, поглаживала его спину.
– Сосредоточься на своем солнечном сплетении и животе. Глубоко вдохни и выдохни.
Она закрыла глаза и провела руками по лепным контурам нижней части его спины, потом скользнула кончиками пальцев вверх. Он содрогнулся. Его мускулы вздулись под упругой горячей кожей. Она принялась водить большими пальцами по его гладкому телу, почувствовав вдруг непреодолимое желание застонать, охнуть или наклониться вперед и впиться в него зубами.
– Переведи внимание на свой пах.
– Поздно. – Он встал и повернулся к ней. – Мое внимание уже там.
Она посмотрела на его глаза с припухшими веками и на точеный изгиб рта. Капелька пота стекла по его скуле, щеке и сбоку по загорелой шее, остановившись на ключице. Габриэль подняла руки и положила их на его плоский живот, погладив большими пальцами полоску темных волос, окружавшую пупок.
Ее взгляд опустился к его талии и дальше – к бугорку, вздымавшемуся под полотенцем. Габриэль сомкнула пальцы на его животе. Во рту пересохло. Она облизнула губы и взглянула ниже – на ногу и шрам, который едва виднелся в просвете между краями пляжного полотенца.
– Сядь, Джо, – приказала она и посадила его на стул. На его правом бедре задралось полотенце, и выглянул нижний край черных свободных трусов. – Этот шрам остался у тебя после ранения? – спросила она, опускаясь на корточки между его колен.
– Да.
Она обмакнула большие пальцы в масло и провела ими по шраму.
– Все еще болит?
– Нет. Во всяком случае, не так, как раньше, – проговорил он хриплым голосом.
Мысль о подобной жестокости вызвала в ней искреннее сочувствие. Она подняла голову и взглянула ему в лицо.
– Кто же тебя так?
Он смотрел на нее сверху вниз сквозь полуопущенные веки и так долго молчал, что она уже не надеялась дождаться ответа.
– Осведомитель по имени Робби Мартин. Ты, наверное, слышала эту историю. Около года назад о ней писали все газеты.
Имя показалось ей знакомым. Спустя мгновение она все вспомнила, а потом в памяти промелькнула фотография светло-русого юноши. Это событие долгое время освещалось в новостях. Имя тайного детектива, который произвел роковой выстрел, ни разу не упоминалось, и она помнила лишь, что Робби был застрелен.
– Так это был ты?
И опять он помедлил с ответом.
– Да.
Габриэль осторожно провела большими пальцами вверх-вниз по толстому рубцу на его бедре и слегка усилила нажим. Эта история отложилась у нее в памяти, потому что, как и все остальные горожане, она обсуждала ее с друзьями, задаваясь вопросом, не слишком ли в их городе быстры на расправу копы, которые носятся по улицам и стреляют в молодых ребят только за то, что те покурили немножко травки.
– Мне очень жаль.
– Чего тебе жаль?
– Жаль, что тебе пришлось совершить такое.
– Я выполнял свою работу, – сказал Джо, и в его тоне послышались стальные нотки.
– Знаю. – Она нежно погладила пальцами мускулы его бедра. – Мне очень жаль, что тебя ранили.
– И ты не считаешь, что я скор на расправу? Она покачала головой.
Я не верю, что ты мог отнять у человека жизнь, если бы у тебя был выбор.
Откуда ты знаешь? Может быть, я хладнокровный убийца, как писали газеты.
Она ответила то, что подсказывало ей сердце:
– Я знаю твою душу, Джо Шанахан.
Джо взглянул в ее ясные зеленые глаза и почти поверил, что она видит его насквозь и знает о нем что-то такое, в чем он сам сомневается.
Девушка облизнула губы. Он видел, как кончик ее языка скользнул в уголок рта. Потом она сделала нечто такое, от чего у него захватило дух и вся кровь прилила к паху: нагнула голову и поцеловала его в бедро.
