Текст книги "Драконы ночной смены (ЛП)"

Автор книги: Рэйчел Аарон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 21 страниц)

Мой восторг рос с каждым словом. Я и не понимала, что можно попытаться толкнуть магию в папу. Обычно с живыми так не работало. Если можно было бы кого-то исцелить, наполнив магией, больницы были бы не нужны. Как и морги. Но драконы, как всегда, были другими. Если я поддерживала жизнь папы неделями на одном подсознании, что я могла сделать, если бы обратила внимание! Папа был огромным, но на моей стороне была богиня. СЗД хотела, чтобы он ушел, как и я. Если она даст магию, я смогу направить ее в него, вернуть папу на ноги за неделю. Он будет спасен, и я буду свободна! Но, пока я думала об этом, Дух Драконов покачала головой.

– Я вижу, куда ты клонишь, – предупредила она. – Но будет не так просто. То, что это вообще работает – чудо, но ты не можешь просто толкнуть магию в дракона.

– Почему? Есть много записей, как маги забирают магию у драконов. Почему я не могу ее вложить?

– Ты – шаманка, но спрашиваешь это? – возмутилась дух. – Это не сочетается! Ты не можешь вложить магию в дракона, как и не можешь сунуть куриные котлеты в курицу. Огонь дракона живой. Если хочешь, чтобы он рос, его нужно разводить.

– Ладно, – сказала я. – Как?

Она задумчиво постучала когтем по подбородку.

– Быстрее всего – украсть огонь у кого-то еще. Есть тот, кто тебе не нравится, кого можно ему скормить?

Отчаяние привело к тому, что я обдумывала этот вопрос.

– Никто, кого я могу поймать, – ответила я. – Я бы радостно скормила ему Белую Змею, но мы сбежали от нее с помощью СЗД. Вряд ли я поймаю ее одна.

– Не знаю, – задумчиво сказала дух. – У Белой Змеи сейчас свои проблемы, это делает ее легкой мишенью. Я не знаю, как мы скормим ее огонь твоему отцу, если он без сознания, и я не должна выдавать своих драконов. Мне нет дела до их хорошего мнения, но я забочусь об огне, и я пытаюсь придерживаться нейтралитета. Если нет, умрет много змей, поверь мне.

Я вздохнула. Конечно, единственный дракон, который мог помочь, переживал из-за честности. Может, проклятие неудачи не было с меня снято, когда…

Я застыла, глаза расширились.

– А что насчет проклятия?

– Что с ним? – спросила богиня.

– Вы сказали, что папа в таком состоянии, потому что проклял меня, – сказала я. – он привязал свой огонь к моей удаче, а потом я погасила его, заставляя его магию портить цену на рынках. Я думала, проклятие было снято в ту ночь, когда на него напали, но вряд ли он его снял. Думаю, оно просто не работает, потому что у него нет для этого огня.

– Логично, – дух заинтересовалась. – Продолжай.

– Мы уже поняли, что я не могу просто толкнуть магию в его тело, как в круг, – продолжила я. – Но если я смогла использовать всю его магию, то между мной и его огнем должна быть открытая связь. Провод, так сказать. Есть причина, по которой я не могу взломать этот провод, чтобы послать силу обратно?

Дух Драконов задумчиво нахмурилась.

– Может, – сказала она после минуты. – Связь есть, но как ты ее используешь? Ты сожгла магию Ёна, заставив его проклятие творить безумие, пока его огонь не закончился. Вряд ли это работает в обратном порядке.

– Но связь есть, – заявила я. – Белая Змея сказала, что он глупо привязал огонь ко мне, и так и было, но если проклятие не снято, если оно еще связывает нас, это означает, что у меня есть прямой провод с огнем папы. Толкнуть магию в его тело не получится, как вы и сказали, но если я отправлю магию в его огонь, я смогу разжечь его?

– Как запрыгнуть в машину?

Я думала о дефибрилляторе для огня дракона, но это тоже работало. Когда я кивнула, Дух Драконов открыла рот, но быстро закрыла пасть. Она сидела в тишине пару минут, стучала хвостом по полу так сильно, что пустые стаканы подпрыгивали.

