Текст книги "За любовь, которой больше нет (СИ)"

Автор книги: Полина Раевская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 32 страниц)

Аня усмехнулась, бабушка не любила ходить вокруг да около. Только вот  как рассказать о том, что на сердце?

– Не смотри ты на меня так, я не умираю, скорее ты меня в гроб загонишь своими недомолвками. – бросила в своей резкой манере Маргарита Петровна, заваривая чай и накрывая на стол. Аня вновь улыбнулась, а потом так же резко спросила:

– Почему ничего не сказала?

– Ой, Ань..– отмахнулась Маргарита Петровна, Аня же прищурилась, собираясь отчитать бабушку, но та не дала и рта раскрыть. -Ты на меня обижаешься?

– Наверно, уже нет, – честно призналась она. Маргарита Петровна вздохнула, поставила на стол чашки с чаем, и после недолгого молчания сказала:

– А вот ты меня очень обидела!

Аня застыла, поднося чашку с чаем к губам. Это признание било прямо в сердце.

– Прости меня.

Маргарита Петровна села рядом, протянула руку и положила ее поверх Аниной, сжимая  кисть.

– Дочурка, глупая ты, давно простила и зла никогда не держала.

 Анна ели сдерживала слезы, потому что доброта способна растопить лед, ее невозможно игнорировать. Аня с благодарностью смотрела на женщину, которая ее воспитала, а слезы сами потекли по щекам. Маргарита Петровна большими пальцами стерла их, ласково улыбаясь внучке.

– Ну, ну. Хватит сырость разводить! – шутливо пожурила Маргарита Петровна.

– Вы как тут? – зашел на кухню Валерий Никифорович. Бабушка сразу же встрепенулась и подмигнув Ане, сказала:

– Познакомься, Анют, Валерий Никифорович, мой мужчина.

Валерий Никифорович усмехнулся и шутливо отсалютовал, отчего женщины засмеялись.

– Вот артист! – довольно улыбаясь, покачала головой бабушка.

– А ты партизанка! – воскликнула Аня с укоризной.

Маргарита Петровна ничего не ответила, а наклонилась и поцеловала внучку в щеку.

– Я безумно рада, что ты приехала. – прошептала она.

– Я тоже, бабуль. – также шепотом ответила Аня, а потом громче добавила, -Расскажите, как вы познакомились.

Валерий Никифорович и бабушка переглянулись, приободрились в лице  и с улыбкой поведали о своем знакомстве. Аня с умилением и даже завистью наблюдала, как они шутливо спорят о том, было ли пасмурно. В конце концов сошлись на том, что день был прекрасный. Валерий Никифорович оказался художником, в их края он приехал, чтобы запечатлеть горное великолепие Республики Алтай. Но сражен он был не местными видами, а великолепной женщиной, которую ему так нечаянно повезло встретить. Аня готова была расцеловать этого деликатного мужчину за трепетное отношение к бабушке, только сейчас она заметила, как она  светится изнутри несмотря на болезненный вид. Это дорогого стоило. Спустя некоторое время Валерий Никифорович поднялся из-за стола, и поцеловав Маргариту Петровну, строго наказал:

– Ладно, вы тут пошепчитесь, а я пойду спать. Долго не засиживайтесь!

Женщины послушно кивнули и переглянувшись, разразились смехом.

– Боже, бабуль,  какой мужчина...

– Ты замужем, так что слюнки подбирай! – со смехом оборвала бабушка, но на Аню это шутливое замечание подействовало отрезвляюще, проблемы вновь завладели мыслями, и женщина сникла. Маргарита Петровна насторожилась, тяжело вздохнула и спросила:

– Что произошло, Нюр?

