Текст книги "Чужая земля (СИ)"
Автор книги: Полина Ром
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц)
Глава 25
Ночевала я в поместье Акила, Хасем остался с солдатами.
– Госпожа, поверь, ночью никто не пройдет этой дорогой.
Своему генералу я принесла большой и сытный завтрак из горячего хлеба, миски сладкой каши и крупной запеченной рыбины. У солдат завтрак был попроще, но за ним мне пришлось мотаться несколько раз.
Зато и теплый хлеб произвел неизгладимое впечатление, а уж добавка меда порадовала их, как детей. И в то же время вызвала несколько нервные разговоры о моем могуществе. Об этом я и беседовала с Хасемом.
– Госпожа, не волнуйся, солдаты еще не привыкли к твоим способностям, но это не страх, поверь. Скорее – благоговение. Не каждый день боги помогают смертным. А ведь твоя помощь спасла не одну жизнь…
– Хасем, я не привыкла быть богиней. Ты знаешь меня давно, и ты точно знаешь, что раньше со мной такого не случалось. Поверь, эти силы смущают не только солдат, но и меня.
– Знаешь, госпожа, мы уже обсуждали это с Имхотепом.
– И что он сказал?
– Он сказал: «Кому много дано в этой жизни, с того и спросится больше, чем с остальных!»
– Боюсь, что он прав, Хасем… И боюсь наделать ошибок.
– Не только я и Имхотеп будем стоять возле твоего трона. Поверь, божественная, у тебя достаточно слуг, которые будут верны и честны. Скоро мы вернемся во дворец Мемфиса и ты увидишь сама всех, кто остался жив.
– Многие ли остались?
– Не знаю, госпожа, боюсь ошибиться…
Группа всадников появилась на дороге, ехали они медленно и, приблизившись к нашему посту, теперь уже – открытому, спешилась.
После разговора с солдатами один из всадников был допущен ко мне. Хасем, как и вчера, занял место за моим креслом справа.
Ёжечки-божечки, как же меня раздражает эта манера – валиться в ноги!
– Встань!
– Великая Инеткаус, сестра твоя, божественная Ниан-Хатхор и муж ее, могучий Джибейд, прибыли чтобы приветствовать тебя! Дозволишь ли ты им приблизиться?
О как! Они прибыли приветствовать! Убийца фараона и его жена, которая ненавидела настоящую сестру. Ну-ну… Пускай приближаются! Я удобнее перехватила диск и, когда вестник отправился с ответом, спросила Хасема:
– Ты уверен, что они там выживут? Может быть, стоит отправить с ними больше слуг?
– Госпожа, оставить им жизни уже – неслыханное милосердие!
Сестру мою принесли в паланкине четверо огромных чернокожих рабов. Золоченое дерево, резьба, шторки из струящейся шелковой ткани. Пожалуй, она еще действительно не понимает, что они проиграли все. Рядом с паланкином на колеснице ехал могучий воин. Капля черной крови слегка выворотила его губы, нос широковат и кожа темнее, чем у большинства солдат. Красив и могуч. И прекрасно знает это. Золотые наручи с изящной чеканкой, широкой, истинно королевское ожерелье на шее, с бирюзовой и синей эмалью, с вкраплениями полированных алых кабошонов. Золоченые сандалии и серьга в одном ухе с алым камнем. Глаза подведены и парик благоухает так, что мне трудно дышать от тяжелого сладкого запаха благовоний…
Даже не оглянувшись на то, как жена вышла из паланкина, он спешился и встал на колени. Ниан-Хатхор, в развевающихся шелках, с полным макияжем и изрядно увешанная золотом, встала на колени за спиной мужа.
Джибейд заговорил:
– Прости, прекрасная царевна Инеткаус, не иначе – Сет смутил мои мысли… Пощады, царевна! Ты обещала!
Даже сейчас, коленопреклоненный, он не выглядел побежденным или смущенным – царевна обещала жизнь, а остальное можно поправить потом. Этот человек родился с золотой ложкой во рту, его карьера складывалась так, что позавидовать мог любой житель страны, но ему все было мало!
На приветствие я не ответила – много чести убийцам.
– Где твой отец, Джибейд?
– Я отрекаюсь от него, царевна и готов честью служить тебе всю оставшуюся жизнь! Клянусь охранять тебя от всех опасностей.
За спиной нервно шевельнулся Хасем.
– Ты, Джибейд, похоже плохо слышишь? Мне пригласить палача и приказать прочистить твои уши?
