Текст книги "Ненужная королева. Начать сначала (СИ)"

Автор книги: Полина Верховцева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 12 страниц)

Я узнала это место. Деревня Байри, которую мы разрушали по приказу Варраха.

Потом я увидела себя, защищающую перепуганную беременную девчонку.

Я видела глаза этой девчонки, слышала ее рваное дыхание. Чувствовала бой ее сердца…и не только ее.

Тугой, как барабан, беременный живот натягивал ткань пестрого платья.

– Это был ты, – выдохнула я, – ты…

Где-то позади раздался сдавленный вдох Варраха, который тоже это понял.

– Да, – согласился Хранитель и, разжав пальцы, отпустил мою руку.

– Но … как?

– Это был момент перерождения. Наши тела тоже стареют и порой приходится их менять. Единственное время, когда Хранитель уязвим – это девять месяцев в утробе смертной матери.

По спине холодными когтями прошелся страх:

– Мы могли убить тебя.

– Могли, но ты помешала этому. Как и прорыву в этом мире, – хранитель снова отстранено улыбнулся, – я в долгу перед тобой. Чего ты хочешь, Лил? Скажи, и я выполню любое твое желание.

Чего я хотела?

Безграничной власти? Богатств? Поклонения миллионов миров?

Нет. Мои желания были гораздо скромнее. Я просто хотела свободы.

– Забери мою связь с Варрахом.

– Лилайя, – едва сдерживая ярость, прорычал Император, – не смей.

Я даже не посмотрела на него. Как муж, как мужчина, как вождь он умер для меня давным-давно, когда я задыхалась от боли, трогая обрубки крыльев за своей спиной, а он в это время в нашей спальни утешался с новой женщиной.

– Уверена, что хочешь именно этого?

– Да.

Хранитель молча протянул мне две раскрытые ладони. Не торопил, давая время передумать, но я ни на миг не усомнилась в своем решении. Пусть разорвет эту порочную связь, а свою судьбу я решу сама.

Глава 59

– Будет больно, – отстранённо предупредил Хранитель.

– Не больнее, чем до этого.

Я была уверена, что знаю о боли все. Что мне знаком каждый ее оттенок и каждая нота. Как же я ошибалась.

В груди расцветал алый цветок, тут же рассыпаясь на миллионы острейших осколков. Они пронзали насквозь каждую мышцу, каждый сантиметр кожи. Следом обдавало кипятком – я варилась заживо. То выныривая на поверхность, то с головой погружаясь в море бурлящей кислоты. Кости дробило и выкручивало, лицо горело и стекало расплавленным воском.

Я билась в агонии, из последних сил цепляясь за жизнь. Едва дышала.

Хотелось кричать, но из горла не могло вырваться ни звука, все они оставались внутри, превращаясь в хрустальную крошку, раздирая легкие и гортань.

Я умирала. Не чувствовала своего тела – ни рук, ни ног, словно все мое существо превратилось в сгусток пульсирующей боли. Кожа плавилась, а обрубки крыльев жалили одновременно тысячи шершней.

Дыши!

В мозгу, сквозь пелену боли пробивался чей-то голос.

Дыши со мной!

Я открывала рот, пытаясь поймать глоток воздуха, но в легкие лилась раскаленная лава.

Дыши!

Я узнала этот голос.

Даррен.

Боль в сердце стала чуть слабее.

Я цеплялась за этот голос, тянулась за ним, потому что все остальное потеряло смысл и утонуло в черной пучине.

Он тот, ради кого я хотела дышать. Тот, ради кого хотела жить. Тот, кто стал моей жизнью вопреки всем правилам и канонам.

Если бы когда-то Верховной демонице сказали, что на поверхности ее удержит любовь, а не ненависть – я бы лично приказала посадить этого глупца на кол и оставить на палящем солнцепеке. Но теперь кроме любви ничего не осталось, только она.

Постепенно боль затихала.

Сквозь слезы я начинала различать мир – мужчину в сером рядом со мной. Он держал меня за руки, и за его спиной призрачной паутиной проступали жемчужные контуры крыльев. Видела ошметки, оставшиеся от Сандер–Вилла.

