Текст книги "Замок среди деревьев"
Автор книги: Рэчел Линдсей
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)
Глава 8
Стефания даже не помнила, как вышла из библиотеки, поднялась по лестнице и очутилась в своей спальне. Ее единственной мыслью было немедленно покинуть замок. Итак, Джонни все же оказался прав! У девушки не было ни малейшего сомнения, что увиденные ею в потайной комнате драгоценности были крадеными. Этим и объясняется ярость Карлоса, когда он вернулся из-за границы и обнаружил ее в своем доме, и его нежелание делать ремонт в библиотеке.
Обессиленно опустившись на кровать, Стефания размышляла о причине, заставившей его изменить свое решение. Возможно, он стал слишком самонадеянным и был уверен, что никто никогда не узнает его секрета? Сухими глазами она уставилась перед собой. Легкий ветерок, шелестевший листвой, принес из сада тяжелый аромат роз, но она этого даже не заметила.
У Карлоса было все: положение, богатство, традиции древнего рода. Казалось невероятным, что он вор. Стефания не знала, как долго она так лежала, но, должно быть, задремала. Открыв глаза, она увидела, что в окно струятся солнечные лучи, и, с трудом встав, умылась, оделась, все еще позевывая, и спустилась на террасу. В горле у нее пересохло, и аромат свежего кофе приятно щекотал ноздри. Направившись к столику в углу, она с удивлением увидела сидевшую там графиню. Это было необычно для старой леди – присутствовать внизу до ленча. Выражение лица Стефании не укрылось от глаз графини.
– В такую жаркую погоду я не могу спать, – объяснила она. – Кроме того, атмосфера вокруг замка в последнее время стала такой странной… как будто что-то… что-то должно случиться…
– Что, например?
– Я не знаю. – Старая леди налила себе кофе. – Возможно, это только моя фантазия… Когда люди стареют, у них появляются странные причуды.
Стефания молча приступила к завтраку, и, когда она почти закончила есть, графиня вновь заговорила:
– Вы выглядите бледной, моя дорогая. Надеюсь, вы не слишком трудно переносите жару?
– Немного. Я не привыкла к таким большим дозам солнца!
– Ну, ваша работа здесь скоро будет закончена. Сын сказал мне прошлым вечером, что вы уезжаете через неделю или немногим больше.
– Я уезжаю гораздо раньше. – Слова вылетели сами собой, и, как только были произнесены, Стефания поняла, как ей следует поступить. Теперь, когда она знала правду о Мароках, ничто не заставит ее остаться. Она смежила веки и вновь открыла их, только когда графиня постучала тростью об пол.
– Вы действительно перегрелись на солнце. Я никогда еще не видела вас такой бледной.
– Я в полном порядке, – быстро ответила Стефания. – Просто… просто, увидев сестру, затосковала по дому.
– В таком случае вам лучше вернуться домой вместе с ней.
Интуитивно девушка почувствовала, что графиню побудило сделать эту ремарку не сочувствие к ее ностальгии по дому. И причина такого «участия» старой леди, вероятнее всего, кроется в том, что она знает об ее открытии в библиотеке. Стефания взглянула в морщинистое лицо женщины, но ничего не смогла прочесть в ее черных глазах, внимательно разглядывавших девушку.
– Думаю, вы правы, – сказала она медленно. – Фелиция не планировала возвращаться домой так скоро, но я могу остановиться пока вместе с ней в гостинице. Граф хотел, чтобы я осталась здесь, но… но…
– Нет необходимости беспокоиться – я извинюсь за вас.
– Почему вы не хотите, чтобы я сказала ему сама? – Задав вопрос, Стефания тут же пожалела об этом. – Я имела в виду…
– Я знаю, что вы хотели сказать. Просто я думаю, что будет лучше, если вы уедете не прощаясь.
– Я вас не понимаю.
– Не понимаете? – Графиня откинулась на спинку стула и оперлась рукой на трость. – Вы вели себя очень мило, когда были здесь, и я высоко ценю вашу заботу обо мне. Я также понимаю, что для молодой женщины в замке мало развлечений.
– Но я приехала работать, а не развлекаться!
– Я знаю это. Но вы молоды и хороши собой. Карлос это заметил.
