Текст книги "Рыцарь ночи и Луна (СИ)"

Автор книги: Полина Ром

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 21 страниц)

Глава 4

Возможно, это был какой-то кризис организма, но все три дня, отпущенные мне мачехой, я ела и спала. В промежутках разговаривала с хлопотливой теткой Римой, с дядей Ангусом. Задавала вопросы и получала ответы. Много расспрашивала о магии, о мире вокруг. Оба они отвечали охотно, охая над моей потерей памяти.

Очень быстро я уставала и снова шла спать. Почти все время лил дождь, иногда были сильные порывы ветра, но не часто. И под этот мерный стук я закрывала глаза и думала, прокручивала новые знания и погружалась в сон совершенно незаметно.

Тетя Рима только вздыхала да подкладывала мне еды. Сытной и вкусной, хотя и не блещущей изыском. Толстенные яичницы, хлеб, густая похлебка с мясом болотника, овощами и крупой, уха из свежей рыбы, пышные, жаренные на сале лепешки с припеком. Припек был разный – шкварки, кусочки какого-то фрукта, похожие на сушеный изюм, рубленое яйцо с пряными травками.

Пища вся была тяжелая, калорийная, но ела я просто непрерывно, хоть и не слишком большими порциями – голод затихал только на время еды, просыпалась я всегда оголодавшей. Она же, тетя Рима, на третий день завела разговор:

– Луночка, ты бы подумала, детка, может – ну его, этот дом? Ведь как себя извела!

– Я просто не знаю, что мне делать.

Она вздохнула, погладила меня по голове маленькой пухлой рукой и сказала:

– Я б тебя забрала хоть сейчас. Чай, не объела бы! Может, перейдешь к нам? Места хватит, лучше уж здесь, на выселке, чем так-то…

Я уже знала, что они не единожды приглашали девочку перебраться к ним, но Алуна всегда отказывалась, не желая оставлять дом мачехе. Я не испытывала к этому дому привязанности, но ведь и на шее у них сидеть тоже нельзя! Я отрицательно потрясла головой.

– Нет, тетя Рима, не пойду.

Она только вздохнула на мой отказ.

– И то верно. Это мы с Ангусом тут привыкли бирюками, без людей, да без разговоров. А тебе, вестимо, скучно станет.

– Не в скуке дело. А только сидеть у вас на шее я не стану. Лучше уж в город подамся.

– И то – дело!

Почему-то мои слова ее очень обрадовали. Она согласно закивала головой, поддерживая мое решение. Выскочила из дома, я слышала, как она зовет Ангуса с огорода. Он вошел, стряхивая воду с вымытых рук, неторопливо вытер их полотенцем и сел на табуретку напротив. Тетя Рима пристроилась рядышком, на небольшой лавке.

– Надумала, значит? Ну, оно и к лучшему. Надо порешать, как все по уму сделать, чтобы не вернули тебя. В городе, оно, конечно, тоже не мёд, но там хоть работу найдешь какую. Сперва – учеником, потом, глядишь, и мастерицей станешь. Сказывают, что швей не хватает всегда, да и вышивальщиц охотно берут. Не все могут руками-то. Это ж сколько терпения нужно – хоть бы вот рубаху сшить! Раньше то, конечно, с магией проще было. Ну, что уж теперь вспоминать… Не все ведь в войну разорились, кто-то и нажиться успел.

Разумеется, я не могла сказать, что прилично умею вязать. Да и не знала, какая здесь пряжа, какие нитки бывают, но точно знала – на кусок хлеба я себе заработаю. Не потребуется вязание – да хоть на кухню пойду работать. И готовить могу, и посуду мыть. Главное – не жить в этой давящей атмосфере зависти и ненависти.

К сожалению, по местным законам, мачеха была моим опекуном. Нравится мне или нет, а выкупиться из опеки я могу только переписав свою часть дома на нее. Тогда получу от нее официальное разрешение работать в городе. До двадцати четырех лет я – несовершеннолетняя. Именно из-за наличия Силы. У кого нет магии даже капли, те несовершеннолетними считаются до двадцати восьми лет. Если честно, это было одно из самых поразительных отличий от моего мира. Даже без Силы люди здесь жили почти до двухсот лет.

