Текст книги "Шуба (СИ)"

Автор книги: Полина Люро

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц)

Часть1. Глава 1

Шуба

или

Кажется, я ― ведьма...

Часть 1

Глава 1

Человек медленно полз по снегу, оставляя за собой кровавый след. Он задыхался, лицо его было бледным и полным муки, но он упрямо двигался вперёд. Его преследователь медленно шёл за ним, не спеша, аккуратно прокладывая свою цепочку следов практически рядом с кровавым следом раненого. Видимо, его всё это забавляло. Он довольно ухмылялся, умудряясь при этом насвистывать что-то весёлое, и явно не торопился закончить своё «дело».

И тут экран телека погас, заставив меня с подружками застонать от досады. Ну вот, почему это опять происходит на самом интересном месте! Наш старый телевизор давно пора было выбросить, он постоянно ломался, но папа упорно продолжал его ремонтировать, и на все мои просьбы купить новый отвечал одинаково.

– Разбежалась, миллионерша! И этот ещё немного поработает, завтра починю, и будет как новенький.

Но проходило пару недель, и всё повторялось снова. Вот и сегодня, когда ко мне пришли подруги, чтобы поболтать и вместе посмотреть очередной ужастик, это случилось. Я была просто в бешенстве и с трудом себя сдерживала, если бы папа был сейчас дома ― не избежать бы ему скандала! Но он работал в вечернюю смену, а мне пришлось, как обычно, присматривать за младшим братом.

Хорошо хоть девчонки были рядом. Мы запаслись чипсами, я выгнала приставучего брата спать пораньше и только приготовилась пощекотать себе нервы новым творением известного кинорежиссёра, как через пять минут после начала просмотра это случилось. Телек сдох, а в двери появилась злорадная физиономия братца.

– Ну, что, сестричка, обломилось?

Я едва успела запустить в него тапкой, но противный недоросток с идиотским хохотом увернулся и сбежал в свою комнату.

– Не переживай, Маш! ― сказала Лена, ― не зря же я свой ноутбук принесла, сейчас что-нибудь посмотрим.

Лера, как всегда, радостно закивала и захлопала длинными ресницами. Я, сказать по правде, её недолюбливала, но она ходила за нами с Леной, словно нитка за иголкой. Намёков не понимала, а грубо её послать мы не решались. На то была причина. Ведь мы втроём дружили ещё с первого класса.

Лера была немного странной, заносчивой и самолюбивой, никто кроме нас не хотел иметь с ней дело. Мы лишь раз позвали её с нами погулять, ведь она казалась такой одинокой. Ей понравилось, и она стала всюду таскаться за нами. И делала это вот уже десять лет. За эти годы мы к ней привыкли и притерпелись.

Появление ноутбука меня немного успокоило, и, оставив подруг одних в комнате, я пошла на кухню, приготовить чай и бутерброды, потому что чипсов нам оказалось мало. А дальше стало ещё хуже. Свет в люстре начал мелькать, сначала немного потемнело, а потом и вовсе вырубили электричество.

– Вот ведь невезуха! Ну, сколько же можно? ― заныла я и подошла к окну, где на подоконнике стояли свеча в стакане и приготовленный коробок спичек. Да, я запасливая, и это немудрено, ведь наш дом такой старый, что может развалиться в любой момент. И проводка в нём соответствующая. Ну, может, я немного и преувеличила. Но только совсем капельку. Третий год дом признаётся аварийным, но его никак не расселяют. А мы всё ждём, и не только мы...

Из соседней комнаты раздался довольный визг девчонок. Для них остаться без света ― экзотика. Они, счастливицы, в новостройке живут, наши проблемы им неведомы. Со свечой быстро нашла пару фонариков в шкафу и, прихватив их, пошла к веселящимся подружкам. Я шла, осторожно подсвечивая себе дорогу, внимательно оглядываясь по сторонам, для этого у меня была веская причина. Я боялась очередной выходки братца ― это могла быть и натянутая верёвка, и рассыпанное по полу драже, и ещё бог знает, что...

