Текст книги "Коллекция Райан, том 1 (ЛП)"

Автор книги: Райан Хэйвок

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)

Первый, самый высокий и худой, но это не значит, что он не пугает.

Он пугает.

Второй, чуть пониже, плотнее, из-за чего вы понимаете, что у него есть мускулы, но они скрыты под слоем жира. Он пристально смотрит на меня.

Я быстро перехожу к последнему, он высокий и мускулистый, весь в татуировках до шеи. Яркий и красочный. У него короткая стрижка, поэтому их всех легче разглядеть. На его лице улыбка – скорее ухмылка, на самом деле, он наблюдает за мной через объектив своего телефона.

– Приятно познакомиться, – говорит он, наконец встретившись со мной взглядом.

Акцент сильный, я не могу его определить. Я не сильнa в определении регионов, если бы он не был таким очевидным, я бы его даже не заметилa.

– Заткнись, Рис, – говорит толстяк, сверкая глазами.

– Просто из вежливости, – говорит он ему в ответ, не отводя от меня взгляда.

Я снова краснею, на этот раз от мыслей, которые только что пришли мне в голову, о том, как он шепчет мне на ухо, говорит мне такие непристойности этим голосом. Он низкий и серьезный, а в сочетании с акцентом выводит меня из себя.

Я с трудом сглатываю и отвожу взгляд. От меня не ускользает широкая улыбка, появляющаяся на его лице, прежде чем я отвожу взгляд. Во рту пересыхает так, что становится похоже на пустыню, и я начинаю беспокоиться. Я должна иметь возможность поговорить с этими людьми. И, надеюсь, это все, что они сделают со мной сегодня вечером.

– У тебя здесь сегодня вечером была дама? – спрашивает худой.

– Э-э-э...

Я ничего не могу вспомнить на данный момент, я не могу вспомнить ничего, что могло бы ему помочь.

– Блондинка с большими сиськами – в нее стреляли.

Толстяк перебивает своего друга, явно беря инициативу в свои руки.

Я собираюсь с мыслями и понимаю, что они ищут леди, которую Джеймс привез ранее. Я не разгляделa ее как следует, но помню, что она блондинка. Я пытаюсь вспомнить номер камеры, в которую мы ее поместили.

Они выглядят нетерпеливыми. Я начинаю нервничать. Я плохо справляюсь с давлением. Вот почему я работаю с мертвецами. Это всегда обещало мало или вовсе не предполагало социального взаимодействия. Но, я думаю, если ты начнешь с ними трахаться, начнутся неприятности. Я просто никогда не думалa, что это могут быть головорезы, которые заявятся посреди ночи в поисках трупа.

Я указываю на дверь, которую они должны открыть, чтобы найти ее. Рис подходит и тянет за нее. К счастью, я была права: вот она, накрытая простыней, совершенно нетронутая нами. Он стягивает с нее простыню и позволяет ей упасть на пол.

– Выкладывай, что ты в ней нашлa, – говорит толстый лидер.

Я воздерживаюсь от саркастического замечания, которое вертится у меня на языке, и сохраняю самообладание.

– Мы пока ничего c ней не делали, – говорю я.

– Правда? Тогда почему она вся такая изрезанная? – cпрашивает Рис со своим сексуальным акцентом.

Я ничего не могу с собой поделать, это меня нервирует и чертовски заводит. У него такое раскатистое "р".

– Хм, – я делаю глубокий вдох. – У нее было вскрытие, мы еще не бальзамировали ее.

Надеюсь, это звучит так убедительно, как я планировала, я практически падаю в обморок. У меня всегда была слабость к акцентам. Я представляю, как бы он ласкал меня языком, используя его, чтобы дать мне именно то, что я хочу. Он был у меня между ног, пожирал меня, трахал меня тем самым предметом, от которого я сейчас становлюсь влажной.

– Значит, кое-что все еще должно быть здесь, парень из больницы сказал, что они ничего не нашли, – говорит мне Рис.

– Я не знаю, что вы ищите. Я ничего не видела.

– У нее в сиськах была наркота, когда она умерла. Мы должны вернуть ee.

Он выжидающе смотрит на меня.

– Я не хочу в этом участвовать, – говорю я.

