Текст книги "Всего лишь влюблённость (ЛП)"

Автор книги: Ренита Пизитола

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)

Он остановился и потянул меня за руку, принуждая встать к нему лицом.

– Я никогда бы не сделал тебе больно, как он.

– Знаю, и именно поэтому ты мой лучший друг, – я улыбнулась ему. – Мейсон, ты нравишься многим девушкам, но мне комфортно с тобой. Вот и всё. Если вдруг ничего не выйдет, мы уже не сможем повернуть назад. А я не могу тебя потерять. Ты слишком важен для меня.

Он мгновение вглядывался в воду, после чего наклонился и поцеловал меня.

Я шагнула назад, но он двинулся следом. Задвигал ртом, уговаривая меня раздвинуть губы, и проскользнул внутрь языком. Несмотря на всю мягкость и теплоту его рта, сладость и нежность поцелуя, это никак не повлияло на меня. А даже наоборот.

Я положила руку ему на грудь и разорвала поцелуй. Он сдвинул брови, изучая меня.

– Ох, – выдал он.

– О Господи, – рассмеялась я. – Если ты скажешь, что я плохо целуюсь...

Он ухмыльнулся.

– Нет. Это не так. Просто теперь мне кажется, что ты права, – он сделал ещё один шаг и потянул меня за собой.

– Ты ничего не почувствовал? – я попыталась скрыть улыбку.

– Ну, кое-что почувствовал, но скорее физически, нежели эмоционально. Мне всегда казалось, что это будет масштабным. Понимаешь? Будто бы только поцеловав тебя, я бы понял, кем мы должны быть, – он пожал плечами. – Да и в первый раз я был пьян, поэтому многого не помню.

Так он помнил наш пьяный поцелуй. Решив не возвращаться к нему, я сказала:

– Это я и пыталась сказать. Мы должны быть друзьями. Не более, – сжала его руку, прежде чем отстраниться. – А теперь: у тебя явно виды на Лину, поэтому не трать своё время на попытки выбесить Райдера и удели ей внимание, которого она заслуживает.

– Да-да. Я всё ещё не уверен в этом парне.

– Ну, а я уверена. Поэтому оставь его в покое, – я игриво толкнула его. – Давай вернёмся.

Когда мы приблизились, в обзор попали наши друзья. Райдер уже присоединился к группе.

Пламя костра отбрасывало тени на его лицо. Он поднёс банку с пивом к губам, переведя взгляд с Мейсона на меня. Зажав кольцо между большим и указательным пальцами, он тяжело вздохнул.

Мейсон подошёл к Лине, схватил за руку и, стащив с места, плюхнулся на её место сам. Когда он потянул её к себе на колени, она захихикала и закинула руку ему на плечи.

Взгляд Райдера переметнулся с них на меня.

Улыбнувшись, я просто пожала плечами.

– Займи мой стул, – произнёс Крис. – Я схожу за пивом.

Он освободил место рядом с Райдером.

– Спасибо, – опустившись на стул, я принялась покусывать губу.

– Итак, – сказал Райдер.

– Итак, – ответила я.

– Он тебя поцеловал.

– Ты видел.

– Ага, – пламя потрескивало перед нами, а огоньки, обдуваемые лёгким бризом, вытанцовывали. – Но сейчас он с ней?

– Мы с ним, наконец, на одной странице. Поцелуй это доказал.

– Интересно, – он поднялся, кивком показывая мне идти за ним.

Живот свело. Я ждала этого разговора, но теперь, когда он замаячил перед носом, меня переполнила тревога. Я встала и двинулась следом. Смех и треск огня сменял грохот волн, пока мы удалялись всё дальше.

– И на какой же странице мы с тобой? – в конце концов осведомился он.

– Пока что я это выясняю.

Мы остановились у линии воды. Всё остальное, если не считать крошечных гребней волн, казалось чёрным под ночным небом.

Он уставился на океан.

– Ну, ты знаешь, на какой странице я.

– Да? – я посмотрела на него. – Когда я уходила из твоей комнаты, ты даже не смог на меня посмотреть.

– Вот что ты подумала? – он сел на песок, обняв руками согнутые колени. – Нет, Бринли, я не мог видеть, как ты уходишь из моей жизни.

– Ты вытатуировываешь болезненные воспоминания на своём теле. Я одно из них, – я опустилась рядом с ним.

