Текст книги "Коллекция Райан, том 1 (ЛП)"

Автор книги: Райан Хэйвок

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц)

– Вот так, пацан, – сказал я, чтобы подбодрить его.

Он, кажется, знал, что делать, и проникал еще глубже. Я прикрыл свой стояк рукой и крепко сжал его. Этот парень действительно знает, чего хочет. Он набросился на нее как сумасшедший.

– Ты смотришь порно? У тебя неплохо получается.

Его ухмылка сказала о том, что он ценит комплимент.

– Если ты не можешь трахать ее так, чтобы она кричала, тебе лучше найти способ заставить ее кричать – нам нужно произвести впечатление на публику.

Он не потратил время на то, чтобы понять, что я имею в виду; он оторвал ее голову от кровати за волосы, заставляя взвизгнуть.

– Ударь ее, – проворчал я.

Он ударил кулаком ей в спину, прямо в область почек.

Она вскрикнула.

– Приятно, – сказал я, массируя свой член.

Это как смотреть порно, только лучше. Я практически чувствовал мускусный запах секса отсюда.

Он сделал это снова, затем сжал в кулаках ее волосы и использовал их как поводья, чтобы удержать ее на месте, пока он входил в нее. У меня был отличный вид сбоку на то, что он с ней делает. Его рвение поражало.

Теперь она визжала, как заколотый поросенок.

Остальные в столовой, похоже, забеспокоились о ее благополучии, и это доставило мне еще большее удовольствие.

И как раз в тот момент, когда я думал, что лучше уже быть не может – или хуже, в зависимости от того, на чьей ты стороне, – парень, блядь, повернул ее лицом к себе, посмотрел ей в глаза и ударил прямо в челюсть. Хруст был громче, чем удары и ее крики, которые за этим последовали.

Я не мог в это поверить. Я рассмеялся, прежде чем успел остановиться.

– Черт возьми, пацан, отлично сработано. Ты заставляешь всех присутствующих волноваться за нее. У тебя есть еще что-нибудь для них?

Кровь вокруг ее рта прекрасна. Если бы я не был на "дежурстве", я бы подошел и трахнул ее в рот прямо сейчас.

– Что ты заставляешь его с ней делать?!

Я услышал это от Эми. Бедная мать не знала, что он способен на что-то подобное. Мне даже немного жаль ее, ведь она разрушает свои иллюзии об идеальном маленьком светловолосом американце.

Я проигнорировал ее вопрос, полностью поглощенный тем, что происходило с женщиной и ее дико подпрыгивающими сиськами.

Кажется, он с минуту обдумывал мой вопрос. Затем, прежде чем я успел понять, что он делает, он плюнул ей на задницу и быстрее, чем я когда-либо видел, засунул свой твердый член в эту дырочку.

Казалось, что она вот-вот упадет в обморок от резкого и болезненного маневра, силы покинут ее, колени подкосятся, и она остается лежать, распростершись на покрывале.

Он почти не пропустил ни одного толчка, но выдержал еще немного, прежде чем с хрюканьем кончить глубоко в ее истерзанную задницу.

4. Трэвис

Я с трудом сдерживаюсь; я толкаю ее вперед, пока она не наклоняется над кроватью.

– Стань на колени, Келли.

Она делает это, и мне открывается прекрасный вид на ее мясистую пизду. Чоп был прав, она мокрая. Возможно, она настолько привыкла к тому, что Стивен использует ее, что теперь ее тело реагирует на это.

Я просовываю пальцы в ее щель и раздвигаю ее, входя в нее так сильно, как только могу, чтобы заполнить ее. Мой первый раз в "киске" – это намного лучше, чем я когда-либо мог себе представить. И поверьте мне, я представлял себе именно это.

Самое близкое, к чему я был готов, – это наблюдать, как мою бывшую няню трахает ее парень. Должно быть, у меня хорошо получается, потому что Чоп держит руку на своей промежности, так же, как и я, когда дрочил, наблюдая, как трахают эту маленькую шлюшку. Или пока ее парень бесчисленное количество раз отлизывал ей.

Я трахаю ее в темпе, который едва ли соответствует тому, что мне на самом деле нужно прямо сейчас. Мое возбуждение зашкаливает.

