Текст книги "Шаг навстречу"

Автор книги: Ребекка Форстер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)

– Я думаю, мы несколько задержались. Они, должно быть, устали ждать. Эти дни тянулись слишком долго.

– Я уверена, что-то вроде этого и случилось, – согласилась Бриджет. – Может быть, у мистера Хадсона назначена встреча. Или они подумали, что мы засидимся дольше. Потому что, как сказала ваша секретарша, они уехали сразу же. Уверена, что у них была веская причина. – Она говорила растерянно, голос звучал глухо.

– Конечно, конечно, – тактично поддержал он, сознавая, что их вескую причину Бриджет не приняла бы и не поняла. Брэндон на самом деле несколько разочаровался в Ричарде. Кэти он, по крайней мере, мог понять. – Вы выглядите усталой, Бриджет. Оставим дела на сегодня. Вы, наверное, хотите пойти домой. Или, может, вы позвоните и вызовете такси?

– О, нет, большое спасибо, – сказала Бриджет насколько могла весело. Ричард не остался подождать ее, а никто другой ей не был нужен. Слезы навернулись на глаза, но она расправила плечи. Наследница или нет – она по-прежнему оставалась Бриджет Девлин, гордой девушкой из Ирландии, и не собиралась жалеть себя, пока не выяснит окончательно, почему ее оставили одну. Лучше всего вернуться в дом миссис Килберн и дождаться там Ричарда. В конце концов, они договорились встретиться. Ричард не мог быть так невежлив, чтобы оставить ее, не сказав ни слова.

– Что же, Бриджет, мне было приятно побеседовать с вами. Надеюсь, мы еще долго будем вместе заниматься вашими делами. – Брэндон протянул руку. Она с благодарностью пожала ее.

– Надеюсь, что мы надолго останемся хорошими друзьями, мистер Мэдисон, – ответила Бриджет.

– Несомненно, Бриджет. Однако должен вас предупредить, что я в первую очередь блюду интересы Хадсонов. И если они решат оспорить ваше право наследования, я ничем не смогу вам помочь.

– Я всегда считала Хадсонов своей семьей. Вам не придется идти на компромисс.

– Очень на это надеюсь, – сказал он более мягко. Он не пообещал только, что все будет хорошо, и не сказал этого для ее же блага, не ради себя.

– Тогда – до свидания. И спасибо вам. Это был самый необычный день в моей жизни, мистер Мэдисон.

– Да, дорогая моя.

Еще раз пожав ему руку, Бриджет вышла из офиса Брэндона Мэдисона с высоко поднятой головой и одна спустилась на лифте.

Над Сан-Франциско садилось солнце. Бриджет остановилась на мгновение, словно растерявшись от того, что оказалась на улице в час пик. Из высоких зданий толпами выходили служащие. Только что пробило пять. Весеннее солнце полыхало, заливая небо розовым, как перья фламинго, цветом, по которому четкой гравированной линией тянулся горизонт. На улицах было столпотворение – каждому автомобилю не терпелось тронуться с места, даже если для этого оставался только крошечный пятачок. Со свистом проносились вагончики подвесной дороги. Воздух был холоден, свеж и бодрящ. Бриджет пошла вперед, и ветерок ласкал ее лицо. Не уверенная в своей судьбе, со смятением в душе и сердце, она не могла ни на чем сосредоточиться. Ей отчаянно нужно было что-нибудь знакомое, чтобы схватиться за него, как за соломинку. Больше всего девушке хотелось очутиться в доме миссис Килберн, в своей комнате и чтобы – пусть так будет, Господи! – там был Ричард.

Теперь Бриджет шла быстро, все быстрее и быстрее, словно ее охватила паника. Она прижала сумочку к груди и опустила глаза, чтобы избавиться от охватывающего ее предчувствия беды. Она почти уже дошла до угла, собираясь повернуть к автобусной остановке, как вдруг кто-то схватил ее за руку и прижал к себе. Другой рукой он обнял ее за талию. Бриджет испугалась было, но человек примерился к ее шагу и пошел с ней рядом. Она подняла глаза.

– Я думала, ты ушел, – выдохнула Бриджет, прижимаясь к Ричарду, как только поняла, что это он.