Чашка затряслась в руке Стефании, и она осторожно поставила ее на стол.
– Вы говорите загадками, графиня. Я предпочла бы, чтобы вы сказали прямо, что у вас на уме.
Старая женщина вздохнула:
– Мне трудно вам это говорить, но я попытаюсь. Карлос – странный человек. Многие годы я хотела, чтобы он женился. Но с тех пор, как умер мой муж, он стал все меньше интересоваться женщинами. Такое впечатление, что он играет в… – Она немного поколебалась. – В Америке есть выражение «одинокий волк». Мне это не нравится. Карлос должен жениться и иметь сыновей. – Она сделала паузу. – Жаник – идеальная пара для него.
– Уверена, что так и есть. – Голос Стефании немного дрожал. – Но вы мне льстите, если полагаете, что я могу встать между ними.
– Я не намерена вам льстить, но я знаю своего сына и вижу, как он на вас смотрит.
– Вам просто почудилось, графиня…
– Напротив. Я знаю, что вы нисколько не поощряли его. Но женщины всегда бегали за ним, а вы, с вашим холодным английским отношением к мужчинам, упорно его игнорировали. Думаю, – сухо добавила графиня, – он нашел в этом неотразимую новизну.
Вспомнив, как в последние несколько дней она сама страстно желала броситься в его объятия, Стефания горько усмехнулась.
– Это не шутка, – упрекнула ее старая леди. – Ради вашего собственного счастья вам лучше немедленно уехать.
– И это единственная причина? – тихо спросила Стефания. – Или у вас есть еще какие-то основания хотеть, чтобы я уехала?
Графиня не отвела своих черных глаз.
– Это единственная причина. Я думаю о будущем Карлоса.
Стефания ничего не ответила. Все, что сказала сейчас графиня, могло иметь двойной смысл. Действительно ли старая леди боится, что Карлос влюбится в англичанку, или знает, что Стефания побывала в потайной комнате башни? Но и на тот, и на другой вопрос едва ли удастся получить ответ.
– Вам нечего беспокоиться. – Девушка встала. – Я уеду так скоро, как смогу.
– Я рада. Есть вещи, более заслуживающие внимания, чем деньги.
– Знаю, – спокойно ответила Стефания. – Мир и покой в душе. Вы этого никогда не купите.
Опасаясь, что если задержится хоть на минуту, то не сможет сдержать слез, девушка поспешила уйти с террасы. Она шла опустив глаза и заметила Карлоса, лишь когда тот оказался рядом с ней. Она бы наткнулась на него, если бы он не выставил вперед руки.
– Вы всегда в спешке. Что на этот раз случилось?
Стефания пробормотала что-то невнятное и попыталась пройти мимо, но граф преградил ей дорогу:
– Я вас искал.
– Зачем?
Он достал из кармана небольшой кусочек радужного бархата.
– Жаник нашла этот образец в Лиссабоне. Она думает, что этот материал подойдет для одной из стен в моей спальне. Идемте, я покажу вам.
– Это не может подождать?
– Я бы предпочел сделать это прямо сейчас, если, конечно, вы не заняты. Возможно, вы собирались повидаться с сестрой?
– Только не утром. Я встречаюсь с ней позже.
– В таком случае у вас нет повода для отказа.
Прежде чем она смогла найти подходящий ответ, граф уже зашагал к восточному крылу. Затрепетав, девушка последовала за ним, глядя на его темные волосы, широкие плечи и страстно желая оказаться где-нибудь за миллион миль отсюда.
В дальнем конце коридора он распахнул двойные двери, ведущие в графскую спальню замка. Богато обставленная массивной мебелью в стиле барокко, она более походила на музейный зал, нежели на обычную комнату, в которой спят. На возвышении стояла огромная кровать под балдахином. Плотные радужные портьеры ниспадали красивыми складками по обе стороны от позолоченных столбов. У окна, задрапированного таким же материалом, стояли инкрустированный туалетный столик и банкетка.
– Что вы о ней думаете? – спросил граф.
– Не в моем вкусе, – прямо ответила Стефания.
– И не в моем тоже. Но комната прекрасно расположена. Подойдите к окну и полюбуйтесь видом.
