Текст книги "Раненая гордость"

Автор книги: Рената Тревор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)

Однако, к ее изумлению, Каран тоже поднялся с места и в мгновение ока оказался у двери раньше нее и решительно преградил ей дорогу. Джессика воинственно посмотрела на деверя, когда он лениво протянул:

– Ну, раз у вас на уме одни лошади, придется на следующей неделе свозить вас на представление в Национальную школу конного спорта…

– Должна сказать, – надменно, но не без удовольствия сообщила Джесс, – я уже была там. – После этого впору было затыкать уши.

– С кем? – злобно зарычал Шарль.

– Сама с собой! – сердито ответила Джессика. – В самой лучшей компании на свете! – С этими словами она прошла мимо и громко хлопнула дверью. Если Шарль не желает понимать, что она предпочитает одиночество, тем хуже для него!

К тому времени, когда Джессика достаточно остыла и ужаснулась собственному поведению, Каран уже улетел в Париж. Она понадеялась, что он останется там и остальные четыре с половиной месяца – ровно столько оставалось до окончания ее работы. Этот тип вел себя слишком дерзко, раздражая ее, и много воображал о себе…

Однако нужно позаботиться о своем душевном здоровье. Никогда еще она так не выходила из себя. По ночам ее мучили кошмары. Неумолимо приближались годовщины свадьбы и смерти мужа, и если Джессика не думала о Шарле, то терзала себя, вспоминая Жана.

Прошла еще неделя, и в ночь с пятницы на субботу Джессике приснились они оба. Утром она встала выжатая как лимон и, измученная, с трудом спустилась по лестнице. Сознанием завладела мысль, что она не смогла полюбить Жана так, как следовало жене.

Идя в конюшню, она молила господа, чтобы в эти выходные Шарль не приезжал, иначе от их словесного столкновения неминуемо полетели бы искры. Джессика боялась, что в таком состоянии не перенесет нового взрыва эмоций. Затем подумала – он наверняка не приедет, а потом поймала себя на том, что пытается расслышать гул самолета и не знает, радоваться или огорчаться из-за его отсутствия. Наверное, работа у Шарля нелегкая, и он нуждался в отдыхе. А приезжать спокойно в свой загородный дом Каран теперь не может, наверняка он по горло сыт ее взбалмошностью.

Довольно долго Джессика размышляла над этим и пришла к выводу: если бы Шарль не хотел, чтобы она жила в его доме, то не посмотрел бы, родня она ему или нет, и подыскал ей другое жилье – в крайнем случае, поселил поближе к конюшне… Но тут вернулись мысли о Жане, и Джессика почувствовала, что сходит с ума, непрестанно думая то об умершем муже, то о его брате.

Кроме того, думала она, почему в начале недели я мечтала, чтобы Шарль не возвращался до моего отъезда, а теперь тоскую по нему. Неправда, совсем не тоскую, возразила Джесс самой себе. И уж тем более ее не заботит, что наверняка в Париже деверя удерживает серьезное увлечение – какая-нибудь ослепительная красотка, – и Каран даже не может протянуть руку к телефонной трубке и предупредить, что домой не приедет.

Когда выходные закончились, а понедельник сменился вторником, Джессика окончательно раскисла. Она по-прежнему плохо спала, а чем более приближалась годовщина смерти Жана, тем мучительнее казалась ее вина перед покойным мужем.

В пятницу, в годовщину их свадьбы, Джессика проснулась расстроенная и поняла, что обязана съездить на могилу Жана. Она сходила в конюшню, вывела лошадей в паддок и, найдя Максима, на ломаном французском, помогая себе жестами, попросила его присмотреть за ее питомцами, пока она съездит в город. А завтра утром до приезда Шарля, если он соберется приехать на уик-энд, она отправится в Гавр.

В городке Джессика купила атлас автомобильных дорог Франции и, не мешкая, вернулась домой. Поднявшись к себе в комнату, внимательно изучила карту и поняла: дорога займет около двух часов. Однако после принятого решения ее стала мучить другая мысль: крайне расстроенная происшедшим тогда, год назад, она едва помнила похороны Жана. Представив, что не только кладбище, но и могилу мужа придется разыскивать одной, причем без знания языка, Джесс чуть не застонала. Поездка угрожала превратиться в серьезную проблему.

