Текст книги "Чужая земля (СИ)"
Автор книги: Полина Ром
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 22 страниц)
Глава 56
Почти все время я лежала, отвернувшись лицом к стене и никого не хотела видеть.
Часто приходил Барути. Держал меня за руку, считал пульс, уговаривал есть… Я прогоняла его, но через несколько часов он возвращался. Верю, что он хороший лекарь, но изменить даже он ничего не сможет.
Есть я не могла, но помня о ребенке, пила молоко с медом и простоквашу. Попросила Амину и Хати не заходить ко мне, хотя точно знала, что они дежурят за дверью спальни.
Имхотепа похоронили, если только так можно сказать – по высшему разряду. Заказан памятник на могилу, статуя в два роста… Можно подумать, эта чертова статуя кому-то нужна… Иногда я плакала и пыталась думать…
Получалось очень плохо.
То, что я видела в своих покоях той ночью, никак не укладывалось у меня в голове. Я не сошла с ума, а это не фильм ужасов. Просто в этом мире реально существуют боги. И меня ведь, идиотку, предупреждали! Но я же вся такая не здешняя и самая умная! Я же на самолетах летала и телевизор смотрела! А тут – что… примитивные людишки, игрушки для богатой дуры… Гибель Имхотепа – это только моя вина!
Мне казалось, что я потеряла отца, которого у меня никогда не было…
Если бы я слушала и умела слышать то, что говорили мне! Если бы была аккуратнее с этим чертовым богом! Неужели мой ребенок будет нести гены такого чудовища?!
На третий день пришли Хасем и Сефу…
Говорили… Уговаривали… Разговаривали и убеждали… Мне становилось хуже и хуже, начинался жар… Но соображать я еще могла.
Пришлось встать и прямо-таки – рявкнуть:
– Не смейте заходить в мои покои! Все – вон! Я запрещаю беспокоить меня!
Возможно, я зря так сделала. Им тоже тяжело и больно.
Я прекрасно понимала, что это… этот… Не знаю, как его назвать, но вернуться он может в любу секунду. Не хватало еще, чтобы погиб кто-то из своих.
Он пришел на третью ночь. Спать я уже не могла, кружилась голова и волнами набегал жар. Потом волна огня уходила и начинался озноб.
В этот раз он был в человеческом обличии. Я попыталась встать, но с кровати слезть не рискнула – побоялась упасть от накатившей слабости, осталась сидеть, слегка опираясь на подушки. Немного знобило от пропитанной потом сорочки…
– Ешь, иначе ты не выносишь ребенка.
Он протягивал мне такой же точно плод.
– Что это?
– Это амборос – плод из сада отца Ра. Смертная не может выносить ребенка бога. В тебе есть наша кровь, но ее слишком мало. Не съешь – умрешь.
– Зачем ты убил Имхотепа? Ты – я ткнула пальцем в него – ты же бог! Ты всемогущий и силы твои несопоставимы с человеческими. Скажи – зачем?!
– Это случайность…
Это, возможно, глупо, но я поверила. Просто я запомнила, как в дурной сон, как именно это произошло… Похоже, он просто пытался припугнуть и остановить Сефу и Хасема. А удар пришелся в Имхотепа, который входил после них. Вот только легче мне не стало.
– Кем будет мой ребенок?
– Надеюсь, что – сыном.
– Не юли… Ты понимаешь, что я спрашиваю не о том. Он будет – как ты?
– Ты глупа… У него никогда не будет силы первородных. Но, конечно, он сможет гораздо больше, чем любой человек. Даже, чем целая армия людей.
– И его сила будет подобна твоей? Он тоже сможет превращаться и всякое такое? – у меня все сильнее кружилась голова…
– А вот этого никто не узнает до момента рождения. Я не знаю, каплю чьей крови носишь ты в своих жилах. И никто не предскажет, как и во что сплетутся силы и могущество.
– Расскажи мне о богах.
Кажется, я его удивила.
– Зачем тебе?
– Я должна хоть приблизительно понимать, как растить собственного ребенка.