Девушка последовала за ним и выглянула в окно. Перед ней расстилался пологий лесистый склон. В отдалении мерцало голубое море, почти сливаясь с небом. За застекленной дверью оказался большой балкон, и Карлос вышел на него.
– Я думаю поставить здесь садовую мебель, столик для завтрака да еще несколько кадок с растениями.
– Но ведь здесь давно никто не живет…
– Это свадебные апартаменты, и скоро они понадобятся.
Стефания, вспыхнув, отвернулась.
– Понятно. Тогда, возможно, вы расскажете мне о своих предложениях по обустройству спальни?
– Пожалуйста. – Он протянул ей кусочек радужного бархата, который уже показывал внизу. – Мы хотели бы покрыть стены этим материалом.
Девушка взяла бархат и вернулась в комнату.
– Мне бы это не понравилось, – медленно сказала она. – Бархат слишком тяжел для спальни… Он слишком плотный. Я предпочла бы побольше свежего воздуха.
Одна черная бровь удивленно взлетела вверх, когда Карлос взглянул на девушку.
– Какое отношение стены имеют к свежему воздуху?
– Бархат прекрасно собирает пыль, – объяснила Стефания. – Обои гораздо удобнее.
– А, теперь понимаю.
– Но мое мнение значения не имеет. Это ваша комната… Вам здесь спать. – Стефания замолчала, слегка порозовев.
– Не стоит смущаться. Это пока еще не моя комната.
– Но будет вашей, когда вы женитесь. – Девушка тотчас пожалела о своих словах и отвернулась, делая вид, что тщательно обследует стену.
– Конечно, – спокойно кивнул он, – все наследники рода Мароков рождались здесь. – Он закрыл окно и вышел на середину комнаты. – Если вы не рекомендуете бархат, нам надо подумать о чем-то другом.
– Пожалуйста, не полагайтесь только на мое мнение, – поспешно сказала Стефания. – Вам следует посоветоваться с Жаник.
– Но я хочу спросить у вас, – тихо ответил он.
– Не понимаю почему.
– Не понимаете? – Граф быстро преодолел расстояние между ними и повернул девушку лицом к себе. – Смотрите на меня, Стефания, – приказал он.
Понимая, что не подчиниться ему невозможно, девушка подняла голову. Его глаза были так близко, темные и серьезные, что она могла видеть в них свое отражение.
– Почему вы упорно продолжаете изводить меня? – хрипло спросил он. – Я никогда еще не встречал девушки, которая обходилась бы со мной так.
– Вероятно, в этом и есть моя привлекательность!
– Бросьте! Сарказм вам не идет.
– Я никогда не уступлю вам, Карлос.
– Вы достаточно ясно дали это понять. Что с вами происходит, Стефания? С того момента, как мы познакомились, я чувствовал, что между нами возникло влечение. Что изменилось за последнее время?
– После нашей беседы прошлой ночью вы не имеете права так со мной говорить.
– Забудьте, что я говорил прошлой ночью. Когда я в ярости, могу сказать все, что придет в голову. Но когда я от вас вдали, я так отчаянно хочу вас, что…
– Прекратите! – Она попыталась вырваться, но его хватка стала крепче.
– Прекратите! Прекратите! И это все, что вы можете мне сказать? Вы просто боитесь страсти, Стефания, боитесь позволить себе любить.
– Я не боюсь! – горячо выкрикнула она. – Но я не хочу вас! Как еще яснее я могу вам объяснить?
– Никак.
Прежде чем она успела его остановить, он притянул ее к себе и заключил в объятия. Его тело прижалось к ее телу, и его рот уже трепетал от желания. Она боролась, но вскоре поняла, что это бесполезно, и покорилась. Он целовал ее вновь и вновь, и Стефания внезапно почувствовала, как ее пульс участился, кровь побежала быстрее по венам, и она, вопреки себе, отозвалась на его пылкую страсть. Ее руки обвили его шею, гладили темные волосы. Он больше не был для нее надменным хозяином замка. А сам граф уже не владел собой, ощущая в своих руках податливое тело женщины, той женщины, которую он хотел.
Испугавшись его страсти, Стефания очнулась и вновь начала отбиваться. Но это лишь сильнее воспламенило Карлоса, и его рот еще сильнее впился в губы девушки.