– Не знаю, – сказала она. – И это заберет много сил. Я не вижу повода, чтобы это не сработало, но многие факторы могут помешать, так что я не уверена, что получится.

– Пробовать опасно?

Богиня задумалась снова, дым вылетал струйками из его ноздрей.

– Наверное, нет. Если не сработает, можно нечаянно потушить искру в нем. Если ничего не сделать, он ослабеет и не сможет поддерживать свой конец связи. Вы обречены в любом случае, так что я не вижу повода не попробовать.

Это не ободряло, но даже такое было хорошим вариантом, когда других не было.

– Тогда сделаем это, – я встала на ноги. – Я готова. Но нужно минуту, чтобы я позвала доктора Ковальски.

Дух посмотрела на меня.

– Какой доктор?

– Мой наставник, – объяснила я, выбрав самый простой ответ, ведь не знала, были ли тайны СЗД известными среди духов. – Она – лучший шаман, чем я. Она поймет, как лучше это сделать.

– Что? – недовольно завопила богиня. – Нет, нет, нет! Другого человека брать нельзя! Это дело дракона. Тебе можно это делать, потому что Ён считает тебя кланом, и ты уже во всем этом хаосе. Тебе нужно присутствовать, но мы будем рыться этим во внутренних работах огня дракона. Советчики снаружи не позволены.

– Но я не справлюсь сама! Мы говорим о магической операции, а я всего два месяца назад перестала быть ужасной в колдовстве!

– Это должна быть ты, – возразила дух. – У тебя связь с отцом, и это была твоя идея. Нужно только следовать указаниям, и все будет хорошо. Я даже помогу начать.

Она глубоко вдохнула и склонилась, подула над грудью отца, пока одна искра из ее дыхания не зацепилась за кончик его носа. Если бы я не знала, что драконам огонь не был страшен в любой их форме, это напугало бы меня, но уголек даже не опалил его кожу. Он замер там, сияя дымчатой силой, которую я ощущала на расстоянии двух футов, искра огня дракона из чистейшего источника мира.

– Не говори никому, что я сделала это, – предупредила богиня, повернула голову, чтобы грозно на меня посмотреть. – Если узнают, что я отдала огонь, каждый дракон в мире будет просить меня о силе темными сделками. У меня больше не будет покоя, так что молчи!

– Я никому не скажу, – пообещала я, меня тронула ее щедрость. – Спасибо.

Богиня закатила глаза.

– Не смотри на меня так. Это не по доброте. Мне просто интересно, сработает ли твой план. Теперь шевелись. Тот уголек не будет гореть вечно, и я не дам еще один.

Я кивнула и упала на колени, сложила ладони вокруг ценной искры, которую она дала нам. Это была искра. Сияющая точка магии не больше зернышка риса, но дело было не в этом. Как и сказала Дух Драконов – и постоянно напоминала доктор Ковальски – магия не подходила всюду. Это не могли делать своими кругами тауматурги. Даже с соединяющим нас проклятием, если я хотела скормить магию отцу, она должна была принять облик, который могло принять его тело. Огонь дракона. Как человек, я не могла сама его сделать, но я могла подражать силе, которую видела в сияющей точке, которую мне дала Дух Драконов.

Такой была моя теория. Я каждый день занималась горстями магии, но обычно шаманизм менял заклинание, чтобы подошла магия, а не магию для заклинания. Я не знала, могла ли придать масляной скользкой городской магии СЗД облик, похожий на огонь дракона, но уголек, который она выдохнула, уже угасал, так что я подавила сомнения и принялась за дело.

Представив тыкву, которую я использовала сегодня, я схватила горсть хаотичной насыщенной силы СЗД, которая постоянно кипела в моей квартире. Мокрая безумная магия города казалась далекой от чистого горячего огня дракона, но – как тоже любила напоминать мне доктор Ковальски – шаманизм был в изобретательности. Без кругов или заклинаний, которые равняли силу, нужно было работать с тем, что было. К счастью, у СЗД и драконов было много общего.

