Текст книги "Шаг навстречу"
Автор книги: Ребекка Форстер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)
– Вам лучше?
Бриджет кивнула и произнесла, заикаясь:
– Д-да, спасибо.
– Вот и хорошо. Мне еще не приходилось утешать плачущих женщин. В основном они здесь на чем свет стоит проклинают дороговизну лекарств. С этим я умею справляться. А сейчас я не был уверен, то ли я делаю, что надо, – сочувственно сказал он.
– Да. Вы очень любезны, благодарю вас, – сказала Бриджет все еще дрожащим голосом. Расстроенная, она не могла смотреть на него прямо, продолжая промокать уголки глаз. Если бы здесь было удобное зеркало… Она терпеть не могла девушек с черными дорожками размазанной туши на лице. Окинув взглядом рабочее место мистера Пэйна, она поняла, что вряд ли найдет здесь зеркало, и осталась сидеть на месте, склонив голову в надежде, что так Майкл Пэйн не увидит размазанной по ее лицу косметики.
– Кто-то умер? – не задумываясь, спросил он.
– Миссис Килберн, – ответила Бриджет, подняв голову и глядя на него. Сейчас ей было все равно, как она выглядит. Но он не стал смеяться и не уставился в ужасе на ее размазанный макияж. Скорее Бриджет увидела в его глазах сожаление о своем легкомысленном замечании и немедленно пожалела, что плохо подумала о нем.
– Сожалею, мисс Девлин, – сказал он, сразу же поднимаясь на ноги и растерянно поправляя очки. – Я просто так спросил. Но я действительно приношу свои соболезнования.
– Ничего, все в порядке, мистер Пэйн. Вы же не могли знать.
– Но мог бы догадаться. Будь я чуть более внимательным, я бы заметил, что вы одеты так строго и не в своей обычной униформе. Я знал, что миссис Килберн последние годы проходила усиленное лечение. Знаете, мне всегда казалось, что лечение ей на пользу и что я всегда буду готовить лекарство по этому рецепту.
– И я думала, что буду всегда ухаживать именно за миссис Килберн, – вздохнула Бриджет. – Странно – так привыкаешь к тому, что есть.
– Да. Я привык к вашим приходам в аптеку. Наверное, я больше не увижу вас. И мне от этого так же грустно, как от известия о смерти миссис Килберн.
– Спасибо. – Бриджет снова прижала носовой платок к глазам, затем полезла в сумочку за зеркальцем и припудрила нос. Слабо улыбнулась Майклу Пэйну. – Спасибо за сочувствие, – сказала она. Она не подозревала, что его огорчение вызвано тем, что он больше не сможет регулярно видеть ее. Да и как она могла это знать? В голове у нее метались сотни мыслей, сердце раздирали сотни чувств. Бриджет Девлин могла думать только о том, как бы пережить остаток этого дня.
– Приходите, я всегда рад вам, – серьезно сказал Майкл. – Вы уверены, что вам лучше?
– Гораздо лучше, благодарю вас. Не знаю, что на меня нашло. Ведь миссис Килберн уже два дня как умерла. Простите меня.
– Не за что. Просто запоздалая реакция. У людей вашей профессии чувства вырываются наружу через несколько дней.
Он улыбнулся, глядя на Бриджет, словно хотел еще раз подчеркнуть, что ее реакция вполне нормальна.
– Вы так думаете? – спросила Бриджет, изумленная его проницательностью. Он не казался человеком, который способен думать о чем-нибудь, кроме точного приготовления лекарств. Теперь она поняла, что, возможно, что-то значила для него. Глядя на него снизу вверх, Бриджет отметила, что он несомненно красив.
– Я знаю, – мягко сказал он. Глаза за стеклами круглых очков в тонкой оправе смотрели внимательно и сочувственно.
Впервые она заметила, насколько хрупкая оправа не соответствовала его облику. Квадратный подбородок и резкие скулы придавали ему сходство с фотомоделями, которых она видела на обложках модных журналов. Волосы, шелковистые, как у ребенка, на затылке были коротко подстрижены и зачесаны назад с высокого лба. Он стоял перед ней во весь рост – раньше она видела его только за прилавком, и Бриджет отметила, что он высок и хорошо сложен. На миг у нее промелькнула мысль – каков он без этого белого халата. Она встала, поправила платье.
