Текст книги "Без сожалений (ЛП)"

Автор книги: Р. Мэтьюсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 25 страниц)

Не имело значения, что иногда приходилось спать под трейлером, потому что ее "любовники" не чувствовали себя комфортно, трахая ее, когда их разделяла лишь старая простыня, служившая дверью, или что в основном его еда включала в себя пищу из благотворительных учреждений, школьные ланчи и украденные продукты.

Ладно, детство Криса нельзя описать словом счастливое, но оно было сносным, пока его не пристраивали в приемные семьи, и никто не знал, насколько действительно дерьмовой была его жизнь. Он оставался в полном порядке, пока все думали, что ничего не могло его тронуть и причинить боль. Просто в чертовском порядке.

– Боже мой, ты беременна! – услышал он счастливый визг Джил в фойе. Ругаясь под нос, Крис быстро подошел к двойным дверям и захлопнул их, надеясь, что сестра слишком обескуражена новостями Медисон, чтобы это заметить.

Последние десять лет Джил постоянно дразнила его шутками о второй половине, но, к счастью, не злыми. Ее циничные дни остались далеко позади, и слава Богу. Он, скорее всего, убил бы ее теперь, если бы она хоть немного походила на ту, какой была при их первой встрече.

Когда Джил впервые приехала в Рерум, Нью-Гемпшир, с Медисон, Джошуа и их матерью, то представляла собой первоклассную стерву, очень похожую на Кенди. По крайней мере, первую неделю после их приезда, затем она потихоньку стала успокаиваться.

Он не знал правду о том, что же произошло на самом деле, но чувствовал, что за изменениями стояли Медисон и бабушка. Сестра временами вела себя избалованно после этого, но Крис старался держаться от нее подальше, когда стал жить с ними.

Тогда он был слишком напуган, чтобы по-настоящему волноваться о том, что Джил сказала или сделала. Тогда дом представлял собой пансионат с небольшой возможностью уединиться, но стал лучшим местом, где ему приходилось жить. Иногда все казалось слишком замечательным, чтобы быть правдой, и он боялся до усрачки, что сделает что-то не так, и его выгонят отсюда или, что хуже, отправят в интернат.

Первые несколько недель Крис слишком боялся, чтобы капризничать и вызывать какие-то проблемы, страшился расстроить Медисон или бабушку. Он вбил себе в голову, что не должен мешаться под ногами и выполнять все просьбы с первого раза без какого-либо обмана. Даже делал дополнительную работу, хоть его и не просили, чтобы бабушка и Медисон захотели его оставить.

Ночью Крис ждал, пока все не заснут, тихо пробирался в комнату к Джошуа и стелил себе прямо на полу у двери. Брату было всего десять лет, и он приходил в восторг от того, что Крис оставался с ним. Джошуа смотрел на все, как на тайные ночевки. Крис же думал, что охраняет маленького мальчика.

Его не заботило, насколько хорошими казались мужчины, арендующие комнаты у бабушки. Они оставались незнакомцами, которым он не доверял. Этот жизненный урок Крис рано познал в приемных семьях.

Он до боли сжал ладони в кулаки от воспоминаний о той давней ночи. Это был не первый раз, когда его отдавали в приемную семью, и даже не первый раз, когда его избивал взрослый, которому поручили заботиться о Крисе, но впервые мужчина попытался залезть в его постель.

Он все еще мог припомнить запах пива и вонь немытого тела, исходящих от старого дивана, на котором ему приходилось спать, чтобы остаться в тепле. Его приемные родители дали ему приличное количество одеял, но они оказались такими тонкими и изношенными, что не могли согреть его в холодной комнате.

В какой-то миг ночи Крис стал рассматривать вариант пойти в спальню родителей и попросить сделать теплее в гостиной, но разбитая губа, которой они наградили его сегодня днем за разлитое молоко, остановила его. Он даже знать не хотел, что они сделают, если их разбудить.

