Текст книги "Отмщение клинка ночи (ЛП)"

Автор книги: Райан Кирк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 18 страниц)

– Я спросил, ты друг Киоши?

Внутри Асы вспыхнула ярость, подпитываемая гневом на себя и глубокой болью, которую она несла столько лет. Все, кому она доверяла в прошлом месяце, знали. Они знали и не сказали ей! Она не могла словами выразить свой гнев достаточно ясно, поэтому она просто посмотрела на Дайсуке. Они оба были без оружия, но если он встанет у нее на пути, она могла порвать ему горло.

Дайсуке, казалось, знал, что спорить с Асой неразумно, поэтому он тоже ничего не сказал. Он стоял в дверях, бесстрастный. Асе нужно было выйти из комнаты. Она подошла к Дайсуке и оттолкнула его. Первым ее побуждением было пойти в свою комнату, но эта идея была быстро отвергнута. Вместо этого она спустилась по лестнице и вышла из гостиницы, всем сердцем пытаясь решить, что делать дальше.

* * *

Она смотрела вдаль, когда ощутила Дайсуке. Пошел легкий снег, и со временем она ожидала, что осадки станут намного сильнее. Ветер трепал ее толстую мантию, но внутри она не чувствовала ничего, кроме ярости. Ветер и снег не могли ее коснуться.

Она могла чувствовать Дайсуке, а это означало, что он хотел, чтобы она его ощутила. Одно это должно было утешить. Однако единственной мыслью в ее голове было то, что Дайсуке служил Осаму, и мужчины, которых ей хватило глупости уважать, оказались ее самыми опасными врагами. Она снова была молодой девушкой, не знающей, как устроен мир.

Киоши напомнил ей, как могли немногие учителя, о том, как устроен мир. Она ехала одна так долго не зря. Другим нельзя было доверять. Остальные были лишь осложнениями.

Дайсуке подошел в стороне от нее. Она знала, что это было намеренное решение. Она могла видеть все, что он делал. Этот шаг должен был помочь ей расслабиться, но в ее нынешнем настроении он имел противоположный эффект. Ей ничего не хотелось, кроме как наброситься, но что-то внутри сдерживало ее. Вместо этого она заговорила:

– И что дальше?

Дайсуке медленно повернулся к ней лицом, и она поняла, что он занял позицию, чтобы блокировать ветер. Маленькая доброта привела ее в ярость. Он мог свернуться в клубок и умереть, ей было все равно.

– Это тебе решать.

– Но если я пойду за ним, я сначала должна пройти через тебя, верно? – Аса знала, что если дойдет до боя между ней и Дайсуке, он легко победит.

Дайсуке покачал головой.

– Это было бы моим предпочтением, да. Но он дал мне инструкции, что если ты узнаешь, ты должны сделать свой выбор. Он запретил мне останавливать тебя, хотя, возможно, это был первый его приказ, который я бы не стал слушать.

Аса знала, что ее гнев нарастает, но не могла сдержаться.

– Думаешь, он имеет право жить?

Впервые Аса видела, как Дайсуке потерял самообладание. Она не думала, что он когда-либо испытывал эмоции настолько сильно, чтобы сорваться.

– Я думаю, что Королевству нужны такие хорошие люди, как он, гораздо больше, чем одержимые местью клинки, как ты!

Аса отступила. Сколько она знала Дайсуке, он всегда был спокойным человеком, способным терпеть все, что попадалось ему на пути. Она считала это одной из его самых сильных сторон. Очевидно, она задела нерв. Он действительно заботился о Киоши. Несмотря на гнев, любопытство взяло верх.

– Почему?

– Что почему?

– Почему ты так страстно служишь ему, когда знаешь, что он сделал?

– Я рассказал тебе, что он для меня сделал. Имеет ли значение, что это случилось, когда я был ребенком Двух Водопадов?

– Но ты знаешь, что он был в ответе за все. Ты зовешь его действия добром, хотя он устроил резню?

Дайсуке взял себя в руки, стал тем, кого Аса знала.