Они были беспощадны, не терпели слабости. Они любили деньги и власть. Они были несправедливыми. Как огонь, город постоянно двигался, и они могли проглотить тебя, стоило расслабиться. Сходства были всюду, если задуматься и открыть себя интерпретациям, а я закончила исторический факультет. Я умела находить абстрактные концепты в реальности, и чем больше пересечений я тут находила, тем больше магии собиралось в руках, она нагревалась, кружилась, пока искра не перестала быть искрой, а превратилась в ревущую сферу огня дракона размером – и формой – с тыкву.

– Отлично, – Дух Драконов повернула голову, чтобы посмотреть на шар огня, парящий над моим отцом, со всех сторон. – Не уверена, что понимаю форму, но это ощущается как огонь дракона сильнее, чем все, что я видела у смертных. У тебя есть талант к этому, – она жадно смотрела на меня. – Уверена, что не хочешь поменять покровителя? Я не знаю, что предлагает СЗД, но я могу лучше.

Я покачала головой, сосредоточенная на огне, бушующем передо мной, не могла ответить словами. Это была тяжелая часть. Я тренировалась держать магию с доктором Ковальски, но теперь мне нужно было послать силу в отца – не потушив его огонь – и я такое еще не делала. Может, удалось бы сравнить это с направлением магии в круг, но я была ужасна в этом, так что прогнала мысль и сосредоточилась на проклятии.

Я ощущала его раньше, тень драконьей магии на моей душе, но, даже зная, что я искала, было сложно ее найти. Магия отца была едва заметной, я не знала о проклятии, пока другой дракон не указал. А теперь, когда проклятие спало, найти его было почти невозможно. Хоть раз моя одержимость тем, что отец лез в мою жизнь, сработала мне на пользу. Я не ощущала его проклятие, но помнила, где оно было, так что туда и отправила огонь, послала шар пламени в свою грудь, через мою магию и по связи, которая еще висела тенью между нами.

Как только я начала, обмен оказался проще, чем я ожидала. Я думала, посылая огонь отцу, я буду биться за каждый дюйм, как всегда между нами. Стоило знать лучше. Папа был моим папой, но он был и драконом. Как только я предложила каплю силы, он стал вытягивать ее с классической жадностью дракона. Через секунды после начала шар размером с тыкву, который я создала, был осушен.

И он все еще не шевелился.

– Сработало? – выдохнула я, склонившись над телом отца, которое не изменилось.

Дух драконов тоже склонилась над ним, глубоко вдохнула.

– Запах не отличается.

– Это что-то означает? – это был последний шанс. Если огонь не сработает, я не знала, что собиралась…

Тело Ёна содрогнулось на полу, и я вздрогнула. Я пришла в себя и отодвинулась, юркнула за Духа Драконов на случай, если он проснется с ревом, готовый биться. Но он не проснулся. Его рот открылся, вылетело облако дыма. Оно заполнило спальню. Я стала кашлять, а серые облака сгустились, как капли воды, обрели человеческую форму.

Глаза слезились, я выглянула из-за пылающего духа.

– Пап?

Силуэт поднял голову на мой голос, и мои глаза расширились. Это был мой папа. Мой отец, Великий Ён, Дракон Кореи, стоял передо мной, но его тело осталось на полу. Я смотрела на фигуру из дыма. Прозрачную тень с силуэтом отца.

– Боже, – прошептала я, прижав дрожащие ладони ко рту. – Он – призрак.

– Ох, – Дух Драконов провела огненным когтем сквозь прозрачную голову Ёна. – Не ожидала, что такое случится.

Тень посмотрела в сторону духа, и лицо папы – тоже тень, но с деталями и экспрессивное, как настоящее – оскалилось в ярости.

– Ты! – зарычал он, направляя просвечивающую ладонь на дракона из огня.

Я вздрогнула. До этого я не была убеждена, но это был голос отца. Он стоял там! Но из дыма.

– Так ты говоришь со своим божеством? – опасным голосом спросила Дух Драконов.

– Ты – не моя богиня, – рявкнул отец, посмотрел на меня глазами из дыма. – Опал, отойди от этой шарлатанки.

– Она – не шарлатанка, пап, – нервно сказала я, оставаясь на месте. – И она помогла тебе, так что стоит выразить хоть каплю благодарности.

