Текст книги "Анатомия Комплексов (ч.1) (СИ)"
Автор книги: Райдо Витич
сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 25 страниц)
– Как закат? Впечатляет не меньше рассвета? – раздался веселый голос за спиной. Алена развернулась и порадовалась, что на этой благословенной кем угодно, только не богом земле, есть родная душа, способная и понять ее, и посоветовать, да просто послушать.
– Сережа…я думала, все вымерли. Сколько брожу – никого.
– Так панели в каждой зале, нажми кнопку и говори, что надобно, – парень пристроился рядом, склонился, поглядывая вниз.
– А что говорить? – с тоской сказала девушка, и Сергей с любопытством посмотрел на нее:
– Ты чего такая невеселая? Хэчи действует? Не так все плохо, поверь. Световой день сократится вдвое, температура днем будет доходить до -15, а ночью и до -20, растительность начнет покрываться белым кристаллическим налетом, только не инеем, а …как солью. Помнишь, опыты по химии? Вот, примерно так и будет, днем, правда, налет исчезнет, а к вечеру опять появится. Вот в принципе и все изменения. В остальном, все то же, кстати, у хэчи свое преимущество есть – хошотт не появляется, а гуэзи стоит посмотреть. Как северное сияние по утрам, красиво и близко, прямо над тобой. Краски яркие, радуга отдыхает. Зима, одно слово, правда, это для нас, для них лето. Они ведь другие, им Арктика, как нам Африка…
– Сереж, я…ты про другое расскажи. Знаешь, что в кьете делается?
– Понятно, – кивнул парень, голос малость подрастерял оптимизма и беззаботности, да и взгляд стал серьезным, задумчивым. – А что рассказывать? Сама была, знаешь. Хочешь, мое мнение на эту тему узнать? Могу сообщить – лояльное. Вера у них такая, а это дело сугубо личное.
– Они убивают, Сережа!
– И что? – пожал тот плечами. – У нас не меньше убивают, или сейчас криминал завял? В Чечне успокоились? И в других горячих точках – мир и дружба народов?
– При чем тут?...
– А при том! Хочешь, скажу, почему тебя это так потрясло? – глаза парня превратились в две узкие щелочки,– потому что лично тебя коснулось. Мало ли, что там по радио болтают, в газетах пишут, поохала, поахала с фальшивой ноткой сочувствия и забыла, а здесь и хочется, да не можешь. Вроде муж, а вроде убийца, вроде вера у него такая, а вроде и быть не может такой веры, средневековье. И, главное, все собственными глазами видела. Вот что потрясло. Не отмахнуться, да?
– Ты психолог? Или ясновидящий?
– Окультист – парапсихолог, маг и волшебник! Скажи – я не прав? А хочешь, еще скажу? Тебе лет 18-20, мамочка, папочка, жизнь – малина. За все заплачено, везде прихвачено, а потом раз и никого. Сама. И не через призму родительского мнения, подружкиных советов, а своей головой, своими глазами, а, главное, никто больше не прикроет, если набедокурила…Тяжко это, ни объяснений, ни помощи. Кажется, все против тебя, а ты одна, не приспособленная, загнанная, как лошадь, растерянная и …
– Стерильная на голову, как бахилы в операционной, – с мрачной гримасой закончила Алена.
– Примерно, – кивнул парень и ухмыльнулся. – Все через это прошли. Я поначалу все сравнивал и получалось хуже некуда, а потом бросил, стал воспринимать, как есть. Жизнь здесь ни с чем не сопоставишь, и она не хуже и не лучше, просто другая. Да пойми ты, во что верит твой муж, по большому счету, не имеет значения и к тебе не имеет ни малейшего отношения. Забудь, представь, что по телевизору триллер посмотрела.
– Как же? … – ужаснулась черствости соотечественника девушка.
– А вот так! Какая тебе разница – молитвы он читает, на посту сидит или жертвы приносит? На тебе-то это не скажется. Ты радуйся, что тебя мама в ‘рубашке’ родила, и ты не к сленгирам со своим темпераментом и земной патетикой залетела, не в наложницы попала, а в законные жены. Такое, кстати, только твой и мог учудить.