Возможно, именно по этому некоторые рассуждения Литы показались мне несколько детскими – она и была ребенком. Так же, как и прежняя Алуна. Вот только я-то – давным-давно уже взрослый человек. И жить четыре года в атмосфере ненависти – слишком высокая плата за половину сельского дома. Но и просто так я его не отдам – мне нужно на что-то жить первое время в городе, платить за крышу над головой, за питание, за все.

А еще, когда я ходила в туалет в конце огорода – в ту самую, обычную, дачную будочку, я узнала о себе интересную вещь. Дорожка, выстеленная деревянными спилами, проходила мимо кустов крыжовника. Может дождем, а может и ветром, сломило ветку и она нависала над дорожкой. Обычная ветка, с мелкими белыми цветочками, с влажными после дождя листьями.

Вот об нее я и оцарапала запястье. Лизнула языком выступившие капельки крови, оборвала ветку, чтобы никто не поранился больше и увидела странное – свет опять начал струится по рукам, только усталости я не чувствовала.

Да и направление света было другим. Не от меня, а – ко мне. Руки как будто впитывали этот свет. Ветка в руках съеживалась, высыхала на глазах и когда я испуганно откинула ее, выглядела так, будто пролежала под снегом всю зиму – обычный сухой прут со сморщенными трухлявыми листьями. А у меня притупилось чувство голода. И кровоточащие мелкие ссадины просто исчезли на глазах. Вот тогда я и вспомнила, как крошилась в щепу спинка кровати у меня под рукой.  Получается, я могу брать силу от органики? Или тут не важно, органика или нет?

Ветку я подхватила и выкинула в мусорную кучу недалеко от туалета. Узнавать о таком виде магии было страшновато. Какая-то она слишком хищная. Но ссылаясь на потерю памяти, я вывела тетю Риму на разговор.

– Теть Рима, а вот ты где Силу берешь, чтобы плиту разогреть?

– Так сама она собирается, Луночка. Медленно, конечно, но не так у меня и много ее – только на готовку и хватает. А уж тепло зимой – сама видишь, от печки обычной. Я зимой-то, признаться, и готовлю на ней частенько. Зимой Силы меньше, да и восстанавливается медленнее, как бы дремлет она.

– А раньше, ну, до войны, откуда бралась Сила?

– По-разному, детка. Природники и стихийники могли и от стихии своей получить. Ну, огненный – от огня, водник – от реки или озера. Только редко этим пользовались. Пока Источник за порталом работал – всем и так хватало. Сама она набиралась. А как портал запечатали, тут-то и началось…

Она горестно поджала губы и покачала головой.

– Многие ведь, детка, работать-то руками не захотели. Непривычно, вишь, им было… Особливо возле городов стаями сбивались мародеры. И-и-эх… Сколь людей-то невинных загубили… Ну, сейчас-то, конечно, спокойнее. И стража ездит по дорогам, и в городе охраны полно. А тогда, после войны-то, много хороших людей погибло. Вот и батя твой так же… Ангус-то лихорадку подхватил, так остался в лагере, с лекарем и второй сменой. А та половина отряда в засаду попала. Всех там и положили.

– Тетя Рима, а зачем же тогда портал запечатывали?! Ну, с магией-то ведь удобнее.

– Разное оттуда лезло детка, из портала-то. Первые сотни лет охраны хватало, а последние – уже и не справлялись войска. Даже у нас под Лесным нежить появляться стала, а уж говорят у портала и вовсе люди не жили, войска гибли и границу не успевали держать. А последний прорыв только Рыцарь ночи и смог остановить.

– Ой, теть Рим, а кто это такой – рыцарь вот этот самый? Я уж который раз слышу, а вспомнить никак не могу.