– Тебе ни к чему эти знания. Я заберу его.
– Нет.
– Что значит – нет?!
– То и значит. Ребенку нужна мать. Когда он вырастет и сможет заботиться о себе – тогда он волен будет пойти к тебе, на край света, в другой мир… Да куда угодно! А до той поры он будет жить со мной и воспитываться при моем участии.
Он как-то тяжело вздохнул и сказал:
– Там видно будет. А пока – ешь.
Плод имел слабый медовый привкус и хрустел как огурец. В общем – ничего особенного на вкус.
– Мне часто нужно будет есть такое?
– Да. Но плоды почти не хранятся. Ты же хочешь этого ребенка? Я стану приносить, ты – есть. У нас еще будет время поговорить. А сейчас – спи.
Как ни странно, я действительно легла и уснула. Так что не знаю, когда он исчез…
Утром я проснулась совершенно здоровой. Больше всего мне не нравилось то, что я его простила. Нет, не простила, не то слово… Скорее – помня всю ситуацию, я понимала, что смерть Имхотепа – случайность. Мерзкая, злая, несправедливая случайность… Так что речь идет не о прощении, а об отсутствии намерения. Это уже хорошо. Все же он не из тех киношных богов и антигероев, которые мечтают погубить весь мир, а за отсутствием такой возможности – убивают людей. Хотя, неизвестно, что у него на самом деле в голове…
Как же мне не хватает Имхотепа! Сейчас бы пошла к нему и он, подробно и доходчиво, рассказал бы мне легенды об Анубисе, методично анализируя каждую из них. Тщательно стараясь отделить крупицы правды от сказок. Уча меня и давая возможность сделать свои выводы. Такие мудрость и величие души редко встречаются…
Он был бы добр и терпелив со мной, как всегда.
Я заплакала… От несправедливости жизни, от невозможности хоть что-то изменить, от бессилия…
Пожалуй, можно было сказать, что это были слезы смирения и понимания – ничего исправить нельзя…
Зато можно хотя бы постараться оградить остальных. Первым делом я потребовала умываться, завтрак и велела вызвать к себе Хасема, Сефу, Идогба и Барути.
Разговор проходил в кабинете. Точнее, не разговор, а мой монолог.
– Вы – все самое главное, что есть у меня в этом мире. Вы много знаете и сможете вести страну, если со мной что-то случится.
– Царица, увы, мы бессильны…
– Подожди, Хасем. Я договорю. Возможно, для вас это будет несколько неожиданная новость. Но я очень прошу держать ее в тайне. Мой ребенок – дитя Анубиса.
Общий вздох и побелевшие лица были мне ответом…
– Я не сочла нужным скрывать от вас эту информацию. Если бы я знала, кто он… Я нашла бы своему ребенку другого отца. Но что сделано – то сделано. Он приходил не навредить мне, а напротив – спасти. Принес какой-то плод и сказал, что я должна буду есть такие часто. Поверьте, не из желания оправдать его за смерть Имхотепа я говорю вам это. Но справедливости ради. Он не целил ни в тебя, Сефу, ни в тебя Хасем. Возможно, просто хотел припугнуть, чтобы вы оставили нас в покое – мы, в тот момент, немного ссорились… Но пламя он направил просто в открытую дверь. Ни он, ни я не предполагали, что за вами вбежит еще кто-то. И случится то, что случилось…
Поэтому, у каждого из вас есть выбор. Вы можете покинуть службу, я щедро награжу и буду помнить о том, что вы были со мной в тяжелые времена. Ребенок, которого я ношу – мой ребенок и мой наследник. Но памятуя о его отце, возможно, кто-то не захочет ему служить. Я не стану за это осуждать, обещаю…
Но с этого момента я запрещаю всем, и вам в том числе, заходить ко мне без приглашения. Я не хочу повторения такой трагедии.
То, что я вам сказала – прошу хранить в тайне. А сейчас идите и думайте, останетесь ли вы на службе или покинете меня…
Глава 57
Остались все.
