Текст книги "Касси (СИ)"
Автор книги: Полина Белова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)
Вдруг, альфа стал остервенело рыть лапами промозглую стылую землю. Кое-где, в низинах, стелилась лёгкая белая позёмка, но здесь, на пригорке, не было и намёка на снег. Дождь и небольшой мороз превратили почву в камень и Чингар до крови исцарапал лапы возле когтей, пока убедился, что могила пуста. Где человечка? Чингар рванул к дому Фарэса.
Для Касси потянулись лёгкие дни ожидания. Она совсем не скучала и не боялась. Ей было хорошо с Тасси и та тянулась к хозяйке, искренне стараясь во всём угодить.
Пообвыкнув, к концу второй недели, девушка от скуки решила прогуляться в Человеческий квартал. Он был совсем близко, в пяти минутах ходьбы. Она подозревала, что слишком заботливый Фарэс, который должен был вот-вот вернуться, вполне может потом её туда не пустить, отыскав уважительную причину. А Касси мучило лёгкое любопытство. Ей было интересно встретить недавних знакомых, а особенно, узнать, как там её муж и подруга Зарина.
Охрана из оборотней на воротах легко пропустила обеих женщин внутрь, тем более, у Касси на виске было клеймо замужней женщины, и она была далеко не единственной бывшей наложницей с меткой двуликого в человеческом квартале.
А дальше, начались неприятности...
Не успела Касси поздороваться с первой попавшейся женщиной и перемолвиться с ней парой слов, как на их пути оказался Торэс, муж человечки Абели.
Касси ещё осмысливала новость о том, что её муж снова женат, а Зарина пару недель тому назад появлялась в квартале, но её забрали в служанки, и её Михэс тоже женился на другой.
Торэс втянул носом и ухватил Касси за локоть.
– Где твой мужчина девочка? – он осмотрел площадь за воротами. – Где отец твоего ребёнка? Почему ты одна?
Касси молча сцепила зубы и с ужасом смотрела на оборотня. Неужели её отправят к Степному альфе?
Фарэс в это время крепко сжимал вожжи и радовался, что завтра к вечеру они вернутся домой. Он выполнил своё обещание, мысленно данное Касси, и навестил всех её сестёр и родителей.
Оборотень поглядывал на взлохмаченную головку, выглядывающую из большого заплечного мешка, пристроенного в углу повозки и туго стянутого у тоненькой девичьей шеи. Такие же, как у Касси, красивые глазки гневно и испуганно сверкали, но крошка молчала.
Там, в мешке, девушка была одета в свадебный наряд. Это была Тилли, пятая сестра Касси. Фарэс, перед самым отъездом, пришёл издалека, от греха подальше, посмотреть на родителей и троих младших сестёр беременной самочки. Он стащил её прямо из родительского дома, перед походом в храм Богини, где должна была состояться свадьба Тилли с кузнецом.
«Бедный Игорий! Городские кумушки уже и так шептались, что Богиня его наказывает, лишив очередной невесты, когда Касси пропала прямо из девичьей спальни накануне свадьбы, и даже следов её не нашли», – злорадно думала Тилли. – «А теперь так и вовсе все в это поверят».
Она настороженно смотрела на огромного мужчину, который похитил её и вёз в неизвестном направлении. Тилли обещала не кричать, чтобы он не совал ей в рот мерзкий кляп, но не собиралась сдержать обещание. Нужно было только выбрать правильный момент. Толку орать в лесу? Птичкам? Тут и люди, даже родные, когда губят, не все посочувствуют…
Родной отец хотел отдать её убийце без всякой жалости. Свадьбу назначили, едва Тилли вошла в возраст. Она даже дня не погуляла, нарядная, на смотринах, как сёстры. Отец даже не дал ей шанса понравиться какому-нибудь нормальному жениху. За Касси от кузнеца он получил хорошие деньги и не хотел или уже не мог их возвратить.