– Карлос, нет! Отпустите меня!
С отчаянным усилием ей удалось оттолкнуть графа, вывернуться из его рук и выбежать из комнаты. Она промчалась по коридору, взлетела вверх по лестнице и наконец оказалась в своей комнате. Закрыв за собой дверь на замок, девушка обессиленно опустилась на кровать и спрятала горящее лицо в ладонях. Долго она оставалась неподвижной, затем подошла к туалетному столику и посмотрела на свое отражение в зеркале. Рот припух от поцелуев Карлоса, глаза лучились и сверкали от невыплаканных слез.
– О боже! – воскликнула она. – Что со мной происходит? Я люблю его, люблю!
Стефания опустилась на край туалетного столика и закрыла глаза. Как можно кого-то любить и одновременно ненавидеть? Она задыхалась от гнева – графиня сказала, что Карлос помолвлен с Жаник, и вчера он подтвердил это. И все-таки, будучи обрученным с одной женщиной, он не стесняется крутить любовь с другой. Возможно, для такого мужчины, как он, главное – победа? Она стала вспоминать все, что читала о португальцах. Пылкие, импульсивные, всегда готовые заниматься любовью без любви… Подняв голову, Стефания уставилась вновь на свое отражение в зеркале и постаралась забыть о том, что Карлос – португальский аристократ, владеющий великолепным замком. Но это оказалось невозможно. Именно происхождение сделало его таким, каков он есть. Именно таким она его и любила.
«Но я не могу любить вора! – пыталась она мысленно убедить себя, воскрешая в памяти украшения стоимостью в тысячи и тысячи фунтов, драгоценности, которые он купил, отлично зная, что они краденые. – Я не могу любить преступника! – повторяла она. – Я должна уехать отсюда прежде, чем кто-то обнаружит, что я все знаю».
Непреодолимое желание довериться кому-то было таким сильным, что она решила отправиться в гостиницу и поговорить с сестрой. Через несколько минут девушка уже бежала вниз по дороге, не дав себе шанса изменить решение.
День выдался жаркий и душный, пройдя всего лишь полмили, Стефания взмокла от пота, челка прилипла ко лбу. Она замедлила шаг. Настроение совсем упало, и она присела на валун у дороги, чтобы немного отдохнуть.
Внезапно из-за поворота послышалось пыхтение мотора взбиравшегося в гору автомобиля, и, подняв голову, девушка узнала машину Джонни. Он остановил свою колымагу, и Стефания увидела, что рядом с ним сидит ее сестра.
– А я шла к тебе в гостиницу…
– Запрыгивай сюда. – Фелиция открыла дверцу машины. – Что-то случилось, дорогая? Ты выглядишь так, как будто только что встретилась с привидением.
– Я… Все нормально. Просто немного перегрелась на солнце.
Джонни бросил на нее быстрый взгляд в зеркало заднего вида:
– В первый раз с тех пор, как ты здесь, солнце оказало на тебя такое влияние.
– Я не лгу, – буркнула Стефания. – Или мне следует повторять все дважды, чтобы ты поверил?
– Совсем нет. Я просто подумал… – Он притормозил машину и обернулся: – Ты ничего не обнаружила в замке, а?
– Конечно нет! Я бы тебе сказала.
Джонни ничего не ответил, но его молчание было таким выразительным, что Стефания поняла – он ей не верит. Как будто отчаявшись получить от нее дополнительные сведения, он нажал на акселератор, и вскоре они подъехали к гостинице.
Когда они все вместе вошли в холл, какой-то человек поднялся с кресла и заспешил им навстречу.
– Привет, Роберт… – начала Стефания, но осеклась, когда он прошел мимо нее к Фелиции.
– Где, черт возьми, ты была? – потребовал он у нее ответа.
– Прошу прощения? – Фелиция невинно взглянула на него.
– Я спрашиваю, где, черт возьми, ты была?
– Если ты будешь любезен сформулировать свой вопрос повежливее, я, может быть, проявлю уважение и отвечу, – резко сказала она и отвернулась от Роберта, презрительно пожав плечами.
– О нет, ты так просто не отвертишься, моя девочка! – Он схватил ее за плечи и повернул к себе лицом.
– Будь добр, оставь меня в покое! – потребовала она гневно.