Было еще рано, всего около одиннадцати утра, когда, оставив раскрытую карту автомобильных дорог на кровати, Джессика решила спуститься вниз и поискать в библиотеке более подробную карту Гавра и его окрестностей, на которой были бы отмечены тамошние кладбища.

Выйдя из комнаты, Джессика также поняла, что должна каким-то образом объяснить Рене, куда она поедет завтра утром, ведь она не могла уехать на целый день, никого не предупредив. Еще надо придумать, как быть с лошадьми…

Джессика спустилась на один марш по лестнице, когда открылась входная дверь, и на пороге показался Шарль с сумкой в руках, заставив ее задуматься, не перепутала ли она день недели, ведь сегодня пятница?

Джесс застыла на месте, Шарль тоже. Затем она заставила себя двинуться вниз, в то время как Каран устремился к ней.

– Я не слышала шума самолета, – сказала Джессика первое, что пришло в голову, когда молодые люди столкнулись на нижней ступеньке лестницы.

– Как поживаете, Джесс? – спросил Каран, опуская сумку на пол, затем, взяв Джессику за руки, пытливо заглянул ей в глаза.

– Нормально, – солгала она, зная, что выглядит так, будто попала в аварию.

Шарль продолжал придирчиво рассматривать ее, пока не зазвонил телефон. Однако Каран не торопился поднять трубку. Сначала он расцеловал Джессику в обе щеки. Остолбенев от потрясения, Джесс готова была поклясться: только что горячая щека Шарля прижалась к ее лицу.

Когда он оторвался от Джесс и шагнул к телефону, девушка продолжала стоять не шелохнувшись, но быстро оправилась от шока, когда поняла, что Шарль, сначала заговоривший по-французски, перешел на английский язык.

– Джессика здесь, – ответил он и протянул ей телефон.

Девушка шагнула вперед и взяла трубку.

– Алло, – сказала она.

– Алло, моя дорогая, – ответила сестра, и Джесс чуть не расплакалась. – Это подходил Шарль Каран?

– Да, – ответила она, скрыв слезы, и смущенно улыбнулась деверю. Каран отвернулся, поднял сумку и стал подниматься по лестнице в свою комнату.

– У него красивый голос, – заметила Лилиан.

– Так и есть, – стараясь скрыть тему разговора, коротко отвечала Джесс.

– Какая у вас погода? – почувствовав напряжение в голосе сестры, переменила тему Лилиан.

– Прекрасная, – ответила Джесс, и ее глаза вновь наполнились слезами, когда сестра, будто оправдываясь, стала излагать причину, которая заставила ее позвонить.

– Мы с Патриком вернулись домой только вчера вечером… Нас не было несколько дней, и я подумала, все ли у тебя в порядке. Если ты хочешь, уже к вечеру могу приехать к тебе и останусь на пару дней.

При мысли, что о ней кто-то заботится, у Джесс подступил комок к горлу. Она хорошо знала свою двойняшку. На самом деле Лилиан хотела сказать: «Я помню, сегодня первая годовщина твоей свадьбы, помню, что завтра исполнится год со дня смерти Жана, и буду с тобой».

Год назад именно сестра удержала ее на краю пропасти между жизнью и смертью. Позже Джессика оценила поступок Лилиан в те дни. Сестренка сама только первый год замужем и крепко любила своего Патрика, а молодой супруг так беззаветно обожал Лилиан, что новая разлука, даже кратковременная, доставила бы обоим боль. Нет, Джессика больше не могла позволить сестре приносить себя в жертву.

– Ох, дорогая, я была бы так рада, если бы ты приехала, – ответила она, пытаясь скрыть, что плачет, – но ведь меня здесь не будет. Завтра утром я уезжаю в Гавр.

– Я поеду с тобой, – тут же предложила сестра, и Джесс задумалась, борясь с соблазном не быть одной.

– Нет, – справившись с собой, твердо ответила она. – Со мной все в порядке. – И хотя в такой момент самым дорогим для нее стало бы общество сестры, продолжила: – Если ты не станешь возражать, я бы хотела съездить на могилу мужа одна.

