Текст книги "Драконы ночной смены (ЛП)"

Автор книги: Рэйчел Аарон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 21 страниц)

Не каждый день можно было увидеть страх бога. Геймскипер, наверное, думал, что я направила в него огромное заклинание в виде дракона из дыма, который неизвестно что делал. Божество или нет, никто не хотел, чтобы что-то ударило тебя по лицу, и он отскочил с воплем. Это звучало шикарно. Я жалела, что не могла посмотреть больше, но я уже боролась с магией вокруг тела отца.

Как я и боялась, ее было невозможно ухватить. Но, хоть я не могла ухватиться за магию, я могла пробить петли. Так я и сделала, разбивала магию, ослабляла этим петли, чтобы он выскользнул из кокона.

Ён вернулся в тело раньше, чем оно рухнуло на землю.

– Иди! – закричал он, хватая меня за талию и бросая нас к выходу. Я не успела вдохнуть, ведь он выбил из меня воздух, он врезался плечом в металлическую дверь, неся меня под рукой, как мешок, пока перепрыгивал смятый металл, чтобы побежать по коридору, покрытому заклинанием, откуда мы пришли.

Глава 11

Побег по прямой по коридору от врага был ужасной идеей, и папа стал поворачивать, как только выпадал шанс. Так мы быстро заблудились в глубинах арены, но мы пропали из виду Геймскипера. Если это как-то помогало.

– Опусти меня, – приказала я, когда смогла отдышаться, чтобы снова говорить.

Отец покачал головой.

– Ты не сможешь бежать в этом платье.

Я закатила глаза.

– Пап, мы заблудились в туннелях огромной арены, полной камер, стражей и профессиональных убийц. Мы не можем так сбежать.

– Тогда как нам выбраться? – рявкнул он, сжимая меня крепче, пока он несся вперед, повернул за угол, едва успев укрыться от группы вооруженных людей, спускающихся в коридор, по которому мы бежали, с противоположной стороны. – Твоя богиня ничего тут не может. Мы одни, но это место – все еще огромная публичная арена. Тут должен быть не один выход.

Я не сомневалась в этом, но шансы добраться до него раньше, чем люди Геймскипера найдут нас, таяли с каждой минутой. Бетонный коридор уже звенел эхом криков стражей, догоняющих нас. Сверхъестественная скорость отца пока что спасала, но чем дольше это продолжалось, тем хуже были варианты.

– Опусти меня, – снова сказала я. – Есть идея.

Отец не был рад, но послушался в этот раз, опустил меня на ноги. Как только я оказалась на полу, я сбросила дурацкие туфли на каблуках и вытащила телефон из кармашка под глупыми рюшами юбки.

– Сибил, – приказала я, направляя ее на стену рядом с нами, покрытую заклинанием, как все в туннелях. – Подчеркни важные части.

– Есть, босс! – бодро сказала моя ИИ, крутила камерами на моем смартфоне с дополненной реальностью, пока сканировала обе стены сразу.

– Что ты делаешь? – спросил папа.

– Иду лазейку, – ответила я. – Столько заклинаний, точно что-то должно быть.

Отец нахмурился.

– Разве ты не ужасна в заклинаниях?

– Ужасна, – сказала я, улыбаясь, когда опознаватель Сибил всплыл на экране телефона, красные круги показывали, где основные части находились в сбалансированных уравнениях заклинания. – Но в том и идея. Хороший тауматург никогда не сделал бы это.

Я схватила ладонь папы, подняла ее и вырезала его ногтями-когтями большой жирный ноль поверх изящного почерка на бетоне. Заклинание Коффмана было таким сложным, что я не знала бы, что из этих символов было важным, если бы Сибил не распознала их для меня. Я все еще не знала, что делало заклинание, но это было не важно. Я рассекла основную часть, перешла к другой, к следующей, чертила нули на их места так быстро, как только могла.

– Опал, – нервно сказал отец.

