Текст книги "Детектив США. Выпуск 11"

Автор книги: Рекс Стаут

Соавторы: Росс Макдональд,Ричард Праттер
сообщить о нарушении

Текущая страница: 36 (всего у книги 36 страниц)

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ШЕСТАЯ

Я настиг ее перед запертой дверью у обитой войлоком комнаты. Второй раз за наше знакомство она не могла попасть ключом в замочную скважину. Я поделился с ней этим наблюдением.

Она подняла на меня злые блестящие глаза.

– Забудем о той ночи. Она отошла в далекое прошлое, настолько далекое, что я с трудом припоминаю, как вас зовут.

– Мне казалось, что мы друзья.

– Мне тоже. Но вы разрушили нашу дружбу.

И она указала рукой на комнату Ника. Женщина за стеклянной дверью зарыдала.

Мойра наконец открыла дверь, и мы пошли в ее кабинет. Первым делом она вынула из ящика сумочку и поставила ее на стол, давая понять, что не собирается здесь задерживаться.

– Я ухожу от Ральфа. И пожалуйста, не надо предлагать мне уйти к вам. Вы ко мне недостаточно хорошо относитесь.

– Вы всегда принимаете решения за своих знакомых?

– Ладно, скажем так: я сама недостаточно хорошо к себе отношусь. – Она замолчала и обвела глазами кабинет. Казалось, в пылающих ослепительными красками картинах, словно в волшебных зеркалах, отражается ее жгучее недовольство собой. – Я не люблю наживаться на чужих страданиях. Вы меня поняли?

– Еще бы. Только у меня нет иного источника доходов.

– Но вы ведь не из-за денег этим занимаетесь?

– Стараюсь по мере сил, – сказал я. – Когда доходы переваливают известную цифру, теряется ощущение реальности. Внезапно начинаешь посматривать на всех остальных как на бродяг, босяков, одним словом, как на людей второго сорта.

– Так случилось с Ральфом. Но я не допущу, чтобы такое случилось со мной. – Она была в панике, и все же в голосе ее звучал не страх, а надежда.

– Я снова займусь социальным обеспечением. Мне ведь только им и хотелось заниматься. Я в жизни не была счастливее, чем в ту пору, когда жила в Ла-Джолле, в одной комнате.

– Дверь в дверь с Сынком?

– Да.

– А Сынком, разумеется, был Лоренс Чалмерс?

Она кивнула.

– А Айрин Чалмерс – той девушкой, с которой он сошелся?

– Да. В те дни она звалась Ритой Шеперд.

– Откуда вам это известно?

– Сынок мне о ней рассказывал. Он с ней познакомился за два года до этого на вечеринке в Сан-Марино. А потом в один прекрасный день она вдруг зашла на почту, где он работал. Сначала ее визит очень расстроил его. Теперь я понимаю почему. Он боялся, что его тайна раскроется и до миссис Чалмерс дойдет, что он не морской летчик, а всего-навсего почтовый служащий.

– Вам было известно, что он обманщик?

– Разумеется я знала, что он живет в выдуманном мире. По вечерам он часто наряжался в офицерский мундир и расхаживал в таком виде по улицам. Но о его переписке с матерью я ничего не знала. Кое-что он утаивал даже от меня.

– Что. он вам рассказывал о Рите Шеперд?

– Не так уж мало. Говорил, что она живет с человеком гораздо старше ее. Что он прячет ее где-то в Империал-Бич.

– С Элдоном Свейном.

– Вот как его звали? – И добавила, подумав – Да, все сошлось, правда? А я ведь тогда не понимала, какие вокруг творились опасные дела. В жизни, наверное, все понимаешь слишком поздно. Но как бы там ни было, Сынок прибился к Рите, а я отошла на второй план. Правда, тогда меня это уже не трогало. Приглядывать за Сынком было нелегко, и я охотно перепоручила его Рите.

– И все-таки я никогда не пойму одного: как он мог целых два года вам не наскучить? И как им могла увлечься такая женщина, как его жена?

– Женщин далеко не всегда пленяют добродетели, – сказала она. – В Сынке было что-то сумасшедшее, необузданное. Чего только он тогда не вытворял.

– Что ж, придется культивировать в себе необузданность. Но должен сказать, что Чалмерс теперь ее ловко скрывает.

