Текст книги "Красивое зло"

Автор книги: Ребекка Джеймс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)

21

Мик играет уже около часа, и я все это время смотрю на него. Иногда он ловит мой взгляд и улыбается, и я улыбаюсь ему. Как только оркестр заканчивает играть, Мик подходит к нашему столику.

– Куда вы пойдете после концерта? – спрашивает он.

– Домой, – отвечает Филиппа. – Кэтрин завтра в школу.

Уже и вправду поздно, Филиппа совершенно права, мне пора спать, но у меня нет никакого желания уходить.

– Не беспокойтесь обо мне. Все в порядке. Я чувствую себя прекрасно.

– Надо бы нам сходить куда-нибудь, – перебивает Мик, глядя прямо на меня. – Поужинать. Я знаю пару мест, где можно вкусно поесть.

– Что ж, – говорю я, – отлично. Я голодная.

Филиппа смотрит на часы и, нахмурившись, поворачивается ко мне.

– Но уже скоро полночь. По-моему, ты хотела пораньше оказаться дома?

– Нет, – качаю я головой. – Уже не хочу.

– Прости, но я против. – Филиппа закидывает сумку на плечо. – Давайте в следующий раз. Мне правда уже пора спать.

Она встает, целует брата в щеку и прощается. Филиппа ждет, что я пойду с ней. Момент очень неловкий – я не знаю, что делать, что говорить, как объяснить, что вовсе не хочу уходить. Но Мик спасает меня от объяснений.

– А мы с тобой вполне можем куда-нибудь сходить, – говорит он, обращаясь ко мне. – Я потом провожу тебя, обещаю.

– Да, хорошая мысль, – соглашаюсь я, внезапно пугаясь того, что подумает Филиппа. Я поднимаюсь и беру свою сумку. – Отлично придумано!

Филиппа сердито и озадаченно хмурится.

– Что такое? – спрашивает она и смотрит на Мика, а потом на меня. Мои щеки краснеют. Но она вдруг начинает смеяться. – Вообще-то я понимаю, что вы хотите остаться вдвоем, – говорит она. – Да?

Я перевожу дыхание и жду, что Мик возразит, но он встречается со мной взглядом и улыбается. Я улыбаюсь в ответ и понимаю, что нашими улыбками мы говорим друг другу то, что невозможно выразить словами. Мы молчим и улыбаемся. Я чувствую себя совершенно счастливой.

– Хорошо, – говорит наконец Филиппа. – Я тогда пойду.

Она поворачивается к Мику.

– Удостоверься, что она благополучно доберется домой. Или я тебя просто убью.

– Заметано, Пип, – отвечает он.

– Ты знаешь, что он ездит на мотоцикле? – спрашивает меня Филиппа.

– Это прекрасно, – бодро говорю я, подумав о своих родителях – они умерли бы от ужаса, узнав, что я поеду на мотоцикле. – Вообще-то мотоциклы мне нравятся.

Филиппа обнимает Мика и меня, потом крепко пожимает мне руку. Я понимаю, что она ободряет меня, и чувствую к ней нежность. Она добрая и открытая, она – хорошая подруга.

– Я сейчас, только соберусь, – говорит Мик. – Это быстро. Подождешь?

Я предлагаю помочь. Он ведет меня к сцене и знакомит с другими музыкантами. Следующие десять минут я помогаю им, связываю какие-то коробки и отношу в бар пустые бокалы. Когда мы заканчиваем, Мик идет за кулисы и возвращается с двумя шлемами и кожаной курткой.

Он берет меня за руку – его ладонь большая, надежная и теплая – и улыбается широкой и счастливой улыбкой. Я смеюсь.

– Пойдем? – говорит он.

Мы молча выходим. Как странно, я только что встретилась с этим парнем, но для меня так естественно держать его за руку. Между нами происходит что-то легкое, волшебное, я чувствую себя в безопасности, как будто оказалась дома.

– Ну вот, – говорит он, когда мы доходим до его мотоцикла. Он надевает шлем и подает мне куртку. – Надень.

Куртка немного велика, но она мягкая и хорошо пахнет. Я тоже надеваю шлем, сажусь позади Мика, обнимаю его за талию, и мы мчимся в ночь.

22

Грант остановил машину.

– Так, – сказал он и отстегнул ремень безопасности. – Ну что, позабавимся? А, Кэйти? Кэйти-Кэйти, моя девочка!