– Татуировки символизируют собой моменты, которые я никогда не смогу забыть. Ошибки, мои и чужие. Ты не болезненное воспоминание. Это моя ошибка. Ранить тебя было моей ошибкой. Вот моя боль.

Я потянулась к нему и взяла за руку.

– Как насчёт того, чтобы не называть это ошибкой? Давай назовём это недоразумением.

– Не уверен, что понимаю.

Я встала на колени лицом к нему.

– Не злись, но я знаю о том, что ты сделал.

– Что ты имеешь в виду?

– Пейдж мне всё рассказала.

Он отвёл взгляд.

Положив руку ему на щёку, я повернула его лицо к себе.

– Спасибо.

– Не благодари меня, – его взгляд дрогнул.

– То, что ты пошёл к своему отчиму – не пустяки. Не понимаю, почему ты пошёл на сделку с ним из-за меня. Твоей маме нужно узнать правду. Ты больше не можешь нести это в себе.

– Мысли о людях, которые читают эту чёртову статью и осуждают тебя, думая, что я тебя использовал... Мне нужно было это остановить. Я не смог бы жить, если бы не сделал этого.

– Уверена, что это было непросто, поэтому спасибо.

– Выбор не был сложным. Ничто в моей жизни не чувствовалось так естественно, как твоя защита.

Сердце увеличилось в размерах, и я поняла, что такая влюблённость неотвратима. Как и поняла то, что слишком давно не целовала Райдера. Когда я наклонилась к нему, в кармане зазвенел телефон. Тупой, чёртов телефон. Но я могла думать только о том человеке, который мог звонить.

– Прости, это может быть бабушка.

Я вытащила его и посмотрела на неизвестный номер. Только не снова. Сердце ускорило ритм.

– Да?

– Я могу поговорить с Бринли Доусон?

Желудок ухнул куда-то вниз.

– Это я.

– Привет. Это Карен из мемориальной больницы. Вы указаны в списке контактов Элизабет Доусон.

– Да, это моя мама.

– Элизабет поступила в отделение скорой помощи с раной ноги. Ногу уже обработали, но нам придётся держать Элизабет у нас, пока кто-нибудь её не заберёт. Она в состоянии алкогольного опьянения, поэтому мы не можем отпустить её, если не будем знать, что домой она будет доставлена в сохранности.

Скольким девятнадцатилеткам звонят с просьбой забрать пьяных родителей?

– Я могу её забрать, но, эм, мне ехать до вас три часа.

– Есть ещё кто-то, кому мы можем позвонить?

Бабуля покинула штат, уехав в гости к моей двоюродной бабушке Саре, поэтому я никак не могла ей позвонить. Что, наверное, к лучшему. Ей и так стресса хватает. За последние годы мама отвратила многих своих друзей, а Мейсон, единственный мой друг, которого я могла бы об этом попросить, находился здесь вместе со мной

– Нет. Но если выеду сейчас, то буду на месте через три часа.

– Не переживайте. Несколько часов сна ей не повредят. Да и с документами может возникнуть небольшая проблема. Я обо всём позабочусь. Просто приезжайте, как сможете. Если ничего не выйдет, она протрезвеет к утру, и тогда мы отправим её домой.

– Хорошо, но я уже в пути. Пожалуйста, позвоните мне, если что-нибудь изменится.

Я повесила трубку. Горло сдавило. Я ещё могла пережить тот факт, что моя поездка испорчена, но как я могла сказать об этом Мейсону? Возможно, он мог бы поехать домой с Линой, а свою машину оставить мне. Глаза закололо. Я чувствовала взгляд Райдера, но просто не могла заговорить. Как я объясню всем причину своего отъезда? Они всё поймут. Узнают, что мама пьёт. У меня задрожала губа.

– Бринли? – Райдер произнёс моё имя так болезненно нежно, что я не выдержала.

Слёзы покатились по щекам. Я зарылась лицом в ладони, пытаясь их остановить.

Он обнял меня рукой, притягивая к своей груди. Нежно утешая, он попробовал успокоить меня, но слёз стало только больше.

Гнев, смущение, обида и обречённость кружили во мне, отбивая внутренности.

– Что случилось? – спросил он.

– Мама, – всхлипнула я. – Она в порядке. Просто поранилась. Но пьяная. Из больницы её не выпустят. Я должна её забрать.

– Я тебя отвезу.