Я слышала это. Мы остановились посреди длинного туннеля, и прямые стены отлично отражали крики мужчин, я слышала, как они приближались с обеих сторон. Одна группа уже заворачивала за угол впереди нас. Когда они подняли пистолеты, вооруженный мужчина впереди группы упал с пробитым шлемом. Его товарищи попятились, и я удивленно оглянулась, увидела, что отец бросал что-то рукой, которую я не использовала как нож для бетона.

– Болт, – сказал он, раскрыв ладонь и показывая мне толстое кольцо из металла. – Они тут по всему полу. Если бросить с силой, получается неплохая пуля.

– Хорошая работа, – я была впечатлена.

– Просто помощь, – мрачно ответил отец, его сияющие глаза смотрели на угол, где собирались враги. – За нами еще группа стражей, – он стиснул острые зубы. – Нам нужно было бежать дальше. Если бы у меня был огонь, это было бы не важно, но я не могу сдерживать коридор одной рукой и горстью гаек.

– Почти готово, – сказала я, прижимая его палец с когтем к стене, рисуя и рисуя. Я знала, что нужно было многое сделать. Большие заклинания обладали кучей запасных строк, чтобы их не могли вот так прервать. Но их все равно можно было разбить, особенно грубой силой, которая не пыталась изменить природу заклинания. Я не пыталась перенаправить магию или изменить написанный исход. Я просто приводила все, до чего могла дотянуться, к нулю, потому что ничто важное в заклинании еще не заменяли нулем.

Это была глупая уловка, позор для профессиональной магии, но если я в чем и была хороша в тауматургии, так это все ломать. Стоило мне нарисовать нули на основных частях на стене слева от нас, все заклинание поблизости замкнуло. Не было дыма или искры – я не хотела признавать, но Коффман был хорошим магом, его заклинания не взрывались – но я ощущала, что напряженная сила вокруг нас расслабилась. Улыбаясь, я потянулась к ней, и моя улыбка стала шире, когда сила не вырвалась в этот раз. Она все еще ощущалась ужасно, словно я зачерпнула кричащую кровь, но эта ужасная сила хотя бы оставалась в моих руках, значит, я могла приступить к делу.

И вовремя. Я так обрадовалась, что смогла это сделать, что не услышала выстрел пистолета, пока папа не оттолкнул меня. Он увлек нас к полу, закрыл мое тело своим, град пуль летел над нашими головами. Рыча, как монстр, он оторвал стену со стены и бросил ее в стражей, которые бежали к нам сзади. Кусок металла в два фута длиной попал по самому высокому мужчине – прямо по лицу – и он рухнул, как камень, а другие отбежали. Но недалеко.

Отец низко зарычал. Он даже не должен был говорить. Я знала, как и он, что враги были впереди и сзади, значит, мы были в ловушке. Так они думали.

– Прикрой меня, – шепнула я, поднимаясь на ноги. – Я сделаю выход.

– Ты можешь открыть тут дверь? – с надеждой спросил Ён, отрывая еще кусок трубы от стены и бросая в стражей, чтобы они бросились врассыпную.

Это было моим планом, но не так, как он сказал. Замыкание заклинания выпустило магию, но мы все еще были на земле Геймскипера. Слишком глубоко, чтобы я могла взять силу СЗД и перенестись по городу. Но не страшно, ведь я была не просто жрицей. Я была еще и магом. И я уже не была плохой в магии.

Я схватила огромную горсть обмякшей магии арены. Кровавая сила визжала, когда я сжала ее, но я давила сильнее, удерживала картинку того, во что хотела ее превратить, как маяк в разуме.

– Сейчас рванет!

Я ударила всей магией, которую схватила, по бетону, как тараном. Бетонная стена в заклинании взорвалась, разбивая все нули, которые я нарисовала, и все остальное, чтобы открыть зияющую дыру. Я прыгнула туда, как только обломки перестали падать, попала в следующую комнату, которая оказалась чуланом с электрикой.

– Молодец! – сказал отец, прыгая за мной. – Но куда мы идем?

