Текст книги "Жажда безумия (ЛП)"

Автор книги: Р. К. Пирс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц)

Автор: Р.К. Пирс

Название: «Жажда безумия»

Серия: «Возвращение в Страну Чудес»

Перевод: Akemi Xiao

Редактура: Tiana

Вычитка: Tiana

Обложка: Ленчик Кулажко, Akemi Xiao

18+

(в книге присутствует нецензурная лексика и сцены сексуального характера)

Любое копирование без ссылки

на переводчика и группу ЗАПРЕЩЕНО!

Пожалуйста, уважайте чужой труд!

Предупреждение

«Жажда безумия» – это паранормальный пересказ, содержащий мрачные темы и откровенные сексуальные сцены. В числе потенциально триггерного контента, содержащегося в книге (но не ограничиваясь ими), присутствуют: кровь, жестокость, насилие, упоминание о потере родителей, смерть на страницах книги, утрата брата/сестры, убийство и принудительное самоубийство.

Данная книга предназначена только для предварительного ознакомления!

Просим вас удалить этот файл с жесткого диска после прочтения. Спасибо.

Глава 1

– Что думаешь, Алиса?

Я морщу нос, глядя на искусственные белые цветы, которые суют мне под нос, и задаюсь вопросом, почему моя сестра Лорина не могла выбрать для своего свадебного приема что-нибудь более подходящее, например, красные или черные цветы. Даже спустя десять лет я не могу избавиться от отвращения к белым розам. Они напоминают мне сон: кошмар, который преследует меня с детства, и я их ненавижу.

– Они ужасны.

– Алиса, – шипит моя мать, привлекая мое внимание. Она смотрит на меня сверху вниз, а затем поправляет воротник своего ярко-розового блейзера, как будто в комнате внезапно стало слишком жарко. – Будь вежливой.

– Она не просила лести, мама, – говорю я, отводя букет от лица. – Она хотела услышать мое мнение.

– Все в порядке, Алиса, – успокаивает меня Лорина, откладывая цветы в сторону и беря рулон ленты с кухонного стола. – Тебе не обязательно они должны нравиться.

На ней ее любимый наряд: широкие брюки и обрезанная футболка, открывающая живот. Ее светлые волосы до пояса заплетены в косу и завязаны в неаккуратный пучок на макушке. Даже в такой непринужденной одежде она прекрасна, и я знаю, что она будет потрясающей невестой. Единственное, о чем я жалею – что мне приходится участвовать в этом.

– До свадьбы еще так много времени, – выпаливаю я, бросая взгляд на часы на стене, чтобы проверить, сколько времени я провела в аду планирования. Всего час, но кажется, будто гораздо больше. – Не думаешь ли ты, что делать все это так рано немного преждевременно?

В конце концов, до момента свадьбы может произойти столько всего. Они могут передумать и вовсе ее отменить. Даже могут поссориться и расстаться. На место проведения может обрушиться муссон и смыть его. Столько возможностей, но ни одна из них, похоже, не волнует мою сестру.

Мама фыркает, но Лорина мягко качает головой, прежде чем посмотреть на меня.

– Шесть месяцев. Времени не так уж много, чтобы все успеть, – объясняет она. – Кроме того, лучше сделать все раньше, чем позже. Ты не согласна?

Я сдерживаю желание закатить глаза, все еще не понимая, в чем вообще весь смысл свадьбы. Празднование вечной верности другому живому существу кажется мне ничем иным, как пропагандой тюремного заключения. Но я не могу отрицать правду в ее словах: лучше рано, чем поздно.

Спроси Белого Кролика.

Эти слова приходят внезапно и неожиданно, вызывая мурашки на руках. Я качаю головой, чтобы избавиться от этой мысли, но уже слишком поздно. Мой разум заполняют причудливые образы, и я почти слышу хриплый голос, шепчущий мне на ухо: – Не опаздывай на самую важную встречу, если не хочешь столкнуться с действительно ужасной судьбой.

Ностальгия вызывает мурашки по коже и волосы встают дыбом. Возможно, сон, который приснился мне много лет назад, не был реальным, но чувства, которые он оставил после себя, безусловно со мной. Они запечатлелись в моей голове и влияют на все: от того, как я что-то делаю, до того, как я думаю. С тех пор все изменилось, но это делает меня той, кем я есть. К счастью, Лорина знает об этом и никогда не держит на меня зла. Она понимает и принимает мои причуды, даже не зная, откуда они берутся.

С другой стороны, моя мать почти не пытается проявить сочувствие.