Алена озадаченно наморщила носик:
– О чем ты? Какое счастье? Одни вертикальные зрачки чего стоят – увидишь, и не знаешь куда кидаться! Да, мне повезло, как курице, попавшей в суп!
– Вот я смотрю, мозговой потенциал соответствует.
– Да, что вы меня постоянно дурочкой выставляете?! – возмутилась девушка и даже кулачки от негодования сжала.– Извини, что я не Софья Ковалевская и не мадам Кюри, а простая российская студентка со среднестатисчиеским IQ! Можно подумать, здесь через одного Да Винчи и Энштейны бегают, а ты, как минимум, Линкольн со своим средне-специальным!
– Ах, как мы ранимы и обидчивы, – рассмеялся парень, плутовато поглядывая на пунцовое от негодования лицо девушки. – Глупая, ты, ох, и наплакалась бы, если б не Рэй. Ты посмотри на себя: во флэтонском – ни в зуб ногой, ни обычаев их не знаешь, ни обстановки, а судить спешишь. Ты б сначала присмотрелась, поняла хоть что-нибудь, а потом эмоциями исходила.
– Вот, блин, педагогов развелось, надоело..
–‘Поучают, поучают’, – мурлыкнул парень, скорчив ехидную рожицу, и Алена не удержалась, прыснула от смеха, мигом утратив и обиду, и раздражение.
– Ну, тебя, – махнула рукой. – Если такой умный, то просветил бы бедную девушку, а не ерничал.
– Это мы запросто! – Сергей потер ладони, сел на парапет с видом древнегреческого мыслителя и пробасил. – Урок первый, чадо мое, общеобразовательный.
– Ага, ага, – согласно кивнула Алена и пристроилась рядом. – Начинай.
– Э-э-э..Флэт состоит из двух континентов – Мольфорн и Викфорн, на коем ваше величие и пребывает на сей момент. Население планеты делится на два….племени или, нет, народности?
– Да не мучайся, знаю – фэсто и окэсто.
– О, какие глубокие познания, – ехидно ухмыльнулся парень. – Как насчет сословий?
– Тоже в курсе.
–Значит, опустим, уже легче. Ну, уйму вероисповеданий туда же, потом ежели пожелаете, так, – Серега почесал в раздумьях щеку, покрытую щетиной, – тогда…
– Поговорим о моем ‘счастье’ и ‘ удаче’.
– Прекрасная тема, – согласился он. – Тебе действительно повезло. Ты жена, а значит, что бы ни случилось, ты под защитой мужа. Любые проблемы: от выбора наряда до ссоры со слугами, решать будет твой муж и, понятно, в твою пользу. Согласись – это просто ‘шоколад’, причем в таком темпе до конца своих дней. Он же будет заниматься вопросами твоей безопасности, образования, обеспечения всем необходимым, а, зная Рэйсли, могу дать гарантию, что и не только необходимым, э-э-э….что там еще? Ну, короче все будет на нем, твои обязанности просты и необременительны…
– Секс – услуги.
– Ну, это понятно, для них, кстати, это на первом месте, главное, ты будешь создавать ему крепкий тыл. Лозунг прост: верность, послушание, доверие и понимание.
– Не многовато? – скривилась девушка.
– В самый раз. Да ты радуйся – ни забот, ни хлопот, где б ты на Земле так устроилась? Вышла бы за какого-нибудь студента, на шее у родичей до 30 просидела, да еще детей им свесила, а потом пошли неурядицы: он налево, ты направо, он за водкой, ты к любовнику, или наоборот.
–Ты пессимист? Или горький жизненный опыт грустные нотки навевает?
–А скажи – я не прав?
– А скажи – здесь по-другому?– парировала Алена.
– Скажу. Здесь мужчины любовниц не заводят, нужно – наложницы есть, а если жена изменит – ее убивают. У них союз священен, его никто не нарушит, и в чужую семью за удовлетворением ни один нос не сунет. Даже мысли не возникнет. Чужая жена – свята, как ценный экспонат: ’руками не трогать!’ А насчет алкоголя вообще глухо, как в танке. Они другие, Алена. Выносливые, перегрузки им не страшны, низкую температуру переносят легко и с великой радостью, высокую, правда,– хуже, по физическим данным любому олимпийскому чемпиону фору дадут..
–‘А нюх, как у соба-аки, а глаз, как у орла!’ – пропела девушка с ноткой ехидства.
