Текст книги "Шуба (СИ)"

Автор книги: Полина Люро

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)

Часть 2. Глава 9

Весь следующий день я крутилась как белка в колесе, некогда было вздохнуть: школа, курсы, задания, занятия и много всякой другой суеты. К вечеру у меня гудели не только ноги, но и голова. Поэтому остаток дня я решила посвятить только себе и никому другому. Приняла ванну с душистой пеной, полистала модный журнал, а потом, пока никто не видел, надела подаренные Лу босоножки и дефилировала по комнате как по подиуму. Со стороны это выглядело, наверное, смешно: я в шубе и босоножках на огромных каблуках. Ну, Ромку, который, как оказалось, вовсю подглядывал за мной, точно развеселило.

– Маш, а тебе идёт, особенно, если к шубе добавить лыжи и палки, ― потешался маленький негодник.

– А ну, брысь, отсюда! А то как запущу тебя на Луну и без ракеты!

– А ты так не можешь, ― обнаглел брат. Ну, совсем страх потерял.

– Хочешь проверить? ― я развернулась к нему, сделав серьёзное лицо. После этих слов Ромку как ветром сдуло. Но момент был упущен, и настроение ушло. Я сбросила босоножки и босиком пошла в комнату. Шубу не снимала, мне в ней всегда было хорошо и уютно. Папа при этом обычно улыбался, а вот мама возмущалась и говорила, что в ней я похожа на чучело. Подумаешь!

Я вышла в коридор и столкнулась с уходящим куда-то папой, вид у него был взволнованный. Вспомнила про обещание потренировать мой «барьер», но, честно говоря, так устала, что обрадовалась неожиданной отмене наших занятий. Мама с Ромкой смотрели на кухне детскую передачу. Я вернулась в гостиную, где вчера оставила свою книжку и начала искать. Кажется, видела её на подоконнике. Протянула за книгой руку и невольно взглянула на дом напротив. На кухне горел свет!

Кто-то забрался в наш дом. Что же делать, может, в полицию позвонить? Нет, сначала я всё хорошенечко рассмотрю. Достала папин бинокль и внимательно стала вглядываться в окно. Да это же занавески, раньше их там не было. Странно. Бомжи обживают чужую квартиру? Или Марк кому-то сдал её, пока их с Лу нет в городе. А мне они сказали: «Приходи, когда захочешь!» Очередная ложь, и чему я удивляюсь...

Занавеска на окне дёрнулась, за ней явно кто-то был. Я настроила бинокль: через кухню прошла знакомая фигура и скрылась.

– Марк? Что он здесь делает? Лу там переживает, а он, оказывается, здесь прячется!

Моё сердце забилось неровно, мелькнула глупая мысль:

«Неужели Марк приехал ко мне? Да не может этого быть».

В это время на «сцене» произошло изменение: на кухню зашёл Марк, а следом за ним...папа. Это ещё что? Он же не переносит Марка, а тот, в свою очередь, его боится. Что же я пропустила?

«Боже, они там чай пьют, да ещё и разговаривают? С ума сойти. Ой, как же хочется услышать, о чём они говорят».

Я закрыла глаза и напряглась, но всё без толку. С чего это я решила, что смогу преодолеть улицу и кирпичные стены и услышать их наверняка негромкий разговор? Мой взгляд упал на рукав шубы. А что, если попробовать? Я надела на голову капюшон, а потом «навострила» его уши.

«Ну, Мусенька, выручай!»

Надо же, это сработало. Замерев у окна, я услышала всё, кроме самого начала разговора до момента, когда папа вышел из квартиры Марка.

Что сказать, я была потрясена. Я хорошо видела Марка, он стоял прямо у окна. Протянула руку к стеклу и «погладила» его по волосам. Не по-настоящему, конечно. В глазах стояли слёзы, мне было так жаль его...

Сколько же бед им с Лу пришлось пережить за их короткие жизни. Если бы только я могла сейчас его утешить, сказать, как мне дорог «змей», мой запретный «змей».

Я продолжала водить пальцем по стеклу и смотреть на растерянное лицо Марка. Внезапно он подошёл к окну вплотную и посмотрел, как папа выходит из подъезда и идёт домой, а потом перевёл взгляд вверх и...увидел меня.

Мы были достаточно далеко друг от друга. Я всё ещё держала в руках бинокль и, испугавшись, спрятала его за спину. Марк прильнул к окну. Я не могла как следует разглядеть его лицо, но догадалась, что он улыбался. А потом помахал мне рукой. Я колебалась: что мне сделать ― убежать, притворившись гордой, или... Выбрала второе и махнула ему в ответ.