– Нет сомнений, человека определяют поступки. И поступок Киоши – или Осаму – заслуживает порицания. Но Два Водопада сломали его. Да, он был в ответе, и он поступил ужасно. Потому он работал каждый день с тех пор, чтобы сохранить Королевство единым.

Он глубоко вдохнул и продолжил:

– Ты стремишься определить его одним действием, как и многие. Но я служил ему более двадцати лет, и я видел тысячи и тысячи действий, и если он не искупил себя, нет никакой надежды для любого из нас, кто ошибся в своем выборе. Я не преувеличиваю, когда говорю, что каждое его действие с того дня было наилучшим из возможных.

Аса почувствовала, как ожесточается против Дайсуке. Когда-то, может быть, слова подействовали бы на нее, но теперь она могла думать только о сценах из своего детства. Ее мать и брат погибают от голода. Они побуждают ее поесть и набраться сил. Ее брат пришел с поля, его руки были в крови после полного рабочего дня. Никакого прощения за то, что с ними случилось.

– Куда он делся?

Тело Дайсуке, казалось, сжалось. Он оставался на ногах, но его спина округлилась, и он сжал лицо руками.

– Я не могу тебя остановить, но я точно тебе не помогу.

Аса повернулась и пошла в гостиницу. Ей потребуется всего несколько минут, чтобы собрать все необходимое. Она может скоро уехать.

Укол боли заставил ее повернуться к Дайсуке. Она хотела что-то сказать, но ничего не пришло ей в голову. Часть ее знала, что она будет скучать по нему, но у нее был мужчина, которого она так долго искала, и теперь это было для нее всем. Она не могла рисковать потерять его. Не сказав ни слова товарищу по клинку, она пошла в свою комнату и собрала вещи.

* * *

К тому времени, как Асе удалось выехать, снегопад усилился. Единственное место, куда Киоши мог отправиться, был Исаму и его лагерь, поэтому она взяла лошадь из гостиницы. Она решила, что Дайсуке придется придумать, как заплатить за лошадь. Она устремилась по тропам на юг.

Аса не особо беспокоилась о поиске Киоши. Она знала, куда он ехал, и что он выбрал самый быстрый путь. Все, что ей нужно было сделать, это ехать быстрее, и у нее было два преимущества. Во-первых, она взяла двух лошадей, а у него была одна, чтобы она могла ехать быстрее и дольше, чем он. Во-вторых, она была моложе, и теперь, когда ее миссия была так близка, ею двигала воля, с которой он не мог сравниться. Как только она снова его ощутит, его время будет на исходе.

Аса ехала ночью. Она гнала лошадей так далеко, как осмелилась, а потом поменяла их, заставив другую плестись. Она не остановится, пока не столкнется с Киоши. Пока она ехала, она гладила рукояти мечей, готовилась мысленно к грядущему бою. Она не могла недооценивать его. Он был намного старше нее, но Осаму был опасным человеком.

Ночью шел снег, и временами Аса боялась, что замерзнет. Но она продолжала ехать, не обращая внимания на ущерб, который могла нанести своему телу.

Солнце взошло ясным и холодным днем. За ночь облака рассеялись, но Аса этого не заметила. Только пронзительный свет солнца, падающий слева от нее, заставил ее понять, что наступил рассвет. День был великолепный, и в солнечном свете она увидела ряд следов недалеко от себя, тянущихся на юг. Она последовала за ними, благодарная за небольшой прирост скорости. Она не предполагала, что они принадлежат Киоши, но если это было так, тем лучше.

Была середина утра, когда она увидела его вдалеке. Некоторое время они ехали, Киоши лидировал, а Аса сильно отставала от него. Если бы они были в другой местности, он мог бы скрыться, но на плоских равнинах юга ему негде было спрятаться. В конце концов, он, должно быть, понял, что у него нет шансов, потому что он остановил свою лошадь и подождал, пока она подъедет.

Аса не колебалась. Киоши был не из тех, кто устраивал ловушки. Она подъехала к нему, ее лошадь резко остановилась всего в нескольких шагах, но он не вздрогнул. На его лице было выражение, которого Аса никогда раньше не видела, и она задалась вопросом, впервые ли она видит намек на человека, который когда-то был Осаму.

