Текст книги "Ненужная королева. Начать сначала (СИ)"

Автор книги: Полина Верховцева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)

– Это в дом.

В дом, так в дом.

Не задавая лишних вопросов, я запустила его внутрь.

Он переступил через порог и, окинув помещение, быстрым взглядом сказал:

– У тебя стало чисто. Не думал, что справишься.

– Это еще почему? – я прошла следом за ним и наблюдала как, ослабив завязки, он развязал тюк.

В нем оказался плотно свернутый толстый матрац, набитый свежей соломой. Светлый бросил его на жесткий диван.

– В городе поговаривают, что ты никогда не была трудолюбивой.

– А еще они говорят, что я отравила Юджина, – парировала я.

– Это неправда?

Снова пытливый взгляд пытался пробиться внутрь, вызывая не то волнение, не то беспокойство.

Я прохладно улыбнулась:

– Спасибо за матрац.

– Это еще не все. Жители впечатлилась тем, что ты спасла девочку, и решили отблагодарить. Кто чем может.

– Не стоило, мне ничего не надо.

Последнее замечание осталось без ответа, потому что Даррен снова отправился в телеге.

Во втором тюке оказалась одежда. Брюки, несколько платьев, вязанка исподнего и теплая куртка.

– Киана старалась, чтобы все было твоего размера.

Киана, значит…

Спокойное упоминание Темной неприятно кольнуло, а потом и вовсе разозлило. Будто она посягала на что-то важное, на что-то принадлежащее мне.

Мужчина тем временем ушел за третьей вязанкой, в которой оказался всякий хлам для дома. Подушка, белье, и там же кастрюля и звенящий набор кухонной утвари.

Еще он принес плотно замотанную банку краски и несколько кистей.

– Надо покрасить стены.

Меня не волновали ни надписи, ни срамные картинки. Поэтому я отмахнулась:

– У меня и без того забот хватает.

– Покажешь?

Отчего ж не показать. Лишние рабочие руки не помешают. Я провела его на задний двор к развалинам сарая.

– Вот, обвалился.

О том, что сама его сломала – ни слова. Незачем.

Охотник, увидев Светлого, распрямиться, смахнул пот со лба и громким выразительным шепотом посоветовал:

– Беги отсюда, пока не запрягла!

Мужчины обменялись рукопожатиями и вели себя так, словно встреча была неожиданной. Я же наблюдала за ними и гадала, что все это значит.

Они достаточно сильные чтобы почувствовать друг друга, и что привело их обоих в Сандер-Хилл вообще, и в мою усадьбу в частности?

После приветствий Даррен направился к останкам сарая. Прошел мимо подъемника, даже если и заинтересовался непривычным нагромождением блоков и веревок – виду не подал. Кажется, его больше волновали доски и обломки бревен.

– Я хочу расчистить это место. Сжечь весь мусор.

– Зачем сжигать? – удивился он, – Впереди зима, тебе потребуется дрова.

Зимой меня в этой дыре уже не будет. Как только силы восстановятся, я отправлюсь дальше искать свое место среди миров. Здесь меня ничего не держит.

– Могу одолжить колун, – хмыкнул Райм.

– У меня свой.

С этими словами Даррен сходил к телеге и принес остро наточенный топор и пилу.

Вскоре я убедилась, что здоровый мужик – в хозяйстве вещь полезная и незаменимая. А если их два – то пользы вдвойне больше. Даже если один из них Светлый, а второй Охотник.

Гора обломков, оставшаяся от сарая, стремительно убывала.

Пока они разбирались с большими бревнами и обломками, я ковырялась в мелочах и доставала полезное.

Лопату нашла, даже две – одну с тупым носом, другую заостренную. Черенки сломались, так что проедется менять. Еще нашла садовую утварь, ящик с инструментами и под конец вытащила одноколесную тачку. Корыто в ней прохудилось, но если застелить дно, то можно возить песок с реки.