«Теперь Малли кузнецу отдадут?» – думала сбежавшая невеста. – «Она в возраст вступает только в конце следующей зимы. Будут ждать или весной свадьбу устроят против традиций? А вдруг, не станут ждать и выдадут замуж раньше, если заставят лечь с ним и она понесёт? Бедная Малли…»
Самое странное, о себе Тилли совсем не беспокоилась. Думая о жизни с кузнецом, она понимала, что она будет короткой – до первой или второй пьянки. А до этого он бы трогал её везде своими чёрными руками. А не дай Богиня деточка бы появилась? Осталась бы кровиночка сиротой? Что может быть хуже?
Девушка понимала, что оборотень её не в куклы поиграть похитил. Тоже будет насиловать, может даже замучает до смерти… Но хотя бы, детей от него точно не будет, а её, Тилли, жизнь и так пропащая…
Слёзы от страха и жалости к самой себе полились рекой, и девушка вздрогнула всем телом, когда огромный суровый оборотень обнял её, прямо в мешке, и стал вытирать тряпочкой мокрые щёки и нос.
– Ну-ка, прекрати реветь. Тебе больно?
Тилли смогла только отрицательно замотать головой.
– Ты голодна?
– Нет…– выдавила из себя тихо.
– Тогда что? – грубоватый мужской голос не добавлял девушке храбрости.
– Мне страшно! – ответила Тилли первое, что пришло в голову.
– Почему? – ей показалось или он правда удивлён...
– Как это почему? Вы меня похитили и везёте неизвестно куда и непонятно зачем. То есть… я догадываюсь…– замялась Тилли.
– Я везу тебя в свой дом, в столице двуликих. Там сейчас живёт твоя сестра, Касси. Я присматриваю за ней и забочусь. А ты, Тилли, станешь моей наложницей. Уже сегодня ночью, на привале я возьму тебя и поставлю метку. Тебе лучше подготовиться.
Фарэс вернулся на передок повозки и взялся за вожжи. Не то, чтобы возникла необходимость в управлении лошадью, просто аромат этой девочки невероятно кружил голову, лишал его воли, способности ясно мыслить, и толкал Фарэса на безумства. Он даже из мешка девчонку поэтому не доставал, боялся, что не сдержится и накинется на неё прямо в повозке среди грязных промасленных ящиков с оружием или сбросит её на обочину и там...
«А что? Снег мягкий, не отморозит же она попку за несколько минут близости? Или коленки? Или отморозит? Точно отморозит! Они же такие хрупкие, человечки! Вон альфа свою Касси чуть не угробил! Только теперь я его понимаю! Никаких сил нет терпеть! Но надо. С ней только в тепле, только на мягком, только бережно! А то можно сломать девочку нечаянно! О Богиня! Какая же она вкусная! Что же день так тянется?!» – Фарэс притянул к себе мешок и уткнулся в душистую макушку носом.
Потом лизнул ушко, потом пощекотал его. Девчонка задёргалась, изворачиваясь, а он прижал её к себе покрепче, нащупывая под холстом и чуть сжимая то коленку, то грудь, то ягодицу. Он целовал и ласкал языком её уши, губы, шею, оглаживая плечи, спину, бёдра. К тому моменту, когда оборотни поставили шатёр, Тилли была полностью оглушена новыми ощущениями и абсолютно послушна.
Глава 19.
Чингар, опрокидывая нехитрую домашнюю утварь, из угла в угол метался по небольшому домику Фарэса. Голову кружило от отчаянной надежды. Он учуял знакомый аромат: в постели, на кухне, на брошенном в углу ковре.
«Человечка жива? Фарэс не закопал её, а принёс в свой дом? А может, она бывала здесь в моё отсутствие, до возвращения каравана? Возможно, охранник опечалился и ушёл из клана потому, что, пока меня не было, он пользовал девчонку в своё удовольствие и слишком сильно привязался к ней? А если Фарэс специально не показал мне настоящую могилу, чтобы только он один знал, где находится её последнее пристанище?» – целый рой мыслей и предположений атаковал мозг альфы.
Злости от подозрений в слишком близкой связи охранника и человечки у альфы не было совсем, только в груди комом росла сумасшедшая болезненная надежда: как хорошо было бы, если бы, всё же, подарочная девочка оказалась жива!
«Богиня, прошу! Если найду её у Фарэса, обещаю, я буду очень аккуратно с ней обращаться! Буду беречь каждый день её коротенькой жизни!» – мысленно молил Чингар.