Потом услышала сдавленный плач маленькой Темной и хриплое мужское дыхание.

Чуть пошатнувшись, я обернулась на этот звук и увидела Варраха, стоящего на коленях и тяжело опирающегося на свой меч. В его черных глазах плясали отголоски боли и злости…но я больше не чувствовала их. Тот кусок души, который принадлежал мужу, теперь освободился. Я была сама по себе, одна.

Слезы из глаз не прекращались. Я жмурилась, пытаясь проморгаться, но дурацкий свет бил мне в глаза. Откуда столько света среди этой серости?

Где Даррен?

Я снова покачнулась, оборачиваясь в другую сторону. Стена, разделяющая противников, все еще была на месте, и паладин ждал со своей стороны. Он с тревогой всматривался в мое лицо, и лишь когда я слабо улыбнулась, выдохнул с явным облегчением.

Хотелось к нему, но я все еще держала за руки Хранителя.

С трудом разжав пальцы, я дала себе несколько секунд, чтобы привыкнуть и обрести равновесие. Тело было слабым и дрожало. Ноги едва держали, а в ушах то нарастал, то затихал гул. И все же силы возвращались. Легким покалыванием шли по мышцам, горячей потоком расползались по венам.

Я постепенно приходила в себя. Заново училась стоять, двигаться, дышать, видеть, ощущать свое тело.

Оно изменилось. Я не сразу поняла в чем дело, и лишь сделав несколько неосознанных, но таких привычных движений сдавленно охнула.

За спиной приятная тяжесть.

Не в силах поверить, я осторожно завела руку за плечо и коснулась мягкого и пушистого.

Чего?!

От удивления резко дернулась и вывела крыло вперед.

У меня снова были крылья. Белые! Такие, как у паладина, а не как раньше – с когтями и кожистыми наростами.

– Я теперь Светлая? – удивленно уставилась на Хранителя, – паладин?

– Невозможно порвать связь, не изменив сути. Ты больше не принадлежишь миру демонов.

Прощай Райгард, да?

Я растерянно взглянула на Варраха. Нет, мне было не жаль, просто странно не ощущать его присутствия, не иметь с ним больше никакой связи.

Я и правда была свободна.

Варрах же, глядя на меня рассмеялся, и в этом смехе было полно горечи. Он становился все громче и громче, пока не перекрыл все остальные звуки.

Полный мрачного веселья, Император Райгарда тяжело поднялся на ноги:

– Я все сделал сам. Да? – сплюнул кровь себе под ноги, – то странное пророчество Черного Оракула? Я сам заставил его сбыться?

Я помнила то пророчество, с которого все началось.

Сидящий в самой высокой башне черный Оракул Райгарда однажды спустился вниз в тронный зал и торжественно сообщил, что рожденный среди племени Байри нанесёт Императору невосполнимую потерю.

– Это была Лил, да? – криво усмехнулся Варрах, не отрывая от меня горького взгляда, – той самой потерей всегда была Лил? А сейчас, своими собственными руками ты забрал ее.

– Не стоит безоговорочно верить Черным Оракулам. Их тьма может обмануть кого угодно, даже их самих, – едва заметно шевельнув бровью, Хранитель открыл портал, – Райгард ждет тебя, Высший. Пора возвращаться.

Ослушаться слов, произнесенных спокойным тоном, Варрах не посмел. Скрипнул зубами и еще посмотрел на меня.

– Еще встретимся, дорогая жена, – последнее слово произнес с нажимом, намекая, что отпускать не собирается, – и разговор будет другим.

– Разговоров вообще не будет, – вклинился Светлый.

– А ты не радуйся раньше времени. Моя была, моей и останется. Рано или поздно я заберу ее, – с этими словами он направился к порталу и спустя миг исчез.

Я знала, что он не отступит, но не боялась. Потому что теперь была не одна.

– Вы все встаньте в центр, – Хранитель достал из кармана обломок простого мела и на черных камнях площади нарисовал большой идеально ровный круг, – нам нужно привести в порядок это место.