Аня некоторое время молчала , а потом рассказала все, что столько времени разъедало душу. Маргарита Петровна слушала, не перебивая, когда же Аня закончила, она не сказала «я же тебе говорила», как можно было ожидать от других людей,  бабушка никогда бы не стала свое "я" показывать. Да и зачем говорить очевидные вещи. Поджав губы, женщина отставила чашку с чаем и внимательно посмотрела на внучку, а потом задумчиво произнесла:

– Мне никогда не нравился Маркус, да и не прощу я ему никогда, как он с тобой поступил. Но сейчас понимаю, что вы друг друга стоите. Знаешь, я вот смотрю на тебя, Нюр, и начинаю жалеть его. Устроила ты мужику веселую жизнь. И хотя понимаю, что он сам виноват во всем, пожинает  то, что посеял. Я всегда считала,  что каждый получает по делам своим и это действительно так! Но сейчас не это волнует меня. Я хочу спросить у тебя, Нюр, чего ты хочешь от жизни?

Аня смотрела на бабушку, не зная, что ей ответить. Весь месяц она думала о том, что ей делать и как жить, но так и не смогла решить для себя ничего. И вместе никак  и врозь не живется. Она ждала ,что Маркус как-то подтолкнет ее к решению этого вопроса, но так и не дождалась от него ничего. А бабушка меж тем продолжала говорить:

– Я тебе так скажу, Анют, когда два человека углубляются в отношения, то вполне предсказуемо и гарантированно, что в определенный момент они вскроют самые глубокие раны друг друга и нажмут на самые больные точки. Это признак хороших отношений, настоящих отношений. Поведение одного заденет глубочайшие точки другого, и наоборот. Именно в этот момент мы начинаем видеть друг в друге монстра, которому нельзя доверять, от которого нужно защищаться, который оскорбителен и черств, безрассуден и эгоистичен, которому нужно измениться ради отношений. Мы не можем понять, как другой человек может быть настолько слепым, чтобы не увидеть и не понять нашу боль и чувствительность в этом вопросе. Все, что происходит в эти моменты это трагедия, конфликт, боль, непонимание, бесконечные споры, злость, и как результат все большее недоверие и отдаление друг от друга. Нужно открыть для себя источник травмы, то есть нужно увидеть корень этих эмоций, которые рождает в нас другой человек. Я всегда с удивлением наблюдала, как у вас все просто сложилось после его зверств. А оказывается, вы просто закрыли глаза. Не было осознанности в ваших отношениях. Никто из вас не поработал над внутренними страхами, не решил ничего для себя и не вынес из этой ситуации. Ваша проблема началась еще раньше, Ань, она началась с самого начала, и корень ее в недоверии. Как с твоей стороны, так и с его. Вы страдаете только из-за него и пока не научитесь доверять, ничего не получится у вас! .... Любишь ты его, Анька, ну не любила бы, да разве маялась бы?

– Люблю! – тихо согласилась Аня.

– Так сядь ты с ним рядом, за руку возьми, приголубь и расскажи все. Когда, Ань, ссоришься с любимыми людьми нужно всегда задавать себе вопрос: я хочу быть прав или лочу быть счастлив?

Аня горько усмехнулась, не в силах возражать. Да и что тут еще скажешь.

– Почему я все время должна уступать?! – все же воскликнула она.

– Знаешь, Ань, почему женщина хранительница семейного очага? Потому что если мужчина творит черте что, женщина еще может спасти семью, но стоит только женщине плюнуть на все, то всему  конец. Как бы не старался мужчина, не удастся ему восстановить разбитую чашу, а вот женщине это под силу. Ты женщина, Анюта, на ней  держится семья, а значит и общество в целом. Церковники обманывали, принижая женщин. Да и принижали-то лишь по той причине, что боялись власти женщины. Будь мудрее, Нюра, в твоей власти такие возможности..– лукаво усмехнулась Маргарита Петровна, а потом добавила, – Не дождешься ты от него, Ань, такими действиями доверия. Любой мужик стыдится своих слез больше, чем грехов. Он лучше кулак покажет, чем слезы.

– Я дура такая, да, бабуль? – со смешком спросила Аня, чувствуя как сердце покидает страх и неуверенность. Она еще в самолете все для себя решила, но сейчас бабушка окончательно убедила ее, что если она сделает первый шаг, это не будет унижением, это будет закономерно. Надоело уже воевать, надоело заниматься разрушением. Да и какой смысл? Какой вообще был смысл в последних четырех месяцах? Да, было очень больно, и непонимание царило между ними, но ведь взрослые люди и столько уже раз оступались, должны же хоть чему-то научится! Бабушка права, вся их проблема только в недоверии, пора ее решать, иначе для чего вообще они прошли такой путь? Ведь любят же они друг друга, как бы там ни было.