Более того, Хасем счел нужным объяснить мне это решение:
– Царица, слава Анубиса-разрушителя страшна. Только когда он первый раз посетил твою спальню, у меня был разговор с Имхотепом… И лекарь сказал мне следующее: « Не бывает света без тьмы, Хасем. Но и тьмы – без света, тоже не бывает. Нам не всегда дано понять поступки богов, мой друг. Остается только верить, что кровь Ра поможет девочке».
– Не понимаю, что он хотел этим сказать?
– Что Анубис, возможно, не только бог смерти и всего, что пугает нас. Что если мы не понимаем и страшимся чего-то, это вовсе не значит, что это, обязательно – плохо. Госпожа, этот ребенок – твой. Он прямой наследник трона. Он получит от крови отца дар. Никто не знает, какой именно. Но ведь будет и дар твоей крови. Не думай о плохом, царица. Каждое дитя несет в себе две силы – отца и матери. И никто не знает, какая окажется сильнее. А твой ребенок, возможно, станет лучшим правителем страны.
– А возможно – самым страшным ее проклятием… Но я услышала тебя, Хасем. И… спасибо тебе за поддержку…
Попытки Хасема внушить мне, что возможно, все еще не так и плохо, меня в чем-то даже умилили. Самая вовсе не считала своего ребенка будущим исчадием ада. Гены, конечно, штука важная, кто бы спорил. Только вот и воспитание не менее важно. Скорее, меня волновали слова Анубиса, что ребенка он заберет. Технически, он, скорее всего, смог бы это сделать. Значит мне необходимо убедить его оставить эту дурную мысль. А сверхъестественные способности малыша – ну, а кто бы отказался от бессмертия и неуязвимости? Или, например, возможности перемещаться в пространстве на огромные расстояния? Или от владения телекинезом? В них я вообще не видела ничего страшного.
Да мал ли, какие возможности будут. В любом случае они – просто оружие. А оружие – штука нейтральная, как ни странно это звучит. Одним и тем же пистолетом можно убить человека, а можно спасти от бешеного зверя. Все зависит от того, кто именно держит этот пистолет в руках. Другое дело, что кому многое дано, с того многое и спросится. Я заранее волновалась, что судьба может быть не слишком ласкова к малышу.
Наверное, будут какие-то технические сложности с освоением дара. Но все это – в будущем. А пока я старалась не засиживаться за бумагами, больше гулять в саду и не перехватывать в обед булочку, а стараться есть нормально.
Примерно каждое третье-четвертое утро я находила на столе тот самый плод, амборос и хрустела им, как огурцом. Доводить себя снова до состояния, когда бросает то в жар, то в холод, я больше не желала. Это риск для ребенка. Почему-то я совсем не думала, что Анубис может мне солгать.
В целом же, беременность протекала очень спокойно, я не прибавляла в весе слишком много, но живот начал слегка увеличиваться.
За это время были уже построены шесть «почтовых» станций для взлета и посадки дельтапланов. Хремет, тот самый, что первым из Теней ушел со службы, лично проверял каждое поле. Теперь была налажена сравнительно быстрая связь с Гизой, Аварисом и промежуточными пунктами.
Сам Хремет тренировался столько, на сколько хватало сил, сам подбирал и тренировал людей, сам следил за строительством домиков смотрителей. Нет, безусловно, у него были помощники, и, постепенно, новое почтовое ведомство росло. Но проверял он всегда и все лично. Мне грех было жаловаться – таких фанатиков и трудоголиков еще поискать.
Конечно, в сезон шему, когда веяли ветры пустыни, занося песком и пылью все вокруг, эта связь будет очень редкой, если вообще возможной. Но, безусловно, даже то, что получалось сейчас, уже можно считать большим достижением.
Неожиданно к работе Хремета подключился Хасем. Это значительно ускорит постройку сети станций связи. Он даже затребовал у меня дополнительные финансы на то, чтобы оборудовать приграничные районы.
– Царица, прости, я недооценил это удивительное изобретение. Поверь, именно на границах и нужно ставить в первую очередь дома для смотрителей и поля для взлета и посадки. Тогда ни одна армия не нападет на нас внезапно!