Внутри уместились мы все. Я бок о бок с паладином, маленькая Темная, ни на шаг не отстающая от меня – и плевать она хотела на то, какого теперь цвета мои крылья, Райм, остальные Светлые и Темные, сражающиеся в этой битве на нашей стороне.

Мы молча смотрели, как за пределом круга все обратилось вспять. Облака расходились в стороны, очищая летний небосвод, разрушенный город возвращался обратно. Фундаменты, стены, окна, скелеты крыш. Последней вернулась черепица, одна за другой укладываясь на свои места.

Сандер-Вилл стал точно таким же, как до разрушения. Даже покосившийся флигель на доме бывшего главы все так же уныло поскрипывал на ветру.

Тихо и пусто.

– Можешь возвращать жителей, паладин, – сказал хранитель, возвращаясь к своим собраться, – я забрал их воспоминания.

И они ушли.

Просто развернулись и пошли прочь, с каждым шагом становясь все прозрачнее и прозрачнее, пока вовсе не растворились. Вместе с ними из Сандер-Вилла исчез и Охотник.

Даррен обвел пустой город пристальным взглядом:

– Помните, что жителям не надо знать о том, что случилось в этом месте.

Он убрал свои крылья, я спрятала свои, одаренные пригасили свои ауры, принимая обычный облик, и спустя миг город ожил и наполнился голосами.

Ничего не заметившие жители продолжали как ни в чем не бывало заниматься своими делами, и не подозревали что совсем недавно прямо здесь бились император демонов и паладин, зиял разлом из нижнего мира, и Хранители вершили судьбы всех живых.

Их больше волновало, почему молоко так дорого стоит, и не обвешивает ли старый мясник своих покупателей. Девушки грезили о платьях и новых туфельках, а старые перечницы в посудной лавке с удовольствием перемывали кости остальным горожанам.

Все, как всегда. И это прекрасно.

Я не глядя нащупала ладонь Даррена, и он сжал ее в ответ.

Глава 60

– Эх, когда же вода схлынет? Дома до зимы точно не просохнут и вымерзнут, а по весне все бревна потрескаются, – сокрушался староста деревни, сидя на завалинке постоялого двора, – кто мог скотину пристроил да по родственникам разъехался. Кто-то в городе место нашел, а с приютом что делать? Нет свободных домов, чтобы всех ребят разместить, как неприкаянные ютятся в гостинице в двух комнатах.

Я как раз покупала свежий хлеб в соседней пекарне, поэтому слышала его горестную речь.

– Жанка бедная аж седеть начала. И помощи не у кого просить, город небогатый, лишний дом никто не выделит и не построит.

Я отломила румяную горбушку от аппетитной теплой буханочки и задумчиво отправила ее в рот.

Детей им, значит, негде разместить? Домов свободных не хватает?

Есть у меня один на примете.

Недолго думая, я направилась внутрь постоялого двора. Жанну нашла на кухне – в благодарность за то, что их приютили она всячески помогала хозяйке – посуду мыла, белье за редкими постояльцами стирала, убиралась. Из сил выбивалась, пытаясь одновременно и за сиротами следить и дела делать, но помощи не просила и милостыню порицала.

– День добрый, – поздоровалась я.

– Здравствуй Лилия, – она вытерла натруженные красные руки о замызганный передник, – пообедать к нам зашла? Или прикупить чего хочешь?

– Хотела пригласить вас в усадьбу. Помощь в уборке нужна.

Я знала, что она мне не откажет. После того, как я несколько раз возвращала Эльку, и спасала жителей деревни, Жанна относилась ко мне с большой теплотой, не уставая повторять, что дети знают к кому тянуться.

Она окинула гору немытой посуды, оставшейся после завтрака, и вздохнула:

– Хорошо. Перемою, приду.

Я не собиралась ее торопить. Сама вернулась в усадьбу, навела порядок и по старинке принялась мыть полы. Потом вспомнила, что силы ко мне вернулись и скрываться больше не было необходимости, и рассмеялась. Так странно. Придется привыкать обратно.