Потом я ушла в дом и принялась разбирать вещи, привезенные Светлым. Барахло редкостное, но пригодится.

С заднего двора доносились спокойные мужские голоса. И пользуясь тем, что на меня не обращали внимания, я по-тихому отдала приказ псам, отправив их на охоту.

Вожак снова притащил кролика.

Чтобы избежать вопросов, откуда у хрупкой Лилии такие навыки в разделке дичи, я освежевала его среди лопухов перед домом. Потроха скормила псам, а из мяса, картофеля и крупы сварила густую похлебку.

По-походному просто, нажористо и совершенно без изысков, но мужчины оценили:

– Вкусно, – обронил Светлый и съел все до последней ложки. Охотник тоже все умял еще и добавки попросил.

Находиться рядом с ними было странно, но интересно. Я не доверяла ни на грамм ни тому, ни другому, но наблюдала с удовольствием.

А внутри кололо, обжигая пламенем. Это Варрах чувствовал отголоски моих эмоций и злился.

Глава 29

К вечеру в усадьбу пожаловал еще один гость. Самый неприятный из всех, кого мне доводилось привечать.

Сын главы Эберли подъехал к дому на вороном жеребце, как раз в тот момент, когда Светлый собирался уходить. Охотник покинул нас чуть раньше, сославшись на важные дела. Возможно, испугался, что придумаю для него очередную работу.

– Даррен, какая встреча, – Юджин расплыться в сладкой улыбке, – тебя-то сюда как занесло?

Сладость была настолько притворной и приторной, что меня передернуло.

– Передал благодарность от жителей, – безразлично ответил белокрылый, и обернувшись ко мне хмуро произнес, – если что-то потребуется – дай знать.

Не о вещах он сейчас говорил. Ему не хотелось оставлять меня наедине с Юджином, но и повода остаться не было.

Это так… мило.

– Они прониклись, – подхватил Юджин, – ты молодец, нашла малявку. Отец тоже велел выразить благодарность

– Я польщена.

Кивнув на прощание Даррену, я ушла во двор.

За калиткой надрывно скрипнула старая телега, и Светлый уехал, а вот новый гость протиснулся за мной, хотя его и не звали.

– Как тут грязно, – он брезгливо сморозил нос.

– Было хуже. В мое отсутствие здесь хорошо постарались вандалы

– Ужас. Я слышал, что усадьбе досталось, но не знал, что все так плачевно.

Врал. Я точно могла сказать, что надпись «потаскуха» на торце здания он выводил своей рукой, и вонючая кошка в шкафу – его рук дело.

– Ерунда, – улыбнулась я, – ничего непоправимого. Будет еще лучше, чем прежде.

Он тоже улыбался, только улыбку перекосило. Не нравилось ему, что у Лилии не было ни слез, ни сожалений.

Я же смотрела на него и никак не могла понять, что нашла она в нем? Или настолько наивна и глупа была, что позволила себя обмануть? Он него же за версту разит слабостью, подлостью, жадностью. Варрах таких на цепь сажал и заставлял ради миски помоев ползать на пузе.

Юджин принюхался:

– Вкусно пахнет. Угостишь?

– Нет

Получив прямой отказ, он растерялся, на миг не удержав маску благодушного парня.

– Нет?

С деланным сожалением я развела руками:

– Ничего не осталось. Даррен прожорлив.

Про Охотника говорить не стала.

– Его значит накормила…

– Он мне помог, и я как хорошая хозяйка была обязана накормить его ужином.

– Позвала бы. Я тоже помог, – надменно обронил он

– Хорошо, идем. Работы еще много. Пока ты делаешь, я приготовлю ужин и тебе.

Бросаясь громкими словами, Юджин не ожидал продолжения, и теперь не знал, как выкрутиться

– Уже темнеет…

– Боишься темноты? – насмешливо поинтересовалась я, – или глава Эберли не разрешает тебе гулять так поздно.

