Текст книги "Красиво сломан (ЛП)"

Автор книги: Порша Мур

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)

Он был с похищенным мужчиной. Какого чёрта он делает? Зачем? Почему он искал какого-то Клэя? Что случилось, если он нашёл его? Сейчас мне гораздо больше нужно волноваться об этом, чем о количестве трахнутых им женщин. В чём именно он замешан?

Вот что вновь привело меня в Чикаго. Я жду, когда же Декс выйдет из своего здания. Мне пришлось простоять два часа, но, наконец, он появляется в одном из своих костюмов за тысячу долларов, с телефоном в руке.

– Декс! – кричу на бегу, догоняя его. Он оглядывается на меня, но совершенно не выглядит удивлённым. Скорее, скучающим.

– Что привело тебя в Чикаго?

– Нам нужно поговорить, – категорично говорю я.

– У меня сегодня много дел, Крис, поэтому нет ни единой минуты на мыльную оперу под названием «Жизнь Скоттов», – смеётся он.

В этот раз я застигаю его врасплох, хватая за руку.

– Кто такой Клэй Райс?

Его глаза сужаются, и он пытается вырвать руку, но я не отпускаю его. Он должен увидеть, насколько я серьёзен, потому что этот случай его метафорическими речами не загнёшь.

– Это Бриони, – говорит Декстер снисходительно, после чего отстраняется от меня и смахивает невидимый отпечаток, который я оставил на его костюме. (Прим. пер.: Бриони (англ. Brioni) – известный итальянский дом моды и модный бренд).

– Проблема, Мистер Крестфилд? – позади меня появляются два больших человека. Декстер вздыхает.

– Никаких проблем, джентльмены. Кристофер, я смогу убить немного времени до моей следующей встречи, если хочешь, – говорит он, указывая на машину, в которую садится. Я следую за ним, и как только дверь закрывается, он тут же хватает бутылку скотча и наливает себе немного.

– Откуда ты знаешь о мистере Райсе? – интересуется он, играя жидкостью в стакане.

– Я вспомнил, Декс. И хочу знать, какого чёрта ты заставлял меня делать? Я был каким-то твоим прихвостнем?

– Говори тише, – говорит он.

– Скажи мне! – кричу я.

– Я не имел ничего общего с тобой и Клэем Райсом. Это всё ты, мой друг, – отвечает Декс.

– Он... я кому-нибудь навредил? Ты это имел в виду в тот день, когда пришёл ко мне домой? – спрашиваю осторожно. Декстер глубоко вздыхает.

– Не позволяй себе угрызений совести. Сейчас тебе не за что себя винить, – говорит он, глядя на стакан в руке.

– Что ты подразумеваешь под «сейчас»? Кем был тот парень? – он останавливается на мгновение и снова вздыхает.

– Клэй Райс был человеком, который находился с твоей матерью, когда её убили, – это слово кажется мне чуждым. Моя мать, мать, которую я представляю, – это Гвен Скотт с длинными рыжими волосами и улыбкой, которая заставляет проблемы растворяться в воздухе.

Эта женщина заботилась обо мне всю мою сознательную жизнь и вернулась домой в Мэдисон с моей дочерью. Но через мгновение в голову закрадывается неожиданная мысль. Хоть Гвен и моя мать, она не является моим биологический родителем, и моя фамилия не всегда была Скотт. Моя настоящая фамилия Райс. Но я позабыл об этом факте, хотя он всегда должен был оставаться со мной. Я помню день, когда мне было десять лет, а мои родители сидели рядом и показывали моё свидетельство о рождении, спрашивая, есть ли у меня вопросы и хочу ли я поговорить о своих чувствах.

Вопросов не было.

Я ничего не чувствовал по этому поводу. Это всё, что я знал и помнил. Никто не важен, прошлое не важно. Я похоронил всё.

– Умерла. Она была убита? – спрашиваю я слабым голосом. Каждая эмоция во мне, кажется, встала на паузу. Я думал, что моё сердцебиение ускорится и у меня перехватит дыхание, но я ничего не чувствую.

Оцепенение.

– Её застрелили, – просто говорит он.

– Клэй Райс, – заключаю я, соединяя все части паззла вместе.

– Так считает Кэл, – отвечает он.

– Его осудили? Он попал в тюрьму?