– Благодарить за это? – Ён поднял просвечивающие руки. – Что со мной случилось? И почему мое тело на полу?

– На первое отвечать нудно, а второй вопрос хороший, – ответила Дух Драконов, глядя на тело моего отца. – Похоже, ты как-то разорвался, – она хмуро посмотрела на Ёна из дыма. – Как сильно ты пытался проснуться?

– Изо всех сил, – ответил он. – Моя сестра пыталась меня убить, моя территория осталась без защиты, а моя дочь все еще живет в этом мусорном городе. Что мне делать? Лежать тут и терпеть?

– Сказал, как истинный дракон, – дух повернулась ко мне. – Он вывихнул себя.

– Это можно исправить? – нервно спросила я.

– Сложно сказать, – она ткнула тело отца кончиком горящего хвоста. – Его физическое тело не повреждено, не хуже, чем до этого, но он уже не в нем. Обычно драконы заперты в телах, потому что там горит их огонь, но ты дала ему новый источник, так что… – она пожала плечами. – Он хотел двигаться, видимо, и ухватился за огонь, который те предлагала. Так и застрял.

Это звучало плохо.

– Так я заперла его вне тела?

– Он это сделал, – исправила Дух Драконов. – Ты не сделала ничего плохого. Он просто жадный дракон, – она показала Ёну пылающую улыбку. – Видишь? Ты – мой.

– Я ничей! – сказал отец, но Дух Драконов не слушала.

– Думаю, можно считать это успехом, – сказала она мне. – Теперь ты знаешь, как ощущается магия дракона, и связь проклятия работает. Хорошо сообразила, кстати. Удивила. И я серьезно предлагаю работу. Дай знать, и она твоя.

– Я в порядке, спасибо. Но что теперь делать? – я указала на папу из дыма. – Он не может оставаться таким.

– И не останется, – сказала богиня. – Корми его магией, и он найдет силы вернуться в тело. Или оторвется полностью и умрет. Зависит от него. Ты уже сделала все, что могла. Пока он не станет целым, он будет полагаться на твой огонь, так что считай, что призрак будет с тобой.

Мои глаза расширились.

– Он будет оставаться близко ко мне? Следовать за мной?

– Скорее всего, – сказала дух. – Ты поддерживала его живым, а теперь ты – огонь его жизни. Дракон его возраста нуждается в большом огне, так что будет висеть на тебе, как детеныш коалы, в ближайшем будущем.

Это не могло происходить.

– Как мне жить, когда призрак папы ходит за мной?

Дух Драконов пожала плечами.

– Не знаю. Уверена, только другие духи и драконы смогут видеть его таким. Я бы назвала это плюсом, но почти все драконы мира хотят убить Ёна из Кореи, так что не стану.

Конечно.

– Его могут убить в таком облике?

– Не знаю, – сказала богиня. – Дай попробую.

Я не успела ее остановить, она пронзила сияющим когтем отца, рассеяла его дым. Я хотела закричать, но он вернул облик, его просвечивающее тело соединилось быстрее, чем в первый раз. И он разозлился.

– Как ты смеешь! – взревел он.

– Он в порядке, – богиня повернулась ко мне. – Главное, сама не умри. Пока он не станет целым, ты – его жизнь. И я уверена, что ты сама не хочешь умереть. Смертные редко этого хотят.

Я не хотела умирать. Особенно из-за неблагодарного отца. К сожалению, мои надежды на то, что он исцелится и уйдет из моей жизни, растаяли как дым. Когда он был овощем, я хотя бы могла оставлять его в квартире. Теперь он прилип ко мне как мишень.

– Я обречена, – простонала я, уткнувшись лицом в ладони.

– Не надо так, – дух похлопала меня по голове, как собаку. – Ты хорошо скрывалась до этого. Даже я думала, что ты была мертва! Потерпи еще немного, давай ему магию, и Старый ворчливый дымок вернется на свои чешуйчатые ноги довольно быстро.

От этого мне стало немного лучше.

– Вы сохраните тайну?