Он вспыхнул

– Лилия! Я не узнаю тебя!

– Много времени прошло, Юджин. Той Лилии больше нет.

Я заместо нее. К несчастью для тебя.

Если голову пронырливого Охотника мне хотелось насадить на пику, то этого скормить псам.

Вожак, крутившийся неподалеку, в ответ на мои кровожадные мысли облизнулся и одобрительно закрутил обрубком хвоста.

– Когда ты такая, мое сердце бьется еще быстрее, – выдохнул Юджин, пожирая меня взглядом.

– И что?

Мои вопросы ставили его в тупик и выводили из себя.

– Как ты можешь быть такой жестокой и равнодушной? Лилия, которую я знал, была нежной, как утренняя роса, и ласковой, – Юджин провел кончиками пальцев по моей щеке.

Дурой она была.

Его присутствие утомило меня. Я отстранилась:

– Уходи. И больше не появляйся. Тебе здесь не рады.

Кивком указала на калитку, но вместо того, чтобы послушаться Юджин схватил меня за плечи и прижал к стене:

– Разве не видишь, что я по тебе схожу с ума?

– Пока я вижу только пустомелю.

Кот на крыше подобрался, готовый в любой момент обрушиться на голову неприятному гостю. Псы тоже насторожились и ждали моей команды, чтобы разорвать.

– Глупая, – сжал плечи еще сильнее, – я простил тебя. Слышишь? И то, что на другого променяла, и что отравить пыталась

– Замуж я не по своей воле вышла, да и яд в твой стакан не моя рука сыпала. И ты это прекрасно знаешь.

У него дернулась щека, но он продолжил нести бред:

– Люблю тебя, как и прежде. Хочу снова быть с тобой, несмотря на все, что ты сделала, – еще и целоваться полез.

Демоны редко отличались брезгливостью, но Юджин ничего кроме омерзения не вызывал. Я оттолкнула его.

– Пошел прочь.

– Лил!

Уверенный в своем превосходстве, он не понимал по какому хрупкому льду ходит. Что мне достаточно пальцем пошевелить, и от него ничего не останется.

Псы были готовы, но мне хотелось выпроводить его самой.

Я проскочила под рукой этого недотепы, даже не поморщившись выдрала клок злющей крапивы, и когда Юджин снова потянул ко мне свои лапы – наотмашь хлестнула его по лицу

Он завопил:

– Ты что…

Хлестнула еще раз. Попала по рукам, которыми он пытался прикрыть полыхающую морду и груди в широком вырезе рубахи.

– Да как ты смеешь?!

Хлестнула еще раз и еще. Куда придется.

Злая перезревшая крапива жалила через одежду. Ничтожная боль, но изнеженный Юджин попятился, прикрывая то лицо, то грудь.

– Прекрати немедленно.

Я спустила псов.

Они набросились с лаем и рычанием, не кусали, но хватали за одежды и трепали из стороны в сторону. Послышался треск ткани, и половина штанины осталась в пасти у вожака

Я тут же хлестнула по открывшейся коже.

– Хватит! – рявкнул он, но его голос потонул среди воя и рычания, – прекрати!

Один из псов ухватил его за рукав и вырвал его из поймы.

– А-а-а, – Юджин завопил и бросился наутек.

Не воин. Не мужчина. Слабая, никчемная тряпка.

– Больше не возвращайся

– Ты пожалеешь об этом! Слышишь? Пожалеешь! – он неуклюже карабкался на взволнованного жеребца.

Я шугнула его, и конь взвился на дыбы, а потом, брыкаясь и накручивая хвостом, понесся прочь

– Стой! Скотина! – сын главы города бессильно потрясал кулаками, но взбудораженный жеребец уже умчался.

Прокричав ему вслед проклятия, Юджин снова обернулся ко мне:

– А ты…ты…

– Что я? – поудобнее перехватила крапиву.

– Ты все равно будешь моей!