Я не знала, и мне было все равно. Мой мозг был занят собиранием магии, чтобы сделать это снова. К счастью, проблем с магией не было. Я взломала заклинание, удерживающее ее, и густая, как суп, магия этого места почти проникала в мое горло. Мне нужно было только дать ей проход, и сила полилась, наполнила меня кровью и криками, я шагнула вперед и ударила магическим молотом по следующей стене. Залп поднял еще большее облако пыли, чем первый, и я закашлялась и прикрыла глаза рукой, но мне не нужно было видеть, куда я шла. Самым коротким расстоянием между двух точек всегда была прямая, и я сделала ее – прямой туннель разрушения между нами и выходом.

Мне пришлось пробить десять стен, один бар и кассу, но это сработало. Мы прыгали в дыры, папа прикрывал мою спину, пока я разбивала то, что было перед нами. Стражи Геймскипера пытались остановить нас. Охраны было больше, чем обычно, все они безумно кричали, но, хоть папа не вернул всю силу, он все еще был драконом. Старым, опытным. Он отгонял группы стражей, используя куски бетонных стен и труб, пробивал их шлемы, ломал оружие, даже сбивал пули в воздухе, пока я колдовала и колдовала, пока мы не вырвались на открытый воздух зоны покупки билетов перед ареной.

– Опал!

Откашливая пыль, я подняла голову, дверь поднялась из грязного асфальта в жвачке. Она открылась, как только выбралась, и доктор Ковальски показалась в ней.

– Скорее! – заорала она, протягивая мозолистую ладонь в морщинах.

Меня не нужно было просить дважды. Я бросилась к ней всем телом. Если бы она не была такой крепкой, я сбила бы нас обеих на землю, но доктор Ковальски была непоколебима. Она поймала меня, не пошатнувшись, втащила меня внутрь, и отец ворвался следом, оттолкнув стража, который пытался его схватить, и захлопнув дверь за нами.

Тишина ощущалась как мешок с песком. Я не понимала, как много людей кричало, желая нашей крови, пока они не утихли. Думая об этом, я поняла, что ошибалась. Кричали не стражи. Крики были во мне. Магия арены, которой я пробивала стены, ревела во мне, как разъяренная толпа. Я все еще чувствовала эхо в своей душе, от этого я ощущала себя с синяками и в грязи изнутри.

– Эй, – доктор Ковальски сжала мои плечи. – Ты в порядке?

Я кивнула, не доверяя своему голосу, боясь, что закричу. Я еще боролась с собой, когда встревоженное лицо наставницы изменилось, и я вдруг увидела радостные оранжевые глаза СЗД.

– Это было круто! – завопила богиня, обвив меня толстыми руками доктора Ковальски. – Я так тобой горжусь!

Я ощущала это. Кричащая магия растаяла, и радость СЗД заполнила меня с силой, стирая пустоту. Городская магия ощущалась раем после всей той кровожадности, но и немного злила. Я так привыкла быть неудачницей, но не знала, как вести себя, когда меня не считали такой, особенно, когда мой успех был таким маленьким. Я увела нас от Геймскипера, да, но вся ситуация стала намного хуже.

– Чем ты думала?

Моя богиня отдернулась, словно я укусила ее.

– О чем ты?

– Ты знаешь, о чем! – я указала на пустое место, где до этого была дверь. – Ты знала, что он был духом! Почему ты не предупредила меня? Ты отправила нас туда вслепую!

Я кричала в конце. В мою защиту, ночь была нервной, но даже я была поражена тем, как злилась. Я просто не могла поверить, что СЗД – богиня, которую я стала считать своей – бросила меня в такую опасность. Если бы я не соображала так быстро, я потеряла бы все этой ночью. Судя по ее лицу, она это знала.

– Я не пыталась ничего скрывать, – ее сияющие глаза смотрели на землю. – Как я и говорила, у меня были подозрения, но я не знала точно, что Геймскипер был духом, пока я не отправилась туда с тобой.

– Как ты могла не знать? Он управляет ареной для убийств под твоим городом? И не скрытой. У него реклама на щитах.

– Кровавый спорт не запрещен, если участники согласились сами, – слабым голосом сказала богиня. – Он делал все законно, и…

– Он похитил Ника с улицы ребенком, обучил его как подростка-убийцу! – орала я. – У него своя магия, которая ощущается как крики и кровь! Даже если ты не знала, что он был богом, ты должна была что-то сделать!