Затем, одевшись, он решил уйти и вернуться в трейлер, где жила мама, хотя не был уверен, вышла она из тюрьмы или нет. Даже в шесть лет Крис понимал, что она отсидит, по крайней мере, тридцать дней за домогательство, хотя тогда еще не до конца понимал значения этого слова, но именно по этой причине мать обычно исчезала.

В тот день он поблагодарил свою счастливую звезду за то, что не спал на диване, когда Тед, его приемный отец на тот момент, зашел в комнату. Если бы Крис спал...

И подумать страшно, что могло бы произойти, если события сложились бы иначе. Итак плохо, что он оказался в больнице со сломанной рукой и тремя треснутыми ребрами. С одной или двумя сломанными костями можно справиться, но если бы мужчина или несколько других изнасиловали его, то это бы сломало его.

По этой причине Крис до сих пор спал с оружием и поэтому ночевал на полу у Джошуа десять лет назад. Он не хотел, чтобы малышу причинили боль. Вряд ли Медисон или бабушка знали об этом.

Если и догадывались, то ничего ему не говорили, а Джошуа, конечно, лишнего не болтал. Единственный, кто точно знал о его поступках – Ефраим.

Несомненно, нет ничего шокирующего в том, что мужчина был в курсе происходящего. В конце концов, его отец – Страж.

Конечно, Крис не знал наверняка: Ефраим догадался о его ночевках в комнате Джошуа, потому что услышал его или потому что почуял его запах, поскольку Стражи обладают невероятным обонянием, которое почти в два раза острее, чем у оборотня, и в тысячу раз сильнее, чем у вампира.

Когда патрулируешь с отцом, это все равно что работать с живым навигатором. Мужчина мог охотиться на что угодно и кого угодно, прилагая совсем немного усилий, поэтому совсем неудивительно, что тот обнаружил Криса, спящего у Джошуа на полу.

Через три недели Ефраим выкупил дом и выставил вон всех жильцов, не говоря уже о том, что усыновил его, а Крис все еще не мог спать по ночам, пока не убеждался, что малыш в безопасности. Не потому что считал, будто Ефраим мог обидеть мальчика.

Он доверял ему, вероятно, с того его первого ареста, когда отец еще был детективом в полиции штата.

Крис также не сомневался, что мужчина голыми руками растерзает любого глупца, осмелившегося причинить вред мальчику. Нет, проблема заключалась в нем самом, поскольку он не мог признать, что находиться в безопасности, и его любят впервые в жизни.

Когда он проснулся той ночью и обнаружил Ефраима, возвышающегося над ним, то даже не сомневался, что сейчас на него накричат. Вместо этого мужчина посмотрел на него с таким состраданием в глазах, что Крис предпочел бы крики или удары.

Когда он собрался выдавить какое-то жалкое извинение за то, что спит на полу у десятилетнего, Ефраим сел рядом с ним, взял его подушку и устроился рядом. Крис никому в этом не признавался, но той ночью он впервые спал как ребенок, потому что знал: Ефраим защитит его.

Следующей ночью мужчина молча присоединился к ним, вероятно, после того чертовски истощил Медисон, поскольку она ни разу не пришла искать его. Спустя неделю Крис решил, что спать в собственной комнате безопасно, и доверил Ефраиму беспокоиться о безопасности Джошуа.

Он немного удивился, когда мужчина пришел в его комнату, после того как Крис забрался в кровать, и устроился в углу.

Ефраим поступал так в течение трех недель.

Он тихо приходил и сидел там всю ночь, а на следующее утро уходил на работу чертовски измученный, но ни разу не пожаловался. Это только одна из сотен вещей, которые его отец делал, чтобы продемонстрировать свою любовь и заботу, и по это причине Крис готов пожертвовать чем угодно ради своей семьи.

Даже своей парой.

– ...итак, как ты заметил, произошло ужасное недоразумение, – сказала его половинка, вырывая его из задумчивости.

Она поднялась почти решительно.