– Я знаю, что ты хороший человек, – проговорила она. У него перехватило дыхание. Интересно, будет ли она по-прежнему считать его «хорошим человеком», если он попросит ее передвинуть губы чуть выше и поцеловать его в другое место? Он смотрел на ее макушку, но как раз в тот момент, когда воображение уже рисовало ему упоительные картины, она подняла голову и все испортила. Казалось, ее взгляд и впрямь проникает ему в душу, и она видит там неоправданно много хороших качеств.
Джо вскочил на ноги и повернулся к ней спиной.
– Ни черта ты не знаешь! – Он подошел к камину и схватился за каминную полку! – Может, мне нравится вышибать двери ногами и орудовать своим телом, как пушечным тараном?
– О, в этом я нисколько не сомневаюсь. – Она встала рядом с ним и добавила: – Ты крепкий, спортивный парень. Я сомневаюсь лишь в том, что у тебя был выбор.
Он оглянулся на Габриэль через плечо, потом посмотрел на маленькие свечки, горевшие на каминной полке.
– У меня был выбор. Мне не следовало гнаться за наркоторговцем по темному переулку. Но я коп, и этим все сказано. Я ловлю плохих парней и выполняю порученные мне задания. В тот раз мне поручили арестовать Робби. – Ему хотелось уязвить Габриэль, лишить ее дара речи. Хотелось, чтобы она перестала так на него смотреть. – Я был очень зол на него. Он был моим осведомителем и вел двойную игру, поэтому у меня чесались руки: я мечтал до него добраться. – Он опять взглянул на девушку, но она не казалась удивленной. Странно. Она провозглашала себя пацифисткой, а значит, должна была ненавидеть таких людей, как он… Черт возьми, почему она так на него смотрит, будто жалеет? – Я увидел вспышку пламени, вырвавшуюся из пистолета Робби, – продолжал он, – и разрядил ему в грудь всю свою обойму прежде, чем сообразил, что взял в руки оружие. Даже не видя парня, я понял, что убил его. Достаточно услышать звук, и сразу все становится ясно… Этого нельзя забыть. Потом я узнал, что убил его еще до того, как он упал на землю. Не знаю, что я должен после этого чувствовать. Иногда мне бывает паршиво, а иногда я радуюсь, что оказался более метким стрелком. Это чертовски трудно – сознавать, что ты отнял у человека жизнь. – Он оттолкнулся от каминной полки. – Возможно, я потерял самообладание.
– Я сомневаюсь, что ты мог до такой степени потерять контроль над собой.
Она ошибалась. Удивительно, но он рассказал ей про ту перестрелку больше, чем кому-то еще. Она сидела у его ног и смотрела ему в глаза, и он разговорился как дурак. Ну все, хватит болтать! Сидя на неудобном жестком стуле, он представлял ее груди в своих ладонях. Он так распалился, что готов был схватить одну из этих мягких ручек, которые растирали его тело, и сунуть ее себе в трусы, чтобы она погладила нечто более интересное, чем его локоть.
Джо потянулся к ней и накрыл ее рот своим. Он знал вкус этих полных сладких губ, точно она была его давней любовницей. Он склонил голову набок, и ее рот открылся ему навстречу – горячий, сочный и зовущий. Он почувствовал, как она содрогнулась, когда его язык соприкоснулся с ее языком. Закинув руки ему на шею, она прильнула к нему всем телом. Нагрудник ее юбки задел его голый торс Она выгнула бедра, прижавшись к его каменному естеству. Джо схватил ее за талию и, потеряв всякое благоразумие вместо того чтобы оттолкнуть от себя, напротив, потерся своим телом о ее грудь. Удовольствие было острым и мучительным, как пульсирующая агония, как экстаз. Он хотел не только поцелуя. Он хотел ее всю.