– Знаю! – закричала она. – Но я не могла! Сколько раз мне говорить тебе это? Геймскипер следовал всем моим правилам. Я ненавидела то, что он делал, но я не могла остановить его, не пойдя против себя. И, пока ты не обвинила меня во лжи, я не знала наверняка, что он был духом, до этой ночи!

– Как такое возможно? Ты тоже богиня! Ты не можешь узнать своих?

– Должна была, – буркнула она, потерла ладонью кудрявые седые волосы доктора Ковальски. – Но я – не древняя сила, как Пустой Ветер. Я пробудилась всего двадцать лет назад. Я знаю еще не все, и Геймскипер не вел себя как другие духи, которых я встречала. Я делю город со многими богами, но они не пытались скрываться от меня или забрать мою территорию. Не сочти стереотипом, но я думала, что он был драконом. Это объяснило бы его жадное поведение.

– Не только драконы хотят больше, чем имеют, – сухо сказал Ён.

– Да, боги тоже могут быть гадами, – согласилась я. – Это все в мифологии. Но я все еще не пойму, как ты не знала.

СЗД беспомощно пожала плечами.

– В мою защиту – он скрыл себя довольно сильно.

Тут я не могла спорить. За то время, когда мы были в его кабинете, Геймскипер назвал себя богом арен, чемпионов, сильных, СЗД, и я еще не все запомнила. Он хотел быть многим, и я не знала, откуда именно он был.

– Он – бог арены, – сказала доктор Ковальски.

Я моргнула, подняла голову и увидела, как наставница вернула свое тело, что все еще выглядело жутко, хотя я видела это десятки раз.

– Я поискала информацию, пока СЗД была там с тобой, – она заговорила тоном лекции, который был врожденной чертой всех профессоров. – Многие боги связаны с аренами по всему миру. Нынешний Геймскипер – смесь тех старых сил, что объясняет его простое лицо. Боги, которые должны быть многим для многих людей, всегда обладают неприметным видом. Но, хоть поклонение ему – древнее дело и широко распространенное, он никогда не был большим богом. Не как смерть, война или идея города. Потому он исказил себя, чтобы соединить арену с идеей СЗД. Он пытается подняться.

– Бог арены не из тех, кого устраивает только его роль, – согласился отец. – Он хочет чью-то еще территорию, особенно, если видит, что ее хозяин слаб.

– И он может это сделать? – спросила я. – Боги – боги своей стихии, да? Жизнь в городе может быть сложной, но СЗД – не арена. Он не может прийти и забрать город, да?

– Я не знаю, что он может, – тихо сказала СЗД, снова захватив тело доктора Ковальски. Она села, подавленно, на вскопанную землю в саду. – Смертные Духи созданы людьми, и если люди в чем-то хороши, так это в изменении мнения. Я пыталась использовать этот талант и измениться. Потому ты тут, не забывай.

Она подняла голову и улыбнулась мне, а потом снова склонилась.

– Но я не думаю, что это работает. Я старалась быть лучшим городом, но улучшение социального положения не привлекает столько внимания, сколько арены смерти. Ты видела туристов. Геймскипер известен во всем мире, и он становится больше.

– Но он не может стать больше тебя, – сказала я. – Он – просто площадка. Ты – целый город! Город, внутри которого он находится. Это делает тебя больше.

– Географически – да. Но я – не Дух Земли. Я богиня людей, лицо того, как люди видят СЗД. Все, кто живет тут, знают меня, но мир больше, чем Детройт. Если арена Геймскипера – первое, о чем будут думать остальные на планете, слыша мое имя, то он дух города, а не я.

Я не могла поверить ушам.

– Хочешь сказать, что он может заменить тебя? Разве ты не должна сделать что-то с этим раньше?

– Что я могла? У меня не так много законов, а он всех слушался! И он – тот, что пришел в СЗД, чтобы подняться в мире, это я поддерживаю. Я не знаю, было ли это все время его планом, или ему повезло попасть в мою слепую зону, но он обратил мою натуру против меня. Я не могу прогнать того, кто преследует мечту, даже если эта мечта – заменить меня. Это идет вразрез с тем, кто я!

