Текст книги "Если я сломаюсь (ЛП)"

Автор книги: Порша Мур

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 20 страниц)

– Всё совсем не так, – говорит он, подходя ко мне.

Я быстро отхожу назад.

– Тогда как? Скажи мне, как так. Скажи мне что-нибудь. Скажи почему, – говорю я, жжение в горле усиливается. – Не могу поверить, что ты делаешь это со мной! – кричу я так громко, как только могу.

Горло горит огнём. В глазах всё настолько расплывается, что я не могу отчётливо его видеть. Подхожу к кровати и опираю голову на руки. Я полностью опустошена. Каждая эмоция внутри меня зашкаливает, но всё, что я могу – это плакать. Кэл подходит ко мне, протягивая руки. Я поднимаюсь и отхожу в сторону, но он притягивает меня к себе.

– Почему? Почему ты так поступаешь со мной? – хнычу я, чувствуя, что у меня не хватает сил оттолкнуть его, я и не хочу. Я хочу крепко держать его и никогда не отпускать. Я ощущаю себя полностью сломленной.

– Мне жаль, – говорит он, поправляя мои волосы. Но вместо того, чтобы почувствовать утешение, у меня такое ощущение, что я беспомощный щенок, которого сейчас усыпят в приюте для животных.

– Нет, тебе не жаль, – ошеломленно говорю я. Я даже не понимаю, что всё это происходит в данный момент. Могу только смотреть сквозь него. И я ничего не вижу.

– Нет, мне жаль, – тихо говорит Кэл мне на ухо. Я не замечаю и намёка на сарказм или веселье в его голосе, что заставляет меня плакать ещё сильнее.

Я ещё крепче обнимаю его и смотрю ему в глаза.

– Не заставляй меня просить тебя остаться, – я начинаю плакать ещё сильнее. Я даже не могу контролировать, что говорю, что ощущаю. У меня такое чувство, будто всё вокруг меня рушится.

– Если бы я мог, – отвечает он шёпотом.

– Нет! Даже не смей выставлять это так, словно ты не можешь ничего сделать. Если бы хотел остаться, ты бы остался!

На это у меня уходят все силы, но я высвобождаюсь из его объятий. В глазах всё настолько расплывается, что я вижу только его очертания. Чувствую, как его руки обнимают меня за талию, и его губы целуют мои. Я даже не отвечаю. Не могу. Я хочу поцеловать его в ответ, обнять его, но я вся онемела, настолько, что не могу реагировать, я слишком беспомощна, чтобы оттолкнуть его. Я даже не могу осознать это, не могу поверить в то, что он целует меня в последний раз, в последний раз прикасается ко мне. Я закрываю глаза, притворяясь, что всё это плохой сон, и что я проснусь в любой момент. Но когда его губы отрываются от моих, я знаю, что не проснусь. Это не кошмар, это на самом деле.

Теперь я чувствую его губы на моей щеке.

– Ты справишься с этим, – говорит Кэл после того, как целует меня в щёку. – Тебе придётся.

Я вытираю глаза и бросаю быстрый взгляд на него, прежде чем в них снова всё расплывется.

– Если ты уходишь, так уходи! – говорю я, стараясь удержать последнюю каплю достоинства, что у меня есть, единственное, что не позволяет мне умолять его остаться со мной. Я злобно поднимаюсь и смотрю ему в глаза.

– Уходи, – я толкаю его. – Я ненавижу тебя! Ненавижу тебя, чёртов ублюдок! – я начинаю бешено бить его в грудь, в истерике, задыхаясь от рыданий, а он стоит и принимает это, даже не пытаясь остановить меня. Он тоже выглядит опустошённым, и я ненавижу его за это.

Ненавижу это, даже в эту секунду, я надеюсь, что с ним всё в порядке. Ненавижу то, что выражение его лица смягчается, и он кажется уязвимым. Это всё обман: Кэл пытается показать, что на самом деле ему не хочется уходить. Как он может так поступать, а мне его всё равно жалко? Почему в этот самый момент я переживаю за него?

– Просто иди, – хнычу я.

Усаживаюсь на пол, не хочу больше ничего чувствовать, даже удобство кровати, которую мы раньше делили. Наверное, ему непонятно, но это не важно, потому что ему всё равно. Я не могу поверить, что его волнует всё это, не сейчас. Я должна поверить в это. Я не отпущу свою злость. Это всё, что я могу удержать.