Я слышу, как Чоп что-то говорит, побуждая меня трахать сильнее, мой член погружается глубже, крем в ее "киске" становится густым и облегчает процесс.

– Если ты не можешь трахать ее так, чтобы она кричала, тебе лучше найти способ заставить ее кричать... – cлова Чопа затихают, и кровь приливает к моим ушам.

Я хочу причинить ей боль, я хочу услышать ее крик, она молчала до сих пор, и я так сильно хочу услышать ее. И в конце концов я это делаю, когда бью ее по почкам, зная, что если все сделать правильно, то будет больно и она неделю будет мочиться кровью. Она сжимает мой член, реагируя на удар. И я делаю это снова. Я почти кончаю прямо сейчас, хватка такая крепкая, что мне приходится бороться с ней, чтобы снова начать двигаться.

Я хочу большего, я хочу вернуть крики, а не только слезы. Я хватаю ее за волосы, и как только наши взгляды встречаются, я бью ее прямо по зубам. Ощущение боли, распространяющейся по моей руке, разжигает мои внутренности, смешиваясь с удовольствием от ее сочной "киски", такой скользкой, что трудно вернуть это прекрасное трение. Эта женщина так возбуждена, что сейчас вся мокрая.

Я делаю единственное, что умею делать, чтобы усилить трение: я плюю на ее дырочку в заднице и использую ее собственные соки в качестве смазки для проникновения в ее попку. Я делаю это жестко, почти болезненно для своего члена, но давление снова усиливается, и я трахаю ее жестко, пока не кончаю в ее окровавленную задницу.

5. Чоп

Теперь она рыдала. Это не осталось незамеченным в комнате, полной людей – его мать выглядела самой напуганной из всех присутствующих.

– Давай, пацан, приведи себя в порядок, – я схватил его штаны с пола перед диваном и бросил их ему.

Он натянул штаны на бедра, предварительно вытерев окровавленный член кремовым одеялом. Когда он проходил мимо меня в дверях, я сказал ему:

– Отличная работа, Трэвис, – и хлопнул его по потному плечу, как мог бы гордый отец.

Он спрятал улыбку, прежде чем присоединиться к остальным в комнате.

Его мать смотрела на своего сына как на незнакомца, ей было неизвестно, что происходило в комнате, но нет никаких сомнений в том, что это было ужасно. Она продолжала сидеть, вместо того чтобы утешить его, как это могла бы сделать мать после того, как ее сына заставили делать такие вещи. Отчасти она понимала, что он, возможно, был рад принять вызов.

Женщина в комнате попыталась встать, окровавленные дрожащие ноги не выдерживали ее веса. Я не позволил ей уйти слишком далеко, разбрызгав ее мозги по стене позади нее. Грохот выстрела испугал всех.

– После того, что там произошло, ей лучше умереть, она уже никогда не будет прежней.

Я засмеялся. У нее определенно были бы счета за лечение, это точно.

На пацана все бросали косые взгляды, на их лицах были написаны вопросы о том, что же на самом деле там произошло. Они, возможно, боялись его так же, как и меня, а может, и больше – я только убивал людей.

Эми, его мать, похоже, переживала это тяжелее всех, вероятно, она была опустошена тем, что ее сын был способен на то, что заставило эту сучку так кричать. Черт, я сам был немного шокирован. Мать, должно быть, очень тяжело это переживала.

Как и мертвая женщина – она тоже тяжело это пережила. Я смеюсь над собственной шуткой, сбивая с толку всех, кто не посвящен в мои внутренние мысли.

– Теперь, когда мы разобрались с ними, давайте посмотрим... на тебя, – я указал на мать двоих детей. – Как тебя зовут?

– Нэнси.

– Хорошо, Нэнси, похоже, ты пришла в себя.

Она побледнелa, и волнение наполнило меня изнутри.

– Это твой муж?

Она медленно кивнулa, в ней нарасталa истерика.

– Ты любишь его?

– Очень люблю.

Ее подбородок дрожaл, она пыталaсь сдержать слезы.

– Это его дети?

Еще один кивок, затем, черт возьми, она потерялa самообладание.

– Ты бы предпочла, чтобы он умер или кто-то из детей?

Она прерывисто вздохнула между всхлипами.

– Пожалуйста, не делай этого. Ты можешь сейчас просто уйти, и все будет хорошо. Ничего...