– Конечно. Думаешь, я хочу, чтобы услышали о моей щедрой натуре? – она скривилась. – Я никому не скажу, и я убью вас обоих, если о произошедшем тут кто-то узнает.

Она выглядела серьезной, но от угрозы мне стало лучше. Драконы говорили честно, когда угрожали убить тебя.

– Спасибо за помощь, великий дух, – я низко поклонилась.

– Благодарность принята, – сообщила богиня, схватила последнюю бутылку, которую я не опустошила для призыва. – Если передумаешь насчет работы жрицы, ты знаешь, как меня вызвать, – она покачала пластиковой бутылкой канадского виски, подмигнув. – Прощай, Опал Ёна. Ты – интересная маленькая смертная. Не умирай слишком быстро!

– Я постараюсь, – сказала я, но она уже ушла, ее огромное огненное тело пропало с облаком едкого дыма, оставив меня наедине с призраком папы.

– Она – позор нашего вида, – прорычал Ён, махнул на дым, который она оставила, хотя это не убеждало, ведь он сам был из дыма. – Как мы, драконы, получили в богиню пьяную эгоистичную змею, я не понимаю.

– Не знаю, – кисло сказала я. – Думаю, ты похвалил ее божественность.

Он задрал нос.

– Поверь, в этой нет ничего божественного. Я знал ее до того, как она стала духом, и я не назвал бы ее подходящей для этой позиции.

Я не знала, о чем он говорил, и мне было плевать. Теперь я начинала понимать, как сильно устала, направив силу в папу. После интенсивных тренировок утром и этого я была готова спать всю неделю. Но отец не мог дать мне и минуты покоя.

– Что дальше? – спросил он, нависая надо мной.

– Не знаю, – я плюхнулась на пол. – Это ты сделал себя призраком.

– Я не призрак, – упрямо сказал он. – Этот облик – временное неудобство. Направь больше огня в меня. Я вернусь в свое тело, и мы расправимся с делами правильно.

– Я не могу. Я хотела бы избавиться от тебя, но я устала, сегодня больше огня не будет.

– Бред, – он стиснул челюсти из дыма. – Ты не можешь оставить меня таким, Опал.

Будь это кто-то еще, я сказала бы, что он был в панике. Папа никогда не паниковал, и я списала это на истерику от усталости.

– Если хочешь двигаться, звони маме, – предложила я. – Она сделает все для тебя. Уверен, она будет рада…

– Нельзя, чтобы твоя мать видела меня таким, – лицо отца из дыма было в ужасе. – Я – ее дракон! Она служит мне, потому что я сильный. Если я появлюсь перед ней в таком… состоянии, она не будет больше смотреть на меня как раньше.

Я закатила глаза.

– Папа, она поклоняется тебе. На уровне безумного культа. Ты мог бы появиться перед ней в облике капусты, но она все равно целовала бы твои листья.

– Не оскорбляй мать, – он хмуро посмотрел на меня. – Сколько тебе нужно отдыхать, чтобы ты дала мне еще огня?

Я не знала. Я не хотела думать о магии, а его высокомерие злило меня.

– Знаешь, можно было и «спасибо» сказать. Я спасала твою жизнь десятки раз за последние два месяца, и…

– Два месяца? – перебил отец, его глаза расширились. – Я лежал без движения на твоем полу два месяца?

– Ровно. СЗД этим утром сообщила о моем положении в конце месяца.

От этого он растерялся сильнее.

– СЗД? О чем ты?

Ой.

– Помнишь, как Белая Змея поймала тебя, и город помог нам сбежать, отбросив Белую Землю в реку? – я села. – Она сделала это не по доброте душевной. Я согласилась быть ее жрицей в обмен на помощь.

И для спасения от долга, но я не стала упоминать эту часть. Это уже работало. Отец побелел, его ладони из дыма дрожали так сильно, что не могли держаться плотными.

– Ты продала себя духу? – прошептал он. – Чтобы спасти меня? Но я думал…

– Не радуйся сильно, – предупредила я, скрестив руки на груди. – То, что я не хотела, чтобы Белая Змея тебя убила, не означает, что все хорошо. Я все еще не вернусь домой. Ни за что. Теперь ты не можешь меня заставить, – я улыбнулась шире. – Есть плюсы в том, что ты стал дымом.