Ну и наградили же меня родители «младшеньким»! С ним всё время приходилось быть начеку. Мальчишке всего-то шесть лет, и осенью он, наконец, пойдёт в школу, жду этого не дождусь! Но во вредности и изобретательности, с которой он доставлял мне неприятности, Ромке не было равных уже сейчас. Надеюсь, меня в этом доме не будет, когда чадо войдёт в прелестный подростковый возраст. Очень на это рассчитываю.

На этот раз я без проблем добралась до комнаты с подружками, и меня это несколько насторожило. Девчонки явно не скучали, подсвечивали друг друга мобильными и строили рожицы: просто детский сад, штаны на лямках! Я усмехнулась.

– Вот, называется, посмотрели кино. Да совсем не жалко! На вас взглянешь ― и уже никаких ужастиков не захочется. Вы у меня такие....

Я скорчила страшную гримасу, дразня подруг.

– Машка, зараза! Лови её, Лера, сейчас она нам за всё ответит!

Мы, словно дети, с визгом начали носиться друг за другом по тёмной комнате, то и дело натыкаясь на мебель. Хорошо хоть вовремя успела поставить зажжённую свечу на стол. Меня быстро отловили и со смехом повалили на диван. Я отбивалась.

– Нечестно, двое на одного! Не получите у меня чай с бутербродами.

– Да кому нужен твой чай, если у меня в сумке кое-что поинтереснее есть... ― выдала Лена.

Мы с Лерой радостно завопили.

– Ну и?

Запыхавшаяся Лена не спешила нас обрадовать.

– Маша, гони сначала фонарик!

Я раздала подругам по фонарику. Лена с важным видом порылась в рюкзаке и вытащила три банки пива, появление которого было встречено нами на «ура». Мы уселись на пол перед ноутбуком, не забыв подложить под себя диванные подушки, открыли пиво и приготовились, наконец, посмотреть что-нибудь «стоящее».

Проглотив немного пива, я в очередной раз задумалась о том, что мне по жизни до сих пор не очень-то везло. Нет, родители у меня нормальные, и детство было счастливым и беззаботным, но с тех пор, как родился Ромка, вся моя жизнь перевернулась, и не в лучшую сторону.

Мама начала болеть, с каждым годом всё сильнее, она подолгу лежала в больнице, и все наши деньги медленно, но верно уходили на оплату её лечения и дорогие лекарства. Пришлось даже продать квартиру и переехать в эту развалюху к дедушке. А когда дедушка год назад умер, я из беспечной девчонки вдруг превратилась в «хозяйку» и сиделку для младшего брата. Папа работал на двух работах, и я его почти не видела. Это было трудно ― резко взрослеть. А ещё я узнала, что такое зависть. Да, обыкновенная зависть.

Трудно быть подростком и не завидовать всем вокруг, когда у тебя нет денег ни на приличную одежду, ни на гаджеты. Мой старый мобильный уже еле тянул, и я боялась, что останусь совсем без связи. А просить у папы денег на новый телефон, а, тем более, на ноутбук, мне совесть не позволяла. Я видела, сколько он работает, чтобы семья держалась на плаву, и умоляла его разрешить мне устроиться на подработку, но папа каждый раз говорил: «Подожди, подрасти немного. Да и кто тогда за братом смотреть будет?» ― а мама начинала плакать и винить во всём себя. И потому оставалось молча соглашаться с ними.

Я отпила ещё немного и взглянула на подруг, смеющихся перед экраном. Хотелось бы и мне жить так же, как они. Не беспокоиться о рваных кроссовках или сдыхающем телефоне, а, самое главное ― не думать о том, что в любой момент мамы может не стать.

Тряхнув короткими волосами, чтобы отогнать тяжёлые мысли, попыталась сосредоточиться на фильме, но не получалось, и я с тоской осмотрелась по сторонам. В полутёмной комнате, освещаемой только экраном ноутбука, рядом с веселящимися подругами я чувствовала себя очень одинокой. Встав, подошла к окну и, медленно потягивая пиво, пристально вглядывалась в освещённые окна соседнего дома. Мне было видно, как ходят по комнатам незнакомые люди, занимаясь своими делами, даже не подозревая, что за ними наблюдает неудачница по имени Маша.