– Это тебя обрадовало или разочаровало? – спросил Ричард странно ровным низким голосом. В следующее мгновение он уже вводил ее в кафе. Маленькое уютное помещение было заполнено хорошо одетыми молодыми мужчинами и женщинами. Ричард, крепко взяв девушку за руку, потянул ее к столику, стоявшему в тихом уголке в конце зала. Бриджет опомнилась не сразу, остановила его и заставила повернуться к ней лицом. В ней закипела ирландская кровь, зеленые глаза вспыхнули, и Бриджет сказала требовательным тоном:

– Объяснись, Ричард Хадсон, иначе я не сделаю ни шагу дальше.

7

– Бриджет, прошу тебя, не надо здесь устраивать сцен! – сказал Ричард уже не таким пугающе холодным тоном.

– Тогда нечего было прохаживаться по поводу моих чувств, – заявила она. – Я ведь уже сказала тебе, что у меня сердце перевернулось, когда я узнала, что ты не соизволил дождаться меня в офисе мистера Мэдисона! Я…

Мимо них раздраженно протиснулись мужчина и женщина, но ни Ричард, ни Бриджет не двинулись с места.

– Ты не представляешь, как напугал меня! Мне приходило в голову то одно, то другое, и я понять не могла, что же случилось на самом деле. Господи, Ричард, и ты говоришь – обрадовалась! И ты можешь хоть на миг представить, что я запрыгала от радости, когда тебя не было рядом со мной в час моей удачи? Может, ты думал, что я пойду и отыщу себе парня, с которым ударюсь в загул?

– Не говори глупостей. Конечно, я так не думал, – хмыкнул Ричард, хотя у него действительно промелькнула мысль, что Бриджет теперь может позабыть все старое и привычное, включая и его. Как же больно и неприятно было об этом думать!

– Тогда, прошу тебя, объяснись, – потребовала Бриджет. Этот день всей тяжестью обрушился ей на плечи. Теперь, когда Ричард был рядом, ее охватила еще большая растерянность. Ну почему она сейчас не в его объятиях, почему не слышит поздравлений, почему он не говорит с ней о планах на будущее, почему…

Но прежде чем она успела задать себе еще хоть один вопрос или сказать слово, мысли вообще оставили ее. Вместо этого она вдруг перенеслась в мир высшего блаженства, где имели значение только поцелуй Ричарда и его прикосновения. Каждая частичка ее тела таяла, пока ей не стало безразлично, где они – пусть хоть посреди Большого центрального вокзала, пусть хоть сам папа римский на них смотрит. Губы Ричарда заставили ее замолчать, он крепко прижал ее к себе, и сердце девушки бешено заколотилось, аромат его кожи мешался с запахом ее духов, и от этого все вопросы совершенно улетучились из ее головы.

– Бриджет, прости меня. Я был просто болваном, когда сказал тебе такое. Не понимаю, как у меня это вырвалось, – прошептал он, ослабляя наконец объятия. – А теперь, если ты способна укротить ураган, бушующий в твоих прекрасных глазах, и усмирить поток слов, изливающийся из твоих очаровательных уст, то не позволишь ли мне подвести тебя к столику, где бы мы могли опять начать ругаться?

Бриджет кивнула. Губы ее были алы от поцелуя Ричарда. Он взял ее под руку и осторожно повел мимо занятых столиков. Когда они проходили, женщины смотрели на Бриджет с завистью, а в глазах мужчин было желание. Бриджет Девлин и Ричард Хадсон были красивой парой. Казалось, они созданы друг для друга.

Официантка появилась как по волшебству и приняла от Ричарда заказ на два кофе по-ирландски. Хотя Бриджет очень хотелось выпить чего-нибудь холодного, она не стала спорить с ним. Она ждала, пока он заговорит. Но заговорил Ричард не сразу. Он сидел выпрямившись, очень спокойно, сложив руки перед собой на столике. Внезапно он подался вперед, словно на его плечи легла огромная тяжесть. Он улыбался, но это была не прежняя улыбка, сиявшая на его лице несколько часов назад. Она была напряженной, недоверчивой, почти грустной.

– Видимо, я должен что-нибудь сказать. – Он неловко рассмеялся. – Но я не знаю, что мне говорить, Бриджет.

– Я тоже. Знаешь, я была ошарашена, когда мистер Мэдисон прочел мое имя.