Оставалось лишь гадать, для чего ему так сильно потребовалась девушка, которую в прошлой жизни они с папашей чуть не извели.

Глава 30

Разделившись с гостями, я смогла спокойно заняться делами.

Теперь, когда мужчины разобрали основной завал и под навесом красовалась ровная поленница дров, мне оставалось лишь убрать опилки и мусор, оставшиеся на месте обрушившегося сарая.

Я потратила на это остаток вечера, а заодно снова жгла хлам. Куча в саду постепенно убывала, а вместе с ней отступало и ощущение запущенности. Усадьба избавлялись от старья, освобождая место для новой жизни.

К полуночи псы снова заволновались. Их звонкий лай разорвал тишину, но в нем не было ярости, как в случае с Охотником, и лютой злобы, как на Юджина.

Они звали меня, но угрозы не было.

Псы вились на пригорке, вокруг трех стройных берез, и подойдя ближе я увидела очередного гостя. Прижавшись спиной к среднему стволу, на меня таращилась та самая девчонка, которую я вчера ночью вытащила из леса.

– Опять сбежала?

Она не ответила. Уставилась на меня исподлобья, как волчонок, и упрямо поджала губы.

– Зачем пришла? Я не звала тебя.

Снова молчание. Меня оно раздражало, как и сама девчонка.

– Либо ты говоришь зачем пожаловала, либо я ухожу.

Она отвернулась.

Уговаривать кого-то не в моих правилах.

– Как хочешь.

Собакам отдала приказ, чтобы не задерживали, если юная полуночница решит уйти, а сама вернулась к дому.

Костер начал угасать. Я подкормил его сухими досками, железным прутом разрыхлила багряные угли и села на землю, вытянув перед собой ноги и провалившись спиной к бревну.

Время шло, псы лаяли все неохотнее, а потом и вовсе затихли. Маленькая проблема ушла. Оставив меня в покое.

Однако радость моя оказалась преждевременной. Спустя некоторое время до меня докатились волны чужой печали и отчаяния.

– Да чтоб тебя!

Пришлось подниматься с насиженного места и идти проверять.

Девчонка обнаружилась на том же месте, где я ее оставила. Как стояла, прижавшись спиной к березе, так и продолжала стоять, не сдвинувшись ни на шаг.

Псы сидели полукругом, перекрывая подход к усадьбе, но оставив открытым путь обратно в город. При моем появлении они закрутили хвостами и снова подняли лай.

– Тихо.

В гробовой тишине, я подошла к девчонке. Запрокинув голову, она смотрела мне в глаза и не моргала. Сущность демона непреодолимо манила непроснувшуюся темную.

– Как тебя зовут?

Я знала ее имя, но хотела услышать от нее.

Молчание.

– Зачем пришла?

Снова молчание

Мое терпение никогда не было безграничным.

– Я знаю, что ты – не немая. Поэтому либо отвечаешь на мои вопросы, либо я отвожу тебя в город.

Она набычилась и опустила упрямый взгляд.

– Выбор твой.

Трудяга Сэм отозвался на мой зов и, толкнув носом калитку, вышел к нам.

Молчунья нахохлилась еще сильнее, когда я без особых церемоний усадила ее в седло и сама уселась позади.

Путь до города был неторопливым. Сэм гулко стучал свежими подковами по засохшей дороге, луна обнимала мягким светом, и ночные цикады радостно приветствовали наше приближение.

– Больше не приходи, – сказала я, когда мы въехали на первую улицу, – у меня нет ничего ни для тебя, ни для кого-то еще. Гости мне не нужны. Поняла?

В ответ ожидаемое молчание.

Я решила оставить ее в доме молочника. Его жена больше всех радела за поиски ребенка и дружила с Жанной из приюта. Отдам, а дальше пусть сами разбираются.

Мы ехали по пустынному городу. Большинство домов спали, но в некоторых окнах сквозь зашторенные окна пробивался свет. Пару раз нам попадались на пути стражники. Узнав меня, они кивали, но провожали подозрительными взглядами.