Он неожиданно исчез из поля зрения и опять появился уже в куртке, показав жестом, что идёт вниз. Я кивнула. Не знаю, что на меня нашло, ведь Марк ― мой дядя, а по возрасту ― скорее старший брат. Значит, я должна любить его как сестра. Пусть так и будет. Скажу ему об этом, и ещё, что простила его. Я снова кивнула Марку и показала рукой ― «сейчас приду».

Слышала, как хлопнула входная дверь. Это пришёл папа. Подождала минуту, пока он уйдёт. Второпях надела сапоги на босу ногу и побежала вниз по лестнице, осторожно прикрыв за собой дверь.

Щёки так горели, словно у меня внезапно начался жар. Я на ходу застёгивала шубу. Казалось, если этого не сделаю, моё сердце выскочит из груди и упадёт прямо на этот грязный, заплёванный окурками пол.

На первом этаже у самой двери Марк меня поймал.

Он схватил и притянул к себе, а у меня не было сил его оттолкнуть. Я так спешила, что даже не заметила «змея». Спрятала лицо в мех его куртки, а он уткнулся в мой капюшон. Наконец, мне не без труда удалось немного от него отстраниться.

– Привет, Марк!

– Привет, моя маленькая ведьмочка, ― сказал он, улыбаясь.

– И с чего это ты взял, что твоя? ― фыркнула я.

– Потому что я так хочу, ― он снова обнял меня и притянул к себе. А потом засмеялся.

– А ты подслушивала нас, не стыдно?

– Чем докажешь? ― я покраснела ещё сильнее, если это вообще было возможно.

– А у тебя, Машенька, ― ушки на макушке!

Я потрогала уши на капюшоне ― они и правда стояли торчком, и тут же попросила Муську их опустить. А сама рассмеялась вместе с Марком.

Он наклонился ко мне и притянул ещё ближе. Я прятала от него лицо.

– Фу, Марк! Чем от тебя пахнет, ты что, пил?

– Каюсь, мы с моим старшим братом выпили немного для храбрости. Она была нужна нам обоим. Ты же слышала, как я рассказывал ему о своей жизни. Поверь, это было непросто.

– Да, Марк, слышала. Мне очень жаль, правда-правда, что у тебя всё так сложилось.

Он пожал плечами и погладил рукой меня по капюшону.

– Всё равно ничего уже не исправишь. А ты знаешь, как Лулу любила эту шубу? Она с ней с детства не расставалась, даже пыталась в детдоме её в постель с собой брать. Воспитатели отбирали, но сестричка им такое устраивала, что приходилось возвращать шубу хозяйке. Лулу называла её «моя киса».

– А я называю Муськой.

– Правда? Ясно-понятно, это имя ей подходит, ― опять засмеялся Марк.

– Ты противный, пьяный «змей», тебе надо выспаться...

– Гонишь меня, моя маленькая ведьмочка?

– Лучше уж говори «моя маленькая сестричка».

– Ни за что, для меня ты ведьмочка и всё.

– Да, ладно, пусть будет ведьмочка, иди домой, Марк, пожалуйста. Я боюсь, папа начнёт меня искать, нам обоим не поздоровится. Особенно тебе, вам ведь сейчас нельзя ссориться. Согласен?

– Я во всём с тобой согласен.

– Если так, то давай прощаться. Передавай от меня завтра привет Лу.

– Давай прощаться, иди ближе.

– Эй, ты что задумал, «змей», не смей, не трогай меня!

Я отбивалась, как могла, вернее, делала вид, что отбиваюсь. Марк грустно усмехнулся и прошептал прямо в ухо: «Разреши один только раз, последний раз».

– Самый-самый последний, и больше никогда-никогда?

Я позволила притянуть себя вплотную.

– Никогда, ― согласился Марк, целуя меня. Я уже не сопротивлялась и ответила ему. Это продолжалось долго, пока у меня не кончилось дыхание.

С трудом оторвавшись от него, я медленно пошла к лестнице, но не выдержала и обернулась.

– Не забудь позвонить Лу, она волнуется, не знает, где ты, ― сказала я странно хриплым голосом.

– Никто этого и не должен знать, ― и, помолчав, добавил, ― пока, Маша. Я позвоню тебе, ― его голос был печален.