Панельная девятиэтажка стояла недалеко от нашего дома, окна в окна, нас разделял лишь небольшой газон и узкая дорога. Мне хорошо было видно, что происходило внутри квартир, особенно в двух окнах на пятом этаже прямо напротив нас. Я же надеялась, что остаюсь при этом незамеченной. Там сначала было темно, а потом включился свет в одном окне, и какая-то фигура в шубе помаячила и исчезла. Я так и не успела её как следует рассмотреть, только прикольную лохматую серо-чёрную шубу с капюшоном, у которой мех, казалось, стоял дыбом.

«Ну, надо же, кто-то ведь носит такое и не смущается», ― усмехнулась я. В соседней комнате включили свет, и «шуба» переместилась туда. Потом она стала наклоняться над полом, то пропадая из виду, то появляясь снова. Это было так забавно, что я невольно улыбнулась.

«Ищет что-то, растеряха. Хоть бы шубу догадалась снять, жарко ведь в такой-то «шкуре», ― размышляла я и быстро залезла в ящик папиного стола, удачно стоявший у окна, достав из него бинокль. Папа, правда, запретил нам с братом его трогать, уж и не знаю почему. Может, боялся, что эта штука потеряется в недрах наших вечно неубранных и похожих на свалку комнат? Очень вероятно. Но сейчас папы дома не было, и грех было этим не воспользоваться.

Поставив банку с пивом на подоконник и вооружившись «оптикой», я продолжила своё наблюдение. С биноклем всё стало ещё интереснее. На капюшоне шубы отчётливо различались небольшие треугольные уши, и мне даже показалось, что они забавно вздрагивают. Жаль, что обладательница шубы, а я сомневалась, что «такое» мог бы одеть даже нетрезвый мужчина, стояла ко мне спиной. Очень хотелось на неё посмотреть. В тот момент, когда странная женщина начала поворачиваться, меня отвлекли.

– Маш! Ты что в окно уставилась, самое интересное пропустишь! ― прохихикала Лена, не отрываясь от экрана.

– Смотри, смотри, я сейчас подойду, ― отозвалась я, а когда снова повернулась к окну, «шуба» исчезла из комнаты и снова появилась в первом окне. Наверное, это была кухня. «Шуба» упорно продолжала свои поиски, выдвигая ящики один за другим, переворачивая и высыпая их содержимое на пол.

Тут я впервые задумалась, а за хозяйкой ли квартиры я наблюдала или за «залётной гостьей»? Может быть, присутствовала при ограблении? Хотя почему тогда свет включён? По идее, вор должен действовать в темноте, а эта «шуба» явно предпочитала свет. Или просто она очень торопилась. Я следила за ней всё с большим интересом. Тем временем поиски закончились неудачей. «Шуба» отметила это очень своеобразно: она с разбегу стала бросаться на стену кухни, словно пыталась её сломать.

Я в восхищении открыла рот.

«Вот даёт, сильна! И как только плечо себе не сломала с такими-то прыжками. Стена, наверное, уже треснула. А, может, это и не женщина вовсе или просто сумасшедшая. Ясно-понятно, не будет нормальный человек так убиваться».

И тут «шуба» обернулась, а я вся подалась вперёд, словно это могло помочь разглядеть её. И что я ожидала? Ну не знаю, но не то что увидела. Это было лицо в маске какого-то животного ― то ли собаки, то ли волка, точно не поняла. Вот это была «образина», скажу я вам! Я даже вздрогнула от неожиданности. Теперь стало ясно, почему ненормальная взломщица не пряталась: с такой-то маской на лице её бы и мама родная не узнала.

Заинтригованная происходящим, я продолжила своё наблюдение. «Шуба» повела себя очень странно. Она прильнула к окну и стала пристально смотреть и, может, выпитое пиво виновато, но мне показалось, что чёрный нос на маске двигался, словно что-то вынюхивал. А дальше стало ещё чуднее ― из маски высунулся длинный розовый язык и облизнул нос! Вот ей-богу! На этом «образина» не успокоилась, она сжала руку в кулак и недвусмысленно погрозила... мне? Точно. Кому же ещё? Это ведь я за ней наблюдала. Вот дела...

