Текст книги "Рыцарь ночи и Луна (СИ)"

Автор книги: Полина Ром

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц)

Глава 14

Совершенно неожиданно у меня резко и сильно заболела голова, казалось, что в виски вбили два раскаленных гвоздя и продолжали вколачивать огромным молотом… Боль была такой сильной, что на мгновение я ослепла и оглохла…

Схватившись руками за голову со стоном рухнула на кучу тряпья, а боль всё увеличивалась и в какой-то момент я догадалась, что умираю.

Это было очень четкое понимание – все, конец, приплыли… Зачем я открыла глаза, я не так и не смогла себе объяснить никогда.

Это было больно, свет резал глаза, текли слезы, во рту отчетливо стоял металлический привкус крови, вились какие-то черные полупрозрачные полотнища…

Это было страшно…

Звуков я не слышала вообще, все происходило в полной тишине, добавляя жути нереалистичной картине – Харт стоял у меня в ногах, прямо в телеге, и с диким напряжением на лице полосовал колышущееся полотнище странным черным мечом, узким и, как мне показалось – гибким…

Бредовость картины была столь велика, что я, оторвав руки от висков, попыталась отползти в угол телеги – полотнище внушало отвращение. В нем было что-то отталкивающее и, одновременно – притягательное. Хотелось сунуть руку туда, в это сплетение складок и растворится там… Отталкивал только слабый запах гниения, сладковатый и душный даже на легком морозе.

Оно, это сплетение полос, лент и изгибов как бы звало меня к себе, обещая отсутствие боли, обещая все, что я захочу, обещая покой…

Гвозди в висках начали пульсировать с какой-то чудовищной силой, а потом вдруг у меня хлынула кровь носом, гвозди пропали и, частично, вернулся звук.

Кричали люди, дико, страшно… Казалось, что все это происходит где-то далеко – визжал конь. Сложно объяснить этот визг, но он именно визжал! Однако самый страшный звук шел именно от этой кучи лоскутов и лент, что полупрозрачной черной стеной пыталась заключить Харта в кокон. Шепот черного существа сливался из тысяч голосов, звал к себе, манил...

Меч Харта и в самом деле был гибким, как хлыст и тьма отступала перед резкими ударами. Слух улучшался и я слышала какие-то чавкающие звуки, когда его меч касался черноты. Все это долго только рассказывать, а на самом деле прошли считанные секунды, но уже то, что Харт защищал меня, не оставило мне выбора. Я не могла пойти на зов этого существа. Однако оно рвалось ко мне с какой-то омерзительной гибкостью, стараясь дотянуться хоть одним щупальцем…

Совершенно неосознанным движением я вытянула навстречу черной дряни ладони, просто защищаясь. Моя магия ринулась наружу и она совсем ни чем не напоминала уютную и теплую Силу природника! Оттуда, изнутри, из выжженного нутра, поднялась Сила совсем другого рода – жутковатая в своей непонятности, мощная, злая, боевая…

Вернувшимся магическим зрением я видела, как пульсирующие концентрические круги цвета чистого серебра ласково огибают Харта, ставя щит между ним и черным существом, как круги сливаются в тонкий щит и как бессильно бьются о него лоскутья и щупальца тьмы, тая прямо на глазах.

Слышала я еще не очень хорошо, но Харт замедлил движение, поняв, что тварь исчезла, резко повернулся и кинулся ко мне:

– Шшшшаааа…

– Что?!

Он протянул руку и провел мне по лицу, как бы смывая с некую пленку. Звук вернулся полностью, но я все еще мало что понимала. Подняла руку и не столько вытерла текущую из носа кровь, сколько, похоже, размазала ее по лицу.

– Ты в порядке?!

– Да, но там люди кричат…

– Матка погибла, так что гнездо выжжено… Это лунный маг… Нам просто повезло! Но ты права, надо пойти посмотреть, что там. Сможешь идти?

– Да, конечно!