Его руки потянулись к застежкам на бретелях ее юбки. Он легко их расстегнул. Грудка упала к талии, и Джо быстро справился с пуговицами на белой блузке, потом распахнул полы и наконец-то, наконец-то обхватил ладонями пышные груди, затянутые в кружево. Когда его большие пальцы прошлись по ее твердым заострившимся соскам, губы девушки задрожали, и она испустила невольный вздох. Джо подался назад и взглянул ей в лицо. Веки ее затрепетали и открылись, и она прошептала его имя. Ее голос был полон такого же острого желания, которое скручивало в узел его чресла. Глаза ее лихорадочно блестели. Кровь вскипела в жилах у Джо. Он понял: она хочет его так же сильно, как он ее. Она была прекрасна и внутри, и снаружи. Страстная и пылкая, она трепетала в его руках, и ему захотелось еще немножко поиграть с этим огнем.
Джо глубоко вздохнул, обводя взглядом светло-каштановые волосы, которые обрамляли чудесное лицо, губы, влажные и припухшие от его поцелуя, стройную шею и спелые груди.
– Теперь твоя очередь, – сказал он и вновь посмотрел ей в лицо.
Не отрывая взгляда от глаз девушки, он стянул блузку с ее плеч. Белая ткань скользнула по ее рукам и упала на пол стояла перед ним в юбке и бюстгальтере, зубчатые края которого обхватывали ее груди. В самом центре чашечек твердые розовые соски раздували белое кружево. Джо обмакнул пальцы в теплое масло, потом тронул основание ее горла и медленно провел кончиками пальцев между упругими мягкими вздутиями груди. Касаясь костяшками пальцев ее невероятно нежной кожи, он повернул застежку, и бюстгальтер раскрылся. Груди выпрыгнули из чашечек – такие красивые, такие совершенные, что у него сдавило горло. Он поднял руки к ее плечам и спустил кружевные бретельки вниз. В конце концов бюстгальтер упал на пол рядом с блузкой. Потом Джо взял сосуд и, медленно наклонив его, вылил остатки масла на ее белую кожу. Оно потекло по пышным грудям, животу и пупку. Не сводя с нее глаз, он опорожнил плошку и бросил ее на деревянный стул. Одна прозрачная капля задержалась на соске. Он тронул ее пальцем.
Джо открыл рот, собираясь сказать ей о том, какая у нее красивая грудь, но из уст его вырвались лишь какие-то путаные восклицания. Он размазал капельку масла по всему соску, пройдясь пальцем по сморщенной розовой коже.
Габриэль качнулась, положила руку ему на затылок и прильнула влажными губами к его губам. О Боже, как же он хотел эту женщину! В паху болезненно ныло от небывалого вожделения. Обхватив ладонями ее шею, он откинулся назад и взглянул на ее груди, блестевшие в свете камина, на влажные, будто зацелованные соски. Ему хотелось поскорее прижать Габриэль к стене… или уложить ее на диван… или на пол – куда угодно. Ему хотелось встать на колени между ее мягкими бедрами, и, вдыхая пьянящий запах свечей и ее тела, глубоко погрузиться в нее и на время там остаться.
Ему хотелось ласкать губами ее сосок и одновременно скользить в ее горячем влажном лоне. Она желала того же самого. Так почему, черт возьми, не удовлетворить их обоюдное – желание?
Но он не мог заняться с ней любовью. Даже если бы она не была его осведомительницей, он не принадлежал к числу тех парней, которые носят в бумажнике презервативы. Джо чуть не засмеялся от облегчения.
– У меня нет с собой презерватива.
– Я в течение восьми лет принимаю противозачаточные таблетки, – проговорила Габриэль и опять положила его руку на свою скользкую грудь. – К тому же я тебе доверяю.
Черт возьми, зря она это сказала! Зря дала ему зеленую улицу! Чресла пульсировали от боли, и, прежде чем его мозги опустились до уровня его трусов, Джо напомнил себе, кто она такая. Зарывшись лицом в ее волосы, он уронил руку. Он еще никогда в жизни не испытывал такого отчаянного желания. Нужно было срочно что-то предпринять,
– Габриэль, милая, ты можешь вызвать дух Элвиса? – спросил он, тяжело дыша. Этот вопрос был той самой соломинкой, за которую хватается утопающий.
– Хм? – Ее голос был хриплым, как будто она только что проснулась. – Что?
– Ты можешь вызвать дух Элвиса Пресли?