Последний месяц истрепал оборотню все душевные струны и намотал на невидимый кулак. Непонятная, постепенно затягивающая, тоска душила оборотня всё сильнее, отнимая желание что-либо делать, куда-то бежать, о чём-то волноваться. Почему-то волк отчаянно, до скрежета зубов, хотел именно эту маленькую человечку, которую он, вполне возможно, таки нечаянно убил. Чингар очень хотел, чтобы, в конце концов, она оказалась жива на любых условиях, а уж он уверен, что теперь сможет себя сдерживать с ней и всё будет по-другому.
Несмотря на глубокую ночь, альфа ментально опросил всех оборотней селения, до которых смог мысленно дотянуться, и выяснил, что Фарэс отправился в столицу с торговым обозом, простым сопровождающим товар.
Чингар понимал, что только бывший охранник сможет ответить на возникшие у него вопросы, прояснить все возникшие сомнения, а может быть, если Богиня милостива, Фарэс знает, где подарочная человечка.
«Как там её зовут? Касси? Даже если он взял её себе – это ничего. В этом случае, я, конечно, вырву ему горло, но девочку бережно упакую в мешок и заберу обратно. Лучше всего сразу отнести её во дворец в оазисе. Там всегда тепло. Малышке будет комфортно. И дочь к ней потом отнесу. Будут круглый год кушать фрукты и овощи. Люди, слышал, такую еду любят. Оттуда она никуда не денется. Охрану утрою. А её устрою в своих комнатах, они самые лучшие. У сладкой Касси не будет никаких обязанностей и забот, разве только, время от времени, я буду брать её. Постараюсь, как можно реже и очень осторожно, чтобы не убить и не покалечить. Главное, чтобы она была жива!», – мечтал альфа, который, даже не дождавшись утра, стремительно направлялся в столицу, с предельной скоростью преодолевая огромное расстояние, в волчьей ипостаси. Когда волк выбился из сил, он на постоялом дворе нанял возницу, который продолжал везти его в том же направлении, пока альфа беспокойно спал, лежа в повозке.
В последнюю ночь, перед возвращением в столицу, Фарэс даже не догадывался, что тень смерти издалека уже грозила ему острыми клыками Степного альфы и с каждой минутой становилась всё ближе. Уже не первый час в сильных руках воина испуганно билась Тилли, давно позабыв об удовольствии от нежных дневных ласк оборотня. Эта ночь должна была стать её первой брачной ночью с кузнецом Игорием, но вместо этого, сейчас вокруг девушки был только тесный тёмный шатёр и неистовое страстное волчье безумие.
Вечером, едва повозка остановилась, оборотни быстро утоптали рыхлый снег на поляне, развели костёр и натянули небольшой шатёр. Торговец неожиданно оставил своих наёмников и обе повозки с товаром, а сам со всех лап помчался домой в волчьей ипостаси.
– Завтра доставите груз сразу на Гостиный двор, в мою лавку, – деловито распорядился он на прощание. – А я не могу больше. У меня появилась новая человеческая наложница со свежей меткой, я её с прошлой поездки в человеческий город привёз. Хочу её так, как ни одну волчицу не хотел. Последний день пути по нашей территории, перед самой столицей, всего с двумя повозками, вы, парни, и сами справитесь.
Тилли рассчитывала, когда Фарэс достал её из повозки, развязал и сдёрнул с её тела свой заплечный мешок, что сможет, наконец, спокойно справить естественные надобности и хоть немного пройтись, размять ноги. Полная луна светила необыкновенно ярко. Белый снег отражал её сияние и вокруг было светло, почти как днём. После тёмной крытой повозки и тесного мешка, прогуляться для девушки казалось сплошным удовольствием. Но нетерпеливый оборотень, едва она вернулась из-за заснеженных кустиков, схватил девушку за талию и утянул в шатёр, предупреждающе рыкнув на ходу в сторону своего напарника.