– Я лучше пойду, – заявила Изабелла, делая шаг в сторону, убедившись, что их разделяет достаточное расстояние. Когда он вздохнул и встал, она подняла здоровую руку, жестом указывая на кресло. – Не стоит вставать. Уверена, что смогу отыскать выход, – весело выпалила она, не собираясь отказываться от попытки сбежать. Изабелла решительно взглянула ему в глаза, отступая к двери. – Ну, счастливо оставаться. – С этими словами она протянула руку, вслепую нащупывая ручку двери.

Крис наблюдал, как Изабелла возилась с замком. Наконец, ей удалось открыть дверь и повернуться, только чтобы врезаться в Ефраима и оступиться, падая на очаровательную задницу.

Переводчики: Shottik

Редактор: oks9

Глава 6

– Мне жаль, – произнёс мужчина, который по праву должен красоваться на обложке журнала GQ, и наклонился, чтобы предложить ей руку. – Позволь помочь тебе подняться.

Изабелла отшатнулась и приготовилась к очередной волне похоти, которая должна была накрыть ее в любую секунду благодаря наркотикам.

Когда она не почувствовала ничего даже отдаленно похожего на влечение, то нахмурилась, поразилась и чертовски понадеялась, что эффект от наркотиков развеялся.

Изабелла как раз собиралась вновь отодвинуться, когда сильные руки обхватили ее и подняли. К ее стыду, она издала испуганный писк, из-за чего у модели GQ дернулись уголки губ.

– Пойдем, гномик, – позвал большой придурок, и как только Изабелла почувствовала его прикосновения, то едва не застонала от удовольствия.

Что, черт возьми, с ней не так?

Эти наркотики должны вызывать влечению к любому мужчине, попавшемуся ей на пути, но пока она страстно желала сорвать одежду только с этого придурка.

«Возможно, они использовали гипноз», – подумала Изабелла, пока ее осторожно несли к дивану.

– Эй! – возмутилась она, когда почувствовала, как Крис проводит носом по ее шее. – Отпусти меня!

– Конечно, – ответил он, бросая ее на диван. Она дважды подпрыгнула, прежде чем ей удалось сесть и сдвинуться к другому концу дивана, подальше от мужчины, который вызывал буйство ее гормонов.

– Я заманил женщин на кухню почти десятью тоннами шоколада, так что у нас есть примерно полчаса, прежде чем они сломают эту дверь, требуя встретиться с твоей парой, – сообщил модель GQ, заставляя ее нахмуриться так сильно, что она испугалась, что ее лицо треснет.

– Спасибо, пап, – сказал Крис, садясь напротив нее.

Серьезно, почему эти люди считают ее парой этого мужчины... подождите минуту, что сейчас было?

Он назвал парня с обложки GQ папой? Изабелла прошлась взглядом по коротким черным волосам, невероятно голубым глазам, точеным чертам лица и телу, за обладание которым стоит пойти на убийство, и задалась вопросом, в какую игру играет этот культ. GQ не больше тридцати лет.

Ни при каких обстоятельствах он не мог быть отцом Криса. С другой стороны, их отношения, возможно, похожи на те, которые, как все думают, у нее с Крисом.

Может, они просто обводят вокруг пальца потенциальных членов секты?

GQ кивнул, приветствуя ее.

– Меня зовут Ефраим. Приятно познакомиться Изабелла.

Когда она ничего не ответила, Крис что-то пробормотал и небрежно махнул в сторону Ефраима.

– Это мой отец.

– Ну да, конечно, – отозвалась Изабелла, решив со всем соглашаться до поры до времени.

«Нет смысла спорить на эту тему, лучше потратить свою энергию на то, чтобы выяснить, как заполучить в свои руки компьютер или хотя бы сотовый телефон», – подумала она, и тут ее взгляд опустился к серебряному мобильнику, прикрепленному к поясу Ефраима.

Изабелла облизнула губы и поерзала на диване, стараясь не махать рукой слишком сильно, когда придумала план: простой, но, как она надеялась, действенный.

– Есть ли шанс, что мне удастся позвонить? – спросила она, не отрывая глаз от Ефраима, чтобы мыслить ясно, поскольку казалось очевидным, что ее разум играл в прятки при одном взгляде на Криса.

– Нет, – решительно ответил Крис.