– Недостаточно доказательств.

– Что же с ним случилось?

– После снятия обвинений он исчез, – объясняет Декс, вынимая из своего портфеля флешку. – Это вся информация, которая у меня есть по этому делу, и информация об обоих твоих родителях, – он подносит её ко мне. Мои глаза смотрят на маленький чёрный диск, который содержит ключ к моему прошлому, к миру, о котором я никогда не знал.

– Мне это не нужно, – говорю я ему решительно.

– Думаешь, это разумно? – самодовольно спрашивает он.

– Расскажи мне всё, что я должен знать, – уверен, на флешке нет ничего особенного, потому что он бы всё равно не хотел, чтобы я знал. Крестфилдам нельзя верить.

– Ну, Кристофер, – говорит Декс, немного раздражённо. – Ты должен знать, что Кэл решительно настроен убить Клэя Райса, и он уже в опасной близости к этому.

– Что? – ору я, не в состоянии скрыть свой гнев и удивление.

– Я сделал всё возможное, чтобы этого не произошло. Тем не менее, поскольку Кэл не работал на меня, я не знаю, кем являются его контакты. А так как во время своей последней прогулки он сказал мне трахнуть себя, очевидно, удержать его будет сложнее, чем в прошлый раз.

Просто дурной сон. Всё это – дурной сон. Он хочет кого-то убить. Он хочет добавить звание убийцы к списку, в котором уже есть «засранец» и «мудак»?

Он не посмеет.

– Этого нельзя допустить. Я не позволю этому случиться... – я издаю длинный стон. – Что с ним не так? Его не волнует, что он сядет в тюрьму или разрушит свою жизнь? – вопрошаю с недоверием.

– Конечно, Кристофер, он не думает о том, что его поймают.

– Правильно, потому что он не думает. Он просто действует!

– Не думаешь ли ты, что тот, кто совершил убийство, заслуживает наказания? – спрашивает Декс недоуменно.

– Наказывать людей – не моя работа. Он не судья, а присяжные. Он даже не знает, убил ли её этот парень.

– Это его воспоминания, Крис, – я в замешательстве смотрю на него.

– Помнит. Он помнит? – спрашиваю я.

– По-видимому, он помнит довольно много.

– Я должен его остановить. Он не может этого сделать, – говорю тихо. – Мне нужна твоя помощь, – я выталкиваю слова из горла, хотя чертовски горько произносить их.

– С моей помощью приходят неудобства, как ты знаешь.

– Меня не волнуют неудобства. Если он это сделает, я не смогу с этим справиться. Если он в состоянии это сделать...

– Я могу попросить кого-нибудь следить за тобой.

– Следить за мной?

– На всякий случай. Он находчивый, думаю, тебе нужно рассказать Лорен.

Учитывая всё произошедшее и все её беспокойства, я не хочу подвергать Лорен такому стрессу. Сказать ей, что он... что я намереваюсь убить своего биологического отца. Ей не следует знать.

– Я бы предпочёл, чтобы это осталось между нами. У неё и так достаточно проблем.

– Твой выбор, друг мой. Мои люди очень осторожны. Их словно там и не будет.

– Так и должно быть. Я не хочу, чтобы она думала, что за нами следят. Я хочу, чтобы всё было как можно естественней. Спасибо, Декстер, – говорю я ему, прежде чем подвинуться к двери.

– Может быть, есть другой способ освободиться от такой жизни, – говорит он небрежно.

– Например?

– Это будет связано с некоторыми рисками...

Кэл

26 апреля 2011

Один и тот же сон, почти каждую ночь. Единственный, от которого я хотел бы убежать. Раньше я просыпался в холодном поту, сердце колотилось, во мне пульсировал адреналин, теперь же он не трогает меня. Или, по крайней мере, я пытаюсь убедить себя в этом. Пытаюсь внушить себе, что это не волнует меня. Что мне не так страшно, как раньше. Женщина в моей голове, которую я не могу забыть. Её кремово-белая кожа контрастирует с лужей красной крови, пропитывающей нашу одежду. Маленький мальчик во сне плачет часами, пока кто-то его не находит. Мои собственные крики не оставляют меня, паника пытается задушить.