– А что, у нас есть какие-то проблемы?
– Я стараюсь не беспокоить тебя по пустякам, но стычки с кочевыми племенами пустыни совсем не редкость. И они успевают ограбить селение, захватить рабов и сбежать прежде, чем мы узнаем об этом. А твои дельтапланы дадут нам возможность следить за их передвижением и, хоть иногда, достойно отбиваться.
– Хасем, думаю, что они – не идиоты.
– Нет, царица… Но что ты этим хочешь сказать?
– Есть такая поговорка – шило в мешке не утаишь. Они достаточно быстро поймут, что опасность для них идет от этих парящих штук. И будут нападения на станции и попытки похитить людей, умеющих пользоваться дельтапланами. Конечно, рано или поздно это знание пойдет и дальше гулять по планете, но чем позже – тем лучше для нас. Переноси к пограничным станциям учебные лагеря для солдат. Организуй серьезную охрану. И не жалей на это средств. Чем безопаснее на границе, тем меньше нужны войска в сердце страны.
Не слишком радовали меня предлагаемые чиновниками сборники законов. Почти в каждом из них наказания, в основном, сводились к смертной казни. Разница была только в способах. Начиная от «удаления головы» с помощью топора, и кончая кормежкой крокодилов.
То, что я считала изначально прообразом будущего гражданского кодекса так же привело меня в ужас.
Например, понятия развод уже существовало. Вообще, как рассказывала мне Амина, первыми развелись не люди, а боги. Развелся бог Геб со своей сестрой и супругой Нут. Геб был бог земли, жена, соответственно – богиней неба. И была у нее скверная привычка. Каждый день она пожирала собственных детей – луну и звезды, с тем, чтобы к ночи родить их обратно. Конечно, это обеспечивало смену дня и ночи, но Геба очень расстраивало и на жену он гневался. Тогда Шу, их отец и , по совместительству – бог воздуха, развел их и лично стал следить, чтобы они не соприкасались.
Исходя из этой легенды, законы не запрещали развод. И даже сохраняли за детьми право наследовать отцу. Только вот жена уходила из общего дома и уносила одну треть нажитого добра. Это были, как бы, алименты оптом. Ну, и естественно, побои женщины вовсе не считались поводом для развода…
Кто бы сомневался-то! Практически все свелось к тому, что я писала новые законы. Предусмотрев и равный дележ, и долю детей при разводе. Конечно, я не могла силком втолкнуть в этот мир мысль о равенстве полов, но хотя бы старалась положить начало.
Теперь, по новому законодательству, муж, первый раз избивший жену, мог получить ответку от судьи. До тридцати ударов палкой, если есть свидетели. И до двадцати, если свидетелей нет. А вот повторная жалоба уже давала жене право требовать развода. Понятно, что это отнюдь не райские условия. Но, безусловно – гораздо лучше того, что было раньше.
Была еще одна тема, которая не давала мне покоя – многоженство. Не сказать, что сильно было распространено, крестьянин вряд ли мог прокормить трех жен. Но вот многие чиновники и даже купцы имели не одну жену. И, если честно, я не слишком понимала – стоит ли вмешиваться. Сама идея такого брака была мне глубоко не симпатична. Но издав закон о запрете на двух и более жен, не сделаю ли я хуже? Этих же женщин будут держать в этих же домах, но уже не на положении супруги, которая имеет права на имущество. А на положении прислуги, фактически – рабыни, которой можно попользоваться и выкинуть за дверь в чем была, как только она хоть чуть постареет.
И решить, что лучше, я никак не могла. Женщина, кстати, иметь более одного мужа не могла. Скажем прямо, не слишком это близко к равноправию. Может, вообще следует разрешить женщинам иметь столько мужчин, сколько захочет?
От таких мыслей у меня голова шла кругом, а проблемы подобного рода вставали передо мной почти ежедневно! Ёжечки-божечки, ну почему я не пошла учится на юриста?!
Глава 58
Сегодня Барути хвастался мне новым лекарским инструментом – стетоскопом.