– Но мне нужно позвонить, – возразила она, не желая находиться под надзором ежеминутно. Это было одной из причин, почему она так презирала рабочий день с девяти до пяти плюс постоянно опаздывала и плевала на последствия.

– Нет, не можешь, – спокойный голос мужчины привел ее в бешенство, лишая рассудительности. – Все, что тебе нужно, ответить на наши вопросы, а затем выслушать нас.

– Нет, – отрезала Изабелла, упрямо сложив руки на груди и сдержав стон, когда задела сломанные пальцы.

– Нет что? – спросил Крис, пока другой мужчина откинулся в кресле со скучающим видом.

– Нет, я не собираюсь отвечать на ваши вопросы, и мне плевать на то, что вы хотите мне сказать. Меня волнует только то, как бы поехать домой.

– Ты никуда не пойдешь, – просто заявил он, испытывая ее терпение. Кем, черт побери, он себя возомнил?

Изабелла сделала глубокий, успокаивающий вдох, затем еще один, и, когда почувствовала себя получше, заговорила.

– Слушайте, – начала она, убедившись, что смотрит на обоих мужчин, – я не собираюсь отдавать вам программу. Мне все равно, что вы говорите и сколько продержите меня здесь против воли, так что можете просто сэкономить время и отпустить меня. Обещаю, если отпустите прямо сейчас, я не пойду в полицию.

– Что за программа? – поинтересовался Крис, наклонившись вперед и упираясь локтями на колени.

– Программа, которую вы никогда не получите, – рявкнула Изабелла, раздраженная, уставшая, голодная и терявшая терпение из-за всех этих игр.

– Ты не ответила на мой вопрос, гномик. Что за программа? – спросил Крис спокойным голосом, продолжая выводить ее из себя.

– У меня есть имя, – огрызнулась она.

Он просто пожал плечами.

– Мне нравится гномик. – Крис подарил ей сексуальную улыбку, которую она заставила себя проигнорировать. – Это мило, также, как и ты.

– Меня зовут Изабелла, – медленно процедила она.

– Хорошо, Изабелла, – он сделал ударение на ее имени, продолжая действовать ей на нервы. – Почему бы тебе не рассказать нам, что ты делала в парке в три часа утра? – спросил Крис небрежно, но она не могла не заметить, что его челюсть сжалась, словно он был в бешенстве.

На кой черт ему знать о том, что она делала?

«Ох, верно. Мачо-психопат из секты думал, что они женаты», – напомнила себе Изабелла, мысленно застонав. Даже при том, что его требовательный вопрос слегка рассердил ее, она понимала, что, скорее всего, придется подыграть ему, если это значит заполучить свободу.

– Ходила по магазинам, – сказала она, сдерживая улыбку, когда оба мужчины уставились на нее, сузив глаза.

– В три часа утра? – переспросил Ефраим, вопросительно поднимая бровь, чем-то напоминая ей агента ФБР, с которым разговаривала на днях. От мужчины так и веяло опасностью, также как и от придурка, при виде которого она не переставала пускать слюни.

– Зато никого нет, – невинно выпалила Изабелла, снова подавляя улыбку, когда мужчины свирепо на нее посмотрели. Право, ей не стоило бы забавляться над выражением их лиц, но почему-то она не могла удержаться и вновь задумалась, как долго наркотики будут действовать в ее организме.

Крис вздохнул, почти рассеянно потирая ладонью шрам на шее.

– Вижу, ты решила не отвечать на наши вопросы. – Изабелла всего лишь пожала плечами, надеясь, что они рассердятся настолько, что позволят ей убраться отсюда. – Тогда, возможно, нам следует объяснить, кто мы такие, – проговорил Крис как бы нехотя. – Это может помочь тебе понять, с кем мы боремся и почему так важно разговаривать с нами.

– Делай, что хочешь, – ответила она равнодушно. Ей по-настоящему было наплевать, кто они. Кроме того, Изабелла слишком устала и разозлилась, чтобы делать вид, будто ее это волнует.