– Значит, ты не знаешь, почему бабушка решила так? – спросил Ричард, понимая, что его вопрос эгоистичен, но ничего поделать не мог. Он видел, как была потрясена его мать, видел, как слезы обиды текли у нее из глаз. И, если уж быть честным, он почувствовал… Ладно, нечего думать сейчас, что он почувствовал. Сначала Ричард позаботится о матери и Бриджет, потом побеспокоится о себе.

– Ричард, – вздохнула Бриджет, – нет, конечно. Если бы я знала, то я, конечно же, не допустила бы этого. Что женщине вроде меня делать с двумя миллионами долларов?

Ричард пошевелился на стуле. Сейчас он думал не о Бриджет – скорее о ее словах, которые ошеломили его.

– Не думал, что ее состояние так огромно.

– А я вряд ли вообще когда-нибудь думала об этом, – сказала Бриджет, и снова воцарилось молчание, пока она обдумывала то, что ей казалось просто необъяснимым. – Но теперь, когда мы так богаты, я ведь должна кое-что решить, так ведь?

– Конечно. Естественно. Мне кажется, мы все кое-что должны решить.

Ричард схватился за соломинку, которую она протянула ему. Он не сразу понял, но теперь четко знал то, о чем только догадывался, когда бросился назад в офис Брэндона, чтобы отыскать Бриджет. Ему нужно на некоторое время расстаться с ней, чтобы разобраться в собственных чувствах и помочь матери разобраться в своих. Было тяжело слушать голос той, кого он так любил, когда она говорила о планах на будущее. О планах, касающихся денег его бабушки – денег, нажитых за жизнь, в первую очередь посвященную семье, а не кому-нибудь чужому. Ричард тряхнул головой. Он никогда не считал Бриджет чужой – до сих пор.

– Мне жаль, Ричард, но я не совсем понимаю. Скажи, ты и твои родители должны сделать что-нибудь, прежде чем я займусь тем делом, которое поручила мне твоя бабушка?

Он покачал головой.

– Нет. Ничего такого. Честно говоря, Бриджет, мне трудновато объяснить.

Бриджет, заинтригованная, чувствуя, что с Ричардом что-то не в порядке, осторожно сказала:

– Что бы тебе ни пришлось объяснять, я надеюсь, ты сделаешь это честно и прямо сейчас.

Наконец-то, впервые после того, как они сели за столик, Ричард посмотрел ей прямо в глаза. Хотя они и сидели так близко, что он видел пляшущие в ее глазах золотые искорки, Ричард чувствовал себя сейчас так далеко от нее, как если бы был на луне. С глубокой нежностью он взял ее руки в свои и поднес к губам.

– Ты так доверчива, Бриджет. Тебя так легко любить. Может, было бы легко солгать тебе. Но я не могу. Я не могу сидеть здесь и врать, как мы рады за тебя. И я не могу придумывать причину, по которой мне необходимо расстаться с тобой.

Бриджет задохнулась. В горле стоял комок. Ричард сильней сжал ее руки, почувствовал дрожь ее ладоней. Он заставил себя выдержать взгляд Бриджет, хотя боль в ее глазах была почти невыносима.

– Что ты такое говоришь, Ричард?

Прежде чем ответить, он поднес к губам ее пальцы и перецеловал их. Этот жест не успокоил ее, и она спросила снова:

– Ричард?..

– Трудно поверить, что ты не сознаешь, какой удар нанесло моей матери это завещание. Но приходится. – Ричард вздохнул и положил руки Бриджет на стол, прикрыв их своими, словно пытаясь удержать ее. – Бриджет, моя мать чувствует себя совершенно опустошенной из-за того, что ты унаследовала состояние ее матери. Она не может понять, что произошло, и, похоже, ей понадобится некоторое время, чтобы во всем разобраться.

– Ох, Ричард, если дело только в этом, я уже обо всем позаботилась. Я сказала мистеру Мэдисону, что мне надо вернуть большую часть этих денег твоей матери. Я хочу только оставить сумму, необходимую для того, чтобы кое-что сделать для Килмартина согласно воле твоей бабушки. Сам видишь, ей не из-за чего чувствовать себя плохо.