Уже привычно отметив, где находились Светлые, я попыталась найти Охотника, и не мало удивилась, почувствовав его совсем близко. Он сливался с темнотой, становясь почти неразличимый по фону и неимоверно этим раздражал. Я ощущала его где-то позади, но оглядываться не стала. Как ни в чем не бывало продолжала путь, легко шевеля поводьями.

По безлюдным улицам мы добрались до центральной площади, пересекли ее с запада на восток и свернули в торговый переулок.

Лавка молочника располагалась в самом конце. Сам молочник жил на втором этаже, и два его окна тускло светились. Мы остановились возле аккуратного крыльца. Старина Сэм тряхнул длинной гривой и громко фыркнул. Я же сползла на землю, стащила следом за собой девочку:

– Идем

Она не упиралась, но и руку не дала. Втянула голову в плечи и угрюмо пошла за мной, по-прежнему не проронив ни звука.

Мы поднялись на крыльцо, и я уже потянулась к дверному молотку, как в нас ударил яркий луч. Элька испуганно вздрогнула, а я, прикрыв глаза рукой, резко обернулась.

Свет был живым. Я чувствовала, как он обволакивал и окружал со всех сторон, подсвечивал то, что скрыто.

Артефакт Моренны…Один из атрибутов Охотников.

– Кто здесь?

Я знала, что именно он скрывался в тени, но спросила. Даже дрожи в испуганной голос напустила, хотя единственное чего мне хотелось – это выдрать ленточку из косы и отделать этого нахала, так чтобы места живого не осталось. Надоел. Но надо было отыгрывать до конца

– Кто здесь? – повторила еще раз.

Из тени выступил знакомый силуэт

– Райм?

– Что ты здесь делаешь, Лил? – его голос звучал тихо, но на заднем фоне перекатывались хищные ноты.

– Ребенка привезла. Она снова сбежала, – на всякий случай выдвинула испуганную девчонку вперед.

В груди клокотало. Еще немного и этот город станет последним пристанищем для наглого Охотника.

– Ты можешь отключить…фонарь.

– Фонарь? – усмехнулся он, – хочешь сказать, что не знаешь, что это?

Я молчала.

Сорвать ленточку – секундное дело. Охотник даже не поймет, что случилось. Я просто снесу его, размазав по стене. Правда Светлые почувствуют – их тоже придется снести.

А может и весь этот город сровнять с землей? И найти себе новое пристанище…

Я злилась и в какой-то момент почувствовала, как мне в ладонь скользнула худенькая потная от волнения ладошка.

Девчонка смотрела на меня, и в испуганных глазищах полыхали отблески артефакта, а я… я почувствовала, как успокаивается ярость, уступая место привычному спокойствию:

– Понятия не имею.

Свет изменился: из белого стал насыщенно желтым, почти золотым и вычертил на стене позади нас ровный полукруг, в котором темнели наши тени. Маленькая, принадлежащая девчонке, была окутана легким маревом, которое отдаленно напоминало очертания крыльев. Моя же тень была простой. Четкой, обычной.

– Я не понимаю, там должны были быть…

Он ждал, что артефакт высветит крылья, и невдомек бедолаге было, что своих я лишила давным-давно.

– Погаси! – потребовала я, – глазам больно,

Он еще раз посмотрел на наши тени и убрал камень за пазуху.

Вид у него был совершенно растерянный:

– Я был уверен…– он смотрел на меня во все глаза.

– О чем ты?

Райм выглядел совершенно обескураженным. Мне даже стало его немного жаль. Так старался, так надеялся и провал. Тяжело сглотнув, он отвел взгляд:

– Неважно.

– Как скажешь, – я постучалась в лавку молочника, дождалась, когда маленькое окошко в двери откроется, и произнесла, – я привела Элю. Она снова сбежала.