На другом конце провода возникла маленькая пауза, а затем Лилиан, доказав делом, что осталась такой же чуткой, как прежде, тихо спросила:

– Ты уверена, Джесс?

Когда несколько минут спустя Джессика положила трубку, ей было трудно удержать слезы. Уже не хотелось идти в библиотеку искать подробную карту. Единственным желанием было добраться до своей комнаты и выплакаться вволю.

Боясь разрыдаться по дороге, Джесс взбежала по лестнице и едва успела достичь площадки, как открылась дверь спальни Шарля. Судорожно сглотнув, она пролетела мимо и ворвалась в свою, как она считала, неприступную крепость. Однако закрыть дверь в комнату она не успела: Шарль вошел сразу же за ней.

– Что-то не так, дорогая? – настойчиво спросил он.

– Моя сестра… Она хотела приехать и остаться на несколько дней. – Джессика задыхалась от волнения и вытирала непослушные слезы, которые сбегали по ее щекам.

Шарль подошел поближе и взял ее за руку.

– Тут не из-за чего плакать, маленькая, – пробормотал он, усаживая ее на край кровати и садясь рядом. – Рене моментально приготовит для нее комнату.

– Лилиан не приедет, – покачала головой Джессика. – Я сказала, чтобы она не приезжала. О, она такая добрая… – всхлипнула Джесс. – Вы не представляете… Лилиан вспомнила, что год назад мы с Жаном поженились. А завтра год, как Жан… – Она не смогла продолжить.

– Тсс… – принялся успокаивать ее Шарль.

Каран положил руку ей на плечи и слегка обнял. Так они просидели несколько секунд, затем, судорожно вздохнув, Джесс вдруг ощутила прикосновение Шарля и, резко отпрянув, вскочила с кровати.

– Я… Мне уже лучше, – сказала она. Он пристально посмотрел на нее, и Джесс поняла – он ей не поверил.

Обернувшись, Каран тут же заметил расстеленную на кровати карту.

– Думаете куда-то съездить? – встревоженно спросил Шарль.

– Хочу отвезти цветы Жану, – ответила Джессика и увидела: Шарль едва заметно кивнул.

– Я отвезу вас, – сразу же заявил деверь.

– Я… поеду завтра утром… и сама могу вести машину.

– Я так не думаю, – возразил Шарль и добавил: – Посмотрите на себя: у вас глаза красные от слез. Вы плохо спали всю эту неделю?

– Я… я в порядке, – ответила Джессика, внезапно перестав плакать и ощутив уже знакомое чувство приближения вспышки гнева. О боже, ну что он за человек! – Я больше не та мямля, которой была раньше. Я…

– Я знаю это! – спокойно возразил Каран. – По сравнению с тем днем, когда я впервые позвонил вам, вы очень изменились. Но, – продолжил Шарль, увидев, что Джесс собирается перебить его, – можете думать о себе что угодно, а я знаю, вы пойдете на все, лишь бы никто не увидел ваших слез. Не уверен, что к завтрашнему дню вы не будете нервничать… Вот почему, – закончил, лукаво приподняв уголки губ, Каран, – ради того, чтобы сохранить жизнь кому-нибудь из моих соотечественников, который завтра окажется на дороге, машину поведу я.

Джессика поняла: в словах Карана есть неоспоримая логика. Она тоже боялась, что не сможет сосредоточиться за рулем.

– Мы выедем в восемь, – решил Шарль, а затем добавил фразу, которая заставила Джессику как следует призадуматься: – Родители Жана будут рады, если мы нанесем им визит.

В это мгновение вся враждебность Джесс растаяла как дым.

– Так месье и мадам Деберль знают, что я здесь… в вашем доме? – ахнула Джессика.

– Знали обо всем с того дня, когда вы сообщили мне точную дату вашего приезда во Францию.

– А родители Жана не подумают обо мне плохо? Они осведомлены, что я приехала ухаживать за вашими лошадьми?

– Тетя и дядя рады, что вы согласились приехать, – заверил Шарль. – Они видели, как счастлив был с вами Жан. Как… – Мужчина резко прервался, когда услышал болезненный стон Джесс. – Что я сказал? Что?..