– Царевна! Ты обещала…
Он искренне возмущен, скотина… Даже не могу сказать, что именно так злит меня в этой ситуации. Я знать не знала фараона, думаю, всяческие заговоры и интриги – не новость при любом дворе любого царя, но меня трясет от этой самоуверенной и жестокой твари! Гнев разливается по венам, я с трудом сдерживаюсь…
– Я обещала оставить тебя, убийцу своего отца, живым. Но я не обещала оставить тебя целым! Отрубив тебе руки и ноги и велев лекарям залечить раны я не нарушу обещания! Или запечатав живьем в саркофаг и поставив его в изножии смертного ложа фараона, дабы ты, предатель, мог служить ему и на том свете – я не нарушу обещания!
Тишина такая, что слышно скрип песка под его коленями…
– Я спрашиваю еще раз, Джибейд, где твой отец?
Он бледен и у него трясутся губы… Странно, но он явно не ожидал от меня таких угроз. Почему он считал, что я буду к нему милостива?! Совершенно не понятно…
– Он не захотел покориться тебе, царевна… Он взял с собой бойцов и ускакал в неизвестном направлении еще рано утром.
– Джибейд, ты считаешь меня такой…
Договорить я не успеваю. Он падает лицом в землю и просит:
– Царевна, выслушай меня наедине!
от этой просьбы оторопели все, не только я… Даже Хасем растерялся настолько, что позволил себе заговорить без спроса:
– Царена, не рискуй, прошу тебя!
Несколько минут я не могу сообразить, что и как нужно сделать. Потом понимаю – он что-то действительно знает, и это знание не предназначено для посторонних ушей. Ну, по крайней мере, с его точки зрения. Немного поколебавшись, я приказываю:
– Хасем, свяжи ему руки и ноги и пусть его внесут в палатку. И проследи, прошу тебя, чтобы никто не смог подслушать разговор.
Очень нехотя, морщась и всячески давая понять, что ему это не нравится, Хасем вяжет Джибейда. Вяжет так, что я понимаю – развязать это будет невозможно, проще – перерезать. Все это время «сестра стоит на коленях под палящим солнцем и не поднимает на меня глаз. Я физически ощущаю волны ненависти и злобы.
Кресло заносят в палатку, я сажусь и у моих ног четверо солдат с трудом укладывают Джибейда. Помогают ему сесть и выходят. Последним, укоризненно глядя мне в глаза выходит Хасем. Я жду несколько минут, пока все они спустятся к подножию холма. Почему-то мне очень-очень хочется скрыть нашу беседу. И это странно. Тело царевны давно стало моим, конечно, некоторые жесты остались, но владела я им полностью. Но это желание тайны – совершенно точно не моё!
Наконец я приказываю:
– Говори!
Воин смотрит мне в глаза, не отводя взор, облизывает пересохшие пухлые губы, чуть откашливается и говорит:
– Любимая, ты же сама этого хотела!
Глава 26
Я слушаю Джибейда и, не смотря на жару, по коже бегут мерзкие холодные мурашки. Я молчу и боюсь себя выдать, мне кажется, что с первого же моего слова он поймет, как я растеряна. А он упрекает меня и требует свободы!
– Любимая, ты же сама хотела смерти отца! Я же уговаривал тебя подождать, но ты никогда не была терпеливой! Я не понимаю, почему ты так и не приказала убить мою жену! Ты сама сказала, что возьмешь это на себя… А я, конечно, не мог этого сделать… Меня не понял бы даже мой отец. Что ты молчишь?! Я готов был пойти против его воли и женится на тебе! Мы бы правили вместе, скинув его власть… Почему не прикажешь солдатам развязать меня?!
На миг я закрываю глаза… Все мои представления о бедной, обижаемой сестрой, девочке-ромашке перевернулись в одно мгновение. Более того, я понимаю, что Джибейд не врет… Если вспомнить, что царевна готовила себе путь к отступлению с помощью Сефу, передавала ему деньги и украшения, то становится понятно – эта девица предусмотрела разные варианты событий. И была готова к любому из поворотов. Не знаю, что именно пошло не так, и почему ее сестра еще жива, но… Но что теперь делать с этими знаниями?!
Несколько минут я сижу на стуле, молчу, думаю, а Джибейд все настойчивее уговаривает меня развязать ему руки и казнить сейчас его жену…
Я встаю и выхожу из палатки. Внизу стоит Хасем и не отрываясь смотрит на выход. Маню его рукой и спускаюсь до середины холма. Там мы и встретились.