Он подал мне руку, помогая встать. Кружилась голова, но мир вернулся на место, с прежними цветами, звуками и запахами. Пахло гнилью, гарью и смертью, но вонь эта уже исчезала, заменяясь запахами крови, коней, морозного воздуха и, почему-то – печеного хлеба.

Часть обоза пострадала. Несколько человек погибли, я их видела раньше в середине обоза. Плакала женщина над телом мужа. Тело выглядело просто чудовищно – оно было на половину разложившимся! Но гораздо страшнее выглядели мертвые, расползающиеся слизью твари, которых скидывали с дороги солдаты. Не руками скидывали – кольями. Харт подошел к отдающему приказы Роверу и о чем-то разговаривал.

Потом вернулся, взял меня за руку и повел назад.

– Харт, подожди, а помочь?!

– Не нужна помощь пока. Ровер вояка старый, лучше знает. Велел телеги с дороги сгонять – тела сжечь нужно, ночевать здесь сегодня будем.

– Харт, а если рядом есть еще одна такая тварь?!

– Они не терпят соперников рядом с гнездовьем. Так что – нет. На день-два пути точно нет.

Дошли до телеги и Харт, оставив меня отлеживаться, прихватил топорик и пошел рубить дрова. В этот раз не хворост был нужен. Вскоре ему на помощь подоспело еще несколько мужчин. Другие расчищали снег на большом пятачке перед лесом – подальше от деревьев.

Я еще немного бездумно постояла, отходя от всего этого, набрала горсть снега и протерла лицо от крови. А потом еще несколько раз, до тех пор, пока снег не перестал розоветь. Было дико думать о том, что нужно делать какие-то обычные дела. Например – готовить еду. Только что, почти у нас на глазах погибли люди, погибли страшно…

Однако вот жизнь на этом не кончилась. Завершив работу Харт вернется не только уставший, но и голодный. Я вздохнула, помотала головой, отгоняя дурноту, и пошла присматривать место под костер. Не слишком понимала, почему собираются хоронить людей именно здесь, а не довезти тела до села и похоронить там, но не мне об этом рассуждать.

Лезть сейчас с расспросами – совсем неуместно. Так что я занялась костром и едой.

Думать о своей магии я, пока еще, не могла. Если честно, то она скорее пугала меня, эта странная сила. Так что привычными делами я старалась занять не только руки, но и голову.

К вечеру снег на одной из полян частично расчистили, частично вытоптали. Сложили огромную поленницу и тела двух погибших мужчин и одной женщины уложили в некое подобие гнезда из бревен. Солнце еще только собиралось садится, когда ронс Цинт факелом поджег этот чудовищный костер с нескольких сторон. Глядя, как разгорается пламя, он звучно произнес:

– Да станут они частью Силы!

И люди, до того молча стоящие кольцом вокруг, почти хором повторили:

– Да станут они частью Силы!

Больше ничего не было, все разошлись по своим местам, к наспех оборудованным стоянкам. У костра остались только ронс Ровер и двое солдат. Солнце садилось и огромный костер, полыхавший недалеко от темнеющего леса, становился все ярче и ярче с каждой минутой.

– Садись, Харт. Ты устал. Хлеба вот только нет, но я кашу заправила…

Тарелку Харт принял молча и так же молча принялся есть. Я заметила, что у него мелко дрожат руки от напряжения. Это не удивительно – такая нагрузка не каждый день бывает.

Сегодня мы не разговаривали и не сидели у костра. Вымотанный Харт уснул сразу же, как только лег. А у меня, наконец-то, появилась возможность обдумать все.

Сила, которая пробудилась во мне, пугала меня. В ней была странная двойственность. Да, она спасла мне жизнь, она спасла Харта и, наверное, всех остальных людей в обозе. Только вот именно она, Сила, откликалась на зов этого порождения тьмы. Что же она такое?! Откуда во мне эта двойственность, это желание растворится в Тьме, получить дарованный ею покой?