Теперь всё по-другому. Я смотрю на женщину рядом со мной, которая сделала мой сон гораздо хуже. До неё я никогда не хотел детей, никогда не хотел семью, не хотел сблизиться с кем-то настолько, что их потеря перевесит сон, который я вижу каждую ночь. Любовь мешает моему единственному лекарству. Этого не должно было случиться. Я не должен был любить никого, кроме себя самого. Месть – это единственное чувство, которое было мне необходимо. Месть и удовольствие – ни больше, ни меньше, они слились воедино. Одержимость стала зависимостью. Но вот её руки обвиваются вокруг меня, а дыхание на моей коже умиротворяет, но умиротворение и месть не могут сосуществовать. Одно исключает другое.

Скоро у неё выпуск. Лорен закончит учебу и начнёт новую главу своей жизни, а моя, кажется, вот-вот подойдёт к концу. Она не уверена, чем хочет заниматься после обучения, говоря о работе. Ей совершенно не понравились места, где проходили собеседования, и теперь она на грани круговорота, который я терпеть не могу. Работа за копейки, покупка дома, который никогда не нравился, чувство жалости к себе, возрастающее с каждым годом. Она должна путешествовать, увидеть мир и нарисовать его в своём альбоме. Я хочу, чтобы она увидела места, которые смог увидеть я, вырвавшись на свободу. Париж, Рим, Альпы. Я был во всём мире и вернулся обратно.

Она заслуживает того же, заслуживает всего, чего только захочет. Проблема в том, что она хочет меня, но на самом деле она не знает, с чем мне приходится сталкиваться. Тем не менее, я желаю её больше всего на свете. Вот, что привело меня к ювелиру Декстера и заставило продать байк, чтобы купить одно из самых дорогих колец в магазине. Но то, что я люблю и знаю её в то же время, останавливает. Знаю, что она хочет замуж, но я не смогу дать ей ту семью, о которой она мечтает. Она хочет детей от того, с кем она может состариться. Нормального парня, каковым я не являюсь.

Тогда зачем тебе кольцо?

– Доброе утро, – говорит она, смущённо проводя рукой по моим волосам, едва открыв глаза.

– У тебя есть ещё два часа, чтобы поспать, – говорю ей, поглядывая на часы.

– Что случилось? – спрашивает Лорен, поглаживая моё лицо.

– Ничего, – игриво говорю ей, прежде чем перекатиться на неё. Она смеётся.

– Похоже, твои мысли где-то в другом месте, – говорит она, состроив гримасу, глядя на меня.

– Просто думаю о том, как хочу отвезти тебя в Европу, – говорю ей, и она игриво закатывает глаза.

– Да, конечно, – говорит Лорен, не веря. Затем я наклоняю голову и заглядываю в эти гипнотические глаза, и они расширяются. – Ты серьёзно? – спрашивает она, её волнение растёт с каждой секундой.

–Твой подарок на выпускной, – говорю я ей, и она меня отталкивает.

– Я не могу поехать с тобой в Европу, – отпирается она, и мне приходится скрывать, насколько жалят её слова. Они суровы, как удар по яйцам. Я пытаюсь придумать, что сказать, чтобы отмахнуться.

– Ты предпочитаешь веселиться здесь, на Морском пирсе? – я шучу, подталкивая её. Лорен вздыхает и смотрит на меня большими и грустными глазами. (Прим. пер.: Морской пирс(англ. NavyPier) – километровый пирс на берегу озера Мичиган; главная туристическая достопримечательностью Чикаго и популярнейшее место для отдыха).

– Иногда я задаюсь вопросом, реально ли всё это, – тихо говорит она.

– Что ты имеешь в виду? – я встаю и сажусь рядом с ней.

– Знаю, я тебе уже говорила, но я никогда не встречала таких, как ты.

– Я единственный в своём роде, – подмигиваю ей, и по её лицу распространяется небольшая улыбка.

– В точку, и это здорово пугает. Что мне делать после тебя, как мне забыть Кэла Скотта? – говорит она, глядя прямо в мои глаза, и через меня проходит волна грусти. Забыть меня. О чём она говорит? Она расстаётся со мной? Я послан нахрен?

– Что ты такое говоришь, Лорен? – я чувствую напряжение в собственном голосе. Чувствую, как гнев начинает проходить через каждую часть моего тела. Она встаёт с кровати и начинает натягивать одежду, которая валяется на полу.