– Кстати, о зрении: видят они не только, как орлы, но и, – Серега развел руками, прикидывая, какое же животное видит так, как флэтонцы, но на ум ничего годного не приходило. – Короче, они видят ауру и там энергию всякую, потоки. В темноте опять же, как совы, и слух …шепот за километр услышат.
– Не поняла, что там про ауру? – заинтересовалась Алена.
Парень вздохнул, выудил из кармана очки с фиолетовыми стеклами и надел их на глаза девушки. Та изумилась: темнота раскрасилась в радужные тона, в воздухе летали разноцветные частицы, от белых до малиновых, группами и по одиночке, от деревьев исходило сияние, земля, казалось, была укрыта дымкой, в которой клубились водовороты, вспыхивали огни, рассыпаясь и частично устремляясь ввысь. Даже Сережа превратился в светящееся, как светлячок, существо, в котором пульсировал яркий, огненно-рыжий сгусток на уровне диафрагмы, насыщенно– оранжевые частицы, мелкие, как пыль, словно танцуя, уходили вниз и влево, смешиваясь с зелеными, идущими вверх и вправо. Они окутывали фигуру парня, как облако, пропитывая насквозь, и плотный, на вид, сгусток лежал на губах.
– Здорово? – Серега сдернул очки и сунул обратно. Алена потрясенно смотрела на него, застыв с протянутой рукой, которой пыталась секунду назад дотронуться до сгустка.
– Это, конечно, слабая имитация того, что видят они без всяких приспособлений.
– Ни фига себе! – присвистнула обалдевшая девушка и, словно очнувшись, хлопнула себя по губам, – Пардон!
– Впечатляет, да?
– Хм, ну-у-у…
– Во-во, я тоже мычал по-первости. Зрачки у них видела – вертикальные. Я думал – все, галики, допился до белой горячки, а потом, когда оклемался, прилетели, гляжу, у всех такая ерунда периодически. Мне пацаны потом объяснили – флэтонцы так энергетический потенциал рассматривают, прикидывают на, что годен. У них и в залах посмотришь, стены, очки одел – точки, арки, фигуры геометрические, кнопочки и прочее. Вообщем, видят они то, что нам не дано…
Алена внимательно слушала его, чуть хмуря брови, и вдруг вскинула ладонь, прижав к шее: что-то неожиданно и пребольно ужалило ее. Она вознамерилась спросить – а не водится ли на Флэте муха цеце и не проявляет ли особую активность в ночной период суток при низкой температуре? Но не смогла и рта открыть: секунда, и удивленно – растерянное лицо собеседника растворилось в темноте.
ГЛАВА 27
Алена, поморщившись, села, потирая затекшую шею, и замерла, не веря собственным глазам – знакомый каземат только в более веселых тонах – голубые стены и желтый светящийся пол без решеток и пыли. ‘Что за чепуха? Опять Иллан решил почудить?’– озадачилась она, нахмурив брови.
– Как дела, сестренка?
Алена настороженно покосилась: Серега! Вид у парня был невеселый, настороженный, лицо напряженное, взгляд такой, что впору психологическую помощь оказывать. Он сидел рядом на полу, вытянув ноги и упираясь спиной в стену. Девушка придвинулась к нему и спросила:
– Мы где?
– В полной… Неприятности у нас, короче.
– Большие?
– Огромные, – заверил парень, насупившись.
– Класс! Серия 124, в ней вы увидите, как два земных лоха сосуществуют в инопланетном каземате, а также ознакомитесь с 255 позой из Кама-сутры гуманоидов, – прогнусавила Алена. Парень фыркнул. – А если серьезно? Как мы здесь оказались? И вообще, где мы? Чья идея на этот раз?
– Похоже, твой деверь чудит…себе на уши.
–Иллан?
–Ага.
–Он с рождения больной или это у него приобретенный сдвиг по фазе?
– А кто его знает? Я при зачатии не присутствовал, – вздохнул парень.
Настроение у него было отвратительное: знал, что не на чашку фэй их сюда притащили. Хорошо, он во время сориентировался, и в Алену вцепился, теперь бы только переждать – Рэй их найдет, контролер-то в плече работает, глянь на экран – и будет ясно, где тэн, а значит и госпожа. Неглупые, догадаются, что к чему. И где, интересно, агнолики были, когда за их подопечной похитители явились?