Я пыталась мыслить логически, стараясь понять эти противоречия. Если бы не Харт – я бы пошла на зов? Стала бы частью нежити?! Мысль об этом пугала, я не могла объяснить себе самой свое желание откликнуться на зов. А потом, совершенно неожиданно, я вспомнила стих, что поразил меня давным-давно, еще там, в моем мире:

Однажды появилась тьма:

Возникло вдруг из ниоткуда

Гигантской мощи анти-чудо,

Давно сошедшее с ума.

И всё, что жаждала она,

О чём ей грезилось, так это

Миры и океаны света

Собою высушить до дна.

И гас очередной предел,

Что было ей ничтожно мало —

Она пространство поглощала,

А свет безудержно редел.

И чтоб его не извести,

Случилось тьму рассеять богу:

Во всех живущих, понемногу,

Он эту бездну поместил.

И все встало на свои места! Последний катрен стиха, самый парадоксальный, давал абсолютно четкое объяснение. Удивительно, как человек, никогда не видевший Тьмы воочию, смог родить эти строки, но он был прав, совершенно прав, этот сумасшедший или гениальный творец! В душе каждого из нас есть и Свет, и Тьма. И та и другая Сила вложены всевышним. И только мы сами решаем, за какой из них следовать…

Странно, наверное, но это стихотворение успокоило меня и примирило с новой Силой. Я стала понимать и истоки зова, и свое сопротивление им – я не хочу быть частью Тьмы. Удержаться и не пойти на этот зов – трудно. Сейчас меня остановило то, что Харт, человек, который был добр ко мне, защищал меня от Тьмы. Он послужил для меня якорем и на зов я не откликнулась.

Неужели каждый раз, призывая новую Силу, мне придется делать выбор между Светом и Тьмой?! Может быть, лучше бы я жила простецом? Это намного проще и спокойнее. Только вот судьба не спрашивает, хочешь ли ты принимать решение. Она ставит перед выбором и отсидеться в стороне не получится.

Утром Харт выглядел совершенно больным. Бледный, с испариной на лбу, с трясущимися руками и какими-то скованными движениями. Мне даже показалось, что он боится полностью разогнуться. За завтраком он с трудом проглотил несколько ложек каши и, нервно отбросив миску, ушел запрягать коней.

– Харт, я вижу, что ты болен. Давай поищем кого-нибудь в обозе? Ну, доплатим, если что. А ты поедешь в телеге…

– Садись – сиплым голосом каркнул Харт – надо ехать…

Спорить я не стала, ему виднее. Продержался он почти до обеда, а потом просто слез с козел и плавно осел на землю. Из идущей сзади телеги подбежал возница:

– Ну, чего встали? Случилось что?

Я уже стояла рядом со свернувшимся клубком прямо на снегу Хартом и тянула его за руку, пытаясь поднять. Возчик, дядя Клат, невнятно выругался и побежал догонять телеги уходящего обоза. Вернулся он минут через десять с самим ронсом Цинтом и ронсом Ровером, парой вояк и еще двумя мужчинами.

Харта быстро подняли со снега и переложили в телегу, меня просто отодвинули и ронс Ровер, склонился над телом Харта. Расстегнул одежду, что-то там рассматривал и делал – я разглядеть не могла. Потом повернулся к ронсу Цинту и сказал:

– Да.

– Ты не ошибаешься?

– Сами смотрите, ронс – он сдвинулся, освобождая место для купца. Тот чуть склонился, нахмурясь, что-то разглядывал, потом неприязненно передернул плечами и буркнул:

– Ты прав. Жаль… добрый воин был, если бы не он… – повернулся и пошел в голове обоза.

Дядька Клат, тоже что-то успевший рассмотреть, тяжело вздохнул и почему-то снял шапку, скомкав и прижав ее к груди. Ронс Ровер кивнул своим людям и что-то коротко приказал. На место Харта уселся один из солдат, неприязненно зыркнул на меня:

– Ну, чего стоишь? Садись, ехать нужно.

Я растерялась – все расходились по своим местам, но никто не счел нужным хоть что-то объяснить мне.

– Ронс Ровер… Ронс Ровер!

