Текст книги "Детектив США. Выпуск 11"

Автор книги: Рекс Стаут

Соавторы: Росс Макдональд,Ричард Праттер
сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 36 страниц)

– Почему?

Он улыбнулся.

– Предположим, с помощью гипноза я заставил субъекта убить другого человека. Я доказал правильность своей теории, но кому я могу этим похвастаться? Могу я опубликовать подробные данные об эксперименте в «Журнале общей психологии»? – Он сделал паузу. – Но я уверен, что это возможно. Особенно, если выберу гангстера или наемного убийцу. Легче преодолеть его сопротивление. Человек, который привык убивать, не будет яростно сопротивляться внушению, что он должен убить еще одного.

Он умолк и на мгновенье в комнате воцарилась тишина.

Потом я сказал:

– Пожалуй, понятно. Предположим, однако, что вся эта идея ему не понравится?

– Ты забываешь, Марк. Он об этом ничего не знает.

Меня пробрала легкая дрожь.

– Брюс, – сказал я. – У меня от тебя мурашки по телу.

– Это все теория, по крайней мере настолько, насколько я имею к этому отношение. Хотя она и могла быть опробована много раз, я об этом никогда не узнаю. Теперь насчет Джея Уэвера. Я буду исходить из предположения о том, что его попугай появился в результате гипнотического внушения. Предположим, что Джею приказали посетить мою контору вчера. Сделал бы он это?

– Не вижу причин, почему бы нет. Если бы он этого не сделал, он мог бы стать неврастеником.

– Неврастеником? Почему?

– Ну, воздействие внушения намного сильнее влияния какой-то идеи, неожиданно пришедшей тебе в голову. Если ты будешь сопротивляться, то внушение будет беспокоить тебя до тех пор, пока ты его не выполнишь. Я сейчас вспоминаю один эксперимент, который проводил давным-давно. Я сказал субъекту, который легко поддавался гипнозу, что после того, как он проснется, он отдаст мне свою рубашку, когда я произнесу: «Фи, фай, фоу, фам». Я его разбудил, мы немного побеседовали и в конце концов я сказал: «Фи, фай, фоу, фам». Я специально подобрал эти слова, которые показались бы ему странными и привлекли бы его внимание, хотя и обычная фраза сошла бы. Ну так вот, он встал и начал расстегивать рубашку. Потом остановился, ухмыльнулся и сел. До него дошло, что это результат внушения – он раньше испытывал такие ощущения – и сразу почувствовал его притягательную силу, заставлявшую что-то сделать. Он не помнил внушения, так как находился в тот момент в трансе, однако распознал его воздействие. Я признал его правоту и спросил, что он собирается делать.

Он держался три часа, стал нервным, раздражительным, выкурил почти целую пачку сигарет, в конце концов перестал разговаривать. Пот с него градом катился, а руки не отрывались от рубашки. Наконец он содрал ее с себя и бросил мне. После этого сразу же успокоился. Я считал этот эксперимент особенно интересным, поскольку сила внушения обычно несколько ослабевает, если субъекту о нем известно.

Полминуты я сидел молча. Потом поднялся.

– Спасибо, Брюс. Сегодня больше не переварю, да и проверить кое-что надо.

Он кивнул.

– Ясно. Держи меня в курсе, хорошо? Хотелось бы знать, что там действительно произошло с этим попугаем.

– Да. Мне тоже. – Я вышел.

Я сидел за столом в своей конторе и покуривал, пытаясь разобраться в событиях последних трех часов. Прошло около двадцати четырех часов, с тех пор как Джей позвонил мне в первый раз, а сколько всего произошло.

Я посмотрел на взломанный ящик и начал размышлять о пропавшей купчей. Люсьен и его приятель хотели купить у Джея его магазин. Предположим, что они его убили.

Если так, то, черт побери, на какой выигрыш они рассчитывали? Конечно, они знали, что Джей звал на помощь. Возможно, они рассудили, что после смерти Джея им больше повезет со мной или его наследниками, кто бы там ни унаследовал его дело, особенно если учесть, что меня они подставили как убийцу. Но как они добыли мой револьвер? И как…

Наследники.