– От ваших слов мне немного полегчало, – призналась Бриджет. – Я уж испугалась, что становлюсь истеричкой. Я зашла, только чтобы сказать вам, что вы можете закрыть счет миссис Килберн.
Майкл махнул рукой, словно у него было полно времени для этого.
– Если бы я был на вашем месте, – сказал он, наклоняясь к ней, – я бы и не пытался бороться с собой. Не сдерживайте своих чувств. Нет ничего лучше, чем позволить себе по-настоящему ощутить радость или горе. Именно так и можно прочувствовать жизнь.
– Мистер Пэйн, я уверена, в вас есть капля ирландской крови, – рассмеялась Бриджет сквозь последние слезы и протянула руку. – Я последую вашему совету.
Майкл взял ее руку и крепко пожал.
– Дадите выход своему горю, прощаясь с миссис Килберн, и все будет хорошо.
– Да, я понимаю. Но все равно это не извиняет моего срыва. Мне надо было выплакаться у себя в комнате, – сказала Бриджет, все еще расстроенная. Она высвободила руку и крепко сжала ремешок сумочки.
– Тогда я не имел бы счастья помочь вам. Считайте это вашим добрым делом на сегодня. Вы осветили мой унылый день.
– Я рада, что из этого хоть что-то хорошее вышло.
– Не что-то, а очень даже много. – Майкл Пэйн откинул назад волосы, затем показал наверх. – Хотя я никогда не видел миссис Килберн, думаю, она где-то там восседает на облаке и одобряюще смотрит на вас.
– Откуда вы знаете, что она смотрит на меня? – рассмеялась вопреки желанию Бриджет.
– Потому, что она, наверное, была замечательной женщиной, если вы так долго были при ней. Не думаю, чтобы вы могли привязаться к тому, кого не любили, или, по крайней мере, любили не слишком.
– Правда. Чему только не учат в фармакологическом институте. Вы научились гораздо большему, чем облатки считать.
– Да нет, это жизнь – замечательная школа, – сказал Майкл.
– Я не забуду этого. А теперь пойду. Я ведь хотела только зайти и сказать, что миссис Килберн умерла. Вам ведь это нужно для записей. А еще я хотела поблагодарить вас за ваше внимание. Вы не представляете, как приятно, что вы помнили мое имя и имя моей подопечной. Словно я в моем родном городке, где меня все знают. Это так много значило для меня, мистер Пэйн.
– Я рад. – Майкл взял ее за руку и повел к двери. – Просто счастлив, что мой подход к пациенту получил ваше одобрение.
– Именно так. А теперь я пойду. Отпевание начнется через десять минут. Еще раз спасибо, мистер Пэйн.
– Майкл. Меня зовут Майкл. Приходите еще, мисс Девлин.
– Бриджет, – мягко ответила она.
С этими словами она вышла из аптеки. Высоко подняв голову, Бриджет шла к церкви, веря, что Мора Килберн действительно сидит на облаке, окруженная ангелами, и рассказывая им истории обо всех, кто пришел в церковь почтить ее память. Понимая, что опаздывает, Бриджет как могла быстро на высоких каблуках прошла два последних квартала. Перед церковью уже стоял черный катафалк, готовый принять гроб после отпевания. На ступенях перед входом никого не было. Как Бриджет и предчувствовала, огромные металлические двери церкви были закрыты. Она опоздала и пришла последней. Ее не стали ждать. Но вот из-за колонны вышел человек. Он постоял, засунув руки в карманы, посмотрел налево, затем направо. Когда он повернулся, Бриджет узнала Ричарда. Он ждал ее на верхней ступеньке. Протянув руки, он шагнул к ней, в то время как она сама, раскрыв объятия, бросилась к нему. Он обнял ее и прижал к себе.
– Прости, я опоздала, – выдохнула она.
– Все хорошо, – прошептал он в ответ. Его губы коснулись ее уха.
– Вам не нужно было ждать меня.
– Нужно, – тотчас ответил Ричард. – Бабушка хотела бы этого. Да и я хотел.
– Спасибо.