– Слушай, сучка, ты уже в этом участвуешь. И если ты хочешь уйти прямо сейчас, я уверен, что мог бы показать нескольким нужным гребаным людям, что тебя застукали трахающейся с мистером Большим членом, когда мы вошли, – говорит толстый босс.

Он злится, и я не пытаюсь сказать ему, что он вовлечет себя в очень плохие дела, если сделает это.

– Лео, успокойся, блядь, – говорит ему Рис, засовывая телефон в задний карман.

Как будто мне нужна была еще одна причина, чтобы сделать его привлекательным. Всегда приятно, когда приходят на помощь женщине, даже если ты сильная женщина. За это лидер, Лео, бросает на него свирепый взгляд.

Меня беспокоит, что я знаю их имена; я надеюсь, они не думают, что им нужно убить меня.

Лео берет инициативу в свои руки, но делает это с чуть меньшей ненавистью в голосе.

– Мне нужно, чтобы ты вытащилa наше дерьмо из ее сисек.

Я не понимаю, как это могло быть упущено при вскрытии. Я имею в виду, что многое упускается из виду, но имплантаты обычно находят довольно легко, даже не ища их.

Я подхожу посмотреть, было ли это в данном случае. Я ощупываю ее грудь и могу с легкостью подтвердить, что имплантаты все еще внутри. Потянувшись за скальпелем, я разрезаю швы, наложенные ленивым судмедэкспертом – или, я бы сказалa, ассистентом из-за недостаточной точности.

Я отодвигаю кожу и вижу, что имплантаты целы и находятся внутри. Я вынимаю первый, предварительно надев перчатку, и передаю его худощавому мужчине, рука которого тянется за ним.

У меня не так много времени на это, но я могу подтвердить, что имплантат наполнен черным веществом в крошечных пакетиках внутри мешочка для имплантата – что бы это могло быть, я понятия не имею.

– Второй, – нетерпеливо говорит Лео.

Я быстро иду за вторым и быстро передаю его ему. Худой парень держит по одному в каждой руке, не зная, что с ними делать. Это могло бы показаться забавным, если бы я не былa сейчас в таком дерьме.

– О'кей, – говорю я, чтобы заполнить тишину.

– Пойдем, Лео, – говорит Рис, поворачиваясь ко мне спиной, фактически закрывая меня от наблюдения за их напряженным разговором, который они ведут друг с другом, используя только глаза.

– Ладно, но если она хоть немного лажанет, ей – конец. И я знаю, ты понимаешь, что я имею в виду под словом "конец", – говорит Лео Рису, прежде чем повернуться к худощавому парню и сказать: – Пошли.

Они оставляют меня наедине с Рисом, чтобы он объяснил, как все будет происходить, при условии, что я соглашусь. Хотя, если я не соглашусь, я уверенa, что он убьет меня. Я вижу это в его глазах. В них есть намек на мольбу. Я не могу выдержать его взгляда и вместо этого опускаю взгляд на его руки. Затем на его толстые пальцы, затем на несколько дюймов к промежности.

Черт!

Этот человек серьезно повлиял на меня; что-то в нем, что я не смогла бы назвать, даже если бы попыталась, проникло в меня и завладело моими внутренностями.

– Послушайте, прекрасная леди, мне нужно, чтобы вы вели себя прилично.

– Хорошо, – говорю я, но не знаю, имеет ли он в виду, что я пялюсь на его промежность, или он имеет в виду текущую задачу.

То, о чем они говорили без слов.

– Кстати, спасибо за такой приятный комплимент.

Он опускает глаза на свои брюки, и я понимаю, что он все-таки поймал меня.

Жаль, что я краснею каждый раз, когда слышу, как он говорит. Жаль, что в нем есть то, что меня так пленило. Я совершенно потерялась в своем влечении к нему.

То, как он говорит, простые слова, какими бы они ни были, полностью гипнотизируют меня. Интонация его акцента и легкость, с которой он произносит слова, кружат мне голову и кружат живот.

Стоя здесь полностью обнаженной и буквально застигнутой с мертвым парнем внутри себя, мои соски не перестают демонстрировать мое состояние полного возбуждения. Я чувствую, как моя похоть стекает по внутренней стороне моих сжатых бедер. Почему-то это не так неловко, как должно было бы быть. В нем есть какая-то непринужденность, какая-то развязность, которая взывает ко мне и заставляет растаять все мои запреты.