Я присвистнула и присела на корточки, прячась от страшилы. Я же была в тёмной комнате, не должна была она меня разглядеть, а вот всё-таки умудрилась! Что теперь будет? Я же видела, как она обыскивала квартиру. Не сомневаюсь, что от этой сумасшедшей всего можно ожидать, чего только стоят её прыжки на стену...

– Маша! ― фыркнула Лена, ― ты что, позвала нас, чтобы у окошка постоять и посвистеть? А мы-то с Лерой тебе тогда зачем? Чего на пол уселась, или вместо того, чтобы с нами фильм смотреть, в прятки решила поиграть?

– Да это я заколку уронила, вот пытаюсь найти. Уже нашла. Иду смотреть, не бухти, ― и я быстро добежала до своего «места», плюхнулась на подушку и уставилась в экран. Но фильма я так и не увидела. Моё сердце решило побить мировой рекорд по количеству ударов в минуту. Мне стало нехорошо, и я свалилась на пол под испуганные крики подруг.

– Маш! Ты что, тебе плохо? ― наперебой запричитали они, ― «скорую» вызвать?

– Да не надо ничего! Сейчас всё пройдёт, просто минуточку полежу спокойно. Хватит орать и суетиться. Смотрите своё кино, а на меня не обращайте внимания.

Не буду спорить, прозвучало грубовато. Но я была испугана и никак не могла решиться рассказать девчонкам обо всём, что увидела. Подруги расстроились и, кажется, обиделись на меня. Через пару минут, убедившись, что я в порядке, они, демонстративно задрав носы, стали в срочном порядке собираться домой. У каждой из них вдруг нашлись дела, предательницы...

Я молча пошла проводить их до двери, одолжив девчонкам свои фонарики. Они одевались в полном молчании, я держала в руках свечу, и вдруг случилось это. Со стороны кухни из тьмы выплыла человеческая голова с вытаращенными глазами и открытым чёрным ртом, полным зубов. Она медленно двигалась в нашу сторону из темноты, её светлые волосы слегка колыхались...

Мы дружно заверещали. Девчонки бросились в открытую дверь на лестницу, а я в ужасе вжалась в стену, не в силах пошевелиться. И тут дали свет. Я замолчала, прислушиваясь к затихающим воплям убегавших подруг и тупо уставившись на воздушный шарик с нарисованным лицом, на который был напялен старый мамин парик.

– Ромка, зараза! Убью паразита, чуть сердце из-за тебя не разорвалось! ― закричала я, чувствуя, как срывается мой голос. Захлопнула входную дверь с такой силой, что большой обломок штукатурки выпал из стены и рассыпался на коврик множеством мелких кусков. Папа много раз меня предупреждал, что хлопанье дверьми в нашем доме чревато последствиями, но сейчас я была так зла, что на любые «последствия» мне было наплевать.

Как ураган, я ворвалась в Ромкину комнату, готовая немедленно расправиться с малолетним хулиганом. Братец лежал в своей кроватке с ангельски невинным личиком и очень правдоподобно изображал крепкий сон. Хотя наши с девчонками крики и глухого подняли бы на ноги. Наверняка из-за них придётся ещё с соседями объясняться. Я подошла к кровати, сжав кулаки, чтобы обрушить весь свой гнев на брата, но почувствовала, как под одеялом он сжался от страха, боясь расплаты. И... сдержалась.

– Готовься, паразит, к завтрашнему разговору с папой! Больше я молчать не стану! ― процедила сквозь зубы и выскочила, хлопнув дверью, но уже не так сильно. Я пришла в комнату, села на диван и заплакала. Не день, а сплошное разочарование! Ну почему со мной всегда так? Да ещё эта противная «шуба» ...

Я вытерла слёзы рукавом и подошла к окну, предварительно выключив в комнате свет. Окна напротив были темны. Это меня немного успокоило. И я вернулась на диван, забравшись на него с ногами. Свеча в банке всё ещё горела, еле-еле освещая комнату. В запале я всё это время так и носила её с собой. Она уже растаяла и оплыла наполовину, превратившись в огарок, и я стала смотреть на её голубоватое пламя, которое всегда завораживало и успокаивало меня.