Он обнял ее за плечи и отворил двери церкви – они не были заперты, никто не собирался препятствовать ей. Когда они ступили внутрь, Бриджет ощутила умиротворение, которого искала весь день. Музыка, цветы, люди в церкви – казалось, все ждало ее. Ричард Хадсон и Бриджет Девлин вместе по проходу между сиденьями подошли к алтарю под большим золотым крестом. Там стоял, улыбаясь им, священник. Тед и Кэти Хадсон, сидевшие на передней скамье, подвинулись, освобождая место молодой паре. Лучше и быть не могло. Когда они сели, священник начал говорить.
– Ныне Мора Килберн с нами. Мы не можем узреть ее, но она видит каждого из нас. Ныне Мора Килберн может прозреть душу каждого из нас, ибо она дома, на небесах.
Сидевшая рядом с Бриджет Кэти Хадсон храбро улыбнулась. Ричард, сидевший с другой стороны, сжал ее руку и опустил голову. Бриджет увидела, как одинокая слеза скатилась по его щеке.
5
– Хорошо, что ты согласилась встретиться со мной заранее. Я и минуты просидеть спокойно не могу.
Ричард поднял прут и, пока они прогуливались по парку Золотые Ворота, хлестал по низко свисавшим веткам. Солнце стояло высоко, и апрельский день обещал быть теплым. Ричард закатал рукава, открыв сильные руки, поросшие золотистыми волосками. Пиджак он перебросил через плечо. Рядом, то и дело отставая на шаг-два, шла Бриджет.
Казалось, она растворяется в окружающей природе, словно хамелеон, готовый в любую минуту изменить цвет, чтобы скрыться от хищника, – платье с длинными рукавами было цвета первой весенней листвы. Хлопчатобумажный трикотаж легко облегал ее фигурку, подчеркивая округлость груди и изящную хрупкость бедер. Они шли в спокойном молчании. Ричард, бросив на нее взгляд, подумал, что никогда не видел более красивой женщины. Ему казалось, что от Бриджет исходит спокойствие, которого он не ждал от женщины. Или, может, он искал безмятежности? Да, именно безмятежности – ведь между простым спокойствием и безмятежностью есть разница. Ему было приятно смотреть, как она наклоняется за цветком и вертит его в пальцах, как прикрывает глаза рукой от солнца, любуясь на играющих под холмом детей. Бриджет не было дела до того, что он смотрит на нее, и она не пыталась привлечь его внимание. Но слушала она его с полным вниманием и интересом. Бриджет Девлин заставляла его чувствовать себя так, словно более интересного собеседника, более привлекательного и желанного мужчины, чем он, нет на земле. А ему была нужна только она, и он собирался вскоре сказать ей об этом. Как только с наследством бабушки все будет улажено, он введет ее в семью. Он снова поднял прут и провел им по веткам, словно это могло успокоить волнение, охватывавшее его при мысли о предстоящей встрече с семейным адвокатом Брэндоном Мэдисоном.
– Я до сих пор не уверена до конца, следует ли мне вообще быть там, – посетовала Бриджет, чувствуя себя неловко от того, что ее пригласили присутствовать на оглашении завещания.
– Конечно, следует! Бабушка хотела, чтобы ты присутствовала, да и все мы хотим.
Ричард поддал ногой камешек. Бриджет исподтишка взглянула на него, еще раз отметив, как он напряжен, как тревожны его глаза.
– Хорошо, мистер Хадсон, а с чего это вы так взвинчены? Вы нетерпеливы, как мальчишка в сочельник! – Бриджет, подбоченясь, встала прямо на его пути. Ричард налетел на нее и, чтобы удержаться на ногах, схватил ее, обняв за талию. Подняв голову, Ричард подавил тяжелый вздох, затем снова посмотрел на Бриджет.
– Бриджет, ты знаешь, что у тебя невероятно чистые зеленые глаза? – Он стал покачивать ее, гипнотизируя и этим движением, и словами. – В твоих глазах пляшут такие маленькие золотые искорки. Если смотреть пристально, то никак не разберешь, видишь ли их, или просто знаешь, что они есть. Это так красиво! А теперь скажи мне, что открыто таким изумительным глазам? Ты ведь должна видеть лучше, чем все мы остальные.