– Он стал старше. И потом, он постоянно принимает транквилизаторы.

– Такие, как нембусерпин?

– Вижу, вы не теряли времени даром.

– Скажите, он серьезно болен?

– Если бы не предупредительная терапия и лекарства, его б, наверное, пришлось госпитализировать. Ну а так он может вести почти нормальную жизнь, – сказала она тоном продавца, не слишком убежденного в достоинствах рекламируемого товара.

– Он опасен, Мойра?

– Он мог бы быть опасен при определенных обстоятельствах.

– К примеру, если бы кто-нибудь попытался его разоблачить?

– Может быть.

– Откуда вдруг все эти «может быть»? Он, по вашим словам, уже двадцать пять лет лечится у вашего мужа. Кому как не вам знать его.

– Конечно, мы его неплохо знаем. Но отношения врача и пациента во многом основываются на полном соблюдении тайны.

– Не стоит так на это уповать. Если пациент является преступником или потенциальным преступником, на него это правило не распространяется. Мне надо знать, представляет ли Чалмерс, по вашему мнения, угрозу для Ника?

Она обошла мой вопрос:

– Какого рода угрозу?

– Смертельную, – сказал я, – Вы с мужем знали, что Чалмерс представляет опасность для Ника, верно?

На этот раз вместо ответа Мойра стала снимать со стен картины и складывать их на стол, словно доказывала мне, что нисколько не дорожит клиникой и не считает себя с ней связанной.

Ее остановил стук в дверь. Вошла холеная регистраторша.

– Мисс Тратвелл хочет поговорить с мистером Арчером. Послать ее к вам?

– Я выйду, – сказал я.

Регистраторша удрученно посмотрела на опустевшие стены.

– Что случилось с вашими картинами?

– Я уезжаю. Вы не могли бы мне помочь?

– С удовольствием, миссис Смизерэм, – откликнулась молодая особа.

Бетти, растрепанная и взволнованная, ждала меня за дверью.

– Лаборатория обнаружила в рвоте кучу нембутала и еще хлоральгидрат. Но много его или мало, они пока сказать не могут. Нужны дополнительные анализы.

– Ничуть не удивлен.

– Что это значит, мистер Арчер?

– А то, что Ник, приняв снотворное, некоторое время провалялся на заднем сиденье семейного «роллса». Часть снотворных вышла вместе со рвотой, и это, по всей вероятности, спасло ему жизнь.

– Как он?

– В полном порядке. Я только что имел с ним беседу.

– Можно мне его повидать?

– Это не от меня зависит. Сейчас там его мать и ваш отец.

– Я подожду.

Мы ждали вместе, но каждый из нас думал о своем. Мне надо было посидеть в спокойной обстановке. Дело начинало обретать целостные очертания; оно выстраивалось перед моим мысленным взором, как неожиданно выстраивается рухнувшее здание, когда киноленту вдруг запускают в обратном порядке.

Дверь во внутренние покои отворилась – оттуда вышла Айрин Чалмерс, она опиралась на руку Тратвелла с таким видом, словно чудом спаслась от катастрофы. Ага, да ты, голубушка, уже перекинулась с Чалмерса на Тратвелла, подумал я, так же, как в свое время с Элдона Свейна – на Чалмерса.

При виде дочери у Тратвелла беспокойно забегали глаза, но руки Айрин он не выпустил. Бетти посмотрела на них. Ах, вот оно к чему идет, говорили ее глаза.

– Здравствуй, папа. Здравствуйте, миссис Чалмерс. Нику, мне сказали, уже лучше.

– Лучше, – сказал отец.

– Можно мне с ним поговорить?

Тратвелл колебался и с минуту напряженно обдумывал ответ. Скользнув взглядом по моему лицу, он снова посмотрел на дочь.

– Надо спросить разрешения у доктора Смизерэма, – ответил он мягко, провел Бетти во внутренние покои и тщательно прикрыл дверь.

Айрин Чалмерс оставили в приемной наедине со мной. Она не возражала. Она смотрела на меня отчужденными унылыми глазами, словно предупреждала, чтобы я не вздумал ее ни о чем расспрашивать.

– Мне хотелось бы задать вам несколько вопросов, миссис Чалмерс.

– Не надейтесь, я не стану отвечать.