– Бриджет, деньги тут ни при чем. У моей матери их больше чем достаточно, – фыркнул Ричард, искренне удивленный наивностью Бриджет.

– Так в чем же тогда дело? – настаивала она, высвобождая руки. Внезапно она ощутила тревогу, ей стало жарко. Хотелось уйти отсюда, вернуться в парк, чтобы все было как раньше, но, похоже, Ричард не собирался уходить. Официантка принесла кофе, он поблагодарил ее слабой улыбкой. Это дало Бриджет мгновение для того, чтобы получше рассмотреть его. Что-то изменилось – его живость, его доверчивость… Это было только мимолетное ощущение, вот он на несколько секунд отвел взгляд в сторону, вот, повернувшись, не наклонился к ней, а подался назад, словно проводя черту между ней и собой. Мгновенье спустя Ричард снова посмотрел на нее.

– Бриджет, честное слово, я не знаю, что чувствует моя мать. Она просила меня прийти домой. Все, что я знаю, так это то, что у нее пусто на душе. Я могу догадываться, но говорить за нее я не хочу.

– Тогда догадайся, Ричард, – взмолилась Бриджет. – Не оставляй меня в неведении, отчего ты так печален. Или, может, ты рассержен? Если так, то я отдам все, до последнего цента!

– Бриджет, я же говорил тебе, – резко сказал он. Затем его тон стал мягче. – Это не из-за денег. Это касается ожиданий. Понимаешь? Иногда, когда происходит что-то не так, как должно было быть, люди разочаровываются. Мама расстроена, и я хотел бы узнать в точности, что я могу для нее сделать и что она чувствует.

– Я и не ожидала от тебя другого, – тихо ответила Бриджет, прощая ему резкость, которая несколько пугала ее.

– Я имею в виду, что понадобится некоторое время, Бриджет. Возможно, я не увижусь с тобой несколько дней. Может, и дольше… – Ричард отпустил ее руки, и они соскользнули со стола. Голос его тоже упал.

– И как долго, по-твоему? – спросила Бриджет, потупившись, словно это могло помочь ему принять решение в ее пользу. Она боялась, что если посмотрит на него полными слез глазами, это заставит его удлинить срок их разлуки.

– Я правда не знаю. Позволь мне поговорить с матерью. Дай получше разобраться в ситуации. Пока мама не перестанет расстраиваться по этому поводу, наши отношения не могут быть прежними. Дай мне решить с ней этот вопрос. Обещаю – я сделаю все, что смогу, и позвоню тебе как можно скорее. Но сейчас…

Он не довел свою мысль до конца. Вместо этого он сунул руку в карман, достал деньги и положил их на стол.

– Я должен идти. Я люблю тебя, но я должен идти.

– Да, – кивнула Бриджет, не понимая, почему не умоляет его остаться. По счастью, все это казалось таким нереальным, что Бриджет была уверена, что все это ей только снится. Конечно же, она проснется, и все будет как раньше.

– Ты доберешься до дому?

Она снова кивнула.

– Ах, Бриджет, – вздохнул Ричард, поцеловав ее в щеку и проведя рукой по ее волосам. – Я так тебя люблю. Я так тебя люблю, и мне так больно, что дошло до этого…

Когда Бриджет подняла глаза, Ричард шел к двери. Она смотрела ему в спину, пока сильная стройная фигура не исчезла. Она сидела, выпрямившись, перед остывающим кофе. Дверь оставалась закрытой, и не было похоже, что Ричард сейчас вернется. Бриджет думала – неужели это все из-за Кэти или на самом деле из-за самого Ричарда?

В конце концов, Бриджет заставила себя подняться и одернула юбку. В голове ее царил хаос, мир вихрем кружился вокруг нее и казался все менее реальным. Два часа назад Ричард сказал, что любит ее. Два часа назад он пообещал, что они всегда будут вместе и что ей нечего опасаться за свое будущее. Теперь ее будущее было обеспечено, а Ричард не был уверен, что сможет встречаться с ней, и еще менее, что женится на ней.