– Я уверен, ты знаешь, что Лео выполнит то, что сказал. Он выложит видео в сеть.

Я могу только покачать головой; мой голос не сработал бы, даже если бы я попыталась.

– Ты слышалa, Лео, он не против, если ты поможешь нам кое с чем. Люди, с которыми мы ведем дела, могут в конечном итоге потерпеть неудачу, – он пронзительно смотрит на меня. – Нам нужна твоя помощь. Ты ведь можешь это сделать, правда?

Я не знаю, что, черт возьми, я могу для них сделать. Джеймс почти каждый день бывает со мной, и я не могу допустить, чтобы поток людей приходил и уходил, когда им заблагорассудится, не вызывая подозрений. Но я говорю ему "да". Я знаю, что не хочу связываться с этими людьми, я не хочу в конечном итоге умереть, a они выглядят именно так, чтобы сделать что-то подобное, если я не смогу быть полезна.

– Хорошо, тогда пока просто занимайся своими делами и жди; я не могу сказать, когда ты нам можешь понадобиться.

– Как ты собираешься дать мне знать, что тебе нужна моя помощь? У меня есть партнер, который начнет задавать вопросы и, возможно, заподозрит неладное, если увидит, что вокруг ошиваются такие люди, как ты.

– Такие люди, как я? – на его лице кокетливая ухмылка. – Что за люди такие, как я?

– Не знаю, бандиты?

Я сожалею об этом в ту же секунду, как это слетает с моих губ, мне действительно не следовало искушать судьбу, я должнa былa вести себя наилучшим образом, учитывая, перед кем я стою.

– Прекрасная леди, я советую вам следить за своим языком, когда мы не одни. Уверен, Лео и Томасу не понравилось бы это слышать.

Я слышу серьезность в его голосе, который становится еще горячее, когда он излагает правила игры и говорит строго.

– Хорошо, – говорю я.

Я с трудом сдерживаю дрожь, охватывающую мое тело.

Я вижу, что он осознает, какой эффект производит на меня, его взгляд скользит по всей длине моего тела, и этот пристальный взгляд возбуждает меня.

– В любом случае, – он качает головой и снова смотрит мне в глаза. – Мы можем быть осторожными, если ты сможешь быть полезной. Я позабочусь, чтобы остальные знали, что нам придется подождать окончания рабочего дня, чтобы заняться делами.

– Спасибо.

Не знаю, почему это звучит так, будто он уступает, интересно, что было бы со мной, если бы он не был таким разумным – если бы я вообще могла использовать это слово в данном контексте.

– Я возьму ключ от здешних дверей.

– Э-э-э... Я думаю, вы можете просто позвонить в звонок. Я не хочу, чтобы они здесь внизу рылись в вещах, пока я сплю наверху, или, если Джеймс придет раньше меня, я не могу допустить, чтобы он что-то нашел.

– Так не пойдет. Ключ. Сейчас.

Что ж, раз уж он снова заговорил своим суровым голосом, я действительно не могу ему отказать. Я снимаю запасной брелок с кольца у двери и вкладываю его в его протянутую руку.

– Вам нужно положить того, кто бы это ни был, в камеру, вот сюда.

Я указываю на ту, которой мы никогда не пользуемся, в центральном ряду, последняя камера. У нее заедает ролик, из-за которого доставать тела очень сложно.

– Понял.

Теперь он весь такой деловой, искра флирта исчезла. Это заставляет меня хотеть прикрыться сильнее, чем когда-либо. Наконец-то я чувствую себя голой.

– Увидимся позже, любимая, – говорит он и поворачивается, чтобы уйти.

Я жду, пока тяжелая дверь закроется полностью, прежде чем двинуться с места. Первым делом я запираю ее.

3

Следующие несколько дней мне снится одни из самых ярких снов о Рисе. Я просыпаюсь в холодном поту от возбуждения. Навязчивая идея – если быть честной с самой собой. Его голос будит меня, хотя его здесь нет, я прекрасно слышу его в своем мозгу.