Я скрипнула зубами до боли в челюсти. Проклятые боги. Почему они не были сильными, когда нужно? Серьезно, куда делось старое доброе возмездие богов?

– Почему ты не можешь отбиваться? – спросил папа, озвучивая мои мысли. – Не в твоей натуре подавлять чью-то мечту, но и не в твоей натуре сдаваться. Нарушитель построил крепость на твоей территории. Почему ты не можешь разбить ее?

Богиня раздраженно вздохнула.

– Думаешь, я не пыталась? Почему, по-вашему, он на дне Рентфри под кольцом постоянно движущихся зданий? Я толкала его вниз изо всех сил годами, и он все равно зарабатывает каждую ночь!

– Тогда передвинь здание в него, – предложил Ён. – Разве не ты город, где выживает только сильный? Если он забирает твою землю, обрушь яму Рентфри на его голову. Так я сделал бы.

– Да, ты ведь дракон, – буркнула она. – А я пытаюсь больше не быть таким городом. Применение закона на равной основе – это черта между свободным городом и продажным. Если я хочу быть хорошим местом, где люди свободно преследуют мечты, мне нужно следовать своим правилам. Я не могу бросить здание на кого-то, потому что он мне не нравится.

– Он поймал моего папу в кровавый кокон и попытался убить нас обоих стражами, – напомнила я. – Это ли не повод для божественного наказания?

СЗД скривилась.

– Технически, он не запирал вас, вы не просили выпустить вас. И вы начали атаку, разбив его дверь, так что стрельба после этого может расцениваться как самозащита.

Мой отец фыркнул.

– Ты богиня или его адвокат?

– Города основаны на законах! – закричала она. – Серьезно, какую часть из «определена своей землей» вы не понимаете? Если хотите отомстить Геймскиперу, испортив ему вид парковкой или закопав его в заоблачных счетах за воду, я к вашим услугам, но я не могу ударить по нему прямо. Я прогнала Алгонквин из своего города, потому что иначе я не существовала бы. Я билась за тебя, потому что ты была моей жрицей, а Белая Змея нарушала мои законы, но ситуация с Геймскипером сложная. Борьба с ним требует борьбы с частью того, кто я, потому что он не во всем ошибался. Я – город, где такие, как он, могут процветать. Если я сокрушу его, сокрушу себя, а я так не могу.

Я раздраженно вздохнула. Я понимала ее точку зрения. Я гордилась тем, что моя богиня придерживалась своих законов, а не вела себя как жестокий хаотичный город, какой ее многие звали, но ее настойчивость серьезно мешала нам, и будет только хуже.

– Я понимаю тебя, – сказала я, стараясь сохранять голос терпеливым. – Но нам нужно что-то делать. Геймскипер уже откусил кусок Рентфри. Если он проведет бой с драконом, кто знает, насколько больше он станет? И Ник умрет, а я не могу это допустить.

– Знаю, – сказала моя богиня, вставая на ноги. – И я не сказала, что сдалась. То, что я отказываюсь сбросить на него здание, не означает, что я буду стоять в стороне и ждать, пока Геймскипер украдет мой город. Быть СЗД – моя мечта. Я не дам ему забрать это.

– Отлично, – моя надежда стала сильнее. – Как нам его остановить?

В саду стало тихо.

– Ты можешь закрыть Рентфри в тот день? – спросил отец. – Геймскипер тянет магию из толпы. Если Кос будет биться, но зрителей не будет, он ничего не получит.

– Я могу попробовать, – сказала город. – Но в Рентфри миллион входов, и Геймскипер управляет всеми, так что он сможет, скорее всего, обойти мои барьеры. И есть еще телезрители. Таких зрителей больше, чем может уместиться на арене, и я ничего не могу поделать со спутниковой связью.

– И Ника все равно съест дракон, – недовольно добавила я.

Отец и СЗД выглядели так, словно не переживали из-за этого. Я стала злиться, но тут в голову пришла новая идея.

– Что насчет Миротворца?

На лице отца проступило отвращение.

– А что он?