Может быть, это просто перерыв. Если ты её любишь, то отпустишь.

– Мы живём в двух разных мирах, Кэл. Я живу в реальном мире, а ты – в идеальном... для тебя, – говорит она, отводя от меня взгляд. – У меня такое чувство, что скоро всё прекратится. Всё настолько здорово, что я просто жду подвоха. Когда ты проснёшься и поймёшь, что задохнулся или это не то, чего ты хочешь. Что ты не хочешь меня, – говорит она, запинаясь. Я поднимаюсь с кровати, встаю на колени и притягиваю её к себе.

– Эй. Ты самое лучшее, что когда-либо случалось со мной, – успокаиваю её, но Лорен всё равно не поднимает глаза.

– Приз не я, а ты, – говорю ей, прижимая руки к её лицу. Я ненавижу слёзы в её глазах. Она впервые плачет при мне, но я думаю обо всех слезах, которые она прольёт, если я её не отпущу.

Что же я делаю?

– Я выпускаюсь на следующей неделе, Кэл. Найду настоящую работу и стану взрослой. Я должна начать выяснять отношения.

Во мне поднимается злость и разочарование, но не могу потерять контроль. Я встаю и иду в другую часть комнаты. Она не должна увидеть это.

Может быть, это к лучшему. Она заслуживает большего.

– Я хочу некоторых вещей, но не знаю, хочешь ли ты того же, – угрюмо говорит она.

Это твой единственный шанс. Если ты её любишь, ты дашь ей уйти. Отнеси кольцо в магазин и отпусти её.

– Я не знаю, будут мои желания достаточно хороши или захватывающи для тебя.

Она хочет нормального, а ты уж точно не можешь ей этого дать.

– Чего ты хочешь, Кэл? – спрашивает она.

– Быть счастливым, – говорю я с усмешкой.

– Я тоже, – тихо говорит Лорен. Она хватает свою маленькую сумку, которую приносит каждый раз. Я устал от этой дурацкой сумки. Она служит напоминанием, что Лорен здесь временно. Девушка проходит мимо меня и направляется в ванную. Я выхожу из комнаты и спускаюсь вниз. На кухне я вытаскиваю флакон с таблетками из-за чашек в шкафу и смотрю на маленькие синие капсулы в нём. Голос Хелен эхом отдаётся в моей голове.

«Нет никакой гарантии, что это сработает, Кэл. Оно даже не испытано. Ты здорово рискуешь».

– Иногда награда стоит риска, – говорю я себе, прежде чем закинуть её в рот во второй раз за день и запить тёплой водой.

Через полчаса Лорен спускается по лестнице, полностью одетая и с сумкой на плече.

– Я собираюсь убраться отсюда, – говорит она, собирая волосы на макушке. Я встаю с дивана и становлюсь перед ней. Девушка избегает моего взгляда. Я кладу руки ей на талию и притягиваю к себе.

– Ты едешь со мной в Европу, – говорю я ей просто, и она закатывает глаза.

– Сколько раз мы должны говорить о том, что ты спрашиваешь, а не утверждаешь, – отвечает она с небольшой ухмылкой на губах. Лорен говорила, что хочет, чтобы я спрашивал её, собравшись что-то делать, но ей определённо нравится, когда я указываю.

– Это исключение, ты сказала мне «нет», поэтому теперь я говорю тебе, что ты едешь со мной в Европу, потому что ты упорно работаешь и заслуживаешь этого, и я хочу, чтобы ты побывала на каждом пляже, на который я ступаю, – шепчу я ей на ухо. Она хихикает, а потом вздыхает.

– Нет, нет, нет, – говорит Лорен, отступая от меня. – Ты меня не убедишь, – игриво перечит она.

– Тогда я буду убеждать тебя по-другому, – намекаю, поднимая её и притягивая на свои колени.

– Ты горячий, – говорит она между тяжёлыми вздохами.

– Мне всегда жарко, – говорю я ей подмигнув.

– Нет, твоя кожа действительно горячая, – говорит она с нарастающей паникой. Я опускаю её, и она кладёт руку мне на лоб.

– У тебя есть градусник? Ты действительно горячее, чем должен быть, – тревожно говорит она.