Альтернатива ещё хуже, но я чувствую, как она берёт верх. Она уже вот-вот победит, и я молюсь про себя, что Кэл уйдет прежде, чем меня накроет, потому что я уже на грани. Это вырывается из подложечной ямки – отчаяние. Я сжимаю кулаки вместе и под руками. Слышу приближение его шагов. Он уже возле меня, и мгновение спустя его шаги слышатся отдаленно, всё дальше и дальше с каждой секундой.

А затем закрывается дверь, и у меня такое чувство, будто у меня остановилось сердце. Я поднимаю голову и вижу, что его нет. Моя имитация молитвы сработала, и то отчаяние, разраставшееся у меня в животе, теперь перерождается во что-то ещё, что-то ещё более пугающее – полное и абсолютное горе.

Я закрываю глаза и теперь молюсь, чтобы быстрее уснуть. Я хочу, чтобы этот момент закончился, закончилась эта жизнь, которую я начала – и в которой я теперь в ловушке, одна. Моя единственная временная привилегия – это сон. Я закрываю глаза, сжимая их как можно сильнее, и больше всего на свете хочу уснуть, и побыстрее. Но я не могу, не через несколько минут, ни через час. Такое ощущение, что я в ступоре, пялюсь на часы над моей кроватью. Когда я слышу, как дверь снова открывается, сердце начинает биться как бешеное, но я закрываю глаза, почти что боясь увидеть его. Интересно, забыл ли он что-то здесь – ключи, или что-то достаточно важное, чтобы взять с собой. Я всё ещё лежу с закрытыми глазами и пытаюсь замедлить своё дыхание, когда слышу, как Кэл двигается возле меня. Надеюсь, он быстро возьмёт, что ему нужно и оставит меня в своём отчаянии.

Я снова слышу его шаги возле себя. Задерживаю дыхание, словно хочу не дышать до тех пор, пока он не исчезнет. Но когда его руки оказываются подо мной и поднимают меня, я совсем перестаю дышать. Боюсь дышать, и делаю вдох только тогда, когда Кэл кладёт меня на кровать. Он поднимает мои ноги, снимая мои туфли, или что он там делает. Разве я что-то говорю? Разве я его выгоняю? Мгновение спустя меня накрывают прохладные простыни. Затем его губы нежно целуют меня в лоб, и я чувствую себя оцепеневшей, зная, что он думает, что я сплю. Его шаги снова отдаляются, свет выключается, открывается дверь, и то чувство, что било во мне ключом до этого, снова рвётся наружу в полную силу, и я вырываюсь из своего состояния зомби.

– Ты можешь остаться? – выпаливаю я и сразу же жалею об этом. Он останавливается на полпути, спиной ко мне – и тишина, и я вспоминаю, что должна спать. Но я «проснулась», наказывая его за его любезность по отношению ко мне.

– Только-только пока я не усну, – мне удаётся выдавить эти слова так, чтобы мой голос не надломился, без самодовольства, с которым я говорила раньше, как измученная и злопамятная женщина, которой стала за последние пару месяцев.

Кэл ничего не отвечает, но снова подходит к кровати. Я медленно понимаю, что мои пальцы запутались в простыни. Он садится на край кровати, всё ещё не смотря на меня, оперев локти о бёдра и сложив руки в замок. Я ощущаю, как в груди начинает что-то жечь, а после появляется и жжение в горле. Через несколько минут я уже не смогу перестать плакать.

Я сразу же жалею о том, что попросила его остаться. Говорю себе, что ему пришлось задержаться из-за жалости, или какого-то испорченного чувства долга, исполняя последнюю просьбу отчаявшейся жены. Жены, которая даже не знает, куда он, чёрт возьми, едет и почему он сидит так далеко от меня на нашей кровати, словно я отвратительна? Я передумала. Хочу, чтобы он ушёл, но не могу сказать ему об этом, не выпустив наружу то, что не смогу контролировать. Так что я быстро ложусь на кровать, натягиваю простыни на лицо и стараюсь изо всех сил рыдать как можно тише.