Измученная и растерянная, Бриджет вышла из кафе, не глядя по сторонам. На улицах было по-прежнему многолюдно, воздух посвежел. Бриджет не знала, как быть дальше. Глубокая рана, которую нанес ей Ричард, поглотила и ее рассудительность, и ее радость. Она не знала, куда идти, и звон вагончика подвесной дороги подсказал ей путь. Привлеченная им, Бриджет побежала. Не сознавая, куда идет, на непривычно высоких каблуках, она перебежала дорогу перед вагончиком как раз в тот момент, когда он тронулся. Она не слишком хорошо соображала, что делает, когда схватилась за поручень – руки уже держались за полированный металл, но ноги не слушались, и, не успев прыгнуть на платформу вагончика, она пошатнулась. Почувствовала, что падает, руки скользнули по металлу, уцепиться за набирающий скорость вагончик было нельзя. Бриджет услышала общий вздох ужаса. С ним слился ее собственный отчаянный крик. Перед ее взглядом возникла картина – она зовет Ричарда на помощь. И вот – он склоняется к ней, его сильные руки подхватывают ее под мышки и…

Кто-то обхватил ее и поднял наверх. Бриджет чувствовала себя легкой, словно перышко, она летела по воздуху, как фея, и вдруг ее поставили на пол движущегося вагончика. Крепкая рука обнимала ее талию, и она довольно неуклюже прижималась к боку очень высокого мужчины.

– Все в порядке? Вы не ушиблись?

– Простите меня. Я не понимаю, как это случилось. Я думала, что ухватилась за поручень прежде, чем вагончик двинулся, – забормотала Бриджет, перепуганная тем, как быстро удаляется вниз земля из-под стремительно несущегося вагончика.

– Это я виноват. Я загораживал вам дорогу… – начал было мужчина.

– Я чувствую себя такой дурой… – перебила его Бриджет, поднимая голову.

– Мисс Девлин?

Бриджет взглянула ему в лицо. Широкая грудь в жемчужно-сером кашемировом свитере, небрежно обмотанный вокруг высокой шеи красивый шарф – Майкл Пэйн. Сейчас он казался до кончиков ногтей светским человеком, не имеющим ничего общего с местным фармацевтом.

– Мисс Девлин! Как приятно снова видеть вас!

Он радостно рассмеялся и привлек ее к себе вовсе не как спаситель, так, что теперь она прижималась к нему. Она стояла, не шевелясь. Майкл Пэйн по-прежнему улыбался, глядя на нее сверху вниз.

8

– Кажется, со мной уже все в порядке, мистер Пэйн, большое вам спасибо.

Майкл отпустил ее. Бриджет отступила на шаг, стараясь, как могла, сохранять равновесие в этой давке.

– Вы уверены, что все хорошо? Вы страшно напугались.

Он по-прежнему был готов в любой момент подхватить ее, если ей понадобится помощь. Он очень надеялся, что это случится. Увидев ее сейчас, он осознал, что форма медсестры и то темное платье, в котором ему приходилось видеть ее раньше, не лучшим образом подчеркивали ее красоту.

– Боюсь, этот вагончик раздавил бы меня, если бы вы действовали не так быстро.

Зазвенел звонок, и вагончик дернулся, перед тем, как направиться вниз по крутому спуску Калифорния-стрит. Бриджет пошатнулась. Она невольно оперлась на Майкла. Улыбнувшись, он поддержал ее за плечи.

– Мне не хотелось бы, чтобы эта штука перерезала вас. Вы великолепно выглядите без униформы. Если бы я знал, что вы поедете по этой линии, я бы давным-давно ездил на подвесной дороге, ожидая минуты, когда вам понадобится помощь.

– Очень лестно, но, боюсь, это было бы напрасной тратой времени. Обычно я езжу домой на автобусе. Но сегодня… – Бриджет говорила быстро и вежливо, ее единственным желанием было побыть одной. Но посмотрев вперед, она осознала, что что-то не так. – Владыка небесный! Похоже, я все перепутала! Я ведь шла домой. Кажется, я еду совсем не туда!

– Вы едете к заливу. Разве вы не туда хотели? – спросил Майкл. Оглянувшись через плечо, Майкл улыбнулся, глядя на лучший, по его мнению, в мире пейзаж – Сан-Франциско, привольно раскинувшийся на холмах. Это был невероятно деловой и богатый город, полный людей, делающих деньги, людей занимающихся искусством, людей, наряжающихся к началу спектакля в опере. Он любил этот город, ему нравились все его проявления.