Я догнала уходящего капитана стражи и потянула за рукав:

– А что с Хартом случилось? Он чем боллен-то?

Ронс хмуро посмотрел на меня, помолчал и нехотя объяснил:

– Ранили его вчера… Так-то не видно, а на животе – рана.

Я не понимала!

– Так и что? Ну, промыть нужно, мазь положить, может быть – зашить…

– Не помогут тут мази, девица. От нечисти раны гноятся долго, потом сами заживают. Или не заживают…

– Почему вы думаете, что эта рана не заживет?!

– Большая слишком... не жилец он… дня два еще… ну, может – три… – как-то виновато сказал капитан.

Вздохнул, повернулся и пошел дальше по своим делам. А я стояла совершенно ошалевшая, не понимая – как это?! Даже лечить не попробуют?! Это смирение и равнодушие меня просто потрясло!

Бегом вернулась к саням, впрыгнула, не слушая недовольное бурчание солдата и откинула с Харта покрывало. Подняла рубаху и обомлела – поперек живота, чуть наискосок, шла совсем неглубокая царапина.

Только вот края этой неглубокой царапины были покрыты довольно странными черными пятнами, чем-то смахивающими на синяки, только – черными. Омерзительные пятна расползались по коже, норовя слиться в единое. Почему-то я сразу поняла – как только сольются – так и все…

Сердце забухало прямо в горле…

Я не готова была принять эту смерть! Это ведь меня защищал Харт, когда стоял со своим странным мечом против полотнища Тьмы… Частично и я буду виновна в этой смерти! Но что, что я могла сделать?!

Я не управляла этой чертовой Силой, ко мне даже не вернулось еще полностью магическое зрение! Я готова отдать за его жизнь все деньги лекарю, только откуда в деревне будет сильный лекарь? Да даже до деревни мы еще не доехали!

___________________________

Автор стихотворения Леонид Чернышов

Глава 15

Деревня показалась часа через два. На ночлег в местный постоялый двор помещались не все, некоторые остались ночевать в телегах и на огромном сеновале, но для нас с Хартом выделили комнату. Ронс Цинта лично позаботился, чтобы Харта аккуратно перенесли на одну из двух узких кроватей и сказал мне:

– Ты, девица, раз уж так случилось – позаботься о нем… Не долго уже… А я позабочусь, что бы ты спокойно до Анрино добралась. Завтра все равно день проведем здесь – у нас еще трое ранены, но там, спасибо Силе, подживает все. Так что ты присмотришь за Хартом. Договорились?

– Договорились.

Крошечный убогий номер напоминал провинциальную гостиницу, разве что тараканов в нем не было. Зато был теплый душ, кровати и чуть колченогий стол с двумя табуретками. После стольких дней пути я и этим была более, чем довольна.

Вымылась и простирнула вещи, развесив на железной спинке кровати. Ужин попросила принести в номер. От оплаты горничная отказалась – сказала, что номер на два дня вместе с едой оплатил ронс Цинт. Ну и ладно, видать гложет купца то, что больше они ничем помочь не может.

Поела – силы мне будут нужны. Оставила себе на ночь большой ломоть хлеба с ветчиной и кружку взвара. Подумала, что вполне может понадобится – я помню, как хотелось есть после магического истощения. Горничная унесла посуду, а я осталась ждать восхода луны.

Харт все так же без сознания лежал на койке, изредка тихо постанывая. Я попыталась посмотреть на него магическим зрением, но так и не смогла определить, простец он или сохранил искру – вместо него видела какое-то странное серое пятно.

Я терпеливо ждала, пока повыше взойдет луна – благо, что тоненький серп было видно в окно. Он только-только поднимался над крышами села. Почему-то мне важно было, что луна – растущая. Чувствовала некоторую нервную дрожь внутри – я ничего толком не знала о своей новой магии, только надеялась, что эта Сила поможет мне залечить рану Харта. Очень надеялась, но уверена – не была.

Шум за дверями стихал, за эти дни все устали и, после ужина в общем зале, поспешили устроится на ночлег. Луна поднималась.