Квохча, как курица-наседка, жена молочника тут же принялась греметь замками и задвижками

– Как же так… девочка… зачем же ты снова ушла? Жанна с ума сойдет от волнения.

Передав ребенка, я тут же отправилась обратно. Заскочив на Сэма, проехала мимо угрюмого, разочарованного охотника и чуть не рассмеялась.

– Спасибо, муж. Ты оказал мне услугу

Ответ пришел моментально:

– Где ты? – рычание раздалось в голове, но я закрылась, разрывая мимолетный контакт, и с улыбкой отправилась дальше.

Неплохое завершение долгого дня

Глава 31

Усадьба, доставшаяся от прежней Лил, изначально воспринималась, как занятие, которым можно себя развлечь пока восстанавливаются силы. Средство от скуки – только и всего.

Но теперь, когда результаты становились все заметнее, я испытывала неожиданное удовлетворение. Дом сиял чистотой, несчастный сарай был разобран и распилен на дрова, а в саду становилось все меньше бурьяна. Дел оставалось еще предостаточно, но это место с каждым днем становилось все более уютным.

Не то чтобы Королева из клана песчаных Демонов скучала по уюту, но приятно…

К тому же я верила в предназначение и в то, что Нити Судьбы не сплетаются случайным образом. Ни один узелок, ни одна петля не появляется просто так. И раз меня занесло именно сюда, именно в это время, значит так надо.

Я по-прежнему чувствовала, что здесь что-то неправильно. Об этом кричало не только присутствие охотника и Светлых, но и сам воздух звенел от непонятного напряжения, а песок… Песок что-то нашептывал. Тихо, неразборчиво, тревожно. Жаловался, что ему больно.

Я не понимала, и от этого тревога ширилась в груди, а ночами приходили кошмары. И в каждом было только одно – тьма, растекающаяся из Сандер-Вилла. Сначала она затопила долину, съедая на своем пути все живое, потом перелилась через перевал и заполнила собой все вокруг.

Плохая тьма. Не та, от которой душа демона ликует и наполняется силами. Другая. Такой тьме не место в мере живых.

В одну из ночей я снова проснулась от кошмара. Сердце билось в груди, как ненормальное.

Сон больше не шел. Я поднялась, попила воды, потом вышла на улицу и до самого утра просидела на крыльце, рассматривая звезды на чернильном небосводе.

Мое одиночество принадлежало только мне. Тихо. Даже ночные цикады и те молчали. Кота поблизости не было – ушел на охоту, а псы спали по периметру усадьбы, не осмеливаясь побеспокоить своим присутствием.

Я погладила ленточку, которая уже нарастила с десяток сантиметров, и моя сила тут же потянулась навстречу, ласково щекотя пальцы. Она восстанавливалась, но почему-то казалось, что слишком медленно, что я могу не успеть.

Что не так с этим местом?

Ответа не было, но душа полнилась тревогой. Поэтому я отправилась к реке. Туда, где спокойная, ленивая вода, тихо перешептывалась с тяжелыми камышами.

Неспешно сложила одежду ровной кучкой, расплела волосы, перевязав ленточку на запястье и отдала приказ псам, угрюмо следовавшим на отдалении, чтобы охраняли. Потом зашла в реку по щиколотку. Дальше не надо. Опустилась сначала на колени, потом и вовсе легла на спину, распластавшись на песчаном дне. Развела руки, ладонями зарываясь в песок.

Вода холодила, и по коже побежали острые злые мурашки. Они утихли. Как и взволнованное сердце. Я делала то, что и все демоны нашего Клана, делилась своими тревогами, просила помощи, мудрости и сил. Песок потянулся ко мне. Легкими волнами, лаская кожу, он натекал на меня, под меня. Баюкал. Я будто лежала в мягкой кровати – под головой подушка, сверху одеяло. Хорошо…

Глаза тихо закрылись, и я заснула. В этот раз без сновидений и тьмы. Меня окутывало привычное тепло и силы, так созвучные и моими собственными.