Его вес переносится, и я понимаю, что он встал. Я знала, для него это будет слишком. Зачем ему надо сидеть здесь и заниматься этим? Он всё равно уходит, и то, что Кэл здесь сейчас никак не улучшит ситуацию. Ему вообще не стоило заходить сюда снова. Ему надо было оставить меня в печали, лежащей на полу, одну. В конце концов, именно это он, по сути, и собирается сделать.

Когда с меня стягивают одеяло, это как будто мне в лицо плеснули водой. Когда Кэл забирается на кровать рядом со мной и притягивает меня к себе, это спокойствие, так что борьба с ним почти что вызывает у меня головную боль. Мой разум говорит мне оттолкнуть его, отвергая любую другую мысль.

Я пытаюсь сделать это, кладя руки ему на грудь, но Кэл прижимает меня к себе сильнее, обнимая меня своими сильными руками, и я больше не пытаюсь драться. Он крепко держит меня. Я чувствую, как быстро бьётся его сердце, но когда смотрю на него, то его лицо спокойно. Кэл смотрит сквозь меня, и я задаюсь вопросом, здесь ли он сейчас, со мной ли. Не знаю, хочу ли я, чтобы он был со мной, но я точно знаю, чего хочу.

Поворачиваюсь в его объятиях, и Кэл опускает взгляд на меня. Я подношу губы к его губам и надавливаю на них, задерживая дыхание насколько возможно. И когда он отстраняется, у меня замирает сердце, и я не могу посмотреть ему в глаза. Быстро встаю с кровати, но он хватает меня за руку. Мужчина выглядит смущённым и запутавшимся, и от этого всё становится ещё хуже. Единственное, в чём Кэл никогда не отказывал мне – это в поцелуе, прикосновении, его теле – всё это было моим, и то, что он сейчас делает, сломило мой дух.

– Я... мне по-прежнему надо уехать.

Его голос звучит непреклонно, но тихо, и от этого у меня тает сердце, он нежно, но довольно крепко держит меня за запястье, так что я не могу убежать, а ведь это было моим основным намерением. Жаль, что я не могу удержать его. Я прокручиваю в голове его слова, стараясь расшифровать их значение, и в моём омраченном эмоциональном состоянии я понимаю, что он пытается дать мне выбор. На этот раз Кэл не пытается использовать секс в качестве бандажа, или как способ контролировать меня, или манипулировать. Но, должна сказать, что он неудачно выбрал момент.

Я делаю глубокий вдох и приказываю своему голосу быть твердым.

– Я хочу спать, – голос звучит хрипло и как-то резко.

Прочищаю горло и убираю все признаки ранимости и искренности. Я хочу, чтобы Кэл знал, что если он даст мне своё тело, то это всё равно, что пронзить меня ножом, что это не просто какой-то способ удержать его здесь – мне это нужно, сейчас. И его чувство вины по этому поводу сейчас для меня не самое главное.

– Уложи меня спать, – говорю я, строго приказывая своему нормальному голосу вернуться, и его брови скептически поднимаются. Должно быть, он удивлен. Прежде, чем Кэл что-нибудь скажет, я атакую его губы, в этот раз без колебаний, стремительно, что, как я думаю, застигло его врасплох, и с такой силой, что я сама в шоке.

Забираюсь на него, ногами опутывая его тело, руками крепко обхватываю его шею и целую его с такой крайней необходимостью, какую я раньше не испытывала. В этот раз Кэл отстраняется, по-видимому чтобы перевести дыхание, но он берёт мое лицо в свои руки, пытаясь понятно выражение моего лица, его глаза находят мои – ситуация изменилась, и он пытается выяснить, чего я хочу. Но у меня нет на это времени, он пытается в последний раз дать мне волю, но я не хочу этого, я хочу от него, то единственное, что поможет мне забыть обо всем на свете.

– Чего ты ждешь? – спрашиваю я, разрушая мрачность момента.

Не проходит и секунды, как его губы целуют мои, парируя мои лихорадочные поцелуи и безумную необходимость со страстным спокойствием, к которому не готова моя поддельная храбрость, с неспешным желанием, из-за которого моя чопорность исчезает. Его губы держат мои так, словно он пытается втянуть меня в себя. Его руки начинают медленно снимать с меня одежду, но его задающий ритм заставляет меня почувствовать себя ранимой, почти что невинной. То отчаянное увядание чувств, которое я пыталась создать, сейчас исчезнет, но я стараюсь его удержать. Я прерываю наш поцелуй, снимаю через голову свою рубашку и начинаю расстегивать его брюки, и у меня каким-то образом это получается, хотя пальцы двигаются быстро и неуклюже.