Аса спрыгнула с лошади и мягко приземлилась в снег. Он был глубже, чем она думала; она понимала, что в бою у нее не будет твердой опоры. Она осторожно приближалась, но с каждым шагом думала о матери и брате. Думала о своем отце и своих последних воспоминаниях о нем. Там, где когда-то она видела Киоши, теперь она видела только человека, убившего ее семью.

Но Киоши не сдвинулся с места, и Аса остановилась в нескольких шагах от него. Она уже несколько раз видела его движения, атаки, которые стали гораздо более понятными теперь, когда она знала правду.

– Как ты мог?

Киоши покачал головой.

– Ты уже знаешь все ответы. Признаешь ты это или нет, ты знаешь, что я пытаюсь сделать, и теперь ты знаешь, почему я делаю это.

Аса знала, что Киоши говорил правду, но его ответ рассердил ее еще больше. Ей хотелось раскаяния, печали и мольбы о пощаде, а не спокойной рациональности. Ее семья заслуживала большего.

– Ты заслуживаешь смерти за то, что сделал с моей семьей!

Киоши слегка поклонился ей.

– Возможно. Одно время я больше ничего не хотел, но Масаки мне не позволил.

Аса не знала, что еще сказать, но Киоши продолжил:

– По крайней мере, я должен извиниться перед тобой и твоей семьей. Я не знал твоего отца лично, но знаю, как он пытался помочь в тот день. В ярости я убил его; он был человеком, который придерживался своей морали, в то время как редкие из нас это делали. Я сожалею о том, что произошло, и это сожаление управляло мной более двадцати лет. Но ты должна уйти с дороги. Мне нужно выполнить последнюю миссию.

Аса не сдвинулась с места, и на лице Киоши вспыхнул гнев.

– Пора подрасти, девочка! Это гораздо важнее твоей мелкой мести.

Воля Асы окрепла, и она приняла боевую стойку.

– У меня только один вопрос.

Киоши не ответил и не сдвинулся с места.

– Как ты стал клинком дня?

– Причина, по которой редкие из нас становятся клинками дня, заключается в том, что навыки сложнее, требуют более тесных отношений с чувством. Большинство не хотят работать. Но все наши умения, как клинков дня, так и ночи, из одного источника. Я учился и практиковался годами. Я поклялся не отнимать еще одну жизнь, и стать клинком дня было единственным способом, которым я мог служить.

– И это была лучшая маскировка, которую ты мог придумать. Никто бы не заподозрил, что клинок дня когда-то был клинком ночи.

– Правда. Но хватит. Я не хочу драться с тобой, но я буду, если придется. Я надеялся указать тебе другой путь. Ты все знаешь, как и то, что мной движет. Если ты все еще хочешь отомстить, я больше ничего не могу для тебя сделать. Отойди или сражайся!

Аса не сомневалась. Она вытащила короткие мечи и увереннее заняла стойку.

Киоши вздохнул и повернулся к своей лошади. Внутри мешка был хорошо спрятан меч. Он схватился за рукоять и плавно вытащил его из ножен. Асу впечатляла грация, которую он привнес в такое простое движение.

– Я поклялся никогда не делать этого снова, но ты не оставляешь мне выбора.

Киоши принял стойку, которую Аса никогда раньше не видела, и на мгновение все замерло.

* * *

Аса не собиралась ждать идеального момента. Пришло ее время. Она бросилась вперед, преодолев расстояние между ними за три шага. Она нанесла удар левым мечом, и Киоши легко отразил атаку. Аса продолжила надвигаться, позволяя инерции унести ее мимо Киоши. Плавным движением запястий Киоши изменил направление своего меча и ударил Асу по спине.

Она почувствовала приближающийся удар и заблокировала его вторым мечом. Ее техника владения двумя мечами была ее гордостью, навыком, над которым она работала больше всего. Она могла атаковать одним и защищаться другим. Она чувствовала себя непобедимой при этом.