– Духи – не единственная сила в этом городе, – я повернулась к СЗД, раз Ён не хотел это слушать. – Геймскипер не нарушает твои законы, но Дракон Детройта не потерпит то, что дракона заперли в клетку и заставили биться в дуэли со смертным на его территории. Этот бой плюет в лицо всему, за что он выступает. Как только он узнает, что происходит, ему придется что-то сделать, так расскажем ему! Мы сможем уговорить его разбить арену за нас.

– Он и его последователи разбивать умеют, – сказал отец. – Но вовлекать Миротворца – плохая идея.

– Конечно, ты так думаешь. Он тебе никогда не нравился. Но мы не можем позволять твоим предрассудкам…

– Это не предрассудки, – сухо сказал Ён. – Это факт. Миротворец – жалкое подобие дракона, но даже у него есть пределы. Ему может не нравиться то, что делают с Белой Змеей, но она не была частью его альянса, и он не обязан лететь ее спасать. И если верить Геймскиперу, Белая Змея подписала контракт на бой на арене, как и все, значит, ее бой не запрещен правилами СЗД. Уверен, Миротворец попробует что-то сделать, потому что тот идиот не может не влезть в ситуацию, но если он ворвется с пылом огня, Геймскипер сможет – и будет иметь право – все ухудшить. Если станет плохо, мы окажемся в ситуации, где СЗД придется защищать врага от союзника, а это не то, чего мы хотим.

– О, да, – мрачно согласилась СЗД. – Это было бы кошмаром.

Я откинула голову со стоном, ненавидя то, что они были правы. Миротворец звал себя Драконом Детройта, но он и другие драконы в этом городе были тут, потому что СЗД позволила это. Если он нарушит ее правила, даже ради хорошего повода, ей придется обрушить гнев на него, как на любого. Уверен, Геймскиперу эта ситуация понравится.

– Ладно, – сказала я, потирая ноющие виски. – Драконов позвать не выйдет. Что еще у нас есть?

Снова стало тихо, это разозлило меня сильнее. Мы были богиней, драконом и магом. Мы должны что-то сделать, но я не могла понять, что. Геймскипер заблокировал все варианты. Я не могла даже подкупить Белую Змею, потому что а) ее гордость не позволила бы проиграть человеку в прямом эфире, и б) проклятие посчитает это как жульничество и отрубит голову Нику. Даже если я найду Нику пистолет против дракона, это даст Геймскиперу лучший бой и сделает его сильнее. Я пыталась представить исход, при котором ненавистный дух арены не выйдет победителем, когда глаза отца загорелись.

– Мы могли бы освободить Белую Змею.

Я уставилась на него, ощущая себя глупо из-за того, что сама не подумала об этом. Я переживала о том, как остановить бой, не убив Ника, но Геймскипер уже признал, что звездой был не Злой Пес. Все придут смотреть на бой дракона, а не на него. Убери дракона, и все зрелище будет убито.

СЗД думала о том же, потому что она просияла.

– Это фантастичная идея! Как нам это сделать?

– Сначала нужно ее найти, – отец посмотрел на меня. – Я был скован, но тебе Геймскипер показал, где ее держат, да?

Я быстро закивала, а потом покачала головой.

Он показал видео, но я не знаю, где та камера. Судя по всему, она под землей, но таких мест много в городе.

– Но я бы это видела, – СЗД повернулась к моему папе. – Он явно держит ее под ареной. Она тянется глубоко вниз, и только там он мог поместить ее, чтобы я не заметила.

– Значит, она там, – сказал Ён. – Я могу проходить сквозь стены, меня не видно на камерах, так что я отправлюсь и отыщу ее. Если я найду ее этой ночью, завтра мы сможем ее освободить. Главное – действовать быстро. Никто не ожидает новой атаки так быстро после поражения, и когда он заметит, что мы сделали, будет слишком поздно. Он не сможет заменить ее другим драконом. Нет дракона – нет боя.

– Звучит хорошо, – сказала я. – Но есть одна проблема.

Папа с любопытством посмотрел на меня, и я вздохнула.

