Текст книги "Раненая гордость"

Автор книги: Рената Тревор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)

Рената Тревор
Раненая гордость

1

Джессика посмотрела в иллюминатор на пенящиеся волны Ла-Манша и тяжело вздохнула. Решение принято: она оставила дом, отца, Англию и начала новую жизнь. Странно, что Шарль Каран до сих пор ждал. Тем более что она согласилась поработать у него всего лишь полгода. Джессика понимала, благодарить за это ожидание надо только связывавшие их родственные узы.

Внезапно Джессика задумалась над тем, как редко ей приходилось принимать решения, влияющие на ее жизнь. Чтобы пересчитать, хватило бы пальцев на одной руке.

Первое было продиктовано страхом перед переменами: окончив школу, Джессика решила остаться дома и вести хозяйство овдовевшего отца. Когда Джесс и ее сестре-близнецу Лилиан исполнился двадцать один год, они вступили в права наследства, оставленного горячо любимой матерью, которая умерла, когда девочкам было шестнадцать лет.

Тогда Джессика купила себе машину и… лошадь. Милая, милая Нетти. Расстаться с любимой кобылой казалось мучением, но шесть месяцев пройдут быстро, а Мэри обещала заходить в платные конюшни и заботиться о животном, как о собственном. Джессика знала, что может полностью положиться на подругу.

Красивые карие глаза девушки затуманились: воспоминание о конюшнях неизбежно вытеснило другие мысли. Джессика гнала их, но не всегда могла справиться с собой. Они возвращались и мучили снова и снова.

Именно на конюшнях она впервые встретила Жана – скромного, застенчивого француза, ненамного старше ее, ему было двадцать пять. Жан работал конюхом. На этот раз Джессика приняла еще одно решение, самое важное. В прошлом году в начале июня она вышла за Жана замуж.

Джессика проглотила комок в горле. На медовый месяц новобрачные поехали к родителям Жана, в деревню неподалеку от Гавра. Но не прошло и суток после свадьбы, как Жан погиб во время прогулки верхом. Несчастный случай. После его смерти прошло уже десять месяцев – точнее говоря, через две недели будет одиннадцать, – а Джессика все не могла опомниться после трагедии.

Джессика старалась не думать о своем коротком замужестве. Она твердо решила начать новую жизнь. В двадцать три года Джесс была убеждена – замуж она больше не выйдет. Но снова становиться домашней хозяйкой у отца не хотелось. Их отец привык презирать ее, а с Лилиан обращался просто возмутительно. К счастью, теперь сестренка покинула отчий дом. Славная, добрая Лилиан… Она недавно вышла замуж, и Джессика радовалась ее счастью. Сестра за своим Патриком была как за каменной стеной. Лилиан заслужила это.

С двоюродным братом Жана, банкиром Шарлем Караном, Джессика виделась всего раз – в день свадьбы. Через пару месяцев после гибели Жана Каран приехал в Англию по делам и навестил свояченицу. Французский язык Джессика учила в школе, но от недостатка практики почти забыла. Слава богу, Шарль хорошо говорит по-английски, правда, с небольшими ошибками. Конечно, она чувствовала себя обязанной что-то сделать для гостя и предложила Шарлю подкрепиться.

Однако хладнокровие моментально покинуло ее, когда, глядя на девушку поверх кофейной чашки, очень по-доброму Каран спросил:

– Вы хорошо себя чувствуете, Джессика?

Она не любила, когда на нее обращали внимание.

– Да, конечно, – смущаясь, ответила она. Но не успела Джессика сменить тему и отвлечь гостя от лицезрения ее персоны, как, поставив чашку на блюдце, Шарль заметил:

– Вы очень бледная. На воздухе бываете?

– У нас есть сад. Я выхожу в магазины. Я… я… – Голос изменил ей.

– И имеете на конюшне лошадь, – спокойно добавил Шарль.

– Нетти. Да, – покраснев, ответила Джесс.

– И вы ездите каждый день?

Джессике уже хотелось, чтобы Шарль поскорее ушел и не вникал в подробности ее жизни. Но он был кузеном мужа, а из рассказов Жана она знала, что, несмотря на десять лет разницы в возрасте, братьев связывала искренняя и крепкая дружба.