А Иллан? Неужели не понимает, на что решился? О последствиях не думает? Совсем озверел. А может, не Иллан? Тогда, кто мог пойти на подобное? К сленгирам жену сегюр…
Гвидэр? Нет, старик бы ее не тронул и других, узнай, сам в кьет оттащил, да мэ-гоцо сыну подал. Нет. Не он. Иллан. Интересно – что хочет? Доказательств, что дети Алены от Рэя? Или…нет, убить женщину, да еще беременную – ни один флэтонец на такое кощунство не решится.
Но тогда, почему так тревожно? И роботехи…и мужик тот, Гулгэст, кажется. Кто он, Сергей точно не знал, но пару раз видел в обществе Иллана и его друга, а ныне советника – Монтррой, и все трое парню категорически не нравились.
Алена насторожено посмотрела на хмурое лицо земляка и почувствовала неладное, но, в отличие от него, в депрессию впадать решительно не желала:
– Слышь, земляк, нас четвертуют или живьем съедят? – бодро гаркнула она.
Сергей вздрогнул и так на нее глянул, что девушка и без слов поняла, что подобная инсинуация, увы, не далека от действительности, но это обстоятельство озаботило ее лишь на минуту. В конце концов, после стольких стрессов, ее психика просто не в состоянии была воспринимать угрозу жизни всерьез, а страх и естественное еще несколько месяцев назад чувство самосохранения, казалось, покинули ее навеки, отказавшись служить на благо столь безалаберного существа. А вот желание отвлечь сородича от грустных мыслей о бренности жизни и поозорничать всласть, пусть и напоследок, переполняло душу и превалировало над всеми остальными, более естественными в данной ситуации. ’Совсем, вы, Алена Владимировна, умом тронулись’, – подумала девушка и, лучезарно улыбнувшись парню, выдала баском:
– ‘Гони прочь, тугу печаль!’ Съедят, так съедят, авось подавятся? Мы ж славяне, не каждому по зубам, так что, не бери в голову. Дела наши скорбные нехай подождут, а мы о жизни бренной посудачим: урок второй, чадо мое – Земля. А то ты меня о Флэте просвещал, а о Родине не спросил. Не интересно, что ли?
– Интересно, да душу бередить не хотел, – Сергей прищурился, с интересом взглянув на девушку: до чего странное существо – или не понимает опасности, или не хочет понимать? Однако в мужестве ей не откажешь, кто бы подумал…ребенок совсем, ума с мизинец, а, поди ты, держится, дай бог каждому. Парень даже зауважал соотечественницу в эту минуту и решил, что она в корне права – не стоит раньше времени переживать и беспокоиться. Что будет, то будет.
– Ладно, сильно мы твою душу бередить не будем. О политике: В Москве террористы брали заложников, пришли люди на мюзикл и получили выше головы проблем. Буш взял Ирак…Что там еще,– напрягла Алена память. – Прости, я что в политике, что в спорте – профан. Неинтересно. Зато могу рассказать новости шоу-бизнеса.
– Ага,– скривился парень,– именно это меня больше всего и интересует. Прямо спать спокойно все это время не мог, покоя мне не давал вопрос: вставил ли Шура зубы.
– Вставил!– кивнула Алена. – Проекты новые появились : ‘Последний герой’ Ну, это старое, одно время по ‘Фабрике звезд’ прикалывались, а сейчас так уже не интересно. ‘Глюкоза’ многим нравится …
– Кто?! – наморщил лоб Сергей.
– ‘Глюкоза’! – и напела для убедительности, выгнув пальцы и оскалившись, как пиранья. –‘Я буду вместо, вместо, вместо нее. Твоя невеста, честно, честная, ё!’
– Кошмар! – возвел очи к потолку парень. – Не, сестренка, не хочу я таких новостей. Они для моей тонкой душевной организации слишком причудливы.
– Хочешь, из ‘Земфиры’ что-нибудь спою? ‘Я убью соседей, что мешают спать…’
– Упаси меня боже! – взревел Серега, прерывая сольный концерт. Он подозревал, что Алена специально выдает перлы, подтрунивая над ним.