…Проснулась я, когда время близилось к полудню.

Собаки ворчали на отдалении, сообщая, что по дороге кто-то едет. Я поднялась, опираясь на одну руку, а вторую приложила к бровям, чтобы прикрыть глаза.

Вдали маячила телега, запряженная унылой клячей, и чахлый мужичок идущий рядом. Им не было дела до меня, мне – до них.

Легко выскользнув из своего кокона, я переплыла реку на другой берег, там нырнула, распугав обитателей, и под водой вернулась обратно.

Потом оделась, заново переплела волосы и отправилась обратно в Усадьбу. Ночь в песках пошла мне на пользу. Я чувствовала себя отдохнувшей и насытившейся.

А еще решила, что настало время превращать свой собственный дом в источник силы. Поэтому, наскоро перекусив, выволокла тачку, кое-как с помощью широких ремней приколола ее к упряжи, бросила на дно широкую лопату и вместе с Сэмом отправилась обратно.

Мне нужен песок. Много песка. Чтобы он постоянно был вокруг и питал мои силы. Чтобы был щитом и собеседником.

Первый заход был самым сложным. Одно единственное колесо надрывно скрипело и артачилось, когда мы с дороги съехали на заросшую тропу, уводящую к реке. Наглая трава наматывалась на спицы, пытаясь задержать нас, каждая кочка норовила перевернуть и без того хлипкую тачку. Сэм недовольно фыркал, когда я хлопала его по крупу, требуя более ровного хода.

Путь обратно был проще. Груженая до отказа песком тачка стала более устойчивой. Я без проблем довезла ее до усадьбы и разгрузила в самой дальней части двора, после чего отправились обратно. Перед этим запретила псам приближаться к песку, а то некоторые уже готовы были не только рыться в нем, но и справлять нужду. Подумав, запретила и коту соваться, и любой другой живности.

Это мой песок. Негоже всяким блохастым по нему кататься.

С небольшими перерывами мы весь день напролет катали туда-обратно, и постепенно двор обрастал песчаными кучами. Оставалось только рассыпать его и жизнь в усадьбе станет более плодотворной.

Глава 32

На следующий день, я в полной мере насладилась слабостью человеческого тела.

После того, как я перелопатила целую гору песка, у меня болело все. Руки, спина, ноги, зад. Ни присесть нормально, ни сделать что-то. На каждое неосторожное движение кололо то в бок, то под ребра. Спуск по ступеням крыльца превратился в испытание, а уж если что-то падало на пол, то проще было оставить как есть.

– Чудовищно, – кряхтела я, пытаясь заниматься домашними делами, – просто омерзительно. Гадость.

Слабость – это не то, что любили демоны, а уж про такую и вовсе было стыдно говорить.

О том, чтобы заниматься садом – и речи быть не могло. Я спотыкалась на каждой кочке, и ноги предательски подгибались.

Собаки наблюдали за мной не скрывая недоумения, наклоняли головы то в одну сторону, то в другую, принюхивались, пытаясь понять не играю ли я. Кот, кажется, смеялся. Его полосатая морда так и светилась от удовольствия, когда смотрел на меня.

– Вздерну!

После этого отворачивался, но уши все равно довольно топорщились.

Песок тоже не помог. Эта боль в мышцах не воспринималась как что-то опасное и неправильное, поэтому древние силы на нее не реагировали.

Подумаешь болит? Так надо. Заслужила.

В итоге день прошел медленно и бесполезно. Я попыталась облагородить тропки, обложить их камнем, чтобы песок не размывало, но нужно было постоянно наклоняться. Получалось неуклюже и раздражающе медленно. Меня это злило. Настолько, что, выложив всего несколько метров, я швырнула очередной камень куда-то в заросли малины и громко выругалась. И ведь не на день это, и не на два.

– Все. На сегодня хватит.