– Нет, не езжу, – ответила Джесс.

– Может, через день? – попробовал догадаться Шарль.

– Нет, – снова ответила Джессика. А затем, дабы избежать неизбежных «раз в неделю, раз в две недели», призналась: – Я не садилась верхом на лошадь, как приехала… В смысле – из Франции.

– Вы ждете ребенка?

– Нет! Нет! – горячо возразила она, чувствуя, как краска заливает щеки. – Я… – Джессика отвернулась, боль снова захлестнула ее. – Нет… – опять повторила, на этот раз шепотом. О, как бы она хотела оказаться беременной! Если бы это случилось, Джессика навсегда избавилась бы от мучительного чувства вины за то, что так и не смогла отдаться Жану…

– Джессика, простите меня. Пожалуйста, не надо так горевать…

Когда Джессика отвлеклась от болезненных воспоминаний, то увидела по лицу мужчины – он искренне огорчен, что расстроил невестку.

– Н… ничего страшного. Ваше предположение вполне естественно, – заикаясь, промолвила Джессика.

Она бросила тревожный взгляд на внимательного сероглазого мужчину. Тот внезапно подарил ей улыбку, полную такого обаяния и непринужденности, что Джессика уставилась на него как зачарованная и забыла о неловкости.

– Но вы все еще любите лошадей? – дружески спросил Шарль, снова возвращаясь к верховой езде.

– О да, обожаю… – Джессика ответила деверю смущенной улыбкой. С ним легко разговаривать. И тут в задумчивых глазах Шарля вспыхнул странный свет. Это заставило Джессику слегка насторожиться.

Однако лицо Карана оставалось совершенно спокойным. Он неторопливо спросил:

– Надеюсь, вы не думать ничего плохого, если я просил вас помочь мне?

– Помочь вам? – поразилась она. – Как?

– Смотреть за парой моих лошадей. Я живу в очень уединенном месте в долине…

– А разве вы живете не в Гавре с тетей и дядей? – удивилась Джессика.

– Мой домик для выходных в двух часах езды от Гавра. А остальную неделю я живу и работаю в Париже.

– Но… вы были у родителей Жана в тот день, когда мы… – Голос снова изменил ей.

– Когда рано утром Жан позвонил тете Мари и дяде Пьеру и сказал, что прилетает не один, я как раз был в своем домике, – объяснил Шарль, встревоженный тенью, упавшей на лицо Джесс. – Тетя ужасно всполошилась. Она была совершенно убеждена, что увидит будущую невестку.

Джессика знала о звонке Жана родителям, но хотелось услышать подробности.

– Значит, потом мама Жана перезвонила вам? – спросила девушка.

– Нет, она звонить моей матери, а та сказала, я не в Париже, а у себя дома, потому что на следующий день у меня начинается двухнедельный отпуск. Тетя Мари звонить мне. Мне должен быть отъезд, и я не увиделся бы ни с вами, ни с Жаном. Тогда я сел в машину и поехал знакомиться с женщиной, которую тетя считала невестой своего сына. – Шарль пристально посмотрел на Джессику, а затем закончил: – Но то, что вы уже были его женой, всех нас удивить.

– Мы никого не собирались обижать! – с несчастным видом выпалила Джесс. – Просто ни я, ни Жан не хотели пышной свадьбы, и…

– Вы никого не обидели, – мягко прервал Каран, успокаивая девушку. – Вся семья Жана знала о его безумной любви к лошадям, и что лошадей он предпочитать людям. Но когда мы увидели вас, то поняли – Жан просто счастливчик и ему повезло найти человека с той же страстью, которая быть у него.

Счастливчик! Ничего себе счастливчик… Женился и сразу умер.

– Я… – начала было Джессика, но, внезапно почувствовав комок в горле, не смогла продолжить.

Она отчаянно пыталась взять себя в руки и не разрыдаться в присутствии человека, который, хотя и близкий родственник ее мужа, все же оставался для нее чужим. Но Шарль просто молча ждал, и Джессика была благодарна ему за терпение. Он давал ей время прийти в себя.