– Лорен!

Я похищаю его губы, чтобы он замолчал, перенося на него всю тяжесть своего тела, из-за чего мы моментально падаем на кровать. Я понимаю, что на мне всё ещё надеты брюки, и быстро избавляюсь от них. Когда я снова стараюсь забраться на него, Кэл хватает меня за талию, останавливая. Его глаза смотрят вниз, его губы плотно сжаты – он расстроен, но сейчас мне плевать. Не ожидала увидеть смущение на его лице, но я не хочу знать, почему он смущён.

Мне надо отвлечься. Мои губы снова находят его, и Кэл опять целует меня так медленно и чувственно, почти как тогда, когда меня это чуть не сломало. Я отстраняюсь. Я смотрю на его грудь, не могу смотреть ему в глаза. Я пересиливаю свою нервозность и снова пытаюсь страстно его поцеловать, прикусывая его нижнюю губу. В этот раз отстраняется он, и я не успеваю переключить взгляд с его лица. Там я заметила проблеск чего-то такого, чего я никогда не видела раньше, и думаю, что это его душа, возможно, разочарование, и это пронзает меня, но это выражение лица кратковременно. Вскоре на его лице появляется знакомая коварная ухмылка. Его пальцы скользят между кружевной тканью на моём бедре и кожей. Кэл оттягивает её вниз, и я снимаю их. Через секунду я уже на кровати, руки над головой, зажаты его руками. Вот чего я хочу. Похоть, а не любовь. Телесная близость, а не чувственная.

Он трахает меня в переносном смысле, а я хочу в буквальном. Я не хочу, чтобы со мной занимались любовью – с этим покончено. Я не могу пустить его в сердце, не сейчас, когда он уходит. Не буду. Я целую его шею, и он двигается. Его палец скользит вниз по моей руке, и я пытаюсь не замечать покалывания на спине от его прикосновения, мне придётся забыть об этом. Кэл хватает меня за руки и держит их вместе, берёт мои кружевные трусики и связывает ими мои запястья. Довольно туго, но я ничего не говорю. Всё равно я не хочу нежности. Хочу ощущать его внутри себя. Хочу быть вымотанной до такой степени, чтобы я забыла. Хочу забыть этот момент, ведь это могло быть или есть прощанием.

Когда его губы касаются моей шеи, то задерживаются там совсем ненадолго, его язык скользит вниз к изгибу, посасывая кожу. Его путь медленный и мучительный, и я ёрзаю, чтобы остановить эту пытку. Его пальцы путаются в моих волосах, заставляя меня посмотреть на него, и я закрываю глаза. Я не буду. Я не буду смотреть на него.

Его губы шепчут мне на ухо: «Открой глаза». Его голос глубокий и непреклонный, но я игнорирую его. Я не могу смотреть на него. Я прикусываю губу и сжимаю глаза ещё сильнее, и вскоре его язык оказывается у меня в ухе. Моё тело невольно изгибается дугой под ним, из-за того места, о котором он знает, теперь я полностью под его контролем. Мои глаза открываются. Я молюсь, чтобы собирающиеся слёзы не потекли. Я стараюсь сфокусироваться на волнах страсти, проходящих сквозь моё тело, а не на том, что после всего этого Кэл уйдет. Вот что я хочу забыть. Я хочу забыть, что я не хочу, чтобы он уходил. Чувствую, как твердость упирается в меня. Это пытка, и я больше не могу ждать. Я хочу, чтобы он вошёл.

– Сейчас, – требую я, но слышится так, словно я умоляю, и понимаю, что я беспомощна. Я пытаюсь освободить руки. Его губы оставляют моё ухо, путешествуя вниз по шее, мимо грудей, и когда они доходят до пупка, я замираю, пока его язык кружится вокруг него. Это не то, чего я хотела. Знаю, что Кэл будет делать дальше, и это не то, чего я хотела.