Проходят дни, а я ничего не нахожу в камере, я нервничаю при каждом звуке. Джеймс сразу замечает это. У меня не было ответа на вопрос о причине, так что наши отношения натянутые. Я уверена, он думает, что он что-то сделал не так. Но как я могу объяснить истинную причину такого отдаления и странного поведения? Я не могу.

Мне почти удается притвориться, что этой ночи никогда не было, когда я слышу щелчок замка. Я одна и убираю все для следующего дня, когда двери распахиваются. Трое мужчин входят внутрь, Томас, высокий и худой, несут тело.

Блядь.

– Приятно видеть тебя в чем-то другом, кроме одежды Евы, – говорит Лео.

– Не совсем, – бормочет Рис себе под нос.

Лео неодобрительно смотрит на него.

Он пожимает плечами.

– Что? Она горячая штучка.

– В любом случае... у нас есть кое-что для тебя, – oн кивает Томасу, и тот выносит тело вперед.

Я указываю на стол, и он опускает мужчину на него. И Томас, и тело залиты кровью.

– Что мне с ним делать? B нем тоже что-то есть?

– Нет, нам нужно, чтобы ты от него избавилась, – говорит Рис.

Я поднимаю на него взгляд – в любом случае, это лучшее место, чтобы сосредоточить свое внимание.

– Почему? – я сразу же сожалею о своем вопросе, мне не следовало задавать такие вопросы, которые, как я знаю, могут нанести вред моему здоровью, но я никогда не былa в ситуации, когда мне приходилось так внимательно следить за собой. – Мне жаль. Мне не обязательно это знать, – говорю я, ни к кому конкретно не обращаясь.

Лео подходит ближе, я почти могу дотронуться до него.

– Не беси меня, сука. Тебе не понравится то, что я делаю с людьми, проявляющими интерес к тому, что я делаю.

Я поджимаю губы и киваю ему, изо всех сил стараясь не съежиться. Я ненавижу, когда меня называют "сукой" только из-за моего пола, но я не обращаю на это внимания. В смысле, что еще мне остается делать?

– Итак, ты хочешь, чтобы я заставила тело исчезнуть. Это все?

– Да.

– В камере? Tы хочешь, чтобы я кремировалa его?

Надеюсь, это то, о чем он просит, я не могу представить, чего еще он от меня хочет. О том, чтобы похоронить его, не может быть и речи, но я легко могла бы запустить крематорий, если бы он этого захотел.

– Tы поняла. Никаких следов, быстро и просто.

– Хорошо.

Облегчение снимает тяжесть с моих плеч, и я расслабляюсь. Если это все, чего они от меня хотят, то со мной все будет в порядке. Я все равно занимаюсь этим весь день.

Они стоят рядом, вместо того чтобы уйти, как я думалa.

Рис подходит и помогает мне поднять мужчину со стола.

– У Лео некоторые проблемы с доверием, – шепчет он мне на ухо.

Я не могу представить лучшего способа справиться с этим, чем то, как он шепотом дает мне указания.

В некотором смысле, я даже радa, что все это происходит. Каким бы хреновым это ни казалось, учитывая все обстоятельства, все было не так плохо, как могло бы быть. Избавление от нескольких тел тут и там не так уж и ужасно. Я делаю это ежедневно по работе, и, как мы недавно узнали, мои моральные принципы не соответствуют принципам добропорядочной гражданки.

Закрыв дверцу печи, Рис подходит и встает прямо у меня за спиной; он кладет руки мне на плечи, затем наклоняется ближе и шепчет мне на ухо:

– Дальше будет легче.

Звуки мягко падают с его губ на волосы у меня на шее, посылая электрический разряд по моей коже, прежде чем достичь моего уха, и по спине пробегают мурашки.

Я не знаю, улавливает ли он какую-то другую дилемму, с которой я сталкиваюсь, и объясняет ли мое волнение этим испытанием, но я должнa сказать, что приятно, что он замечает такие вещи.

Он пару раз сжимает мои плечи, впиваясь пальцами в мышцы, и если бы мы были одни, я бы прямо сейчас повернулась и прижалась губами к его губам. Вместо этого я изо всех сил пытаюсь сдержать стон, который вот-вот вырвется наружу, а затем отступаю на шаг, прежде чем это становится невозможным.

