Текст книги "Чужая земля (СИ)"
Автор книги: Полина Ром
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 22 страниц)
Глава 28
Следующие две недели осталась у меня в памяти смутной чередой новых лиц, бесконечных разговоров и осмотров. Осмотров всего, чего только можно… Царской казны и царских хранилищ, новых людей, которых требовалось назначить на должности и немедленно! Я никого из них не знала и улыбалась, как болванчик, стараясь не выдать отсутствие памяти. И все решения откладывала на потом…
Не знаю, права ли я была, но достаточно скоро меня «взорвало». Я не успевала ничего, меня постоянно дергали с утра до вечера и массу времени занимали приветственные бросания ниц, специфические речи, положенные при встрече с фараоном, которые теперь обращали напрямую ко мне. У меня уже в ушах звенело от бесконечных:
– … и да будет Великий Ра милостив ко всем твоим начинаниям, о всемогущий сын света…
Да-да, именно так – сын света. То, что при этом я девушка – никого не смущало. А времени на эти экивоки уходило чуть ли не пятьдесят процентов от светового дня!
Утром, на седьмой или десятый день от воцарения в покоях Инеткаус я отказалась вставать.
Дни я давным-давно спутала, свита из девушек, дочерей самых достойных семейств, сливалась в моих глазах в одно сплошное, без конца славословящее пятно, я даже лиц их почти не различала. Меня таскали на утреннюю молитву и на вечернюю, какая-то из постоянно кланяющихся девиц была так убедительна, что я согласилась даже на вечернее публичное благословение солнца! Вроде как я довольна сегодня его работой, и отпускаю его, солнце, до завтра! Я даже заметить не успела, как это безумие вошло в мои ежедневные обязанности…
Кровать, на которой спала царевна, поражала мое воображение. Это было просто гигантское лежбище, примерно три на три метра. Может и больше. Десятки набитых шерстью подушек, высоченный каркас полога, что был обвешан струящимися тканями и никакого уединения! Вообще. В комнате, прямо на полу, каждую ночь устраивались с грудой ковров и подушек мои «фрейлины». Амину оттеснили от меня, и она тихо шуршала где-то на задворках покоев, перебирая ткани и краски, за право накрасить «мое божественное лицо» чуть не ежедневно вспыхивали ссоры…
Через четыре дня должна состояться коронация. Публичная. Мы уже успели обговорить ритуал, из Луксора вызвали главного жреца храма Ра. Пусть коронует меня и обустраивает храм в столице. Остальных богов понемногу выведем.
Но именно сегодня утром я поняла – или сейчас, или – никогда!
– Сын Великого Ра, уже рассвет и пора читать молитву.
Возле моей кровати, не взирая на шипение Баси топтались три девицы – сегодня их очередь красить и одевать меня.
– Скажи, как тебя зовут.
Распростерлись ниц, лица не видно…
– Никтимена, о божественная.
– Никтимена, позови мне Амину, собери подруг и служанок, что приставлены к этим покоям и сегодня же покиньте дворец!
– Но пора читать молитву, о благородная, наделенная…
– Мне самой сходить и позвать палача?
Разумеется, ни за каким палачом я не собиралась бежать, тем более – голая, но слова мои произвели неизгладимое впечатление. Девицы стайкой выпорхнули в соседнее помещение. Как же меня бесит отсутствие дверей во всей анфиладе царевниных комнат! Ну, вот как она жила в таком курятнике?!
Там, за колоннами, начали голосить и что-то объяснять остальным служанкам и, чем дальше по анфиладе к выходу двигалась их толпа, тем сильнее был шум. И это разозлило меня окончательно! Слишком долго я изображала крашеную куклу! Слишком уж быстро они мне объяснили, что и как я должна делать! Слишком уж я боялась разоблачения и соглашалась на все дурацкие обряды и правила! Чего мне, собственно, бояться-то? Как я страной собралась править, если не могу нормально в собственных комнатах организовать рабочее время и пространство?!
Простыню я обмотала так же, как тогда, в подземелье. Диск всегда лежал не далее полуметра от меня, поэтому, когда эта верещащая толпа, сопровождаемая еще и причитающими рабынями, докатилась до высоких дверей, ведущих из моих покоев, я встретила их с той стороны.
Молчаливая и с диском в руках.
Они чуть не смели меня, но в последний момент та, что верещала впереди все толпы и картинно заламывала руки узнала меня и бросилась ниц. Некоторые успели среагировать. Некоторые – нет. И валились на тех, кто падал ниц прямо им под ноги. Роскошная куча-мала получилась, просто роскошная!