Я пытаюсь отодвинуться от него, но он удерживает меня на месте, его губы опускаются всё ниже и ниже. Я стараюсь сжать ноги вместе, но Кэл легко удерживает их открытыми и неподвижными, и его язык начинает исследовать ту часть моего тела, которую я совершенно не контролирую. Я не могу удержаться и выкрикиваю:

– Кэл! Кэл, перестань, – задыхаюсь я.

Мой разум требует, чтобы я как-нибудь остановила это, но моё тело не может устоять перед каждым движением его языка, из-за чего мои мысли и чувства сталкиваются друг с другом, мои стоны наслаждения сражаются с просьбами, чтобы он прекратил. Это не то, чего я хотела. Закрываю лицо руками как можно плотнее, пока его язык всё глубже погружается в меня. Я пытаюсь увернуться от него, но Кэл крепко схватывает мои бёдра и подтаскивает к себе. Он замедляется, давление нарастает, и мои протесты становятся короткими и невнятными. Живот сжимается, он начинает ускоряться, и я едва могу перевести дыхание. Я окончательно сдаюсь, и когда чувствую приближение оргазма, у меня начинают дрожать ноги. Я думаю о том, когда мы встретились, о нашем первом поцелуе. Стараюсь отгородиться от этого всего и сконцентрироваться на абсолютном удовольствии, которое ощущает мое тело – никаких эмоций.

Но мой разум не сдаётся. У меня перед глазами тот вечер, когда он сделал мне предложение, и затем день нашей свадьбы. Затем я почему-то вижу нашу первую ссору, когда Кэл впервые оставил меня на несколько дней и даже не звонил. Я вижу, как он выходит из комнаты, а я сижу на полу одна, и представляю, как мне звонит Декстер и говорит, что он мёртв. И в тот момент, моё тело сдаётся окончательно, и удовольствие моментально подавляет эти ужасные мысли.

Я прихожу в себя, ноги перестают дрожать, и меня накрывает невыносимая печаль. Я пытаюсь восстановить дыхание и оправиться после жутких видений, давящих на меня. Теперь, больше чем когда-либо, я хочу, чтобы он держал меня. Я хочу, чтобы Кэл поцеловал меня так медленно и чувственно, как раньше, но он просто развязывает мне руки, идёт в ванную и хлопает дверью. Я не знаю, что и думать или что чувствовать, все мысли затуманены. Я потираю запястья, которые теперь свободны, и задаюсь вопросом, что же будет дальше. Он что, просто выйдет оттуда? Он скажет что-нибудь? Кэл зол, и я не знаю почему, у него есть какое-то право злиться. Я надеваю свою футболку и притягиваю колени к груди.

Когда он выходит, то опирается о дверной проём, губы плотно сжаты, руки сложены на груди.

– Ты ведь этого хотела, да? – злобно спрашивает он. Кэл снова полностью одет.

– О чем ты говоришь? – спрашиваю я, потирая виски, у меня нет желания смотреть на него.

– О разрядке. Ты ведь этого хотела. Хороший секс напоследок, да? – ворчит он, отходит от дверного проёма и берёт свои ключи с прикроватной тумбочки. Не могу поверить, что он сказал мне это.

– Что? Это совсем не то, чего я хотела! – в глубине души я знаю, что это ложь.

Я не хотела чувствовать его, я хотела только его тело, и Кэл пытался унести меня туда, куда я не могла попасть. Я хотела, чтобы он дал мне что-то, чтобы я перестала думать о нём, чтобы избавиться от всего этого. Я знаю, что это неправильно, но ведь это он, чёрт возьми, уходит после всего.

– Да. Ты хотела, чтобы я трахнул тебя, но ты даже не могла смотреть на меня, – язвительно смеётся он, рука лежит на затылке. Я открываю рот, чтобы ответить, но мне на ум не приходит ничего стоящего.

– Чего ты хочешь от меня, Кэл? Что? Это ты уходишь. Что ты хочешь, чтобы я сделала? Как мне, по-твоему, себя чувствовать? – спрашиваю я, с каждой минутой становясь всё злее.

– Я хотел, чтобы ты меня впустила, – говорит Кэл так подавленно, что это разбивает мне сердце.

Почему он это делает? Почему он пытается забрать меня туда, откуда я должна переехать?.. Но, думаю, реальность такова, что ему не надо было отводить меня в то место. Я уже там живу. С того самого дня, как встретила его, я была там, и Кэл единственный человек, с кем я хочу там быть.