Намочила чистую тряпку в горячей воде, разрезала на Харте рубаху и протерла костлявую грудь. Рана стала больше, черные пятна норовили слиться, от нее шел резкий и въедливый сладковатый запах гниения. Погасила свечи – они мне не нужны, пожалуй – только отвлекают. Закрыла глаза и попыталась позвать свою Силу. Отклик был так слаб, что я в очередной раз засомневалась – смогу ли помочь. Позвала Силу еще раз…

Держа руку над раной почувствовала горечь во рту, слабый зов Тьмы, боль… Потом все резко прервалось – мне не хватало Силы! Я чуть не заплакала – понимала, что помочь могу, точнее, теперь уже – точно знала, а не предполагала. Только вот Сила… Где, как её взять?! Луна? Луна еще только растет! Даже свет в комнате от нее совсем слабый, еле видный.

Размышляя, постояла у окна и, наконец-то, сообразила – нужно распахнуть створки! Как я выдирала куски пакли из щелей рамы и отковыривала заржавевший крючок – отдельная история. Но когда мутное стекло перестало быть преградой и в комнату ворвался ледяной воздух, вместе с ним тонкой струйкой в меня начала вливаться Сила!

Морозило сегодня сильно – изо рта у меня шел пар, но я тянула открытые ладони к Луне и терпела, даже когда пальцы начали леденеть – мне нужно все, что мой источник сможет мне дать! Через несколько минут я осторожно подошла к койке и поднесла руку к ране.

Это было одновременно как очень громкий внутренний крик, взрыв боли и световая вспышка! И какая-то странная помеха! Я открыла глаза – тускло светилось кольцо на руке Харта. Обычное серебряное кольцо, гладкое и скучное, которое так хорошо вязалось с его невзрачным обликом. Сняла я его с трудом – это был какой-то артефакт, который не слишком хотел подчинятся. Но кольцо мне мешало! Потому я упорно крутила его на пальце Харта, стягивая, буквально, по миллиметру.

Передохнула – я уже понимала, что легко не будет. Еще раз распахнула створки и постояла в лунных лучах. Мне даже показалось, что луна стала чуть ближе к нашему окну. Ну, или просто я теперь лучше видела её.

Дальше все пошло так, как я предполагала – на мой зов Тьма откликнулась, понемногу, причиняя мне боль, она тянулась к моим рукам, нехотя покидая тело Харта… Мне казалось, что на мои кисти льется кислота, сжигая плоть… Я терпела, терпела, терпела…

– Лунка!! Лунка, очнись!

– М-м-м…

– Лунка! Очнись, говорю!

Кто-то теребил меня и пытался куда-то тащить…

Глаза я открыть не могла – просто не было сил. Я так и не заметила, когда обморок перешел в сон.

Проснулась я затемно – очень хотелось пить. Ярко горели обе свечи в небольшом трех рожковом шандале на столе, свет даже немного резал глаза. Я с трудом повернула голову и сквозь полу-сомкнутые ресницы увидела, что у стола стоит крепкий здоровый мужик и чуть ли не урча пожирает мой бутерброд, не забывая отпивать из кружки остывший взвар.

Страха я, как ни странно, не почувствовала. Скорее – возмущение. Не для всяких тут я еду оставила!

Провела языком по пересохшим губам, попыталась сглотнуть, но сухость во рту была просто чудовищной. Говорить я не могла, потому просто злобно прошипела:

– Эй, ты… Это все моё! – и закашлялась, давясь сухостью.

Мужик как-то очень пластично, как балерина, развернулся ко мне, непонятно хмыкнул и, прихватив со стола кружку, в два шага пересек маленькую комнату. Даже не спрашивая меня ни о чем, одной рукой приподнял мою голову, а другой поднес к губам восхитительно пахнущий холодный напиток.