Аса остановилась и низко ударила Киоши, целясь по голеням и коленям. Киоши защитил свои ноги мечом, и атаки не попадали. Она отступила, обсуждая, какую атаку предпринять следующей. Киоши встал, молча изучая ее. Пришло время показать ему что-то новое.

За годы обучения Аса усовершенствовала несколько поразительных атак с двумя мечами. Она практиковала их снова и снова, пока они не укоренились в ее теле. Ее удары были быстрыми, и она не видела, чтобы кто-нибудь мог их все отразить. Даже когда она была моложе, она всегда знала, что она не самая сильная. Ей нужно было что-то другое, чего не использовали другие. Иначе как бы она победила Осаму?

Аса скользнула по первой схеме атаки, ее клинки превратились в крутящуюся стену из стали. У Киоши было всего мгновение, чтобы увидеть атаку, но его реакция была почти мгновенной. Он воткнул клинок в вихрь мечей, обнаружив дыру, которую никто никогда раньше не видел. Аса почувствовала его приближение, но была так уверена в своей атаке, что почти пропустила ее без защиты. В последний момент она осознала, что произошло, и бросилась в сторону, неуклюже уклоняясь от удара.

Если бы Киоши захотел, он мог бы забрать ее жизнь в тот момент. Вместо этого он отступил, сохраняя между ними расстояние в несколько шагов. Он ничего не сказал, но его взгляд выражал достаточно. Перед ней стоял другой мужчина. Она представила Осаму, человека, который смотрел на всех как на вредителя, с которым нужно бороться.

Гнев Асы удвоился, она поднялась на ноги и смахнула снег с одежды. Ее приводило в ярость то, что она была жива только по его милости. Она все равно заберет его жизнь.

Она шагнула вперед, опасно приблизившись к радиусу атак Киоши, прежде чем приступить к следующему приему. На этот раз у Киоши вообще не было времени изучать атаку. Несмотря на это, его меч, казалось, был повсюду одновременно, отражая каждый из ее ударов. Но один длинный меч Киоши не мог долго успевать за двумя ее короткими. Он стоял на месте, и, в конце концов, Аса пробила его защиту, один из ее мечей ударил его по груди. Киоши отпрянул, но не раньше, чем она пролила первую кровь.

Аса подумывала воспользоваться своим преимуществом, но Киоши не дал ей шанса. Его отступление длилось всего мгновение, и он шагнул вперед, направив меч вперед. Внезапно Аса почувствовала, будто ощущала двойной образ. Меч Киоши был змеей, которая, казалось, бросалась внутрь ее защиты по своему желанию. Она стала реагировать слишком сильно, и всего через мгновение меч Киоши нашел ее плечо, вонзился в ткань.

На лице Киоши появилось новое выражение, и он отстранился, снова оставив пару шагов между ними. Аса попыталась понять его реакцию. Какое-то сочетание ужаса и печали. О чем он думал?

Аса нашла время, чтобы согнуть руку и пошевелить плечом. Оно вспыхнуло от боли, но она все еще могла двигаться в полную силу.

Тревога проникла в ее мысли. Она дважды атаковала Киоши, и оба раза он ее одолел. Да, она смогла его задеть, но только из-за того, что он не бил по ней. В тот момент, когда он напал на нее, даже с ее двумя мечами она не могла противостоять его движениям. Каким-то образом он мешал ее способности чувствовать, что он собирался сделать, и она не знала, как победить его.

Они снова столкнулись, и на этот раз Киоши оставил глубокую рану в ее боку. Она посмотрела вниз и увидела растекающуюся кровь. Ей было все равно. Это была последняя битва, в которой ей пришлось участвовать. После этого Великий Цикл мог делать с ней все, что угодно.

Аса вернулась в свою стойку, и Киоши с любопытством посмотрел на нее.

– Ты должна знать, что не сможешь меня победить. Ты умрешь, если тебе не помогут.