– Ты уверена, что хочешь, чтобы Алиса была твоей подружкой невесты, дорогая? – спрашивает она, щелкая языком, будто меня здесь и нет. – Думаю, что Нетти или Адалин не будут против взять на себя дополнительную обязанность?

– Да, я уверена, – перебивает ее сестра. – Я не хочу, чтобы в день моей свадьбы рядом со мной был кто-то другой. И Алиса согласилась. Я же не заставляю ее быть здесь.

Я притворяюсь, что улыбаюсь, хотя эта сентиментальность вызывает у меня рвотные позывы. Я не умею обращаться с проявлениями нежности, и она это знает, но это в характере Лорины. Она мягкая, добрая и любящая. Заботливая и сострадательная. В ней есть все черты, которыми я не обладаю. Вместе мы как солнце и луна, день и ночь. Полные противоположности, и все же каким-то образом мы дополняем друг друга.

Иногда.

– Тебе пришлось лишь раз или два выкрутить мне руку, – шучу я, ухмыляясь. – Не ври.

Вступая в мою игру, Лорина улыбается. – Всего лишь пару угроз, но они сработали, не так ли?

Мама закатывает глаза и потирает виски двумя пальцами круговыми движениями. Ее настойчивое желание сделать одну из подруг Лорины подружкой невесты, вероятно, имеет мало общего с моими чувствами к браку, а связано исключительно с ней самой. С тех пор, как умер отец и она стала жадной старой сукой, она почти не проводит времени ни с одной из нас.

Тем более вместе.

Вероятно, мы мешаем ей заниматься личными делами или чем-то еще. То, как она поспешно хватает горсть цветов и начинает складывать их в плотный букет, заставляет меня думать, что она предпочла бы потрахаться с каким-нибудь незнакомцем – ее новое любимое хобби с тех пор, как умер отец, – чем помогать нам сегодня вечером.

Отличное воспитание, Сьюзан.

И она огорчена фактом того, что я тоже не хочу здесь быть. Ирония судьбы прямо-таки.

После того, как мы составили приемлемое расположение цветов и расписали вручную двадцать пять маленьких фигурок тыкв для центральных украшений, мы решили закончить на этом. Это хорошо, потому что я начинаю чувствовать себя клаустрофобом в крошечной столовой Лорины. И устала слушать бесконечные вопросы моей матери о свадьбе. Кто в списке приглашенных, сколько людей будет, кейтеринг, важные песни, которые нужно поставить. Список можно продолжать вечно.

Этого всего слишком много, и оно такое скучное.

– Ну, это было немного веселее, чем поход к стоматологу, – говорю я, закручивая крышку на банке с краской. – Дай мне знать, когда тебе снова понадобится моя помощь, и я приду.

Я не хочу приходить. На самом деле, я могу назвать сотню разных вещей, которые я предпочла бы делать, чем помогать с подготовкой к свадьбе, но я готова терпеть любые мучения, если это заставит мою младшую сестру улыбнуться. В конце концов, кроме матери и ее отвратительного характера, Лорина – все, что у меня осталось.

– Спасибо, что пришла, Алиса. Без тебя мы бы ничего не смогли сделать.

Я знаю, что вторая часть – ложь, она могла бы легко попросить одну из своих подруг помочь с украшениями, но ее благодарность виднеется в тепле ее глаз и яркости ее улыбки. Она благодарна за то, что я здесь, и это дает мне силы выдержать любые мучения, которые она может мне причинить. Даже эти ужасные белые розы.

Лорина протягивает кулак, вытягивает указательный палец и направляет его на мое сердце, и я делаю то же самое. Мы на мгновение соприкасаемся в секретном жесте – нашей версии объятий с детских лет. Этого мгновения недостаточно, чтобы вокруг нас возникла неловкость, но этот маленький жест несет в себе огромное молчаливое чувство. Вместе в радости и в горе, неразлучные, несмотря на любые ссоры, которые могут у нас быть. Возможно, я не очень терпима к людям, но Лорина – единственный человек на Земле, с которым я не против остаться навсегда.

Наш секретный жест постоянно напоминает мне об этом.

Как только момент проходит, я отхожу и собираю свои вещи с прилавка.

– Увидимся позже, Лорина. Мама.

Сьюзан бормочет «до свидания», когда я направляюсь к входной двери, но я едва ее слышу. Я сосредоточена на том, чтобы выбраться из этой тесной комнаты и вдохнуть свежий воздух, и когда я закрываю за собой дверь, меня охватывает облегчение. Прикосновения теплого ночного воздуха к моей коже успокаивает, и напряжение в груди ослабевает.