– Нет, пока ты не скажешь, где была.
– Если тебе так интересно, осматривала достопримечательности с Джонни.
– А тебе не пришло на ум посвятить меня в свои планы, прежде чем оставить здесь одного на все утро?
– Я тебе не нянька, – возразила Фелиция. – К тому же мы не должны притворяться попугайчиками-неразлучниками, когда этого не требуется.
Она гордо прошествовала вверх по лестнице, и Стефания поспешно последовала за ней. Как только дверь спальни за ними закрылась, она подробно изложила все, что произошло этой ночью, рассказала о своем беспокойстве, решении немедленно начать работу над библиотекой и последующем обнаружении потайной комнаты с крадеными сокровищами. Фелиция с ужасом слушала.
– Ты больше не можешь оставаться в замке. Эти люди опасны… Ты даже не знаешь, что с тобой может случиться!
– Я уже сказала графине, что готова уехать. Но сначала я должна закончить с библиотекой.
– Ради бога, перестань думать о работе! Я прежде всего беспокоюсь о твоей безопасности!
– Они мне ничего не сделают.
– Хотела бы я быть такой уверенной! Воры ни перед чем не остановятся. Если они узнают, что могут быть разоблачены… и если все, что ты сказала о драгоценностях, правда… твоя жизнь поставлена на карту.
– Но разве ты не понимаешь, что я теперь просто обязана остаться? Сначала я сообщила Карлосу, что уезжаю, потом, что остаюсь… Если я опять изменю свое решение, он непременно что-то заподозрит.
– Я тоже так думаю, – согласилась Фелиция с неохотой. – Но мысль о том, что ты будешь там… – Она нахмурилась. – Почему ты не сказала Джонни?
– Я не отважилась. Я не вынесу, если он схватит Карлоса… – Стефания закрыла лицо руками. – Я так несчастна, что не знаю, что делать. По справедливости, я должна все рассказать Джонни, но когда любишь, все остальное не имеет значения.
– Я понимаю, что ты сейчас чувствуешь, – тихо сказала Фелиция. – Но факты – упрямая вещь. Карлос – вор, и я не собираюсь возвращаться в Англию, оставив тебя здесь одну. Ты вполне можешь завершить оставшуюся работу за несколько дней и вернуться со мной домой.
– Отлично. – Стефания посмотрела на сестру затуманенными от слез глазами. – Ты просто чудо, Лиззи. Я безмерно благодарна тебе за все.
– Глупышка! Какая благодарность может быть между сестрами? А теперь вытри слезы и улыбнись, иначе бульдог Джонни станет еще более подозрительным, чем был!
Одеваясь к ужину тем вечером, Стефания отнеслась с большим вниманием к своему внешнему виду. Если все пойдет хорошо, она покинет замок через несколько дней, поэтому Карлос должен запомнить ее в лучшем виде. Платье, которое она выбрала, было недавно куплено в Лиссабоне. Сшитое из бледно-розовой органзы, оно струилось вокруг ее стройной фигуры, как облако, из которого выглядывали изящные плечи и грациозная шея. Девушка никогда раньше не носила розового, но теперь была рада, что прислушалась к совету продавщицы – нежное платье прекрасно оттеняло тициановский цвет ее волос, и она выглядела в нем очень юной и женственной, а ее глаза казались большими, сверкающими и полными эмоций. Когда Стефания шла через главную гостиную и затем вниз по широким пролетам лестницы, ее шаги глухо отдавались эхом в завешанной картинами галерее.
Нижняя гостиная была пуста, но с террасы доносился приглушенный гул голосов и звон льда в хрустальных бокалах. Горело только несколько неярких ламп, а за широкими окнами мерцала звездная португальская ночь. Стефания остановилась и некоторое время неподвижно стояла посреди комнаты. Когда она собралась сделать шаг вперед, высокая мужская фигура ступила в гостиную через открытую застекленную дверь.
Это был Карлос. Но таким она его никогда не видела прежде. Его белая рубашка была украшена голубыми лентами – знаками отличия некоторых титулованных особ высшего общества, – а на груди фрака сиял украшенный драгоценностями крест.
Граф первым нарушил молчание:
– Сожалею, если испугал вас сегодня днем, Стефания. Вы должны знать, что я никогда не причиню вам боли.