Я не отвечала, просто смотрела на него. Мне нечего было сказать, моя ненависть к нему была такой же сильной, как и страх. Зубы стучали, я старалась сдерживаться, но ничего не получалось.

Рейчел так и не двигалась, хотя я щипала ее и толкала. В глубине души я ей завидовала.

– Эй! – Грант толкнул сидящего рядом с ним парня. – Вылезай! Ты что, всю ночь тут собираешься сидеть?

– Хорошо, хорошо! – Парень открыл дверцу и выскользнул из машины.

Грант тоже вышел из машины, Шон вылез вслед за ним. В конце концов мы с Рейчел остались вдвоем.

– Рейч! – Я положила руку ей на колено и потрясла ее. – Просыпайся, Рейч, просыпайся! – Я слышала истерические нотки в своем голосе, но уже не могла сдержаться. – Пожалуйста, Рейч. Прошу тебя! – Я говорила все громче, уже не думая о том, что парни меня услышат. – Пожалуйста!

Дверца рядом со мной открылась, и я почувствовала холодный ночной воздух. Грант нагнулся ко мне.

– Она не слышит тебя, малышка. Напрасно стараешься. – Он глянул на свое запястье. – Думаю, пройдет еще пара часов, прежде чем она придет в себя.

И тут он положил руку на мое колено и сжал его. Я хотела закричать и пнуть его, но только прикусила губу.

– Чего ты хочешь? – тихо спросила я. – Чего ты от нас хочешь?

Он выпустил мне в лицо струю дыма. Я отвернулась и закашлялась.

– Вот черт! Извини. Ты разве не куришь?

– Нет.

– Может, попробуешь? Мне нравятся девчонки, которые курят. Это так сексуально. Ты так не считаешь?

И он снова выдохнул дым мне в лицо.

Я закрыла глаза и задержала дыхание. Он вдруг схватил меня за лицо и грубо сунул мне в рот сигарету.

Я попыталась отвернуться, но он дернул меня за волосы, и я почувствовала жгучую боль. Он потянул сильнее, и мне пришлось задрать голову.

– Послушай, ты, сука, – сказал он и нагнулся к моему лицу так, что я почувствовала щетину на его щеках. – Не смей отворачиваться от меня. Я этого не люблю, ясно? – Он отпустил меня, я кивнула и заплакала.

– Ой, – вздохнул Грант. – Вот только без слез.

Он приоткрыл дверцу пошире.

– Делай, как я говорю. Тогда все будет в порядке, поняла?

Он вел себя самоуверенно и нагло.

– Поняла, – сказала я. – Поняла.

– Молодец, девочка. На, покури. Тебе не повредит. – Грант сунул мне в рот сигарету. – Давай-давай.

Я затянулась и закашлялась. Грант рассмеялся, качая головой, как будто бы удивляясь.

– Выходи, – сказал он наконец. – Пора уже.

– Куда мы? – спросила я, с тревогой глядя на Рейчел. – А она? Я не хочу ее оставлять.

Грант тяжело вздохнул.

– Что я тебе говорил, Кэйти? Ты меня опять не слушаешься, милая. Делай так, как я тебе говорю, и все будет в порядке.

Он зажал сигарету между большим и указательным пальцем и внимательно посмотрел на тлеющий огонек.

Я поняла, что он собирается сделать. Я закричала, и он прижал сигарету к моей ноге. Я невольно толкнула его, и тут он схватил меня и выдернул из машины. Он был намного сильнее, и я не могла ему сопротивляться.

– А ну заткнись! – зашипел он мне прямо в лицо. – Делай так, как я тебе скажу, и все!

Моя ненависть готова была выплеснуться через край. «Кто ты такой? – хотелось мне заорать ему в лицо. – Как ты смеешь? Ты, тупой, уродливый придурок! Ты пожалеешь об этом, ты заплатишь! Если мне представится такая возможность, если ты повернешься ко мне спиной, я брошусь на тебя, я тебя убью».

– Шевелись! – закричал он. – Вылезай из машины, немедленно!

Я с трудом вылезла из машины.

Шон и другие стояли неподалеку. Я слышала их бормотание и смех. Голоса звучали неестественно. Они явно старались взбодриться, но бравада была наигранной.

Грант схватил меня за плечо и потянул в сторону.