Бриджет подняла руки и легонько тронула пальцами его шелковый галстук – богатая изысканная ткань подошла бы и королю. Она потупила взгляд, пряча от Ричарда свои всевидящие глаза, пока не собралась с духом снова посмотреть на него. Да, он прав – она действительно видела кое-что еще, но не так много, как ему казалось. В его глазах она читала уверенность в будущем. Рядом с ним она всегда чувствовала в себе надежду. Ее так тянуло к нему… Она медленно подняла ресницы и посмотрела в его темно-карие глаза. Если бы она хотела, то попыталась бы в них прочесть настоящее и грядущее.
– Я вижу, – начала она, – мужчину, который, по-моему, чувствует тоньше, чем, на его взгляд, должен бы. Не так ли, мистер Хадсон?
– И как же тебе это удается? – мягко рассмеявшись, шепнул Ричард.
– Ты забыл, я обучена распознавать симптомы. Замедленные или слишком быстрые движения, бледность. С тобой все в порядке, Ричард, разве что ты чувствуешь себя немного виноватым, потому что считаешь, что должен дольше оплакивать свою бабушку. Но этого не стоит делать. Просто потому, что твой практический взгляд в будущее не мешает тебе горевать о ней. Я ведь знаю, что в твоем сердце. – Бриджет постучала пальцем по его груди. – Я знаю, как вы любили друг друга. Не стыдись, что тебя сейчас интересует оставленное ею наследство.
– Ты права, Бриджет. Но вместе с тем ошибаешься. – Ричард отпустил ее, и сразу же она ощутила холодок одиночества, хотя он стоял в нескольких шагах от нее. – Ты ошибаешься, потому, что представляешь мое смущение в героическом свете. Мне жаль, но я не могу не думать о бабушкином наследстве. И именно это меня пугает.
Он повернулся к Бриджет и прислонился плечом к дереву. В свете пробивающихся сквозь листву солнечных лучей он напоминал персонаж охотничьей сценки. Если бы он был еще и в бриджах, то сходство было бы полным. Она улыбнулась, но по-прежнему молча медленно подошла к дубу и прислонилась к стволу рядом с ним.
– Мы с ней много раз говорили об этом, – продолжал Ричард. – Не конкретно о ее завещании, но о том, что люди должны быть реалистами и поступать так, как считают нужным. Бабушка невысоко ценила тех, кто выставляет свои чувства или желания напоказ. Ей нравились сильные люди. Думаю, поэтому она так любила тебя. – Он наклонился вперед и провел тыльной стороной руки по щеке девушки, затем сорвал с дерева листок и повертел его в пальцах, словно сравнивая с ее глазами. По его мнению, ее глаза были зеленее. – Не думаю, чтобы бабушка протестовала против того, чтобы я сейчас думал о будущем, правда?
Бриджет склонила голову, опустив глаза, раздумывая о том, что бы сказать. В голове ее царил беспорядок. Ричард заботился о ней, в этом она была уверена. Ведь ей было необходимо быстро решить: остается ли она в Штатах или возвращается в Ирландию. Станет ли Ричард торопиться с признанием, которое определит ее будущее?
– Бриджет? С тобой все в порядке?
Она подняла голову.
– Все хорошо. Я просто думала. – Чуть помешкав, она глубоко вздохнула и посмотрела ему прямо в глаза, крепко прижавшись к стволу дуба, словно таким образом черпала мужество.
– Ричард, я думаю, твоя бабушка хотела бы, чтобы мы оба строили планы на будущее. Она всегда говорила, что твое будущее обеспечено, потому что ты талантливый юрист. Ты даже не знаешь, как она гордилась тобой. Ты сам решил работать в Генеральной прокуратуре, когда мог легко нажить состояние, занявшись частной практикой.
– Состояние, – хмыкнул Ричард, словно это для него ничего не значило. – У меня всегда были деньги. И будет полно времени, чтобы заработать еще больше.
– Тебе так много дано, – пробормотала Бриджет. Затем погромче: – Но то, как ты пытаешься не придавать значения своему богатству, только подтверждает, что она не ошиблась в тебе. Ты смущаешься от того, что решил поступить благородно и проработал на правительство столько лет. Словно потому, что ты богат, ты не можешь искренне болеть за справедливость. Конечно, можешь. Ты имеешь право бороться за то, во что веришь. Теперь, когда ты выплакал все горе по поводу кончины бабушки, она вправе ожидать, что ты задумаешься о будущем и сделаешь следующий шаг. Она никогда не стала бы бранить тебя за это. Ей нравились твоя решительность и честность. Разве ей хотелось бы, чтобы ты колебался?