Она отвернулась.
– Вы не имели права целовать меня.
– А разве нужно какое-то право для того, чтобы мужчина поцеловал женщину?
Не отвечая, она попятилась. Колыхнувшись, ее юбка задела стоявшую позади лампу, и та опрокинулась. С восклицанием Карлос бросился вперед и успел схватить ее возле самого пола. Он поднял лампу так, что свет ее падал на стоявшую перед ним девушку.
– Вы сегодня невероятно красивая, – тихо сказал он. – И такая холодная… такая странная.
Она засмеялась:
– Я здесь не единственная странная особа.
Граф продолжал смотреть на нее. Глаза его были печальны.
– Если мое поведение кажется вам временами странным, на то есть свои причины, Стефания. Я должен поговорить с вами – без перебранки и недомолвок.
Без недомолвок! Тогда ей следует сказать ему, что она знает – он вор, и затем сразу же покинуть замок. Девушка нервно сцепила руки в замок.
– Стефания, пожалуйста, пойдемте со мной.
– Нет, Карлос. Нам с вами больше нечего сказать друг другу.
– Но вы не можете продолжать сердиться на меня только потому, что я утратил контроль над собой прошлым вечером. Вы должны простить меня.
– Я давно простила вас, но не вижу необходимости в дальнейших беседах.
– Вы все еще злитесь на меня за то, что я сказал о Жаник.
– Мне наплевать на Жаник! – свирепо прошипела Стефания. – Ради бога, Карлос, вы же не можете ожидать, что я притворюсь, будто меня заботит, что вы делаете со своей жизнью!
– Мае de Deus! [4]4
Боже мой! (порт.)
[Закрыть]– Его голос был полон ярости. – Как вы осмелились так говорить со мной! Я попросил у вас прощения. Ни один из Мароков никогда прежде так не унижался перед женщиной. А ваше сердце крепче камня. Как смеете вы стоять передо мной и делать вид, что не понимаете, что я хочу вам сказать? Как вы можете бросать мне такие слова?
– Карлос, перестаньте!
– Нет! С того момента, как я увидел ваши глаза, кипящие гневом, ваши рыжие волосы, пылающие, как пламя, я уже знал, что вы и есть та самая единственная женщина, которая создана для меня. – Он взял ее за руки и притянул ближе к себе. – Вы моя самая большая драгоценность, – прошептал он. – Cara… cara [5]5
Любимая (порт.).
[Закрыть] .
– Нет! Я не хочу больше ничего слышать!
Она отчаянным усилием оттолкнула его и выбежала на террасу, радуясь, что качающиеся на ветерке фонари, развешанные на деревьях, не могут полностью осветить ее лицо.
Жаник, как всегда блистательная, в платье из золотой парчи, почтительно разговаривала с одетой в черное графиней. Рядом стоял Мигель, потягивая из бокала шампанское. Он тоже был во фраке, на груди – крест с драгоценными камнями.
– Вы как раз вовремя, чтобы немного выпить, Стефания, – сказал он, подавая ей бокал. – Через несколько минут мы уезжаем в Лиссабон.
– В Лиссабон?
– А вы не знали? Герцог де Корбеско дает прием, и мы все приглашены. Я думал, мама сказала вам об этом еще днем.
– Боюсь, я забыла, – подала голос графиня.
Стефания знала, что она солгала и что эта оплошность была умышленной.
– Даже если бы меня предупредили, – спокойно заметила она, – я все равно бы не смогла поехать.
– Почему? – раздался за ее спиной голос Карлоса, и девушка повернулась. Тонкий, как паутинка, подол ее платья задел его ноги.
– У меня ужасно болит голова. Это продолжается весь день.
Его взгляд блуждал от блестящих волос девушки к ее золотистым босоножкам и обратно, к ее лицу. Он изучающе вгляделся в ее глаза, и выражение его лица яснее слов говорило, что он ей не верит. Не произнеся больше ни слова, Карлос подошел к столу и налил шампанского в хрустальные бокалы.
– Тост! – провозгласил он, разнося их по кругу. – За будущее!.. Может, оно окажется счастливее, чем прошлое.