А пока…

Наслаждаясь скоростью и мощью, словно ураган прошлась по саду, приводя его в приличный вид – обрезала кусты, спалила сорняки, подвязала деревья. Так же быстро разобрала мусор под крыльцом, помыла окна и еще раз прошлась краской по стенам.

Раньше мне бы потребовалось на это несколько дней, а теперь справилась за полчаса и не чувствовала усталости. Кровь демона творила чудеса…вернее уже не демона.

Когда пришла Жанна, у меня все сверкало. Пахло свежей краской, отдраенные окна весело ловили солнечные блики, а ухоженные газоны радостно светили незабудками.

– Ты говорила надо помочь…

– Надо, – я позвала ее в пустой дом, – вот не знаю, как здесь все обустроить, чтобы уютно было. Кухню надо организовать, спальни. Может подскажешь чего?

Она замялась:

– Я не сильна в обустройстве усадьб, но под спальни выделила бы вон те комнаты на солнечной стороне. Кровати бы двухъярусные поставила – если гостей много планируется. А вот здесь стол большой, уютный, чтобы можно было собираться всем сразу, а вот там…

Она увлеклась. Начала рассказывать, как и что бы она тут обустроила. Я кивала, улыбалась, а потом просто взяла и вложила ключи ей в ладонь и собрала ее в кулак.

– Это что? – испугалась Жанна.

– Ключи.

– Как…зачем?

– Я хочу отдать усадьбу приюту. Здесь места много, хороший сад. Детям будет хорошо.

– Но… – она растерянно смотрела на ключи в своей руке, – как же ты?

– Я уезжаю из Сандер-Вилла и не хочу, чтобы усадьба пустовала и приходила в упадок, поэтому передаю ее тебе.

– Лилия… – она зажала рот ладонью, уставилась огромными глазами полными слез и неверия, а потом бросилась ко мне на шею, – спасибо! Спасибо огромное!

Я только похлопывала ее по спине и улыбалась.

Все правильно. Все так, как и должно быть. Не зря я тут с уборкой и ремонтом надрывалась, ох как не зря.

Чуть позже, когда мы напились малинового чая, я пожелала Жанне удачи, а сама покидала в сумку самое необходимое и вышла на крыльцо.

Сверху раздалось недовольное ворчание.

– Иди сюда пятнистый, – поманила кота. Тот покорно подошел и позволил почесать себя за ухом, – за главного остаешься. Чтоб ни мышей, ни крыс, ни прочих вредителей. Понял?

Он фыркнул, хлестнув себя по боку длинным хвостом.

Тихо поскуливая, к нам подошел вожак стаи и заискивающе лизнул мою руку.

– Иди уж сюда, подхалим, – я чесала его шишковатую голову, – за приютом присматривай. В обиду не давай, если кто с недобрыми помыслами сунется – гони прочь.

Он глухо гавкнул в знак согласия.

Попрощавшись со своими помощниками, я отправилась в город. Даррен ждал меня дома. Я рассказала ему о том, как решила поступить с усадьбой, и он похвалил. Притянул к себе и поцеловал в губы:

– Молодец.

– Как думаешь, я справляюсь с ролью Светлой?

– Успехи определенное есть, – он задумчиво потер подбородок, – но над характером еще стоит поработать.

Я пихнула его в бок, а он увернулся, подхватил меня на руки и закружил. Мне было хорошо с ним. Спокойно тепло и сердце наполнено до краев любовью.

Как хорошо, что когда-то давно я выбрала этот мир, в качестве прибежища. Он стал моей судьбой, вернул крылья и подарил настоящее счастье.

Но пришло время уходить. Паладинам нечего делать в этой глуши, у них найдутся другие миры, в которых нужна помощь.

Но перед уходом мне оставалось сделать еще кое-что.

Глава 61

На следующее утро мы проснулись спозаранку, оттого что в окно кто-то быстро стучал.

– Уже? – сонно спросил Даррен, уткнувшись носом мне в волосы.

– Она рано встаёт.