Было уже темно, я спотыкалась, ноги дрожали. Я старалась не падать и изо всех сил сдерживала слезы.

Мы оказались перед каким-то зданием или навесом. Грант открыл дверь и втолкнул меня внутрь, затем захлопнул дверь и запер ее снаружи.

– О боже, – прошептала я в темноту. – Пожалуйста, не оставляйте меня тут. Пожалуйста.

Больше всего мне хотелось кричать и колотить в стену руками и ногами, но я понимала, что это приведет только к худшему. Нельзя злить Гранта, он может причинить зло Рейчел. Мне потребовалось все самообладание, чтобы сдержаться.

Я опустилась на землю и глубоко вздохнула. Как трудно не поддаться истерике. Но я жива и невредима, и Рейчел тоже, ничего фатального пока не случилось. Если я буду держать себя в руках, то, возможно, смогу их перехитрить.

Я принялась ощупывать землю, пытаясь что-нибудь обнаружить – какую-нибудь лазейку или источник света. Наконец руки коснулись чего-то мягкого. Сначала мне показалось, что это какое-то животное, но я не почувствовала движения, не услышала ни звука. Я робко протянула руку вперед.

Это было не животное, а какой-то мешок. С сеном или семенами. Я поползла дальше и обнаружила целую кучу таких мешков, сложенных у стены.

Между землей и металлической стеной не было никаких щелей. Глаза понемногу привыкали к темноте, кроме того, от дверного проема исходил слабый свет. Но я точно знала, что дверь заперта.

Может, отодвинуть мешки? Шанс был невелик, но за ними вполне могла быть какая-нибудь дыра.

Мешки были тяжелыми, но страх придавал мне силы. Я не оттаскивала мешки далеко, просто складывала их примерно в метре от стены.

Мои старания увенчались успехом. Когда я дошла до последнего ряда, я заметила серебристое мерцание, исходящее от земли. Свет. Я начала таскать мешки намного быстрее. Теперь, когда спасение было близко, я вдруг осознала, какой опасности мы подвергаемся. У меня заболел живот, и очень захотелось в туалет.

Перетаскав все мешки, я опустилась на колени и заглянула в щель между стеной и землей. Стена была немножко погнута, и мне показалось, что я могу расширить эту дырку. Я с силой толкнула железную стену, и она прогнулась, но совсем немного.

Я снова почувствовала отчаяние. Рыдая, я толкала стену, и с каждым новым толчком она прогибалась все сильнее.

Теперь проем казался намного больше, и я попробовала вылезти. Я легла на живот, повернула голову, прижалась щекой к земле и двинулась вперед. Галька больно впивалась мне в лицо, но я все двигалась и двигалась, сантиметр за сантиметром. Обдираясь о железо, я наконец вылезла наружу. Свободна!

Я встала на ноги. Теперь было еще сложнее держать себя в руках. Отдышавшись, я на дрожащих ногах направилась в сторону машины.

Дверцы машины были распахнуты, я увидела Рейчел, лежащую на земле. Она лежала на спине, юбка запуталась вокруг талии. Грант стоял на коленях между ее раздвинутых ног. Он двигался туда-сюда, Рейчел тихо стонала. Остальные парни стояли, прислонившись к машине, и наблюдали.

Эти ублюдки насиловали ее. Они насиловали мою маленькую сестру.

Я прижала руку к губам, чтобы заглушить крик. Я хотела броситься к ним, расцарапать их, разорвать, убить. Но не сделала этого. Я бы не справилась с ними. Я села на землю и изо всех сил сжала руки. Потом в отчаянии оглянулась, и тут сквозь деревья увидела какой-то свет.

Я снова повернулась к Рейчел, и тут Шон поднял голову. Мне показалось, он смотрит прямо на меня. Не знаю, увидел ли он меня, и никогда уже не узнаю. Там, где я стояла, было темно, и вполне возможно, он меня не заметил, но я испугалась.

Я вскочила и бросилась туда, к свету.

23

Мы спускаемся к Круглому причалу и затем к камням. Мик ведет меня в паб, где, как он утверждает, отлично кормят. Мы оба голодны и потому заказываем кучу еды – бифштексы, чипсы, салат. Жадно едим, улыбаясь друг другу всякий раз, когда наши взгляды встречаются.