Крис долго на нее смотрел, словно пытался сообразить с чего начать. Она подумала, что отпустить ее было бы неплохим началом, удивляясь, как долго они еще собираются играть в игры, прежде чем дойдут до дела и потребуют ее программу, чтобы Изабелла могла послать их подальше.

– Мои слова, возможно, напугают тебя до чертиков, – произнес он и замолчал, чтобы оценить ее реакцию. Но не увидел ничего, кроме раздражения.

Ей на самом деле было не до ерунды, которую он собирался наплести, только чтобы убедить отдать программу, несомненно, к этому все и шло.

– В мире существует намного больше всего, чем ты думаешь, Изабелла. – Крис сделал паузу, по ее мнению, для пущего драматического эффекта, тут ее взгляд зацепился за приоткрытую дверь, и она задалась вопросом, получится ли сбежать. – Уверен, ты понимаешь, что отличаешься от остальных, – продолжил он, вновь привлекая ее внимание.

Изабелла едва удержалась, чтобы не закатить глаза, когда поняла его намерения. Конечно, он начал с речи "Присоединяйся к нашей секте". Пожалуй, это лучший способ, чтобы заграбастать ее программу и, возможно, деньги, чем просто завербовать ее?

«Скорее всего, это они все организовали», – горько подумала она, проведя пальцами по шрамам от двух ранок на шее.

Часть ее чувствовала себя польщенной, что они пошли на такие жертвы, только чтобы заполучить в руки ее и программу, но другая часть была в бешенстве от этих игр.

– Есть хорошее объяснение твоим чувствам, потому что ты другая, – промолвил Крис. – То, что я собираюсь сказать, может показаться безумием, но, пожалуйста, выслушай меня.

– Конечно, – вздохнула Изабелла, лениво махнув ему рукой продолжать. Она надеялась, чем быстрее он закончит, тем скорее удастся поспать, чтобы очистить разум и придумать способ выбраться из этого чертова бардака.

– Слушай, я знаю, ты, вероятно, по-настоящему зла из-за того, что находишься здесь, и испугана, – продолжил Крис, облизнув губы, – но тебе не стоит бояться. Первое, что тебе нужно усвоить, – я никогда не позволю, чтобы с тобой что-то случилось. Ты в безопасности.

«Потому что считает ее своей женой», – напомнила она себе, размышляя, можно ли это использовать против него.

– Знаю, что так много всего трудно воспринять сразу, и жаль, что нет лучшего способа сделать это, но прямо сейчас нет выбора, Иззи, – проговорил он, и она едва сдержалась, чтобы не поправить свое имя. Если она хотела получить передышку, чтобы прочистить мозги, ей нужно поторопить его с это долбаной презентацией. – Первое, что тебе необходимо узнать, – ты не человек, – произнес Крис настолько серьезно, что ей с трудом удалось не закатить глаза. – Ты – Защитник, – объявил он и выжидающе на нее посмотрел. Изабелла старалась не менять выражение лица, когда взглянула на него. Поскольку она никак не отреагировала, Крис обменялся взглядами со своим "отцом", прежде чем заговорить: – Уверен, ты заметила, что быстрее и сильнее других людей вокруг, – убеждал он, а Изабелла все гадала: не под наркотой ли мужчина.

Сильнее? Она?

«Э, нет», – подумала она. Если уж на то пошло, Изабелла всегда считала себя слабее других. Она вечно была меньше остальных, даже будучи ребенком.

Когда мама была беременной ею и братом, врачи выражали обеспокоенность тем, что она слишком мала и, скорее всего, не выживет. После второго и третьего подобного заключения родители смирились с тем, что потеряют ее.

Даже не позаботились купить кроватку или одежду для нее. Полностью сосредоточились на ее нерожденном брате.

Отец украсил детскую, как мечтает любой мальчик, нарисовал экзотических животных на стенах, купил игрушечных динозавриков и спортивные сувениры. Мать наполнила ящики и шкафы одеждой для мальчика и вела журнал беременности только на него. Изабеллу даже не упоминали в книге.