Но Бриджет сама была в нерешительности. Теперь, когда пришло время заговорить о себе, она поняла, что это куда труднее, чем ей представлялось. Глаза защипало от неожиданно подступивших слез, голос дрогнул, но она продолжала:
– Не только ты задумываешься о будущем, Ричард Хадсон. Мне тоже приходится это делать. Твоя бабушка много лет была моей семьей. Собственный отец не был мне ближе. И единственное, что миссис Килберн хотела для меня сделать, так это обеспечить мое будущее здесь, в стране, где можно найти работу. Но это не заботило меня, Ричард. Мне было здесь так уютно, когда мы вместе с твоей матерью обедали и ходили по магазинам. Твоя бабушка стала моим лучшим другом, и ее дом сделался для меня почти что родным, хотя раньше мне не приходилось жить в доме, в котором бы было больше пяти комнат…
Монолог Бриджет, к ее ужасу, прервало рыдание. Ей хотелось казаться такой сильной, словно она ничего на свете не боится и всего-навсего трезво оценивает свое положение. Но сейчас, начав говорить, перечислив все чудесное, удивительное и доброе, что было в ее жизни в Америке, она осознала, что именно теряет, и это оказалось почти невыносимым. Она почувствовала, что Ричард положил руку ей на плечо, но отодвинулась. Его прикосновение могло лишить ее решимости, а она должна была высказать свое мнение.
– Нет, раз уж я начала, то, с Божьей помощью, и закончу, Ричард Хадсон. Так на чем я остановилась? – Бриджет справилась с голосом, слегка передвинулась, чтобы ствол дерева заслонял ее и Ричард не мог видеть бегущих по ее щекам слез. Она оперлась на старое крепкое дерево, закрыв глаза. – Да. Я говорила о доме, и о том, как твои бабушка, мать и отец были добры ко мне. Затем, Боже мой, затем ты вошел в мою жизнь так, словно был всегда. Я не стану просить прощения, Ричард. Я люблю тебя. Вот я и сказала… И я люблю тебя всем сердцем, так сильно, как только может женщина любить мужчину, и я хочу быть с тобой. И… и… – с огромным усилием Бриджет наконец выговорила то, что должно было быть сказано, – и я даже не Знаю, позволят ли мне мои документы остаться в этой стране теперь, когда она умерла. Я сама виновата в том, что не думала о будущем. Ох, Ричард, я не знаю, что теперь делать, а мысль о том, что придется расстаться с тобой, разрывает мне сердце.
Увлекшись, Бриджет теперь просто плакала, не сдерживая ни рыданий, ни слез. Она оттолкнулась от ствола, не потому, что хотела куда-то уйти, а потому, что иначе просто упала бы. Она не успела отойти далеко. Ричард оказался рядом, словно точно знал, куда она шагнет. В мгновение ока она очутилась в его объятиях. Он обнял ее так крепко, что она не могла пошевелить притиснутыми к груди руками. Губы Ричарда коснулись ее густых волос, а налетевший ветерок взметнул пряди и ласково провел ими по его лицу.
– Тише, Бриджет, дорогая, – утешал Ричард, и его голос словно погасил огонь отчаянья и растерянности, который сжигал ее столько дней.
– Ничего не могу поделать, – сказала она, уткнувшись ему в рубашку, понимая, что она будет мокра насквозь к тому времени, как он разомкнет объятия.