– Нет, я в порядке, – отмахиваюсь от неё. Мне не жарко, но, положив руку на голову, понимаю, что с моей температурой не всё в порядке. – Я в норме, Лорен, тебе нужно идти на занятия, верно? – напоминаю ей.

– Это может подождать. Я схожу в магазин и принесу тебе градусник, – говорит она, одновременно вынимая бутылку воды из холодильника.

– Не нужно. Я сам могу, а ты подумай о нашей договорённости, – говорю ей, и она хмурится, подавая мне воду. – Если я выпью это и пообещаю пойти за градусником, ты пойдёшь на занятия?

– А если что-то пойдёт не так, а я оставляю тебя, отправившись в университет, и ты умрёшь, – резко говорит она.

– Ты не избавишься от меня так просто, – убеждаю Лорен, сжимая её попу, и тяну её к двери. Она останавливается в знак протеста.

– Я схожу надену что-нибудь и пойду в аптеку, и если почувствую себя хоть немного хуже, то позвоню тебе по дороге в скорую, хорошо? – уступаю ей, и она немного успокаивается.

– Пообещай. Потому что иначе я сюда вернусь, – предупреждает она меня.

– Крест на сердце и надеюсь, что умру, – говорю я ей, уговаривая улыбнуться.

– Не говори так, – кричит она, я целую её в ответ, и она отрывается, с беспокойством глядя на меня.

– Если ты останешься подольше, одежда может исчезнуть, а то здесь так жарко и всё такое, – я дразню её, протягивая руку к кнопке на её штанах, и Лорен отмахивается от меня.

– Хорошо. Не забудь, – говорит она, выходя за дверь.

– Увидимся, красавица, – прощаюсь, наблюдая, как она идет по коридору к лифту, и не закрываю дверь, пока она не войдет. Как только она уходит, я беру свой телефон с кухонного стола и набираю номер Хелен.

– Ты не упомянула, что один из побочных эффектов – высокая температура!

Глава 12

Лорен

Прошёл почти день с тех пор как мы с ним виделись. На самом деле, я видела его. Думаю, мы оба избегаем друг друга. Столько всего произошло за последние несколько дней. Всё так сильно изменилось. Отношения между мной и Крисом никогда не были простыми, никогда не было легко. Но теперь, похоже, напряжение и неловкость преумножились. У нас, по крайней мере, были лёгкие моменты, милые моменты и один жаркий, о котором он не помнит, поэтому мне лучше даже не думать об этом. На меня столько всего навалилось, что мне было тяжело спать и просто думать. Вся эта история с Лизой, а потом с мистером... Крестфилдом, угрожающим или шантажирующим меня. Не представляю, с кем могу поговорить об этом. Я не могу сделать это с любым, только с Кэлом, и, ну, нет даже смысла ломать над этим голову.

Как всё так запуталось? Почему мне так страшно? Почему они не могут просто поправиться?

– Эй, – его голос выбивает меня из транса. Я даже не уверена, реальность это или воображение, пока Крис не входит в мою комнату и не закрывает за собой дверь. Самое безумное во всём этом, несмотря на волнение, стресс и неуверенность, – дрожь по спине от его вида и звука его голоса. Я чувствую, как краснею, потому что мои гормоны, очевидно, не получили памятку о том, что никакого облегчения не будет. На самом деле мне запретили, как какому-то ребёнку.

– Кэйлен спит, – рассеянно говорю я.

– Да, я вижу её, – усмехается он. Конечно, он же не слепой. – Я хотел с тобой поговорить, – говорит Крис, усаживаясь на дальнюю сторону кровати. Я киваю, выталкивая мысли о последнем разе, когда мы оба были вместе на кровати. – После возвращения Кэла, всё стало странным, – говорит он с опаской.

– Да, определённо, – признаю со смешком.

– Я не избегал тебя, – тихо говорит он.

Конечно.

– Я бы не слишком винила тебя, – говорю ему, потому что, честно говоря, я тоже избегала его. Я всё ещё пытаюсь усвоить всю информацию, что узнала сегодня, которая породила ещё больше вопросов и не дала почти никаких ответов.

– Сегодня я подал заявление об увольнении.

Я хочу сказать ему, что он не должен был, так как он любит свою работу и обязан её сохранить, но я уверена, что у него есть на это веские причины.