Аса не ответила, набросившись на него из оставшихся сил. Она сделала три серьезных удара, их было легко избежать. Ее тело кричало на нее, но она игнорировала боль. Она рассчитывала, что он не нападет на нее. Ее ставка окупилась, и он продолжил с ней играть, легко уклоняясь от ее ударов. Но она была близко, а он двигался, и она переключилась на последнюю отработанную схему атаки. Ее мечи сверкали один за другим, и Киоши снова был вынужден повернуть меч клинок, чтобы отражать ее атаки.

Все быстрее и быстрее их мечи рассекали воздух. Аса двигалась так быстро, как могла, полностью полагаясь на годы практики. Если бы она хоть на миг задумалась о своих атаках, она бы дрогнула. Менее чем за мгновение ее клинок попал под его защиту, выбил меч из его рук.

Аса почувствовала мгновенную волну торжества и ударила по Киоши, который падал на землю. Она промахнулась, ее меч пролетел над его головой. Она переместилась и ударила вниз, но Киоши падал на нее, и она не хотела терять равновесие. Киоши рухнул в снег, подняв лёгкое облако.

Аса попыталась перенести свой вес, чтобы ударить Киоши, но ее правая нога не двигалась. Она подняла ее и увидела, как ее нога вышла из снега с рукой Киоши, крепко сжимающей ее лодыжку. Она нахмурилась, пытаясь понять, что должно было произойти. Осознание пришло слишком поздно.

Внезапно каждый нерв в ее теле загорелся. Она закричала от боли, выронила мечи и рухнула, ее мир почернел.

Когда Аса очнулась, Киоши поднимал свой меч. Все нервы покалывало, но, пока она смотрела, как Киоши уходил от нее, ее охватила новая ярость, раскаленный добела огонь пылал в ее сердце. Она не потерпит отказа, и она не сможет жить, зная, что ее пощадил убийца.

Попытки пошевелиться только усугубили боль. Даже мелкие движения вызвали волны агонии в ее теле. Но когда Киоши подошел к своей лошади, ее не волновала боль. Физическая боль длилась недолго. Мучение, которое она испытает, если он сбежит, будет длиться вечно. Она подавила крик, когда потянулась под свою одежду.

Было трудно почувствовать, где что находится, и она не была уверена, что могла бы это сделать, если бы не практиковала это движение сотни раз за жизнь. Все болело, но она доверяла своему телу и тренировкам.

Киоши, должно быть, почувствовал, что она собиралась сделать, потому что он повернулся, подняв меч, чтобы защититься. Аса даже не заметила, сколько метательных клинков у нее в руке, но бросила изо всех сил.

Удача была на ее стороне. Киоши удалось поднять свой меч и отбить два клинка своим мечом, но третий вонзился ему в правое плечо. Это не было смертельной раной, но она увидела, как его рука обмякла и выронила меч, заметила свой шанс.

Хотя боль все еще была невероятной, чем больше она двигалась, тем быстрее боль, казалось, утихала. Крича от ярости, она вскочила на ноги и чуть не упала, когда мир закружился. Она собралась и устояла на ногах. Киоши закрыл глаза, будто он вошел в себя, пытаясь исцелить полученную травму. Она знала, что у нее было всего мгновение. Она вытащила нож из ножен и шагнула к нему.

Он открыл глаза, и она остановилась. Это был ее миг.

Его глаза были вызывающими, пылали. Он встретил ее взгляд и сказал ясным голосом:

– Я прощаю тебя, Аса.

Слова вообще не улавливались. Она снова шагнула вперед, и, наконец, боль стала невыносимой. Аса упала вперед, ударив его ножом при этом. Она ощутила, как лезвие вонзилось в его тело, но затем во второй раз ее мир почернел.

* * *

Когда Аса пришла в себя, она ощутила тепло чужих рук. Она открыла глаза и была сбита с толку, когда увидела, что Киоши склонился над ней. Разве они не бились? Она посмотрела вниз и увидела, что ее нож вонзился в его живот.

Аса снова подняла взгляд и увидела, что глаза Киоши остекленели. Она откатилась от него, но потом поняла, что что-то не так. Ей потребовалось несколько мгновений, чтобы память вернулась, но при движении она не ощущала боли. Она проверила свое тело, задела плечо и поняла, что была исцелена. Она нахмурилась и посмотрела на Киоши. Судя по следам и крови вокруг них, он с трудом встал на колени возле нее.