– У-у-у, какой ты отсталый. Извини, голос у меня, конечно, не очень.
– Да нет, голос-то как раз у тебя ничего, вот только репертуар ваш, девушка, как бы по– мягче – слишком уж изысканный для моих ушек.
– Да? – лукаво улыбнулась Алена. – А что тебе нравилось?
– Лоза, ‘Воскресенье’, Розенбаум, ‘Машина времени’.
– Споем? ’Повесил музыкант на спинку стула свой сюртук….’
Гулгэст нахмурился, слушая дуэт землян, и отключил аппаратуру слежения. Их пустой разговор лишь засорял эфир и утомил сознание соглядатая. Глупые, ненормальные, завывающе тоскливые песни его не интересовали. Девушка пришла в себя, значит пора действовать.
Он повернулся к старшему сленгиру и кивнул: приступай.
Агрифорн вызвал дежурного. Не самому же ввязываться? Странно было бы, если б он сам начал разносить лекарства по камерам. Зачем возбуждать лишнее любопытство? Ему и так не очень нравилось уготовленная роль в данном деле, хуже некуда – оказаться меж двух огней – один сегюр приказал, другой пострадал, а спрос с него будет. Хорошо, что смена заканчивается меньше, чем через час, в лаборатории останутся лишь дежурные по этажам, тогда можно будет с относительной безопасностью для себя убрать тело и признаки пребывания канно в его вотчине.
Он приготовил нужный состав, подал вошедшему парню стакан с зеленоватой жидкостью и приказал.
– 7 бокс. Проследишь, чтоб женщина выпила.
Парень поклонился и вышел.
– Что ты ему дал? – на всякий случай полюбопытствовал Гулгэст.
– Яд. Примерно через час умрет и она, и ребенок, а яд без следа растворится в организме. Причину смерти установить не смогут.
– Хорошо, – кивнул мужчина.
Каргер шел по коридору и поглядывал на жидкость в стакане. Это, без сомнения, был яд. Женщину из седьмого бокса привезли недавно, и он ее еще не видел, но количество роботехов на этаже и столь пристальное внимание старшего сленгира само лично к новенькой рождали массу догадок и предположений. А яд в стакане – средство редкое в данном заведении и слишком поспешное, учитывая время, проведенное новенькой в боксе, говорило о том, что женщина не простая подопытная, а, скорей, не угодная кому-то очень высокостоящему, раз от нее решили избавиться быстро, тихо и без свидетелей.
Парню это не нравилось, но, не смотря на сомнения, он исполнит приказ. Все остальное – не его дело. Фагосто грызутся, встревать не стоит, себе дороже выйдет.
Каргер был окэсто. Он с огромным трудом получил эту должность и собирался дослужиться, как минимум, до звания кэн, поэтому излишнее любопытство, как и собственное мнение, было ему не по карману. Его дело четко выполнять указания и следить за порядком и общим состоянием подопытных на вверенном ему этаже. Остальное его не касается. И что бы ни случилось – отвечать будут сленгир и тот мужчина, что стоял к нему спиной. Если судить по выправке и одежде, он и отдавал Агрифону приказ.
– А как там вообще, Аленка? – спросил Сережа, когда смолк последний куплет.
Песня из далекого прошлого разбередила душу, всколыхнув тоску по дому. А может, и не только песня была тому виной. Еще и пребывание в этих стенах, на волосок от гибели, возродили забытые воспоминания. Он понимал, что умрет первым. Алену еще могут помиловать, передумать, а нет, так тем более, придется, как Александр Матросов на амбразуру первым ложиться, чтоб время выиграть и дать девушке шанс выжить. Рэй долго не задержится, главное – успел бы.
– Там, как всегда – замечательно. Бардак, по большому счету, закончился. Лица людей стали светлыми, уверенность появилась. Президент новый. Слушаешь его, смотришь, и не поверишь, распирает от гордости – наш! Классный мужик. Зарплата вовремя, в магазинах – чего только нет, были б деньги. Бананы, как картошка, на каждом углу, словно Африка. А вообще: ‘там чудеса, там дума бредит, реклама в телике сидит’, – Алена покосилась на собрата по несчастью и спросила. – Нас, правда, убьют?