– Нет, не отвезёшь. Я не стану просить тебя уйти. Мейсон одолжит мне машину. Я просто слишком расстроилась. Я... я даже не знаю, почему плачу, – вытерла ладонью глаза. – Это глупо. Прости. Прошу, не говори никому. Ничего из этого, – я выпрямилась и шумно выдохнула. – Чувствую себя такой дурой.

– Я никогда никому ничего не скажу. И ты имеешь право расстраиваться. Я отвезу тебя, – он вытер мою щеку. – Скажи, как будешь готова, и мы поедем.

Глаза вновь застлали слёзы.

– Чёрт, – я обмахнула лицо. – Мне очень не хочется рушить твои весенние каникулы. Со мной всё хорошо. Правда. Я могу поехать сама.

– Единственное, что разрушит мои весенние каникулы – твой отъезд. Я даже не вкладывал в эту поездку ожиданий, пока ты не появилась. Мне не важно, где я проведу каникулы. Если ты захочешь вернуться после того, как заберёшь маму из больницы, мы вернёмся. Если захочешь остаться где-нибудь ещё, тоже хорошо. Ну, а если ты просто не хочешь, чтобы я был рядом...

– Ты уверен, что не против?

– Определённо.

– Не знаю, что сказать, – похлопав себя по щекам, я спросила: – Сильно видно, что я плакала?

– Немного. Если хочешь, можешь сказать всем, что я читал стихи при лунном свете пляжа, и это повергло тебя в шок. Думаю, они купятся.

Я рассмеялась.

– Хм-м, вряд ли.

– Тогда ладно, а что, если сказать им, что у нас был умопомрачительный секс, заставивший тебя разразиться слезами? На это они определённо поведутся.

Лицо вспыхнуло жаром, и я порадовалась тому, что в такой темноте он этого увидеть не мог.

– Или мы могли бы просто сказать, что это ты довёл меня до слёз своими ужасными предложениями.

– Ауч. Кажется, последнее выиграло, – он усмехнулся и схватил меня за руку. – Пойдём. По тебе уже не скажешь, будто ты плакала. Хотя ты раскраснелась.

Я освободила руку и толкнула его в плечо.

Он разразился хохотом, поднялся и, взяв за запястья, вытянул меня в полный рост.

– Так, и какой будет наша история?

Я уставилась на него, возвращаясь на четыре года назад.

– Я... эм... – он запустил руку в волосы.

С моих губ сорвался смех, и я смахнула пыль с платья.

– Ну ничего себе, мы прошли полный круг, да? – я потянула его за руку, зашагав в сторону пляжного домика. – Просто скажем всем, что мама заболела. А ты предложил меня подвезти.

Излишне драматизируя, он произнёс:

– Ну, можно, раз ты хочешь лёгкий ответ.

– Мне просто кажется, что в это верится больше. Хотя умопомрачительный секс был на втором месте.

От глубоко смеха Райдера тепло заструилось по моему телу.

– Ты даже не представляешь, как я рад тому, что в тот день бутылка остановилась на тебе.

Океанский бриз окутал меня.

– Как ни странно, я тоже. Без школьного прозвища, любезно предоставленного мне этой вечеринкой, я бы прожила, но это не отменяет моей радости тому, что первый поцелуй у меня произошёл с тобой.

Мы приблизились к костру. Он остановил меня.

– Погоди, ты никогда ни с кем не целовалась?

– Разве это было незаметно?

– Нет. Нисколько. Господи, откуда ты, чёрт возьми, знала, что делать? Мой первый поцелуй включал в себя побитые головы и мысли, как кого не укусить. И это вовсе не в хорошем смысле.

Я пожала плечами.

– У меня была одержимость теорией «Единства противоположностей». Её я и применила.

Райдер поднял бровь.

– Типа теории единства. Существование одного зависит от существования другого. Например, если бы ничего не было наверху, нас бы не было внизу. В принципе, этот баланс всё и объединяет. Поэтому для каждого ощущения, движения, поступка есть устанавливающее баланс противодействие. Вдох. Выдох. Толкнуть. Притянуть. Сверху. Снизу. Туда. Обратно.

– Идеальный поцелуй.

– Идеальное всё. Нужен только баланс.

Судя по его глазам, Райдер хотел меня поцеловать, но, видимо, мы оба знали, что время для этого хуже не бывает. Само противопоставление моей общественной жизни потянуло меня домой.

Смех с болтовнёй доносились от наших друзей.