Дверь в комнату тихо скрипнула, явив моего младшего брата в пижаме, прижимающего к себе любимую игрушку ― страшного кривозубого зайца, которого он обожал и берёг пуще ока. Ромка осторожно, мелкими шажками подбирался ко мне, и я замерла в ожидании очередной его выходки. Но он подошёл, помялся немного и сел рядом на диван. Потом также молча подвинулся вплотную и положил мне голову на колени. Я молчала, не прогоняя его, изумлённая его неожиданным поведением.

– Маш, злишься на меня? Не надо, я просто очень по маме скучаю, ― тихо прошептал он.

Я тоже скучала. Очень. Вздохнув, встала с дивана, взяла брата за руку и отвела его назад в комнату, уложив спать и пожелав «спокойной ночи». Я уже не злилась, мне просто было тоскливо. Вернувшись к себе, завернулась в одеяло и провалилась в сон.

Часть 1. Глава 2

Утро понедельника началось, как обычно ― с поиска кнопки настырного будильника. Я пыталась нащупать её с закрытыми глазами, но безуспешно. Пришлось продирать «светлые очи». От души «прихлопнув» будильник, зевая, села на кровати. Ну почему, скажите на милость, выходные пролетают так быстро, а занятия в школе длятся целую вечность? До зимних каникул оставались ещё целых две недели, а у меня уже не было сил ждать их наступления. Заболеть, что ли?

Я снова легла, обдумывая эту мысль. Нет, не пойдёт! Всю неделю у нас контрольные, значит, потом придётся одной их переписывать, а это мне совсем ни к чему. Да дело не в том, что мне не у кого будет списывать ― обычно «сдували» у меня, я ведь хорошо училась. Но последнее время мне всё так надоело, что просто мечтала поскорее распрощаться с любимой школой. Папа говорил, что я обленилась ― может быть, и так. Да какая разница! Не хочу в школу, вот возьму и никуда не пойду...

В дверь поскреблись, и непривычно тихий Ромкин голос произнёс: «Маш, а, Маш! Я есть хочу. И мне в детсад пора, вставай, а?»

– Иду уже, ― закатив глаза, ответила с таким тяжёлым вздохом, словно мне предстояли каторжные работы. А дальше всё было как обычно: стакан молока с печеньем для Ромки, надкусанное яблоко для меня, лихорадочные сборы школьной сумки, тщетные попытки ровно накрасить глаза, скачки на одной ноге в поисках пропавшего сапога и тому подобное, и всё это, по возможности, тихо, чтобы не разбудить спящего папу...

А потом быстрый бег по ещё тёмным, обледеневшим улицам в попытках не свалиться в сугроб вместе с Ромкой, которого приходилось тащить за собой как бесплатное приложение. «Закинув» его в детсад, я помчалась на автобусную остановку, втиснулась в переполненный салон и прикрыла глаза, пытаясь ещё хоть немного подремать во время короткой поездки до школы. Ну, а в школе всё было, как всегда ― дурдом, одним словом.

После занятий, поболтав немного с подружками, собравшимися в кино, и которым, в отличие от меня, не надо было беспокоиться о приготовлении ужина для всей семьи, я побрела в магазин. Побродив между рядами с красиво выложенными коробками и банками, вместо того, чтобы заполнять корзинку, я почему-то пошла в рыбный отдел и встала, задумавшись, у прилавка. Мои мысли при этом были очень далеки от гастрономии. Мне в подробностях вспомнился вчерашний вечер и ненормальная тётка в шубе, и от этого на душе стало очень тревожно.

Пока я стояла так в раздумьях с закушенной губой, ко мне подошла продавщица и неласково тронула за плечо.

– Ты чего задумалась, девочка? Щука хорошая, свежая, бери, не сомневайся.