Серега вздрогнул от неожиданности, дернулся, вздохнул и нехотя пожал плечами. Врать желания не было, но и пугать, тоже: блажен, кто не ведает.
– За что? – пристала девушка, заглядывая в лицо парню. Ни страха в голосе, ни отчаянья, лишь искреннее непонимание, любопытство.
– А сама как думаешь? – тихо спросил он, выдержав ее испытывающий взгляд.
– Не знаю. Я здесь вообще ничего не знаю и не понимаю. Весь мир с ног на голову перевернут. Поэтому даже и не пытаюсь выводы делать, без кофейной гущи, ясно, ошибусь. А вот ты, другое дело. 7 лет здесь, по любому больше меня знаешь. Просвети, ‘старший брат’.
– Я могу лишь свои догадками поделиться, но не факт, что они верны.
– Поделись, пожалуйста. Очень знать хочется, кому мы на любимую мозоль наступили.
– Бесшабашная ты, и язык, что бритва. Как тебе его еще на Земле не отрезали?
– Давай, опустим историю моей жизни, тема не та, да и место неподходящее. Позже, если захочешь, да если выберемся, с удовольствием напишу лично для тебя свою автобиографию, в рамочку заключу и подарю на 23 февраля, ага?
Сережа улыбнулся и покачал головой:
– Ох, и язва ты… Ладно. Уговорила, открою тебе ‘страшную тайну’. Оратор из меня не очень, так что, извини, изложу как смогу, – парень тяжело вздохнул, поерзал и начал вещать, заходя издалека. – Рэйсли – окэсто. А Иллан фэсто. С моей точки зрения, разграничения бредовые, но у них на этот счет свое мнение и закон четкий, которому они следуют с завидной последовательностью. Окэсто – низший сорт, полулюди, искусственные, по закону потому не имеют тех прав, что фэсто. В свое время их признали виновными в распространении какого-то вируса, ставшего причиной глобальной эпидемии. С тех пор они изгои. Хотя зачаты и рождены по желанию фэсто, но не могут наследовать их имущество, не могут иметь детей, только таких, как они, тоже искусственных. А твой смог, понимаешь? И зачать смог, и предъявить права на звание сегюр, и получить его. Для них это вызов. Особенно для твоего деверя. Он должен был править единолично, а Рэйсли отправили из дома умирать…Он возьми да и вернись, и не один. Тебя привез, заключил союз. А для флэтонца семья имеет огромное значение. Твой взял на себя ответственность за другого, для всех это признак того, что он достаточно силен и физически, и морально, признак зрелой, состоявшейся личности. Значит, может нести ответственность и за других, своих подданных, например. К его мнению будут прислушиваться. А учитывая, что окэсто выздоровел не полностью, да еще и зачал естественным путем двоих детей…Это нонсенс. Теперь главенство Рэйсли и его власть бесспорны для всех. Для Иллана это, что нож в сердце. Его авторитет и так равен нулю, а ведь именно его готовили к правлению с рождения, возлагали надежды… Гвидэр. Он за всем стоит. Женить теперь старшего хочет, чтоб расстановку сил хоть как-то нормализовать, но тот такие ‘дрова колет’, что и заключение союза не поможет. Мольфорн. Горная местность – Ливапия, веками служила местом ссылки неблагонадежных, окэсто там процентов 90, лаборатории…Их начали громить, восставать против порядков, требовать равенства в правах. Особенно недовольны бывшие тэн – их освободили, но ни прав не дали, ни возможности домой вернуться. Живут, как придется, между небом и землей болтаются. Надоело. Домой хотят. Вот и решили устроить революцию, местность опять же подходящая – горы, пустыня. Иллан объявил блокаду на Мольфорне, а это значит, что никто не сможет покинуть Ливапию, поставки продовольствия сведены к нулю, допинга нет – население гибнет. И не только тэн – местные, свои. Климат там и так очень тяжелый для флэтонцев: полгода +15, 20, полгода +10,15, пески, шифаты [57]57
Песчаные ветра.
[Закрыть], оттио, [58]58
Выбросы ядовитых газов, кислотных испарений.