Я оборвал ее:

– Этого не будет. Просто ответь на гребаный вопрос, или я заставлю тебя пожалеть об этом.

Она долго смотрела сквозь слезы в глаза своего мужа и, прежде чем она снова потеряла самообладание, он заговорил:

– Все в порядке, любимая, я знаю, ты должна защищать детей. Я тебя так люблю. Я никогда не буду винить тебя за тот выбор, который он заставляет тебя сделать.

Она снова заплакала, всхлипывая.

– Я не могу позволить тебе причинить вред моим детям, – сказала она в ответ.

– Ладно, отлично, тогда мне кое-что понадобится, – я отвернулся от ее сопливого, мокрого лица.

– Пацан, сходи поищи что–нибудь – например, веревку? Здесь есть что-нибудь подобное?

Он кивнул:

– У нас есть кое-что в гараже. Хочешь, я принесу?

Я услышал в его голосе желание быть полезным.

– Я должен пригрозить тебе расправой, если ты выкинешь какую-нибудь глупость?

Я не думал, что мне придется это делать; этот пацан – идеальный помощник.

– Нет.

И он ушел прежде, чем я успел еще что-то добавить.

Пока его не было, я попросил Нэнси поставить один из обеденных стульев в центре комнаты, под выступающей деревянной потолочной балкой. Я взял веревку у пацана, когда он протянул ее мне, и обмотал ее вокруг балки, перехватив конец, когда он плотно обхватил ее.

– Иди сюда, папаша, – сказал я. – Садись на стул. Твоя жена приняла решение, что твоя жизнь менее важна, чем жизнь твоих детей, так что давай посмотрим, сможем ли мы заставить ее это сделать, ладно?

Я свернул веревку в петлю и надел ему на шею.

– Нэнси, иди сюда.

Он посмотрел мне в глаза, кипя от ненависти ко мне.

– Нэнси, я бы хотел, чтобы ты убрала стул из-под него, когда я скажу. Если ты этого не сделаешь, я убью одного из твоих детей.

Я подтащил ее сына-подростка за горло к "месту преступления" и приставил пистолет к его голове.

Он дрожал под моей рукой.

– Давай, Нэнси, сделай это.

Она поклала руки на спинку стула, но не двигала его.

– Мне так жаль, детка. Я так сильно тебя люблю.

Она умоляюще посмотрела на меня.

– Пожалуйста, не заставляй меня делать это, я никогда не смогу с этим жить.

Она упадала на колени.

Прежде чем я успел дать ей дальнейшие инструкции, ее муж пнул спинку стула, опрокидывая его, судорожно хватаясь за веревку, быстро сжимающую его шею.

Я зарычал и нажал на курок, целясь в голову его сына.

– Я, блядь, велел ей это сделать!

Когда он увидел, что он сделал со своим ребенком этим решением, его ноги отчаянно дернулись, чтобы найти стул и выпрямиться, пальцы все еще цеплялись за шею, чтобы освободиться от веревки.

– Ты сделал это, ублюдок!

Я со злостью сильно пнул парня, но тот никак не отреагировал, так как пуля убила его мгновенно.

Спустя целую минуту руки мужчины соскользнули с шеи, его тело перестало трястись – в нем больше не осталось сил бороться. Я наблюдал, как свет в его глазах потускнел. Я приблизил свои глаза к его, чтобы они были последним, что увидит этот тупой ублюдок в этом мире.

Нэнси подползла к своему сыну, из ее легких вырывались крики. Я думал, что раньше у нее была истерика, но это было ничто по сравнению с тем, что, черт возьми, происходило сейчас. Она бормотала бессвязные слова, обращаясь к мертвым мужчинам на полу.

Его сестра оттаскивала маму в сторону, пытаясь успокоить ее. Они крепко прижимались друг к другу, обе понимая боль друг друга.

– Иди сюда, девочка. Твой выход.

Красное от слез лицо Нэнси побледнело, у нее не было времени как следует оплакать остальных членов своей семьи, и она знала, что вот-вот увидит, как с ее дочерью произойдет что-то ужасное, но она была слишком слаба, чтобы что-то с этим поделать.

– Неееет, – заскулила она.