Вспомнив, что когда в мире еще не было стетоскопов привычного мне вида, доктора выслушивали сердце и легкие пациента через деревянную или металлическую трубочку с расширенными, колоколообразными концами. Если напрячь память, то можно вспомнить рисунки в советских детских книжках – доктор Айболит слушает через такую штучку пузик у бегемотика.
Так можно будет услышать даже сердцебиение плода. Конечно, врачи еще не скоро соберут нужные данные, научатся отличать звуки и понимать, какой из них о чем говорит. Но ведь и я – не последняя пациентка в этом мире.
По моему заказу было изготовлено несколько десятков трубок из разного материала. Полностью медные, деревянные, из тростника и бамбука с медными расширяющимися вставками с двух сторон. Пусть врачи сами решают, какой инструмент откажется удобнее.
Счастливый Барути кланялся и благодарил.
– Барути, позволь дать тебе совет?
– Я буду счастлив, царица, когда на меня прольется свет твоей мудрости!
– Я дам тебе и еще нескольким людям допуск в тюрьмы. Ходи к тем, кто приговорен. Слушай их сердце, слушай их легкие. Запоминай и записывай обязательно. Попроси у Одета писцов специально для этих записей. Потом, когда приговоренных казнят, ты сможешь вскрыть тела и понять, почему были хрипы в легких. Ты сможешь узнать, какое сердце как стучит и чем здоровое отличается от больного. Не сразу это будет, Барути. Но знания копятся и однажды придет понимание…
– Благодарю, царица…Благодарю тебя… Да будет добр к тебе Великий Ра!
– И учи людей Барути. Все, что знаешь сам – рассказывай другим, записываете и сравнивайте записи. Так учеба пойдет быстрее. Ты можешь идти, Барути.
Меня утешало то, что преемник Имхотепа был такой же фанатик медицины. Но увы, он не обладал энциклопедическими знаниями Имхотепа.
Теперь мне нужно будет искать людей, которые разбираются в архитектуре, колонны, которые изобрел мой лекарь, еще не самое большое чудо. Конечно, какие-то работы велись под его надзором в мастерской. Но он сам как-то говорил, что надзор этот – чистая формальность. Все время, что он был со мной, он занимался, в основном, медициной. Это была его истинная любовь и страсть. Человек, сумевший провести успешную операцию в эти достаточно дикие времена – воистину – велик!
А еще я все не могла собраться с духом и навестить школу медиков. Не знала, кого следует послать проверить небольшую архитектурную мастерскую. Вообще не слишком понимала, чем они там занимаются. Имхотеп, вроде как, давал им полную волю. А я в архитектуре понимаю еще меньше, чем в анатомии, например.
Ладно, пусть пройдет еще немного времени. Сейчас мне слишком больно даже думать об этом.
Хасем, который раньше относился к дельтапланам скорее, как к игрушке, занимался теперь почти ежедневно.
– Царица, я не смогу требовать от солдат, чтобы они не боялись, если не сумею взлететь сам.
Кроме того, мастерскую по производству расширили – машин требовалось больше. Хасем решил, что соберет сотню или даже две, воинов и отучит кочевников нападать на приграничные села.
Но я попросила его попробовать сперва решить дело миром.
– Не нападай сразу, Хасем. Найди с воздуха два-три самых больших племени, попробуй договорится об охране границ и торговле. Мы сможем продавать им муку и ковры. Возможно, они найдут, что предложить нам взамен. Если нет – предложи им за службу – учебу. У них есть верблюды, есть шерсть. Мы возьмем их женщин, которых они выберут сами. Могут даже приставить к ним охрану. Мы будем учить женщин делать ковры и плести циновки. Мы будем учить их лекарей медицине. Постарайся понять, нам самим это будет значительно выгоднее, чем война. Обязательно возьми с собой на переговоры Одета – он знатный спорщик и умеет находить неожиданные доводы. Возьми и Хремета – он мудр и сможет дать дельный совет. Не дави на них, не показывай силу. Постарайся именно договориться, а не принудить их.