Тилли размахивала руками, пытаясь отбиться от Фарэса так, что даже сама себя ударила, когда кулачок отскочил. Пытаясь мягко прекратить её сопротивление, оборотень не придумал ничего лучше, чем, едва они оказались под пологом, в тот же миг, задрать длинную юбку пышного свадебного платья строптивице на голову, не замечая, что закрывает ей глаза, нос и рот, зато надёжно беря в плен непослушные руки Тилли.
Потом Фарэс мягко повалил девушку на что-то холодное, но более-менее не твёрдое и скрутил подол в узел над её макушкой, скрепив его обрывком какого-то ремешка. Тилли бешено пыталась выбраться из тряпочного плена, но ничего не получалось. Было темно, ткань липла к лицу, и девушка старалась отвести её ладошками подальше, чтобы можно было дышать.
Очень быстро после того, как верхняя часть тела Тилли, от талии, оказалась в импровизированном душном мешке, она была полностью беспомощно оголена снизу. Фарэс легко, но крепко удерживал брыкающиеся ноги чуть выше коленей и, помня об альфе и его ошибке с Касси, стал мучительно медленно проникать напряжённым до крайности членом в невероятно узкое девственное лоно. Оборотень глубоко дышал, наслаждаясь ароматом Тилли, и с невероятным усилием воли сдерживался, не позволяя себе сорваться и начать двигаться в бешенном ритме, как того желало всё его существо.
Но даже такое, мучительно медленное проникновение в сочетании с одуряющим запахом девочки доставляло Фарэсу бесконечное, доселе невиданное, удовольствие. Тилли, трепыхаясь в завязанном подоле, умоляла о чём-то, возможно, плакала. Он не слушал, точнее, не слышал, поглощённый своими небывало острыми ощущениями.
В какой-то оглушительно приятный момент, Фарэс почувствовал, как головка члена уткнулась, очень медленно натянула и, наконец, прорвала девственную плеву. Девочка пронзительно закричала под ним, задёргалась и затихла. Оборотень почувствовал, что проникновение стало легче за счёт влаги, наверное, крови девочки. После того, как больше некуда стало двигаться – он насадил крошку на член до упора в её матку, Фарэс так же медленно двинулся в обратном направлении… И снова медленно вперёд… и медленно назад…и вперёд...
Пытка Тилли всё продолжалась, она всё слабее, как муха в паутине, путалась внутри подола, всё меньше, как могла, изгибалась, всё тише кричала от боли и страха, охрипнув в какой-то момент. И, наконец, поняла, что просто задыхается в проклятых тряпках.
К счастью, Фарэс, наконец, решил, что сдерживался достаточно и начал долбиться с бешенной силой. Тут задыхающейся Тилли стало настолько больно, что она снова стала дёргаться. Подол слетел с её лица, но вдохнуть бедняжка не успела – в основание шеи вонзились острые волчьи клыки. В этот момент от боли и ужаса, что её насилуют и едят, Тилли, наконец, потеряла сознание.
Фарэс, умопомрачительно кончая, тоже на мгновение отключился из-за мощной разрядки. Придя в себя, он аккуратно расправил подол, прикрывая голые ноги девушки, и, довольный собой и своей выдержкой, посмотрел на личико своей человечки. И тут суровое воинское сердце ушло в пятки – его нежная малышка выглядела неживой.
Фарэс, как был, с полуспущенными штанами выскочил, прижимая Тилли к себе, из шатра. На залитой лунным светом поляне костёр уже не горел. Второй оборотень принял волчью ипостась, и спал, прикрыв пушистым хвостом нос, возле повозок.
Фарэс панически дёрнулся в одну сторону поляны, метнулся во вторую и… растерянно замер в центре.
Девочка лежала на его руках, безжизненно свесив вниз руки. Фарэс высоко поднял её, прижимая к груди, потом в ужасе поднял морду и завыл.
В метаниях, его штаны свалились на щиколотки, поджарые голые ягодицы щипал крепкий мороз, но Фарэс не чувствовал холода. Он был в отчаянии и не понимал, что сделал не так. Он же был с человечкой бережнее и аккуратнее, чем с любой волчицей, которую ему случалось брать. Какая же она нежная, его человечка! Что же теперь делать? Оборотень осторожно лизнул девичье личико.
Тилли застонала и открыла глаза.
– Живая, лапушка моя! – обрадовался Фарэс.