– Щука? При чём здесь щука? Не было у неё никакой щуки, ― всё ещё витая в «облаках», посмотрела на прилавок. Я стояла, уставившись прямо в морду здоровенной рыбины с круглыми холодными глазами и острыми зубами в приоткрытой пасти. Я ойкнула от неожиданности и шарахнулась в сторону, толкнув продавщицу, разгружавшую товар. Та надулась и выразительно покрутила рукой у виска, добавив что-то не по-русски. Могла бы и не говорить, я и так её прекрасно поняла.

Смутившись, быстро развернулась и увидела... ту самую «шубу». Или очень на неё похожую: серую, лохматую и с капюшоном на голове. Только ушек на капюшоне не было. Женщина в шубе катила тележку с продуктами так, что я видела только её наклонённую вперёд спину. Но её странная «танцующая» походка, очень широкие чёрные брюки и свисающая с локтя большая уродливая сумка почему-то наводили меня на мысль, что именно её я видела вчера в окне.

Как под гипнозом, я пошла за ней и преследовала незнакомку до кассы с одной только мыслью ― заглянуть ей в лицо и убедиться, что всё увиденное вчера ― просто мои глупые фантазии. Мы с ней почти дошли до «пункта назначения», когда она внезапно остановилась и почесала затылок прямо через капюшон. Это было забавно. Я не удержалась от смешка и хрюкнула. Она обернулась так быстро, что я не успела закрыть рот и отвести взгляд.

А потом «шуба» повернула голову чуть набок и стала с интересом рассматривать меня. Я занималась тем же. Передо мной стояла обычная девчонка лет семнадцати, симпатичная, с рыжей неровной чёлкой, белым, усыпанным веснушками личиком, вздёрнутым носом и прозрачными голубыми широко расставленными глазами. Её приподнятые брови и изумлённый взгляд словно говорили: «Ты зачем за мной ходишь?»

Я растерялась, совершенно не представляя, что делать в такой ситуации. Незнакомка широко улыбнулась, в её глазах читалось узнавание, и она спросила: «Ну, что, любишь не только подсматривать, но и преследовать? Прям как я!» ― и она звонко и слишком громко засмеялась.

Мне стало неловко. Люди у кассы обернулись в нашу сторону и с любопытством пялились на нас. Я покраснела и фыркнула.

– Очень надо! Ты сама виновата. Закрыла проход своей тележкой, не обойдёшь! ― мои глаза скосили на тележку «шубы», доверху набитую упаковками с курицей. ― Ничего себе, сколько набрала! Весь прилавок опустошила, хоть бы кусочек людям оставила, а у тебя ничего не треснет? ― нахально оскалилась я.

– Не-а! ― так же весело ответила «шуба», ― курочки захотелось, да? Тогда лови, мне не жалко! ― и она с размаху запустила в меня куриной тушкой. При этом её глаза светились по-настоящему радостно, похоже, наша перепалка пришлась ей по душе.

Я ловко поймала курицу, недаром с детства занимаюсь волейболом, рефлекс сработал на «отлично», и положила её в свою корзинку. Охранник, наблюдавший за этой сценкой, нахмурился и пошёл в нашу сторону. Его набыченный взгляд не обещал нам ничего хорошего. «Шуба» опомнилась первой, она быстро развернула тележку и направила её в мою сторону так, что мне пришлось попятиться. Что это сумасшедшая задумала? Решила протаранить меня своей тележкой, что ли?

Незнакомка продолжала толкать меня назад, глазами показывая влево. Я посмотрела ― там был поворот за стеллажами с продуктами, пришлось свернуть. Она последовала за мной, приложив палец к губам, мол, помалкивай в тряпочку. Я и так молчала, изумлённо уставившись на её капюшон. Там снова были уши ― небольшие, лохматые, остроконечные, как у собаки. «Шуба» заметила мой взгляд и ухмыльнулась, выразительно подвигав бровями. Её странные «уши», как по команде, то прижимались к голове, практически сливаясь с капюшоном, то поднимались. Ну, ясно, трюк какой-то, тоже мне клоунесса нашлась...

Из-за стеллажа вышел охранник и посмотрел на нас. Я сжалась в комок, а «шуба» сказала спокойным голосом: «Проходи дальше, нас здесь нет, мы давно уже ушли из магазина».

Лицо охранника разочарованно вытянулось, он развернулся и побрёл назад. Я восхищённо присвистнула.