Проснись-ка, Логан. Вспомни основы. Если совершено убийство, быстренько определи мотив. Задай себе вопрос – кто извлечет выгоду из смерти жертвы. Если у нее водились денежки, не хлопай глазами, а сразу же задавай следующий вопрос – кто на этом деле разбогатеет? Я полез за бумажником и выудил из него листочек, который Энн нацарапала вчера вечером. Теперь мне был нужен Роберт Ганнибал, адвокат Джея и друг семьи. Он держал контору в Спрокет билдинг на Фигероа. Кроме того, подумал я с любопытством, он тоже был на этой странной вечеринке.

Я собрался уходить. На столе лежала неразобранная почта, и я взял письмо, которое, видимо, послал Джей. Я открыл конверт. Внутри лежал чек на две тысячи пятьсот долларов. Сумма меня удивила. Конечно, Джей не испытывал нужды, но я не сделал ничего такого, что оправдывало бы эту сумму. Пока. Что ж, пора начинать оправдывать гонорар! Логически рассуждая, может теперь, когда Джей мертв, никто ему ничего не должен. Но я, по крайней мере, должен вернуть ему хотя бы это.

Мой путь лежал в Спрокет билдинг.

Роберт Ганнибал был похож на одного из слонов, с которыми другой Ганнибал перебрался через Альпы. Черт, он был похож на одну из вершин этих гор. Нельзя сказать, что он был жирным; он был просто очень здоровым. Когда я вошел в его тесную контору, он сидел за маленьким столом и поэтому казался еще больше. Он приподнялся, когда я вошел, и начал расти. Он дорос до моих шести футов и вымахал еще на четыре или пять Дюймов. Плечи у него были тоже соответствующие, а руки вдвое больше моих.

Он улыбнулся, обнажив крупные, как куски сахара, белые зубы, и произнес:

– Мистер Логан? Чем могу быть полезен?

Его секретарша доложила ему мое имя, но не сообщила, чем я занимаюсь. Я пожал его лапу:

– Я частный детектив, мистер Ганнибал. У меня есть пара вопросов, на которые вы могли бы ответить.

– Буду рад, буду рад. Садитесь.

Он вел себя так, как будто был вне себя от радости. У него был сочный и мощный голос, и я мог бы поспорить, что он являл собой внушительную фигуру перед судом присяжных. Особенно, если большинство в нем составляли женщины.

Я сел и взял сигарету из деревянной табакерки, которую он предложил мне. Он дал мне прикурить, затем поднес зажигалку к сигарете, болтающейся в его широких губах, и сказал, выпустив облако дыма:

– Теперь можно поговорить. Так что вы хотите, мистер Логан?

– Я насчет Джея Уэвера.

Он пришел в себя.

– Да, конечно, я слышал. Ужасно. Я знал Уэверов очень хорошо.

– Полиция у вас была?

Он кивнул.

– Полагаю, они уже побеседовали с семьей и близкими друзьями.

– Мистер Ганнибал, перейдем к делу. Насколько я знаю, Джей был достаточно обеспеченным человеком. Не могли бы вы сказать, кто наследует его состояние?

Он нахмурился:

– О, не рано ли…

– Знаю. Прошу извинить, если это кажется вам бессердечным.

Он набрал полный рот дыма, выдохнул и прочертил сигаретой кольцо в воздухе. Наблюдая за исчезающим кольцом, он спросил: «Мистер Логан, а почему вы этим интересуетесь?»

– Я давно знаю Джея Уэвера. Он мне нравился. Был моим другом.

Он нахмурился.

– Мистер Логан, может ваша профессия оказывает на вас чрезмерное влияние?

– Его убили.

Он посмотрел на меня.

– Полиция поставила меня в известность об этом. И все же я не считаю возможным обсуждать вопрос наследства.

Этого надо было ожидать. Мы немного поболтали, и я уже думал, что ничего от него вообще не добьюсь. Только когда я в конце концов сказал, что получу нужную мне информацию в другом месте, он начал поддаваться уговорам.