– Это, детка, вот как Ангус с села придет – у него и спросишь. Не больно-то я разбираюсь во всем этом. Я и в школу-то только три года отходила. Когда я молодая была – магов вокруг великие тыщи были! Всех учить не успевали, только самых сильных магии-то обучали как следует. А таких как я – только основам, ну и заодно – читать-писать. А ты бы, пока дождя нет, прогулялась немного. Воздух-то чистый тебе тоже нужен. Природницы все на солнышке любят бывать.

Просто так «бывать» на солнышке мне было неловко. Сегодня я четвертый день гощу на выселках, Ангус ушел в Лесное, договариваться с моей мачехой. Тетя Рима хлопотала по дому, а я прихватила большую корзину и отправилась полоть огород за домом. От дождя и солнца он весь зарос какой-то нежно-зеленой травкой, похожей на мокрицу. Даже крошечные белоснежные звездочки цветов были такими же, как на моем огороде там, дома.

Любопытство оказалось сильнее разума. Очень уж мне хотелось понять, что это такое – магия. Почувствовать ее мощь или слабость, научится управлять. Все же для меня магия это – чудо!

Я протянула руку к траве, закрыла глаза, сосредоточилась и…  и долгое время ничего не происходило… А потом я «позвала» мокрицу. Внутри себя позвала, а не голосом. И даже не открывая глаз почувствовала, как травка отзывается, как тянется ко мне, выдирая корни из земли. Точнее, тянулась она не ко мне, тянулась она к моей Силе. И Сила тоненьким ручейком потекла в траву, призывая ее, повелевая ей…

За своим состоянием я следила очень-очень бдительно – страшно было снова ослабеть. Как только теплый огонек внутри меня стал уменьшаться, я резко открыла глаза и машинально хлопнула в ладоши, желая прервать льющийся поток света, что стекал с моих кистей в кучку сложенной у ног травы. Обалдеть! Мокрица не только вылезла из земли, но и сама сложилась к моим ногам! Жаль, что я не увидела, как это происходит! Ну, ничего, еще будет время!

Присела на корточки, и как-то не слишком задумываясь потянула Силу из влажной свежей травы… Силу зелени и силу дождевых капель, силу крошечных комочков земли на корнях и силу нераспустившихся еще мелких бутончиков с семенами… Золотистый свет впитывался в руки. Я пила Силу и чувствовала насыщение. Мелькнула неловкая мысль: «Как вампир прямо!».

Скукоженная кучка «прошлогодней травы», сильно сжавшаяся в объеме, лежала у моих ног. Я оглядела бескрайний огород – вычистила от сорняка я, примерно, пятую или шестую часть. Получился этакий лысоватый полукруг, где трепетали на ветерке небольшие ростки картофеля. Молодые, всего два-три листочка.

Получается, если контролировать себя, я могу полоть без особого труда. Возможно, у девочки как раз с контролем и были проблемы. Я то, после общения с бывшим мужем, с невесткой и её мамой, научилась и лицо держать, и слов лишних не говорить. А это, по сути, и есть контроль над собой.

Опыты над растениями я продолжила и дальше. И выяснила не очень удачную подробность. Сил у меня действительно очень мало. И взять больше, чем позволяет какой-то внутренний резерв, я не могу. Но меня это не слишком и расстроило. Одно то, что я могла творить чудеса, пусть и мелкие, было совершенно необыкновенно! Так что, расчистив большую часть огорода и поняв, что устала и хочу есть, я вернулась в избу абсолютно довольная.

По дороге сняла с куста жучка, похоже, того самого страшноеда. Обычный колорадский жук, только маленький еще, молодой совсем.  Гоняла его по ладошке, не позволяя соскочить и думала, как мне, все же, повезло с этой Силой. Мне казалось, что она гораздо лучше огненной или, допустим, какой-нибудь каменной магии. И интереснее, и полезнее.

В доме уже сидел дядя Ангус, какой-то нахохленный и недовольный. Тетя Рима убирала его «добычу» – молоко, творог и мешочек муки, расставляла на столе посуду и прятала от меня глаза.