Не думаю, что мне когда–либо доставляло такое удовольствие мучить человека, как сейчас – ее крики действовали как виагра. Она действительно знала, как сделать так, чтобы мои усилия стоили того.

Девочка встала недостаточно быстро, поэтому я подхватил ее. Она дважды споткнулась, прежде чем устоять на ногах – мать хватала ее за лодыжки, чтобы удержать подальше от меня. Обретя контроль над своими ногами, она изо всех сил старалась вести себя жестко, расправила плечи и свирепо посмотрела на меня.

– Ты знаешь, что происходит в стриптиз-клубе? Все эти горячие молодые девушки трутся о столбы.

Мне понравилось выражение ее глаз. Я увидел, что ее жесткость немного ослабевает, но она кивнула.

– Отлично, почему бы тебе не пойти и не развлечь его? – я указал на Дэна, мужчину Эми.

Он застыл, еще не зная, кто из них двоих моя цель.

– Раздевайся, – сказал я ему. – Мы должны убедиться, что она хорошо справляется со своей работой.

– Ты все равно меня застрелишь. Так что, блядь, сделай это сейчас и спаси всех от этого.

– Так не делается. Я хочу это увидеть. Пристрелить тебя – это самый приятный способ, которым я мог бы тебя убить. Хочешь услышать обо всех способах, которыми я мог бы заставить тебя почувствовать боль, прежде чем убить? Все то, что я делал в прошлом, о чем я мечтаю, когда ложусь спать, или то, что мне просто не терпится попробовать. Тебе нравится мысль о том, чтобы стать моей подопытной свинкой? Ты хочешь, чтобы я вел себя некрасиво?

Он начал расстегивать свою рубашку–поло, действительно растягивая время, которое у него уходило.

– У тебя что-то не в порядке с пальцами, из-за чего ты двигаешься так чертовски медленно? Я не очень терпеливый человек, на твоем месте я бы поторопился.

Он ускорился, не так быстро, как обычно, но я не обратил на это внимания.

Он снова заколебался, когда дело дошло до нижнего белья, остановился, засунув большие пальцы за пояс, и посмотрел на меня, ожидая разрешения оставить.

– Я могу оторвать тебе член, если не увижу его в ближайшие три секунды.

Он откинулся на спинку стула, когда полностью обнажился.

– Ладно, девочка, иди, покажи ему, как хорошо провести время. Разденься для него – для нас. Сделай это сексуально.

– Я не знаю, как это сделать, – отчаянно сказала она.

– Двигайся медленно и сними одежду – это не так уж сложно.

Она начала покачивать бедрами из стороны в сторону, приближаясь к нему.

Он, кажется, нервничал и не смотрел на нее.

– Ты не должен сводить с нее глаз. Вы все смотрите на нее – не будьте грубыми.

Все непонимающе посмотрели на нее. Трэвис с нетерпением наблюдал, как она снимает тонкий свитер. Хороший мальчик.

– Тебе это нравится, Трэвис?

Его взгляд был прикован к ней, и, не глядя на меня, он кивнул.

Я улыбнулся. Наблюдая, как его мать, Эми, в ужасе смотрит на него краем глаза.

– Всем остальным весело?

Я не получил ответа, но, с другой стороны, я его и не ждал. Эта девочка почти достигла совершеннолетия.

– Ладно, девочка, давай посмотрим на твои сиськи.

Она завела трясущиеся руки за спину, чтобы расстегнуть лифчик, и сделала это бесцеремонно. Большие для ее возраста сиськи слегка подпрыгнули при высвобождении. Ее соски мгновенно затвердели.

Я увидел в Дэне кое-что особенное – возможно, ему это действительно нравилось. Его член был все еще мягкий, но посмотрим, что я смогу с этим поделать.

– Если у тебя встанет, ты трахнешь ее.

Он смотрит на меня в шоке.

– Чоп, она же просто гребаный ребенок.

– Тогда тебе лучше не напрягаться.

Я сказал это так, словно он уже был на пути к этому прямо сейчас.

Он зажмурил глаза и снова открыл их с новым выражением решимости на лице. Я отдал должное его стараниям, но я видел, как в его глазах бушует борьба. Кажется, его потрясла угроза заставить его трахнуть ее.

– Ты девственница, девочка?