– Знаю, знаю, – шептал он, тихонько покачивая ее. – Я был чудовищным эгоистом, совершенно не подумав о тебе. Наверное, неожиданная смерть бабушки заставила меня забыть, что и ты нуждаешься в утешении, как любой из нас. Но ты так прекрасно держалась все это время, присматривая за домом, приводя в порядок дела… Я думал, что мы с тобой возьмемся за то, с чем не справилась бы мама, и будем заниматься этим, пока все не будет улажено. Словно я и ты – две половинки одного человека. Прости, любовь моя, прости меня! Это я виноват, что ты почувствовала себя такой одинокой. За все то, что ты делала для нас, мы в долгу перед тобою. Бриджет, ты простишь меня? – Ричард взял ее лицо в ладони и заставил ее посмотреть себе в глаза. – Ты никогда не казалась мне такой красивой, как сейчас. Ты знаешь, как узнают, действительно ли красива женщина? По тому, как она выглядит, когда плачет. И ты, дорогая, прошла это испытание, но больше всего я хотел бы, чтобы ты никогда не плакала. Господи, какой же я эгоист!
Он нежно осушил поцелуями слезы девушки. Наконец улыбнулся, радуясь тому, что больше не видит их.
– Бриджет, не надо беспокоиться, ты же сама понимаешь. Веришь или нет, но в последние дни я думал только о тебе. Ты была и в моих мыслях, и в моем сердце с той самой минуты, когда мы решили, что между нами действительно что-то может быть. У тебя есть здесь будущее, уж это я знаю. Ни ты, ни я не должны принимать окончательного решения, пока не будет оглашено завещание. Я уверен, что бабушка позаботилась о нас обоих.
– Не хочу думать об этом. Если она не забыла обо мне, я буду счастлива. Но не это важно, – рассеянно проговорила Бриджет, совершенно опустошенная плачем и усилиями, которые понадобилось для того, чтобы говорить открыто, от всего сердца.
– Конечно, не это, – понимающе успокаивал ее Ричард. Он склонил голову, касаясь щекой ее волос, обнял ее за плечи, прикрывая от ветра. – Тебя заботит, найдется ли на земле место для Бриджет Девлин. Не беспокойся, такое место есть.
Бриджет, все еще потупив глаза, коротко ответила:
– Но у меня ни работы, ни нужных документов…
– Действительно, – сказал Ричард, пытаясь скрыть добродушную усмешку, – здесь есть о чем подумать. Мои родители или я можем засвидетельствовать, что намерены и в дальнейшем пользоваться твоими услугами.
– Надеюсь, – прошептала Бриджет.
– Единственный другой способ остаться в стране на законных основаниях – это получить зеленую карточку или выйти замуж за гражданина Соединенных Штатов. Но я не уверен, что это подходящий для тебя способ. Я имею в виду, что только весьма отважный мужчина может решиться связать себя с такой требовательной женщиной, как ты. Пожизненное заключение – дело тяжелое.
Бриджет застыла в неподвижности. Она внимательно прислушивалась ко всему – к тишине весеннего парка, к отдаленному шуму города, крикам странных птиц, торопящихся попасть домой прежде, чем ляжет туман, звонкому голосу ребенка, зовущего маму, и дорогому голосу Ричарда, произнесшему слово «замужество».
Пальцы Ричарда скользили по руке девушки, пока она отходила от него, и вот уже он не мог касаться ее. Ричард потянулся было к ней, но остановился прежде, чем взял ее за руки. Они стояли, соприкасаясь лишь кончиками пальцев, так нежно, что даже дуновение ветерка могло бы разъединить их.
– Знаешь ли ты кого-нибудь, кто захотел бы воспользоваться такой возможностью? – Бриджет говорила тихо, но твердо. Она не была до конца уверена, что Ричард попытается сам сделать это.
– Не знаю. Наверное, может найтись малый, который решился бы на такой шаг. Во всяком случае, я знаю одного, который любит тебя не меньше, чем, по твоим словам, ты его.
Ричард удерживал Бриджет у ствола дерева, сплетая свои и ее пальцы и прижимая их к коре. Губы его были сжаты, глаза блестели в лучах послеполуденного солнца. Все кругом было спокойно, и эта умиротворенность, как и его слова, вновь заставляли Бриджет поверить в искренность его чувства.
– Я знаю человека, который любит тебя, как мужчина любит женщину, видит в тебе помощницу, сестру и друга. Человека, который хочет, чтобы со временем ты вошла в его мир. – Он придвинулся на дюйм, и лишь дыхание разделяло их. – Если бы мы не стояли посреди парка Золотые Ворота… – Бриджет подалась к нему, – и если бы мы не были обязаны явиться в контору Брэндона Мэдисона, – теперь они касались друг к друга, и Ричард по-прежнему держал ее, не давая ей опустить рук и припасть к нему, – я показал бы тебе, как этот мужчина любит эту женщину.