Наконец он произнес:

– Мистер Логан, я считаю, что надо мной довлеет привычка. Знаете, привилегированные связи. Просто мне кажется, что вы придаете излишнее значение вопросу наследства. Вряд ли это может быть связано со смертью мистера Уэвера. – Казалось, что его что-то тревожит. Он добавил. – Это абсолютно невозможно. – Потом вздохнул и произнес. – Хорошо, мистер Логан. Видимо, вы все равно вскоре прочтете в газетах условия завещания.

Я закурил новую сигарету. Похоже было на то, что через несколько минут мне выдадут хорошенький мотивчик, и я уже начал думать о Глэдис и ее любовных увлечениях. Джею пятьдесят восемь, Глэдис – тридцать, хотя, как она '"утверждает, двадцать девять. Шикарная, не прочь поразвлечься девочка и мужик с трубкой и в домашних тапочках. Я припомнил слева Глэдис о том, что у нее в голове почти ничего не удержалось, и вспомнил, как Энн сказала, что она врет.

– Полагаю, – сказал Ганнибал, – вам известно, что мистер Уэвер женился два года назад?

Я кивнул.

– После женитьбы Джей попросил меня составить завещание. Знаете, я занимаюсь всеми его юридическими делами. Он не был таким состоятельным, как сейчас… как в последнее время, но в целом общая сумма составляла примерно двести пятьдесят тысяч долларов. В основном эти деньги предназначались миссис Уэвер и его дочери – Энн. В случае его смерти двадцать пять тысяч долларов получала Энн, а все остальное – миссис Уэвер.

Я стряхнул пепел в латунную пепельницу. Значит Глэдис получала двести двадцать пять тысяч, плюс то, что Джей накопил с тех пор.

Ганнибал продолжал:

– Затем, примерно две недели назад мистер Уэвер, по неизвестным соображениям сделал новое завещание. Он оставил все Энн.

– Что-о?

– Я должен поправиться. Десять-тысяч долларов предназначалось миссис Уэвер, а все остальное – его дочери.

В моей голове сразу же возникла целая куча вопросов. Почему? Почему две недели назад? Знала ли Энн об этом? Почему всего лишь за две недели до гибели? Я загасил сигарету и спросил:

– Джей оставил все Энн?

Он кивнул.

– А миссис Уэвер и Энн, обе знали о новом завещании?

– Да, – ответил он. – Секретов тут не было. Вообще-то и миссис Уэвер и Энн были с ним, когда он зашел ко мне, чтобы дать новые указания.

– Это было всего лишь две недели назад?

– Чуть больше. Две недели назад завещание было составлено и подписано. Другими словами, с той даты оно вступало в силу вместо старого завещания. Теперь это законный документ. Не считая десяти тысяч, Энн – единственная наследница.

Это меняло дело. Версия о наследстве уже не казалась мне такой важной. Может я слишком рьяно за нее ухватился. И потом еще столько невразумительного – два бандита, например. Попугай Джея. Передача магазина мне за день до его смерти. И самое главное для меня сейчас обстоятельство – его убили моим револьвером. Я вдруг снова вспомнил все те странности, с которыми столкнулся, проснувшись сегодня утром. Я почувствовал, как мною овладевает беспокойство. Надо разобраться в обстоятельствах смерти Джея, да и в том, как он провел последние дни.

Я взял новую сигарету и сказал:

– Спасибо, если не возражаете, раз уж я здесь, то я хотел бы выяснить кое-что еще.

Он спокойно смотрел на меня.

– Вечеринка у Джея в прошлую субботу. Как я понимаю, вы были туда приглашены.

– Да.

– Я уже беседовал с несколькими гостями и довольно хорошо представляю, что там происходило. Меня особенно интересует сеанс гипнотизера. Буду вам признателен, если вы расскажете мне о лекции и сеансе мистера Бордена.

– Разумеется. Я был… я весь вечер не спал. – Он усмехнулся. – Я не поддавался мистеру Бордену. Знаете, не хотел под гипнозом разглашать профессиональные тайны.