Обычно тут отец говорил едко, что я была неблагодарным избалованным ребенком, не уважающим старших. Но он не стал. Он молчал. Он сидел и смотрел вдаль, как жертва.

Это пугало, и не только из-за того, что он был из дыма. Я привыкла к высокомерию отца, поведению, будто он все знал. Было неправильно видеть его таким, словно он проиграл. Я даже почти хотела, чтобы он не просыпался. Когда он лежал на полу, казалось, что он спал. Это было страшно, но лучше, чем видеть его сейчас. Папа выглядел так, словно заплачет, и я не знала, как справиться с этим.

– Ого, – нервно сказала я, подняв ладони. – Пап, я…

Громкий гул спас меня. Телефон в кармане джинсов звучал как шумная граната, сообщая, что перерыв на обед, ставший вызовом духов, закончился.

– Мне нужно на работу, – медленно сказала я, вставая. – Почему бы тебе не отдохнуть тут, пока…

– Ты не можешь уйти, – его голос был спокойным, хотя дым дико дрожал. – Это срочное дело.

– У меня нет выбора, – сказала я. – Я работаю на богиню. Они не терпят опозданий.

– Тогда возьми меня с собой, – сказал он, шагнув ближе. – Мы связаны, помнишь?

Будто я могла забыть.

– А твое тело? – я попробовала другой подход.

– А что с ним? – парировал он, прижал просвечивающую ладонь к полупрозрачной груди. – Все от меня в дыму. Я – тут, – он оглянулся на свой псевдотруп. – Мое тело лежало на твоем полу восемь недель. Оно продержится еще день. Но я не оставлю тебя, Опал. Ты теперь мой огонь.

Это ведь говорила богиня драконов?

– Ладно, – буркнула я, прошла в гостиную за своей рабочей сумкой. – Ты можешь пойти, но не мешай. СЗД уже упрекала меня за то, что я трачу время на заботу о тебе. С ней лучше не ссориться.

Моя богиня могла быть удивительно доброй, но в работе она была беспощадной, как любой работодатель в СЗД. Семейные проблемы не давали повода не работать. Если я не появлюсь и не буду работать, я окажусь на улице раньше, чем моргну.

– Я не буду бременем, – пообещал он, выглядя возмущенно, что я вообще подумала о таком. А потом на его лице появилось любопытство. – Что за работу делают для богини города?

– Ту, что подходит моим навыкам, – я прошла мимо него и сжала ручку двери спальни. Я закрыла дверь и глаза одновременно, представила нужное место. Когда я увидела его четко, я открыла дверь снова и прошла. Проклятие натянулось, линия магии была напряжена, и тень отца поехала на ногах, как собака на поводке, за мной во тьму.

Глава 3

Когда я открыла дверь в своей квартире, сцена на другой стороне была такой же, как всегда: пустой город, парящий во тьме.

Как Старый Детройт, он был разделен на кварталы, но по этим дорогам еще никто не ездил. Асфальт был еще новым и черным, со свежей желтой краской, которой не касались шины. Насколько я видела, дороги разделяли здания для порядка, и это было хорошо, потому что их было много. Разные строения разного времени тянулись в стороны, формируя город-призрак с заколоченными магазинами и домами, закрытыми банками и заброшенными хижинами, рушащимися торговыми центрами и забытыми храмами. Некоторые темные строения рушились, другие казались новыми, но все были пустыми. Кроме оранжевого света фонаря, загоревшегося над перекрестком, где появилась моя дверь, света нигде не было. Ни звука, ни движений. Даже крыс тут не было.

– Что это за место? – прошептала тень отца, нервно глядя на пустую тьму над нашими головами.

– Не знаю точно, – ответила я, опустила сумку на стол, который обычно был возле моей двери, хотя не всегда. Несмотря на жуткую тишину, место было удивительно энергичным. План был одним и тем же, но здания все время менялись. Я легко могла открыть дверь и увидеть новый горизонт, но что еще ожидал от личного хранилища города, который не мог не двигаться?