Когда ее брат не выжил при родах, родители были убиты горем. Изабелла знала, что они не ожидали такого исхода, и смерть брата причинила им сильную боль, потому что влюбились в него с того момента, как узнали о нем.

Когда она родилась и закричала, родители просто смирились с ее существованием. Не то чтобы они когда-либо говорили об этом, но Изабелла понимала: ее винили в смерти брата.

Знала, что права, по тому как родители смотрели на нее и по большей части игнорировали. Они обеспечили ее всем необходимым: крышей над головой, одеждой, едой и минимальной заботой, которая требовалась, пока она не начала делать все самостоятельно.

Их не волновало, чем Изабелла занималась, пока не вставала у них на пути. Несколько раз родители забеспокоились о ней, когда ФБР и полиция постучались в их дверь, потому что она взломала сервера одной или нескольких сотен компаний. Конечно, Изабелла понимала, что волноваться не о чем: ведь она замела следы.

Также помогало то, что они понятия не имели о ее проделках. Не то чтобы попытались помочь ей или расстраивались, когда ее выводили из дома в наручниках, но опять же, какие родители подумают, что их восьмилетняя дочь реально несет ответственность за сбои в сервере огромной компании?

Она не переживала из-за предъявления обвинений. Даже тогда Изабелла знала, как обращаться с компьютерами так, как никто другой. Она хорошо заметала следы. Если бы не то чертово соединение через телефон (и благодарила Бога каждый день за то, что больше нет нужды им пользоваться), они бы ничего о ней не узнали.

К счастью, судья того времени плохо разбирался в компьютерах и не мог до конца понять, в каком ущербе высокооплачиваемые юристы обвиняли маленького ребенка.

Убедить следующих пятерых судей, что это совпадение, оказалось труднее, но тогда против нее не было настоящих доказательств, что было просто благословением после общественных защитников, с которыми она постоянно застревала, и которые по-настоящему не понимали, что делали. Даже ей пришлось признать: слегка нервировало, когда они бормотали "Боже мой, боже мой" снова и снова в ходе судебного разбирательства.

Изабелла быстро научилась не ждать много от любого из государственных защитников, присылаемых ей. Хотя искренне хотела, чтобы они смогли добиться ее освобождения под залог, и вовсе не из-за того, что родителям пришлось бы раскошелиться.

К сожалению для нее, она, казалось, еще меньше вписывалась в колонию для несовершеннолетних, чем в свою школу, что, действительно, не должно никого удивлять. Короткие, умные фразы компьютерных гениев не особо нравились большим девочкам, которым нравилось развлекать себя игрой "Выбей дерьмо из ботаника".

К счастью, во время своего второго пребывания в колонии она обнаружила, что отлично пролезает в щель за книжным шкафом в небольшой библиотеке, и это стало для нее отличным убежищем, поскольку из-за своего языка Изабелла постоянно влипала в неприятности.

Единственное, в чем можно согласиться с Крисом, – она довольно быстрая, но опять же таким будет любой, кому придется убегать от девочки по прозвищу Большая Берта.

– Ты и в самом деле не веришь ничему из сказанного? – спросил Крис, вырывая ее из мыслей тяжелым раздраженным вздохом, от чего она подумала, что что-то пропустила, но в принципе не настолько волновалась об этом, чтобы попросить его повторить.

– Ты отпустишь меня, если я скажу да? – поинтересовалась Изабелла, пытаясь скрыть в голосе надежду.

Его глаза сузились, когда он издал, по ее мнению, чудесный короткий рык, который, вероятно, испугал бы большинство женщин. Ей действительно нужно убраться отсюда прежде, чем сделает что-то глупое. Например, покраснеет.

– Почему бы нам не поговорить в коридоре? – предложил Ефраим, указывая Крису последовать за ним в холл.

Последний раз досадливо посмотрев в ее сторону, Крис поднялся и нехотя вышел вслед за "отцом" из комнаты, предоставляя ей шикарный вид на его аппетитную попку и великолепные мышцы спины, от которых она не смогла отвести глаз. К счастью, ее внимание привлек звук закрывающейся двери.