Один только шаг, один только вздох – и они уже были рядом, их губы слились в поцелуе, так непохожем на прежние. Бриджет на какое-то мгновение была совершенно выбита из колеи, словно очутилась вдруг в центре урагана, прежде чем наконец решила, что предпочитает ураган покою. Она прижалась к нему, и, наконец, Ричард выпустил ее руки. Она обняла его за шею. Он подхватил ее и крепко обнял, и в исступлении она совершенно забылась. Она чувствовала себя легкой, как листок, и горячей, словно солнце, а оно уже уходило и медленно начал наползать туман.
Грудью она ощущала биение сердца Ричарда. Тело его было напряжено от страсти и желания. Но оба сознавали, что сейчас не место и не время для их первой близости. И потому их пыл утих. Вспыхнувший пожар угас, оставив лишь язычок пламени, который будет тихо гореть, пока они не дадут волю своей страсти. Бриджет уткнулась лицом в плечо Ричарда. Он еще мгновение подержал ее на весу, затем опустил на землю. Мгновение ушло. Но в памяти оно будет храниться всегда.
– Я люблю тебя, Бриджет Девлин. Одному Богу известно, что станет с нами потом, но я люблю тебя и хочу быть с тобой, – прошептал он, все еще прижимая ее к себе.
– Я тоже люблю тебя, Ричард. Молю Бога, чтобы мы не ошиблись. Если это правда, то я хотела бы, чтобы это длилось вечно, а не только одну ночь.
– Только одну ночь? Ни за что! Ни за что, любовь моя, – прошептал он, и они снова слились в поцелуе, который сказал ей гораздо больше, чем все слова Ричарда. – Нам пора.
– Знаю. – Она провела рукой по его волосам, по щеке. – Знаю, и не хочу. Мне нет дела до завещания твоей бабушки. Она и так оставила мне сокровище – тебя, Ричард.
Он рассмеялся, подмигнув ей.
– Тогда потакай ее внуку. Боюсь, я любопытен, как кот.
– Я думаю, мы сможем продолжить позднее. Давай оставим кое-что недосказанным.
– Давай. И я знаю, на каком языке это надо будет сказать.
Бриджет усмехнулась.
– Думаю, я говорю на том же языке.
– Я знаю, – поддразнил он, взяв ее за плечи. Бриджет обняла его за талию. Казалось, они всегда гуляли так – рядом, вместе, не помышляя о том, чтобы отойти друг от друга. Успокоившись наконец, Бриджет посмотрела на небо, надеясь, что миссис Килберн там, на небесах, наблюдает за ними, за двумя счастливыми.
– Бриджет, выходи сию же минуту. Ты и так великолепно выглядишь.
– Закрой дверь, Ричард, – прошептала Бриджет, возмущенная тем, что он посмел открыть дверь женского туалета и позвать ее.
– Здесь только ты одна, и я знаю, что тебя волнует, как ты выглядишь. Так вот – никто не догадается, что ты плакала. Теперь выходи и улыбнись. Сейчас мы узнаем наше будущее.
– Хорошо. Еще минутку, – взмолилась Бриджет.
Одернув подол платья и поправив бант на воротнике, Бриджет отошла от маленького зеркала над раковиной, чтобы, насколько это возможно, окинуть себя взглядом. Готова ли она встретиться с судьбой? Действительно ли так важно то, что скажут сегодня в конторе Брэндона Мэдисона? Да нет, все равно – она любила бы Ричарда, будь он так же беден, как был сейчас богат.
– Бриджет! – снова позвал Ричард, в нетерпении поскорее попасть в офис Брэндона.
– Иду, уже иду.
Бриджет глубоко вздохнула, чтобы успокоиться. Хотя она и знала Брэндона Мэдисона много лет, она прежде никогда не бывала в его офисе и сейчас нервничала от того, что сейчас должен был решиться вопрос о ее легальном положении. В конце концов, оно пока было неопределенным. По крайней мере, пока Ричард не примет решения.