Минут пять они разгребались и становились в привычную позу, косясь на меня и стараясь поймать мой взгляд. Я молчала. Девицы совсем уже утихли, стало слышно, как где-то за окнами дворца басовитый голос отдает приказы…
А у моих ног лежали ниц около двадцати девиц и еще столько же рабынь.
– Никтимена! Встань!
Одна из них робко и несколько неуклюже поднялась и, потупясь, поклонилась мне.
– Никтимена, ты слышала мой приказ? Почему ты его не выполнила?
Говорила я совершенно спокойно, но внутри от раздражения всё кипело! Неужели я позволила этим курицам управлять мною?! Нет, возможно, они, по отдельности, и не курицы вовсе. Но в такой толпе их поведение – за гранью разумного. Как будто включается коллективный мозг, а свой они напрочь теряют.
– Царевна Инеткаус, великая, я выполнила приказ. Мы все уходим из дворца. Ты сама приказала, царевна!
– Я приказала позвать ко мне Амину.
– Царевна Инеткаус, но я же не могу бегать за простой служанкой…
Пухловатая разодетая девица смотреть в глаза мне боялась, но возражать – осмелилась.
Да охренеть!
– Ты не можешь, значит, ты считаешь, что дочь фараона сама должна сбегать за служанкой?!
Кажется, до нее что-то дошло. Упала на колени, подползла и взяв край простыни поцеловала…
– Прости, прекрасная госпожа, прости меня… Сейчас я отправлю за твоей служанкой рабыню… Сейчас я прикажу и скоро…
Жестом я приказала ей заткнуться. На кой мне нужны служанки, которые могут только приказывать рабыням и другим служанкам?
В конце распростертой толпы на колени встала молодая девушка, миловидная и спокойная. Я посмотрела на нее и кивнула, разрешая говорить.
– Царевна, я не слышала твой приказ, позволь, я сейчас схожу за Аминой?
– Хорошо. И вместе с ней ждите меня возле моего ложа.
Девушка поднялась и шустро побежала к комнате Амины.
– Никтимена, из какого ты дома? Кто твой отец?
– Мой отец, прекрасная госпожа, служил фараону много лет. И фараон всегда был им доволен, прекрасная госпожа, и выделял его из других своих слуг! И даже наградил…
Я топнула ногой! Ёжечки-божечки, ну почему нельзя просто ответить на вопрос?!
– Никтимена! Как зовут твоего отца и чем он занимается?!
Я даже голос повысила от раздражения!
– Аббас, сын Мустафы, прекрасная госпожа. Он лично наливал фараону вино в кубок!
Ну, если учесть, что вино в кубок мне мог налить кто угодно, хоть бы и сама, то думаю, не нужен мне такой служитель.
– Где сейчас твой отец?
– Он во дворце, прекрасная Инеткаус, он ждет возможности услужить тебе.
– Сейчас ты, Никтимена и все девушки, присланные мне в услужение, уйдете из дворца и не вернетесь, до тех пор, пока вас не позовут. Все рабыни сейчас идут назад, садятся в комнате, где хранятся мои платья, и молча ждут приказов. Молча! Всем понятно? Выполняйте!
В полной тишине толпа начала делиться на две части и расходиться по своим местам.
Фу-у-ух! Я справилась. Но это только самое начало!
Глава 29
Девушку звали Хатшепсут. Пока она помогала Амине одевать меня и красить лицо, я выспросила, кто отец, кто есть в семье и прочее. У нее был брат, что служил десятником в армии, мать ее из знатного дома, отец – помощник главного писца. Сама девушка грамотна и скромна. Отлично, вот с нее и начнем!
– Хатшепсут, в знак благоволения, за твою скромность и расторопность, дозволяю тебе зваться Хати.
Она попробовала было кинуться на пол, но я остановила.
– Хати, если ты целый день будешь простираться ниц передо мной и без конца валяться на полу, то тебе некогда будет работать. Достаточно просто поклона.
Хати несколько неуверенно посмотрела на меня, прижала крест на крест руки к груди и низко поклонилась. Ну, уже лучше!.
– Отлично, Хати. Я принимаю этот твой поклон, как благодарность за имя. Но такой нужен только в редких случаях. В течении дня, если чувствуешь, что нужно поклониться – просто немного склони голову. Ты поняла меня?
– Да, прекрасная госпожа!