– Ну, ты даёшь! Гипнотизёрша, что ли, или фокусница? Неужели в цирке работаешь?

– Ни то и ни другое, но ты можешь думать обо мне, что хочешь. Курицу верни.

– Сейчас, разбежалась! Мне самой на ужин пригодится, ― я погладила куриную тушку, ожидая реакции циркачки.

К моему удивлению, она не обиделась, а засмеялась.

– Ну ты чудачка, неужели, совсем меня не боишься?

– А что, надо?

– Вообще-то, да. Вдруг я тебя сейчас загипнотизирую или заколдую, и вырастут у тебя уши побольше моих. Хочешь такие ушки, а? ― и она снова выразительно подвигала ушами.

– Не-а, себе свои ушки оставь, а мне и курочки хватит!

«Шуба» скрестила руки на груди и уставилась на меня. Я похолодела, ну, точно сейчас загипнотизирует...

Однако прошла минута, а я ничего не почувствовала и куриную тушку не отдала. Незнакомка удивилась и снова почесала затылок капюшона, она выглядела разочарованной.

– Ты бы мех свой с головы сняла, чесаться удобнее будет! ― совсем осмелела я.

– Да не могу, к сожалению, у меня причёска ― не очень, ― расстроенно произнесла она и вздохнула, ― хочешь взглянуть?

Я зачем-то кивнула. Она скинула капюшон, и я ахнула, ужаснувшись неровно постриженным прядям разной длины.

– Тебя что, садовник подстригал вместо изгороди, или ты сама себя так изуродовала?

– Не сама, сволочь одна обкорнала, что б он сдох! ― с чувством выдохнула «циркачка».

– Ясно-понятно, что сволочь, ― поддержала я незнакомку, ― исправить это будет нелегко, но можно. У меня мамина подруга в парикмахерской работает, хочешь, отведу?

«Шуба» натянула капюшон на голову и радостно закивала.

– Давай, если не шутишь!

– Не-а, зачем мне это, только обещай, что не будешь меня гипнотизировать и курицу оставишь.

– Ага, всё равно ты не поддаёшься гипнозу, я тебя ещё вчера через окно пыталась... прости, не получилось.

– Да ладно, меня Машей зовут. А тебя?

Она растерялась, словно не ожидала такого вопроса. Подумала немного, задрав глаза к потолку, словно выбирая себе имя, а потом что-то вспомнила и обрадовалась.

– Я ―Лулу, но можешь называть меня просто Лу.

– Что? Как собаку ― Лулу? Это тебя так родители назвали?

Девчонка надулась.

– Неважно кто, и я вовсе не собака. Если не нравится, можешь никак не называть.

– Ладно, не обижайся, пусть будет Лу ― имя как имя, оригинальное даже...

Лу на удивление быстро успокоилась и снова заулыбалась.

– Маш, а ты кроме курицы ничего больше брать не будешь?

Я охнула, а она права, вот я растяпа!

– Сейчас, погоди, я быстро! ― и я метнулась по магазину, ловко закидывая в корзинку овощи и другие продукты. Лу со смехом бегала за мной, толкая перед собой тележку. Ей, похоже, нравилось происходящее. Странная она всё-таки, моя новая знакомая.

Через пять минут мы вышли из магазина, я ― с небольшим пакетом в руке, Лу ― с огромной сумкой через плечо, в которую чудесным образом уместились все многочисленные куриные тушки. Она легко несла свою ношу и даже не охнула ни разу. Я бы под таким весом уже согнулась в три погибели...

Парикмахерская, где работала мамина подруга тётя Вера, была совсем рядом, и через пару минут мы были уже в салоне. К счастью, тётя Вера была на месте. Клиентов не было, и я уговорила её постричь мою «подругу», не задавая лишних вопросов. На предложение раздеться, Лу категорически замотала головой и по её виду я поняла, что она не станет этого делать. Тётя Вера упёрлась, сказав, что ни за что не будет стричь...

А потом вдруг улыбнулась и, указав Лу на кресло, ласково произнесла: «Садись, деточка».