– Я собиралась пойти домой. В дом миссис Килберн. Похоже, что после всего случившегося сегодня я просто не соображала, куда иду. Надо же, какая неприятность, правда, мистер Пэйн?

Майкл тихо рассмеялся. Но скрежет тормозов вагончика почти заглушил этот успокаивающий смех. Вокруг них задвигались пытавшиеся выйти люди, то и дело толкая Майкла и Бриджет. Затем поднялась другая человеческая волна, чтобы хлынуть внутрь.

– Я не слышу вас! – крикнул Майкл. Его чудесные глаза за стеклами очков светились. Протянув руку через голову женщины в шляпе, слишком большой для тесного вагончика, Майкл схватил Бриджет за руку и потащил ее за собой, оторвав от поручня, в который она вцепилась. – Идите сюда. Быстрее. Если не выйдем сейчас, то придется проехать до Эмбаркадеро.

Майкл Пэйн весело спрыгнул вниз, и Бриджет ничего не оставалось, как только последовать за ним. Торопливо, но все же помня о ее высоких каблуках, он за руку перевел ее через оживленную улицу, увернувшись от одной-двух машин, недовольно гудевших им вслед. Когда они добрались до безопасной зоны тротуара, Бриджет еле дышала и была совершенно выбита из колеи, но щеки ее пылали, и она не могла сдержать смеха.

– Вам не кажется, что это было несколько рискованно, мистер Пэйн? – проворчала она.

– Вовсе нет. Большинство людей не сочли бы это риском, – прищелкнув пальцами, усмехнулся Майкл. – Я люблю брать от жизни полной мерой. Черт, я весь день готовлю лекарства. И к концу дня мне хочется чего-нибудь волнующего. Я хочу ощутить каждое мгновение жизни. И чем безумнее, тем лучше.

– Что ж, это тоже образ жизни, хотя я не знаю, как долго вы сумеете всем этим наслаждаться, – пробормотала Бриджет.

– Об этом я позабочусь попозже, – рассмеялся он. – А теперь ответьте-ка мне на два вопроса. – Майкл повел ее влево. Хотя Бриджет и шла за ним, она продолжала осматриваться, пытаясь найти ориентиры. В первую очередь она хотела отыскать дорогу домой. – Во-первых, куда вы шли, если не в деловую часть города, и, во-вторых, когда вы перестанете называть меня мистер Пэйн? Меня зовут Майкл, разве вы забыли?

– Бриджет. Если вы забыли, – фыркнула она.

– Это уже лучше, – сказал он.

– Что касается вашего первого вопроса, то я шла домой. Мне надо вернуться домой, меня там не было целый день и…

Бриджет запнулась и окончательно отказалась от попыток что-либо объяснить. Совсем забыв о том, что рядом Майкл, она замедлила шаг. Майкл, слишком обрадованный встречей, довольный собой и тем, что она рядом с ним, едва заметил, что она глубоко задумалась.

– Зачем вам возвращаться? Разве у миссис Килберн нет родственников, чтобы позаботиться обо всем? Это не ваше дело.

– Нет, конечно, я не осмелюсь заняться приведением в порядок ее дел, – сердито ответила Бриджет, вновь ускоряя шаг и желая только одного – оказаться наедине с собой, чтобы зализать раны. – Я действительно не знаю, зачем я собиралась вернуться, разве что в силу привычки. Этот дом стал мне родным. Понимаете, я семь лет была сиделкой миссис Килберн. Мы жили очень спокойно, но мне нравилась такая жизнь. Наверное, мы с ней были людьми того типа, которых вы презираете, теми, кто не очень любит рисковать. – Бриджет прищелкнула пальцами прямо у него перед носом и продолжала идти вперед.

– О, подождите. – Майкл остановился и поднял руку, чтобы задержать ее. Прядь мягких, как у ребенка, прямых волос упала ему на лоб, он отбросил их назад. – Я не говорил, что презираю таких людей. Я имел в виду только то, что хотел бы расшевелить их. Показать, что жизнь стоит того, чтобы жить. – Его голос стал мягче. – Нет на свете ничего более чудесного, чем тихий вечер с тем, кого любишь. Один только вечер или семь лет – сколько бы ни было, но нет времени в жизни невероятнее и лучше, чем это. Люди так многому могут научиться друг у друга. Но большинство тем не менее не воспринимает уроков. Однако также можно многое упустить, если думать, что все познается на опыте.