Я проглатываю свою гордость и слезаю с кровати. Ему больно, и он легко может оттолкнуть меня, но я всё равно подхожу к нему. Когда я уже стою перед ним, он опускает глаза на меня, его руки спрятаны в карманах джинсов. Я кладу обе руки на его грудь и заставляю себя посмотреть на него, и я знаю, что как только я это сделаю, та хрупкая стена, которую я пыталась возвести вокруг себя сегодня, вот-вот развалится. И когда я смотрю ему в глаза, она рушится.

– Ты уже внутри. Ты всегда там был и навсегда там останешься, – говорю я, не в состоянии представить себе, как Кэл до сих пор этого не знает.

На подсознательном уровне у меня проскальзывает мысль, что это всё обман. Разве это он хотел услышать всё это время? Может, это игра, в которую он играет, чтобы понять, что может легко уйти и вальсом ворваться обратно в мою жизнь в любой момент, потому что Кэл не может не знать, как сильно я люблю его, как сильно он нужен мне, и насколько мелких частей разорвет меня наше расставание? Такое ощущение, что у меня вырвали сердце.

– Пообещай мне, – говорит Кэл, и только во второй раз в моей жизни его голос колеблется и кажется неуверенным. Я бешено киваю и становлюсь на цыпочки. Я целую его, как он целовал меня раньше, со страстью, но спокойно, и в ответ он целует меня так чувственно, будто хочет забрать мою душу с собой. Его руки проскальзывают под мои шорты и снимают их. Я делаю то же самое с его штанами, и вскоре на нас обоих уже нет одежды, а я снова на кровати, на этот раз он полностью во мне, мы связаны.

Кэл не заводит руки мне за голову, а позволяет моим пальцам глубоко впиться в его кожу, пока уводит меня на вершину экстаза. Я вбираю его запах, его дыхание, его касание. Я стараюсь запомнить каждый его поцелуй, каждое его движение и сохраняю в памяти. Я позволяю ему входить в меня так глубоко, как ему хочется, вбирая боль и удовольствие одновременно. Я произношу вслух его имя, и моё тело снова и снова поддаётся ему, как всегда, даже зная об опасности, которой я себя подвергаю.

Я говорю ему, как сильно я люблю его, и что я буду ждать, если он только попросит... но он не просит. Он сделал, что я просила. Моя ранняя просьба убаюкать меня. Я с трудом держу глаза открытыми, но теперь я пытаюсь бороться со сном, который с тяжестью свалился на меня, которого я так хотела раньше. Я вымотана эмоционально и физически. Я смотрю на Кэла, и он уже спит, так что я ложусь как можно ближе к нему. Мои веки такие тяжелые, но я не хочу опускать их.

– Не забывай обо мне, – его слова звучат тихо, чуть громче шёпота, и как только Кэл их произносит, то они сразу же исчезают. Может, я это придумала? Закрываю глаза с пониманием того, что вскоре эта ночь будет лишь воспоминанием вместе с кошмаром, который я хочу забыть. Теперь это только сон. Я всё ещё готова отдать ему своё сердце и позволить увезти его с собой.

Ну, это не совсем, правда. Я не могу дать ему то, что у него и так всегда было.

Глава 22

22 апреля 2010 года

Я открываю глаза и потягиваюсь, замечая, что в кровати больше места, чем обычно. Сажусь, оглядываюсь и понимаю, что одна.

– Кэл? – кричу я.

Лучше ему не оставлять меня снова. Я ненавижу быть в этом доме одной. Особенно ненавижу просыпаться одной в этой кровати, а не в его объятиях. Я смотрю в окно и замечаю, что на смену солнцу пришла темнота, которую нарушают огни города. Встаю с кровати и включаю лампу, чтобы найти свою одежду. Клочок бумаги на прикроватной тумбочке бросается в глаза. Это записка от Кэла, в которой он просит меня подняться на крышу.

«Что это ты задумал?» – спрашиваю я себя, и по лицу расплывается улыбка. Я быстро открываю один из ящиков комода и вытаскиваю футболку, вместо того, чтобы тащиться в этой дурацкой простыни. Я бросаю быстрый взгляд в зеркало – нужно поправить волосы. Я нигде не могу найти расческу, так что расправляю волосы пальцами и отбрасываю их за спину. Так пойдет.