– Хорошо, Марк, ― и я побежала домой, прислушиваясь, когда хлопнет входная дверь, и он уйдёт. Какая же я глупая, что творю, и почему мне совершенно нестыдно? Только когда я поднялась на пятый этаж, услышала хлопок двери. Марк ушёл, мне стало так тоскливо, словно я потеряла его навсегда. Осторожно вошла в дом и скинула сапоги. В коридоре, глядя на меня, стояла сердитая мама.

– Маша, в чём дело? Почему уходишь из дома, не предупредив? И что у тебя с лицом: тушь потекла, а губы? Ты что, с кем-то целовалась?

– Ну ты скажешь, мам! Просто ветер на улице сильный, ― я быстро убежала в ванную умываться. Посмотрела на себя в зеркало. Боже! И я вышла к нему с таким лицом? Вот уж Марк, наверное, потешался надо мной, хотя не похоже, что он притворялся. Неужели я снова ему поверила?

Умылась и опять посмотрела на себя в зеркало ― и увидела в отражении красивую девушку с грустными глазами. Неужели это я? Выходя из ванной, опять натолкнулась на маму; под хохот Ромки мы никак не могли с ней разойтись.

– Да что такое с вами всеми сегодня? Отец ушёл неизвестно куда на весь вечер, а теперь заперся в спальне, и, по-моему, он пил. Ты, Маша, где-то пропадаешь, а ты, Рома, почему не спишь до сих пор? ― мама явно была не в духе.

Я воспользовалась моментом, пока она переключилась на Ромку, и забежала в гостиную. Окна Марка были темны.

– Спит, наверное, уже. Спокойной ночи, Марк, и счастливого пути завтра!

Я развернулась и ушла к себе, где, лёжа в кровати, долго не могла заснуть. Вскоре позвонила Лу и узнала от меня почти всё, что случилось этим вечером. Лишь про наш с Марком поцелуй я промолчала. Лу слушала меня, не перебивая, и единственное, что сказала в конце: «Ну, дела!»

А потом замолчала, видимо, обдумывая услышанное. Быстро «свернув» разговор, пообещала поделиться подробностями завтра, и мы с Лу попрощались.

Я откинулась на подушку. Из головы никак не выходил наш с Марком поцелуй, о котором никому не могла рассказать, даже подружкам ― вряд ли бы они меня поняли. Наверняка, заклеймили бы по полной...

Неужели для нас с Марком всё так и закончится? Где же ты, справедливость, разве мы это заслужили? Впервые я задумалась, а есть ли вообще справедливость на этом свете, и если есть, то почему она ко мне так жестока?

Часть 2. Глава 10

В школе я рассказала Лене, что Марк приехал на пару дней, но сегодня возвращается в Питер.

– Ну, теперь понятно, почему у тебя с утра глаза на мокром месте! ― посочувствовала подруга.

– Ещё чего, не придумывай, ― знала бы Лена, каких усилий мне стоило притворяться равнодушной. Она понимающе вздохнула.

– Тебе видней! Пошли, что ли. Весна, наверное, на всех действует, вон Лера ― опять влюбилась. Одна я, бедняжка, никому не нужна! ― и она сделала такую уморительную гримасу, что я не выдержала и рассмеялась.

После школы мы шли как обычно втроём и весело болтали, когда внезапно Лена схватила Леру за руку.

– Ой, какая же я растяпа, опять тетради забыла! Лер, пошли вместе, мне одной тащиться ― ну, никак. Да не упирайся, говорю, я потом тебе про новую диету расскажу, ― и, махнув мне на прощание, потащила Леру назад в школу. Я с удивлением проводила их взглядом. Что это с ней? И вздрогнула, когда знакомый голос меня окликнул.

Марк ждал меня за воротами школы. Значит, Лена первая его заметила. У меня что, дежавю? Это всё уже было со мной, и он так же поджидал меня на этом самом месте. Зачем, скажите, он пришёл, мне и так тяжело...

Я нехотя поплелась ему навстречу.

– Привет, Марк, мне казалось, мы вчера попрощались, ― сказала я, стараясь не поднимать на него глаз.

– Привет, Маша, ты так не рада меня видеть? Ладно, я уйду, прости, что побеспокоил, ― в его голосе звучала не обида, а обречённость.

Я схватила его за рукав.

– Не говори глупости, ты же знаешь, что всё совсем наоборот. Проводи меня до дома. Но к тебе я не пойду, договорились?

– Боишься, что я попытаюсь тебя соблазнить? ― засмеялся Марк.

–Ты же «змей», от тебя всего можно ожидать ― отшутилась я.