Все съедено, мы потягиваем кока-колу, и Мик целует меня. Это неожиданно, но все-таки замечательно. Он встает, наклоняется над столом и прикасается губами к моим губам. Это не страстный поцелуй, скорее, братский. Это поцелуй, который доказывает, что я ему нравлюсь, что я ему дорога.

– Почему ты нахмурился, когда увидел меня? – спрашиваю я. – Я подумала, что не понравилась тебе. И решила, что ты ужасно невоспитанный.

– Потому что я очень странно себя почувствовал. Как только я тебя увидел, сразу понял, между нами что-то произойдет. Я это знал. Сразу. – Он застенчиво улыбается. – Ты поразила меня.

Мы оба счастливы, мы так рады, что нашли друг друга. Когда мы выходим из паба и возвращаемся к мотоциклу, Мик спрашивает меня, где я живу.

– Я не хочу домой, – говорю я.

– Не хочешь?

– Нет.

Мы идем в квартиру Мика. Он делит жилье со студентом по имени Саймон. Мы завариваем чай и пьем его в спальне Мика. Его кровать – просто матрас на полу, но все аккуратно прибрано, подушки сложены горкой. Книги составлены в стопки около стены, гитара прислонена к стене.

Мы сидим на кровати, касаясь друг друга коленками. Говорим про музыку, про наши любимые группы и песни. Мы уже выпили по три кружки чая и съели весь шоколад. Почти три часа утра, Мик перекладывает подушки и ложится.

– Ложись, – говорит он мне. – Ты устала, наверное.

Я устраиваюсь так, что наши лица совсем близко друг от друга.

Мик касается моего лица кончиком пальца и проводит вниз по щеке, по подбородку, по шее.

– Ты красивая, – говорит он.

Мы целуемся, прижимаясь друг к другу. Нам очень хорошо вместе.

И я чувствую, что хочу рассказать свою историю.

– Я последний раз целовалась давным-давно. – Я вздыхаю и недолго молчу. – Его звали Уильям Холло. Это было в ту ночь, когда убили Рейчел.

Мик кивает.

– Больше той ночью ничего не было. – Я вспоминаю Билла, как я была в него влюблена, и каким неуклюжим и некрасивым казался он мне потом. – А после той ночи все развалилось. Все стало глупым и нелепым. Он приходил и смотрел, как я сижу и плачу. Он казался таким жалким и несчастным. В конце концов я сказала, что не хочу его больше видеть. Он так обрадовался своему освобождению. – Я грустно смеюсь. – Ты бы видел его лицо. Он попробовал притвориться, что огорчен, но у него ничего не вышло.

– Наверное, для шестнадцатилетнего это было очень тяжелое испытание.

– Да, – соглашаюсь я. – Я его ни в чем не виню. Мне тоже стало легче, когда он ушел. Было очень тяжело, когда он вот так сидел и жалел меня. Но он был слишком воспитан и добр, чтобы уйти первым.

– И с тех пор?

– Ничего, – говорю я. – Никого.

– Тогда мне повезло. – Мик улыбается и целует меня в лоб. – Но нам некуда спешить. Я могу подождать. Не хочу тебя принуждать.

Но я точно знаю, чего я хочу. Я качаю головой и застенчиво улыбаюсь. Я беру его руку и прижимаюсь к нему еще сильнее. Мои губы касаются его губ.

– Мик, – шепчу я.

– Мне нравится твое имя. Оно тебе очень подходит. Кэтрин. Кэтрин и Мик.

И когда он вот так произносит мое имя, все меняется. Мне никогда не нравилось имя Кэтрин, раньше я предпочитала, чтобы меня называли Кэйти.

Но теперь я больше не Кэйти, я – Кэтрин, и сегодня вечером, впервые в жизни, я не хочу быть кем-то еще.

24

Ты бежишь, бежишь, бежишь. Ты бежишь быстрее, чем бегала когда-нибудь раньше. Ты падаешь, поднимаешься и продолжаешь свой бег.

– Пожалуйста, пожалуйста, – рыдаешь ты. – Помогите мне. Пожалуйста. Кто-нибудь. На помощь!

Ты боишься, что они бегут за тобой, что они преследуют тебя, что они с каждым шагом все ближе и ближе. На самом деле ты слышишь собственное дыхание, ты стараешься бежать еще быстрее. Ты боишься обернуться. Несмотря на боль, на усталость, ты заставляешь себя бежать.