Поднимаясь по лестнице, я слышу музыку. Мои брови подскакивают вверх, когда я вижу свечи, освещающие путь наверх, и лепестки розовых роз на ступеньках. Когда я наконец-то добираюсь до крыши, у меня падает челюсть. По всему периметру расставлены свечи, а пол устлан лепестками роз.

– Боже мой, – на лице появляется улыбка. – Кэл, не могу поверить, что ты это сделал, – в шутку ругаю его я. – Ты где? – я останавливаюсь, и он подхватывает меня сзади. – Как ты всё это устроил? – смеюсь я, когда он ставит меня на место.

– Ну, технически, это не я делал, но это моя идея.

– Откуда ты знал, что я не проснусь?

– Ну, я удостоверился, что ты достаточно вымотана, не так ли? – с намёком улыбается Кэл, притягивая меня к себе. Я игриво отталкиваю его.

– Очень красиво, правда. Это мой подарок на выпускной? – спрашиваю я. Кэл намекал, что у него для меня есть большой сюрприз, и это был бы не он, если бы мужчина не сделал этого на месяц раньше, чтобы я была по-настоящему удивлена.

– Помнишь тот первый вечер, когда я танцевал с тобой? – спрашивает он, опять притягивая меня в свои объятия.

– Да, я помню, к чему это привело, – смеюсь я, обнимая руками его шею, и мы кружимся в такт музыке.

Кэл смотрит мне в глаза.

– Я же говорил, я дам тебе всё.

– Ты пытался затащить меня в постель, – напоминаю ему я с легкой ухмылкой.

– Это не важно.

– В ту ночь для тебя это было очень важно.

Широкая улыбка на его лице смягчается.

– У меня было много женщин, – моя бровь слегка поднимается, с тревогой ожидая услышать продолжение этой речи – очень хорошее начало. Но я молчу, и он продолжает: – Я видел их насквозь, а они никогда этого не замечали, или их это не беспокоило. Когда я впервые увидел тебя, то у меня не получилось. Ты мне не позволила. Это для меня было полной неожиданностью. Всё, что связано с тобой, для меня полная неожиданность.

Его рука проскальзывает под его рубашкой, надетой на мне, вверх по спине. Мы прекращаем танцевать, его пальцы начинают выводить свой пресловутый маршрут по моей коже. От его прикосновений у меня пробегают мурашки, и я невольно прикусываю губу. Кэл убирает пальцы с моей спины и берет мою руку, выхватывая один из моих пальцев, подносит его к моей спине, а затем точно так же водит им по спине, как делал уже сам тысячу раз. В этот раз я понимаю, что там, и моё сердце начинает трепетать.

– Я хочу что-то более долговременное, чем выводить своё имя у тебя на спине, – Кэл отходит назад, смотря мне в глаза.

– Я не буду делать татуировку с твоим именем, – шучу я, обхватывая руками его шею. Он смеётся и отрицательно качает головой.

– Ну, чернила в любом случае со временем выцветут, – подмигивает мужчина, облизывает губу и показывает мне свою мальчишескую ухмылку. Одной рукой он лезет в карман. Другая рука скользит вниз по моей, и он берёт мою руку в свою. – Ты знаешь, я никогда не жил по плану. Я всегда решал, что делать, когда хотел, и мнение других мне не важно. С тех пор, как я встретил тебя, все изменилось. Я никогда не думал, что буду испытывать такие чувства к кому-то, как к тебе.

Ритм моего сердца ускоряется, во рту становится сухо. Я поднимаю взгляд на него, в глазах уже собираются слёзы. Кэл достает руку из кармана и открывает ладонь, в которой лежит золотое кольцо с бриллиантом. Моя челюсть падает на пол.

– Я пытался отговорить себя от этого столько раз, что ты и представить не можешь. И это только сегодня. Я знаю, что ты выпускаешься в следующем месяце, и в твоей жизни начинается новый этап, – он берёт кольцо и надевает его на мой палец. Кольцо сидит идеально. – Я не хочу быть частью твоего прошлого. Я хочу быть единственным, от чьих прикосновений у тебя бегут мурашки, кто будет шептать тебе на ухо такие вещи, от которых ты будешь краснеть. Я знаю, ты хочешь многое узнать обо мне, и я был с тобой не до конца открытым. Но знай, что я люблю тебя. Я люблю тебя дольше, чем я себе позволил.