На это счастливое восклицание возмущённая Тилли брыкнулась так сильно, что оборотень едва не уронил её и девушке удалось встать на ноги. Снег обжёг холодом босые ступни, и Тилли тут же запрыгала, одновременно изо всех силёнок отпихивая Фарэса. Не ожидавший таких резких действий от умирающей, оборотень невольно отступил назад, запутался в спущенных штанах и со всего маха сел голым задом в не до конца погасший костёр в центре поляны. Едва мошонка коснулась горящих углей, Фарэс резко взметнулся вверх, оглашая громким воем спящий зимний лес. Его напарник, до этого спокойно спавший, вылетел на поляну и встал в боевую стойку, прижав уши и оскалив клыки. Тилли, которой безумно холодно было стоять босыми ногами на снегу, быстро переминалась с ноги на ногу, не зная куда бежать.
Пока Фарэс приходил в себя, опустив в нетронутый снег на краю поляны обожжённый зад и немного припаленные яички, его напарник стал грозно надвигаться на испуганную девушку.
– Фарэс, я боюсь его! – хрипло и жалобно позвала Тилли.
В ту же секунду она снова была на уже привычных руках Фарэса, который успокаивающе пробурчал что-то второму оборотню и побрёл со своей ношей в шатёр. Там он уложил человечку на шкуру и полой этой же шкуры укрыл её, словно завернув. Сам устроился рядом, на животе, раздвинув ноги, чтобы не сжимать пострадавшие яички. К утру регенерация сделает своё дело, а пока приятного было мало и Фарэс легонько поскуливал. Тилли, всё ещё не совсем понимающая происходящее, вдруг протянула руку и погладила его по голове. Фарэс затих, принимая первую несмелую ласку человечки.
– Лапушка моя… – нежно протянул он.
Но тут, Тилли вспомнила, что этот оборотень только что с ней сделал, и она от души стукнула его по тому же месту, которое гладила.
– Было больно! Ладно. Мама предупреждала меня, что с мужчиной в первый раз очень больно, но зачем платье на голову натянул? Я чуть не задохнулась! И больно кусаться зачем? – обиженно воскликнула она. – Знаешь, как страшно? Я думала, ты решил меня съесть!
Стонущий Фарэс, лежащий на животе с растопыренными ногами, кверху голым припаленным задом совсем не вызывал у Тилли страха, несмотря на только что произошедшее насилие. Она тоже постанывала от боли внизу живота и у основания шеи и обиженно сопела, высказывая претензии.
– Прости меня, маленькая. Я очень старался быть нежным, – тихо произнёс Фарэс.
– Это ты был нежным? Лучше верни меня обратно! Чувствую, что убийца Игорий, просто ласковый котёнок по сравнению с тобой. А я, дурища, ещё радовалась, что такой красивый мужчина меня похитил.
– Я показался тебе красивым? Не нужно тебе обратно, лапушка. Обещаю, кусаться больше не буду. Это просто метка. Она ставится один раз. Ты тоже необыкновенно красивая! Самая красивая человечка на свете. Я буду стараться тебя, девочка моя, беречь, обещаю!
Тилли и сама понимала, что дороги назад у неё теперь нет. Она потеряла девственность и не может вернуться к родителям. Теперь этот странный оборотень её единственно возможное будущее.
– Ладно уж. Давай спать, – буркнула она.
Фарэс протянул руку и тихонько перебирал её шелковые волосы, пока Тилли не уснула.
А Касси эту ночь спала в доме Торэса. Она так и не сказала ему ни слова, будто немая. Её служанка потихоньку ускользнула за ограду, пока грозный оборотень с пристрастием допрашивал охрану у ворот. Касси попыталась вырваться и убежать, но Торэс не позволил. Он легко поймал её, подхватил и сунул в карету, где уже сидела его жена Абели. Девушка видела, как эта госпожа приходила к старшей женщине квартала Грэйс, но сама с ней никогда не разговаривала. Жена Торэса так же задавала Касси вопросы, но девушка была слишком напугана возможностью возвращения её к Степному альфе, поэтому и Абели не стала отвечать. Тогда Касси привезли в дом Торэса, накормили и уложили спать, временно оставив в покое.