Подниматься было лень, но я обещала. Сползла с постели и, сонно поматываясь, пошла открывать дверь. На пороге стояла Элька, едва ли не подпрыгивая от нетерпения.

– Уже идем? Идем, да?

– Погоди, – зевнула я, – мы только проснулись. Дай хоть позавтракать. Ты сама ела?

Она замотала головой и виновато опустила взгляд.

– Горе луковое, – я пропустила ее в дом, – а Жанну предупредила, что уходишь?

– Да, я сказала, что ты сегодня отвезешь меня к маме. Она так обнимала меня, так плакала, что я сама разревелась.

Эля снова шмыгнула носом, но торопливо вытерла глаза рукавом, не желая показаться слабой.

Мы позавтракали втроем, после этого отправились в путь. Верхом добрались до перевала, потом лошадей – старого Сэма и жеребца Даррена – отправили обратно в деревню, а сами…

На диких тропах не было людей и Даррен распустил свои крылья. Я тоже.

Белые, сотканные из тысяч гладких перьев, мягкие. Я все никак не могла привыкнуть к ним. Выпускала и смотрела, гладила их, размахивала, сравнивая ощущения с прежними. Определенно эти крылья мне нравились больше предыдущих – кожистых и когтистых. Они были такими красивыми. Не то чтобы я была падкой на внешнюю красоту, но…

– Лил, хватит любоваться! – насмешливый голос Даррена вывел меня из состояния блаженной задумчивости.

Они с Элькой уже были готовы. Он держал девчонку на руках, а та обнимала его за шею. Волновалась, но страха в ней не было. Как и все Темные она была любопытной и порой слишком отважной.

– В путь? – улыбнулась я.

– В путь.

Если бы кто-то смотрел на нас с земли, то увидел бы, как два сверкающих пятна взмыли к небу, и сделав круг, устремились на север. Мы ныряли сквозь воздушные облака и скользили по краю грозовых туч, недовольных тем, что их посмели потревожить. Спускались к озерам, ладонями касаясь из поверхности и распугивали стаи зазевавшихся птиц. Они еще долго галдели нам вслед, негодуя такой наглости.

Останавливались дважды. Один раз на поляне под открытым небом, а второй раз, попав в грозу, в тесной пещере, где втроем едва удалось разместиться, а к вечеру добрались до большой, но угрюмой деревни.

– Это она! Она! – закричала Эля, но ее голос потонул в потоках ветра.

Мы опустились в соседнем пролеске, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания, и уже пешком проделали оставшийся путь.

Взволнованная Элька бежала вперед, а мы едва поспевали за ней. Она безошибочно привела нас с дому на окраине.

– Мама! Мама! – начала кричать еще издалека, – Мама!

Дверь отворилась, и на крыльцо вышла осунувшаяся женщина с потухшими глазами.

Кажется, она сначала не поверила, что зовут именно ее. Увидала бегущую во весь опор Элю и пошатнулась, прижав руку к сердцу. Вдохнула, широко открыв рот, и бросилась навстречу.

– Эля, Элечка. Девочка моя.

Темненькая с размаху влетела в ее объятия и зарыдала.

Мы с Дарреном стояли поодаль, чтобы не мешать радости воссоединения. Я улыбалась.

Потом были охи, ахи, слезы, объятия. Мать Эли, тоже Темная рыдала у меня на плече и повторяла «спасибо». Элька рыдала от того, что оказалась дома. Соседки, набежавшие на шум, рыдали от радости.

В общем все вокруг рыдали, но были счастливы.

Нам пришлось переночевать в доме ведьмы. Она ни в какую не хотела отпускать нас не отблагодарив, да и девчонка умоляла остаться еще хоть ненадолго. Она-то знала, что совсем скоро мы уйдем и больше не вернемся.

Вечером был праздничный ужин. Ожившая хозяйка запекла индюшку, накрутила пирогов и плюшек, хозяин выволок из погреба запотевший пузырь медовухи, которую берег для особого случая.

Было вкусно, тепло и радостно.

А утром, когда все еще спали, мы с Дарреном покинули деревню.