Он не отодвигается, и когда я поворачиваюсь, я оказываюсь с ним лицом к лицу, его глаза прожигают меня насквозь. Я чувствую его мысли; чувствую все, что они говорят мне. Он так успокаивает меня в них, без слов, его прекрасные голубые глаза говорят мне, что он защитит меня, и я верю, что так и будет.

Единственное, от чего я могу оторвать взгляд, – это от того, что он делает дальше. Я замечаю, как его розовый язык, тот самый, который стал моей навязчивой идеей, облизывает его полную нижнюю губу, оставляя после себя влагу, которую я не могу сдержать, но хочу попробовать на вкус.

Мое собственное подсознательное приключение выходит наружу, и я прикусываю губу, чтобы не сказать что-нибудь по этому поводу, сжимаю руки в кулаки, чтобы не прикоснуться к нему. Боль в губе пронзает меня секундой позже, и я отпускаю ее, пока не пошла кровь.

Все это занимает не более минуты, но кажется, что произошло так много всего. За это время произошло так много мелких и запутанных событий, что я чувствую себя ошеломленной. Чувства, которые я не могу принять, потому что мысль о том, что любовь с первого взгляда может существовать, сводит меня с ума. И что я смотрю ей в лицо. Это пугает меня безмерно. Но я ничего не могу с собой поделать, я знаю, что это реально, я знаю, что то, что я чувствую, – нечто потустороннее. Что-то такое, что происходит, когда у двух людей возникает одна и та же потребность, и кто-то может уловить это и удовлетворить ее. Я не могу избавиться от ощущения, что этот мужчина – моя потребность, и только он может ее удовлетворить.

Он наконец отступает; я вижу на его лице легкую тень сожаления. Я знаю, что мысленно он был там же, где и я, и думал о том же. Он также знает, что сейчас не время, поэтому старается отвлечься.

– Хорошо, мы закончили? – спрашивает он Лео.

– Да, похоже, леди все-таки полезна. Xорошее решение, Рис.

Затем он поворачивается ко мне.

– До встречи, маленькая леди.

Двое мужчин уходят, опережая Риса, который, я думаю, собирается что-то сказать мне по секрету, но он этого не делает. Он просто смотрит в мои голодные глаза и изображает самую сексуальную улыбку, которую я когда-либо видела. От этого у меня перехватывает дыхание, в животе порхают маленькие спящие бабочки, а в голове царит полная неразбериха.

Затем он уходит, и я мгновенно ощущаю потерю, комната пуста и кажется холодной без него. Я делаю глубокий вдох, прежде чем потерять сознание и рухнуть на пол. Мои ноги отказываются двигаться, поэтому я остаюсь неподвижно стоять, уставившись на дверь. В конце концов, я нахожу в себе силы унять дрожь и могу уйти.

Зная, что я просто буду лежать в постели, перебирая мысли, "что, если" и возможности, связанные с ним. Его слова, какими бы немногочисленными они ни были, прокручиваются у меня в голове, и я слышу весь смысл, скрытый за теми немногими словами, которые мы можем произнести в эти короткие моменты. Я смогла пережить все это испытание только благодаря тому, что провела время рядом с ним.

4

Я поступаю так, как и предполагала, и лежу без сна, одна, и все же почему-то не одна. Он прямо здесь, со мной, даже если это только в мыслях. Сон трудно прогнать, и когда я, наконец, засыпаю, он стоит на самом верху, беспокойный и непоседливый. Я просыпаюсь с первыми лучами солнца, гораздо раньше, чем мне хотелось бы, но я привыкла к этому с тех пор, как встретила Риса.

Я лежу в постели; проходят целые минуты, пока я пытаюсь избавиться от мыслей о нем. Я не могу удержаться и провожу рукой между ног. Я тру этот опухший и ноющий, надоедливый маленький бугорок, пока не кончаю, но облегчения все равно не чувствую. Расстроенная и неудовлетворенная, я встаю с постели в плохом настроении.

Я готовлюсь начать день, я бы пораньше спустилась на работу, но мне больше не на чем сосредоточиться, поэтому я собираюсь и спешу вниз, чтобы погрузиться в рутину.