– Царевна?!
Здесь нас не услышат ни Джибейд, ни солдаты внизу.
– Хасем, этот воин говорит чудовищные вещи. Я хочу, чтобы ты зашел со мной и заставил его все повторить. Я не знаю, что делать и что думать… Но подозреваю, что он говорит правду о Инеткаус.
– Я зайду, госпожа… Но, клянусь, этот змей зря льет яд в твои уши!
– Хасем, ты знал, что Инеткаус готовила побег в другую страну? И что Сефу выносил для нее деньги и подарки фараона, чтобы обеспечить ее там?!
– Это ложь, госпожа! Я бы знал!
– Это – не ложь. Об этом мне сказал сам Сефу. Я думала, что царевна делала это от страха. Но, оказывается – нет! Он честный человек и понял, что я не помню про эти богатства. И напомнил мне. Ты всегда можешь уточнить у него. Пойдем, Хасем. Я действительно не понимаю, что нужно делать…
Хасем поднялся со мной.
Увидев, что в палатку я вошла не одна, Джибейд взбесился и начал упрекать меня в предательстве. Хасем молчал, только по скуле гуляла выпуклость мышц… Выслушав эту эмоциональную вспышку, он начал задавать вопросы, а когда Джибейд попробовал отказаться отвечать, достал нож и прорезал ему кожу на горле. Не сильно, но меня затошнило. Стоило огромных усилий взять себя в руки и держать лицо.
Я собралась с духом и сказала:
– Послушай меня внимательно, Джибейд. Сейчас ты ответишь на все вопросы. Так надо. Ты останешься жить, я обещала. Но если ты хоть раз в жизни откроешь рот и проговоришься – тебя казнят. А сейчас – отвечай!
Он все смотрел в мои глаза, все что-то искал и пытался понять. Потом сник… На вопросы Хасема отвечал без эмоций, совершенно равнодушно.
Царевна Инеткаус смотрела на него. Просто смотрела ему в глаза. Часто. При всех встречах. Всегда улучала минуту и смотрела. Это волновало… Однажды, совершенно случайно, она вышла в сад, когда он сидел в одной их виноградных беседок. Только что состоялся тяжелый разговор с фараоном и другими военными, результатом Джибейд был недоволен и обдумывал, как перевернуть ситуацию в свою сторону. Он хотел добиться другого приказа фараона. Царевна заговорила сама. Много нежных слов о том, как повезло с мужем сестре, как он умен и красив. Черный немой нубиец за ее спиной возвышался молчаливой горой и на его фоне она казалась удивительно беззащитной и прекрасной.
Так они начали встречаться.
Постепенно царевна стала все чаще жаловаться на фараона, на то, что ей подыскивают мужа и она этого не перенесет…
Хасем сидел на полу и слушал всё это. Слушал, как царевна ненавидела своего отца, как она разрабатывала план убийства, как она обещала Джибейду выйти за него замуж…
Я боялась посмотреть в лицо Хасему.
Да, конечно, моей вины здесь не было, но почему-то от этого не становилось легче…
Больше всего меня потрясло то, что даже в момент крушения своего идеала Хасем не забыл о своих обязанностях. Выяснив, куда именно и когда сбежал Серапис он вышел из шатра и отправил за ним погоню. Никаких сантиментов – его было приказано убить на месте и привезти голову. Потом вернулся и выяснял еще какие-то подробности у Джибейда…
А я с трудом боролась со сном. То ли потрясение оказало на меня такое действие, то ли я заболела, но я почти засыпала сидя.
– Царевна?
Я с трудом открыла глаза.
– Царевна, тебе плохо?!
–Прикажи подать воды, Хасем. Мне нужно умыться.
– Я думаю, госпожа, тебе стоит вернуться к Акилу.
– Возможно, ты и прав. Выдели несколько солдат. Сестру и Джибейда сослать в самое отдаленное селение. Никаких денег – только то, что есть на них. Купить им там хижину, как у простых крестьян. Никаких слуг и рабов. Пусть устраиваются, как хотят и сами зарабатывают себе на хлеб. Выбери пожилого воина, достойного награды и желающего осесть на одном месте. Нужно купить ему там дом и достаточное количество земли. И нанять рабочих. Пусть устраивается, женится и живет мирной жизнью. И пусть присматривает за этой парой. У них должны быть люди, которых можно послать с известием, если что-то случится или Джибейд сбежит.
– Госпожа, лучше послать двух воинов.
– Пусть двух, тебе виднее. Деньги возьми из казны, сколько нужно. Воины должны жить хорошо.