– Белая Змея ненавидит нас, помнишь? Если мы освободим ее, она первым делом попытается убить нас. И мы не знаем ее ситуацию. Даже если мы выпустим ее, и она сожжет нас, она все еще может сразиться с Ником, чтобы выполнить сделку с Геймскипером. Или сделать это назло. Я не удивилась бы.

– Она сделает такое, если у нее будет шанс, – согласился папа. – Но ты должна понять кое-что о моей сестре: она в первую очередь трусиха, потом – дракон. Она ненавидит меня так же сильно, как я – ее, но в первую очередь она верна себе. Уверен, ее жажда мести горит ярко, как всегда, но если она поймана, как я думаю, то она не выберет шанс убить меня выше своей свободы.

Я прикусила губу.

– Уверен?

– Да, – Ён выпрямился во весь рост. – Поверь. Если мы дадим ей шанс, она убежит. Она всегда так делает.

Ему было виднее, но мне это все равно не нравилось. Я видела логику папы, но освобождение дракона, который пытался нас убить, было безрассудно даже по моим стандартам. И не помогало то, что с этим драконом мы не могли блефовать. Мы не могли обманом заставить Белую Змею думать, что отец не был тенью прошлого себя, потому что она сделала его таким.

Даже если она каким-то чудом не попытается сразу съесть нас, я не была уверена, что его план что-то изменит. Да, Нику не придется биться с драконом в следующую субботу, но я была уверена, что Геймскипер найдет что-нибудь не менее ужасное, что убьет его позже. Белая Змея при этом сможет придумать план против нас, и арена будет продавать билеты дальше, популярность ее будет расти, как и было до этого.

Думая об этом, я ощущала поражение. Что бы мы ни делали, Геймскипер был на шаг впереди. Даже не важно было, сработает ли план папы. Толпа будет радоваться так же сильно, если Ника съест йети, василиск или белый медведь. И, хоть против них у него были шансы лучше, конец был бы одним и тем же. Геймскипер ясно дал понять, что Ник не переживет последний бой, потому что дело было не в бое. Дело было в драме. Потому люди были возмущены победой Ника и радовались из-за его бессмысленного гнева. Они пришли посмотреть на кровавое шоу, а не на борьбу. Бог чемпионов. Геймскипер был богом потворства. Пока он давал людям то, чего они хотели, они кричали его имя, пока весь город не погрузится в яму…

Я замерла, глаза широко открылись. Вот оно!

– Что такое? – СЗД была в смятении. – Прости, твои мысли слишком безумные, чтобы…

– Мы сосредоточились не на том, – я перебила ее, слишком восторженная, чтобы переживать, что она снова рылась в моем разуме. – Пока что лучший план – взяться за Белую Змею, но даже если мы справимся, это не изменит все. Геймскипер найдет другое для потехи людей, и цикл продолжится. Но! Но-но-но! Если мы ничего не сделаем, если позволим поднять шум до небес, как он и хочет, мы дадим ему веревку, чтобы он повесился.

– Прости, – СЗД почесала кудрявые седые волосы доктора Ковальски. – Я могу читать твои мысли, но все еще не понимаю. Как нам поможет то, что Геймскипер получит то, что он хочет?

– Потому что мы не дадим ему это, – ответила я, безумно улыбаясь. – Что делает Геймскипера сильным?

– Рев толпы, – сказал отец.

Я кивнула.

– Именно. А толпа переменчива, потому Геймскиперу приходится устраивать все более безумные зрелища, чтобы удержать ее. Зрелища как дракон. Больше некуда, да? Но что будет, если все люди появятся? Если арена будет переполнена, и миллионы будут смотреть дома? Представьте, если все, чего хотел Геймскипер, сбудется той ночью, и когда свет загорится, двери откроются… дракона не будет.

– Я это и говорил, – буркнул отец.

– Нет, ты хотел освободить ее. Я говорю о времени. Они еще даже не сообщили о бое. Если мы последуем твоему плану и освободим Белую Змею завтра, Геймскипер найдет другого монстра для боя Ника, и никто не будет знать, что они пропустили. Но если мы дождемся до последней возможной минуты – за минуты до того, как Белая Змея должна выйти – Геймскиперу будет нечем ее заменить. И все люди, которых он старался собрать на арене, которые купили билеты, боролись с толпами и даже, возможно, прилетели из других стран, чтобы увидеть бой века, будут смотреть на пустую сцену, они возненавидят его за это.