Я вздохнула.

– Нам, наверное, пора ехать. Я введу Мейсона в курс дела. А он объяснится с остальными.

– Ага. Я дам знать Крису, что уезжаю, а потом поднимусь наверх помочь тебе с сумкой.

Мы разошлись, и я показала Мейсону идти в патио.

– Что случилось? – спросил он. Его глаза застекленели, а губы раскраснелись, как и бывало всегда, когда он много выпивал.

– Мама в больнице. С ней всё нормально, но бабушка всё ещё гостит у бабушки Сары, поэтому мне нужно вернуться сегодня, чтобы побыть с мамой.

– Ага, хорошо. Мы можем...

– Райдер меня отвезёт.

– Ох.

– Он вызвался, да и вообще, ты должен остаться и хорошенько развлечься. Это ведь и твои каникулы. Не хочу их портить.

– Честно, я не против.

– Знаю, и спасибо тебе. Но ты останешься и повеселишься, хорошо? Я позвоню тебе завтра.

– Да. Ладно, – его мысли было трудно прочитать, когда он выпивал. Его реакции будто бы выключились, поэтому либо он слишком напился, чтобы всё осмыслить, либо расстроился, но не хотел спорить.

Быстро обняв его, я попрощалась и бросилась наверх.

ГЛАВА 18

На дорогу ушло три часа, и в город мы въехали уже за полночь. В больнице мы узнали, что мама, выронив кухонный нож, порезала себе ногу, а потом, испугавшись, когда кровотечение не остановилось, повезла себя – пьяную – в больницу, и сейчас, после двенадцати швов, была в норме.

Мы с ней сели в её машину, а Райдер поехал за нами на своей. Это было похоже на их первую встречу, но благодаря нескольким часам сна и капельнице ей удалось немного протрезветь.

– Нож выскользнул, – её слова разрезали тишину, царившую в машине. – Не потому, что я выпила. Руки были мокрыми после готовки. Он просто выскользнул.

– Ладно, – мы обе знали правду. Я не хотела спорить.

– Я выпила всего несколько бокалов вина, – добавила она.

Я съехала с дороги, заезжая на подъездную дорожку, ведущую к бабушкиной части дома.

– Такое может случиться с каждым, – мамин тон изменился. К защитной реакции примешался гнев.

Я мысленно съёжилась. Пьяная, трезвая. Не важно. Она всегда искала оправдание.

– Колледж определённо вывел наружу твою нахальную сторону.

– Я ничего не сказала, – в моём голосе слышалась боль.

– Точно. Ты просто сидишь, осуждаешь. Думаешь, что лучше. Идеальная маленькая принцесса. Я многим для тебя пожертвовала. Не забывай.

Я свернула на подъездную дорожку, борясь со слезами.

– Все мы чем-то жертвуем, – я открыла дверь и выскочила наружу.

– Что это ещё...

Я захлопнула дверь в тот момент, когда Райдер подъехал к маминой машине.

Мама открыла дверь и рванула вокруг машины, чтобы осадить меня.

– И чем же ты пожертвовала? – она скрестила руки на груди, пристально глядя на меня.

Райдер затормозил, не сводя с нас глаз.

Я не могла повторить ту сцену перед ним, поэтому просто покачала головой и проскочила мимо мамы. Отомкнув входную дверь, повернулась к ней.

– Я хочу знать, Бринли, – она произнесла моё имя так, словно каждая буква в нём сочилась ядом. – Чего же тебе пришлось лишиться?

Жизни? Матери? Счастья? Безопасности? С чего начать?

– Честное слово, мам, я вправду надеюсь, что ты знаешь ответ на этот вопрос, потому что мне бы не хотелось думать, что всё было напрасно.

Её выражение лица стало уязвлённым, но я не стушевалась. Не принялась вымаливать прощения, а вместо этого показала Райдеру следовать за мной и направилась в дом.

К тому времени, как я добралась до своей комнаты, входная дверь уже закрылась. Гора свалилась с плеч. Мне не пришлось тащить её с улицы, но я всё равно не знала, как она планировала повести себя дальше.

– Ты в порядке? – спросил Райдер.

Я кивнула, хотя это было не так, и выглянула в коридор. Дверь в спальню мамы тут же закрылась.

– Тебе необязательно оставаться, если ты не хочешь, но мне придётся переночевать здесь и проконтролировать, чтобы с мамой всё было хорошо. Бабушка приезжает домой завтра. Я уйду, когда буду знать, что она в пути.