А затем Шарль произнес слова, которые впоследствии изменили ее жизнь:

– Вернемся к разговору о той большой помощи, которую вы бы оказать мне. Я уже говорил, что живу в очень уединенном месте, мне нужен человек, который смотрел бы за моими лошадьми, а с вашей любовью к лошадям… – Тут мужчина прервался, поднял спокойные серые глаза и спросил: – Вы бы не хотели немного поработать?

– Нет! – сразу же ответила Джессика.

– Слишком далеко от людей?

– Нет. Дело не в этом, – промолвила она, поняв, что отказ прозвучал слишком категорично. – Мне действительно хотелось бы оказаться подальше от всех, но…

– Но вы не хотите жить во Франции?

Нет, снова не то.

– Д-думаю, мне бы понравилось жить во Франции, – честно призналась Джессика, однако тут же всей душой ощутила приближение какого-то непонятного страха и добавила: – Но я не могу уехать. На мне все хозяйство, а отец…

– Джессика, вы имеете право на собственную жизнь, – прервал Шарль спокойно.

– Я знаю, – ответила она, начиная догадываться о причине охватившей ее паники. – Но… но… я больше не езжу верхом. После смерти Жана я не подхожу к лошадям.

После этих слов наступило молчание. Каран долго смотрел на смущенную девушку, а потом спокойно проговорил:

– А вы не думаете, что пора подойти?

Джессика открыла рот, чтобы сказать «нет», но все тем же рассудительным тоном Шарль продолжал убеждать: хотя Жан и погиб во время скачки, но наверняка не хотел бы, чтобы его жена отказалась от любимого обоими спорта… Свою речь Шарль закончил следующими словами:

– Вы не могли бы показать мне конюшни, на которых работал кузен?

– Конюшни? – ахнула Джесс. По возвращении из Франции она избегала конюшен как чумы. – Я… я… не пойду в конюшни! Я не была там с тех пор, как вернулась в Англию! – горячо заявила Джессика.

– Значит, уже пора, – хладнокровно ответил Шарль.

– Я… – гневно начала Джессика, но осеклась: Шарль заметил сердитые искры в карих глазах и удивился ее вспышке, как и она сама. С опозданием Джессика осознала – давно стоило сделать то, что предложил Шарль, и гнев как рукой сняло. Лилиан – настоящий ангел – каждый день вместо Джессики занималась с ее лошадью, холила и ласкала Нетти. Последние две недели Джессика не раз думала, что пора самой приняться за дело. – В-вы действительно хотите… посмотреть, где работал Жан? – услышала она собственный запинающийся голос.

Мужчина обвел взглядом ее бледное, безукоризненно правильное лицо, длинные светлые, с чуть заметной рыжинкой, волосы и посмотрел в большие карие глаза.

– Да, – сказал Шарль, не отводя взгляда. – Действительно хочу.

Судорожно стиснув руки, Джессика попыталась набраться храбрости. Она должна стать сильной ради своей дорогой двойняшки, ради Жана – о небо, в каком она перед покойным мужем долгу! А раз так, то в долгу и перед семьей Жана, и перед Шарлем, который относился к ее мужу скорее как к родному брату, чем как к кузену.

– Вы… вы подождете, пока я переоденусь? – спросила девушка.

– Конечно, – добродушно ответил Шарль.

Джессика вышла из комнаты и сделала то, что потребовало всего ее мужества: надела костюм для верховой езды.

Шарль ждал ее стоя.

– Г-готовы? – отрывисто спросила Джессика, видя, как мужчина смерил взглядом ее обтянутые бриджами длинные ноги. Вместо ответа он молча пошел к двери.

Молодые люди доехали до конюшен в машине Шарля, и у Джессики перехватило дыхание, когда, опередив Шарля, она побежала к стойлу Нетти. Стоило взглянуть на лошадь – впервые за четыре месяца, – как что-то шевельнулось в душе. Она почувствовала, что вновь начинает возвращаться к жизни.

– Ох, Нетти, Нетти… – лепетала Джесс, забыв о стоявшем сзади Каране. Тепло, шедшее от лошади, согревало сердце. Она обнимала Нетти, прижималась лицом к шелковистой шее, а грациозная кобыла приветствовала хозяйку негромким ржанием.