– Ой, Нюр, дуреха ты самая, что ни на есть! Идеальных мужей не бывает, а твой так вообще..., но ведь любит он тебя. А ты еще с этим своим однокурсником ему нервы все истрепала. И ведь не боишься! Судьбу испытываешь только так, хорошо хоть руку не поднял. А я, если честно, считаю, что пару затрещин не помешало бы для профилактики.

Аня ошарашенно смотрела на бабушку, поражаясь с каждой минутой. Но взяв себя в руки, признала:

– Я и сама поняла, что с Андреем был перебор, но как-то дала ему свой номер телефона и было неудобно потом не отвечать.

– Ага, а мозги женатому мужику удобно пудрить и мужа из себя выводить?

– Ты права, но меня так достал его непробиваемый вид, что хотелось вывести на эмоции.

– Ань, ты больная, нет? У тебя вообще инстинкт самосохранения есть? Ты забыла, как он тебя избил ,что ты потом месяц в больнице валялась, еще захотелось?  Я конечно понимаю, что он сейчас изменился. Но кто его знает, как он поведет себя, если долго провоцировать. Надо же соображать, он человека убил, а ты на прочность его проверяешь!

Аня вздрогнула при этом упоминании, но быстро собравшись, решила перевести тему.

– Я завтра домой поеду. – сообщила она с сожалением, Маргарита Петровна улыбнулась и довольно кивнула.

– И правильно, а то у мужиков несчастная любовь – предлог для бл*дства. Давай, ложись спать, а завтра рано утром поедешь. Я вот поправлюсь, а потом мы с Валерой приедем к вам. Диашечку то  не видела уже сколько, как там наша малышка ,а то я  с  вашими  проблемами  даже забыла спросить?

– Ой, баб, такая она улыбашка у нас, уже песни поет во всю. Ты бы видела Маруську, он с ней носится, как ненормальный. – с улыбкой поделилась  Аня, от воспоминаний о дочери в груди сладко защемило, а потом нахлынула боль.– Она так на Мэтти похожа.... Когда сморю на нее, сердце останавливается.... мне так не хватает его, бабуль. Словно пустота какая-то в груди поселилась, и нет от нее спасения.

Маргарита Петровна сглотнула набежавшие  слезы и прошептала:

– А и не будет, Нюр, с этим жить, нести эту боль до самого конца.

Аня кивнула, не в силах вымолвить ни слова. Маргарита Петровна подошла к внучке, погладила ее по голове, а после, налив в бокал воды, направилась к лестнице.

– Пойдем, внуч, постелю тебе постель.

Аня согласно кивнула, и они  поднялись  на второй этаж. Маргарита Петровна дала Ане постельное белье, а после, пожелав спокойной ночи, ушла к себе. Она  же раздевшись, включила ночник и легла в постель. В ее комнате ничего не изменилось, те же ментоловые занавески, фарфоровые куколки на полке, какие-то учебники еще со школы, на стенах ее грамоты за участие в музыкальных конкурсах, глядя на них, захотелось до дрожи поиграть на фортепьяно, было  странно, что она уже четыре месяца даже не прикасалась к клавишам. Казалось, что все это время  кто-то другой жил в ее теле, а она была в каком-то забвении,  сейчас же тихонечко приходила в себя и ощущала все по-новому. Даже эта комната казалась ей какой-то иной, словно она попала в какую-ту сказочную обитель. Интересно, какой видел ее Маркус, когда вошел  сюда. Аня с усмешкой представляла мысли мужа. Наверно, он был в шоке от этой детской комнатушки, в том числе и от  наивности ее хозяйки, хотя это не помешало ему заниматься с ней любовью на этой детской кровати. Аня вдруг отчетливо вспомнила их первую ночь, точнее день. По коже пробежали мурашки, а дыхание участилось, стоило только представить, как это было тогда. Аня с упоением смаковала подробности, фантазия разыгралась так, что внизу живота все сладко обрывалось. Впрочем, ничего удивительного не было ,учитывая, что ее интимная жизнь свелась к нулю. Честно говоря, она и сама не рада была своему решению насчет секса, тогда это было сказано на эмоциях, а потом она ждала, что Маркус плюнет на все и придет к ней, ну а она....она сделает вид, что он ее заставил. Аня засмеялась над собственным идиотизмом. Хотела схитрить, да не получилось. Муж оказался совсем не заинтересован в этом вопросе, ну, а ей гордость не позволяла нарушить свои же запреты. Вот и приходилось мучиться. Можно было конечно и самой себя удовлетворить, но она как-то не могла преодолеть робость и смущение в этом вопросе. Когда Маркус узнал об этом ее завихрении, долго смеялся;