Слабый бриз шевелил ветки деревьев, и висевшие на них фонари отбрасывали заостренные тени на террасу. Стефания, стоя немного в отдалении, наблюдала эту сцену. Ей все казалось ожившей картиной: двое смуглых мужчин, худая сморщенная графиня и сверкающая золотом Жаник.
Они выпили. Под предлогом общего разговора Карлос вновь подошел к Стефании и, заслонив ее собой от остальных, заговорил:
– Вы только что предложили жалкое оправдание своего нежелания ехать на прием. Вы получили бы от него истинное удовольствие. Герцог славится своими вечерами.
– Не сомневаюсь. Но, будучи англичанкой, боюсь, я не впишусь в португальское высшее общество.
– Мне лучше судить. Жаник тоже не португалка, ее отец – француз.
– И тем не менее это ее образ жизни, но не мой.
– Вы очень прямолинейны, – холодно заметил он.
– Только потому, что вы не любите недомолвок. – Он ничего не сказал, и девушка обхватила себя руками за плечи, слегка дрожа. – Через несколько дней я уезжаю из замка, Карлос.
– Вы не можете так просто взять и уехать. – Его лицо помрачнело. – Я дал вам обещание, что больше не буду беспокоить вас нежелательным вниманием.
– Говорю вам, я не могу остаться.
Его глаза вспыхнули.
– Вы сомневаетесь в моих словах?
Прежде чем она смогла ответить, к ним подошла Жаник.
– Мы должны ехать, Карлос. Уже поздно. – Она взглянула на Стефанию, в ее темных глазах таилась насмешка. – Я вижу, вы принарядились, мисс Норд. Кого-то ждете?
– Нет.
Жаник пожала плечами, и в доказательство своего статуса невесты взяла Карлоса под руку. Он немедленно склонился к ней, учтивый и полностью владеющий собой.
– Я готов, дорогая, – сказал он и впервые в присутствии Стефании перешел на португальский.
Слушая живой и мелодичный язык, девушка почувствовала себя еще более одинокой, чем прежде, и, пройдя к балюстраде, облокотилась на нее, уныло наблюдая, как уезжает семья де Марок. Только когда хвостовые огни «мерседеса» Карлоса и спортивного автомобиля Мигеля скрылись за поворотом дороги, она опустилась на висевший в углу террасы гамак и закрыла глаза. Раскачиваясь, девушка слышала только скрип пружин и стрекот цикад. Вскоре она задремала.
Стефания очнулась с чувством, что за ней кто-то наблюдает. Ее сердце глухо забилось, когда она увидела перед собой стройного, белокурого мужчину.
– Джонни! Что ты тут делаешь?
– Я пришел поговорить с тобой. – Он весело усмехнулся, но в его словах девушке послышалась угроза.
– Я еще днем сказала, что мне нечего тебе сообщить.
– Помню, дорогая моя, но так уж случилось, что я тебе не поверил.
– Мне все равно. Я очень скоро покидаю замок, Джонни. Так что тебе придется самому добывать информацию, без меня.
– Почему такая спешка с отъездом?
– Меня здесь ничто не держит – я почти закончила свою работу.
– И это все? По-моему, прежде ты так не рвалась уехать. – Он подошел и сел рядом с девушкой. Гамак жалобно заскрипел под его весом. Отталкиваясь ногой, Джонни принялся раскачивать его вперед и назад. – Ты очень эффектно выглядишь сегодня, дорогая. Тебе всегда следует носить розовое.
– Спасибо, – сухо поблагодарила Стефания. – Но комплиментом ты ничего не добьешься.
Он внезапно рассмеялся:
– Ты что, не выспалась? Похоже, твои нервы на пределе. – Он вытащил из пачки сигарету и, прикурив, швырнул спичку в окруженную цветами урну. – У тебя, случайно, нет булавки?
– Боюсь, что нет. А зачем?
– Да ты выглядишь так, как будто на ней сидишь. Расслабься, дорогуша, и расскажи мне, что ты обнаружила.
– Я ничего не обнаружила!
Джонни перестал раскачивать гамак и выпрямился:
– Ты говоришь неправду! Твой испуганный взгляд, когда ты открыла глаза и увидела меня, был слишком красноречивым тому свидетельством. Ты нашла что-то, и я хочу знать что!