Глава 20.
Короткий зимний день уверенно клонился к вечеру, когда Касси, окружённая нежной заботой домочадцев Абели, осмелела и понемногу заговорила.
Её определили в комнату на втором этаже с большой мягкой кроватью и огромным окном, из которого была видна фигурная крыша королевского дворца. На неё указала Абели, когда устраивала Касси на ночь. Под лунным светом видимая часть дворца казалась огромной, тёмной, с блёстками, горой. А утром зрелище высокого белокаменного здания в розовых лучах рассвета впечатлило Касси красотой и мощью.
– Вот бы там побывать! – прошептала себе под нос Касси.
Она не высовывала носа из комнаты до самого вечера, хоть и не отказалась от подноса с едой. Поскольку никто ей больше не устраивал допросов и расспросов, девушка постепенно перестала трястись от ужасного предположения, что её немедленно отдадут на погибель Степному альфе. Несмотря на свои тревоги, устав от одиночества и неизвестности, на ужин Касси спустилась в столовую и с большим аппетитом съела небольшую гору едва тронутого огнём, практически сырого мяса.
– О-о-о-о! Как это вкусно! Большое спасибо, госпожа Абели, – поблагодарила она хозяйку дома и довольно откинулась на спинку стула.
– Ты меня знаешь? – словно невзначай, спросила Абби.
– А кто же в Человеческом квартале Вас не знает? – удивилась вопросу Касси.
– Странно… Мне казалось, я там тоже всех знаю, а тебя совсем не помню. Если бы не знакомое клеймо на твоей щеке, трудно было бы поверить, что ты оттуда. Кто твой муж? – попыталась хоть немного прояснить ситуацию Абели.
– Это теперь неважно, – печально отмахнулась загадочная гостья. – Я ему больше не нужна. Это точно.
– Да, конечно, понятно... Отец ребёнка двуликий… Это Торэс учуял. Он говорит, малышу примерно уже месяц. Ты, наверное, только что поняла, что беременна. Отец – один из охранников на воротах или кто-то из приезжающих с доставкой рабочих? Муж выгнал тебя, когда узнал, что ты забеременела от другого? Ты сама ему созналась, что была близка с оборотнем? Двуликий тебя изнасиловал? – не сдержала собственное любопытство Абби.
Впрочем, она, кроме того выполняла важное поручение мужа. Накануне вечером, Торэс велел ей как можно осторожнее расспросить гостью.
– Я… не знаю, где отец моего ребёнка, – наконец, сказала Касси почти правду, ведь конкретное место, где сейчас находился альфа Касси действительно не знала. – И не хочу знать. Он жестоко изнасиловал меня, можно даже сказать, почти убил, и я бы хотела больше никогда в жизни его не увидеть.
– Понятно…, – протянула Абели, невольно вспомнив свою первую кошмарную ночь со своим мужем. Ей тогда тоже отчаянно хотелось сбежать от него. – Но, судя по всему, ты точно знаешь, кто он.
Уже лёжа в супружеской постели, Абби в подробностях передала Торэсу свой разговор с Касси.
– После того, как девочка забеременела от оборотня, человеческий муж, видимо, выгнал её. Ей, скорее всего, теперь некуда пойти. А про папашу она сейчас даже говорить не хочет. После того, как он заделал ей ребёнка бедная Касси едва выжила. К занятиям любовью с Вами, двуликими, нужно приспособиться, милый. Даже мне с тобой иногда бывает больно, хотя я знаю, что нет в мире ни одного оборотня нежнее и внимательнее тебя, – подвела итог молодая женщина.
– Что ж, пусть пока останется у нас. Подумаем, как лучше её устроить. Но, ты же сама понимаешь, что отца этого малыша нужно найти, – быстро произнёс в ответ Торэс и, со всей серьёзностью, перескочил на более волнующую его тему. – Когда я сделал тебе больно, родная? Почему ты не сказала? Я должен немедленно загладить свою вину!
На всю следующую ночь парочка напрочь забыла про существование беременной гостьи и всего мира, кроме них двоих.