Ее брови недоуменно поползли вверх, когда Изабелла оглядела пустую гостиную. Они вправду думают, что она станет сидеть здесь и дожидаться их? Изабелла мысленно фыркнула от этой мысли и переползла черед подлокотник дивана, чтобы добраться до открытого окна.

Хотя комната находилась на первом этаже, было немного высоковато прыгать из окна.

"У них, наверное, глубокий подвал, – решила она, когда осторожно поднимала раму, не отрывая взгляда от дверей. – К тому времени, как они поймут, что она сделала, я буду уже далеко", – подумала Изабелла с самодовольной улыбкой.

Переводчики: Shottik

Редактор: oks9

Глава 7

– Это не работает, – сказал Крис, как только дверь закрылась за ним.

Прислонившись к перилам, Ефраим покачал головой.

– Нет, это не действует.

– Она не верит ни единому моему слову, а я еще даже не рассказал о по-настоящему шокирующих вещах, – воскликнул Крис устало. – Если я вернусь туда и посвящу ее в остальное, то Изабелла начнет сопротивляться.

– Я могу показать ей свою истинную сущность, – предложил Ефраим.

Крис тщательно обдумывал предложение в течение двадцати секунд, прежде чем покачал головой.

– Не хочу, чтобы она боялась тебя или Медисон.

Был бы это кто-то другой, он бы согласился на такой план, но это – его половинка. Ему нужно обучить ее как можно скорее, чтобы Изабелла смогла вместе с ним защищать его семью.

– Ей необходимо узнать о нас, – подчеркнул отец.

– Знаю, – вздохнул Крис, потирая шею, – но я бы предпочел, чтобы она поняла, что ты и Медисон играете на нашей стороне. Думаю, для нее будет лучше сначала встретиться с врагом.

– Она уже сталкивалась, – возразил Ефраим и вдруг склонил голову набок, слегка приподняв уголки губ от изумления.

Крису не нужно было спрашивать, чтобы понять: его отец что-то услышал. Также, как и о том, что происходит, поскольку совершенно ясно представлял, какие звуки донеслись до Ефраима, и направился к входной двери вместе с отцом, следующим за ним по пятам.

– Эрик рассказал, что Изабелла действительно не особо выставляла напоказ свою реакцию, за исключением упрямства, – добавил Ефраим.

Крис заметил, но по-настоящему и не думал об этом до сих пор. Но теперь, оглядываясь назад, находил довольно странным.

Он знал только то, что на нее напали сегодня утром. Мысль о том, что какой-то долбаный кровопийца запустил клыки в его пару, едва не заставило Криса взорваться от ярости. Его приводило в бешенство, что ублюдок мертв. Он бы с удовольствием преподал урок придурку.

Он бы понял, если бы женщина, которая ничего не знала об их мире, немного испугалась, ну, возможно, не очень сильно.

В конце концов, Изабелла – его пара. У Криса не было и тени сомнения, что ему повезло, и его половинка оказалась сильной женщиной, которая может выглядеть хрупкой снаружи, но, скорее всего, способна надрать задницу любому.

Конечно же, утром она испытала потрясение, и еще больше шокирующего произошло вечером, но справилась со всем как настоящий профи. Изабелла определенно относилась к тому типу женщин, с которой бы Крис желал охранять свою семью, но все еще нужно держать ухо востро. Он хотел посвятить ее в их мир как можно быстрее и с наименьшими трудностями.

– Как Медисон отреагировала, узнав о тебе? – спросил Крис, открывая переднюю дверь и поворачивая налево.

– Она запустила в меня печением и попыталась закрыть в душе, – ответил Ефраим, небрежно пожав плечами.

Хорошо...

– Не особо информативно, пап.

Тот усмехнулся.

– Прости. Все, что я могу сказать: все реагируют по-разному. Медисон стала любопытничать и превратилась в занозу в моем боку. Ты слишком беспокоился о ее безопасности, чтобы по-настоящему позволить себе испугаться, и к моменту нашего разговора, стал более восприимчив к тому, что мне нужно было рассказать.