Так вот, спрашиваю в последний раз, Элдон Свейн отец Ника или нет?

Она начала сдавать позиции.

– Возможно. Во всяком случае, он так считал. Только не воображайте, что я скажу Нику: мол ты убил своего отца…

– Ему это и так известно, – сказал я. – И потом, нельзя же вечно прятаться за спину Ника. Из-за вас он жил с вечным ощущением вины, и кару он нес за ваши грехи.

– Какую еще кару? Мы ведь хранили все в тайне.

– Из-за вас Ник пятнадцать лет прожил в мучениях. Так жестоко поступать с собственным сыном, да и вообще с кем бы то ни было – просто мерзко.

Она опустила голову, словно устыдилась, но на всякий случай все же предупредила:

– Учтите, я ничего подобного не признаю.

– Обойдемся и без ваших признаний. У меня хватит и улик и свидетелей, чтобы привлечь вас к ответственности.

Я говорил с вашим отцом и вашей матерью, с мистером Роулинсоном и миссис Свейн. Говорил я и с Флоренс Вильямс.

– Это еще кто такая?

– Хозяйка «Хижин Кончиты» в Империал-Бич.

Миссис Чалмерс подняла голову и провела рукой по лицу, словно смахивала не то пыль, не то паутину.

– Простить себе не могу, что поехала в этот вертеп. Только вам от этого не легче. Ничего вам мое признание не даст. Я тогда еще несовершеннолетней была. Да и что бы я тогда ни натворила – срок давности вышел.

– А что вы тогда натворили?

– Неужто вы думаете, я вам против себя факты в руки дам? Я вас предупреждала, что воспользуюсь пятой поправкой. – И добавила окрепшим голосом – Через минуту придет Джон Тратвелл и займется вами. Хотите нас силой взять – так он вас пересилит.

Я знал, что почва подо мной шаткая, но другого случая поговорить с миссис Чалмерс могло и не представиться. И ее умалчивание, и ее ответы подтверждали мое мнение о ней.

– Если б Джон Тратвелл знал то, что знаю я, он бы вас боялся как чумы.

Она не нашлась, что ответить, отошла к двери во внутренние покои и чуть было не села мимо стула.

– Куда делись деньги? – спросил я, подойдя к ней вплотную.

Она отвернулась от меня.

– Какие деньги?

– Те, что Элдон Свейн похитил из банка?

– Он перемахнул через границу в Мексику и деньги взял с собой. Я оставалась в Диего. Он обещал приехать за мной, но так и не объявился. И я вышла за Ларри Чалмерса. Вот вам и весь сказ.

– Что Элдон делал с деньгами в Мексике?

– Ходили слухи, будто он их лишился. Будто на него напали в Байе бандиты, отняли деньги, тем все и кончилось.

– Как звали этих бандитов, Рита?

– Откуда мне знать? Ходили такие слухи, а как на самом деле вышло, я не знаю.

– Я передам вам слухи похлеще. Бандитов звали Ларри и Рита, и деньги они украли не в Мексике. Элдон Свейн и не думал переходить границу. Вы обвели его вокруг пальца и вместе с Ларри стащили у него деньги. Вот с тех пор бандиты и жили безбедно. Вплоть до сегодняшнего дня.

– Вам ничего не доказать! Ни в жизнь.

Она чуть не кричала, будто надеялась заглушить криком и мой голос, и давние слухи. В дверях показался Тратвелл.

– Что тут происходит? – строго посмотрел он на меня. – Что вы хотите доказать?

– Мы беседовали о том, что случилось с деньгами Свейна. Миссис Чалмерс утверждает, что деньги достались мексиканским бандитам. Но я более чем уверен, что они с Чалмерсом обманом отобрали их у Свейна. И произошло это скорее всего, через день-два после того, как Свейн похитил деньги и привез их в Сан-Диего, где она его поджидала.

Миссис Чалмерс подняла глаза: видно, в своей импровизации я попал в точку. Это непроизвольное движение выдало ее; лицо Тратвелла вдруг сжалось – так рука сжимается в кулак.

– Они украли машину, – продолжал я, – и привезли деньги в Пасифик-Пойнт, в особняк Чалмерсов. Было это третьего июля сорок пятого года. Ларри и Рита инсценировали ограбление, хотя на самом деле все обстояло наоборот. Задача оказалась не из трудных, потому что мать Ларри к этому времени ослепла. К тому же у Ларри, должно быть, имелись ключи и шифр от сейфа. Они сложили деньги в сейф.