– Ты это, Лунка… Не расстраивайся сильно-то. Осенью болотники жирные будут, да и много их этот год. Мы тебя снова сможем забирать сюда. И отдохнешь, и так…

Говоря это все дядя Ангус хмурил косматые брови и так же отводил глаза, как и его жена.

– Не разрешила, значит, Суна, в город мне идти?

– Нет… Раскричалась, что договаривалась только на три дня, а сегодня уже четвертый…

– Дядя Ангус, а ты сможешь еще раз со мной сходить в Лесное? Я сама с ней поговорю.

– Да я то смогу, только чем поможет-то это тебе?!

– Я, дядя Ангус, думаю, что поможет.

Глава 5

В Лесное мы шли гораздо медленнее, чем когда дядя Ангус забирал меня на выселки. Дождя не было, чуть парила под лучами солнца земля, я с любопытством оглядывала места, где мы с ним проходили в темноте и с удовольствием разговаривала, задавая все вопросы, которые только пришли в голову.

– Дядя Ангус, я вот все спросить хотела…

– Хотела, так спрашивай, пичуга.

– Рыцарь ночи, он кто? Какой маг?

– Он, Лунка, самый-самый мощный боевик был. Маг ночного огня. Ты совсем не помнишь?

– Очень смутно, дядя Ангус. А чем ночной огонь от обычного отличается?

– Я тут не сильно разбираюсь, Луночка, но вроде как, силу он не только от источника брал, а еще и от ночи. Луна –покровительница этих магов считается. Да их и было то всего четверо.

– Дядя Ангус, получается… Ну, ночь – время нежити. Значит и рыцарь этот связан был с ними?!

– Конечно, Лунка. Только ночной огонь и имеет настоящую силу для нежити. Остальные маги могли затормозить нежить, ослабить могли… Потом рунными мечами нужно было добивать, кольями дерева сай, или вот вода еще от снежных магов помогала хорошо.  Но мечом голову отсечь – вернее всего получалось. А ночной огонь их сжигал и силу пил, так что никто и не ожидал, что портал закрывать придется.

– Ну, закрыл он портал, а потом?

– А потом уснул.

– Умер?

– Да нет же, Лунка. Не умер он. Спит.

– Так ведь после войны уж сколько лет прошло!

– Ну и что? Как сравняются две силы в нем – так и очнется. Жалко его…

– Почему жалко?

– Человеком он очнется, а не магом. Столько сил он выплеснул, чтобы портал закрыть, столько чужой магии в себя принял, что… А после такой силищи пустышкой остаться – это тяжело, поверь мне.

Дядя Ангус нахмурился. Я понимала, что ему не приятно говорить о таком, потому замолчала. На время.

– А где он сейчас, этот рыцарь ночи?

– В Альенте, в своем замке родовом, что возле Лейна стоит.  От этого замка и город пошел. Хотя, говорят, он там только в детстве и жил, а как магия проснулась в нем – так и отправился в Приграничье. Он сам-то из рода огненных, да вот такой уродился.

– А его родители – тоже маги?

– Конечно, и отец огненный был, и мать – вроде бы – земляная. Только они еще в первом прорыве погибли оба. Случайность, конечно, но, говорят, тогда и проснулась у него Сила такая. Редко она бывает, очень редко.

Перешли брод, сели передохнуть. Не по тому, что устали, а просто так славно было греться на солнышке, еще не жгучем, нежном и ласковом. Дядя Ангус отвязал с пояса флягу и протянул мне. История с рыцарем была мне ужасно интересна.

– На-ко, глотни. Рима моя хорошо научилась травки заваривать.

Мята, лимон, слабый привкус меда и земляники – прохладное питье пришлось очень кстати. Я опустила ноги в воду и немножко поболтала ими, просто так, от переполнявшего меня удовольствия, от того, что ничего не болит, нет ежедневных многоразовых уколов, не нужно таскать при себе инсулин и глюкометр. Я молодая, здоровая и очень красивая! В прошлой жизни я тоже была симпатичной, но все же – не такой. У меня есть даже настоящая магия!