– Что и в юности никогда себя не ласкала? – как-то  давно еще тольков начале их отношений спросил он у нее, .

– Нет, не ласкала. Это не для меня! – резко ответила тогда она, пытаясь скрыть свое смущение. – А ты?

– Что я? – недоуменно вскинул он бровь.

– Ну, а ты...-растягивая слова попыталась спросить Аня, краснея, словно помидор.

Маркус захохотал:

– Ага, хочешь уличить меня в рукоблудии?! Ну....и такое бывало, но после того, как меня застукала за этим делом Мари, как-то больше желания не возникало.

– О, фу! – поморщилась она со смехом.

– Да ладно, не верю, что никогда ты свою фасолинку не теребила.

– Что? – взорвалась Аня, давясь смехом. – Ты это так называешь, да?-покачала она головой– Ну, ты извращенец.

– Нет, я это называю мастурбацией, но решил пощадить твои нежные чувства. Так что?

– Нет, никогда! Это как-то обезличено. Единственный раз, только с тобой. – задумчиво добавила она.

– Боже, Эни, что может быть более личным, чем это! Ты, наверно, одна такая.

– Да, гордись, тебе достался эксклюзив. – щелкнула она его по носу и поцеловала.

Вспоминая сейчас этот эпизод, Аня начала смеяться в голос, поражаясь, что вдруг вспомнила об этом моменте. Зато желание покинуло тело, а настроение поднялось. Так она и уснула, думая о Маркусе.

Утром бабушка разбудила ее рано, чтобы он не опоздала на первый рейс. Аня на автопилоте собиралась, смена часового пояса была ощутима, голова раскалывалась и в сон клонило, словно она и не спала вовсе. Быстро позавтракав, попрощавшись с бабушкой и Валерием Никифоровичем, Аня поехала на вокзал. Всю дорогу до Москвы она спала, но так и не выспалась, чувствуя себя разбитой. Купив билет до Лондона, Аня отправилась по магазинам, развеять скуку и убить время, которое у нее оставалось до вылета, в квартире сидеть не хотелось, тем более, что сегодня они должны с Маркусом быть на презентации книги, а она еще даже платье не купила. Мысль о том, что на вечере будет присутствовать журналистка, подогревала дух соперничества и желание доказать, что эта блондинка и в подметки ей не годится, впрочем, ей это и доказывать не нужно. Аня с удивлением вдруг осознала, что ее самооценка стала выше, раньше бы она волновалась, а сейчас чувствовала какое-то предвкушение и азарт. Она хотела блистать на этом вечере и, увидев роскошное платье из новой коллекции Dolce & Gabbana, поняла, что это ей удастся на славу. Примерив на себя шедевр итальянских маэстро, Аня с довльной улыбкой  осматривала себя в зеркале, представляя реакцию мужа. Черное платье подчеркивало все изгибы ее тела, а кружевной лиф не оставлял простор воображению. Аня решила, что не будет одевать белье, двойное кружево немного прикрывало соски, но если приглядеться, то можно было увидеть и их, что очень устраивало женщину, собирающуюся быть сегодня звездой вечера. От тоненького, шелкового пояса шла бархатная юбка со шлейфом, плавно расходящаяся к низу. Аня, как никогда, была довольна своей покупкой, а потому покинула магазин в приподнятом настроении. Пару раз ей попадались папарацци, но она уже привыкла не обращать на них никакого внимания, словно это назойливые мухи. Сейчас ее волновало молчание Маркуса. Она так и не дождалась  звонка экономки, поэтому  позвонила  домой сама.