– Просто – госпожа, Хати. Или же просто – принцесса. Поменьше славословий. Это тоже важно.
Аккуратный кивок головой:
– Я поняла, принцесса.
– Сейчас ты пойдешь и выберешь двух рабынь. Сама, тех, кто тебе покажется смышлеными и не слишком говорливыми. Для уборки моих комнат и стирки моей одежды. Остальных, пока, распредели по дворцовым службам. Сможешь?
– Да, госпожа. Пригодятся на кухне и в ткацком цеху нужны руки.
– Отлично, Хати, я тобой довольна!
Начала было падать ниц, но спохватилась и застыла в нелепой позе…
Я засмеялась:
– Привыкай к новым обрядам, Хати!
– Госпожа, позволь вопрос.
– Говори.
– Ты будешь посещать утренние и вечерние молитвы?
О, вот тут мне нужно говорить аккуратно и бережно!
– Хати, я была в чертогах Великого Ра. Солнце, которое мы видим, это только его зримое воплощение. Оно ниспослано для людей, но не для поклонения, а для тепла и света на земле. Ты же не поклоняешься костру, хотя он и светит и дает тепло? Будет храм Великого Ра, там и будут жрецы в праздничные дни просить его благословения, оттуда Великий Ра услышит их голос. А мне, несущей каплю его крови, и вообще не нужны ритуалы. Я смогу общаться с Ра когда будет нужда. Ты поняла?
– Твоя мысль необыкновенна, госпожа! Если, позднее, у меня возникнут вопросы, ты позволишь спросить?
Ой, как удачно я выбрала девочку! Умничка просто!
– Ты будешь прислуживать мне и помогать Амине, Хати. И всегда сможешь задать вопрос. А пока, принеси мне шкатулку с украшениями.
В тяжелом ларце, одном из многих, я выбрала дорогое ожерелье с символом скарабея и, поманив Хати, закрепила его поверх того, что было на ней.
– Смотри в зеркало, Хати. Тебе нравится?
– Оно прекрасно, госпожа!
– Тогда это мой подарок тебе за аккуратность в словах и за сообразительность. Можешь снять свое и ходить в этом.
Я подумала, что скарабей вообще удачный знак. Надо будет всем приближенным сделать одинаковые броши или значки, как символ власти. Завтра я приглашу архитектора и начну перестраивать комнаты Инеткаус. Слишком неудобно здесь все расположено. Мне нужен нормальный кабинет для совещаний, мне нужна отдельная спальня и комнаты, где будут жить Амина и Хати. Не величественные залы, а нормальные комнаты с дверями! А пока:
– Хати, пока Амина накроет мне завтрак, будь добра, пригласи в мои покои Хасема, Сефу и Имхотепа. К полудню. А за два часа до него, пригласи своего отца. У меня есть вопросы, которые я хочу задать. Потом возвращайся и у тебя и Амины будет время поесть. Ты все поняла?
– Да, госпожа. Я все сделаю.
И отвесила мне аккуратный поклон. Не слишком низкий и , главное – быстрый. Самое то, что нужно!. Выбор девушки был почти случаен, но очень удачен! Хотя, пожалуй, не так и случаен – она сама, первая из всех, догадалась, что именно мне нужно и выполнила быстро и толково, не тратя время на славословия. Так что это не удача, а закономерность.
Сложен был разговор с писцом.
Одит был еще не стар, полноват, чуть сутул и идеально лыс. Парик он не носил – работа писцов, обычно, велась под крышей и солнце им не угрожало. Он совершенно не понимал меня и чуть не плакал – шанс пообщаться с дочерью фараона и будущей правительницей Египта, тот самый шанс, что раздобыла ему дочка, стремительно скатывался к нулю. И я совершенно не понимала, как именно ему нужно объяснить, что я хочу получить на выходе. Наконец меня осенило:
– Одит, слушай меня. Я хочу придумать секретное письмо. Такое, чтобы никто не мог разгадать. Вот лист – на нем я лично записала знаки. Те из них, которые выделены красным – это гласные. Это те звуки, которые произносят с «голосом» их можно даже петь.
И я с умным видом затянула:
–О-о-о-о… А-а-а-а… Понимаешь?
– Да, прекрасная госпожа!