– Ну, – протянул Крис, – вероятно, к этому имеет отношение то, что пришлось заливать кровь в твою глотку и наблюдать за твоим восстановлением за пару часов после того, как твое горло вспороли, а сердце вырвали из груди.

– Наверное, – согласился Ефраим, заметно съежившись, скорее всего, из-за воспоминаний о нападении на Медисон, решил Крис. Это была одна из самых важных и, безусловно, одна из самых страшных ночей в его жизни. Как ни странно, он никогда по-настоящему не боялся за себя.

Не то чтобы он – один из тех людей, думающих, что с ними никогда не может произойти ничего плохого. Черт, нет. Скорее наоборот, Криса это совершенно не волновало. В то время он ужасно боялся, что с Медисон что-то случится.

Тогда Медисон была еще новеньким учителем в его старшей школе и задерживалась после уроков, присматривая за наказанными придурками, такими же как он. Практически с самого начала Крис ощутил с ней странную связь, которая отчасти чертовски пугала его, поскольку в то время он не любил и не доверял большинству людей.

В ней было что-то такое, от чего Крис внутренне растаял. То ли потому что Медисон не подлизывалась и не выделяла богатеньких деток, а занималась с отстающими учениками, хотя они были напрасной тратой ее времени, то ли потому что она относилась к нему не как к пустому месту.

Медисон оказалась первым учителем, которая сказала ему, что он испытывает ее терпение, сидя на заднице и не пользуясь мозгами, которые, по ее утверждению, у него имелись.

Остальные преподаватели твердили, что он – просто белый мусор из трейлера, и делали ставки на то, когда Крис вылетит из школы, обрюхатит какую-нибудь девицу и по какой статье первый раз попадет в тюрьму. Его даже в какой-то мере оскорбил тот факт, что лучший бегун оказался наркоторговцем.

Единственная ставка, на которой они могли разжиться, – время, когда он вылетит из школы, которая по его ощущениям была чушью собачьей, ведь Крис никак не мог повлиять на это, поскольку лежал в коме, когда отец и Медисон решили забрать его документы из школы. Не то чтобы он действительно хотел туда возвращаться, но все же...

Крис бы ее окончил, если бы остался, хотя особо и не рвался, но Медисон и бабушка пинали бы его под зад каждый день по два раза, только чтобы у него на руках был диплом.

К тому времени как он полностью исцелился, прошло полтора года, и он отказался быть восемнадцатилетним учеником среди малолеток в школе.

Если бы он был человеком с нормальной продолжительностью жизни, бабушка и Медисон, вероятно, настаивали сильнее, чтобы он сдал экзамен для получения аттестата, но все они знали, что диплом ему не понадобится для устройства на работу, поскольку, он, скорее всего, будет Защитником до самой смерти, которая может произойти сегодня или через сто семьдесят лет, и в любом случае экзамен здесь не поможет.

Кроме того, ему не пришлось посещать вечернюю школу, чтобы продолжить образование. Несколько лет назад отец пристрастил его к чтению. Теперь Крис читал все подряд вместе с отцом, и они часто обсуждали книги, идеи и новости, пока убивали время на патрулировании или тренировках.

Ему не нужен кусочек бумажки, подтверждающий, что он самый умный. Но, вероятно, сейчас ему было бы от него легче, поскольку его пара оказалась чертовым компьютерным гением.

Слава Богу, у них были одни и те же способности и обязанности Защитника, иначе ему пришлось бы задуматься, не напортачил ли Всевышний, соединив такую как она с таким лузером как он.

– О чем думаешь? – спросил Ефраим, когда они пересекли подъездную дорожку и обогнули дом.

Крис знал, чем интересовался отец.

Проработав вместе десять лет, они настолько хорошо понимали друг друга, что им хватало пары слов.

– Я собираюсь убить двух зайцев одним выстрелом, – сказал Крис, заворачивая за угол, и едва не простонал, увидев, что его малышка-невеста, зацепившись рубашкой, повисла на решетке, которую они поставили ради бабушки прошлым летом.