Вернувшись в поместье Акила я смыла косметику, и легла отдохнуть и подумать, под причитания Амины и хлопоты Имхотепа – у меня начинался жар. Выпила мерзкий отвар, что приготовил Имхотеп.
Я доверчивая идиотка, я ничего не понимаю в интригах, меня любой обведет вокруг пальца. Ну куда я лезу?! Какая царевна?! Ёжечки-божечки, за что мне всё это?!
Подтянув поближе толстую и ленивую Баську, я вволю наревелась и уснула.
Утро вечера мудренее.
Микстуры Имхотепа, хоть и не радовали вкусом, но действительно помогали. Я проспала весь этот день, а потом еще и всю ночь, но с рассветом проснулась здоровой.
Разговор с Хасемом состоялся на следующий день. С утра начали сворачивать лагерь. Без меня Хасем отделил тех, кто принимал участие в заговоре от простых солдат. Солдат, после клятвы верности мне лично, он разбил на небольшие группы и поставил над ними десятников из своих людей.
– Царевна, тебе незачем идти с нами. Мы будем в столице примерно через три-четыре дня и ты сможешь явиться сразу туда. Через неделю. За это время я успею сменить охрану дворца и подготовить твоё появление.
– Хасем, скажи… Посмотри мне в глаза и скажи – ты не передумал служить мне? Ты понимаешь, что я слаба и многого не умею и не знаю?
Помолчал…
– Прости, царевна, мне тяжело смотреть на твое лицо… Но я не виню тебя ни в чем. Я дал тебе клятву, я буду ей верен.
Он говорил со мной, глядя в сторону.
– Я точно знал, что ты не Инеткаус. Не понимаю, за что боги дали тебе и мне такое испытание, но все в их воле. А сейчас прости, госпожа, у меня еще очень много дел.
Но его верность собственному слову внушала уважение. «Гвозди бы делать из этих людей…»
Глава 27
Мое возвращение в столицу пришлось отложить на две недели.
Баська решила рожать в поместье – значит, так тому и быть!
Ёжечки-божечки, да я чуть с ума не сошла от волнения, когда, жалобно помяукав, она улеглась на покрывало, которое стащила с кровати и произвела на свет котенка.
– Басечка, если тебе хочется рожать на покрывале – не стесняйся, только не плачь так жалобно, у меня душа разрывается!
Прибежала Амина и пришел Имхотеп, в дверях стояли домашние слуги и пытались незаметно подглядывать за диковиной зверушкой.
Баська напряглась еще раз и появился новый котенок. Каждого новичка она тщательно облизывала, не забывая поглядывать на меня, мол, видишь, какой красивый получился?!
Слуг я выгнала – здесь не театр! Имхотепа отправила спать – он не ветеринар, да и возраст у него слишком почтенный. Хоть и крепкий еще мужчина, но толку-то от него в этом ночном бдении? С собой оставила только Амину – Бася ей явно благоволила и даже, изредка, забиралась к ней на колени, пока совсем не отяжелела. Да и Амине нравилась моя умничка.
Наверное, можно сказать, что роды прошли нормально. К утру и измученная я, и не спавшая Амина сменили утомленной роженице окровавленное покрывало на новое, из такой же ткани, рядом я поставила мисочки с мясом и чистой водой и задумчиво оглядела мое подросшее семейство. Довольно странный результат, надо сказать, получился…
Два котенка не вызывали сомнения в родстве с Баськой. Шоколадные лысые шкурки, розоватое пузо, очаровательные мальчик и девочка. Следующая пара уже казалась подкидышами – белоснежный мальчик и черная, с белой грудкой, девочка. Пушистые. Подозрения у меня пали на Маркиза, черно-белого соседского кота. А еще двух котят явно надуло ветром. Черепаховая девочка и апельсиново-рыжий, умилительно-трогательный мальчик. И последняя – помойно-полосатая девочка. Явно дворянка от лучшего уличного производителя.
Похоже, о личной жизни любимой кошки я знала слишком мало…
Отвлекаясь на уход за Басей и любуясь крошечными слепыми комочками я восстанавливала душевные силы. В конце концов, какая мне разница, что и как раньше делала царевна? Была ли она главной гадюкой или этого ангела невинного просто оговорили? Важно то, кто я есть сейчас. Важно не то, что было, а то, что еще только будет.