Оглядываясь назад, я рада, что провела немного времени с Лориной, хотя оно и не было особенно веселым. Видеть ее лично всегда приятно, но сейчас я хочу побыть одна и перезарядить свои социальные батарейки. Я готова вернуться в свою маленькую конуру и побыть отшельницей день-другой, пока не придется заняться чем-то другим.

Когда я подъезжаю к своему дому и выключаю двигатель, я с облегчением смотрю на его темный фасад, и уют дома проникает в меня до самой души. Это проект, в который я вложила всю душу: небольшой дом, который мой отец купил для меня перед смертью, и который я постепенно ремонтирую с помощью онлайн-уроков и огромного терпения. Он серого цвета с черными ставнями и бордовой входной дверью, все цвета я выбрала сама, и мой мрачный готический стиль прослеживается во всех комнатах внутри. Это идеальное воплощение меня самой в архитектурной форме, и я не хотела бы, чтобы было иначе.

Я останавливаюсь у бордюра, чтобы проверить почтовый ящик. Не помню, когда в последний раз я это делала, и нахожу внутри небольшую стопку конвертов. С ними в руках я поворачиваюсь и направляюсь к входной двери.

Снимая высокие черные сапоги в узкой прихожей, я останавливаюсь у зеркала в черной раме, висящего в проходе, и смотрю на свое отражение. Мои короткие светлые волосы в беспорядке, а под глазами синие круги. С каких это пор я выгляжу такой уставшей?

Моя тревога держала меня в режиме «бей или беги» весь день у Лорины, но теперь, когда я дома и стресс улетучился, мои руки и ноги стали тяжелыми. Я устала, мой разум отчаянно нуждается в полной перезагрузке, и я, возможно, даже не сниму свое черное платье до колен, прежде чем рухну в постель на всю ночь.

Едва переставляя ноги, я направляюсь на кухню и кладу стопку писем на стол, делая заметку, чтобы просмотреть их утром.

Кого я обманываю?

Пройдет как минимум три или четыре дня, прежде чем я снова к ней вернусь. Я уверена, что меня ждут только бесполезные предложения о кредитах и счета, и, взглянув на стерильный белый прямоугольник сверху, адресованный мисс Алисе Портер, я подтверждаю свои подозрения. После того, как тебе исполняется восемнадцать, в почте не приходит ничего интересного, кроме напоминаний о твоем новом статусе продуктивного члена общества.

Отвратительно.

Мне хочется перекусить перед тем, как идти в свою комнату, но чем дольше я стою у мраморной столешницы, тем сильнее веки начинают закрываться. Похоже, я пропущу ужин, чтобы скорее погрузиться в сон, но зато я встану пораньше и приготовлю завтрак, чтобы компенсировать это.

Вместо того, чтобы заснуть в сегодняшней одежде, я убеждаю себя надеть поношенную серую пижаму, прежде чем скользнуть под одеяло и подтянуть его до подбородка. Устраиваясь в мягком коконе из одеяла и подушек, я закрываю глаза, а в голове все еще крутятся мысли о белых розах, которые я видела сегодня.

Не то чтобы я их ненавижу, нет, но воспоминания, которые они пробуждают, и болезненная боль в груди, которую они вызывают, заставляют меня избегать их. При виде их у меня возникают и ностальгия, и страх, напоминая мне о месте, которое я хочу, чтобы было одновременно реальным и вымышленным. Мистическое, причудливое место, которое влечет мою душу, но в то же время отпугивает меня.

Страна чудес.

Одно только упоминание этого слова вызывает болезненное сжатие в груди, и я в ответ еще сильнее зажмуриваю глаза. Я пытаюсь успокоить себя, напоминая себе, что это было более десяти лет назад. Я была маленькой, просто потерянным ребенком, боящимся собственной тени, и, вероятно, все было не таким страшным, как я помню. Я уверена, что исказила образы до неузнаваемости, и если я когда-нибудь снова посещу Страну чудес в своих снах, то, уверена, она будет совсем не такой, как раньше.

Теперь, когда я стала старше, все будет лучше. По крайней мере, я пытаюсь убедить себя в этом, теряя последние остатки сознания. Последние мысли перед тем, как сон овладевает мной, о Стране чудес и странных существах, которые там жили. Кролик, кошка и один особенно сумасшедший шляпник. И впервые за много лет я обнаруживаю в себе слабую надежду, что мои сны снова приведут меня туда.