Я кивнул и он продолжил. Его рассказ повторял то, что я уже слышал. Джей изобразил Гитлера и в конце сеанса приготовил коктейли. Глэдис встала и села, когда Борден коснулся своего носа. Эйла, по словам Ганнибала, исполнила небольшой танец. Похоже, все то же самое.

– Перед тем, как все разошлись, Борден был с Джеем, когда тот смешивал коктейли? – спросил я.

Ганнибал кивнул и я задал еще вопрос.

– Сколько времени это заняло?

Он недоуменно посмотрел на меня, но ответил.

– Три или четыре минуты. Сколько требуется, чтобы приготовить девять коктейлей? Я не обратил внимания. А что?

– В какое время это было?

– Около полуночи. Мы еще с полчаса посидели, поболтали, а потом разошлись. Мистер Логан, вы придаете какое-то странное значение целому ряду обстоятельств.

– Да, – я поднялся. – Не смею больше отвлекать вас. Кстати, Борден позаботился снять все внушения?

– Конечно. Он сделал это перед-тем как мы разошлись.

– Еще одно. Джей не говорил вам, мистер Ганнибал, почему он решил изменить завещание?

– Нет. Я пытался убедить его не спешить, предпринимая такой важный шаг, но все было бесполезно. Он вел себя совершенно спокойно и, видимо, уже все обдумал. Вообще-то я даже обсуждал с ним эту проблему в тот вечер.

– О-о? Во время сеанса?

– Нет, этот момент вряд ли подошел бы для такой беседы. Я вернулся к нему, после того как отвез домой мисс Стюарт.

– Вы приехали на вечеринку вместе с мисс Стюарт?

Он кивнул.

– Что ж, еще раз спасибо, мистер Ганнибал.

– Не за что, мистер Логан.

Я вышел из его конторы и направился к машине. Видимо, моим следующим шагом должна стать беседа с Энн. Мне вовсе не хотелось беспокоить расспросами близких Джея сразу после его смерти, но ничего другого не оставалось. Жаль, что у меня не было другого повода, чтобы встретиться с ней.

Глава 10

После ленча я направился домой к Джею. Я уже подруливал к обочине, но потом передумал. У подъезда большого дома стояла еще одна машина, а мне не хотелось, чтобы мой визит проходил в присутствии посторонних. В эти часы Глэдис и Энн имели право на уединение, и я не испытывал никакой радости от предстоящей встречи. Но смерть многое меняет. Я объехал квартал и поставил машину так, чтобы можно было наблюдать за входом в дом. Прошло десять минут; из дома появился Ганнибал с портфелем в руках и зашагал к автомобилю. Выглядел он как нечто среднее между баскетбольным центровым и футбольным защитником. Он дал задний ход и отъехал от дома по направлению к центру города.

Я посидел в своем бьюике еще пять минут, пытаясь разобраться во всем этом и одновременно досадуя на то, что Ганнибал является адвокатом семьи, а то бы можно было попытаться извлечь из него что-нибудь еще. Потом я проехал вперед, поставил машину перед входом, поднялся по ступеням и позвонил в дверь.

На звонок вышла Глэдис. Она была одета строже обычного, на ней было темно-синее джерсовое платье. У нее были красные глаза, следов косметики не было видно. Она выглядела по-прежнему прекрасно, только несколько осунулась.

– Глэдис, – сказал я, – ты знаешь как я огорчен. Если ты сейчас не хочешь разговаривать, так и скажи.

Она вздохнула и прикусила губу.

– Нет, ничего. Заходи, Марк.

Она прошла в гостиную и тяжело опустилась на диван. Я сел в одно из больших кресел. Наступил неловкий момент, в течение которого я бормотал свои соболезнования, а она прикладывала платочек к глазам. Но даже испытывая эту неловкость, отягощенную короткими и тяжелыми паузами, возникавшими в ходе нашего разговора, я не переставал спрашивать себя, а знает ли она, что ее мужа убили из моего пистолета. Большего неудобства я никогда не испытывал.

Наконец я сказал:

– А Энн здесь?

– Она у себя в комнате. После того как утром здесь была полиция, она оттуда не выходит. Ничего не ела.