Дни я старалась проводить как можно спокойнее. Не убивалась больше на работе, посидев час-полтора – шла гулять в сопровождении Амины и Хати. Как-то внезапно я поняла, что Египет многие столетия, возможно – даже тысячелетия жил без моих прекрасных законов. И еще год или два не так и важны. Это просто песчинка на весах вечности. Так что торопится я перестала – когда сделаю, тогда и сделаю.
Живот уже несколько округлился и проснулась я когда уже светало от странного ощущения. Прижала руку к натянутой коже – малыш толкался! Почему-то у меня на глазах навернулись слезу – так это было замечательно! Это уже не абстрактные клеточки, которые поспешно делятся, в связи с требовательной внутренней программой. Это уже маленькое существо, со своим сердечком. Мой малыш!
Анубис возник в комнате так же, как и всегда – миг назад не было и вот – стоит. Баська как-то слишком уж привычно подошла и потерлась об его ноги. И так же привычно он наклонился и почесал ей за ухом, вызвав низкий равномерный гул и, пожалуй, каплю моей ревности…
Чего это она к нему так ластится?!
Он посмотрел на меня очень внимательно и спросил:
– Ты плачешь? Что тебя огорчает?
– Он толкается…
– Он и должен толкаться!
– Я знаю. Только… Понимаешь, ты можешь убить человека за долю секунды. Но можешь ли ты подарить жизнь?
– Я подарил тебе эту жизнь!
Я фыркнула. Ну, конечно! Тоже мне – даритель жизни! Пять минут удовольствия – и любой самодовольный мужик чувствует себя богом!
– Ты всего лишь зародил ее, эту жизнь. И даже не в одиночестве. Биоматериала там поровну.
Слово биоматериал я произнесла на русском. Но, на удивление, он меня прекрасно понял.
– Тогда что, по-твоему, значит – дать жизнь?
– Выносить и родить. Воспитать, научить всему, что знаю сама. Вложить в ребенка лучшее, что есть во мне.
– Ты уверена, что хочешь этого? Что справишься?
Хороший вопрос, что уж там…
– Никто не может быть уверен, даже – ты. Но я буду любить малыша. Я уже люблю его.
– Это то, что я никогда не мог понять. Как можно любить бессмысленный кусок плоти?! Конечно, благодаря этой странной привязанности ваш род не вымер…
– А твой род? Растет ли он? Старается ли найти новые земли и узнать больше о мире?
– Мы знаем о мирах все. Все, что считаем нужным.
Он протянул мне очередной амборос и я привычно вгрызлась в пресноватую хрусткую мякоть.
– Мне придется приходить к тебе чаще. Теперь тебе нужен плод каждый день. Сын растет и его потребности становятся больше.
– Почему ты так уверен, что будет сын? Я буду рада и сыну, и дочери, мне нет разницы, кто родится.
– Никто не может знать точно, но…
– Что – но? У тебя же уже есть дети? Кто они?
– Живых – нет.
– Что значит – живых нет?! Они погибли?!
– Они не родились. Их матери были слабы и не смогли доносить плод.
– Ты оставлял свое семы в женщине, зная, что она умрет?!
– Но они же – просто люди, бессмысленная биомасса, которая…
– Заткнись и убирайся! Я не хочу тебя видеть!
– Смертная!
У него началась трансформация и голос странно вибрировал…
– Убирайся! Я не желаю тебя видеть!
Может быть, виноваты гормоны, но я уткнулась лицом в подушку и разревелась…
Я вовсе не была так уж спокойна за ребенка, как старалась себе внушить. Я не хотела, чтобы он, чувствуя свою силу, относился к людям как к биомассе. Я совершенно запуталась в отношениях с этим существом.
С этого дня утром стали появляться два, иногда три плода. Я послушно съедала их, а Баська приноровилась каждый раз облизывать мне пальцы – чем-то эти хрустяшки привлекли ее внимание. Я же помню, что первое время она просто нюхала их, совершенно не пытаясь попробовать. Надеюсь, что для недавно родившей кошки они безопасны.