Он взял меня за руку. Я вяло попыталась выдернуть её из его горячей ладони, но поняла, что не в силах этого сделать. Не потому что не могу, просто ― не хочу.

Мы медленно пошли по улице. День был чудесный, по-настоящему весенний и солнечный, наполненный теплом и ожиданием счастья. Но только не для меня. Разговаривали о пустяках, постепенно я успокоилась и начала улыбаться. Даже и не заметила, что мы прошли мимо нашего дома и остановились у кафе, куда Марк меня осторожно втолкнул.

– Давай пообедаем вместе, когда ещё придётся. К тому же я такой голодный, прямо...как Лулу.

Я засмеялась и согласилась. Мы долго сидели в кафе, а потом гуляли по весенним московским улицам. Не помню, где бродили и о чём болтали, держась за руку, в памяти осталось, как мы смотрели друг на друга, и как хорошо было у меня на сердце.

Время с Марком пролетело слишком быстро. Остановились у метро.

– Мне пора ехать на вокзал, твой папа ждёт меня. Я посажу тебя на метро и поеду.

– Уже? А вещи собрать? – я не скрывала, что расстроена.

Марк показал на рюкзак за спиной.

– У меня всё с собой.

Он проводил меня до вагона, едва коснувшись на прощанье губами моей щеки, и махнул рукой, когда двери поезда закрылись за мной. Только теперь, прислушиваясь к стуку колёс, почувствовала, как гудят мои ноги. Сколько же мы прошли пешком, и как же я устала! Дома была около девяти. Мама встретила меня и спросила, не знаю ли я, где папа и, не дождавшись от меня ответа, поинтересовалась, как прошли занятия на курсах.

«Чёрт, я совсем про них забыла! Ну и плевать», ― а вслух сказала, ― всё нормально, мам, просто очень устала. А папа поехал на вокзал, провожать друга. Он скоро вернётся, не волнуйся.

И ушла в ванную, где долго сидела, нежась в горячей воде и стараясь унять ноющую боль в ногах. А потом сразу забралась в кровать, понимая, что никаких занятий сегодня вечером не потяну. Лу связалась со мной очень поздно, сказав, что Марк приехал, только тогда я успокоилась и смогла заснуть. Последней моей мыслью перед сном было: «О чём, интересно, говорили папа и Марк? Жаль, что меня там не было».

В школе Лена первым делом поинтересовалась:

«Как прошло?»

В ответ я закружила её, и мы рассмеялись. Ну, а дальше начались по-настоящему «горячие деньки». Все, кто проходил это ― последние месяцы перед ЕГЭ ― нервотрёпка, метания между школой и курсами, дополнительные занятия, сильнейшее желание послать всё к чёрту и вспомнить, что на улице весна, те меня поймут...

А по вечерам весёлая болтовня с Лу, которую иногда прерывал Марк, силой отбиравший у неё мобильный, чтобы немного поговорить со мной. Стоит ли уточнять, что сердце в груди у меня прыгало и пело, как маленькая птичка. Я была счастлива уже от того, что слышала его голос...

Разобрала все «подарки» Марка и вовсю пользовалась собственным ноутбуком и новым мобильным, который Марк прислал мне в качестве очередного «презента» к «последнему звонку» в школе. Нашла там и новое шикарное платье, и туфельки с запиской: «Надень их на выпускной и будь самой красивой!» Я и радовалась, и злилась на него одновременно: «Ну что он о себе вообразил, тоже мне, благодетель нашёлся!» Но успокаивала себя мыслями ― почему бы дяде не сделать подарок любимой племяннице...

А ещё я узнала, что и Марк, и Лу восстановились в университете и с сентября начнут учиться. А пока Марк устроился на работу в какую-то юридическую контору. Никто их больше не беспокоил, во всяком случае, пока. Что, конечно, меня радовало. Хотя я и понимала, что это затишье перед бурей. Почему? Да потому что мой ночной кошмар повторялся снова и снова. Наверное, чтобы я не теряла бдительности.

Что скрывать, я была по уши влюблена. Надеялась, что Марк приедет ко мне на последний звонок, но сколько не вертела головой, он так и не появился. На выпускной я надела его «подарки», чем вызвала безумную зависть девчонок, все вокруг твердили мне, что сегодня я особенно хороша. Но что мне до этого? Предпочла бы не выделяться, а просто быть с ним рядом и держать за руку...