Она говорила глухим и монотонным голосом. Вчера вечером со мной ругалась другая женщина.

– Я хотел бы повидаться с ней, если она не возражает, – сказал я. – Между прочим, Глэдис, вас полиция известила о случившемся?

Она кивнула, не проронив ни слова.

Конечно, я разговаривал с вдовой, потерявшей своего мужа всего несколько часов назад. Но, видимо, в силу своей профессии я не мог не спросить себя, а не сделали бы ее двести или триста тысяч долларов менее безутешной. Казалось странным, что она так тяжело переживала смерть Джея. Не очень-то она о нем беспокоилась, когда он был живым.

– Полиция вдавалась в подробности? Ты знаешь как он умер? – спросил я.

– Да. Его застрелили. Он… – она умолкла.

– Я имею ввиду подробности. О самом оружии.

Она слегка нахмурилась.

– Ну, полиция задала несколько странных вопросов. О тебе, Марк. Я ответила не очень уверенно, я была так поражена, просто оглушена. – Она еще больше нахмурилась чуть шире раскрыла глаза. – Однако сейчас…

Я быстро прервал ее.

– Глэдис, до сегодняшнего утра я понятия не имел о том, что случилось с Джеем. Ко мне тоже пришла полиция и сообщила мне об этом. Я… мой револьвер украли. Есть доказательства и полиция в них убеждена. – Несколько секунд тягостного молчания и потом я сказал – Я пытался помочь Джею. Можно сказать, что сейчас я стараюсь наверстать упущенное.

– Я и вижу. – Она посмотрела на меня покачав головой, и продолжила более резким тоном – Я и вижу. Дорогой Марк. Дорогой бывший возлюбленный. Это, наверное, часть твоего личного расследования. Правильно? Поэтому ты пришел? Конечно. Поэтому ты приходил и к Ганнибалу. – Она злобно посмотрела на меня.

– Послушай…

Она продолжала говорить неприятным тоном.

– Конечно же. – Она пронзительно рассмеялась. – А я-то думала, что ты пришел, чтобы выразить свое сочувствие, утешить меня, теперь когда… О, это просто невероятно! Дорогой, дорогой Марк. Мистер Ганнибал был здесь несколько минут назад, приходил сюда как адвокат Джея и как его друг! Полагаю, тебе это известно, не так ли? Ты опять шнырял вокруг, опять шпионил за мной? Разнюхивал про нас с Энн? Расспрашивал мистера Ганнибала о том, кто получит деньги Джея после его… О-о! Убирайся!

– Можно мне поговорить с Энн? – упрямо повторил я.

– Нет, нельзя тебе поговорить с Энн! – завопила она, брызгая слюной на каждом слове. Она вскочила с перекошенным ртом. – Убирайся! – взвизгнула она. – Убирайся, уби…

– Заткнись, Глэдис! – раздался сзади меня голос Энн, и когда я обернулся, она спокойно спросила, обращаясь ко мне.

– Ты хочешь видеть меня, Марк?

Сухим тоном Глэдис произнесла.

– Он хочет спросить тебя, не ты ли, Энн, убила своего отца. Он хочет спросить нас обеих. – Она говорила негромко, но хлестала как кнутом. – Джея застрелили из его оружия, поэтому он… – Она внезапно умолкла и рухнула на диван. Опустив голову, она сидела, уставившись в пол.

– Пойдем, Марк, – сказала Энн. Она повернулась и вышла в холл. Я последовал за ней. Она, не оглядываясь, медленно поднялась по лестнице на второй этаж, где была ее комната. Закрыла за мной дверь и присела на край кровати. Я остался стоять у двери, казня себя за то, что пришел в этот дом.

Она указала мне на низкое кресло, покрытое камчатной тканью.

Я сел и вымолвил:

– Энн, то, что миссис Уэвер сказала о моем оружии…

– Я об этом знаю.

– Знаешь? Откуда?

– Полиция. Они прямо не сказали, но было несложно сделать напрашивающийся сам собой вывод. – Она немного помолчала, потом решительно добавила. – Это было легко. Разве я тебе не говорила, что я практически гений. Среди всех прочих достоинств.