Правда обрушилась на нее. Она напала на него, и он провел оставшиеся минуты своей жизни, пытаясь ее исцелить. С ножом в животе. Она не очень хорошо знала путь клинков дня, но то, что он сделал, было поразительно.

Внезапно почувствовав себя глупо, Аса подползла к нему, слезы текли по ее лицу. Она не могла понять смесь эмоций, которые испытывала. Она радовалась или печалилась? Эти две эмоции, казалось, слились, создав то, что Аса не могла описать. Она встала на колени рядом с ним, и он рухнул на нее.

Инстинктивно Аса протянула руку и погладила длинные волосы Киоши, как ее мать успокаивала ее, когда Аса была маленькой. Киоши взглянул на нее, и Аса подумала, что она никогда не видела такой печали и пустоты в чьих-либо глазах, она будто смотрела в пустоту.

– Я только старался изо всех сил.

Асе стало интересно, о чем говорит Киоши. Он пытался объяснить Два Водопада? Она не знала, и это не казалось важным.

Она не могла придумать, что сказать, поэтому просто сидела и держала его, чувствуя, как от него уходит энергия.

В конце концов, он задрожал, и ее охватило внезапное желание. Она крепко прижалась к нему и встряхнула его.

– Киоши, я прощаю тебя.

Он улыбнулся и снова ускользнул от нее. Она чувствовала, как его дыхание замедляется, и вскоре она ощутила, как остатки энергии покинули его тело. Она проследила за ним как можно дальше, не желая отпускать его, но он рассеялся, присоединившись к потоку энергии, который проходил через все живые существа. Киоши улетел к Великому Циклу.

Глава 29

Минори пытался вспомнить, когда в последний раз ему не было холодно. Он помнил, как сидел у костров, нежился в жаре южного солнца, но не мог удержать эти воспоминания. Эти фрагменты ничего не значили.

Его тревожил не холод. Выпал снег, но он помнил, что терпел и худшее в молодости. Минори не нравилось напоминание, как его тело ослабевало, особенно, когда он почти ничего не нашел из еды за последние несколько дней. Он кое-где прятал немного еды, но было трудно скрываться в городе, где все тебя искали. Плакаты с изображением некогда влиятельного клинка были повсюду, и Минори пришлось признать, что художник неплохо запечатлел его образ. Если бы его заметили, его выдали бы.

Минори наблюдал за событиями последних нескольких дней с отстраненным интересом. Было трудно сильно волноваться, когда ты стоял над всеми, и он почти смог улыбнуться, наблюдая, как толпы людей ищут в городе клинков.

По сути, Минори жил на крышах Убежища с тех пор, как сбежал от стражи. Он приблизился к дому Шина, новому дворцу города, изучая его и образцы поведения стражи. В одном из самых оживленных мест города стражи Шина выполняли свои обязанности хорошо. Вход и выход тщательно контролировались, и стражи извлекли уроки из побегов других лордов. Входы для слуг были заперты, и все проходили досмотр у главных ворот.

Он знал, что его решение было нелогичным, но Минори не владел собой. Предательство, которое он все еще чувствовал, было не менее острым, чем тот момент, когда произошло, и Минори все еще чувствовал, как гнев рос в его сердце. Он собирался убить Шина. Когда-то Минори был одним из величайших теней клинков ночи, и пришло время напомнить людям об этом факте. Его нельзя было так легко предать.

Прошли дни, и Минори не мог найти слабых мест в защите территории Шина. Стены были высокими, и хотя Минори мог взобраться на них, у него не было шансов сделать это, не будучи обнаруженным. Ворота хорошо охранялись, и Минори заметил, что многих посетителей прогоняли. Тех, кому разрешали войти, внимательно осматривали. Никто не обходился без тщательного осмотра. Обыскивали даже корзины с рисом, чтобы убедиться, что внутри никого и ничего не спрятано.