– Наконец-то, – сказал Ричард, перестав расхаживать из стороны в сторону и остановившись, чтобы посмотреть на нее. – Но ради этого стоило подождать. Ты выглядишь великолепно.
Он взял ее за руку и повел к двустворчатой двери офиса Брэндона. В приемной секретарша, которая хотя и была моложе Бриджет, но выглядела более искушенной, проводила их через длинный, освещенный мягким светом холл и открыла еще одни двери. Бриджет вошла. Следом за ней Ричард, продолжая держать ее под руку. Он почувствовал, как она чуть вздрогнула, окинув взглядом прекрасно обставленную комнату. Впервые Ричард взглянул на офис юриста взглядом новичка. Комната была огромной. То, что казалось привычным взгляду богатого клиента, могло испугать людей вроде Бриджет. Ричард ободряюще пожал локоть Бриджет. Это не был блистательный дом его бабушки. Здесь по стенам тянулись полки с рядами томов сводов законов, стояли обтянутые дорогой темной кожей кресла с высокими спинками. Даже воздух тяжело и угнетающе действовал на тех, кто не умел дышать свободно в таких помещениях. Он подвел ее к стулу в центре комнаты и усадил среди уже пришедших. Пока они обменивались официальными приветствиями, очаровательная секретарша быстро удалилась.
– Здравствуйте, мистер и миссис Хадсон, – сказала Бриджет.
Кэти поцеловала ее, а Тед пожал руку. В полном смущении Бриджет почувствовала, что краснеет. Ведь здесь действительно собрались говорить о слишком личном. Ей здесь места не было.
– Здравствуй, Бриджет, – сказала Кэти. – Ричард, ты заставил Брэндона ждать. Это не слишком любезно с твоей стороны.
– Прости, мама, но нам с Бриджет нужно было кое-что обсудить. – Ричард выглядел таким же растерянным, как и Бриджет, но ничего не мог поделать. Кэти, как женщина умная, поняла, что отношения молодых людей близки к решающей стадии. Она спрятала удовлетворенную улыбку и снова села в кресло.
– Вижу. Хорошо, что вы наконец пришли.
– Рад снова видеть вас, Бриджет. – Тед Хадсон улыбался.
Бриджет тоже улыбнулась в ответ. Тед был таким приятным человеком, и к тому же Ричард унаследовал его изумительные глаза. Но, по счастью, не его тихий характер. Она никогда не знала, о чем говорить с этим мужчиной. Как ему удалось покорить сердце кипучей Кэти Хадсон, было выше понимания Бриджет. Однако он нравился девушке, и она могла представить, что он сам добился признания как руководитель. Немногим под силу сделать то, что смог он. В последний раз, когда Бриджет слышала о нем, он покупал восьмую фирму.
– Здравствуйте, Бриджет. – Брэндон Мэдисон только что пожимал руку Ричарда.
– Добрый день, мистер Мэдисон. – Бриджет наклонила голову и одарила его одной из своих сияющих улыбок. Он всегда был обходителен с ней, но сейчас его ответное приветствие прозвучало не совсем так, как раньше. Он улыбался, но глаза его оставались холодными – его улыбка казалась скорее отчужденной, чем теплой и радушной. В глазах его светилась странная печаль. Бриджет не могла отвести от него зачарованных глаз.
– Очень приятно снова увидеть вас, мистер Мэдисон, – тихо сказала она, не зная, как иначе развеять наваждение. Он вздрогнул и выпрямился.
– Да, конечно. – Окинув взглядом комнату, он взял себя в руки. – Ну, так начнем.
Все уселись, но, казалось, каждому нужно было еще что-нибудь сделать, прежде чем Брэндон вскроет на их глазах конверт. Кэти чуть привстала и поправила юбку, Тед поерзал в кресле, расстегивая блейзер, затем протянул руку и прикрыл ладонью руку жены. Бриджет видела, как он с любовью посмотрел на нее и ободряюще подмигнул, словно говоря, что это последняя боль, которую ей придется перенести. Ричард полез во внутренний карман за ручкой с золотым пером. Он прижал ее к щеке, словно холод гладкого металла помогал ему сосредоточиться. Бриджет просто сложила руки на коленях, желая очутиться где угодно, только бы не прямо перед Брэндоном Мэдисоном.