И когда ты подбегаешь к свету, становится ясно, что в доме кто-то есть. Окна открыты, свет над входной дверью включен, около дома припаркован автомобиль. Кто-то дома!

Ты замедляешь бег, падаешь на крыльцо и лупишь кулаками по двери. Ты кричишь.

Через мгновение дверь распахивается. На пороге стоит женщина, она очень недовольна неожиданным вторжением. Увидев тебя, она пугается. Ее рот приоткрывается, она прикладывает руку к груди, а другой берет тебя за руку.

– С тобой все в порядке? – спрашивает она. – Что-то случилось?

Когда приехала полиция, парни уже сбежали. Они оставили Рейчел там, в грязи. Кто-то из полицейских заверяет тебя, что она выглядит вполне спокойной, на ее холодном мертвом лице ясное выражение. Он говорит, что она не понимала, что происходит.

Она не знала, что ты оставила ее там. Наедине с ними.

Часть вторая

25

Когда я прихожу в кафе, Элис уже сидит за угловым столиком и потягивает кофе.

– Привет. – Я сажусь напротив и улыбаюсь.

Элис щурится.

– Я звонила тебе все выходные. Почему ты не берешь с собой мобильный? – Она раздражена, но ничто не может изменить мое настроение. Я слишком счастлива.

– А что такое? Чего ты хотела? – спрашиваю я, не обращая внимания на ее тон. Я не пытаюсь объяснить, где была, ни слова не говорю про Мика. Это так ново и так прекрасно, что я хочу сохранить все в тайне.

– Я просто хотела сказать тебе, что познакомилась кое с кем. – Она наклоняется вперед, ее гнев уже растаял.

Я тут же думаю о Робби.

– Вот как? – Я беру меню и смотрю на строчки, ничего на самом деле не видя. – И это серьезно?

– Серьезно? Еще как!

Я опускаю меню и смотрю на нее.

– Извини, но как же Робби? Он знает об этом? Как он это переживет? Он ведь…

– А что Робби? – прерывает она. – Я никогда ему ничего не обещала. Честно, Кэтрин. Никогда. Между нами не было ничего серьезного. Он все придумал. У него нет никакого шанса. Я с ним не останусь.

– Так, – говорю я. – А этот, новый? Кто он, какой?

– Он великолепен. Он замечательный, красивый, сексуальный. Я просто в раю! Я думаю о нем каждую секунду.

Я улыбаюсь. Еще бы, я понимаю, что она чувствует.

– Как его зовут?

Но Элис не отвечает, она подносит ко рту кружку.

– Он старше меня.

– Старше?

– Да. Намного.

– Насколько?

– Угадай!

– Ему тридцать пять?

– Старше.

– Сорок?

– Старше!

– Сорок пять?

– Старше!

Я в изумлении.

– Ты шутишь?

– Вовсе нет. Давай, угадывай! Уже близко!

– Пятьдесят?

– Сорок восемь.

– Черт, Элис. Но это же ужасно. Он просто древний. Разве его это не беспокоит? Тебе-то всего восемнадцать!

Элис улыбается.

– Может, он думает, что мне двадцать семь.

– Но ведь он почти на тридцать лет старше тебя. Он же старый! Это как-то неестественно!

– Да нет. Ты бы удивилась, увидев его. На самом деле он просто шикарный! Я и искала человека постарше. Он зрелый, уверенный, опытный, независимый. Он не такой, как все эти влюбленные щенки. – Она смеется. – Да и в постели он просто потрясающий.

Я пытаюсь сосредоточиться на меню. Я не голодна – волнение и влюбленность прогнали мой аппетит, но я не хочу, чтобы Элис как-то почувствовала мое неодобрение и осуждение. В последнее время я и так стала похожа на ворчливую и вредную старшую сестру.

Я вообще не понимаю, почему меня должны беспокоить новые отношения Элис. И разница в возрасте не является серьезным препятствием.

– Он не женат? – с подозрением спрашиваю я.

– Нет. Не женат.

– Извини. Ладно. Он не женат. Уже хорошо. – Я усмехаюсь. – А что с ним не так? Как он дожил до таких лет и не женился?

– Он был женат. Его жена умерла.

– О нет! Правда? Это ужасно.

– Да, наверное. – Элис пожимает плечами. – Но вообще-то мне на это наплевать.