– Если не возражаешь, я останусь с тобой.

– Конечно, не возражаю. Пойду заберу вещи из машины.

– Я сам.

Когда Райдер вышел из комнаты, я, продвинувшись дальше по коридору, прижалась ухом к маминой двери. С той стороны доносился тихий храп. Успокоившись, я вернулась обратно в комнату.

Райдер вернулся с нашими чемоданами и опустил их на пол, поглядывая на меня.

– Уверена, что всё нормально? Выглядишь нехорошо.

– Просто устала.

– Может, тебе нужно поговорить с мамой. По-настоящему. Когда она протрезвеет.

– Сомневаюсь, что это поможет.

Райдер прислонился к шкафу, скрещивая ноги в лодыжках.

– Хм-м. Ладно.

– Что? Просто скажи, о чём думаешь. Честно. Я хочу узнать твоё мнение.

– Мне кажется, ты должна открыться. Даже если это тяжело. Ей нужно знать о твоих чувствах. Ей нужно услышать правду. Обо всём, что она наговорила. Обо всём, что ты видела. Она должна понять, как далеко всё зашло, чтобы ей стало лучше.

– Не знаю. Это как-то жестоко. И я наверняка скажу не то, что нужно, как, впрочем, и всегда.

– Ты говоришь, что защищаешь её от самой себя, но какой ценой? – он подступил ближе и взял меня за руку, прижимая её к своей груди. – Настало время быть откровенной с ней. И с собой. Ты не защищаешь её. Ты оберегаешь её от правды, оставляя себя уязвимой. Прошу, не делай неправильных выводов, но то, что ты называешь «защитой», я вижу как «дозволенность».

Я отвела взгляд.

– Прости, – шепнул он.

У меня задрожала губа, и я зажала её зубами, покачав головой.

– Всё нормально. Я попросила тебя высказать своё мнение, – и, если честно, думала я точно также. Но слышать об этом от кого-то другого на деле оказалось хреново.

– Брин, прости. Мне стоило держать своё мнение при себе. Я переборщил.

– Хватит извиняться, – рявкнула я. Плечи поникли. Несправедливо срываться на нём. – Ты прав. Слышать об этом тяжело. Но я злюсь не на твои слова, а на себя.

Аккуратно приобняв, он притянул меня к своей груди.

– В следующий раз не стесняйся заткнуть меня.

– Я люблю твою честность. В любой ситуации, – и, говоря откровенно, свою я полюбила бы даже больше.

Я рухнула на свою старенькую двухместную кровать и впилась в него взглядом.

– Эта кровать не особо большая. Можешь спать здесь, если хочешь, а я лягу у бабушки.

Он растянулся на кровати и потянул меня к себе.

– Побудь со мной.

Я перекатилась на бок, заглядывая в его глаза.

– Спасибо, что отвёз меня домой.

– Прекращай благодарить. Я сделаю для тебя всё, что угодно. Ты же знаешь это, правда? – он, улыбаясь, погладил мою щёку. – Отдохни немного, но если тебе станет неуютно, то просто спихни меня. В данном случае я мог бы спать на полу, и мне было бы всё равно.

Я рассмеялась.

– Я не собираюсь тебя сталкивать, но обещать ничего не буду. Иногда я много толкаюсь и ворочаюсь.

Он стянул туфли, а потом расстегнул шорты.

– Не возражаешь?

– Я и не ждала, что ты будешь спать полностью одетым, – я заставила себя подняться и залезть в чемодан за чем-нибудь, в чём можно было бы поспать.

Мы оба переоделись, прежде чем вернуться в мою старую постель.

– Прости, – произнесла я, зевая. – Эта кровать очень маленькая.

– Что даёт мне повод лапать тебя всю ночь.

Я не сдержала смех.

– Если бы я не слишком устал, чтобы поднять руку.

С улыбкой, я уткнулась в его грудь и подняла взгляд.

– Плохо, потому что я слишком устала, чтобы возражать.

– Чёрт, – он улыбнулся в ответ. Потом провёл рукой по моим волосам, целуя меня в лоб. – Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, – я удобно устроилась на его груди, и он обнял меня.