Миссис Чалмерс подошла к Тратвеллу и взяла его за руку.

– Не верьте ему, я в тот вечер была километров за сто от Пасифик-Пойнта, не меньше.

– Ну, а Ларри? – спросил Тратвелл.

– Да, да! Это его рук дело. С тех пор, как его мать ослепла, она перестала пользоваться сейфом, ну вот он и рассчитал, что нам не найти лучше места, чтобы спрятать деньги, то есть я хочу…

Тратвелл оттолкнул ее от себя.

– Вы были в тот вечер с Ларри? Были или нет?

– Ларри меня заставил. Револьвером грозил.

– Значит, за рулем сидели вы, – сказал Тратвелл. – Вы задавили мою жену.

Женщина опустила голову.

– Это все Ларри виноват. Понимаете, она его узнала, поэтому он вырвал у меня руль и погнал машину. Я не смогла затормозить, и мы ее задавили. Он так и гнал всю дорогу до самого Диего.

– Не могу этого слышать. – Тратвелл схватил ее за плечи и стал трясти. – Где ваш муж?

– Дома. Я вам уже говорила, что он скверно себя чувствует. У него временное помрачение.

– Он по-прежнему опасен, – сказал я Тратвеллу. – Вам не кажется, что нам надо пригласить Лэкленда?

– Нет, не раньше, чем я переговорю с Чалмерсом. Вы пойдете со мной, хорошо? И вы тоже, миссис Чалмерс.

Она снова втиснулась между нами на переднее сиденье тратвелловского «кадиллака» и пожирала глазами дорогу, словно чудом уцелевшая жертва аварии, которая только и ждет от судьбы новых напастей.

– В то утро, когда Ник отравился, – спросил я, – где были вы?

– Спала. Я сама накануне приняла пару таблеток хлоральгидрата.

– Ваш муж тоже спал?

– Откуда мне знать. Мы спим в разных комнатах.

– Когда он уехал на поиски Ника?

– Сразу после того, как вы ушли.

– Он сам вел «роллс»?

– Да.

– Куда он поехал?

– Не знаю. Наверное колесил по округе. В возбуждении он носится как сумасшедший. А потом может неделю сидеть, как истукан.

– Он поехал в Сан-Диего, миссис Чалмерс. У меня есть улики, свидетельствующие о том, что Ник был с ним в машине – он лежал в бессознательном состоянии на заднем сиденье под пледом.

– Какая-то ерунда. Не понимаю, зачем Ларри понадобилось его прятать?

– А ваш муж отлично понимал. Когда Ник вылез из окна ванной, ваш муж уже ждал его в саду. Стукнул лопатой или чем-то другим по голове и спрятал в «роллсе» до тех пор, пока сам не смог поехать в Сан-Диего.

– Зачем ему было так поступать с собственным сыном?

– А Ник не его сын. Он сын Элдона Свейна, и вашему мужу это прекрасно известно. Вы забываете собственную биографию, миссис Чалмерс?

Она метнула взгляд в мою сторону.

– Если б я могла ее забыть!

– Похоже, что Ник знал или догадывался о том, чей он сын, – сказал я. – Во всяком случае, он пытался узнать, как умер Элдон Свейн. И с каждым днем был все ближе к истине.

– Ник сам застрелил Элдона.

– Совершенно верно. Но Ник не стал бы тащить труп к костру, чтобы уничтожить отпечатки пальцев. Для этого нужны не детские силы и не детские мотивы. Ник не стал бы прятать свейновский револьвер, чтобы через пятнадцать лет застрелить из него Сиднея Хэрроу. Ник не стал бы убивать Джин Траск, хоть ваш муж из кожи вон лез, чтобы припаять ему и это убийство. Вот для чего Чалмерсу понадобилось увезти Ника в Сан-Диего.

– Выходит, всех этих людей убил Ларри? – спросила она с трепетом в голосе.

– К сожалению, да.

– Но зачем?

– Они слишком много о нем знали. Он больной человек. И он встал на защиту своих вымыслов.

– Вымыслов?

– Ну да, того выдуманного мира, в котором он жил.