Я сделала несколько глотков, заперхалась от жадности, отдышалась и попила еще, придерживая кружку рукой – чтобы не отняли! Особого доверия у меня ночной гость не вызывал. Наконец поняла, что сил хватит на то, чтобы сесть. Оперлась руками посильнее и постаралась подтянуть тело в сидячее положение. Получилось плохо – теперь я упиралась макушкой в спинку кровати и голова была чуть ли не свернута под прямым углом к телу.

Мужчина снова хмыкнул, глядя на мои трепыхания, поставил кружку на пол и, подхватив меня подмышки, легко вздернул на кровати в сидячее положение. Взбил подушку, подсунул мне под спину, уселся у меня в ногах и сказал:

– Ну, что, лунный маг Лунка… Поговорим?

Сейчас он сидел так, что лицо мне было видно хорошо. Совершенно незнакомое лицо, надо сказать. Темные волосы до плеч, чуть резковатые черты, карие глаза. По щеке тянется тонкий как ниточка старый шрам до левого уголка губ. Впрочем, он особо не портит внешность. Чем-то этот Харт смахивает на киношного индейца времен моей первой юности. Этакий молодой Гойко Митич. Кожа, правда, не такая смуглая. На вскидку – лет двадцать пять-двадцать семь.

– Ты – Харт?

– Что, не похож? – он забавно сморщился и улыбнулся.

– Не слишком.

У него изменился даже голос – сейчас он ничем не напоминал прежний, монотонный и незапоминающийся. Мужчина понятливо кивнул головой и сказал:

– Ладно, сообразила – это хорошо. Только рассказывать никому не нужно.

– Я и не собиралась, в общем-то…

– Вот и ладно. А теперь, Лунка, расскажи мне, как приводили в чувства сангира Ольгерда.

Я так удивилась, что даже не стала это скрывать.

– А тебе-то какая разница?

– Когда я спрашиваю – надо отвечать!

Ого, как заговорил! Теперь его лицо стало строгим и даже чуть надменным. Он смотрел мне в глаза и даже взглядом требовал подчинения. Я поджала губы – рассказывать о собственной глупости и слабости не хотелось. Кроме того, я, на минуточку, только что спасла его от смерти. Так что не думаю, что чем-то обязана этому Харту. Или как там его зовут на самом деле?

– Почему я должна отвечать на твой вопрос? С какого перепугу?

Его лицо по-прежнему оставалось строгим, но на некоторое время он задумался – подбирал слова, похоже. Но я решила не давать ему шанса командовать мной.

– Кстати, раз ты не Харт, то как тебя зовут?

Он снова улыбнулся, но теперь уже – почти ехидно, вскочил с кровати, сложил обе руки на груди – крест на крест, слегка поклонился и заявил:

– Позвольте представится, прекрасная санги! Сангир Ольгерд Альентский.

Я почувствовала себя несколько неловко. А если врет? А если – нет?! Разница в нашем социальном статусе – колоссальная, если он действительно сангир Ольгерд.

В общем-то, я ему верила, хотя и не слишком понимала сама – почему. Он смотрел на меня, очевидно ожидая какой-то реакции, но я, хоть и чувствовала привычную слабость, но все же не была так магически истощена, как раньше. Кроме того, особого пиетета перед титулом я все же не чувствовала. Что поделать, издержки демократического мира. Потому я скептически вздернула бровь и спросила:

– А чем докажете, что вы сангир Ольгерд?!

Не слишком понятно, откуда у меня взялась этакая вредность, но я, признаться, чувствовала себя в его присутствии неловко. Возможно, что это у меня защитная реакция такая – не стоит подпускать его слишком близко, не стоит верить всему, что он  говорит.

Сангир хмыкнул, подошел к своей кровати, немного порылся в вещах и вернулся ко мне. Требовательно протянул руку. Не слишком понимая, зачем, я, все же, вложила свою в его ладонь. И вопросительно уставилась на мужчину. А он, тем временем, слегка отогнув мой палец, одел мне перстень.

– Это… Это зачем такое нужно?!

Кольцо тем временем мягко обхватило палец, хотя сперва было явно велико.