Она посмотрела на свою мать через плечо, все еще лежащую на полу, не в силах заставить себя смотреть, затем кивнула головой в знак подтверждения.

Правда это или нет, не имеет значения. Это был тот ответ, на который я надеялся, и от этого член Дэна дернулся. Он попытался прикрыть его рукой, но я сказал ему убрать ее.

– Не стесняйся, через несколько минут, судя по твоему виду, все станет намного хуже, – сказал я ему.

Эми пришла в еще больший ужас, узнав, что ее сын был не единственным монстром в ее окружении.

– Эми, что ты думаешь о том, что твой парень-игрушка трахает эту горячую маленькую попку?

Она зарычала на меня, заставляя меня рассмеяться. Я не мог дождаться ее очереди.

– Почему бы нам не взглянуть на твою маленькую попку прямо сейчас, девочка? Снимай все это.

По ее щекам потекли тихие слезы, она больше не танцевала. Она сделала то, что ей сказали, стянула с ног свои обтягивающие джинсы, сбросила их и трусики, которые я видел ранее, на мгновение.

Ярко-розовые.

Блядь.

– Прижмись к нему своей маленькой "киской", давай посмотрим, сможет ли он сдержаться.

– Ублюдок! – закричал он.

Полутвердый член Дэна теперь рос. Он больше не мог скрывать своего возбуждения.

– Ты – больная свинья! – зашипела на него Эми.

– Эми... Мне жаль. Я не хочу этого, клянусь. Ты же знаешь меня, я не такой, как этот человек. Я не знаю, что это – стресс или что-то в этом роде? О, Боже, пожалуйста... – умолял он, ни к кому конкретно не обращаясь.

– Почему бы нам просто не пропустить эту часть, милая, его член уже дал о себе знать, – обратился я к Эми.

– Онa – настоящая горячая штучка, – сказал я, обращаясь к Дэну.

– Почему бы тебе просто не ввести его в себя, когда ты будешь опускаться к нему на колени? – обратился я к девушке.

Наконец, она заплакала, глядя на огромный член, который упирался в нее.

– Я не могу вогнать его в себя.

– Почему бы тебе не помочь ей? Спустись вниз и убедись, что она мокрая, чтобы ей было не так страшно.

Он вопросительно посмотрел на меня.

– Поработай ртом, идиот. Дай ей немного повода возбудиться.

Он встал перед ней на колени.

– Мне так жаль, Лиззи, – сказал он, прежде чем раздвинуть ее и расположить свою запрокинутую голову между ее бедер.

Ее рыдания стали громче.

– Засунь в нее несколько пальцев. Ты большой парень... ты хочешь разорвать ее на части своим хером?

Его стон был заглушен ее "киской"; он не отстранился, чтобы ответить. Это не было стоном мужчины, который не получает удовольствия, это не осталось незамеченным людьми в комнате, особенно Лиззи, которая в панике прижималась к его голове.

Он сделал, как я велел, и ввел в нее пальцы.

Она вскрикнула.

– Готов трахнуть ее прямо сейчас?

Он не ответил, а снова сел на пол. Его рот блестел от слюны и ее выделений.

– Заставь ее заняться этим, – приказал я.

Он лег на спину, потянув ее за руку за собой, помогая ей устроиться верхом на его бедрах. Обхватив основание своего члена, удерживал его на месте, пока она прижималась к нему.

Я надавил на ее плечи, пока она полностью не насадилась на него.

Она взвизгнула, когда он вошел в нее на всю длину.

– Лиззи, мне нужно, чтобы ты сделала его счастливым. Почему бы тебе немного не попрыгать на его большом члене?

Она сделала то, что позволяло ей ее тело, бьясь в истерике, что не так возбуждало, как мне хотелось бы.

– Помоги ей, она в этом новичок. Подними свои гребаные бедра, ублюдок, чем скорее ты кончишь, тем скорее все закончится.

Шлепки ее покачивающейся задницы по его крепким бедрам были едва слышны из-за криков девчонки, его метод трахать ее (как отбойный молоток) сделал бы это с кем угодно.

Он кряхтел от усилий поддерживать этот темп, и как только я заметил признаки того, что он вот-вот кончит, я всадил пулю ей в голову. Она упала ему на грудь.