Я сделаю это, когда снова смогу нормально чувствовать и управлять своим телом.

Вместо этого вытащила из дома банку с краской, которую привез Даррен, и принялась красить стены дома.

Но и тут поджидали неприятные отрытия. С высоты своего роста я могла достать только до середины стены, а выше – никак. Надо было подставлять лесенку, чтобы забраться под крышу, но от одного взгляда на эту самую лесенку, криво сбитую из грубых, местами трухлявых жердей, у меня тряслись колени.

– Да что б вас всех! – в сердцах швырнула кисточку в банку и, поставив руки на пояс, уставилась наверх. Туда, где мирно плыли белые завитки облаков.

Слишком сложно было принять такую глупую, никчемную слабость.

Пребывая в дурном расположении духа, я прогнала псов на охоту и велела не возвращаться без птицы, потому что крольчатина уже надоела. Потом подозвала своенравного кота и отправила его за деньгами. От того, что он притащил в прошлый раз осталось лишь несколько медяков.

Всех озадачила.

Сама же занялась мелочами, которые не требовали ни наклонов, ни приседов.

Тошно было, нудно. Ни помогла не растяжка, ни растирание. Такая незначительная, неважная боль – ее можно даже не замечать, но тело словно чужое – и это меня злило больше всего.

Ближе к вечеру, устав от собственной неуклюжести, я отправилась в город, в лавку лекаря. Может, у них тут зелья какие есть? Снадобья, способные вернуть контроль над телом, одеревеневшим из-за тяжелой работы. Лично в моем арсенале такого барахла не было. Ни один демон на моей памяти не жаловался на то, что у него подгибались ноги, после дня, проведенного в обнимку с лопатой, и не делился рецептом мази, от которой спина перестает болеть.

Скажи кому – засмеют.

В Сандер-Вилл я отправилась пешком. Чтобы размяться, разогнать кровь…да и просто потому, что не могла ехать верхом. Каждый шаг Сэма отдавался болью внутри бедер и пояснице.

– Слабачка! Никчемная личинка! Неженка!

Шла медленно, вразвалочку, и только на подходе к городу, заставила себя выпрямиться, расправить плечи и ступать степенно. Получалось так себе – движения оставались скованными и стоило только неудачно поставить ногу на брусчатку, как простреливало от колен и до самой макушки.

В лавке целителя было сумрачно и душно. Все окна затянуты плотными шторами, чтобы свет не прорывался внутрь и не портил зелья в пузатых склянках, рядками выставленных на узких полках. В воздухе витал тяжелый аромат трав, хвои и чеснока.

Стоило мне переступить через порог, как над дверью звякнул тихий колокольчик. И в тот же момент из-за пестрой занавеси выскочил хлипкий мужичонка с длинной чахлой бородкой.

– Чего изволите?

– Переусердствовала в саду, – скупо произнесла я.

– Минуточку, – он вышел из-за прилавка, бесцеремонно развернул меня и прошелся жесткими пальцами по спине, – угу…защемило…

Так же беспардонно схватил за ляжку, от чего у меня подкосилась и дернулась нога.

– Задеревенело…

Я и без него знала, где у меня задеревенело, а где защемило, но терпеливо ждала.

– Все ясно. Сейчас мигом решим эту проблему.

Его «мигом» растянулось на час. Пришлось ждать, когда он приготовит отвар, процедит его и в уже остывшую, золотистую прозрачную жидкость капнет несколько капель холодной ментоловой настойки.

– Готово. На ночь выпьешь, и утром будешь как огурец.

Когда я покинула его лавку, на улице уже сгущались сумерки. Предвкушая неспешный путь до дома, я направилась прямиком через главную площадь. И уже даже почти ушла с нее, как раздался голос одного из городских стражников.

– Лилия Вайт? Вас требует к себе глава Эберли.

Этого еще не хватало!

Не то, чтобы я избегала встречи со старым прощелыгой…но в его лестнице удручающе много ступеней.