– Кэтрин, здравствуй. – поздоровалась Аня, услышав голос экономки.

– О, миссис Беркет, доброе утро.

– Ты забыла о моей просьбе ? – недовольно спросила она по дороге  в ювелирный магазин. Экономка молчала, Аня же раздраженно бросила, – Кэтрин?

– Я не забыла, миссис Беркет, просто мистер Беркет еще не появлялся дома. – отчеканила женщина. Аня же замедлила шаг, пытаясь переварить полученную информацию.

– Ну, а вы что не звонили никуда? Может быть что-то случилось ... – обрушилась Аня на экономку. В груди зародилось волнение и страх, что что-то произошло, но они тут же были заглушены холодным ответом Кэтрин.

– Мистер Беркет оставил поздно вечером сообщение на автоответчике, чтобы его не ждали.

Аня не знала, что сказать, что-то оборвалось в груди, а сердце заколотилось, как сумасшедшее.

– И все?– ошарашенно спрослиа она, но поняв бессмысленность вопроса, замолчала, пытаясь успокоится. В голове крутилась куча объяснений поведению Маркуса, Аня  старательно гнала от себя подозрения и прочие негативные мысли, тем более, что она твердо была настроена на перемены в отношениях с мужем. Сейчас она молила Бога, чтобы не было  поздно для ее порывов.

– Ладно, Кэтрин, как только Маркус вернется, передайте ему, что я прилечу в Хитроу в шесть вечера, а если его к тому времени не будет дома, пришлите лимузин, я сразу поеду на презентацию книги.

– Хорошо. Еще какие-то указания будут?

– Нет, как там Диана?

– Прекрасно, они с няней ушли на прогулку.

– Отлично, я скоро вернусь. До свидания!

– До свидания.

Аня отключила телефон и несколько минут стояла, не шелохнувшись, живот скручивало от нервного напряжения. Она не знала, что и думать, хоть и уговаривала себя этого не делать. Решив, что ей не помешает пока отвлечься, направилась все же в ювелирный, где купила себе скромные гвоздики с бриллиантами и браслет. Потом по плану был обувной бутик, затем визажист и стилист. К моменту отлета она была практически готова. За полчаса Аня приехала в аэропорт, где раздавала улыбки местным журналистам. Когда же она оказалась в салоне самолета, то почувствовала облегчение, но оно было кратковременным, потому что на борт поднялся никто иной как Андрей. Аня хотела было уже спрятаться, сама не понимая почему, но он  уже заметил ее и со счастливой улыбкой подошел.

– Ань, привет, а ты что здесь делаешь ? – спросил он, обнимая ее. Аня выдавила из себя улыбку.

– Я у бабушки была. – коротко ответила она.

– А почему не позвонила? – мягко упрекнул Андрей, садясь рядом, Ане это совсем не понравилось, но она понимала, что вести себя так, просто по-детски. Сама себя поставила в такое пложение, теперь надо как-то деликатно выкручиваться.

– Я торопилась, и совсем не было времени. – вежливо ответила она, отворачиваясь к окну.

Андрей кивнул, а после наклонился к ней и прошептал, обдавая шею горячим дыханием.

– Я скучал.

Аня вздрогнула, ей стало не по себе. Она не знала, как объяснить мужчине все так, чтобы не обидеть. Но он не дал ей ничего сказать.

– Я весь этот месяц думал только о тебе, с нетерепением  ждал нашу встречу. – шептал он, касаясь губами ее шеи.

– Андрей, прекрати, пожалуйста! – резко оборвала она его и поднявшись со своего места, направилась в уборную. Но как оказалось, Андрей последовал за ней.

– Ань, в чем проблема? – прямо спросил он, закрыв за собой дверь. Аня нервно оглянулась, ей не нравилось, что они наедине в закрытом пространстве.