Джессика медленно отвернулась.

– Он… счастлив? – прошептала Джессика. Ее жгло чувство вины, и она отчаянно пыталась взять себя в руки, вытирая слезы, но те набегали вновь и вновь, и ей пришлось сдаться. – Видите, что вы наделали? Пожалуйста, уйдите, пока… – она проглотила комок в горле, – …пока я еще могу справиться с собой.

Но Каран двинулся не к выходу, как надеялась Джесс, а к ней. Подойдя к ней сзади, Шарль просто тихонько обнял. Понимая, что битву со слезами она проиграла, он решил пощадить ее гордость.

– Джесси, маленькая, весь этот год вам следовало соблюдать траур, – мягко сказал мужчина. – Но, я думаю, послезавтра – ради ваших счастливых воспоминаний о Жане – вы попробуете начать жить и для себя. – Произнеся эти слова, Шарль легко коснулся губами длинных светлых волос Джессики.

Этот поцелуй и реплику Шарля Джессика приняла как дань сочувствию и уважению. И в то же время замечание о том, что с послезавтрашнего дня она должна начать жить для себя, запало ей в душу. Да, она хотела жить полной жизнью, по-настоящему!

5

С восьми часов утра, когда машина, которую вел уверенной рукой Шарль, направилась в сторону Гавра, Джессика пребывала в мрачном настроении. Чем быстрее приближалось место назначения, тем глубже она уходила в себя.

– Не разговаривать, наверное, это не слишком хорошая мысль, – промолвил Шарль после получаса, в течение которого не было произнесено ни слова.

– Мне нужно… – Джессика с трудом заставила себя начать разговор. – С Сэнди и Адмиралом все будет в порядке?

Шарль дружески коснулся руки Джессики, лежавшей у нее на коленях.

– Как вы думаете, кто присматривал за лошадьми, когда вы так долго собирались приехать? – в свою очередь спросил Каран, и Джессика была вынуждена согласиться, что он опять прав.

Они остановились по дороге купить цветы. Жан любил желтый цвет, и Джессика купила желтые розы, мимозу и желтую цветочную вазу.

Когда они вышли из машины, Джессика прижимала к груди цветы, а вазу нес Шарль. Она боялась, что не сможет вспомнить, где похоронен Жан. Но Шарль, хотя и не присутствовал на похоронах, уверенно повел ее прямо к месту упокоения.

В изголовье могилы уже лежали свежие цветы, и Джесс поняла – родители мужа побывали здесь с раннего утра. Шарль набрал в вазу воды, а потом молча стоял рядом, пока Джессика ставила в нее розы и мимозу. Теперь она была рада, что деверь поехал с ней. А когда через несколько прошедших в безмолвии минут Шарль ушел к машине, оставив Джессику наедине с ее размышлениями, она в полной мере оценила его чуткость.

При воспоминании о неудачном замужестве Джесс все еще жгло чувство вины, однако она приняла реплику Шарля, что мысли о Жане должны быть хорошими. Сначала она коротко всхлипнула, но заставила себя вспомнить о более счастливых временах, о доброте Жана, его мягкости и застенчивости с людьми и феноменальном умении обращения с любой лошадью. После сестры он был ее лучшим другом. Милый Жан, добрый друг и… Слезы жгли ей глаза, и все же она радовалась, что нашла в себе силы приехать.

Наконец она вернулась к машине, у которой ждал ее Шарль. Когда Джесс взялась за ручку дверцы, Каран остановил ее, положив руки на плечи. Волей-неволей отвлекшись от мрачных мыслей, она ощутила дрожь и, подняв голову, посмотрела в строгие серые глаза.

– Что?.. – тихо спросила она.

– Я должен сказать вам, – спокойно начал Каран, – мои тетя и дядя были очень довольны, когда я сообщил им, что вы сегодня приедете сюда.

– Вы звонили им?

Мужчина кивнул.

– Они пригласили нас на ланч.

– Ох, Шарль… – прошептала Джессика и тихонько высвободилась из его объятий. Вчера деверь что-то сказал насчет визита к родителям Жана. Он оказался во многом прав: лучше было предупредить их о своем приезде, чем сваливаться как снег на голову. Но ехать в дом погибшего мужа она не хотела, и даже знала, почему. Возвращаться туда, где… ей не хватит смелости, она… Мысли начинали путаться.