Вместо того, чтобы остановиться, как мог бы поступить джентльмен, он стал еще неистовее, заставляя ее извиваться в "конвульсиях". Он входил в нее все быстрее, крепко обхватывая за талию, чтобы удержать на месте, и издал стон, когда его пульсирующий член опустошился внутри ее мертвого тела.

– Ты – ублюдок!!! – закричала ее мать, но не на меня. Она вскочила на ноги и снова закричала на него. – Ты больной гребаный извращенец! Трахать ее – это одно, когда тебя заставляют это делать, но тебе действительно нужно было трахать мою маленькую девочку, когда она умирала? Ты, больной кусок дерьма! – она стала такой громкой, что перешла на визг.

Она выскочила из комнаты, я выпустил ее только из любопытства.

Она вернулась из кухни с большим ножом и, прежде чем парень успел защититься – он все еще не оправился от того, что, как я могу себе представить, былo потрясающим извращенным опытом, – придавленный весом мертвого тела Лиззи, она вонзила нож ему в глазницу.

Он не двигается. Я не уверен, что он умер мгновенно, но на полу было много крови, а нож был воткнут по самую рукоятку, так что я должен предположить, что это так. Я мог только представить, что он умер в самом счастливом состоянии за всю свою жизнь.

Я оставил их "связанными" промежностями и двинулся дальше, отрывая женщину от ее жертвы.

– Что ж, теперь, когда нас только четверо и мы все немного на взводе... Почему бы нам не повеселиться вместе?

Я подождал, пока мои слова заинтересуют всех настолько, что они посмотрят на меня.

– Трэвис, хочешь заняться ею?

Я указал на женщину, покрытую кровью членов ее семьи, которых я убил сегодня вечером, и кровью мужчины, с которым она решила справиться самостоятельно, без посторонней помощи.

– Да, – ответил он, больше не прячась за маской обычного парня.

– Хорошо, но если ты ее трахнешь, тебе придется ее убить.

– Точняк.

Он двумя руками вытащил нож из головы парня, и стало ясно, что тот пробил ему череп.

Он подошел к столу, положил нож, расстегнул брюки и позволил им упасть на пол. Он потащил Нэнси к тому месту, где тело ее дочери было зверски изнасиловано, а затем убито, пинком отбросил руку Дэна в сторону и задрал юбку на ее заднице, разрывая стринги по шву, фактически снимая их. Уже возбужденный, он прижал ее лицом к столу и вошел в нее сзади.

Женщина громко закричала, однако его мать билась в полной истерике, будучи совершенно беспомощной, когда он рассек ножом горло Нэнси, а затем стал трахать ее умирающее тело. Он оттянул ее голову назад за волосы – это открыло глубокую рану на шее, и она стала захлебываться от брызг артериальной крови, выходящей из ее шеи и разбрызгивающейся по комнате.

Она умерла прежде, чем он кончил, и когда он кончил, стал смеяться, полностью погруженный в болезненную природу того, что он только что сделал.

6. Трэвис

Мысль об этом, о всей этой крови, очень похожей на жестокое подпольное порно, которое я люблю смотреть, возбуждает меня.

– Точняк.

Я вытаскиваю нож из глазницы Дэна, что требует усилий; эта сука пырнула его довольно сильно.

Я тащу Нэнси к столу, вынимая свой пульсирующий член из штанов. Я задираю юбку на ее заднице и срываю с нее нижнее белье. Ее "киска" не такая влажная, как у Келли, но и не такая мясистая. Я уверен, что мне все равно здесь понравится, но, возможно, потребуется что-то еще, чтобы по-настоящему насладиться этим. И как только эта мысль приходит мне в голову, я понимаю, что ничто другое не поможет мне оторваться.

Я жестко трахаю ее, пока не понимаю, как это сделать, а затем рассекаю ножом ее горло. И да, это, блядь, сработало. Ее "киска" в самом разгаре самой жестокой схватки, в то время как ее тело корчится в предсмертных муках.

Я трахаю ее сильнее, пока она умирает, ее тело облегает меня как перчатка. Пот струится по моему лбу, когда я напрягаю последние силы, чтобы наполнить ее "киску" своей спермой. Тяжело дыша, я падаю на нее, приходя в себя.

7. Чоп

– Господи, пацан... – сказал я, крепко держа его мать, пока она извивалась подо мной.