– Послушай, Андрей...– начала было она говорить, но он быстро сократил расстояние между ними, она же  словно ошпаренная отскочила от него, но наткнулась на стену, к которой тут же была прижата его крепким телом.

– Анюта! –  прошептал он, зарываясь лицом в ее волосы. Аня задохнулась, тело и сознание парализовало от шока. – Я  так долго ждал. Так скучал. К чему этот концерт. Ты ведь не маленькая уже, сама понимала все... Мне плевать кто твой муж, я его не боюсь, если ты из-за этого переживаешь.

Его губы нашли ее и накрыли в жарком поцелуе. Аня начала вырываться, но он крепко обхватил ее лицо ладонями, врываясь языком в ее рот, у нее перехватило дыхание, голова закружилась. Было приятно и возбуждало, но чего-то не хватало все же.

– Не надо, Андрюш. Ты женат, я замужем.... все это ни к чему!  – прошептала она, отстраняясь.

–Мне все равно Нют, только скажи и я уйду...

–А мне нет Андрей, мне не все равно, я так не могу.

–Господи, да он же тебя с дерьмом смешал, над тобой весь мир потешается, а ты– не могу. Уже чисто из гордости или мести можешь.-вскричал  он, прожигая ее взглядом, Аню трясло от унижения, но она твердо ответила:

–Не могу я это сделать, а потом в глаза ему смотреть. Да и не хочу.

  – Я люблю тебя, Ань, а ты играешься со мной, словно малое дитя! – тихо воскликнул он.

– Я не играюсь, я дорожу твоими чувствами, но...

– Что но? Если бы ты любила его, разве бы сомневалась? – усмехнулся он, целуя ее в уголок губ. Аня дернулась.

– А я и не сомневалась никогда, Андрей.-холодно ответила она.

– Поехали со мной, Нют. –  с мольбой  попросил он. Аня содрогнулась от этой просьбы, она рвала душу, она открывала двери в другую жизнь и возможно стоило бы подумать над предложением, но Аня даже думать не хотела.

– Я люблю его. – также шепотом уверенно  ответила она. Андрей горько усмехнулся, несколько долгих минут  пристально смотрел на нее, а после вышел. Аня тихо сползла по стенке, вздыхая с облегчением, и в то же время с болью, понимая, что в очередной раз обидела человека, который теперь уже навсегда ушел из ее жизни. Возвращаться в салон не хотелось, поэтому она просидела в уборной, пока стюардесса не сообщила, что они скоро прилетят. Попросив девушку, принести платье, Аня начала приводить себя в порядок, а после того, как ей его принесли, переоделась и вернулась в салон. Андрей к этому моменту уже успокоился и на ее возвращение никак не отреагировал. В Хитроу они вежливо попрощались и пошли каждый в свою сторону. Когда Аня вышла из здания аэропорта, на нее тут же обрушился шквал фотовспышек и глупых вопросов, на которые она  даже не обратила  внимание, слишком погруженная в мысли о Маркусе. Быстро добежав до машины, придерживая шлейф, Аня скрылась за дверцей лимузина, которую ей любезно открыл их водитель. Облегченно вздохнув, она хотела  поблагадарить его, но замерла, увидев на противоположном  сидении мужа. Вид у Маркуса был изможденный, словно он всю ночь не спал. Белая рубашка отчетливо подчеркнула серый цвет лица и черноту под глазами.

– Привет. – прошептала Аня хриплым голосом и зачем-то протянула руку. Маркус недоуменно уставился на нее, а потом, нахмурившись, резко спросил:

– Где кольцо?

Аня вздрогнула и машинально спрятала ее в карман пальто, она не знала, как объяснить  свой поступок, поэтому отвела глаза, лихорадочно придумывая ответ.

–Расслабься Эни, это уже не важно. – устало сообщил он с какой-то горькой иронией, и отвернулся к окну. У Ани же сердце болезнено сжалось от его безжизненного голоса.

Глава 14

«Когда б он знал, что пламенной душою 

С его душой сливаюсь тайно я! 

Когда б он знал, что горькою тоскою 

Отравлена младая жизнь моя! 