Даже если это будет лишь краткий взгляд на место, которое я помню, я хочу его увидеть.

Я хочу увидеть Страну чудес.

Глава 2

Алиса

Скамьи по обе стороны прохода заполнены безликими фигурами, все смотрят вперед, на алтарь, когда я направляюсь к нему. Я на свадьбе, которая может быть только свадьбой Лорины, и в руках у меня букет красных роз.

Красных?

Как странно.

Может, я все-таки убедила ее отказаться от белых.

Я понятия не имею, что делаю, поэтому иду медленно, бросая любопытные взгляды на толпу, чтобы посмотреть, не обратит ли кто-нибудь внимание. Никто не обращает, но я замечаю, что они не такие безликие, как я думала. Просто черты лиц размываются, когда я пытаюсь разглядеть их.

Тоже странно.

Опустив взгляд, я вижу, что на мне белое кружевное платье, которое при каждом шаге волочится по полу, и с отвращением морщу нос. Почему Лорина решила одеть своих подружек невесты в белое? Разве это не запрещено на свадьбах? Я много не знаю об этой бессмысленной церемонии, но я уверена, что где-то есть какое-то негласное правило касательного этого. Если мы в белом, то какой цвет она могла выбрать для себя?

Мое чутье подсказывает, что он какой-то неприятный и яркий, но черный был бы почти поэтичным.

Когда я подхожу к алтарю и поворачиваюсь, чтобы занять свое место, я понимаю, что за мной никто не следует. Ни подружек невесты, ни друзей жениха, ни Лорины.

Я останавливаюсь, кожа покрывается мурашками от страха, когда я оглядываюсь по тихой комнате. Все глаза устремлены на меня, но никто не двигается. Никто ничего не говорит, и я не совсем уверена, что кто-то вообще дышит. Я единственный человек, который понимает, что происходит в этой реальности, и с трудом сглатываю, осознавая это.

– Что, черт возьми, происходит? – шепчу я ни к кому не обращаясь. Сомневаюсь, что кто-то из присутствующих ответит, даже если я подойду к ним. Они просто фигуры, второстепенные персонажи для главного события, которое еще не произошло.

И похоже, что я – главная героиня.

Одетая в свадебное платье и ожидающая своего жениха перед алтарем, я являюсь главной героиней этого представления, и все в нем вызывает у меня мурашки по коже. Должно быть это сон, потому что я бы никогда добровольно не согласилась на все это. Никаких свадеб, никаких женихов и, конечно же, никаких клятв. Я никогда даже не была в серьезных отношениях, поэтому не имею представления, кто мог появиться, чтобы обменяться со мной клятвами.

Знаменитость? Незнакомец? Вариантов бесконечно много.

Возможно, это какой-то знак того, что я навсегда останусь одна, и я с этим согласна. Видение того, что ждет меня в будущем. Но как раз, когда я принимаю свою судьбу пожизненного одиночества, голос позади меня заставляет меня чуть не выпрыгнуть из свадебного платья.

– Привет, Алиса.

Я резко поворачиваюсь, инстинктивно поднимая руки в защитной позе от неожиданности, и пристально смотрю на новоприбывшего, стоящего в нескольких футах от меня. Он высокий и худощавый, одет в бирюзовый костюм с черной рубашкой под ним. Его черные как смоль волосы растрепаны, карие глаза изучают мою реакцию, а уголок рта поднимается в ухмылке. Я изучаю его черты лица, от острых углов челюсти до шрама, идущего по левой стороне лица, и в моей голове пробегает мысль о том, что я его знаю.

Я знаю этого человека, хотя мои воспоминания о нем размыты и почти забыты. Нельзя отрицать ощущение знакомости, которое он вызывает у меня, и пытаюсь вспомнить, когда я видела его в последний раз. Кажется, это было в лесу. Или, может быть, на королевском чаепитии. Воспоминания о нем есть, они крутятся в моей голове, когда я отчаянно пытаюсь за них ухватиться, но остаются недосягаемыми.

Я пытаюсь сказать что-нибудь, что угодно, чтобы разорвать неловкое молчание, которое делает атмосферу между нами напряженной, но все, что я могу сделать, это молча смотреть, пока мои мысли пытаются догнать мое бешено бьющееся сердце.

– Ш-шляпник? – удается мне пролепетать, и его глаза загораются одобрением.

– Давно не виделись, – говорит он. Его голос глубокий, как и в последний раз, когда я с ним разговаривала, но в нем есть зловещая нотка, которую я не узнаю.