Сон окутал мой разум, делая всё случившееся сегодня похожим на сон. Телефонный звонок, поездку домой, маму. Всё казалось нереальным. Но не Райдер. Он был настоящим. И завтрашний день уже не беспокоил меня, потому что сейчас я была счастлива. В его объятьях меня ничто не заботило, и какая-то часть меня знала, что Райдер больше никогда и никому не позволит ранить меня. Даже себе.

***

Следующим утром я проснулась раньше Райдера. Он перевернулся на спину, но продолжал обнимать меня. Я передвинулась ночью и теперь лежала, закинув на него ногу, чем превращала нас в сплошной клубок из конечностей.

Я должна была встать и проверить маму. Но тут было лучше. Тут было идеально.

Райдер провёл пальцами по моей руке, возвращаясь затем в исходное положение.

Мурашки закололи кожу. Тепло от его будто вылепленного живота грело мою ладонь. Я подавила яростное желание запустить руку под его футболку. Пальцы подрагивали от соблазна проследить контуры его кубиков. Я опустила руку и запустила её под его футболку, скользя ногтями по прессу.

Живот Райдера напрягся, когда он втянул воздух. Он задержал дыхание, пока моя рука поднималась выше, затем неторопливо выдохнул, в то время как я проделывала обратный путь.

– Бринли?

– Да? – я подняла глаза.

Он заглянул мне в глаза.

– У нас всё хорошо? Мне кажется, это слишком просто. Будто я грандиозно облажался и теперь должно последовать что-то вроде возмездия. Ты же не могла так просто обо всём забыть. Я сделал тебе больно. И если мы это проигнорируем, всё вернётся и будет преследовать меня. Мы будто наклеили на проблему пластырь, но я не хочу временного решения. Я хочу... постоянного. Нерушимого.

– Я ни о чём не забыла, не смогла бы, даже если бы захотела. Пусть ты и не рассказал мне всего, что знал, твой умысел не был злым. Ты поступил так, как считал лучшим. Я это поняла. Если честно, я не считаю, что должна простить тебя, потому что тебе не за что просить прощения. Тут не может быть временного решения, потому что на самом деле ничего не было разрушено.

Он накрыл мою щеку.

– Я никогда не пойму, чем заслужил тебя, – он опустил свой рот к моему, и в тот момент, когда наши губы соприкоснулись, зазвонил мой телефон.

Тяжело вздохнув, приподнялась на локте и потянулась поверх его плеча за телефоном, лежащем на прикроватной тумбочке.

– Привет, бабуль, – я опустилась, устраиваясь на его груди.

– Бринли. Не думала, что ты ответишь. Я собиралась оставить тебе голосовое сообщение. Мой рейс перенесли на несколько часов. Почему ты встала так рано в свои каникулы? Или ты ещё не ложилась? – поддразнила она. Все, кто хорошо меня знал, прекрасно понимали, что я не протянула бы без сна целую ночь. Слишком уж я любила это занятие.

Мне не хотелось заставлять бабушку нервничать, поэтому, начиная с новостей о том, что с мамой всё хорошо, я рассказала ей обо всём случившемся накануне. К тому времени как я повесила трубку, Райдер уже оделся и теперь сидел на кровати, ожидая, когда я закончу.

– Она будет дома чуть позже, – сообщила ему. – Давай я оденусь, проверю маму, а потом мы уедем. Хочешь вернуться обратно на пляж?

Райдер всматривался в меня с едва заметной улыбкой, растянувшейся на лице.

– На пляже было бы весело и всё такое, но... ты живёшь наверху. А я внизу. Думаю, это один из тех случаев, когда нам нужно объединить противоположности.

– Ох.

– Я в курсе, что твоё общежитие закрыто на лето, но моё – нет, к тому же Ноя не будет в городе до субботы. Итак, ты останешься со мной на неделю?

Его предложение было захватывающим, но и немного вселяющим панику.

– Неделю?

Он кивнул, улыбаясь.

– Только ты и я.

Идеальный баланс. Я качнула головой, усмехаясь в ответ.

– Хорошо.

После, одевшись, я постучалась в дверь маминой спальни.

– Входи, – отозвалась она.

Она сидела в постели, пялясь в окно. Оболочка женщины, которую я помню из детских воспоминаний. Её светлые волосы свисали вокруг плеч тусклыми прядями. Веснушки усыпали её нос, придавая ей юности, которую упорно оспаривала безжизненность голубых глаз.

Она повернулась лицом ко мне, когда я вошла.

– Как твоя нога? – спросила я.