Поднялись на самую высокую гору и там, в объятиях друг друга, встретили наш последний рассвет в этом мире.

– Ты так и не сказал, что делал в Сандер-Вилле. Ведь не ради того, чтобы главу Эберли вывести на чистую воду?

– Это место черной меткой появилось на картах судьбы. Меня отправили наблюдать и разбираться с ситуацией. По этой же причине в городе находился Охотник, только я и подумать не мог, кто за ним стоял. Мы ждали неприятностей, но чтобы таких… – Даррен усмехнулся, – лишь когда ты привела дитя Пустоты, стало ясно, что близится что-то серьезное. Тогда я подготовился к тому, чтобы в случае опасности перекинуть жителей, как можно дальше. Но приближение высших демонов и появление проклятого меча, способного взломать грань с нижним миром, мы предвидеть не могли. А ты? Что делала ты в этом мире?

– Раньше я бы сказала, что скрывалась от бывшего мужа, но теперь понимаю, что суть была не в этом. Меня просто привело в то место, где я должна была быть. В затихающий мир, в Сандер-Хилл…к тебе.

Как говорила моя наставница: у каждого свой путь, но не всем хватает проницательности рассмотреть его начало. Тогда, в камерах Райгарда, я видела только тьму, и не догадывалась, что она станет отправной точкой для чего-то нового.

– Куда отправимся?

– А куда ты хочешь? – спросил Даррен, перебирая пальцами мои распущенные волосы.

– У Демонов есть Райгард, а что у паладинов?

– У нас нет своего мира. Нас слишком мало.

– Пфф, – фыркнула я, – с моим появлением точно на одного больше стало.

Он рассмеялся:

– Скромности тебе не занимать.

– Скромность – это удел слабых.

– Порой мне кажется, в душе ты все та же королева демонов.

– Другой не стану.

– И не надо, – он прижал меня к свой груди, – я тебя люблю именно такой.

Я почувствовала легкое прикосновение поцелуя к своей макушке и внезапно ощутила себя девочкой. Беспечной, беззаботной и совершенно счастливой.

– А остальные?

Что-то подсказывало, что у других паладинов при моем появлении начнется если уж не припадок, то несварение точно.

– А остальным придется смириться.

Ну и правильно, пусть мирятся. Никуда я теперь из их жизни не денусь и своего паладина не отдам.

– Должна предупредить тебя – я очень ревнива. И если какая-нибудь белокрылая коза посмеет к сунуться, я вспомню свое темное прошлое и… – сложив руки на груди, подняла взгляд к небу, намекая на безвременную кончину любого, кто встанет у меня на пути.

– Учту на будущее, – рассмеялся Даррен.

– Учти-учти, – я кивнула, – пусть крылышки белые, а характер все тот же.

– Самый лучший.

– Не подлизывайся!

– Даже не думал. Смотри, какая птица…

– Ты разговор то не переводи! – схватила его за грудки и подтянула к себе. Запрокинув голову, смотрела в темные глаза полные мерцающих смешинок, – не отдам, никому!

Даррен нагло вскинул одну бровь:

– Это еще почему?

– Потому что люблю.

– Прости, не расслышал.

– Люблю!

– Что ты говоришь? – приложил ладонь к уху и склонился ко мне, – не слышу.

Ах ты гад, белокрылый.

– Люблю!!! – не голосом, а силой.

Тысячи птиц взметнулись в небо со склонов горы, и где-то среди бескрайних лесов, начинающихся от подножья на мой крик протяжным воем, откликнулась волчья стая.

– Доволен?

– Доволен, – небрежно чмокнул меня в нос. А я снова ухватилась за его одежду, дернула на себя, подставляя губы для настоящего поцелуя.

И он настиг меня. Яростный и сокрушающее нежный, заслонивший собой весь остальной миг и стирающий из памяти все, что было до.

Когда мы оторвались друг от друга, я прошептала:

– Пора?

– Пора.

Теперь точно все. Нам больше нечего дать этому миру. Впереди нас ждал новый путь и новая судьба, которую мы выбрали сами.

Конец