Лу, довольная своей победой, уселась, оставив огромную сумку на полу рядом с креслом, и сняла капюшон с головы. Находящиеся в салоне парикмахерши удивлённо вздохнули, видя, как строгая заведующая спокойно завязывает фартук прямо на шубе клиентки. И начинает стричь её, что-то ласково приговаривая.

Я тем временем, стояла в дверях и наблюдала за всем этим безобразием.

«Вот ведь паразитка, и тётю Веру загипнотизировала. С ней надо держать ухо востро».

Процесс преображения Лу длился долго, но результат был потрясающий. Короткая стрижка, сделанная настоящим мастером, была безупречна и очень ей шла. Лу повертелась перед зеркалом, сияя от удовольствия, потом сказала тёте Вере «спасибо», натянула капюшон на голову и собралась уходить.

– Эй, постой, ты куда собралась? ― остановила я её. ― А заплатить за работу?

Лу удивлённо на меня посмотрела, но, столкнувшись с моим разъярённым взглядом, пожала плечами, достала из кармана сумки пачку мятых купюр и положила их на стол. После этого мы вышли на улицу.

– Ты всегда так себя ведёшь? ― я всё ещё злилась на неё.

– Как? ― сделав невинное лицо, спросила Лу.

– Не платишь людям за работу!

В ответ она фыркнула, закинула сумку на плечо, и пошла вперёд своей танцующей походкой.

– Лу! ― крикнула я, растерявшись, ― что, вот так и уйдёшь?

Она обернулась.

– Ну да. Зачем я тебе, ты же вся «такая правильная». Только познакомились, а уже мне мораль читаешь. Знаешь, в моей жизни таких «учителей» хватает и без тебя. Пока, может, увидимся когда-нибудь!

Голос её звучал расстроенно. Она повернулась и пошла вперёд. Но мне показалось, что перед этим немного помедлила, словно ждала, что я её остановлю. «Шуба» удалялась от меня, грустно опустив голову, а я стояла и смотрела ей вслед. Ну, в самом деле, что к ней прицепилась? Это её жизнь, о которой я ничего не знаю, а, значит, и осуждать не имею права. Успокоив свою совесть таким образом, бросилась за ней.

Она успела перейти улицу, а передо мной проехал автобус, а потом ещё один, и когда, наконец, дорога освободилась, Лу уже исчезла из виду. Я озиралась вокруг, пытаясь разглядеть среди толпы знакомую серую шубу, но безрезультатно. Мне стало грустно. Но бегать по городу и искать незнакомку я не собиралась. У меня были и другие заботы.

Развернувшись, пошла домой, где занялась привычными домашними делами. Я старалась не думать о странной девчонке, но мои мысли сами собой снова возвращались к ней. Что она искала в квартире напротив, живёт ли она там или нет? Есть ли вообще у неё кто-нибудь, и кто та таинственная сволочь, что обрезала ей волосы? Вопросов было много, ответов ― нуль, и виновата в этом была я сама.

Вечером папа пришёл поздно, но он был весел, и это могло означать только одно ― маму выписывали из больницы. Скоро мы снова будем все вместе.

Я бросилась к нему на шею с одним только вопросом: «Когда?»

Он улыбнулся, обнял меня и сказал: «Завтра, Машенька, завтра!»

Мы с Ромкой радостно засмеялись и дружно повисли на папе. Он отбивался от нас как мог. Вечер прошёл здорово, мы шутили, папа нахваливал мою жареную курицу, и Ромка тоже. Я забыла о своём желании пожаловаться папе на брата, сейчас это было уже не важно, ведь мама возвращалась домой!

Поздно вечером, перед тем, как пойти к себе, я подошла к окну и посмотрела на дом напротив. Окна на пятом этаже были темны, но мне показалось, что кто-то там смотрит на меня. Конечно, это была просто моя фантазия, но я помахала рукой, в надежде, что «она» меня увидит и поймёт.

–Ты кому машешь, дочка? ― спросил, вошедший в комнату папа.

– Своему отражению, ясно-понятно. Спокойной ночи, пап, ― и я быстро пошла к себе в комнату, спиной чувствуя, как папа улыбается мне вслед.