Не знаю, захотела бы я прожить вторую жизнь в своем мире, со своей болячкой и никому ненужностью, но этот был удивительный, сказочный и красивый. Конечно – не без темных пятен, в виде моей мачехи, но ведь и я не беззащитный ребенок! Это дома, с сыном и невесткой, я была мягкой и покладистой. На работе же вполне могла постоять за себя. Хотя, признаться, и там меня надо было крепко вывести из себя. Терпение у меня всегда было.

Хотя, я пока слишком мало знаю о новом мире. И этот всплеск жизнелюбия, пожалуй, стоит отнести к тому, что я выспалась и отдохнула, восстановила силы. А раз восстановила – значит, можно жить так, как я захочу. Не оглядываясь на мачеху.

– Дядя Ангус, а кто страной правит?

– Род сангира Эльгаро. Он верховный правитель и старший в своем роду.

– А как столица называется?

– Саульто. Говорят, на древнем языке это значило – город сангиров.

И тут я вспомнила это странное слово, что сказала тогда Лита – «санги».

– А моя мама… Она была санги?

– Да. Только ее род отказался от нее, когда она вышла замуж за Торма. Так бывает, пичуга.

О, как интересно. Значит, где-то есть моя родня по матери? Хотя, думаю, мне только на пользу, что отказались. Вряд ли местные высокородные чем-то отличаются от аристократов моего мира. Вряд ли мне бы понравилось презрительное фырканье в мою сторону. Впрочем, уже показалось Лесное, мы прошли по нескольким кривоватым переулочкам и вошли во двор моего дома. Дядя Ангус явно чувствовал себя неловко, зато уперев руки в бок, стояла на крыльце моя мачеха и явно наслаждалась ситуацией.

– Явилась, бездельница! – голос ее слышно было, наверное, на половину поселка.

– Явилась, Суна. – Я смотрела ей в глаза и ласково улыбалась.

Чуйка у нее явно была хорошая – она заметила и мое странное поведение, и улыбку. И как-то очень задумчиво сложила руки на груди. И гораздо спокойнее сказала:

– Пока ты по гостям шляешься, братовья на огороде надрываются. А тебя сегодня Паул на огород звал, так что прямо сейчас и ступай. Кормить бесплатно не буду.

– Суна, побойся Триола! Она же ребенок еще! У нее и так сил нет! – Ангус попытался задвинуть меня за свою спину.

Я ловко вывернула плечо у него из-под тяжелой ладони и молча пошла в огород. В свой огород. Отодвинула калитку в плетне и прошла внутрь по тропинке. Никакие «братовья» там не «пластались». Да и зачем же им пластаться – придет глупая Алуна и все сделает. А как сил не будет, так можно ей в спину плевать и еду на ней экономить! Очень удобно, знаете ли! Меня просто распирали злость и раздражение.

Закрыла глаза и вслушалась в свою Силу. Она горела ровным теплым огоньком, пусть и не слишком мощным. Как звать я поняла еще на огороде тети Римы, потому сейчас с удовольствием наблюдала, как чуть шевелятся ростки на чисто выполотой земле, как тонкими ручейками стекаются с соседних участков полосатые жуки, как облепляют молодые побеги…

Я успела вовремя прекратить зов и даже не шаталась от слабости, хотя и выплеснула больше половины Силы. Ничего-ничего, я сейчас тут всем веселую жизнь устрою! Я взяла в руки ветку какого-то куста и стала восстанавливать огонек, даже не обрывая ее. Зачем? Так, с корнями, быстрее получится.

Все же я еще не слишком хорошо контролировала свою магию, потому что не услышала, как открылась калитка и в огород зашла Суна. Зато услышала за спиной полу-вздох, полу-всхлип:

– Светлая Сила! Ты что же делаешь, гадина такая?!

Я резко обернулась. Побледневшая Суна стояла, держась руками за щеки, от чего лицо её чуть перекосило. За спиной у нее молча, с вытаращенными глазами стояли братья. Самое смешное, я до сих пор так и не знала, как их зовут. Глядя в глаза мачехе, я спросила:

– Ну что, Суна? Поговорим спокойно?