Однако Минори не прекращал поиски. Он нашел крышу, откуда он мог все видеть и ощущать. По многолетнему опыту он знал, что терпение – это добродетель, которая почти всегда вознаграждается. Этот раз не был исключением. Он предполагал, что ему придется убить нескольких стражей Шина, но это не было проблемой.

У него не было улик, но Минори был уверен, что Шин задумал что-то крупное. Постоянный поток людей в замок только усиливался.

Минори наблюдал и ждал с неизменным терпением. Придет время. По крайней мере, Шину придется покинуть дворец, и когда он это сделает, Минори окажется там. Он хотел жить, но иногда думал, что, возможно, он мог умереть, лишь бы забрать с собой ложного короля.

Он потерял счет времени, когда внезапно произошел случай, которого он ждал. Он ощущал, что во дворце кипит жизнь, но не понимал, что это значит, пока не появились десятки стражей. Они распространились по городу, и их призывы были слышны повсюду.

– Собирайте вещи! Нападение на город неминуемо! Торопитесь, времени мало!

Минори подавил любопытство и остался на крышах. Оттуда он не мог видеть дальше стен Убежища, но был бы удивлен, если бы другая армия уже достигла его. Казалось, было еще слишком рано. Это было похоже на очередную уловку Шина.

Минори внезапно осознал, что не видел, чтобы Шин покидал замок со своими солдатами, и впервые за несколько дней ворота охранялись плохо. Что бы ни замыслил Шин, он привлек большую часть своих людей к этому плану. Минори чувствовал, как город оживает, когда люди неохотно подчиняются приказам стражи.

У ворот стояло всего четверо стражей. Минори решил, что время настало. Он встал и потянулся, приготовившись убить ложного короля.

* * *

Минори спрыгнул в переулок со своей крыши. Он использовал чувство, чтобы убедиться, что поблизости никого нет, и бросился к воротам. У него не было причин нападать неожиданно. Он доберется до Шина как можно быстрее.

Стражи заметили его и сразу обратили на него внимание. Они вытащили мечи, как он – свой, но у них не было шанса. Прошло много времени с тех пор, как он доставал меч с желанием убить, но его навыки не притупились из-за ежедневных тренировок.

Он проскользнул между ними, его меч пронзил стражей, будто они не были твердыми. Не было необходимости останавливаться и восхищаться результатом.

Территория замка была пуста, а в стороне Минори видел сады, которые когда-то так ценил. Человек без преданности не заслуживал красивых оазисов. Минори вошел в дом Шина и только после этого сбавил скорость. В углах и коридорах было много мест для ловушек и засад, и ему нужно было оставаться осторожным. Ситуация не казалась ловушкой, но Минори видел достаточно, чтобы проявить осторожность.

Его чувство подсказывало ему, что, хотя в замке кипела жизнь, внутри осталось мало людей, и никто не казался стражем. Трудно было понять с чувством, но он не заметил пар, медленно идущих по коридору, что могло бы их выдать. Минори поспешил, используя чувство, чтобы попытаться найти Шина. За все время, пока они сотрудничали друг с другом, ему ни разу не разрешили войти во внутреннее святилище узурпатора. В то время Минори не ощущал сомнений, но он понял, что это было разумное решение, особенно если Шин предвидел и спланировал эти события.

Минори чувствовал жизнь, но не ощущал стен и плохо знал замок. Даже если бы он смог найти ложного короля, ему потребовалось бы время, чтобы добраться до того места, где он был. В случае опасности это время могло оказаться невероятно полезным для Шина.

Минори отбросил мысли и сосредоточился на настоящем. У него здесь была только одна цель. Ему не нужно было выбраться живым, если Шин умрет. Не зная, в каком направлении идти, Минори продолжал двигаться дальше внутрь, ожидая, пока не уловит знакомое присутствие Шина чувством.

Его инстинкт окупился. Шин вместе с другими находился в центре замка, но они, похоже, не были стражей. Они были слишком близко для этого.