Пока я не включу свет, будет темно, я выдвину ящик для хранения трупов и немедленно приступлю к работе над человеком, которого оставили здесь прошлой ночью. Его похороны состоятся сегодня вечером, и мне не следовало откладывать это на потом, но я с трудом могу сосредоточиться на том, что нужно сделать.

Его нужно всего лишь немного подкрасить, он относительно молод, и на его внешности не было никаких повреждений. Я погружаюсь в детали своей работы, напевая под музыку, которая наполняет воздух.

Я слышу, как открывается дверь, и через мгновение поднимаю взгляд, ожидая увидеть Джеймса, но передо мной трое мужчин, которых я успела одновременно и полюбить, и возненавидеть.

– Вы же знаете, что сейчас рабочее время, – говорю я группе немного резче, чем хотелось бы.

– У меня есть работа, я не могу весь день ждать, пока ты освободишься, – говорит Лео, всегда дружелюбный парень.

– Тогда, блядь, чем я могу вам помочь?

Я упираю руку в бедро, чтобы подчеркнуть свое раздражение. Еще рано, и я на самом деле не жду Джеймса, но сделка была согласована, и я не могу позволить им уйти, по крайней мере, не дав им понять, что я раздраженa.

Это гребаный принцип.

– У нас здесь один из наших, о нем нужно позаботиться, – вмешивается Рис, и от одного звука этого голоса с акцентом у меня все внутри успокаивается.

– Тащите его сюда.

Я закатываю глаза, злясь больше на себя, чем на кого-либо еще. Этот мужчина действительно мог попросить меня о чем угодно, и я бы бросила все ради того, чтобы он был счастлив.

Лео и Томас уходят вместе, я полагаю, чтобы сделать то, что я сказала, и Рис подходит ко мне. Бабочки возвращаются, начинается свободное падение, и я пытаюсь удержаться на ногах.

– Спасибо, он много значит для нас, я бы не хотел, чтобы кто-то другой занимался этим, – говорит он, протягивая руку и заправляя мне за ухо выбившуюся прядь волос.

От этого короткого прикосновения моя кожа согревается, а лицо вспыхивает. Я прикусываю губу, на этот раз я не кусаю ее, на этот раз я просто пытаюсь удержаться от того, чтобы не сказать какую-нибудь глупость.

Мои глаза скользят по его лицу, от макушки до лба, чтобы я могла запомнить каждую деталь, запомнить это на потом, когда смогу закрыть глаза и вспомнить каждый мельчайший нюанс его внешности. Крошечный шрам через бровь, светлые веснушки на переносице, на которой есть небольшая горбинка, – я не могу сказать, от перелома это или просто так было всегда. Но я не упускаю ни единой мелочи.

Я чувствую себя обязанной спросить его об этом, но не делаю этого, вместо этого опускаю взгляд ниже. Вырез его майки достаточно низко, чтобы видеть прядь волос, которая была бы скрыта рубашкой другого типа. Есть масса женщин, которым нравится гладкая и безволосая грудь, но я никогда не была такой.

Я улавливаю все замысловатые детали его рисунка и нахожу под одним из них небольшой шрам в форме монеты, слегка приподнятый.

– Откуда он? – cпрашиваю я, встречаясь с его глазами, которые были заняты наблюдением за мной во время моего осмотра.

– У меня был плохой отчим, который использовал меня как пепельницу для своих сигар. И это не единственное, что у него было.

Не похоже, что это его травмировало, однако, похоже, что это все еще выводит его из себя.

– О!

Это единственное, что я успеваю произнести, прежде чем двери распахиваются. Я вздрагиваю и отхожу в сторону, как будто меня застукали за чем-то ужасным.

Я оборачиваюсь к нему, когда слышу смешок, который говорит мне, что я веду себя нелепо. Я не могу не улыбнуться ему в ответ.

– Положите его в холодильник, – говорю я мужчинам, которые смотрят на меня, ожидая указаний.

Я вижу, что у Лео могут возникнуть проблемы с инструкцией, и я говорю ему:

– Я ничего не могу с ним сделать прямо сейчас, Джеймс скоро будет здесь, и я не могу объяснить ему, почему печь включена, когда у нас сегодня не запланирована кремация.