[Закрыть]а окэсто ослаблены и больше других нуждаются в особом уходе, а при отсутствии подпитки они мрут, как мухи. Они ведь болеют страшно, то, что фэсто проходит за всю жизнь, они за 30 лет по полной программе. А главное, они тоже флэтонцы, и тоже не хуже других и рождены от фэсто…Короче, твой решил помочь своим сородичам, не знаю, как, но он пытается снять блокаду Мольфорна, поставив под сомнение решение брата. Ситуация сложная. Иллан и так не правитель, а …скорей, пешка. Если б не Гвидэр да троуви, его бы не признали, а если Рэй предоставит доказательства необдуманности решения и его чреватости для будущего подданных Флэта, у Иллана будет большие неприятности. Самое простое в данном деле, лишить Рэйсли опоры – тебя. Его перестанут воспринимать, как достойного правителя, наверняка, очернять или еще что-нибудь придумают. Это будет легче. Нет жены, нет детей, не надо быть ясновидцем, чтоб не понять, что он превратит в руины весь сегюрет и натворит таких дел, что его не только звания лишат, но могут и выслать без права возвращения. Короче, у Иллана две дороги – длинная, но честная: заключить союз, научиться принимать решение и отвечать за них, самому завоевывать авторитет. Короткая проще и быстрей – убрать тебя, а, следовательно, свои неприятности – Рэйсли. Вот он ее и выбрал.
– Путаница какая-то, – покачала головой девушка. – Чушь. Причем тут я, дети?
– Я же объяснял тебе – у них по-другому все. Здесь дети святое. Рождаемость минимальна, а уж от обычного соития…редкость огромная. Один шанс на миллион. В основном искусственное зачатие, а это – окэсто, смертник: то ли выживет, то ли нет. Не наследник, а смертник. Сама подумай – каково родителям смотреть и думать ежеминутно – сколько он проживет? Видеть, как мучается твой ребенок…
Алена передернула плечами:
– Ужас какой! Что за бред?! Фэсто, окэсто...Какая меж ними разница? Одни рождают других, чтоб потом лишить своих же детей прав, и при этом считают, что ребенок святое. …Дурость! Это не Флэт, это Ад. Законы соответствуют, мало без сдвига по фазе не поймешь, что к чему, так еще и действуют против самих себя. Короче, ерунда какая-то!
– Да, все просто: два вида людей, одна группа – полное отображение первой и ее производное, поэтому первая группа считает себя выше второй, а вторая, естественно, с этим не согласна и пытается как-то изменить сложившееся мнение и положение вещей.
– Ага, а в голову это пришло только Рэю. Других чокнутых аболиционистов Флэт не рождал.
– Так окэсто еще ни разу не занимал должность сегюр. За тысячелетия твой – первый. Кто бы об этом заговорил? Фагосто? Они имеют возможностей больше, чем кто-либо, и потому им недосуг подобным заниматься. Смысл? Им это не надо. У них все есть. Они фэсто, допинг в любое время гуэдо позволяет, а это стабильное здоровье, постоянное жизнеобеспечение, без проблем. Им, в отличие от окэсто, много не надо, поддержать баланс и все. Да и время на них работает. Дети опять же, как правило, фэсто, пусть и поздно, как у Гвидэра, в 240 первый появился…
– Муть какая! – тряхнула головой девушка, силясь уразуметь. – В смысле: они не болеют, потому что имеют доступ к допингу? И что за допинг? Анаболики? Протеин?
– Энергия, – пожал плечами парень.
– Что?! – Изумилась Алена и застыла осознав. Все услышанное, увиденное, как пазлы мозаики, вмиг сложились в весьма неприглядную картинку:
– Поэтому у них становятся вертикальными зрачки ..чтоб видеть энергию. Они питаются ею! Забирают жизненные силы.. Боже! Вот почему Рэй поправился, стал таким...
– Ты не знала? – нахмурился Серега. – Странно, я был уверен…Они ведь другие, Алена, не могут сами. Что-то с атмосферой. Они не могут скидывать лишнюю энергию и пополнять запасы из космоса, как мы…
– Они вампиры! – потрясенно заметила девушка. Парень хотел возразить, но тут открылась стена, и в камеру вошел невысокий худощавый парень в голубом комбинезоне. Земляне поднялись, как по команде, и вперили в него вопросительные взгляды.