Минори потребовалось немного времени, чтобы сориентироваться в коридорах, но, в конце концов, он оказался за пределами приемного зала Шина. Остальные все еще были с ним, и Минори остановился, прежде чем ворваться внутрь. Их голоса доносились до него.

Минори узнал голос Шина:

– Значит, все готово?

Он не услышал их ответа, но они, должно быть, подтвердили вопрос Шина.

– Хорошо. Одежда готова. Возьмите выбранных вами людей и приступайте к работе. Мой караван ждет поблизости, и как только я разберусь с парой вещей, я тоже уйду. Вы можете начать по плану.

Минори почувствовал, как остальные поклонились и начали выходить из комнаты. Он огляделся и нашел угол, который его хорошо скрыл бы. Остальные мужчины прошли рядом с ним, и, когда они проходили мимо него, Минори увидел по их форме, что Шин разговаривал с некоторыми из своих местных командиров.

Он подождал, пока они не свернули за угол, а затем вышел. Чувство подсказало ему, что Шин встал и двинулся в путь. Минори последовал за ним, не торопясь. Он уловил, как Шин вошел в довольно большую комнату и устроился у дальней стены. Минори обнажил меч и успокаивающе вдохнул. Он обыскал замок чувством, но не нашел ничего необычного. Он вошел в комнату.

Перед ним за маленьким столиком сидел Шин и яростно что-то писал. Шин был спиной к Минори, и клинок сделал еще несколько осторожных шагов в комнату. Он почти чувствовал вкус крови Шина.

Минори сделал еще шаг, и дерево под его ногой запело. Минори выругался. Он забыл, что у Шина в этой комнате был соловьиный пол. Шин обернулся, но это не имело значения. Они были в комнате одни, и даже если бы Шин забил тревогу, у него не было бы достаточно времени, чтобы остановить свою смерть. Минори бросился вперед.

В то же время Шин, казалось, что-то сделал, и мелькнуло пятно. Минори не видел, что происходит, и он ничего не чувствовал, но внезапно острая боль пронзила все тело. Его зрение стало искаженным, и он инстинктивно отпрянул, когда ощутил, как куски его плоти отрываются от его тела.

В стене сбоку от Минори зазвучал гонг. Его чувство, все еще работающее на основном уровне, подсказало ему, что оставшиеся люди в замке начали собираться в комнате, где находился Минори. Его сердце сжалось, когда он понял, что там было восемь человек, то, что ему даже в голову не пришло по пути внутрь.

Шин стоял со спокойным и бесстрастным лицом.

– Минори. Я начал задаваться вопросом, не сделал ли я здесь слишком серьезную охрану. Я ожидал тебя раньше. Ты почти полностью упустил свой шанс.

Минори снова бросился в атаку, но Шин покачал головой.

– На твоем месте я бы не стал этого делать, – он поднял палец, привлекая внимание Минори к точке между ними.

Разум Минори, лучшая из его способностей, не мог угнаться за происходящим. Шин вел себя не так, как должен вести себя человек, столкнувшийся один на один с клинком ночи. Он был спокоен и уверен в себе, и Минори не мог понять почему.

Затем часть его крови пролилась на пол, и его осенило. Каким-то образом Шин привел в действие решетку из острой как бритва проволоки. Минори врезался в нее левой ногой, плечом и частью лица. Минори завизжал. Никакая проволока не будет стоять между ним и его добычей. Он разрезал ее мечом, одну нить рассек, но на другой меч застрял. Откуда у Шина такая проволока?

Его разум ломался, и Минори понял, что у него не было времени перерезать проволоку, пока не прибудет отряд Шина по охоте за клинками ночи.

Крик Минори разрывал его горло. Так не могло закончиться!

Но он не видел другого выхода, кроме одного, когда отряд собрался позади него. Минори повернулся к ним. Он знал, что у него нет шансов. Он уже был глубоко порезан проволокой, и его левая рука была почти бесполезна. Он подумал, что, возможно, потерял глаз от проволоки. Но он не умрет без боя. Он умрет на ногах.

Отряд не колебался. Они двинулись вперед с копьями наготове. Минори выругался про себя.