Джессика не знала, сколько она простояла, гладя лошадь и чувствуя, как возрождается любовь к жизни. У нее сияли глаза. Не скоро она вспомнила о Шарле. Чувство внутреннего покоя, воцарившееся в душе, заставило Джессику тихо сказать:

– Спасибо…

Кажется, Каран все понимал. Деликатно кашлянув, он предложил:

– А почему бы вам не прокатиться…

Джессика надела костюм для верховой езды скорее по привычке. Она всегда так одевалась, когда шла в конюшни. Но Нетти так хотела побегать, что Джесс не выдержала.

– Вы подождете? – смущенно спросила она Шарля.

– Непременно, – серьезно заверил тот.

И Джессика вспомнила о своих переживаниях только тогда, когда Шарль помог ей сесть в седло.

Когда Джесс, бледные щеки которой наконец слегка порозовели, вернулась, Каран помог расседлать Нетти, а затем повез девушку домой.

В тесной машине Джессику вновь охватила робость, и всю дорогу она мучилась, пригласить Шарля в дом или нет. Она не была уверена, хочет ли видеть родственника покойного мужа у себя. Когда Каран открыл перед ней дверь машины, Джессика собралась с духом. Но Шарль опередил ее.

– Подумайте над моим предложением, Джесс. Мне нужен человек, который смотрел бы за лошадьми.

– Я… – начала она.

– Подумайте, – настаивал молодой человек. – Подумайте как следует. Если чувствуете, что можете приехать хотя бы ненадолго – скажем, месяцев на шесть, – подумайте.

– Я… – Джессика совсем растерялась и хотела отказать.

– Я редко бываю в своем загородном доме. Иногда не приезжаю по нескольку недель, – сообщил Шарль. А затем обезоруживающе улыбнулся и добавил: – Я был бы счастлив знать, что в доме живет член моей семьи.

Как мило мужчина произнес эти слова…

– Я… гмм… ладно, подумаю, – услышала Джессика собственный голос.

Джессика думала над его предложением до следующего утра, пока не вернулась Лилиан, которая уезжала на выходные к подруге. Но не успела Джесс рассказать сестре о визите деверя, как явился Патрик Браун. И тут, слегка поколебавшись, стоявшая рядом со своим ненаглядным Патриком Лил призналась Джесси, что они решили пожениться.

Джессика открыла рот, услышав новости, заканчивающиеся известием, что отец сразу же попытался уговорить Патрика вложить деньги в его компанию. Для раздумий об отъезде во Францию просто не осталось времени.

А потом, когда сентябрь уступил место октябрю, после лихорадочных приготовлений Лилиан и Патрик поженились. Сестра сияла, а у Патрика был такой вид, словно он не верит своему счастью и боится, как бы невеста не сбежала из-под венца.

Ради сестры Джессика преодолела застенчивость и согласилась стать подружкой невесты. Лишь новобрачные знали, что по статусу замужней женщины Джесс больше подошла бы роль посаженой матери.

Джессика никогда не говорила отцу, что вышла замуж за Жана. Честно говоря, зять даже не был знаком с тестем. Однажды Джесс сказала отцу, что хочет пригласить Жана в гости, но отец, сноб чистейшей воды, сморщил нос при мысли о том, что дочь приведет в дом простого конюха. А она слишком дорожила Жаном, чтобы подвергнуть друга такому унижению.

Тогда Джессика и понятия не имела, что Жан на самом деле из довольно богатой семьи и предпочитал вести простую жизнь исходя из склада своего характера. Только после бракосочетания, когда молодые летели во Францию встретиться с родителями жениха, Жан признался, что его отец крупный бизнесмен, и он работает в конюшне лишь для собственного удовольствия, а не по необходимости.

Неделю спустя после свадьбы сестры голова Джессики все еще была полна мыслями о Лилиан и Патрике и их удивительном счастье. И лишь потом она вспомнила – Шарль Каран предложил ей работу.

Это означало – отцу придется самому заботиться о себе, но Джессика не испытывала угрызений совести. После возвращения из свадебного путешествия она все равно ушла бы к Жану, хотя и собиралась наведываться в свой старый дом, чтобы приглядеть за отцовским бельем и кладовкой. Но теперь, как пару недель назад сказала Лилиан, «пусть папа нанимает себе экономку».