В отличие от оборотня, который полностью регенерировался к утру, Тилли чувствовала себя неважно. Весь день она провела на более-менее обустроенном для путешествия месте торговца. Лежала, поджав к животу колени, укрытая меховой полостью. Повозку немного трясло и Тилли казалось, что она ненавидит каждую кочку.
Девушка лежала и думала обо всём на свете. Как восприняли её похищение родители? А Игорий? Что думают сёстры? Как теперь смогут определиться в жизни младшенькие? Она с нетерпением ждала встречи с исчезнувшей старшей сестрой. Между Тилли и Касси было меньше года разницы и девочки были наиболее близки меджу собой. Как же летом её искали всем городом! Сын главы двое суток не спал. Прекратили поиски только, когда нашли косынку на обрыве и многие были уверены, что она утопилась, чтобы не выходить замуж за кузнеца. На прощальной службе в храме сын главы был очень печальный. Тилли тогда подумала, что Касси ему нравилась. В пути девушка пыталась расспрашивать о сестре оборотня, но Фарэс ласково ответил ей, что Касси сама о себе расскажет лучше, чем он. Единственное, что Тилли сразу требовательно выяснила для себя – сестра не была женщиной Фарэса, хоть и жила в его доме, а, значит, она, Тилли, не переходила ей дорогу, то есть не была соперницей.
– Теперь – ты моя единственная женщина, Тилли, пока смерть не разлучит нас, – уверенно убеждал её Фарэс, с любовью поправляя сдвинувшуюся шкуру, прикрывая от мороза показавшуюся маленькую ножку.
Тилли слабо в это верила, но слушать было очень приятно.
На Гостином дворе наёмники оставили в лавке своего торговца благополучно доставленный товар и забрали расчёт за двухнедельную поездку.
Тилли во время пересчёта и разгрузки ящиков и мешков смирно сидела в уголке на диванчике для самых важных покупателей. Она с любопытством осматривалась в лавке оружейника и сравнивала её обустройство и разнообразие товаров с похожей торговой точкой на базаре в её родном городке. У оборотней всё было солиднее и разнообразнее. И сам Гостиный двор поражал удобством и красотой.
Потом Фарэс ненадолго выбежал и принёс девушке мягкие сапожки и пушистую белую шубку. Сапожки были хороши, но шубка… Тилли никогда даже не мечтала о такой! Пока они с оборотнем шли мимо других лавок она даже на некоторое время совершенно позабыла о своих болях, поглаживая ладошками мягкий мех.
По дороге Фарэс встретил своих знакомых из Речного селения. Расторговавшись, они, как раз, собирались обратно.
– Завтра или послезавтра отбываем. Может, вернёшься с нами? – спрашивали они у Фарэса.
– Да, нет! Я уже купил себе небольшой домик здесь, в столице, на самой окраине, правда. Зато нашёл неплохую работу, а это – моя наложница, человечка, – рассказывал сородичам Фарэс, обнимая смущённую Тилли.
Девушку слово «наложница» покоробило. Она загрустила, даже перестала радоваться шубке. Снова заболел низ живота. Некоторое время девушка шла, став очень молчаливой, а потом Фарэс заметил слёзы у неё на глазах.
– Лапушка моя, тебе снова больно? – воскликнул он и сразу подхватил её на руки.
Вскоре, оборотень с девушкой ехали в наёмном экипаже. Фарэс держал Тилли на руках и выспрашивал где именно, и как сильно, болит. Девушка сначала, насупившись, молчала. Наконец, она не выдержала и решила высказаться. Тоненький голосок Тилли звенел от обиды и слёз.
– У тебя … ты говорил, что только я… что единственная…, а я для тебя – наложница! Не хочу быть тебе наложницей, понятно!
– А кем? – растерялся Фарэс.
– Женой, – обнаглела, в запальчивости, Тилли.
– Но, лапушка моя, оборотни женятся только после рождения ребёнка. Это – многовековой закон страны двуликих. А до тех пор, у них любимые женщины – наложницы, одна или несколько, смотря сколько мужчина хочет и может себе позволить, – пояснил Фарэс.
– А у тебя?
– У меня до сих пор не было наложниц, потому, что не было любимых. Так, случайные волчицы…Ты будешь первой и единственной моей наложницей, пока жива. – торжественно пообещал ей Фарэс.