– Прости меня. Я знаю, тебе нравилась твоя работа.

– Они сказали, что я могу вернуться, когда буду готов, – говорит Крис, слегка улыбаясь. – Я подумываю о том, чтобы вернуться в музыку, – продолжает он, искренность распространяется по его лицу, а глаза практически загораются.

– Это замечательно! Ты должен. Ты действительно в этом хорош, Крис, – говорю я, разделяя его энтузиазм.

– Я хорош, – пожимает плечами.

– Ты немного лучше, чем просто хорош. Девчонки повыпрыгивают со своей одежды, – я не успеваю остановить слова, вылетающие из моего рта. Я ожидаю, что в воздухе будет витать неловкость, но ничего такого не происходит, он просто шире улыбается и начинает смеяться, а я за ним.

– Может быть, рубашки, не уверен во всём наряде, – шутит он, и я безмерно ему благодарна.

Благодарна за то, что, по крайней мере, сейчас всё вернулось к тому, как было раньше. Ну, относительно, так как ничего не стоит на месте, чёртов качающийся маятник.

– Я сожалею о Дженне, – выпалил он, и это смешно, потому что по сравнению со всем произошедшим маленький всплеск эмоций Дженны составляет наименьшую часть моих мыслей. А потом я вспоминаю, что не в курсе их нынешнего статуса. Раньше всё было шатким, а после того, как мы переспали, я была уверена, что между ними всё закончится, но Крис не помнит об этом, так что... моя головная боль усиливается.

– Кэл повёл себя с ней, как задница. Я не настолько наивна, чтобы считать её действия необоснованными, – пожимаю плечами, и он кивает.

Между нами прокрадывается тишина.

– Мне жаль, что я не помню произошедшего между нами, – говорит он искренне, его глаза мягко извиняются, что может только Крис. – И... я повёл себя незрело, ответив тебе, когда ты рассказывала мне о вас с Кэлом, – продолжает он, опустив взгляд на руки.

– Я понимаю... вроде, – посмеиваюсь, и Крис отвечает мне улыбкой.

– … И когда я сказал или намекнул, что, вероятно, Кэл притворился мной, чтобы переспать с тобой... – говорит он, складывая руки. – Во-первых, я думаю, что Кэл слишком самоуверен, чтобы даже подумать о подобном перевоплощении, – и я не могу не засмеяться. – И... из-за моих чувств до потери памяти я не слишком удивлён случившимся, – говорит он, протяжно вздыхая.

Я чувствую небольшую улыбку, распространяющуюся по моему лицу, и мне нужно всё моё самообладание, чтобы сохранять её незаметной.

– Я хочу, чтобы ты знала, что я порвал с Дженной перед отъездом в Чикаго.

Бабочки начинают порхать у меня в животе.

– Я считал несправедливым оставаться с ней в отношениях и манипулировать её чувствами, учитывая то, что я начал испытывать к тебе, – продолжает он, и моё дыхание начинает замедляться. Крис встаёт с кровати и становится передо мной.

– Я хочу запомнить это, – говорит он, и вот его губы на моих.

Его руки скользят по моей спине, и он тянет меня в свои объятья. Крис такой тёплый, его поцелуй нежный, но в то же время твёрдый, и всё напряжение и беспокойство, засевшие в моей груди, начали таять. Просто находясь рядом с ним, прижавшись к его телу, я не могу заставить свои губы не поцеловать его в ответ. Я чувствую себя под кайфом, как будто он запрещённый наркотик, и это так хорошо, он так хорошо пахнет. Я останавливаюсь и думаю, не сниться ли мне это. На самом деле, я не хочу знать, потому что, если это сон, то мои действия не расценивались бы, как нечто дурное. Не было бы никакого чувства вины из-за его рук, скользящих под моей рубашкой, поскольку мои руки уже под рубашкой Криса и чувствуют его кожу.

Я просто хочу немного облегчения, разве это так плохо? Будет ли это так разрушительно? Каждый мягкий поцелуй, что он оставляет на моей шее, заставляет последние несколько часов казаться такими далёкими, и, словно рубашка над моей головой, наши проблемы бросаются прочь, и это ощущается нереально хорошо.