– Заживает, по всей видимости, но ещё болит, – она разгладила одеяло вокруг талии, возвращая взгляд к окну.

– Прости.

В её смехе не было юмора.

– За что?

Я тяжело вздохнула.

– Честно говоря, не знаю. У меня такое чувство, будто я должна извиниться за что-то, но, когда дело доходит до этого, становится ясно, что в этом вся ты. И пора тебе это признать. Я понимаю, что ты зла на меня за слова, сказанные мной прошлой ночью, но я была честна. Я ничего такого не просила. Не желала этого для тебя. И даже не просила родиться, но я здесь. Твоя дочь. Человек, которому ты дала жизнь. Но не та, которую ты пыталась слепить, потому что, если бы я стала ей... ну, я бы не была собой. Ты была моей подругой. Ты была моим врагом. Но сейчас самое время для тебя стать моей матерью. Если ты не захочешь, я пойму и больше не буду ждать.

Мама, наконец, обратила ко мне своё лицо. Её глаза были остекленевшими и красными.

И пусть мне и не нравилось видеть её боль, это не помешало мне сказать правду.

– Я люблю тебя. И всегда буду любить, но с меня хватит мучений. Я буквально подхватила тебя, когда ты упала, но где была ты? Где ты была, когда мне делали больно? Когда человек, которого ты впустила в наш дом, переступил границы доверия? Когда он загнал меня в угол, произнося то, что пятнадцатилетняя девочка вообще не должна слышать. Когда он попытался коснуться меня, – я покачала головой, а горло будто стиснули в кулак. – Ты никогда не заступалась за меня. Вместо этого ты обзывала меня шлюхой и винила за каждую ошибку в своей жизни. Возможно, тебе пора оглянуться по сторонам, потому что твоя жизнь на самом деле может стать одной большой ошибкой, а не думать, что это всё я. Я не ошибка. Я человек. Я – твоя дочь. И, когда ты будешь чистой и трезвой, я буду здесь, рядом с тобой. Но если ты решишь продолжать жить так же, как жила раньше, то считай, что я вне игры. Я отказываюсь рушить свою жизнь, обрекая себя быть не более, чем твоей ошибкой, – я отвернулась к двери, оглядываясь напоследок. – Даже не сомневайся, что я люблю тебя. Потому что я люблю, мам. Правда, люблю. Но сейчас мне больше нужно любить себя.

Я открыла дверь, выскальзывая наружу.

– Бринли, – позвала мама, прежде чем я успела её закрыть.

Я не дала двери захлопнуться.

– Я тоже тебя люблю.

У меня задрожала губа, когда я кивнула.

Я ринулась дальше по коридору. Опустив руки на раковину, я наклонилась вперёд, делая несколько вдохов.

Руки обвились вокруг моей талии, и я резко подняла голову.

– Райдер, – свет от лампочки с потолка отразился в блеске моих стеклянных глаз, когда я посмотрела на его отражение в зеркале.

Он повернул меня к себе лицом.

– Ты поговорила с мамой?

Я вперилась взглядом в его зелёные глаза.

– Не понимаю, почему так долго держала всё в себе. Это было освобождением. Я всегда представляла, что мне будет так же больно, как и ей, но нет. Я говорила правду и... ну, чувствовала себя потрясающе.

Он улыбнулся.

– Ты и есть потрясающая, – его взгляд метнулся к моим губам, затем возвратился обратно к глазам. – И, видимо, настал мой черёд.

– О чём ты?

– Я посоветовал тебе открыться, прекратить потворствовать, но что делаю я сам? Что я делаю, продолжая хранить этот секрет от мамы? Это защищает не её. А его, – он привлёк меня к своей груди, опуская подбородок на мою макушку. – Я послушаюсь собственного совета. Расскажу обо всём маме.

ГЛАВА 19

Я бродила по комнате Райдера в ожидании его возвращения. Они с Пейдж встречались с матерью за поздним обедом, где планировали рассказать ей обо всём. Уже вечерело, но от него так ничего и не было слышно.

Я вновь проверила телефон. Никаких пропущенных звонков. Никаких сообщений. Ничего. Я опустилась на кровать, надеясь, что всё прошло удачно. Последнее, чего мне хотелось, – семейной ссоры, которая бы вновь отвернула от меня Райдера.

Я вытащила ноутбук и заняла себя проверкой почты. Прошлась даже по спаму. Да по чему угодно, лишь бы отвлечься.