И вдруг Джессика почувствовала – возможно, вопрос в том, хватит ли у нее смелости. Правда, придется расстаться с Нетти, но кобылка такое ласковое существо, которое каждому хотелось побаловать. К тому же она уедет всего на шесть месяцев… Джессике стало ясно – она начинает относиться к предложению Шарля как к чему-то вполне реальному.

Она должна изменить жизнь, расстаться с чересчур властным отцом. Лучшей возможности ей не представится. Кажется, она преодолела шок, в который впала после столь неудачного замужества.

Джессика плохо помнила первые дни после гибели Жана. Лишь позже она оценила, скольким обязана сестре. Тогда Лил сломя голову полетела во Францию, лишь бы быть рядом со своей двойняшкой в трудный момент. Поддерживала. Но теперь Лилиан сама вышла замуж, и, хотя сестры очень любили друг друга, Джессика понимала – отныне их связь не будет такой тесной. Тяжело вздохнув, она решила принять предложение деверя.

Затрезвонил телефон. К величайшему изумлению Джессики, это звонил Шарль.

– Как поживаете, Джессика? – вежливо спросил француз.

– Очень хорошо, спасибо, – радуясь, что Шарлю не видно, как она краснеет, ответила Джессика.

– Значит, я могу надеяться, вы приняли решение в мою пользу? – тут же взял быка за рога Каран.

Только что принятое решение было свежо в памяти, и паника не помешала девушке – пан или пропал – выпалить:

– Я согласна… гм… поработать у вас полгода.

За этим заявлением последовало долгое, выматывающее душу молчание, и Джессика не выдержала первой:

– Я плохо говорю по-французски. Точнее говоря, с трудом…

– Это не проблема. – Голос Шарля прозвучал как музыка. – Хотите, я приеду за вами?

– Ох нет… – отвергла эту идею Джесс. – Я приеду сама.

– Когда? – тут же поинтересовался Шарль. Казалось, теперь, когда Каран добился ее согласия, ему не терпелось, чтобы она как можно скорее приступила к работе.

– Можно, я сообщу вам позже? Я еще не поговорила с отцом.

– Вы не позволите ему отговорить вас?

– Нет. Ни за что, – твердо пообещала Джесс. Тогда Шарль деловито продиктовал ей номера своих телефонов.

Однако, как ни странно, прошло больше полугода, прежде чем Джессика смогла выполнить обещание и прилететь во Францию. Началось с того, что отец отнюдь не пришел в восторг от перспективы пожить одному, угрожавшей сломать весь привычный жизненный уклад.

– Я не хочу нанимать экономку, – злобно бросил он.

– Без экономки этот дом быстро превратится в бог знает что, – отважно сказала Джессика.

– Это тебя сестра подучила? – зарычал отец.

– Лилиан еще не вернулась из свадебного путешествия, – напомнила Джессика.

– Ты с ума сошла со своими лошадьми! – набросился на дочь отец и… на следующий день слег в постель с сильнейшим гриппом.

Джессика позвонила Карану.

– Очень жаль, но отец заболел. Я не знаю, когда смогу приехать.

– Вы сказали ему, что летите во Францию?

– Да, но… Если вы не хотите ждать… Это ведь только временная работа. Может, желаете взять кого-то другого… – бормотала Джессика, чувствуя, что теряет свой последний шанс.

– Конечно, я подожду. Мы ведь одна семья, – тут же участливо откликнулся Шарль.

Джессика никогда не подозревала, что грипп может стать таким затяжным. Она ухаживала за отцом до ноября.

– А на работу тебе не пора возвращаться? – как-то, не выдержав, намекнула Джессика.

– Этот муженек твоей сестры, Патрик Браун, набрался нахальства прислать ко мне своих счетоводов! – прорычал отец.

Это вполне естественно – ведь Патрик собирается вложить в твою компанию огромные деньги, – справедливо указала Джесс.

– Мог бы сделать это, просто доверяя тестю, – капризно заявил отец. – Если будут звонить эти счетоводы, скажешь, что мне нездоровится.

В следующий раз Джессика позвонила Шарлю Карану уже в декабре.

– Я бы с удовольствием приехала, но не могу оставить отца одного на Рождество, – жалобным голосом сказала она.