– Я ничего не нашла! Говорю тебе, я не шпионка!
– Предпочитаешь быть сообщницей вора?
– Как ты смеешь! – Стефания замахнулась, чтобы ударить его, но он перехватил ее запястье. Хватка была крепкая, как сталь.
– Не глупи, – спокойно сказал он. – Я не хотел оскорбить тебя, но я также не собираюсь позволить тебе наврать мне с три короба. Это слишком серьезное дело, Стефания, и я убежден, что мои поиски подходят к концу. Если ты не поможешь мне, я свяжусь с Интерполом.
– Что это?
– Интернациональная полиция. Каждая страна связана с этой организацией, и в наше время преступник не имеет никакой надежды на спасение. Интерпол наведет полицию Лиссабона на след Марока.
– Ты не можешь этого сделать! Возможно, Карлос не виновен.
– Тогда ему нечего беспокоиться, что мы обыщем замок. – Джонни зловеще взглянул на девушку. – Если минуту назад я еще колебался, верить тебе или нет, то теперь вижу, что ты мне лжешь. И ребенок поймет: ты что-то скрываешь. – Не дождавшись ответа, Джонни тяжело вздохнул. – Ладно, – сказал он, вновь вытаскивая сигареты, – обойдусь без тебя. Ты меня разочаровала, Стефания. Я думал – ты на моей стороне.
– Я не хочу быть ни на чьей стороне! Оставь меня в покое!
– Хорошо, дорогуша, оставлю. Но я еще вернусь!
Перепрыгнув через балюстраду, он мягко приземлился на лужайку. Какое-то время Стефания слышала его шаги, затем наступила тишина.
Дрожа всем телом, девушка встала и, подойдя к балюстраде, облокотилась на перила и попыталась поразмыслить ясно и логично. Через несколько часов, самое большее – через сутки, Джонни вернется сюда с полицейскими. Даже если они ему не поверят, когда он выложит свои улики, под давлением Интерпола они вынуждены будут произвести в замке обыск. Так же легко, как и она сама, Джонни обнаружит потайную комнату в башне – в этом нет никаких сомнений. Хоть он и выглядел таким добрым и беспечным, Стефания не сомневалась в его способностях детектива.
Она отчетливо представила себе, как полицейские поднимаются по узкой лестнице и входят в потайную комнату. Она даже видела, как они откидывают крышку стола и открывают маленькие дверцы подвесного шкафчика на стене. «Я не могу допустить этого! – решила она. – Не могу!» – и начала беспокойно расхаживать по террасе. Широкий подол платья летел за ней розовым облаком.
Позже, ночью, почти без сил опустившись в кресло, Стефания услышала, как вернулась семья. Высокий и веселый голос Жаник звучал в унисон с густым басом Карлоса. Они радостно и беззаботно смеялись. Стефания в тысячный раз спрашивала себя: «Почему я должна беспокоиться и защищать его? Как можно любить мужчину, которого презираешь? Как вообще можно любить человека, которого почти не знаешь?» «Это не любовь! – убеждала она себя. – Это лишь физическое влечение. Просто его мужественность и надменность привлекают меня. Настоящий же Карлос – тот, которого я ненавижу».
Она повторяла это себе вновь и вновь, пока стояла у двери, ожидая, когда де Мароки разойдутся по своим спальням. С момента появления в замке она заметила, что всегда последним в свою комнату уходит Мигель – он, видимо, увлекался музыкой и, запираясь в библиотеке, часами слушал проигрыватель. Стефания часто поздно ночью слышала мелодии Баха и Бетховена. Сегодня снова зазвучали аккорды, и она поспешила вниз по лестнице. Электрические лампы еще горели в коридоре, но холл был погружен в темноту. Она постучала в дверь библиотеки, но ответа не последовало. Пришлось постучать снова – погромче.
– Кто там? – откликнулся на этот раз Мигель.
– Это я – Стефания.
Раздались шаги, в замке повернулся ключ, дверь распахнулась, и вышел Мигель.
– Я думал, вы давно спите. Что-нибудь случилось?
– Я должна поговорить с вами.
– Моя дорогая девочка, вы бледны, как привидение. – Он положил ладони ей на плечи, и она вздрогнула. – Да к тому же дрожите!