– Не думаю, что я очень голодна, но… – Джессика собрала остатки мужества и согласилась поехать к Деберлям.

Шарль что-то растроганно пробормотал по-французски. Конечно, она не поняла ни слова, но этого, видимо, и не требовалось. Затем деверь помог ей сесть в машину.

Месье и мадам Деберль встретили их очень радушно.

– Ох, какая вы бледная! – воскликнула Мари Деберль и заключила невестку в объятия. То же самое сделал и Пьер Деберль. И, надо признать, свекор обнимал Джессику куда горячее, чем родной отец.

Ланч не стал таким страшным испытанием, как она боялась. При этом Джесс догадывалась, что должна благодарить Шарля. Как только упоминалось имя Жана и тень набегала на лица, Каран сразу же начинал рассказывать забавные случаи из жизни кузена.

И мать, и отец Жана хорошо говорили по-английски, хотя и не так быстро, как Шарль. Иногда они с Джесс не понимали друг друга, и тогда Шарль брал на себя обязанности переводчика. Сделать это ему пришлось, когда Пьер Деберль заговорил о деньгах. Поскольку тема была крайне деликатная, чем горячее свекор пытался убедить невестку, что Жан хотел обеспечить свою жену, тем более неуютно становилось Джессике.

– Извините, я вас не понимаю, – наконец призналась Джесс, краснея и ощущая крайнюю неловкость.

– Не смущайтесь, – успокоил Шарль. – Просто дядя хочет, чтобы вы поняли желания Жана и их собственные. Дядя говорит, вы написали юристу Жана, что отказываетесь от назначенного вам содержания, о котором их сын известил своего адвоката за неделю до вашей свадьбы, но…

– Пожалуйста… Я не знала, что у Жана есть деньги. И… – Голос Джесс предательски дрогнул. – Я не могу принять их.

– Мы расстраиваем вас. Пожалуйста, простите, – быстро сказала мадам Деберль, и Джессику обожгло чувство жгучего стыда. Это они должны простить ее!

Обратная дорога стала для нее настоящей пыткой. Визит к родителям Жана казался ошибкой. Конечно, она попыталась сделать вид, что не расстроена. Притворяться приходилось, потому что Деберли – родители ее мужа и хорошо относились к ней. Кроме того, пожилая чета тоже прожила трудный год…

– Спасибо, что отвезли меня, – вежливо поблагодарила она Шарля, когда тот остановил машину у дома, и быстро пошла по усыпанной гравием дорожке, но Каран догнал ее.

– У вас был трудный год, моя дорогая, – промолвил он, глядя в опечаленное лицо Джессики. – Но помните, с завтрашнего дня вы живете для себя, а не для прошлого. – Джесс удивленно уставилась на деверя, тот ласково потрепал ее по руке. – Вы будете помнить? – настойчиво спросил Шарль.

Джессика открыла рот, запнулась и все же пообещала:

– Буду помнить… – Затем отвернулась и вошла в дом, а Шарль отправился ставить машину в гараж.

Джессика устало поднялась по лестнице. Она пообещала начать жить для себя. Но что это значит? Когда она приехала в этот дом, то сочла это началом новой жизни – той настоящей жизни, которую она будет вести в Англии после возвращения, когда заберет Нетти себе и подыщет работу. Но мысль об отъезде из этого красивого, спокойного места внезапно показалась лишенной всякого смысла.

В воскресенье Джессика с утра занималась с Сэнди, а Каран, придя в конюшню, взял Адмирала, немного покатался на нем и еще до ланча вернулся в Париж.

Вечером, не зная чем заняться, Джессика написала отцу.

Выполнив дочерний долг, Джесс с удовольствием принялась за письмо Мэри. Она надеялась, что подруга напишет, как живется Нетти, более подробно, чем рассказывала по телефону.

В понедельник позвонила Лилиан, и Джессика довольно долго проболтала с сестрой. Потом неделя показалась ей нескончаемой.