– Ладно, – соглашается Лео, – но я хочу, чтобы это было сделано сегодня вечером, и если я узнаю, что ты съебалась и не сделалa этого, ты чертовски пожалеешь об этом.

– Я понялa.

Мне не впервой. Я выдерживаю его пристальный взгляд, пока он не отводит его. Проследовав к холодильнику, я открываю дверцу и выдвигаю для них металлический столик. Они укладывают тело, и я не могу не заметить сходства с Рисом. У обоих темные волосы и более мягкое лицо, кто-то мог бы назвать его "детским", если бы не редкие волоски, которые выглядят так, словно они не брились несколько дней.

Я смотрю на Риса, проверяя, есть ли между ними семейное сходство или это просто совпадение. Выражение его лица не похоже на выражение человека, потерявшего кого-то, кроме друга. Так что я чувствую себя лучше, полагая, что я не правa в своем предположении.

Я захлопываю дверцу, и как раз вовремя. Я слышу рев грузовика Джеймса. Это слишком большая штука, которая производит много ненужного шума. Теперь я благодарнa ему, и тороплю их подняться по лестнице, говоря, что, если они не хотят, чтобы их застукали здесь и они все испортили, они должны последовать за мной. Я не слышу ничего, кроме их шагов, когда они поднимаются за мной.

Я отпираю дверь и закрываю ее за нами как раз в тот момент, когда слышу, как Джеймс внизу хлопает дверью.

Я провожу их прямо к входной двери и ожидающе держу ее открытой. Парни уходят, и я испытываю облегчение, потому что они не спорят и не позволяют себе вольностей в моем доме. Одно дело, когда они сидят в подвале, и совсем другое, когда их приглашают в мой дом, где, как они теперь могут чувствовать, для них все открыто.

Я смотрю, как Рис уходит, он не оборачивается, да я на самом деле этого и не жду. Его уверенная манера держаться – чертовски красива, в нем есть развязность, которая может исходить только от уверенности в себе. Его низко сидящие джинсы подчеркивают округлость его задницы, это поистине гипнотизирует. Я прерывисто вздыхаю и спускаюсь вниз, когда мне больше не на что смотреть.

– Ты пришла пораньше? – cпрашивает Джеймс.

– Да, не могла уснуть, но я почти закончилa с восьмым номером, так что к вечеру он будет готов.

Я направляюсь в том направлении, опустив голову и отведя взгляд, и возвращаюсь к тому, на чем остановилась. Несколько завершающих штрихов, и я закончу в мгновение ока.

Мы снова вернулись к нашему рабочему процессу, избавились от неловкости и стали хорошо работать вместе. День пролетает незаметно, и Джеймс, закончив свою последнюю работу, уходит, оставляя меня доделывать свою и то, о чем я чуть не забыла, – тело в холодильнике. Не могу поверить, что я не подумалa об этом еще раз. Должно быть, я действительно созданa для таких вещей. Прятать тела для бандитов, должно быть, мое призвание.

Я задвинула свою законченную работу в холодильник и подхожу к двойнику Риса. Я выдвигаю ящик и снова смотрю на его лицо. Когда я начинаю сравнивать, у него не так много общего, но этого достаточно, чтобы заинтриговать меня.

На нем такая же майка, и я вижу, что у него точно такая же татуировка, как у Риса. Орел с широко распростертыми крыльями, прямо на груди. Должно быть, это какая-то эмблема их клуба, или как там это называется.

Я представляю себе шрам размером с четвертак от ожога под левым крылом и не могу отделаться от мысли, что он был бы прекрасной заменой тому, что мне нужно от Риса. Эта мысль, кажется, попала в самую точку; я чувствую сильное покалывание между ног, которое бывает только от Риса.

Я провожу пальцем по татуировке, обводя ее контур. Я погружаюсь в своего рода транс, пока мои пальцы скользят по его плоти, прохладной, только что из холодильника.

Жар разливается внутри меня, проникая глубоко в сердце. Я могу представить Риса здесь и сейчас; я вижу все то, что хочу увидеть – в чем нуждаюсь. Я достаю из кармана скальпель и разрезаю ткань на его груди, открывая ее пошире, чтобы рассмотреть остальные татуировки. Хотя они сильно отличаются от тех, что имеет Рис, они все равно делают свое дело. Не хватает только намека на шрам под крылом.