К счастью для моего разума, сегодня был день со столом. Хороший отполированный стол из красного дерева, который был чьим-то обеденным, пока его не забыли. Я осторожно раскладывала вещи, чтобы не поцарапать стол, когда отец прошел дымчатым телом сквозь стол и заставил меня посмотреть на него.

– Как ты можешь не знать, где мы?

Я закатила глаза и махнула рабочими перчатками, которые только достала, в сторону его груди.

– Первое правило работы на СЗД: нужно принять, что пространство гибкое. Ничто в этом городе не остается на месте. Даже посольство Дракона движется.

– Да, но я все равно могу до него добраться, – отец указал на черное ничто на месте неба. – Это город-призрак, парящий в пустоте!

– Это не пустота, – властно сказала я. – Моя квартира парит в пустоте, и если бы ты выглянул в мое окно, увидел бы, что там куда страшнее, – я махнула на тьму. – Ты видишь фон, занавес, установленный СЗД, чтобы скрыть, что это место не существует так, как могут понять не божественные мозги.

Мой отец нахмурился.

– Это удивительно заботливо с ее стороны.

– Практично, – сказала я, фыркнув, открывая набор с лупой. – Если бы тут не было тьмы, я вместо работы отвлеклась бы на экзистенциальный кризис, а для СЗД нет ничего важнее работы.

Кстати о работе, на свою я опаздывала. Я порылась в сумке и вытащила каску с фонарем, надела поверх полос. Я достала телефон из кармана, выключила его, потому что это место сводило Сибил с ума. Даже без GPS моя ИИ просто не могла справиться с тем, что она была в месте, которое не существовало. Я пыталась уговорить ее, но мы пришли к выводу, что проще было ее отключить.

– Что за работу ты тут выполняешь? – спросил отец, пока я осторожно убрала телефон.

– Мой титул – Оценщик, – сказала я, включила фонарь на каске. – Но мне не нравится, потому что я ничего не оцениваю. Я скорее куратор. Моя работа – проверить все вещи, которые СЗД накопила за годы, и сказать ей, что стоит оставить, а что – нет.

Ён все еще был растерян.

– Зачем ты ей для этого?

– Потому что она не может сама, – раздраженно сказала я. – СЗД – место, не человек. Она чудесна в понимании города – дорог, течения машин и прочего – но о многом она понятия не имеет. Например…

Я махнула на тихие здания вокруг нас, некоторые покрывали толстые слои пыли.

– Видишь, тут нет металла или старых машин? Потому что СЗД уже знает, что с этим делать. Это же касается вторсырья, досок, битого бетона и прочего. Все, что можно перепродать по точной цене, она уже убрала, но много материалов не подходит под этот критерий. Антиквариат, картины, предметы истории – все, чья стоимость оценивается интересом людей, и что она не может понять.

Эту часть роли жрицы было сложнее всего понять. Она могла говорить и действовать, и было легко подумать, что СЗД была просто сильным человеком, но это было не так. Она была духом, магическим воплощением идеи. Люди придали ей облик – то, чем мы считали СЗД – но она не была одной из нас. Она была городом, полным общающихся людей, и она притворялась лучше других духов, но это было притворство. СЗД была рабом своей идеи, как Дух Забытых Мертвых. Она не может покинуть город, не может понять то, что не связано с ним, и она не переживает. Она не переработала все тут в материалы для новых зданий, потому что против бережливого характера СЗД уничтожать то, что может иметь ценность, даже если она ее не понимала.

Я понимала это. И из-за этого понимания СЗД хотела меня своей жрицей. Дело было не только в моем магическом потенциале, или в том, что я не была социопатом, что было необычно в последнее время. Я была ценной, потому что, в отличие от нее, понимала, почему люди считали важными эти вещи и места. Я видела, что поразительная мозаика на фасаде рушащегося банка была красивой и редкой, стоила больше блоков гранита под ней. Я знала, какие кусочки цветного стекла были Тиффани, а какие – кусочками пивных бутылок. Она сберегала эти вещи годами, потому что знала, что они стоили больше, чем просто за вес, но она не могла понять толком до меня. Я решила проблему, которую СЗД не могла решить сама, и она наняла меня сразу же и отправила работать.