– Нет, – прошептала она и прильнула к нему. Ее грудь прошлась по его торсу, а твердые соски задели его собственные плоские соски.
– О Боже, – прошептал он, – а ты не могла бы попробовать?
– Прямо сейчас?
– Да.
Она подалась назад и взглянула на него из-под отяжелевших век.
– Я не медиум.
– Значит, ты не можешь общаться с мертвыми?
– Нет.
– Проклятие!
Она скользнула рукой к его плечу и откашлялась.
– Но у меня есть кузина, которая общается с китами. – Уголки его губ изогнулись в улыбке. Кузина, которая общается с китами, – это всего лишь легкий отвлекающий момент, и тем не менее Джо радовался любому поводу отвлечься от упругих грудей Габриэль.
– Правда?
– Во всяком случае, так ей кажется.
– Расскажи мне что-нибудь про китов. – Джо накинул ей на плечи бретели от юбки.
– Что именно?
– Ну, например, о чем они думают? – Он пристегнул лямки к грудке юбки, насколько возможно прикрыв соблазн.
– Не знаю. Может быть, о крабах или креветках? – Несмотря на продолжающуюся пульсацию в паху, Джо подошел к дивану, скинул с себя полотенце и натянул брюки.
– Ты уходишь?
Он посмотрел на нее. Брови ее были озадаченно сдвинуты, а из-под боков клетчатой грудки выглядывали пышные округлости.
– Мне завтра рано вставать. – Взяв свою рубашку, он просунул руки в рукава и натянул ее через голову.
Габриэль наблюдала за его действиями, но никак не могла поверить в то, что он уходит. На ее языке еще остался вкус его губ.
– Сегодня я выкрасил подсобку в твоем салоне, – сообщил Джо, как будто она не стояла перед ним без блузки и ее тело не трепетало от его недавних прикосновений.
Если это расследование затянется до следующей недели нам придется придумать для меня еще какую-нибудь работу. Кевин говорил что-то насчет прилавка, но у меня нет плотницкого навыка в делах подобного рода.
Габриэль перешла за спинку стула, который сама же поставила перед камином, и обхватила руками верхнюю перекладину. Колени ее дрожали. Просто невероятно: они обсуждают его плотницкие навыки! Впервые с того момента, как он раздел ее до пояса, она почувствовала себя обнаженной и прикрыла руками грудь.
– Хорошо, – проговорила она.
Джо достал из кармана свои ключи и направился к парадной двери.
– Теперь, наверное, увидимся только в понедельник. У тебя есть номер моего пейджера?
– Да.
Итак, завтра он не будет пытаться ни звонить ей, ни встречаться. Может быть, это и к лучшему. Несколько часов назад она вообще сомневалась в том, что он ей нравится, но сейчас мысль о предстоящей разлуке вызывала внутри звенящую пустоту. Габриэль смотрела ему вслед, и как только за ним закрылась дверь, медленно опустилась на стул.
Свечи мерцали на каминной полке, но их аромат ничуть не успокаивал. В душе у Габриэль была полная сумятица, и все ее желания, похоже, сосредоточились в одной точке – на Джо. Это было совершенно бессмысленно. Когда он находился рядом, она утрачивала жизненное равновесие и центр умиротворения. И все же, находясь в его объятиях, чувствуя тепло его обнаженного тела, она испытывала какой-то странный уют и полноту ощущений. Как будто их соединяла высокая духовная плоскость.
Они были так недолго знакомы, а она уже позволяла ему лить масло на ее грудь и ласкать ее, словно они любовники. В его присутствии у нее учащался пульс и обострялись все чувства. Каждая частичка ее тела, разума и духа тянулась к нему. Она еще никогда так не хотела мужчину. Сердце ее лихорадочно стучало, и этому могло быть только одно объяснение. Объяснение, которое ее пугало.
Инь и ян.
Мрак и свет. Положительное и отрицательное. Две полные противоположности сходятся вместе и составляют единое целое, совершенное в своей гармонии.
О Господи, неужели она влюбилась в детектива Джо Шанахана?