Для Баськи с семьей изготовили большую, плетеную из бамбука переноску. Плед, который ей так понравился, поместили внутрь, вместе с обнаглевшей «яжемамкой». Она не попускала к себе никого, кроме меня и, иногда, под настроение, Амины. Чувствовала себя местной царицей и шипела на горничных, когда они приходили убирать в комнате. Я старалась не отходить от нее, зачем нервировать девочку. Осталась бы в тишине поместья еще, но из столицы прискакал гонец с письмом от Хасема.
И выяснилось то, что я давно подозревала – читать я не умею. Благо, Имхотеп, понимая, что я так и не вспомнила прошлую жизнь, следил, чтобы никто не заподозрил истину.
Хасем писал, что большая часть жрецов покинула свои храмы. Он установил там охрану. Никто не войдет без разрешения. Жители столицы возвращаются, но чувствуют некоторую неуверенность. Никто не понимает, кто сейчас сидит в кресле фараона. Опасаются катаклизмов. И было бы очень хорошо, чтобы я прибыла максимально быстро, и жрецы Великого Ра присутствовали бы на церемонии.
Кстати, ни одного храма Великого Ра в столице не было.
Ну, оказывается, для местных не такой уж Ра и великий. Стыдно сказать, но это единственное божество, которое я знала хотя бы примерно. Ну, еще Сет и Анубис, бог с головой шакала. Но и углубляться в сложные дебри египетской мифологии и религии я не собиралась. Напротив, опираясь на диск, я постараюсь максимально упростить все религиозные обряды и подношения, храмы приспособлю под культурные центры, а жрецов оставлю самый минимум. Пусть благословляют новобрачных и утешают людей во время похорон. И никаких жрецов во власти! Никогда!
Да, я многого не понимаю и не знаю, но и меня никто не спрашивал, хочу ли я тут править и разбираться в пакостях своей предшественницы. Главное для меня сейчас – собрать свою команду. Такую, от которой я не буду ждать удара в спину.
Переселение во дворец произошло максимально легко. Та самая табуреточка, что служила мне маяком во время путешествий с Хасемом по солдатским палаткам, была аккуратно установлена им в пустой комнате, с охраной за дверью. Он сам терпеливо ожидал моего прибытия. Я перенесла Амину, доставила ей переноску с Басей и котятами и вернулась за Имхотепом.
Поблагодарила Акила. Он действительно много сделал для нас, рискуя своим благополучием. Пригласила его на коронацию, вместе с женой, пообещав размещение во дворце и хорошие зрительские места. Солдаты, что охраняли поместье, дойдут своим ходом. Они выдвинуться уже сегодня. Забрала Имхотепа и отправилась во дворец.
Первое совещание мы провели тут же, сидя прямо на полу, обсуждая, стоит ли мне вселиться в покои Инеткаус или же – занять покои фараона. Меня смущали гигантские открытые пространства, колонны и окна без стекол. Я не слишком верила, что такое можно нормально охранять. Наконец решили, что несколько дней до коронации я проведу в покоях царевны, за это время успею осмотреть весь дворец и выбрать для себя место.
За дверями комнаты нас ожидали солдаты охраны и прислуга. Целая стайка полуобнаженных девиц в набедренных повязках…
Нет, я взрослая женщина, но эти барышни ню меня несколько смущали. Денег что ли у фараона на приличную одежду для слуг не хватало?!
В покои вели меня торжественно, а я по пути, как всякий нормальный тиран обдумывала варианты отравления. Обязательно нужно посмотреть, кто имеет доступ на кухню, как там готовят и прочее. Не собираюсь я умирать, как брат царевны. Совсем же еще молодой мальчишка был.
Ёжечки-божечки… Я еще даже заселиться не успела, а уже вижу впереди такую кучу дел, что не знаю, за что хвататься!
думаю, нужно начать с самого начала – затребовать себе план дворца, посадить рядом Имхотепа и спокойно, не торопясь, обсудить, где и как мне безопаснее жить, выяснить, кто занимался при фараоне обеспечением дворца и обсудить с человеком, что еще нужно на зимний сезон, найти казначея и узнать, что и как у нас со сбором налогов, сколько и с кого собирают…
Покои царевны поразили меня какой-то излишней роскошью. Давили на глаза бесчисленные росписи стен, узоры и резьба на всем, на чем только можно, личный бассейн с голубоватой водой выложен цветной мозаикой, целая анфилада комнат для одной маленькой девушки. Нет, столько мне не нужно совершенно…
А сейчас нужно устроить Басю и дать ей возможность ознакомиться с новым местом. Не хочу, чтобы она нервничала.