Родители восприняли моё расстроенное состояние «расставанием» со школой. Ну прям, разбежалась! Век бы её не видеть. А вот Марк просто позвонил и поздравил с окончанием. И ни одного ласкового слова, словно мы просто друзья. Как тоскливо это звучит. Да, он, конечно же, прав ― мне пора привыкать и выбросить все глупости из головы, как, вероятно, это сделал он. Похоже, для Марка всё было не так серьёзно...

После «выпускного» ноги гудели, а настроение было ниже плинтуса. Я вернулась домой посреди ночи с одним желанием ― уткнуться в подушку и хорошенько пореветь. Вошла в свою комнату и замерла: она вся была заставлена цветами. На столе, кровати, корзины на полу, на подоконнике ― цветы, цветы, цветы...

Я чуть не сползла по стенке. Неожиданно в комнату просунулся заспанный Ромка и, сладко зевая, протянул мне конверт.

– Он совсем «сдвинулся», твой Марк! У нас что, цветочный магазин, что ли? Маш, а ты почему плачешь? Я думал, ты завизжишь от радости, что не так?

Но, не дождавшись ответа, снова зевнул.

– Никогда не влюблюсь, сумасшедшие вы все. Лучше бы шоколадок корзинку прислал или киндер-сюрпризов. А, да. Поздравляю с окончанием! Знала бы, как я тебе, Маш, завидую! А мне ещё столько лет мучиться, ― и ушёл, вздыхая.

Я невольно улыбнулась сквозь слёзы. Ромка ― это Ромка, и не захочет, а рассмешит. Подошла к кровати и села, осторожно отодвинув корзину с розами, открыла конверт ― там были фотографии. Последний звонок и выпускной. Кругом только я, вот выступаю на сцене, вот мы девчонками в ресторане и на прогулочном катере. Он что, нанял кого-то следить за мной? В конверте был листок. У меня руки тряслись, когда я читала его маленькое послание.

«Дорогая моя маленькая ведьмочка! Ты не пригласила меня ни на последний звонок, ни на выпускной. Поэтому набрался наглости, впрочем, вру, я всегда такой, и приехал сам. Я был всё время рядом, хоть ты меня и не замечала. Ты была прекрасна! Так старался сдерживать себя и быть тебе только старшим братом, поэтому даже не подошёл. Хоть это была настоящая мука, поверь мне. Зато я поговорил со старшим Марком, и он почти согласился отпустить тебя к нам с Лулу на пару недель! Надеюсь, ты рада этому так же, как я. И не сердись за цветы, ну не удержался.

Целую, хоть ты мне и запретила. Твой «змей».

Я смеялась, перечитывая это послание снова и снова. Потом, немного успокоившись, убрала цветы с кровати, а письмо ― под подушку и послала Марку сообщение: «Спасибо, Марк, буду ждать встречи с тобой и Лу! Очень скучаю. Маша». И, подумав, добавила: «Ну и дурак, что не подошёл, я тебя так ждала!» Можно и не говорить, насколько улучшилось моё настроение. Наконец-то я спокойно заснула. Правда, долго это не продлилось, ночной кошмар опять разбудил меня.

Весь следующий день я пыталась поймать папу, чтобы поговорить с ним, но он как назло был неуловим. Показалось, что он нарочно меня избегал. Мне удалось его подкараулить лишь поздно вечером. Сначала он предлагал отложить наш разговор на другое время, но я была настойчива, и ему пришлось согласиться.

– Пап, я узнала от Марка, что ты почти решился отпустить меня к ним в гости этим летом.

– Маша, ключевое слово ― почти. Я пока не дал согласия.

– Помнишь, перед экзаменами, ты обещал исполнить любую мою просьбу, если всё хорошо сдам? По-моему, я своё слово сдержала. Теперь и ты ― держи своё.

Папа тяжело вздохнул.

– Машенька, не всё так просто. Вокруг Марка и Луизы постоянно крутятся подозрительные личности, это опасно. А я не смогу всё время быть рядом, чтобы защищать тебя.

– Марк и Лу меня защитят, да и я немало трудилась, и теперь кое-что могу сама. Хочешь, проверь меня. Твоя дочь стала достаточно опасна для плохих людей, конечно. Или ты не доверяешь мне и Марку?

– Доверяю, Маша, но, поверь, существуют силы, для которых вся ваша троица ― не больше чем пылинка, которую они сметут и не заметят. Это совсем другой уровень.

– Откуда ты всё это знаешь, ведь говорил, что не интересуешься такими вещами.

– Верно, но не теперь, когда ты влезла в историю с кольцом. Обещай мне держаться от этой штуки подальше, оно не твоё, оно ― для Луизы.