Подходит официантка, я заказываю кофе и бутерброд. Элис тоже заказывает кофе.

– Ты не хочешь есть? – спрашиваю я ее.

– Да нет аппетита. – Она наклоняется и крепко сжимает мою руку. – Кэтрин, мне кажется, я влюблена. Не могу есть, не могу спать. Просто вся переполнена адреналином. Не знаю, как сдам этот чертов экзамен. Я даже журналы не читаю, что уж тут говорить о Шекспире. Все время жду его звонка. Я думаю, он – моя настоящая любовь.

И хотя я чувствую то же самое по отношению к Мику, я почему-то не верю Элис и не могу рассказать ей обо всем, что со мной произошло. Я хочу держать это в секрете.

Я улыбаюсь и внимательно слушаю, пока она рассказывает мне, где и как они встречались и что делали. Но ничего не говорю ей про Мика. Ничего.

26

До экзаменов у меня еще десять дней, а потом десять дней – сами экзамены. На этом моя школа заканчивается, но эти двадцать дней кажутся мне самыми длинными в моей жизни. Дело не в том, что меня раздражают или пугают экзамены, просто мне тяжело без Мика. Когда мы вместе, я никак не могу сосредоточиться на экзаменах, и поэтому мы решаем не видеться эти двадцать дней. Разумное решение, но мне оно дается очень тяжело.

Я удобно устраиваюсь за столом, обложившись книгами и статьями. Вивьен около месяца была в командировке в Европе, но теперь она вернулась и заботится обо мне – готовит здоровую пищу и убирает квартиру, так что я могу’ полностью посвятить себя учебе. Уроки заканчиваются около пяти, потом я гуляю, чтобы проветрить голову, затем обедаю и еще пару часов занимаюсь.

К девяти вечера я устаю, надеваю пижаму, прыгаю в кровать и звоню Мику на мобильник. Я всегда немного нервничаю, набирая его номер, мне часто кажется, что я мешаю ему, отвлекаю от чего-то важного, я боюсь, что он не обрадуется мне так, как я рада ему. Но он всякий раз немедленно берет трубку и нежно произносит: «Кэтрин», его голос всегда звучит радостно, и я чувствую, как он ждал моего звонка.

Каждый вечер он спрашивает меня, чем я занималась, как себя чувствую, как готовилась к экзаменам. Он рассказывает, как прошла его репетиция. Я люблю те вечера, когда он тоже дома, в постели, и мы говорим по часу или больше, говорим до тех пор, пока не слипаются глаза, и обычно последнее, что я слышу, перед тем как уснуть, – его «спокойной ночи».

В день последнего экзамена по древней истории он встречает меня. Я не ожидала, что он придет, и краснею. Я чувствую себя такой дурой в этой школьной форме, некрасивой и маленькой, и мне кажется, что на нас все смотрят. Но Мик улыбается, берет меня за руку, обнимает и целует.

Через несколько часов, когда я просыпаюсь, Мик приносит мне бутерброд и чашку чаю. Он садится рядом и смотрит, как я ем. Мик обнимает меня, и мы снова занимаемся любовью. Потом мы лежим рядом, и я начинаю плакать.

– Что случилось? – Мик хмурится и приподнимается на локте. – Что-то не так?

– Все это слишком хорошо. Слишком хорошо. Я слишком счастлива. Мне страшно!

Он смеется и целует меня.

– Ну, не глупи. Просто будь счастливой, Кэтрин.

– Но я… я не знаю, иногда я думаю…

– Нет. – Он качает головой и снова целует меня, и я умолкаю. – Не говори ничего, иначе все испортишь. Ты счастлива, и я тоже счастлив. Да, все время счастливым не будешь. Но не думай о плохом. Не думай.

– Хорошо, – соглашаюсь я. – Хорошо.

Утром я иду домой, потому что этим вечером Вивьен уезжает в Европу, и я хочу с ней позавтракать.

– Хорошо провела вечер? – спрашивает она, ставя на стол яичницу-болтунью.

– Да, прекрасно. – Видимо, в моем голосе слышится что-то такое, что она удивленно смотрит на меня.

Надеюсь, что мои щеки не слишком красные.

– Как я рада, что экзамены закончились! Так здорово чувствовать себя свободной. – Я ничего не рассказываю ей про Мика. Я, конечно, уверена, что она меня не выдаст, но все же мне не хочется рассказывать.