– Тогда увидимся в январе, – недовольно отрезал Шарль и положил трубку.

Однако, к ее великой радости, Каран позвонил на Рождество, и на сей раз его голос звучал более дружелюбно.

– Я хотел желать вам более веселого Рождества, – сказал Шарль, и у Джессики стало хорошо на душе. Конечно, он вспомнил о брате и понял, как невесело невестке встречать праздники в одиночку…

– Спасибо, – ответила она. – Счастливого Рождества. – Больше добавить было нечего, и Джессика повесила трубку, раздумывая, в каком из двух своих домов Каран проведет праздники… и с кем. Ведь Шарль красивый, мужественный и опытный мужчина. Ясно без слов, он один на Рождество не останется.

Когда-то люди такого типа пугали ее. Но Лилиан и Патрик частенько приглашали Джессику обедать, и чем лучше она узнавала опытного и умудренного жизнью зятя, тем более непринужденно чувствовала себя в компании зрелых, уверенных в себе мужчин.

В январе Джессика набралась храбрости, сама позвонила Шарлю и призналась, что не может подыскать для отца подходящую экономку.

– Пожалуйста, забудьте о своем обещании, если я доставляю вам лишние хлопоты, – закончила она, моля господа, чтобы родственные чувства деверя выдержали это испытание…

– Вы оскорбляете честь французов, – ответил Каран, и Джессика поняла – ее поддразнивают.

– Гмм… д-до свидания, – сказала Джессика, не признаваясь себе, что очень рада этой дружеской насмешке.

В феврале к поискам и отбору подходящей экономки подключилась сестра и быстро решила – одна из претенденток, суровая с виду миссис Смит, как нельзя лучше подойдет, чтобы вести хозяйство у их вечно недовольного отца.

– Отец не согласится, пока сам не посмотрит на миссис Смит, – сказала Джессика сестренке.

– Черта с два! – рассмеялась Лилиан. Джессике казалось, после свадьбы сестра очень похорошела. – Я сказала миссис Смит – жалованье ей будут выплачивать ежемесячно через банк Патрика, так что старый скупердяй не сможет ныть, будто не может себе этого позволить. А сейчас позвони во Францию. Радость моя, ты все еще хочешь уехать?

Джессика кивнула. Рассудив, что нужно пожить пару недель с миссис Смит и передать дела, Джессика решила сказать Шарлю, что приедет где-нибудь в середине апреля.

– А точнее? – придирчиво спросил Каран.

– Точнее некуда! – ответила Джессика и весело рассмеялась. Когда на другом конце провода воцарилось короткое молчание, она поняла – смех удивил Шарля не меньше, чем ее саму. Поэтому она посмеялась еще немного. – Я… гм… доберусь сама, – быстро добавила Джессика.

– Я постараюсь быть точно. И еще пришлю вам, как туда доехать, – ответил Каран. Прежде чем повесить трубку, он добавил: – Сэнди и Адмирал с нетерпением предвкушают увидеть вас.

– Сэнди и Адмирал?

– Ваши питомцы, – пояснил Шарль.

– А-а… гм… Это ничего, что я согласна поработать только шесть месяцев? – спросила Джессика, испугавшись, что все может сорваться в последнюю минуту.

– Ничего, ничего, – спокойно ответил Каран и, поскольку больше обсуждать было нечего, попрощался по-французски: – О'ревуар.

Шарль оказался верным своему слову. Вскоре прибыли подробные инструкции, как добраться до дома… и Джессика начала собираться.

Возможно, у отца и были основания считать себя обиженным, потому что свой последний вечер в Англии Джессика провела с сестрой и ее мужем.

– Тебе совершенно не о чем беспокоиться, – уверенно заявила Лилиан. – Правда, я незнакома с Шарлем Караном, но на похоронах видела родителей Жана, и они показались мне очень славными людьми.

Лилиан крепко обняла сестру.

– Я буду скучать по тебе. – Она улыбалась, ее глаза сияли от счастья.

Патрик обхватил жену за плечи, крепко прижал к себе и в свою очередь улыбнулся свояченице.

– Помни, Джесс, если что не так, через несколько часов мы будем с тобой.