Днем Джессика не могла найти покоя от обуревавших ее тревожных мыслей, но зато по ночам стала спать намного лучше. Проснувшись в субботу, она впервые ощутила себя бодрой. Чувство было таким, словно она поправлялась после долгой болезни, но стоило вспомнить, что сегодня должен прилететь Шарль, как Джессика вновь совершенно растерялась.

Беда в том, что у меня мало работы, подумала Джесс. В последнее время энергия била в ней ключом.

Несколько раз она хотела спросить Максима, не нужно ли ему помочь в саду. Но вид сада в образцовом порядке заставляли ее молчать. Однако все же присмотр за двумя лошадьми нельзя назвать полноценной работой.

Приняв душ и позавтракав, Джессика отправилась в конюшню. День был теплый. Сначала она решила оседлать Сэнди и Адмирала и съездить с обеими на прогулку, но вместо этого накормила лошадей и вывела их в паддок, потому что в конюшне еще оставались кое-какие дела. Джесс задумалась. Она опомнилась, когда поймала себя на том, что прислушивается, не раздастся ли в небе гул самолета. Обругав себя, Джессика энергично принялась за работу.

Однако к ланчу Шарль так и не появился. Значит, и обедать опять придется одной, подумала Джессика. Что ж, тем лучше. Пусть проводит время там, где ему нравится.

В тот вечер Джессика легла спать встревоженная. Мысли одолевали, она не знала, что и думать: не заболел ли Шарль, а может, с ним случилось что-нибудь похуже, в то же время какой-то голос нашептывал, а не абонировала ли Шарля на эти выходные какая-нибудь парижская красотка.

В среду утром Джессика проснулась, подошла к окну, затянутому странной дымкой, и увидела, что все вокруг окутал утренний туман. Однако к девяти часам солнце вовсю сияло с голубого неба, лишь кое-где подернутого редкими облаками. Уже сейчас чувствовалась духота. Вдруг ее охватило такое беспокойство, что стало ясно: провести этот день в праздности не удастся.

Она уже несколько раз ездила в соседний городок. Теперь Джессика решила – пора отправиться куда-нибудь подальше, и пошла разыскивать Рене.

– Я хочу съездить в Лион, Рене. – Джесс улыбнулась, надеясь, что экономка поняла ее правильно. – Я там поем. – И добавила: – Сэнди, Адмирал…

– Анри и Максим, – сразу сообразила Рене и застенчиво улыбнулась.

Поняв, что экономка передаст мужу или Максиму ее просьбу приглядеть за лошадьми, с легким сердцем Джессика пошла выводить машину из гаража.

Добравшись до Лиона, Джесс без труда нашла стоянку, где оставила машину, и пошла куда глаза глядят, слабо представляя, что надо делать. Она чувствовала себя потерянной, одинокой и снова, как уже несколько дней подряд, ощущала внутри какую-то сосущую пустоту, теряясь в догадках, что это означает.

Зайдя в магазин, она осмотрела витрины и полки, купила какой-то пустяк, но беспокойство не проходило. По дороге ей попалась блинная со столами и стульями под открытым небом, Джессика заставила себя сесть за маленький столик. Есть не хотелось, но она все же попросила принести ей помидоры и сыр, запеченные в тесте, и, ожидая заказ, невольно вспомнила о девере. Это ей не понравилось – похоже, в последнее время Шарль не выходил у нее из головы… Внезапно Джессика очнулась, увидев кого-то перед собой.

Думая, что подошла официантка, она подняла глаза и едва не ахнула от изумления. Рядом с ее столиком стоял Шарль Каран! У Джессики закружилась голова, и именно в это самое мгновение она поняла, что любит этого мужчину!

Сердце бешено стучало, в ушах стоял звон. Да, Шарль не просто нравился ей, она полюбила его! Она была бы рада, если бы очутилась где-нибудь за тысячу миль от этого места. Но поскольку Шарль стоял рядом и любовался ее ошеломленным видом, Джессика решила, что надо хотя бы что-то сказать.

– Что вы здесь делаете? – выдохнула она.

– Пытаюсь присоединиться к вашему ланчу, – довольно произнес деверь, наклонился и поцеловал ее в обе щеки. А затем, пока она пыталась обрести спокойствие, Каран невозмутимо сел рядом и спросил, что она заказала.