– В последнее время ты выглядишь такой довольной и счастливой, – говорит Вивьен и обнимает меня.

Этим вечером у Мика концерт. Его оркестр играет с десяти до часу в пабе поблизости. Мы проводим вместе весь день, и около восьми он уезжает. Я остаюсь дома, чтобы принять душ, одеться и подождать Филиппу. Она приходит вместе с Дэнни, своей университетской подругой. Они приносят мне букет цветов, поздравляя с окончанием школы.

– Умница! – говорит Филиппа и целует меня в щеку. – Столько лет промучилась!

– Все, больше никакой школы, – радуюсь я. – Никогда в жизни! Просто не верится! Господи, как я счастлива!

– Держу пари, Мик тоже. – Филиппа усмехается и подталкивает меня локтем. – Он ведет себя, как влюбленный щенок.

Хотя Мик постоянно говорит мне о том, что ужасно скучает, слышать это от Филиппы все-таки очень приятно.

Когда мы приходим в бар, оркестр уже играет. Я сажусь за столик, беру бокал и, не скрываясь, смотрю на Мика. Он играет, его лицо серьезно. Дэнни и Филиппа пробуют вовлечь меня в разговор, но я все время смотрю на Мика, ожидая, когда он меня заметит. Филиппа улыбается, она счастлива за меня и за брата.

Наконец он поворачивается к нам. Увидев меня, Мик расплывается в улыбке, я его так люблю. Я хочу броситься к сцене, обнять его и поцеловать.

Оркестр играет последнюю композицию первого отделения, Мик смотрит мне в глаза, и, когда музыка заканчивается, бросается к нашему столику. Мик здоровается с Филиппой и Дэнни, хватает меня за руку и куда-то тащит.

Он отводит меня за сцену, прижимает к стене и крепко обнимает.

– Ты пришла, – шепчет он.

– Да, – говорю я, задыхаясь от любви и нежности.

– Я так скучал по тебе.

Я ощущаю его мягкие губы, его чистое дыхание. Я чувствую его желание и прижимаюсь к нему. Я рада ему, я хочу наслаждаться им.

Оркестр начинает играть знакомую мелодию.

– Рейчел часто слушала эту музыку, – говорю я и начинаю пританцовывать. Это веселая, заводная мелодия, и я не могу удержаться. – Она ее очень любила. Всегда танцевала под нее.

Мик берет меня за руку.

– Пойдем?

Мы возвращаемся через сцену к танцполу и танцуем. Мы держим друг друга за руки, иногда наши губы встречаются, и у меня кружится голова. Звучит песня за песней, а мы все танцуем и не хотим останавливаться.

Музыка звучит громко, и я не сразу слышу свой мобильник. Он настойчиво вибрирует, сначала я не обращаю внимания, но потом все-таки достаю. Я иду в туалет, на танцполе ничего не слышно.

Это Элис. Автоответчик просто раскален.

– Кэтрин, позвони мне. – В ее голосе слышны слезы. – Где ты? Не могу найти тебя. Пожалуйста, позвони. Мне нужно тебя увидеть.

Я набираю ее номер.

– Кэтрин, слава богу, – говорит она.

– Что такое? С тобой все в порядке?

– Нет.

– Что случилось?

– Мне скучно. Делать нечего. Мой парень занят, и вечером мы с ним не встретимся.

Я вздыхаю. Только Элис может преподнести обычную скуку как трагедию. Я не хочу оставлять Мика, но все-таки спрашиваю:

– Ты хочешь, чтобы я пришла? Принести тебе шоколадку?

– Да не знаю я, чего хочу. – Она горько вздыхает. – А ты где? Там какая-то музыка?

– Я в пабе. В туалете.

– Ой. – Она некоторое время молчит. – А с кем ты?

– С Филиппой. И с ее подругой Дэнни. И брат Филиппы тут. – Я не хочу произносить имя Мика. – Но я могу приехать к тебе. Я что-нибудь принесу, чтобы тебя повеселить.

– Нет, не хочу портить тебе вечер. Я лучше сама туда приду.

– Но тут так шумно. – Как я не хочу, чтобы она приходила! Я хочу, чтобы Мик и Филиппа были как можно дальше от Элис, боюсь, что она все испортит. – Мы даже поговорить не сможем.