– Ладно. Тогда, раз такой закон, я рожу тебе ребёнка, и ты сразу женишься на мне, хорошо? – успокаиваясь спросила Тилли.
– Конечно! – мгновенно согласился Фарэс, даже не надеясь на это.
Только зачем сейчас девочку пояснениями, что такое чудо почти невозможно, расстраивать? Пусть его лапушка пока понадеется и успокоится. Фарэс решил, что потом, выберет момент и всё ей объяснит.
– Смотри, кого я тебе привёз! Касси! – весело закричал Фарэс с порога.
На его руках уютно устроилась Тилли. Она с нетерпением ждала встречи с сестрой, поэтому вывернулась из рук мужчины и поторопилась в комнаты.
– Касия! Касси! Ты где? Это я – Тилли! – звала девушка, заглядывая в комнаты.
На кухне в углу сидела, сжавшись, немолодая худенькая женщина. Её глаза были красными от слёз.
– Где Касси? – грозно прогремел за спиной Тилли голос Фарэса.
Она ни разу не слышала такой его тон, поэтому так же, как женщина, сжалась от страха. Фарэс заметил это и обнял девушку, прижимая к себе.
– Ш-ш-ш, ну ты чего, Тилли? – успокаивающе погладил он её спину и спросил рабыню уже намного тише. – Где твоя госпожа?
– Она вчера пожелала прогуляться в Человеческий квартал. Там её схватил и увёз к себе какой-то господин Торэс,– дрожащим голосом доложила служанка.
– Что? – вскричал Фарэс.
Он хотел сразу бежать в квартал и выяснять, что это за Торэс, и по какому праву этот наглый оборотень увёз и удерживает у себя беременную самку Степного клана! Но наступил уже поздний вечер и было понятно, что все разбирательства стоит отложить до утра. Тем более, Фарэс знал, что ни один оборотень не причинит вреда женщине, которая носит ребёнка.
В это самое время, Чингар едва нашёл возницу, который будет везти его всю ночь. Он настолько загнал себя, что еле-еле смог самостоятельно взобраться в повозку. Зато, перед столицей – это последняя часть пути. Если Богиня будет милостива, утром он проснётся в главном городе двуликих. Регенерация сделает своё дело и Чингар уверенно рассчитывал, что к утру будет свеж и полон сил, чтобы разыскивать Фарэса и, возможно, живую подарочную человечку. Под скрип колёс, он уснул с надеждой.
Глава 21.
Торговец оружием, Валес, прибежал к дому глубокой ночью. Его волк рвался к человеческой женщине, только что ставшей его наложницей. Две недели деловой поездки нежданно оказались для оборотня настоящей пыткой и постоянной борьбой с невыносимым желанием сорваться и бежать домой.
Торговец недоумевал. Он постоянно вёл дела с людьми, и далеко не впервые в его доме оказалась человечка. У Валеса постоянно были наложницы: и волчицы, и рабыни. Случалось, к некоторым самкам он довольно сильно привязывался. Однако постепенное увядание весьма любимой наложницы на его глазах медленно убивало сначала мужское желание, а потом и все остальные тёплые чувства к ней, как к женщине.
Но никогда в жизни тонкий сладковатый запах девушки не дурманил мозг оборотня настолько сильно, до полной потери контроля над зверем.
Валес обернулся уже в доме и, не одеваясь, обнажённым, стремительно направился в свою спальню, к новой наложнице.
По мере приближения к заветной цели, едва слышный аромат женщины становился всё ощутимее, налитый кровью член торчал в полной боевой готовности, и мужчина, отворяя дверь, крупно дрожал от предвкушения.
Человечка тихонько сопела, потерявшись на его огромной кровати, где Валес, отправляясь в дорогу, приказал ей спать. Оборотню было легче оставить девочку на целых две недели, зная, что она лежит в его постели и ждёт.
Впрочем, по поводу «ждёт», это, скорее, его фантазии, чем правда. Оборотень видел, что человечка его боялась. Она всех боялась. Не мудрено, после того, что вытворял с ней её человеческий муж – старый ростовщик с рынка.