– Э-э… сыр и помидоры в кляре, – ответила Джесс. Тревога, поселившаяся внутри, когда Шарль не приехал на последние выходные, исчезла как по мановению волшебной палочки. – Вы уже побывали дома? – спросила она.

– Прилетел пару часов назад, – ответил Каран, и Джессике ужасно захотелось спросить, надолго ли. – Рене сказала, вы поехали в Лион, а поскольку у меня есть здесь дело, решил съездить и помочь моей английской кузине справиться с меню. Но… опоздал.

Ох, она любила, любила, любила его… И больше всего любила именно в таком настроении.

– Мне очень жаль вас разочаровывать, но в меню есть перевод на английский. – Джессика сама поразилась, как свободно она отвечает, причем в тон деверю.

– Знаете, – непринужденно сказал Шарль, – стоит вас чуть-чуть подтолкнуть, как вы становитесь весьма дерзкой особой.

Джессика улыбалась, Шарль не сводил с нее глаз, и ей хотелось, чтобы этот ланч никогда не кончился. Однако чудес не бывает, и Каран вскоре уже вел Джесс к ее машине.

– Увидимся дома, – сказала она, но тут же вспыхнула от смущения. Оставалось надеяться, Шарль не заметит ее обмолвку: она назвала его дом и своим…

Видимо, он действительно не обратил на это внимания.

– До встречи, – тихо сказал он, нежно поцеловал и сделал шаг назад.

– Счастливо, – пробормотала она и села в машину. Тронувшись с места, в первые несколько минут Джессика нарушала все правила уличного движения, раздумывая, как получилось, что она выбрала именно ту закусочную, мимо которой проехал Шарль.

Наконец, взяв себя в руки, Джессика выехала на загородное шоссе. Внимательно следя за дорогой, она все же размышляла над своим открытием: она, бесспорно, влюбилась в Шарля Карана. И с этим ничего нельзя было поделать. Она любила его, любила так, словно никогда не знала других чувств.

Однако мало-помалу ощущение счастья и внутренней свободы стало угасать. К тому времени, когда Джессика остановилась перед домом Шарля, она знала: эта непрошеная, нежданная любовь принесет ей мало радости.

Бросив машину на въездной аллее, Джессика отправилась к паддоку. Сэнди и Адмирал сразу подбежали к ней, девушка принялась нашептывать лошадям на ухо нежные слова, не переставая думать о Шарле и уже зная, что эта любовь навечно останется в ее сердце.

Джессика прислонилась к ограде и погрузилась в раздумья, но тут же встрепенулась, увидев Шарля, размашисто шагавшего к паддоку. Ох, как она любит его… и как ей не следовало этого делать. Джессика изнывала от внутреннего смятения, и, когда Шарль остановился рядом, она отвернулась.

Если Каран ожидал увидеть смеющуюся Джесс, с которой провел ланч, или счастливую, с которой расстался на автостоянке, то теперь с первого взгляда была видна перемена в ее настроении. Он молча изучал ее.

– Что стряслось, Джессика? – отрывисто спросил Каран, не сводя глаз с ее безжизненного лица.

У Джесс ныло сердце, но она знала, что скорее умрет, чем позволит Шарлю понять, что с ней происходит.

– Ничего, – тускло ответила она, тут же спохватившись, что так просто от Шарля не отделаешься.

– Не лгите мне! – сурово предупредил он.

– Я не лгу!

– Вы расстроены! – обвиняюще произнес Шарль и что-то сердито буркнул по-французски, затем успокоился и спросил: – В чем дело? В Лионе вы были…

– Сейчас мы не в Лионе!

– Значит, здесь вы чувствуете себя несчастной?

– Конечно нет! – выпалила Джесс, начиная злиться. – Мне здесь очень нравится, и вы это прекрасно знаете! Кроме того, я не нуждаюсь в вашем сочувствии! – воскликнула она и хотела отвернуться, но настырный Шарль не позволил ей и этого.

– Когда вы перестанете прятаться от того, что вам неприятно? – рявкнул Каран, хватая ее за руку и разворачивая лицом к себе.

– Уберите руки! – завопила Джесс.

– Тогда говорите, что произошло!