Майкл пристально посмотрел в глаза Бриджет. Как и Ричард, он видел их необычную глубину и красоту. Она была очаровательной женщиной, с нею легко было бы говорить, если бы он сумел справиться с ее отчаянием. Майкл не был бесчувственным человеком. Он заметил ее боль и растерянность, душевный разлад, и решил утешить ее.

– Простите, – извинился он, – я обычно не так серьезен и не так бесчувствен.

– Не за что, – вздохнула Бриджет, разглядывая его худощавое лицо.

– Мне на самом деле неловко, что у вас сложилось обо мне неверное впечатление, – пробормотал Майкл.

– Что же, я действительно скучновата. Наверное, я не слишком люблю рисковать, – согласилась она.

– Тогда сегодня – рискните, – подстрекнул ее Майкл, весело взмахнув рукой. У него снова поднялось настроение, и оттенок сочувствия в его голосе почти исчез. – Вам совершенно незачем возвращаться сегодня в этот дом. Судьба привела вас не на тот маршрут подвесной дороги и бросила вас в мои объятия, после того, как все эти годы я приготавливал для вас лекарства по рецепту, и нас разделял прилавок. Так отбросим опасения и примем то, что предначертала судьба. Как насчет этого? Поужинаем в одном укромном местечке в Чайна-тауне. Если я хорошенько попрошу, то мне, как всегда, подадут рыбу в кисло-сладком соусе или цыпленка в пергаменте. Ну, чем еще вас соблазнить?

Внезапно Бриджет охватила смертельная усталость. Она нуждалась в Ричарде, нуждалась в утешении, и потому она была невежлива с человеком, спасшим ее. Взглянув в открытое лицо Майкла, Бриджет ощутила больше, чем просто укор совести. Он так пытался произвести на нее впечатление, а ведь он даже не знал, что она уже не просто сиделка-ирландка, заботящаяся о престарелой пациентке. Она искренне улыбнулась.

– Майкл, я совершенно не имею представления, соблазнительно это или нет – я никогда ничего такого не ела, – мягко ответила она.

– Тогда, мадемуазель, сегодня ваш вечер! Я познакомлю вас с экзотическими блюдами восточной кухни прямо здесь, в нескольких шагах у вас за спиной. Если вы скажете «нет», то мне придется волей-неволей решить, что вы существо скучное и слабодушное.

– Иисус, Мария и Иосиф, да это страшнее смерти! – воскликнула Бриджет, почти захваченная жизнерадостностью Майкла. Он был прав. Незачем идти домой. – Я к вашим услугам, сэр.

– Тогда – начнем. Весь вечер еще впереди, и на все хватит времени. Итак – вперед, к Ли Хо, и я вам обещаю самый волшебный в вашей жизни ужин. Этот вечер вы никогда не забудете.

– Это точно, – еле слышно прошептала Бриджет. – К сожалению.

– Будьте внимательны, Бриджет, следующий камень шатается. Нет, левее. Оп! Ах!

– Майкл, как вы?

– Лучше некуда для человека, который только что шлепнулся на кусок бетона. Бутылку вина-то я спас, но, кажется, на мягком месте у меня появится изрядный синяк. И мне поутру может понадобиться сиделка.

– Не дурите. Господи, я порвала чулки, пока мы карабкались сюда. Да встаньте же, наконец, чтобы я поняла, где вы! Тут ужасно темно.

– Темно, но здорово, разве не так?

Бриджет остановилась, всматриваясь в темноту. До сих пор она шла на его голос, и луна освещала ей дорогу, но сейчас луна скрылась за облаком, а Майкл, растирая свой ушиб, решил, против своего обыкновения, минуты две помолчать.

Бриджет осматривалась, балансируя на двух больших камнях. Где-то поблизости был берег залива – она слышала мягкий плеск воды о берег. Сзади и слева от нее росли деревья, искривленные и согнутые за годы порывами морского ветра. Справа, там, откуда они пришли, были только камни, валуны да галька. Прямо впереди она увидела нечто ровное и прямоугольное, вроде сцены посреди пустоты. Сквозь черноту ночи она смогла рассмотреть несколько неподвижных предметов, среди которых слабо шевелилась какая-то расплывчатая фигура. Это был Майкл, но она видела только его руку с бутылкой вина.