Она не улыбалась. Она выглядела почти так же, как вчера, только не была такой оживленной. На ней был тот же зеленый вязаный наряд, и она накрасилась, может просто ради того, чтобы занять себя. Но ее прежняя живость исчезла, голос звучал глухо и безжизненно.

Люди по-разному воспринимают смерть. Одни полностью теряют контроль над собой, другие как бы увядают сначала внутри и лишь позже боль, которую они переживают, становится зримой. Кое-кто напивается. Энн, видимо, принадлежала к тем, кто в течение нескольких дней или даже недель выглядит вполне нормально, а потом совершенно неожиданно приходит в полное расстройство.

Интересно, что она подумала, когда узнала, что Джея убили моим оружием, если она вообще думала о чем-нибудь.

Она смотрела мне прямо в глаза.

– Зачем ты пришел, Марк. Я думала, что ты не придешь – после вчерашнего вечера. – Она сделала паузу. – Я слышала, что говорила Глэдис. Ты разговаривал с Ганнибалом?

Я кивнул.

– Послушай, Энн. Хотя бы только для протокола. Я любил, восхищался и уважал Джея. Я никогда сознательно не причинил бы ему вреда. Но кто-то это сделал и я собираюсь его найти.

Она посмотрела так, словно только сейчас действительно увидела меня.

– Ты у Ганнибала узнал все, что хотел? Отец все оставил мне. Я теперь богатая. Глэдис ничего не получит и я этому рада. Она не любила его так, как я. – Она улыбнулась, но это была мимолетная улыбка, просто легкое движение губ. – Они даже не спали в одной комнате, но могу поспорить, что это не лишало ее сна. Или чего-нибудь другого.

– Что ты хочешь сказать?

– А ты сам подумай. – Она посмотрела в сторону и через несколько секунд добавила. – Я знаю, что она целыми днями ходила по магазинам и никогда ничего не покупала. Что ты на это скажешь?

Я не ответил. На этот вопрос я не смог бы дать хороший ответ. Мы сидели в молчании, потом я нарушил его.

– Энн, почему Джей изменил завещание?

– А почему бы и нет? Глэдис вышла за него замуж только из-за денег. Он это знал, поэтому и изменил условия завещания.

– Это твои предположения?

– Хорошо, пусть предположения. Отец никогда так не говорил, если ты это имеешь в виду. Никогда бы не сказал. Но все знали, что она вышла за него из-за денег. – Она сжала губы. Теперь она ничего не получит. – Немного помолчав, она тихо проговорила. – О, боже, как я ее ненавижу. – Прошло еще несколько секунд. Потом Энн глубоко вздохнула – Тебе лучше уйти.

– Энн, – сказал я. – Извини. Если я что-то…

– Тебе лучше уйти. Сегодня не вчерашний вечер, Марк. Я даже не могу разговаривать с тобой сейчас. Не могу думать, ничего не чувствую.

Ее ничего не выражавшее лицо вдруг смягчилось, она отвернулась и упала ничком на кровать. Послышались приглушенные рыдания. Ее тело содрогалось в конвульсиях. Я подошел и мягко положил ей руку на плечо.

Она перевернулась и посмотрела на меня. Тушь под глазами у нее расплылась, по лицу размазалась помада. Сжав губы, она покачала головой и махнула рукой на дверь.

Я спустился вниз и подошел к входной двери. Глэдис нигде не было видно, плача Энн я не слышал. Кроме своих собственных шагов я не слышал ничего, и они звучали так громко, словно я один шел по склепу.

Я сел в машину и несколько минут не двигался, раздумывая. Может я что-то узнал, но понятия не имел, смогу ли я этим воспользоваться. Да и было ли это все правдой. Я не переставал удивляться, почему Джей был так быстро убит, после того как оставил все Энн, однако я убедился в одном. Даже если Энн получила все наследство Джея, было глупо думать, что она убила его.

Если бы я очень постарался, то заставил себя поверить во многое в отношении этой девушки, но только не в то, что она убила своего отца.