Очень хорошо, но это кажется таким привычным. Всё слишком привычно, его губы спускаются вниз по моему животу, будто сметая волной все мои воспоминания: накал между нами, способность этого человека делать с моим телом безграничное число вещей и чувство, связывавшее нас с Кэлом, когда всё разваливалось на части. Это чувство скрывало секреты и ложь... и картинка вновь повторяется.

– Крис, – стону, хотя я хотела изречь строгий возглас. – Думаю, нам не стоит, – говорю я между тяжёлыми вдохами.

– Ты права. Здесь Кэйлен, – говорит он, пока мы оба пытаемся восполнить недостаток воздуха.

Через несколько мгновений мы выходим за дверь, и он поднимает меня вверх по лестнице. Это такое безумие, я должна протестовать против того, что сейчас произойдёт, но у меня нет на это сил. Мы добираемся до его комнаты, не натыкаясь ни на одного из Скоттов, но мой уровень адреналина настолько высок, что меня, вероятно, это и не заботило бы. Когда за нами закрывается дверь, я возвращаюсь к реальности, потому что это место отличается от того, где мы с Кэлом в последний раз занимались любовью. Если я пересплю с Крисом, Кэлу будет больно, а если не пересплю, то больно будет Крису, и я проиграю в любом случае. В моём мозгу эхом отдаются слова Хелен о том, что мне нужно способствовать объединению, а не разделению. Но как мне это сделать? Я чувствую его позади себя, его энергия так отличается от энергии Кэла.

– Ты в порядке? – спрашивает он, его глаза ищут мои. Я киваю, когда его руки опускаются на мою талию. Я могу это сделать. Это всего лишь формальность, он не помнит, и всё должно быть хорошо.

– Скажи мне, чего ты хочешь, – шепчет он мне на ухо, и я сразу же отшатываюсь.

– Что ты сказал?

– Я спросил, чего ты хочешь. Я дам тебе всё, чего ты пожелаешь, – говорит Кэл, прижимая мои руки к своей груди. – Я люблю тебя. Тогда я этого не знал, но, увидев тебя, полюбил. Я не знал, что это было, потому что никогда не чувствовал подобного. Познакомившись же с тобой, я понял, почему он влюбился в тебя, ведь я тоже полюбил тебя, – говорит он, и от сопротивления, которое я планировала применить к его груди, чтобы оттолкнуть его, не осталось и следа, вместо этого я поцеловала его со всей своей сущностью.

Крис

Это всё ещё я.

Я бы соврал, если бы не сказал, что немного – ладно, довольно сильно – боялся, что после ночи с Лорен проснусь лишь спустя несколько дней. Тем не менее, когда я открываю глаза, светит солнце, а Лорен лежит рядом со мной, и я чувствую себя самым счастливым человеком на свете. Она такая красивая, такая потрясающая. Я не подозревал, что случится, когда вошёл в её комнату прошлой ночью. Я собирался рассказать ей о разговоре с Декстером, или хотя бы часть. Мне надоели секреты, но всё изменилось, когда я увидел её. С ней всё по-другому, я не могу притворяться или скрывать свои чувства, они буквально завладевают мной, и я не уверен, что это плохо. Такие чувства не могут быть чем-то ужасным. Прошлая ночь была лучше, чем всё, что я мог себе представить. Лорен идеальна, каждый дюйм её тела идеален. Я бы ничего не стал в ней менять. Она выглядит не так уж плохо в моих объятьях, и всё, что висит в воздухе над нами, кажется не таким страшным, когда она со мной. Мы можем это сделать. Вместе.

Сделать что? Избавиться от Кэла? Она определённо не поможет.

Хотя она могла бы, как бы нелепо это ни звучало. Просто я должен показать ей, что лучше Кэла. Это должно быть очевидно. Я буду лучшим отцом для Кэйлен. Он – будущий убийца, который отправится в тюрьму. Для всех будет лучше, если он уйдёт. Только она не знает о его планах или о том, что он уже сделал. Но раз я могу помнить, что он натворил, то мы становимся одним человеком. Я пытался думать об этом, стараясь не видеть в нас двух разных людей, будто он часть меня. Я должен рассказать ей, но тогда она будет ещё больше беспокоиться. Ей и без этого нелегко живётся. Почему я вообще сейчас об этом думаю?