– Пей, – приказал тот на флэтонском, протягивая девушке стакан с зеленой жидкостью. Алена лэктором себя не обременяла и, естественно, поняла смысл слова только по жесту, но желания пробовать столь ядовитого цвета жидкость, натурально не захотела, о чем не преминула сообщить на русском и подтвердить жестом: не буду!
Сергей же вглядывался в лицо парня и понял, что перед ним хоть и пешка, но довольно не глупая и имеющая все шансы стать ферзем. К тому же на шее у незнакомца из расстегнутого ворота комбинезона выглядывала толстая витая цепочка, и тэн заподозрил, что на ней висит мэ-гоцо. Значит, парень поклонник Модраш, значит, поможет им, если узнает, кто Алена. Взаимовыручка у модрашистов Сергея всегда удивляла и рождала глубочайшее почтение. На подобное проявление разве что ‘Моссад’ на Земле сподобился.
Парень тронулся к девушке, намериваясь, видимо, влить жидкость насильно, но перед ним вырос тэн, преграждая дорогу, и спросил по флэтонски:
– Что это за жидкость?
Незнакомец смерил парня презрительным взглядом темно– зеленых глаз и уже схватил за плечо, чтоб отшвырнуть в сторону, как тэн опять спросил:
– А ты знаешь, что покушаешься на священную собственность, подарок Модраш?
Парень замер, щуря глаза на наглеца, потом покосился на девушку, стоящую истуканом за спиной Сергея и заколебался.
– Покажи ему печать, – попросил девушку тэн, моля бога, чтоб та не вздумала перечить. Бог, видимо, услышал, а может, Алена с умом подружилась, во всяком случае, она без слов оголила плечо, выставляя напоказ татуировку.
Зрачки незнакомца сначала расширились, впившись в рисунок на плече, потом дрогнули, став вертикальными на пару секунд, и, наконец, приняли нормальное состояние.
Каргер понял, что за пленница перед ним, а также понял, что кэн ему уже не стать, но это теперь не огорчало. Вере послужить почетней, чем себе. А там Модраш поможет и братья. Но сначала он должен защитить кьяро.
– У нас есть час, – одними губами сообщил он Сергею, боясь прослушивания.
– Свяжись с Поттаном или Рэйсли, скажи, что их тэн сбежал, – так же тихо сказал парень и со значением кивнул на свое плечо.
Каргер чуть кивнул, выпил жидкость и вышел.
– Что это было? – просипела Алена. Парень ей сильно муженька напомнил, и на душе стало маятно.
– Яд.
– Но он же?...
– Им он не страшен, – тихо ответил парень, глянув на девушку. Ее вид внушал опасения: бледная, глаза, как блюдца, и взгляд испуганный, того и гляди, в обморок упадет. ‘Как бы не родила раньше времени. Не железная, и так досталось’, – вздохнул парень.
Алена же к стене прислонилась и в пол уставилась: Ну, что за мир? Куда она попала? А может …это всего лишь иллюзия? Она сошла с ума, и это плод ее больной фантазии?
Ребенок шевельнулся, толкнув мать изнутри и напоминая о себе, и та, не думая, положила ладонь на живот, успокаивая его и успокаиваясь сама. Конечно, этот мир реален, как и все, что его населяет: синие листья, 28 часов в сутках, тэн, казематы для таких, как она, люди с неестественно ярким цветом глаз, вертикальными зрачками, питающиеся чужой энергией, пьющие яд, как сок, и …Рэй со своим братцем– извращенцем.
– Мой муж инопланетянин. Вампир. Сатана. И я жду от него сатанят, вот радость-то! У меня будет двое вампиренышей, ‘ лучших друзей человечества’. Интересно, они полностью в папочку пойдут или все ж от меня что– нибудь им достанется, человеческое? – нервно хохотнула девушка.
– Дура ты! – бросил Серега презрительно и полоснул взглядом, как огрел. – Истерику еще закати. ‘Сатана’, ‘вампиры’– насмотрелась американских триллеров. Хороший вывод сделала. Что говорил, что не говорил, как об стенку горох – словно не слышала. Ох, бабы, не даром вас бог из единственной кости без мозгов сотворил…
– Сам дурак! – ощетинилась девушка. – Ты сначала забеременей от вурдалака инопланетного, а потом обзывайся! Посмотрела б я, каково тебе в моей шкуре было бы! Ты не допинг, как я…