И мне нравилось это. Работать тут было лучшей частью работы Уборщика, сокровища без уборки, аукциона или риска открыть дверь и получить выстрел в лицо. Кроме зданий – все уже не подходили для использования, но обладали культурной, архитектурной и исторической значимостью, и СЗД не хотелось разбирать их – в одном из кварталов был склад размером с ангар для самолета, полный всего, что люди потеряли, спрятали или выбросили.

Часть была мусором, часть – товарами, которые были интересны, но не были редкими или ценными, но там было и удивительно много сокровищ. За два месяца я обнаружила сотни вещей, достойных музея, и несколько, казалось, были украдены из старого института искусств Детройта. Я нашла картины, исторические артефакты, даже целую стену из утерянной «Фрески промышленности» Диего Ривьеры! Это была лучшая охота на сокровища в моей жизни. Если бы не то, что я принадлежала богине и не зарабатывала денег, а просто откладывала долг, который не могла оплатить, я бы делала это вечно.

К сожалению, отец не понимал все это, когда я ему объяснила. Он не понимал и мой интерес к Уборке, так что я не переживала. В миллионный раз я пожелала, чтобы Ник был со мной. Он понял бы чудо этого места. И было бы приятно, если бы рядом был кто-то из металла, когда здания, в которые я ходила каждый день, начинали рушиться. Но больше я скучала по его обществу. Работать одной было, кхм, одиноко, хоть я сама отдалилась ото всех друзей и сделала новую жизнь в городе, известном одинокими людьми, я удивительно плохо справлялась с этим.

– Хорошо, – я потянулась сквозь папу и отметила время прибытия на графике, прибитом к столбу работающего фонаря. – Хватит болтать. Пора за работу.

– Нельзя просто «за работу», – возразил отец. – Ты сказала, что СЗД не потерпит опозданий, но ты уже записалась. Ты должна быть в порядке, так что составим план.

– Планируй, сколько хочешь, – сказала я, пошла по темной улице, считая то направление «счастливым». – Но я не порадую так богиню. У меня есть квоты.

Ён издал оскорбленный звук и поспешил за мной.

– Разве твоя работа не искать культурно ценные вещи? Как можно ставить квоты на искусство?

И я считала квоты глупыми, но:

– Она не понимает, помнишь? – заявила я. – И квоты не насчет ценности. Ей просто нравится знать, что я не ленилась тут, – СЗД ненавидела лень.

– Звучит как работа в соляной шахте, – фыркнул папа. – Но хорошо. Какой минимум тебе нужно сделать, пока мы не перейдем к важным делам?

– Ты про себя? – я закатила глаза. – Помнишь, что мы внутри богини? Которая спасла нас обоих? Подумай дважды, а потом говори о том, что твои интересы важнее, чем ее.

– Боги могут позаботиться о себе, – отмахнулся Ён. – И мои нужды важнее, чем сортировать мусор в зданиях, которые были тут годами.

Часть вещей тут была старой, но смысл был не в этом.

– Я не работаю на тебя, – рявкнула я, повернувшись к нему и хмурясь. – Я взяла тебя сюда, потому что мы связаны, но, хоть ты веришь в это, я не обязана выделять тебе время. Замолчи и дай выполнить работу, или я привяжу тебя к фонарю, чтобы ты ждал меня, как собака.

Папа в ответ вздохнул, и мне хотелось задушить его, но он не кричал, что было удивительным и приятным изменением. Не секрет, что папа вызывал во мне худшее, но обычно он не давал разговору пройти без напоминания о его власти. Но теперь все изменилось. Папа уже не был большим или сильным, по сравнению со мной. Он был слабым и зависимым, так что мне было плевать.

Это осознание поразительно освобождало. Я обычно не могла плевать на то, что думал или делал папа. Я все еще пыталась принять идею, когда папа кашлянул:

– Если твоя богиня наказывает за отлынивание, тогда тебе нужно работать, – сказал он, стараясь звучать спокойно. – Но вместе мы сделаем это быстрее, так, что нужно СЗД?