– Ничего страшного, – говорит она. – Я и не хочу говорить. Просто хочу повеселиться.

Я возвращаюсь к бару и сажусь за столик рядом с Филиппой и Дэнни. Оркестр уже играет, Мик подмигивает мне. Дэнни и Филиппа улыбаются. Но мое настроение уже испорчено, одна мысль о том, что сюда явится Элис, раздражает меня.

Элис появляется в блестящем платье, таком коротком, что ничего короче я не видела, и ботинках до колена. Она выглядит просто ошеломляюще сексуально. Пока она шествует к нашему столику, все головы оборачиваются в ее сторону.

Элис не обращает внимания на Филиппу и Дэнни, она останавливается передо мной.

– Привет, – говорит она. – Давай пойдем куда-нибудь в другое место? Только ты и я?

Я не успеваю ответить, Филиппа поворачивается в нашу сторону.

– Ты не хочешь поздороваться? – Ей приходится кричать, чтобы было слышно.

– Здравствуй, Филиппа.

– Это Дэнни, – продолжает Филиппа.

– Привет! – кричит Дэнни. – Боже, какое у тебя платье! Ты потрясающе выглядишь. И ботинки! Откуда ты только такое достаешь?

Лесть Дэнни нравится Элис. Она поворачивается к ней и улыбается. Они начинают говорить про одежду, и Элис напрочь забывает про свое желание пойти куда-нибудь. Она подсаживается поближе к Дэнни, обе оживлены и вполне довольны друг другом. Филиппа смотрит на меня и выразительно кривит губы.

В перерыве Мик снова подбегает к нашему столику, наклоняется и целует меня в шею.

– Я только возьму себе выпить, – говорит он. – Пойдем со мной?

Он берет меня за руку, я встаю. Элис смотрит на нас с любопытством.

Когда мы возвращаемся к столу, Элис откидывается на спинку стула, складывает руки на груди и улыбается.

– Так ты и Мик… – многозначительно произносит она. – Филиппа была очень любезна и все мне рассказала.

Я киваю и стараюсь вести себя естественно, хотя понимаю, что Элис рассержена: ведь я скрыла от нее такое важное событие. Я чувствую, что начинаю краснеть.

– Элис, это – Мик, – знакомлю я их. – Мик, это – Элис.

Мик приветливо улыбается.

– Рад встрече.

– Ты играешь на ударных? – спрашивает Элис.

– Да.

– Я так люблю ударные! Только их и люблю. Но как именно ты играешь, оценить не могу, я тебя раньше просто не слышала. Мне никто не сказал, что ты знаком с Кэтрин. Я даже не знала, что ты – брат Филиппы.

Мик не отвечает, он смотрит на меня, явно задаваясь вопросом, кто эта странная девушка и почему она кажется такой враждебной. Он берет пиво, пьет, а потом тянет меня на танцпол.

Мы снова танцуем, и он обнимает меня. Я чувствую его запах и просто таю от нежности.

Мику пора на сцену – играть заключительную часть. Когда я возвращаюсь, Элис уже пересела за другой столик. Теперь она сидит с двумя молодыми людьми и очень оживленно болтает с ними. Я пробую поймать ее взгляд, но она не смотрит в мою сторону – так занята новыми знакомыми.

Мы покидаем клуб одновременно. Элис уходит вместе с новыми знакомыми, они идут перед нами, она громко болтает и кажется вполне счастливой. Наконец она поворачивается и смотрит на меня.

– Я пойду вместе с Саймоном и Феликсом, – певуче говорит она.

– Хорошо, – смеюсь я.

Они втроем направляются к такси. Мотоцикл Мика припаркован чуть дальше, и нам надо пройти как раз мимо них.

– Ой, как будто канкан собрались танцевать, – громко говорит Элис, разглядывая очередь к такси.

И тут она начинает подбрасывать ноги вверх, напевая канкан. С каждым взмахом ноги все больше и больше видно ее нижнее белье.

– На-на-на-на-на-на-на, – поет она, наслаждаясь общим вниманием и игнорируя раздраженные взгляды недовольных.

Когда наконец подходит их очередь, троица забирается в такси и уезжает. Элис на прощание кричит «пока» и желает всем повеселиться.

– Кто это? – спрашивает Мик, в его тоне ясно слышится неловкость.

– Моя подруга, – говорю я, испытывая желание провалиться сквозь землю.