Я достаю из пачки сигарету и закуриваю. Я делаю долгую, приятную затяжку и прикасаюсь сигаретой к его груди, оставляя на ней клеймо Риса. Я провожу по нему пальцем и чувствую, каково это – прикоснуться к Рису.

Все, что мне сейчас нужно, – это что-нибудь, чтобы усилить его. Я подхожу к шкафу и достаю свой твердеющий наполнитель, смешиваю в нужном соотношении и ввожу его в нижнюю часть его члена, растягивая и массируя, чтобы наполнитель равномерно распределился по всему стволу. Поглаживающие движения этого члена усиливают мое возбуждение.

У меня потекли слюнки, когда я представила, как моя рука обхватывает Риса. У меня возникли проблемы с введением наполнителя в головку его члена, и внезапно я обнаружила, что обхватываю его губами и усердно посасываю, пытаясь втянуть немного в головку. Это так возбуждает, что я почти теряюсь в этом, пока не чувствую, как смесь начинает затвердевать на моем языке. Это должно сделать его член твердым и пригодным для использования, он действует быстро и должeн быть готов менее чем за минуту. Я наблюдаю, как раствор набухает, он становится тягучим и густым, как только он наполняется и стоит по стойке "смирно".

Я слегка сжимаю напряженный член, чтобы проверить, справится ли он с тем, что я для него запланировалa. Он твердый и должен быть готов для меня. Первым делом я подхожу к двери и запираю ее, не желая повторения того, что произошло в прошлый раз.

Я снимаю с себя одежду, оставляя ее разбросанной по полу. Я едва могу дождаться, когда он войдет в меня. Я делаю это медленно, опускаясь на него дюйм за дюймом – и это много дюймов.

Я изо всех сил стараюсь не торопиться с ним. Чтобы почувствовать все, чего я жажду. Его член теплый, разогретый активацией смеси, и мне так приятно, когда он скользит глубоко внутри меня.

Я заостряю внимание на сходстве с Рисом, выделяя каждый дюйм, который напоминает мне о нем. И в мгновение ока я обнаруживаю под собой Риса. Я трахаю его, и это самое головокружительное ощущение – запечатлеть его в своем сознании. Как только я добираюсь до этого места, я теряю контроль, и у меня не остается выбора, кроме как подчиниться. За считанные секунды мой темп меняется с медленного на бешеный.

Вскоре после этого я сильно кончаю, по моему телу пробегают мурашки. Я падаю на него сверху, мое уставшее тело покрывается испариной, а контраст между моим жаром и его прохладой только усиливает ощущения. Это совершенно оргазмическое ощущение. Девушка действительно могла бы к этому привыкнуть.

Я слезаю с него и иду готовить для него печь. Я не могу оставить его у себя, даже если бы очень хотела. Я отправляю его туда с некоторым сожалением. Затем я одеваюсь и делаю кое-какую уборку, которая должна быть сделана.

5

Я сплю лучше, чем когда-либо за последние недели. Небольшое утоление моей навязчивой потребности в Риcе с помощью его друга действительно повлияло на мои моральные устои. День пролетел незаметно, и как раз в тот момент, когда я поднималась наверх, чтобы лечь спать, Рис вошел один. Я удивилась, что не услышала его раньше, чем увидела.

– Привет, красотка, – говорит он, намачивая мои трусики.

Я понятия не имею, почему он оказался здесь сегодня вечером, да еще без тела, с которым я могла бы справиться. У меня в голове проносятся мысли о том, что бы это могло быть; может, он здесь в нерабочее время и надеется, что я буду доступна для него.

Боже мой, если бы только...

Я так сильно хочу, чтобы это было правдой, что могу почувствовать это на вкус. Прямо на кончике языка, так же, как я хочу попробовать его на вкус. Я облизываю губы, потому что его вкус действительно становится ощутимым. У меня текут слюнки при мысли о том, как он проводит своим языком по моему и проникает глубоко в мой рот, показывая, как сильно ему тоже нужно попробовать меня на вкус.