– Да не пугайся ты так! Смотри, да не на меня смотри, а на камень смотри! Что видишь?

Я невольно перевела глаза на кольцо. Интересная работа. Черненое серебро и молочно-белый камешек в форме пирамидки. Похоже, магическая штучка. Что-то такое идет от него, непонятная какая-то магия, я с такой не сталкивалась раньше.

– А теперь соври что-нибудь.

– Что сделать? – я совсем растерялась.

– Соври. Все равно что!

– Э-эм…

– Да пребудет со мной Сила! – потерял он терпение – Ну, скажи, что у тебя черные волосы!

– У меня черные волосы – послушно повторила я.

– Смотри на камень!

Камень вспыхнул алым и начал медленно тускнеть.

– Поняла? Так он реагирует на ложь. Давай сюда.

Кольцо он так же надел на правую руку и протянув так, чтобы я могла лучше видеть белую пирамидку камня, повторил:

– Меня зовут Ольгерд Альенский.

Камень ярко вспыхнул зеленым цветом и так же начал затухать. Сангир снял кольцо, небрежно сунул в карман, снова уселся у меня в ногах и потребовал:

– Рассказывай. С самого начала рассказывай. Как позвали, кто позвал, кто был с тобой еще.

Спорить я не стала, что уж теперь. Этот мужчина действительно тот самый обожаемый людьми рыцарь. Слушал он очень внимательно, одобрительно кивая головой. Мне показалось, что все это он слышал уже не раз, просто сравнивал мой рассказ с другими. Вопросы стал задавать только тогда, когда я добралась до момента потери магии.

– Стоп! Ты раньше чужую магию видела в работе?

– Да, даже лучше, чем сейчас.

– Сколько лекарь потянул с тебя?

– Он плел два полотна. Одно, посильнее, забрал себе. А на вас кинул то, что осталось.

Резкий жест рукой заставил меня замолчать – сангир что-то обдумывал и это что-то ему не слишком нравилось. Потом он строго посмотрел на меня и сказал:

– Дальше поедем так же. Я – Харт. Ты сегодня ночью спала и ничего не видела. Понятно?

– Да. А можно…

– Что?

– Ну, можно посмотреть, как вы в Харта превращаетесь?

Он снова заулыбался и кивнул головой:

– Смотри. Только не обращайся к Харту на «вы». Договорились?

– Договорились.

Самое странное, что суть магии кольца я так и не поняла. Хотя, я и так в ней не слишком много понимала. Но прямо у меня на глазах, надев на палец кольцо, сангир начал меняться, потекли и смазались черты лица, изменились параметры фигуры, все заняло буквально несколько мгновений и передо мной уже стоял старый знакомый Харт. Невыразительным, тусклым голосом он спросил:

– Есть хочешь?

– Очень!

– Ладно, в конце концов это я твой ужин съел. Прогуляюсь на кухню, спрошу что-нибудь. Лежи пока, у тебя истощение, но скоро должно пройти – вечером луна встанет – полегчает.

– Сангир Оль…

– Харт!

– Ладно, пусть так. Харт, а не догадаются, что я магию применила, чтобы спасти тебя?

– Нет. Ты выглядишь как простец. Почти выгоревший простец. Силу луны обычный маг не видит.

Я зацепилась за его слова:

– Что значит – почти выгоревший?! Природная… Она что, она у меня еще есть?!

– Совсем крошечная искра. И до весны так и будет – где же ты зимой напитаешься Силой? Уж это-то ты даже без школы должна знать.

– Ну, я, разумеется, знаю… Только думала, что лекарь меня всю высосал, до дна.

– Кстати, а почему ты из замка ушла? Что, работу не смогли тебе по силам подобрать?

Мне нужно было подумать и решить, что говорить. Правду? Или что? Сознаваться в собственной глупости было как-то стыдно и неловко. Поэтому я жалобно посмотрела ему в глаза и сказала:

– Я так есть хочу!

– Ладно, потом поговорим.

Он открыл тихо скрипнувшую дверь и забрав шандал со свечами ушел.