Я должен научиться жить настоящим. У меня есть девушка, от которой я без ума. Она лежит рядом со мной, в моих руках, такая красивая, умная, смешная, к тому же, уже является моей женой. Всё будет в порядке. Боже, как хорошо, что она здесь, рядом со мной. Я целую заднюю часть её шеи, и Лорен начинает шевелиться.

– Доброе утро, – говорю я ей. Она поворачивается ко мне и пристально смотрит на меня, касаясь моего лица.

– Это я, Крис, – говорю я в шутку, и на мгновение паникую, что она не хочет видеть меня? Что, если она разочарована?

– Доброе утро, Крис, – говорит она с широкой улыбкой на лице. – Который час? – спрашивает она тихо. Я смотрю на часы.

– Чуть больше пяти, – говорю ей.

– Твои родители скоро проснутся. Я должна вернуться вниз, – говорит она, садясь.

– Останься. Ещё немного, – прошу я, удивляя себя. Если мои родители столкнутся с Лорен, выходящей из моей комнаты, это будет не лучшим способом объявить, что мы вместе, но сейчас мне всё равно. Это чувствуется правильным. Она прижимает руки к моему лицу, наклоняется и целует меня лёгким, мягким, но интенсивным поцелуем. Не хочу, чтобы он заканчивался. Скольжу рукой по её спине и тяну на себя.

– Если мы это сделаем, нас поймают, – смеётся она, когда я зарываюсь лицом в её шею, осыпая поцелуями её плечо. Она издает тихое хныканье, и во мне просыпается потребность заполучить её. Я никогда в жизни так не хотел женщину, как сейчас.

– Ещё немного, – обещаю я ей. Что я пропустил?

– Ещё немного? – она бормочет, наши губы прижаты друг к другу.

– Крис, мне нужно... – я чуть не выпрыгиваю из собственной шкуры, когда поворачиваюсь в сторону закрывающейся двери.

– Боже мой, это твой отец? – говорит Лорен, пряча лицо.

– Почти уверен в этом, – стону я, вставая с кровати.

– Отлично, – говорит она, прячась под одеялом. – Отличный способ начать утро, – смеётся она, выглядывая из-под одеяла, отражая свет карими глаза. Мне предстоит неловкий и неприятный разговор с родителями.

– Пойду и разберусь с этим, – говорю я ей и начинаю искать свою одежду.

– Нет, я не могу позволить тебе сделать это в одиночку, – протестует она, вставая с кровати в поисках своих вещей.

Она совершенно голая, и это останавливает меня. Прошлой ночью у меня не было времени и было темно, чтобы увидеть её по-настоящему, но прямо сейчас, в утреннем свете, она выглядит потрясающе. Она ловит меня, уставившегося на неё, и смущённо смотрит на меня.

– Нам лучше поторопиться. Уверена, они ждут нас, – говорит Лорен, натягивая рубашку через голову.

– Ты прекрасна, – не могу не сказать ей, и она смеётся.

– Спасибо, – застенчиво отвечает Лорен. – Ты тоже не так плох, – говорит она, подмигнув и направляясь к двери. Я не даю ей открыть её и беру за руку.

– Ты уверена, что хочешь сделать это со мной? Понятия не имею, что мы можем сказать, – предупреждаю её. Она делает глубокий вдох.

– Мы в этом вместе, – говорит она, взяв меня за другую руку, и я не могу удержаться от ещё одного поцелуя.

– Я имею в виду, насколько плохо всё может пройти? Мы же взрослые, у нас есть ребёнок и мы женаты. Я... всё будет в порядке.

***

Когда мы спускаемся вниз, находим маму у плиты, она жарит колбасу, а папа сидит за столом, скрестив руки. Когда мы входим, их взгляды поднимаются. Мама улыбается, а папа строит самый хмурый взгляд, который я когда-либо видел.

– Доброе утро вам двоим, – приветствует нас мама.

– Доброе утро, мама, – говорю я, глядя на нервно улыбающуюся Лорен.

– Готовы к завтраку?

– Да, – быстро говорит Лорен.

– Давайте, садитесь, – весело говорит моя мама. Интересно, отец ей рассказал? Не могу сказать. Она просто рада, что мы дома и всё снова относительно нормально, но если бы она знала, то определённо не присоединилась бы к папе. Он будто избалованный ребёнок.