– Майкл, ну поговорите же со мной, пока матерь луна не соизволит открыть свой лик, – взмолилась Бриджет.

– Как пожелаете, – отозвался он. – Дайте-ка подумать… Ах-ха! Вот оно!

 
Но счастлив тот, и только тот,
Кто день до дна, как чашу, пьет,
Кто скажет: «Мы сегодня – жили,
А завтра – пусть хоть мрак могилы!»
 

Бриджет добралась до него, когда он произнес последние слова. Его голос понизился до баритона, когда он поднял к луне все еще не раскупоренную бутылку вина. Устав карабкаться по камням в потемках, Бриджет села рядом с ним. Страшно довольный собой, он посмотрел на нее.

– Это Драйден. Вам нравится?

– Я о нем мало что знаю. Но зато я знаю наверняка, что вы, наверное, самый странный человек, которого я встречала в жизни. – Язвительность Бриджет только с виду подействовала на жизнерадостное настроение Майкла.

– Как верно. Слишком черен для небес, слишком светел для преисподней. С чего бы этот Драйден, – спросил он, выбивая пробку и разливая вино в два пластиковых стакана, – засел у меня в голове со школьных лет? Иногда я даже думаю по-драйденовски. Помнится, это мистер Фолкс вбил его мне в голову в седьмом классе. Странная идея – забивать такими вещами мозги семиклассников, вы согласны?

Он галантно подал ей стакан. Она взяла его и отпила глоток, изо всех сил пытаясь сохранять притворное недовольство, чтобы Майкл не думал, что он неотразим.

– А разве не мистера Фолкса вам надо благодарить за то, что вы хоть сколько-то воспитаны?

– Ну перестаньте, Бриджет. Я обещал вам приключение, разве вы его не получили? – поддел он.

Он не представлял себе, как Бриджет благодарна ему за его хорошее настроение. Он вел себя экстравагантно, как и следовало себя вести с новоиспеченной богатой наследницей. Хотя ей хотелось бы, чтобы сейчас Ричард пил за ее здоровье темно-красное вино, чтобы Ричард целовал ее щеки и смотрел на нее с чарующим изумлением, она понимала, что это было бы совсем другое. Ричард, душа которого все еще была надломлена, никогда бы не ощутил прелести этого вечера. Он никогда бы не вел себя так живо, так искренне радостно. Сейчас, вглядываясь в темноту, Бриджет поняла, что очень обязана Майклу за этот необыкновенный вечер.

– Да уж. Но приключение было бы куда более счастливым, если бы я знала, где мы. – Бриджет говорила недовольным голосом, но – улыбалась.

– Вы сидите на обломках истории, дорогая моя Бриджет. Вот эта громадина, – Майкл, полуобернувшись, шлепнул рукой по огромному куску бетона, – один из множества бункеров, построенных в годы второй мировой войны. Сан-Франциско готовился встретить войну во всеоружии, если бы она докатилась до его порога. Но война не добралась так далеко, а Сан-Франциско досталась куча ненужных бункеров. Теперь люди вроде нас с вами приходят сюда послушать гудящие в тумане сирены маяков и посмотреть на луну и звезды, когда нет облаков. Смотрим в одну сторону и видим огни города. Смотрим в другую – и видим мрак огромного, глубокого моря. Мне надо было бы стать поэтом, Бриджет, – сказал Майкл, запивая свою элегическую речь вином, довольный и собой и происходящим.

– Вам надо бы быть не фармацевтом, а кем-нибудь еще. У вас столько энергии, такой полет фантазии – и вы проводите день, заполняя пилюлями пузырьки!

– Мне нравится мое дело. Я хорошо выполняю его. Кроме того, это средство, а цель…

– А цель – листать жизнь, как страницы журнала. – Бриджет развела руками и усмехнулась.

– Верно, – ответил Майкл, поднимая в ее честь стакан. – Но мне это нравится, а разве не это главное?

– Не могу сказать, что это во всем верно, – сказала Бриджет. – Ой, смотрите! Я еще и туфли загубила, перебираясь через эти камни!