Скорее она умрет.

– Зачем вам это знать? – вскричала Джессика, вспоминая, что лучшая защита – это нападение.

– Значит, вам есть что скрывать! – воскликнул Шарль, и она со злобой оттолкнула его. Глаза Шарля сузились.

– Чего вы от меня хотите? – страдая от душевной боли, крикнула Джессика и чуть не упала, когда, тоже не сумевший обуздать гнев, Шарль громыхнул:

– Я хочу, чтобы вы вышли за меня замуж!

– Нет! – выдохнула пришедшая в ужас Джессика. Оба были потрясены: Шарль – тем, что произнес эти слова, а Джессика – что их слышала.

Однако Шарль опомнился первым.

– Эта мысль так чужда вам? – сжав зубы, спросил француз: от Карана не укрылся ее страх. – Стать моей женой, матерью моих детей…

– Прекратите! – вскрикнула Джесс. – Не… – У девушки больше не было сил говорить с ним, и она рванулась в сторону. На этот раз Каран отпустил ее.

Видимо, какое-то время Джессика находилась в шоке, потому что очнулась только в своей комнате, понятия не имея, как туда добралась.

Однако она прекрасно помнила, как Шарль громко заявил о своем желании, чтобы она вышла за него замуж. Силы небесные! Хуже того, он говорил о детях, так что речь не могла идти о «браке понарошку».

Шло время, но голова у Джесс по-прежнему шла кругом. Шарль ни словом не заикнулся о любви – возможно, не считал это чувство необходимым для брака. Если здраво рассудить, ему действительно очень удобно. Он будет регулярно приезжать на выходные, а время от времени – и в середине недели. Я буду присматривать за лошадьми… а когда появятся дети – и за ними тоже. Джессика чувствовала, что сходит с ума. Какие дети, если она не может вынести прикосновения мужчины!

Джесс пыталась навести порядок в круговороте мыслей, когда кто-то тихонько постучал в дверь ее спальни. Она сначала вздрогнула, но затем подумала, что Шарль, скорее всего, вошел бы без предупреждения. Джесс решила, что наверняка за дверью ждет Рене, и открыла. На пороге стоял Шарль. Он был серьезен и сосредоточен.

– С вами все в порядке? – осведомился он.

Быстро спустившись с небес на землю, Джессика нашла в себе силы ответить.

– В порядке, – неприветливо буркнула она.

– Вы ужасно выглядите, – с тревогой сообщил Каран. Джессике очень захотелось сказать «спасибо». – Постарайтесь отдохнуть до обеда, – без всякой враждебности предложил Шарль.

– Я… – начала она, пытаясь предупредить, что сегодня вечером обедать не будет.

– А после обеда мы с вами поговорим, – безапелляционно прервал он.

Разговаривать с ним Джесс не собиралась. Говорить им было не о чем. Испуганное «нет», которым она ответила на предложение Шарля выйти за него замуж, сразу решало все вопросы. И тут она вспомнила, как Шарль еще обвинил ее в стремлении убежать от действительности.

– Хорошо, – неохотно ответила она.

– Постарайтесь отдохнуть, – повторил Каран и ушел.

Разве они могли договориться о чем-нибудь хорошем? Не похоже, что Шарль любит ее. Просто пришла пора обзавестись женой и детьми, а Джесс уже и так живет в его доме, достойна доверия и к тому же вдова кузена. Нет ничего проще и удобнее.

Конечно, Джессика не могла поручиться, что ход мыслей деверя именно таков. Поселившись в этом доме, она чувствовала себя здесь лучше, чем ожидала. И доброта Шарля, и ее любовь к нему подсказывали – она в долгу перед ним. Одного испуганного «нет» на его предложение явно недостаточно, она обязана объяснить, почему не хочет выходить замуж.

Поднявшись к себе, Джессика приняла душ и переоделась, но чем ближе становился обед, тем больше она волновалась.

Стрелки часов показывали на «восемь», когда врожденная честность нехотя напомнила, что нужно решиться либо взглянуть в глаза деверю, либо без промедления вернуться в Англию. Но Джессика любила Шарля и не хотела расставаться с ним. Она набралась храбрости и спустилась по лестнице.