– Что? Ты не сказал мне, в каком порядке я должен это делать, – на лице парня сияла чертова ухмылка.

Оx, блядь. Этот пацан.

Интересно, на что это было похоже. Я трахал немало женщин-"дохлых рыб", которые просто лежали, пока я их трахал. Это было совсем не похоже на то возбуждение, которое я испытал, наблюдая, как Трэвис вспарывает ей горло и трахает ее.

– Как это было? – спросил я.

Он подошел ко мне с еще влажным членом, взял пистолет, направил на свою мать и всадил пулю ей прямо между глаз.

– Почему бы тебе не попробовать?

Ебать.

Я подхватил ее тело, прежде чем оно упало на пол, и все-таки попробовал. Я трахал ее дольше, чем кого–либо, кончив в ее "киску", и мгновение спустя, когда у меня снова встал при мысли о ее заднице, я решился и на это.

Никогда еще ничего не было так хорошо. Хотя мне нравится, когда женщина, с которой я трахаюсь, царапается, когда я борюсь, – это что-то другое. Все мои усилия могли быть направлены на то, чтобы трахаться, чтобы борьба не истощала мою энергию. Я безжалостно вбивался в ее тело. Рычащий, как гребаное животное, со всей силы.

Трэвис, наблюдающий за происходящим, снова заинтересовался своей девушкой, и он начал с ней еще один раунд.

Мы трахались с ними до полного изнеможения – мы оба.

Одевшись, я все еще раздумывал, что делать с этим пацаном, и он ответил на мой незаданный вопрос.

– Куда теперь, Чоп?

Кажется, у меня появился приятель по охоте, и парень полон отличных идей, но у меня есть несколько, которые могли бы изменить и его жизнь.

Я планировал познакомить его с Джейми, девушкой, о которой Гейб спрашивал сегодня вечером. Игрушкой, которой я наслаждался у себя в подвале всю прошлую неделю.

– Я нашел подходящую для нас девушку.

Он выглядел взволнованным, даже после всего, что мы здесь сегодня натворили; он, наверное, мог бы хорошенько потрепать Джейми, когда мы вернемся домой. Может быть, мы могли бы попробовать ее вместе? По очереди, как поросенка на вертеле.

– Хватай свои шмотки, пацан, у меня как раз есть подходящее местечко.

Перевод: Zanahorras

Получив известие о безвременной кончине своего отца, Тайлер Райдек отправляется в путешествие обратно в дом своего детства и быстро узнает, что он был не единственным, кто хранил секреты в этом доме...

«Выродок»

1

– Здравствуйте, я говорю с Тайлером Райдеком? – cпросил звонивший с незнакомого номера, на который я ответил, потому что думал, что это Кэмми звонит с номера приятеля.

У меня получалось справляться с телефоном, после веселой ночки. Я едва соображал сейчас.

– Ага, – сказал я, перекатываясь по постели, и взглянув на будильник.

Семь, мать его, тридцать. Кто, мать его, звонит в семь тридцать утра?

Я ввалился в ванную, опираясь на стену и пошатываясь, почти не слушая голос звонящего. Он что-то болтал, но алкоголь просился наружу из моего затвердевшего члена.

– В чем дело? – спросил я, залезая обратно в постель, и натягивая одеяло на голое тело до самого подбородка.

Я, наверное, оставил окно открытым ночью. В комнате было слишком зябко. Я подумал, что надо бы закрыть окно, но мне не хотелось вылезать из-под одеяла.

– Мистер Райдек, я адвокат вашего отца. Мне жаль, что приходится вам это говорить... но он умер. Из госпиталя позвонили вчера – на него напали и несколько раз ударили ножом. Он не выкарабкался. Слишком много повреждений. Думали, что он выживет после операции, но он умер, пока спал.

У меня не укладывалось это в голове. Моему отцу было всего 45, он был молод и полон жизни.

– Они поймали нападавшего? – спросил я.

– Нет, не было свидетелей, когда его нашли. Женщина проходила мимо, и нашла его, она вызвала полицию и сказала, что там был только он, когда она нашла его.

– Ого, – я не знал, что еще сказать.

До меня еще не доходило, адвокат уже сказал достаточно, чтобы я заплакал. Он был моим лучшим другом, великим отцом, человеком, которого я боготворил. Моим героем. Но до меня все так и не доходило, я не плакал, вместо этого я спросил его, почему именно он мне звонит.