Когда б он знал, как страстно и как нежно 

Он, мой кумир, рабой своей любим... 

Когда б он знал, что в грусти безнадежной 

Увяну я, непонятая им!.. 

Когда б он знал, какое испытанье 

Приносить мне спокойный взор его, 

Когда в замен немого обожанья 

Я тщетно жду улыбки от него.» 

Из стихотворения Евдокии Ростопчиной 

Ким с интересом рассматривала шикарную гостиную в стиле хай-тек. Ноги утопали в высоком ворсе кремового ковра, девушке так и хотелось разуться. Несмотря на прохладу лилового и бежевого цвета, в которых была выдержана комната, ощущение уюта и тепла не пропадало. Низкие диваны с множеством подушек и элементы декора сглаживали строгость линий. Больше всего Ким привлекло темное стекло во всю стену, в которое был встроен телевизор. За счет этого элемента гостиная выглядела стильно и роскошно. Вообще девушка была поражена размахом и красотой дома или виллы, как принято было здесь называть. Она не так себе представляла дом, а потому сейчас жадно фиксировала каждую деталь, учитывая, что девушка ждала этого момента целый месяц. Точнее Ким ждала встречи с хозяйкой виллы, но пока та была занята, девушка осматривалась, мысленно готовя себя к долгожданной встрече. По дороге в гостиную Ким увидела фортепьяно в одной из комнат и уже знала, с чего начнет разговор, дабы преодолеть неловкость первых минут. За размышлениями девушка не заметила, что в комнату вошла высокая блондинка. Когда Ким увидела ее, то первой мыслью было – как эта молодая женщина может быть матерью сороколетнего мужчины?! Меган Беркет в свои шестьдесят восемь выглядела потрясающе. Светлые волосы теплого оттенка были уложены в элегантную прическу, безупречный макияж подчеркнул изящные дуги бровей и четкой формы губы. Одета женщина была просто – в темно синюю юбку средней длинны и блузу цвета бургундского вина с небольшим, игривым декольте, но несмотря на скромность наряда и внешность далеко не красавицы, миссис Беркет была роскошной женщиной, благодаря какой-то невидимой ауре благородства и непоколебимой уверенности в себе. Меган молча села напротив Ким и таким же оценивающим взглядом посмотрела на нее, от чего девушке стало не по себе. Заметив ее смущение, на губах миссис Беркет заиграла прохладная улыбка. Ким мысленно отмечала про себя гордую осанку своей собеседницы, уверенность в каждом жесте и пытливый взгляд. Фиксируя все эти детали, которые не удалось отметить по фотографиям, Ким понимала, что ей придется несколько поменять линию поведения с этой женщиной, такая как она вряд ли позволит фамильярность, ее не очаруешь простотой и милой улыбкой.

– Добрый день, миссис Беркет. – учтиво поприветствовала Ким женщину.

– Здравствуйте, мисс Войт, я ждала вас раньше. – Ким смутилась от такого тактичного упрека, но смущенно улыбнувшись, объяснилась:

– Я немного заблудилась.

Женщина кивнула в ответ, принимая ее объяснение, и улыбнувшись, спросила:

– Как вам Порту?

– О, потрясающе! – восторженно воскликнула Ким, радуясь, что может поделиться впечатлениями о живописном городе. –У меня было мало времени, но то ,что я увидела, сразило на повал, очень красиво. Я и опоздала-то, потому что решила проехаться на трамвае– для меня это диковина.

Мегги тихо засмеялась, и вопросительно посмотрела в сторону двери. Ким обернулась и увидела горничную.

– Миссис Беркет, что подать ? – спросила девушка.

– Что будете, мисс Войт? – обратилась Мегги к Ким, а после добавила. -Вы уже пробовали портвейн?

– Нет, еще не успела. – с улыбкой ответила она, поражаясь легкости, с которой женщина сглаживала острые углы и неловкость знакомства. Меган в совершенстве владела искусством ведения светской беседы, и это не могло не вызывать восхищения, потому что редко когда можно было избежать скованности в общении с незнакомым человеком.