– Ага, теперь я вас поняла.

Мы свернули на Пасифик-стрит и поехали вверх по пологому склону. Сзади, у подножия холма, багровое солнце опускалось в море. В красном вечернем свете особняк Чалмерсов казался нереальным и призрачным, как воздушный замок.

– Входная дверь была не заперта; мы вошли.

– Ларри! – позвала мужа миссис Чалмерс. Ответа не последовало.

В коридоре, ведущем в задние комнаты, зашаркал Эмилио. Миссис Чалмерс кинулась к нему.

– Где мистер Чалмерс?

– Не знаю, мадам. Он не велел мне выходить из кухни.

– Вы передали ему, что я обыскал «роллс»? – спросил я.

Эмилио отвел глаза. Он молчал.

Миссис Чалмерс вмиг оказалась у двери кабинета. Она забарабанила кулаками по резной дубовой двери, облизала кровоточащие костяшки пальцев и снова забарабанила.

– Он здесь! – закричала она. – Надо войти туда. Он покончит с собой.

Я оттолкнул женщину и подергал дверь. Она была заперта. За дверью царила тишина.

Эмилио принес из кухни отвертку, молоток и снял дверь с петель.

Чалмерс сидел в кресле судьи, неловко свесив голову набок. На нем была морская форма с тремя золотыми нашивками командира. Кровь из перерезанного горла окрасила орденские ленточки. На полу, прямо под его безвольно болтающейся рукой, валялась опасная бритва.

Миссис Чалмерс в ужасе попятилась, словно тело было лазером, испускавшим смертоносные лучи.

– Я знала, что он покончит с собой. Он еще в тот день, когда они явились, хотел умереть.

– Кто явился? – сказал я.

– Джин Траск и тот бандюга, с которым она всюду разъезжала, Сидней Хэрроу. Я захлопнула дверь перед их носом, но поняла, что они вернутся. Ларри тоже понял. Вынул револьвер Элдона, он его все эти годы держал в сейфе, и говорит, «Давай кончим жизнь по сговору: сначала я в тебя стреляю, потом в себя». Мы с доктором Смизерэмом еле уговорили его уехать в Палм-Спрингс.

– Не надо было ему мешать, – сказал Тратвелл, – лучше бы он покончил с собой тогда.

– А заодно и со мной? Скажете тоже. Я не хотела умирать. И сейчас не хочу.

В ней по-прежнему бушевали страсти, но волновала ее только собственная судьба.

Мы с Тратвеллом молчали. Она сказала:

– Слушайте, вы еще работаете на меня? Вы говорили, что да.

Он покачал головой. Глаза его смотрели сквозь нее куда-то вдаль: не то в печальное прошлое, не то в безрадостное будущее.

– Теперь вы не имеете права от меня отвернуться, – сказала она. – Думаете, я мало страдала? Мне, правда, жаль, что так вышло с вашей женой. Я и сейчас еще иногда проснусь среди ночи и вижу, как она, бедняжка, лежит не дороге – ну, точно куль с тряпьем.

Тратвелл наотмашь ударил ее по лицу. Изо рта миссис Чалмерс тонкой струйкой потекла кровь. Я встал между ними. Тратвеллу не следовало бить ее. Не в его это стиле.

Она тут же приободрилась.

– Зря вы меня ударили, Джон. Мне и так скверно. Все эти годы я жила как в доме с привидениями, ей-ей. Когда мы в первый раз сюда приехали, стоим мы здесь в темном кабинете, складываем деньги в сейф, и вдруг входит слепая старуха, мать Ларри, и спрашивает: «Это ты, сынок?» Не понимаю, как она догадалась, что это он. Просто жуть какая-то.

– А дальше что было?

– Ларри отвел старуху в ее комнату и поговорил с ней. Мне он их разговора не пересказал. Но после этого она нас не беспокоила.

– Эстелла никому об этом не сказала, – повернулся ко мне Тратвелл. – Она умерла, так никому ничего и не сказав.

– Теперь мы знаем отчего она умерла, – сказал я. – Она узнала, что стало с ее сыном.

И тут мертвец, словно подслушав меня, смущенно дернул головой. Вдова подошла к нему походкой лунатика, встала рядом и погладила по волосам.

Я остался с ней, пока Тратвелл ходил звонить в полицию.