– Буду помнить, – засмеялась Джессика, заранее зная, что все будет «так». Она попрощалась с сестрой и ее мужем и подумала, что Лилиан совершенно права.

Предупреждение водителям, прозвучавшее по радио парома, заставило Джессику очнуться. Люди вокруг зашевелились. Они прибывали во Францию!

До сих пор Джессика никогда не ездила по правой стороне улицы. Сначала это казалось неправильным, но через четверть часа она совершенно освоилась и без труда вела машину, и, хотя уверенность в себе не относилась к числу ее достоинств, правила умело и аккуратно. Джессика нашла гостиницу, в которой для нее был забронирован номер, и поднялась наверх, собираясь позвонить Шарлю. Однако застенчивость все же удержала ее.

Джессика была ранней пташкой и проснулась в восьмом часу утра. Вот оно, начало новой жизни! Уехала из дома, рассталась с отцом. Она попробует жить самостоятельно, а когда вернется в Англию – если сумеет продержаться здесь полгода, – то сумеет подыскать себе и новое жилье, и новую работу.

Конечно, кое-что оставалось от материнского наследства, но этих денег надолго не хватит. Она могла бы заработать себе на жизнь, ухаживая за лошадьми. Эта работа была ей по душе. Можно будет даже взять с собой Нетти. Теперь она сможет говорить любому владельцу лошадей, что последнее место ее работы – конюшни во Франции.

У Джессики давно не было так легко на душе, как в тот момент, когда она завела мотор и отважно пустилась в путешествие по дорогам прекрасной Франции.

Вскоре вновь обретенной смелости у нее поубавилось. По расчетам, до дома Карана оставалось около часа пути.

Она понятия не имела о распорядке дня в доме своего деверя и не хотела свалиться как снег на голову. Хотя их последняя встреча с Караном состоялась более полугода назад, она легко могла вызвать облик Шарля перед своим мысленным взором – темноволосый, сероглазый, высокий, красивый, лет тридцати пяти, умудренный опытом… и тут, к собственному стыду, Джессика снова ощутила приступ болезненной застенчивости. Решив, что с волнением легче справляться на сытый желудок, она остановила машину у первого бистро.

К дому Шарля Джесс подъехала в три пятнадцать. Указания Карана оказались безукоризненно точными. Правда, когда она остановила машину у дверей дома, то мельком подумала: такие хоромы едва ли можно назвать словом «дом». Даже воспоминание о том, что Жан из богатой семьи, не подготовило к столь пышному зрелищу… Это сооружение скорее напоминало помещичью усадьбу – белый особняк с множеством окон, с широкой подъездной аллеей, просторной лужайкой и небольшим прудом перед входом, окруженный большим парком. Никакого другого жилья поблизости не было видно.

Тишина насторожила Джессику. Размышляя, не сбилась ли она с дороги, Джессика вышла из машины, держа в руке план. И тут же убедилась: никакой ошибки нет. Ненужная бумажка застыла в руке, когда знакомый голос окликнул:

– Джессика!

Услышав свое имя, она подняла глаза и ощутила несказанное облегчение.

– Шарль… – негромко ответила Джесс и снова смутилась, когда из дома вышел высокий француз и по усыпанной гравием дорожке двинулся навстречу.

Джессика протянула ему руку… Однако, проигнорировав ее английское приветствие, Шарль обнял гостью.

– Добро пожаловать в мой дом. – Каран улыбался и не сводил глаз с лица Джессики, потом притянул еще ближе.

Джессика попыталась не поддаваться панике, прижавшись к широкой груди, затем Шарль чисто по-французски сначала чуть коснулся своей щекой одной ее щеки, а потом другой.

Джессика вспыхнула. И хотя разум подсказывал, так все французы здороваются с членами семьи, она принялась судорожно хватать ртом воздух и оттолкнула деверя. Но потом, увидев, какое это произвело впечатление, смутилась, застыла на месте и испытала острое желание, чтобы земля разверзлась и поглотила ее заживо. А затем почувствовала неизвестно откуда взявшиеся силы – может, вспомнилось намерение держаться поувереннее, – и заставила себя улыбнуться. Когда Шарль опустил руки, Джессика заявила:

– Я рада, что приехала сюда.