Телефон звякнул, и я взяла его, прочитав имя на экране.

Фэллон: Угадай, кто стал интерном в отделении новорождённых мемориальной больницы?

Я: Ты получила стажировку!

Никогда не представляла её с детьми, но чем больше я её узнавала, тем сильнее понимала, как мало на самом деле знала о ней.

Фэллон: Я слышу твоё удивление даже на расстоянии двух штатов.

Посмеиваясь, я принялась печатать ответ.

Я: Неправда! Я была совершенно уверена в тебе.

Фэллон: Расскажу больше, когда вернусь. Мои родители тут высасывают из меня жизнь.

Я улыбнулась.

Я: Ясно. Что ж, поздравляю! Не могу дождаться, когда услышу обо всём.

Я постучала телефоном по подбородку, слепо уставившись на электронное сообщение на экране ноутбука. Этот факт, которым Фэллон ударила по мне, вынудил меня ещё раз поразмыслить над моим решением подождать со стажировкой до конца второго курса. Сейчас уже было слишком поздно подавать заявку на место лаборанта, на которое я наметилась, но, возможно, у центра здоровья при кампусе ещё были места на лето. Я зашла на их сайт, чтобы поискать информацию о контактах.

– Эй, – Райдер прислонился к дверной раме.

Вздрогнув, я ахнула и схватилась за грудь.

– Ты напугал меня.

– Извини, не хотел, – тёмно-синяя футболка, которую Райдер надел сегодня, обтянула его грудь и бицепсы, когда он поднял руку, чтобы смахнуть с глаз волосы.

– Всё нормально. Я просто не слышала, как ты вошёл, – отправив страницу в закладки, закрыла ноутбук и встала, чтобы убрать его. – Как прошла встреча?

– Увлекательно, – он вошёл в комнату, бросил ключи на тумбочку и вытащил из кармана телефон, убирая его туда же.

– Что она сказала? – спросила, наблюдая за тем, как он двигается.

– Она не уйдёт от него, – произнёс он.

– Нет? – переспросила я, зациклившись на тёмных ресницах, опускающихся на зелёные глаза, когда он моргал. И на колечке в губе, которое он облизывал.

Мой взгляд сместился к месту, где вытатуированные крошечные птички на его гладкой груди были скрыты тканью футболки, и дальше, на юг, к восхитительному прессу, сокращающемуся и двигающемуся вместе с его гибкими движениями, а затем и к джинсам, низко сидящим на бёдрах. К лицу прилил жар, когда я вообразила тропинку из мышц, спускающуюся к скрытому местечку под его штанами.

– Нет, – его растерянный голос доносился издалека.

Пульс зашкалил, когда воспоминания взяли верх, позволяя мне мысленно избавить его от одежды, скрывающей под собой совершенство.

– Бринли? – голос Райдера прозвучал громче.

Моя голова дёрнулась вверх.

– Да.

– О чём ты думаешь?

Щёки вспыхнули, к похоти примешалось смущение.

– Эм, что она сказала? – я заправила волосы за ухо, опускаясь на кровать.

Он сократил расстояние между нами, встал прямо передо мной и запрокинул мой подбородок, зажав его между большим и указательным пальцами. Он покачал головой.

– О чём ты думала?

– Не знаю. Ни о чём, – ответила я и преувеличенно пожала плечами, чересчур остро сознавая близость его тела. – Так, как ты чу...

– Не ни о чём, – он опустился на колени, устанавливая между нами зрительный контакт почти на одном уровне. – На самом деле, ты казалась сосредоточенной на мне. Если говорить откровенно, то ты выглядела так, будто хотела...

– Тебя. Я хочу тебя, – выпалила я. Жар пополз вверх по шее в то время, как его губы медленно сложились в до абсурда сексуальную усмешку.

– Я собирался сказать, что ты выглядела так, будто хотела рассказать мне что-то, но твой ответ мне понравился больше, – он прижался своим ртом к моему, поднимаясь. Поставив колено между моих ног, Райдер повалил меня на спину.

Он проник между моих раздвинутых губ, сплетаясь со мной языками.

Мне не хватало того, как его рот ласкал меня. Бёдра качнулись, когда он вклинился между моих ног бедром. Тепло его тела грело снизу, а запах окутывал, оставляя меня блаженно поглощённой всем, что касалось Райдера.