– Ваш отец дал мне строгие инструкции о том, как выполнить его Волю, и чтобы я был тем, кто сообщит вам, если он встретит свою судьбу. Я просто следую его просьбе.

– О, так что теперь? – спросил я, не уверенный, что хочу это знать.

Я почему-то хотел спать.

– Я попрошу вас прийти в мой офис, у него были кое-какие вещи, которые он хотел бы, чтобы я лично вам отдал. Тогда мы сможем перейти к его последней Воле и Завещанию.

– Где моя мать? – я не разговаривал с ней годами, она – причина, по которой мне пришлось убраться из того гребаного города.

Она невыносима. И это чертовски мягко сказано.

– Мистер Райдек, я понятия не имею о местонахождении вашей матери. Я – адвокат вашего отца. У меня не было с ней никаких дел.

– Хорошо. Итак, когда мы встретимся?

– Я хотел бы, чтобы это было как можно скорее, он сказал мне, что некоторые вещи, чувствительны ко времени.

– Ну, я не смогу быть раньше завтрашнего вечера. Мне долго ехать, я сейчас не в городе.

– Подходит, я все подготовлю к вашему приезду.

– Мне нужен адрес, – я осмотрелся, у меня, наверняка, и ручки-то нет, но это маленький городок, я был уверен, что легко смогу найти названное место.

– Это старый фабричный лофт на Первой улице. Вы знаете это здание?

О, черт, старый лофт был местом тусовки для всех травокуров, конечно, я знал это место.

– Да, я знаю это место. Я буду завтра вечером у вас. Спасибо, что позвонили.

– Tогда увидимся, сэр. Примите мои соболезнования, ваш отец был прекрасным человеком – мы дружили много лет.

– Спасибо, тогда примите и вы мои соболезнования, – я сбросил звонок, прежде, чем он еще что-нибудь скажет, натянул одеяло на нос, чтоб согреться и вырубился.

2

Утро или, скорее, день, наступило быстрее, чем я ожидал. Солнце, льющееся из окна, било мне прямо в лицо.

Я посмотрел на телефон, чтобы проверить, есть ли пропущенный звонок от Кэмми. Ничего. У нее хорошо получается игнорировать меня. Я закрываю глаза на ее выходки, не знаю, почему я вообще хочу эту чертову подружку, с ними определенно больше проблем, чем они того стоят. Случайный минет или трах не стоит хлопот и всей этой эмоциональной ерунды, которую я должен терпеть от них – в частности, от нее. Скажете или сделаете одну неправильную вещь, и эта девка будет воевать с вами в течение недели и игнорировать вас еще одну.

Для меня это перебор. Тем не менее, у нее действительно лучшие задница и сиськи, которые я когда-либо видел – когда она, вообще, допускает меня до них. Девочка еще и ханжа, маленькая девочка – католическая школьница, плохо заводится и не любит трахаться. Она скучная, хочет, чтобы ты женился на ней и всякое такое, подобное дерьмо. Это не для меня, но я говорю ей все, что она хочет услышать, ради того, чтоб войти в нее. Она отдала мне свою девственность после некоторых серьезных усилий с моей стороны. Я не откажусь от этой тугой дыры, пока она мне не надоест.

Я поднимаю свою задницу с кровати, вспоминая звонок адвоката, и думаю о том, что мне нужно сделать, чтобы отправиться в путь. Это будет долгая ночь за рулем, почти тысяча миль. Далеко же я забрался от родного городка.

Я выдыхаю и иду на кухню за кофе, мимо входной двери, которая широко открыта – источник холода прошлой ночью. Не в первый раз я забываю закрыть ее. Эта чертова дверь открывается, если ею не хлопнуть, как следует. Что я и сделал сейчас, сотрясая стены.

Запах кофе, наконец, делает что-то, что пробуждает мой разум и меня. У меня слюнки потекли при мысли о темном напитке. Когда кофе готов, я делаю слишком большой глоток. Я обжигаюсь, но мне все равно, я делаю еще глоток и выпиваю всю чашку, прежде чем отправиться обратно в свою комнату, чтобы упаковать вещи и приготовиться к поездке.