Мой язык окончательно прилип к небу. Я даже не могу открыть рот и сказать что-нибудь.

– Ты всегда говоришь, что мне надо поработать над просьбами, – Кэл опускается на колено. Его глаза блестят, выражение лица спокойное. Мне пробирает дрожь. Он берёт меня за талию и опускает меня к себе на колено.

– Я хочу, чтобы ты... То есть, ты выйдешь за меня?

Кэл передо мной. Кольцо уже на моём пальце, и я всё ещё не могу поверить. Я никогда бы не подумала, что это случится сейчас. Я даже не могу ничего сказать. Открой свой рот! Я хочу сказать «да». Хочу прыгнуть в его объятия и сказать ему «да» миллион раз, но что-то останавливает меня. Это не я. А он готов? Ведь есть столько причин, из-за которых у нас может ничего не получиться. Я поднимаюсь с его колена, которое с легкостью удерживало мой вес, и встаю, и Кэл делает то же самое.

– Ты уверен? – шепчу я, пытаясь вытереть слёзы, которые всё льются. Он встаёт и прижимает меня ближе к себе, нежно обхватывая руками моё лицо.

– Никаких сомнений, – решительно отвечает он.

Я кладу голову ему на грудь. Боже, помоги мне. Когда я смотрю ему в глаза, у меня пропадают всё сомнения, но они не уходят без следа.

Мой разум говорит мне одно, а сердце другое. В моей голове эхом раздаются слова Хелен. Разве уже прошло так много времени с того дня? Я поднимаю голову и смотрю ему в глаза. В одно мгновенье они избавляют меня от колебаний, но в то же время моих слёз становится ещё больше. Я знаю, что он в мгновение ока может разбить мне сердце.

– Да, – тихо отвечаю я.

Я не могу сказать «нет». Зачем? Я люблю его. Я люблю его дольше, чем я хочу в это верить. Если бы я не могла трогать его, говорить с ним, чувствовать его, то не знаю, что бы я делала. Я легко могла бы прожить с ним всю жизнь. Хотя...

– Да, – повторяю я, в основном, для себя. Я бросаюсь в его объятия и нежно целую его губы, и Кэл чувственно целует меня в ответ. Он берёт меня на руки, и мир вокруг кружится. Голос в моей голове замолк, и по щекам катятся слёзы счастья.

Но всё, о чём я могу думать, это «Пожалуйста, не разбей мне сердце».

Глава 23

7 июня 2011 года

Не хочу быть здесь. Все мои переживания, предположения по поводу того, что делал Кэл с тех пор, как он ушёл, с кем он был, чем он занимался, ревность, одиночество и боязнь собственного воображения душат меня, словно петля. Сейчас, быть без Кэла гораздо хуже. Настолько хуже, что я никогда не могла об этом подумать, представить или подготовиться к этому. Я никак не могла подготовиться к такому. Думаю, где-то в глубине души я знала, что этот момент настанет, но надеялась, что это было безосновательный страх. Я всегда уверяла себя, что я параноик, что все мои кошмары были отражением моих страхов о том, что он уйдёт. И все-таки я чувствовала приближение этого момента сильнее и сильнее, когда смотрела ему в глаза, когда он держал меня, но смотрел в другую сторону.

Та связь, которую я создала с ним, пыталась что-то мне сказать, а я не понимала. Я не могла выяснить, в чём дело. Или я не хотела. Может быть, всё то время, что я была с ним – это был всего лишь обратный отсчёт до того момента, когда я потеряю его. Было сложно жить с Кэлом, любить его за то, какой он есть и за всё то, о чём он мне никогда не рассказывал, но я знаю, что будет сложнее жить без него.

Следующий день после того, как он ушёл, был самым долгим, самым тяжёлым днём в моей жизни. Казалось, что он никогда не закончится. Часы тянулись, словно дни, и я никак не могла ускорить время. Я знала, что когда проснусь, его уже не будет рядом, но всё равно, когда я открыла глаза, я надеялась, что Кэл будет лежать рядом со мной.