– Идем дальше. Те значки, которые я написала черным – согласные. Для них мы с тобой подберем необходимые названия и звучание. Конечно, кое в чем я помогу тебе. Но я хочу, чтобы ты научился писать, ну, например, слова «Великий Ра» новыми буквами. Буква – это не целое слово. Понимаешь? Из 5-6 букв, располагая их по-разному, можно составить совершенно разные слова. Это – как прекрасная мозаика на полу. Каждое слово будет собираться из вот таких кусочков-букв. Даже слово «Великий» будет состоять из этих маленьких значков. Тебе сделают отдельный кабинет в моем крыле и Имхотеп, и я – мы будем помогать тебе. И награда за эту работу будет достойной, обещаю. Но если ты откажешься – ты просто вернешься на свое место. Я не стану сердится на тебя, и ты не лишишься работы. Крепко подумай, справишься ли ты. Не требую немедленного ответа. Жду тебя завтра, после полудня. Ступай, Одит. Хати проводит тебя.
Дальше все зависело только от него. Точнее, еще и от его образования. Есть же другие языки и у них есть своя письменность. Если он сталкивался раньше с таким – поймет, чего я добиваюсь.
Следующий разговор состоялся с моими людьми и был несколько легче. Все они уже привыкли к странностям царевны, а заодно и помнили, что у меня есть некие необычные знания. Потому, после небольших объяснений, каждый из них пообещал к завтрашнему дню составить понятную схему. Сефу и Хасем – армии и ее обеспечения. Имхотеп – управляющих лиц при фараоне. Многие из них выжили и при перевороте, но не сохранили свои посты. Значит, завтра именно с ними я обсужу каждую кандидатуру на места управленцев. Решения приму сама, но выслушаю мнения всех.
Через четыре дня коронация и пир по этому поводу. Придется изрядно опустошить кладовые дворца. Возможно, то, что еще не все жители рискнули вернуться – только плюс.
А голову Сераписа, мятежного жреца и отца Джибейда, в кожаном мешке кинули мне под ноги еще три дня назад. Все солдаты получили хорошую награду, но открывать мешок у меня на глазах я не позволила. Достаточно и того, что Хасем лично подтвердил, что мой враг мертв.
Глава 30
День коронации прошел великолепно.
Обсуждали мы его долго, готовились в спешке, но все срослось и ветер был такой, как нужно.
Обряд, за неимением храма Великого Ра в столице, проводили прямо на центральной площади перед дворцом, при большом скоплении народа. Посмотреть на такое зрелище собрались все, кто мог ходить.
На восходе солнца колонна жрецов в белых одеяниях и золоченых сандалиях, стоя на возвышении перед дворцом, вознесла молитву Великому Ра. Хор мужских голосов изрядно смягчали детски, высокие и чистые. Среди детей, кстати, почти половина были девочки. Это было красиво и продолжалось почти час. Толпа слегка колыхалась, но слушала внимательно.
Массу народа от возвышения, где молились жрецы, отделял строй солдат. Хасем поставил туда самых надежных. И, хотя толпа изрядно напирала, но метров шесть пустого пространства перед ступенями было.
Сидячие места с края возвышения занимали Имхотеп и Сефу, Акил с женой, застывшей от неуверенности и необычности зрелища, Хасем, Амина, брат Имхотепа и еще несколько человек, кто войдет в группу управления. Там же сидели и Хати с отцом. Пусть не на первых местах, но почет я им оказала просто немыслимый! Пусть люди видят, что это – очень важные персоны.
Потом Атон, главный жрец Ра, высокий и представительный пожилой мужчина в тяжелом золотом венце, воззвал к Великому, прося ниспослать свою милость и даровать власть его ребенку с божественной кровью…
Наступила пауза и она все тянулась и тянулась, но вдруг, почти одновременно, несколько человек из толпы закричали, показывая куда-то в небо:
– Смотрите, смотрите! Летит! Дитя бога – летит!
Этих людей Хасем, с разумной предусмотрительностью расставил в разных концах площади. Теперь возгласы раздавались повсюду, люди тыкали в небо пальцами и кричали…
Толпа задрала головы и увидела алый дельтаплан, который приближался со стороны солнца. Люди щурились, глаза слезились, но все старались рассмотреть как можно детальнее это чудо…
Дельтаплан я посадила точно перед ступенями дворца, на то самое свободное пространство перед солдатами и подожгла одновременно в двух местах. И еле успела отскочить! Сухой папирус и смазанные маслом стебли бамбука вспыхнули просто молниеносно! Толпа ахнула в один голос!
Вся масса народу упала ниц, но многие поднимали головы и наблюдали, как из-за пламени костра появилась фигурка в алом платье и с алым развевающимся плащом за спиной…
Я, медленно, давая себя рассмотреть, поднялась по ступеням, подошла к лежащим ниц жрецам и повернулась лицом к народу.