Когда я закончила, оранжевые глаза СЗД сияли как звезды.

– И он будет выглядеть как обманщик! Это идеально. Все ненавидят обман!

– Я заставлю его выглядеть еще хуже, – пообещала я. – Вся суть Геймскипера основана на представлении себя как бога чемпионов и победителей, хозяина мира сражений в СЗД. Но если он продаст миру зрелище века, но не сможет его подать, он будет выглядеть хуже обманщика. Он будет выглядеть как убожество, а таким никто не поклоняется.

Я уже видела, как все могло рухнуть. Геймскипер не зря привлек дракона. Я видела, какие толпы собирались, когда появлялся папа. Добавьте кровавый спорт, и вы получили все внимание. Даже не нужна была реклама. Новостные каналы сделали бы все за тебя, сообщали бы о жестоком зрелище и поднимали бы рейтинги. Весь мир стал бы смотреть на это, и такая огромная сила стала бы Дамокловым мечом, резала бы в обе стороны. Чем больше интерес, тем больше людей увидит провал. Такое падение разобьет любой бизнес. Для того, кто полагался на мнение толпы для своей власти, это было бы фатально.

– Мы должны это сделать, – согласилась СЗД, сжав мои ладони.

– Изначально это был мой план, так что я согласен, – сказал отец. – Сложнее всего будет справиться вовремя. Если мы хотим забрать Белую Змею достаточно быстро, чтобы оставить Геймскипера с пустыми руками, все должно быть рассчитано по минутам, – он нахмурился. – Я все еще пойду и проверю, где она, этой ночью. Так мы сможем получить больше времени на продумывание атаки.

Я удивленно смотрела на него. Я так увлеклась решением проблемы, что не подумала, каким странным было то, что папа просто… помогал. Я думала, он будет рад бою насмерть между его сестрой и Ником. Но он искренне помогал, сидел на земле с СЗД, пока они рисовали арену, пытаясь понять, как глубоко она тянулась.

– Уверен насчет этого? – прошептала я, сев на корточки рядом с ним. – Я знаю, что ты будешь из дыма, но это все равно опасно. Даже если стражи и камеры тебя не видят, Геймскипер может. Он не смог увидеть тебя до этого из-за нашей связи, но я не знаю, как далеко тянется эта защита. Если он поймает тебя, я вряд ли смогу тебя вытащить.

– Это продуманный риск, – согласился Ён, стряхивая землю с ладоней. – Но необходимый. Долг отца – биться за его детей, но и Белая Змея – мой единственный живой родственник. Ненавистный, да, но это не значит, что ее действия не отражаются на мне. Если я позволю Геймскиперу выпустить мою сестру биться на ринг, как собаку, хорошее имя нашего клана навеки будет запятнано. Особенно, если твой человек победит.

Он поежился от мысли, а я улыбнулась.

– Думаешь, Ник может победить?

– Думаю, люди вокруг тебя доказали привычку совершать невозможное, – ответил он. – Я видел бой мистера Коса, и хоть у нее есть преимущество, моя сестра бьет в спину, она – не воин. У Коса есть шанс, я бы не стал делать ставки на этот бой.

Я улыбнулась шире от редкой похвалы, а отец нахмурился сильнее.

– Не смотри так. Не важно, кто победит. То, что это происходит, уже позор. Белая Змея уже опозорила нас, согласившись на участие в этом ужасе. Мне плевать, что придется сделать, этот бой не должен случиться. Если моя сестра будет биться с человеком на глазах у всех, я не смогу смотреть кланам в глаза.

Это было в стиле папы, но мне стало немного лучше. Ён, сражающийся за меня, был новым и непроверенным поворотом, но Ён, сражающийся за свою гордость, был тем, на что я поставила бы жизнь. Но, когда я стала думать, что у нас появился шанс сделать это, доктор Ковальски пробилась вперед.