– Стоп ― машина! Как это не моё, я ― старшая наследница, или есть кто-то ещё, а ты мне не говоришь?

Папа молчал.

– Ну не молчи же, папочка! Сколько можно держать от меня всё в тайне, этим ты мне только вредишь, а не помогаешь.

– Пока больше ничего не скажу. Прости, Маша.

– Ладно, ― я чувствовала, что завожусь, ― тогда хотя бы отпусти к ребятам. Ничего со мной не случится.

– Я в этом не уверен.

– Не отпустишь? Сама ведь уеду, не сомневайся.

–Угрожаешь?

–Что ты, просто предупреждаю, чтобы это не стало для тебя неожиданностью.

Папа внимательно посмотрел мне в глаза, а потом кивнул и ушёл к себе. Я злилась и била кулаком по диванной подушке. И как его понимать? Кольцо не моё? Оно слушается только меня, да в любой момент могу его призвать, и после этого ― «не моё»? А чьё же тогда? Лу оно подчиняется «через раз», да и то не в полную силу. Кто же тогда настоящая хозяйка кольца?

«Надо срочно поговорить с Лу». И я ей позвонила. Но она не брала трубку, может, спала, «соня». У Марка телефон был занят. Я оставила ему сообщение, чтобы связался со мной. Но до самого вечера никто так мне и не перезвонил, в сеть они тоже не выходили. Я начала не на шутку волноваться.

Наконец, вечером Лу позвонила и радостно сообщила мне, что разговаривала сегодня с моим папой, и тот, наконец, согласился отпустить меня к ним. Но поставил кучу условий, о которых Лу, конечно, сразу же забыла. Зато забронировала мне билет на поезд на послезавтра и сказала, что они с Марком меня встретят. Мы обе были счастливы. Погода в Питере стояла прекрасная, и отдых обещал быть незабываемым. Я была так рада, что чуть не забыла, зачем хотела позвонить ей утром.

– Лу, скажи, а нет ли у вас с Марком кроме меня ещё каких-нибудь родственниц? А то папа сегодня уверял, что не я «хозяйка» кольца. Значит, есть ещё кто-то?

– Э-э, нет, Маш. Я не в курсе. Да и кто бы мне сказал? В детдоме же выросла, может, Марк знает? Но его дома нет, сказал, на работе сегодня задержится. Всё разузнаю у него и завтра тебе позвоню, хорошо?

– Хорошо, ― согласилась я, но плохое предчувствие холодным ветерком пробежало по спине.

На следующий день Лу рассказала, что Марк вернулся домой очень поздно. В чём дело ― как всегда не объяснил, ни о каких других родственницах ему не известно. А утром «змей» опять ушёл. Вот и все дела.

Мы ещё немного поболтали и разошлись, каждая по своим делам. Наверное, папа прав, что-то непонятное творится вокруг моих друзей и явно ― опасное. Но как же я хочу с ними увидеться! Даже страшный сон не в силах меня удержать. Будь что будет, со всем разберусь на месте.

Весь следующий день посвятила сборам. Я отбрасывала от себя плохие мысли и воспоминания о кошмаре, преследовавшем меня последние месяцы, старалась думать только о хорошем ― о встрече с Лу и, конечно, с Марком. Папа подошёл только один раз, постоял немного рядом, глядя на мою суету, и вздохнул. А потом осторожно спросил:

«Не передумаешь?»

– Нет, ― твёрдо ответила я, и он ушёл.

Мама помогала мне собираться. Но, странное дело, ни о чём меня не расспрашивала, словно ей было всё равно, куда и к кому я еду. Не похоже на неё. Единственный раз она попыталась оспорить моё желание взять с собой Муську. Мама смотрела на меня как на легко помешанную: и, действительно, как объяснить человеку, почему среди лета беру с собой в дорогу странного вида шубу. Но я её переупрямила и шубу взяла.

Прибежал запыхавшийся Ромка и вручил мне какую-то странную корягу. Взял с меня честное-пречестное слово, что я передам её Лу. Сказал, что сам её нашёл и покрыл папиным лаком для работы с деревом.

– Она такая красивая, прямо как Лу. И должна ей обязательно понравиться. Скажи, что от меня.

Я скептически осмотрела это «произведение», больше напоминавшее бабу Ягу в ступе, но расстраивать Ромку не стала. Обещала довезти в целости и сохранности.

А на следующий день папа посадил меня в поезд, и я отправилась навстречу своей судьбе.