– Встаньте! Встаньте и внемлите мне, дети Великого Ра!
Речь, которую написал мне Имхотеп, я вызубрила на зубок. Репетировала долго, правильно расставляя логические ударения и стараясь понизить-повысить голос в нужных местах. Сейчас я говорила в небольшой бронзовый рупор, а акустика площади помогала каждому услышать мои слова.
Достаточно коротко я сказала, что отец Ра отпустил своих повзрослевших детей из нашего мира в другие миры. И остался сам править нами, а для присмотра за женщинами оставил себе в помощь дочь свою, Маат, попросив других богинь поделится с ней силами плодородия, умениями и ремеслами.
Сложно сказать, почему я выбрала из всего пантеона именно Маат. Она, так же, как и другие богини была замужем. Скорее всего, она, как богиня истины и правосудия, просто была мне ближе, чем, например, богиня домашнего очага. Маат больше подходила моим целям. Кроме того, она не жена Ра, а его дочь, то есть, при отсутствии теперь у нее мужа, которого я «отправила» в новые миры вместе с остальными богами – вполне самостоятельная дама. И храмы будут ставится не только Ра, а –напополам. И женщины начнут, пусть и не сразу, понимать, что они – не принадлежность мужа, а самодостаточные личности. Это мне казалось очень важным.
– И Великий Отец Ра послал меня, свою дочь, править вами и учить вас!
Я специально подчеркнула, что отец Ра послал свою дочь править народом. Мне вовсе не улыбалось носить при приеме послов фальшивую бороду! Уж эту необычную мелочь я помнила еще со школьных времен – женщина-правительница Египта не имела титула фараона, называлась Сыном Неба и вынуждена была на официальных церемониях привязывать бороду. Ну, не бред ли? Имени ее я, разумеется, не помнила, но была, была в моем мире такая правительница. Нет уж, дорогие подданные. Я женщина и маскироваться не собираюсь.
После моей речи тихо и нежно запел детский хор и величественный Атон возложил мне на голову двойную корону Верхнего и Нижнего Египта.
Крики людей меня почти испугали. Но они были радостные, без агрессии и я, хоть и вздрогнула, но быстро успокоилась. Вряд ли люди радовались именно моему пришествию, хотя для них оно и выглядело как чудо. Скорее уж, радовались некой ясности в жизни, пониманию, что власть восстановлена и лихие времена, возможно, заканчиваются.
Дальше все пошло достаточно традиционно.
– Властью, данной мне Великим Ра, назначаю тебя, Хасемхем главным над всеми войсками моими, служи с честью во имя Великого Ра и не посрами моего доверия…
– Властью, данной мне Великим Ра, назначаю тебя. Имхотеп….
Ну, и так далее...
Принародно получили посты Хасемхем и Имхотеп, брат Имхотепа Идогб, его я так и оставила казначеем, Сефу, который будет заниматься охраной дворца и моей личной безопасностью и Амина. Это вызвало некоторый шок у публики, но я собиралась приставить к Амине в помощники старого служителя Ликета. Он заведовал при фараоне обеспечением нужд дворца. И, даже если Амина не справится – не страшно, мне важно было дать должность публично хоть одной женщине. А там уж – лиха беда, как говорится – начало…
Завершение празднества было предсказуемо и заранее организовано. В городе уже жарили бычьи и бараньи туши и выкатили бочки с вином…
___________________________________
Хатшепсут была первой, но не единственной женщиной-правительницей Древнего Египта. Нефертити правила после нее, а затем и Клеопатра, но ни одна из них не взяла титул фараона, как Хатшепсут.
И Нефертити и Клеопатра был просто царицами. Хатшепсут же сменила имя на мужской вариант – Хатшепсу и стала именно фараоном. И период ее правления стал периодом расцвета царства.
Но, точно не известно, добровольно ли она одевала эту бороду и строила храмы со своим бородатым изображением или делала это под принуждением. Она не была единовластной, хоть и была главной. Одновременно с ней правителем считался ее пасынок. Возможно, бородой она приравнивала себя к фараонам-мужчинам.
Пасынок, кстати, как неблагодарная свинья, после ее смерти повелел стереть все упоминания о ней. Чтобы в истории он остался как единственный правитель. Но на наше счастье статуй и храмов, стел и изображений, упоминаний в документах и ее подписей было слишком много и значительная часть уцелела.