Она торопливо закивала, глядя, как осыпаются к моим ногам темной трухой несколько веток куста.

– Ступай в дом, Суна, поставь чай, у нас гость. Я скоро буду.

Она опасливо покосилась на меня, но все же нашла достаточно сил, чтобы возразить:

– Какой чай?! Огород-то…

– Я разберусь с огородом. Ты… Да, вот ты – я невежливо ткнула пальцем в старшего из братьев. – Принеси лопату. А ты – я посмотрела на младшего – масла принеси и огня. Да пошевеливайтесь оба, если не хотите без урожая остаться. Понятно?

Глядя на мать ни один из них не осмелился возражать. Суна уходила с огорода оглядываясь и чуть не споткнулась, ее подхватил под локоть стоящий в открытой калитке дядя Ангус. Я видела, что он с трудом сдерживает улыбку. Я улыбнулась ему в ответ с благодарностью.

Жуков я призвала в небольшую ямку, которую выкопал старший из мальчишек. Плеснула сверху полкружки какого-то масла и кинула туда горящую щепку, что притащил с кухни младший.

– Дождитесь, пока догорят и прикопайте ямку.

Старший не слишком дружелюбно зыркнул исподлобья, но возражать не осмелился. А я отправилась на переговоры.

После этой маленькой демонстрации Суна была молчалива и задумчива. Нарезала хлеба и сыра, заварила какой-то травяной сбор, даже достала большой горшок, наполовину полный засахаренного меда и, с некоторым трудом отковыряв кусок и выложив в миску, села на табуретку.

– Мам, она пришла или нет?!

В дом влетела Лита.

– Там дядька Паул спрашивает, работать она будет или нет?! А ты вон чего… А ты тут расселась! – Это она уже увидела меня и решила показать, где мое место.

Суна встала, пошарила в кармане фартука, вынула несколько монет и сказала:

– Поди, отдай Паулу и скажи, что не будет она работать. Некогда ей, скажи, дома, мол, запонадобилась!

– Мам, ты ж мне обещала…

– Бегом давай! – прикрикнула Суна и мы так и не узнали, что именно потеряла сегодня Лита.

Она надулась, на глазах показались слезы, дернув плечом и шмыгнув носом сестра выскочила за дверь. Похоже, не слишком она привыкла к таким окрикам.

Договорились мы на удивление быстро. Мачеха дает мне бумагу-разрешение на работу в городе, я, через четыре года, возвращаюсь и отписываю ей свою половину дома. Самое забавное, что землю соседям она продавать не захотела. И деньги на выкуп у нее нашлись. Нет, конечно, торговаться она пыталась. Хотела за документ получить и землю, и полдома. Но для того я и просила дядю Ангуса пойти со мной. И в качестве человека, знающего местные цены, и в качестве свидетеля.

Конечно, я сейчас передать ей дом не могла – придется ей поверить мне на слово. Но и пакостить я не собиралась. Зачем? Жить я сюда совершенно точно не вернусь. За землю Суна выложила мне сто девяносто мит. Дядя Ангус сказал, что это нормальная цена. Я с любопытством рассматривала желтые квадратные монетки с цифрами один, три и пять на аверсе. Реверс украшали скрещенные мечи на фоне какого-то раскидистого дерева, похожего на дуб. Чеканка была чуть грубовата, но вполне отчетливо читалась надпись по кругу «Да пребудет Сила вечно»

Все вместе сходили к старосте, я получила большой лист бумаги, куда вписали мое имя и место жительства, а так же – данные Суны. Вместо подписей поставили отпечатки пальцев. Староста, пожилой спокойный мужчина, приходу нашему не удивился, чуть укоризненно покачал головой, сказал:

– Что, Суна? Или я тебя не предупреждал? – Достал довольно большую печать, бережно подышал на нее и аккуратно поставил оттиск на оба экземпляра. Один оставался у него, второй забрала я.