В нем что-то изменилось.

Он сам изменился.

И пока я все еще пытаюсь вспомнить, каким он был раньше, каким он был в моих детских снах, я понимаю, что он точно был не таким.

– Что с тобой случилось? – шепчу я, не отрывая глаз от шрама на его лице. Раньше его не было.

Он немного колеблется, как будто раздумывает, как лучше всего сообщить мне новость, но потом качает головой. – У меня мало времени, так что ты должна меня выслушать.

Мое сердце болезненно замирает, пока он говорит. Это снова происходит. Я хотела увидеть Страну чудес, и тут появился Шляпник. Он действительно здесь.

Это все, что было нужно? После всего этого времени я могла решительно пожелать увидеть чудесную страну из своих снов, и она появилась бы?

– Что ты имеешь в виду?

– Страна чудес нуждается в тебе, – говорит он, делая шаг вперед и заставляя меня затаить дыхание. Он возвышается надо мной своими широкими плечами, и мое сердце трепещет под тяжестью его взгляда.

Шляпник всегда был таким чертовски сексуальным?

– Мы все в опасности, – продолжает он. – Тьма охватила наш мир, угрожая уничтожить все и всех на своем пути. Мы не продержимся долго.

Я смотрю на него с открытым ртом, потрясенная болью в его глазах. Между его бровями появляется морщина, пока он говорит, и его выражение лица с каждой секундой становится все более мучительным.

– Как я могу тебе помочь? – спрашиваю я, пытаясь понять, что все это значит, и все еще крепко прижимая букет роз к груди. – Ты даже не настоящий. Страна чудес не существует.

– Она существует, Алиса, – он делает еще один шаг ко мне, его костюм задевает букет цветов в моих руках, и от его близости у меня нервно сжимается желудок. – Я существую.

Обычно мне не нравится, когда люди вторгаются в мое личное пространство, на самом деле, просто стоять рядом с людьми в очереди в магазине для меня настоящая пытка, но я не против того, что он так близко ко мне. По крайней мере, судя по тому, как мое сердце колотится в горле и между ног, я не против.

Вероятно, это еще одна особенность сна. Скорее всего. Я бы не чувствовала себя так, если бы он действительно стоял передо мной, глядя на меня так пристально, что у меня перехватывает дыхание. Правда?

– Сразись вместе с нами. Спаси нас, пока не стало слишком поздно.

Его слова леденят мою кровь.

Ничего из этого не является реальным, но ощущается совершенно иначе. Будто, протянув руку и коснувшись его, я почувствую шероховатость его одежды и тепло кожи. И поскольку все ощущается как реальность, его мольба трогает меня до глубины души. Я хочу помочь ему, облегчить его отчаяние, даже если это всего лишь сон. Может я и не помню многого о Стране чудес, но я так долго держалась за нее, что она стала для меня важной. Моя привязанность к ней, как бы странно она ни возникла, подталкивает меня помочь им.

Помочь Шляпнику.

– Даже если бы я хотела вернуться, я не знаю, как туда добраться, – говорю я, умоляя его услышать отчаяние в моем голосе. Если бы я знала, как туда добраться, я бы, возможно, попыталась вернуться много лет назад, но я позволила страху поглотить меня до такой степени, что никогда не задавалась этим вопросом. Однако, если Шляпник в беде, если остальная часть Страны чудес в беде, я должна попытаться спасти их. Они рассчитывают на меня. – Скажи мне, что сделать.

– Ты совершала гораздо более невозможные вещи, – отвечает он. – Тебе не нужно указывать путь, просто верь в то, что ты должна сделать. Любопытство укажет дорогу.

Я прищуриваю глаза, намереваясь спросить его, что это за загадочные инструкции, но он перебивает меня.

– Поспеши, Алиса.

Сон рассеивается, и реальность обрушивается на меня, как товарный поезд. Я вскакиваю в постели, задыхаясь и отчаянно отбрасывая одеяло. Кожа покрыта холодным потом, а сердце болезненно колотится в груди, когда я снова прокручиваю в голове образы из сна.

Обычно я помню только отрывки из своих снов, то тут, то там какие-то моменты, но весь разговор с Шляпником, запечатлелся в моей памяти. Его лицо отпечаталось в моем сознании. Когда я закрываю глаза, то не могу решить, хочу ли я запомнить его навсегда или выжечь из своих мыслей.

Однако одно знаю наверняка: он в беде, и я должна понять, как ему помочь.