Текст книги "Касси (СИ)"
Автор книги: Полина Белова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц)
Чингар понимал, что толстой меховой шкурке хлипкая лозинка не причинит вреда. Маленькой забияке будет больше стыдно и страшно, чем больно. И всё же, её визг от первого удара прошил сердце сочувствием и неразумным страхом: вдруг он ударил дочку слишком сильно. Второй удар был значительно слабее, больше свиста в воздухе и лёгкое касание, но Асия взвизгнула так же громко. «Она просто боится или притворяется, и кричит не от боли», – понял Чингар и подумал – «Да.. нелёгкое это дело наказывать детей. Легче два каравана по пустыне провести».
Вдруг в кабинет влетела подарочная человечка. Чингар, как раз, замахнулся лозиной и собирался ударить Асию в третий, и последний, раз. Девушка кинулась к его дочери и закрыла её собой, защищая маленькую волчицу своим хрупким человеческим телом без какой-либо регенерации. Наглое и такое глупое поведение человечки было настолько удивительным, что Чингар, едва ли не впервые в жизни, растерялся и не сообразил остановить начатое действие – нанёс третий удар. Защитница завопила от боли. Он увидел на её коже, повыше локтя, ярко-красную полосу – след от лозины, и понял, что под одеждой её нежную спинку перечеркнула такая же. Асия затаилась под маленькими ручками, только чуть дрожала и поскуливала.
Чингар поразился тому, как сжавшись в ожидании следующего, явно очень болезненного для неё, удара, человечка, однако, не выпускала из объятий его дочь. И оборотень вдруг понял, почему Асия так повела себя накануне. «Что ж, вчерашнее моё решение, сделать эту человечку нянькой для дочери явно оказалось правильным», – хмуро отметил про себя альфа.
Он почему-то не мог отвести взгляда от красной полосы на руке человечки. Хотелось стянуть с неё тряпки и немедленно зализать след от удара. И ещё кое-чего хотелось... Нежный аромат проникал в нос и будоражил чувственность. Но, если девчонка будет теперь нянькой, её нежелательно трогать. Нужно поберечь человечку, хотя бы, пока дочь достаточно подрастет. Да что у него самок в клане, что ли, мало! На этой мелкой человеческой плаксе точно свет клином не сошёлся! Вообще, непонятно, почему от одного её присутствия, у него так тесно в кожаных штанах, что кажется, член сейчас проткнёт их.
Альфа с досадой на самого себя швырнул лозину на пол и торопливо вышел из кабинета, пока не обернулся и не начал вылизывать обеих: и скулящую дочь, и дрожащую человечку. Широкими шагами метнулся по коридору, едва не грохнувшись на пол, споткнувшись об ведро, полное воды. Последнее переполнило его чашу терпения и привело оборотня в ярость. Он стрелой выскочил во внутренний двор и так рыкнул, что Речной дом сразу весь опустел. Спрятались все, не желая сейчас попадаться альфе на глаза. Он так и ушёл, больше никого не встретив.
А Касси, успокоив щенка, и немного успокоившись сама, принялась намывать ковры.
Малыш всячески путался под ногами, пролазил между руками, норовил лизнуть лицо, и, Касси уже казалось, зализал до дыр след от удара на руке. Дважды он перевернул полное ведро с водой и ей пришлось убирать последствия. Но, несмотря на все неудобства, со щенком ей было намного веселее и приятнее, поэтому девушка ни разу не прогнала и даже не одёрнула, маленького проказника. А тот, после обеда, принёс в зубах огромную тушку жаренной индейки, которую они вдвоём, тут же, сидя на полу одной из комнат стали дружно есть.
С перемазанным личиком Касси с упоением обсасывала крылышко, а, ещё не начатую, поджаренную ножку держала во второй руке. Щенок, расположившись у её бедра, делал тоже самое, придерживая оставшуюся тушку обеими лапами.
Альфа некоторое время от порога наблюдал эту умильную картину, и внутри у сурового мужчины разлилось незнакомое чувство – совершенно непрошенная, непривычно щемящая душу, нежность.
Он даже чуть мотнул головой, будто это избавит его от нежеланных ощущений, и сказал суровее, чем собирался:
– С этого дня ты будешь нянькой для Асии. Это теперь твоя единственная и самая главная забота. Если что сделаешь не так, я тебе за свою дочь голову оторву, поняла?
От неожиданного звука голоса Альфы обе сотрапезницы страшно переполошились, уронили косточки, подскочили.
Касси со страхом посмотрела на оборотня.
– А где В-ва-ш-ша д-дочка? – немного заикаясь тихо спросила она его.
Чингар удивлённо кивнул на Ассию.
– Щеночек? – непритворно удивилась Касси.
И вдруг щенок резко выгнулся и стал меняться. Через несколько секунд он неожиданно обернулся маленькой девочкой, милой чернявой малышкой с длинными спутанными волосами и пальцем во рту. Она смущённо и немного вопрошающе смотрела на изумлённую Касси.
Чингар кинулся к дочери.
– Асия! Маленькая моя! Ну, наконец-то!
Глава 10.
Нетерпеливый караван стоял в напряжении, в общем порыве, готовый начать движение, а Чингар медлил отдать приказ о выдвижении. Впервые тоскливо щемило сердце и ему не хотелось никуда уезжать.
Он, с досадой на себя, вспомнил перепуганные заплаканные глаза юной человечки, ласково прижимающей к себе его дочь, когда он коротко прощался со всеми перед долгой отлучкой.
Перед выходом из дома, альфа, по традиции, собрал всех домочадцев во внутреннем дворике для последних наставлений. После различных распоряжений, связанных с хозяйственными делами и охраной, он строго приказал домочадцам хорошо заботиться о человеческой девушке и Асие: защищать, охранять и выполнять все приказы новой няньки дочери.
– Девочки могут свободно гулять по округе, но, когда они захотят выйти за пределы селения, обеспечьте надёжной охраной, степные кошки могут подойти слишком близко. Когда я вернусь, хочу видеть их здоровыми и довольными. Я понятно сказал? Вопросы? – Чингар посмотрел на оборотней.
Вперёд выступила одна из наложниц Речного дома и коротко поклонившись произнесла:
– Господин! Кто теперь Ваша фаворитка? Мы не смогли понять. Вы брали нас к себе в постель, не отдавая никому предпочтения.
Оборотница низко склонила голову, опасаясь, что ненароком вызвала гнев Чингара своим вопросом. Альфа был вспыльчив и скор на наказания. Вообще, у него в каждом из домов была фаворитка, которая не только царила среди женской половины, но и, в его отсутствие, принимала вместе со смотрителем решения по ведению хозяйства. Зачастую, фаворитка единолично царила среди домочадцев, поскольку смотритель дома альфы входил в Совет селения и нередко был занят делами стаи. Но в Речном селении раньше жила его жена и все полностью подчинялись ей. С её гибелью встал вопрос о фаворитке.
– Не поняли? – Чингар, неожиданно для всех, и для себя самого, привлёк к груди человечку, с ней за руку притянулась и Асия. – Вот моя фаворитка в Речном доме.
– Но она даже не наложница! На ней и метки-то Вашей нет! – разочарованно воскликнула женщина, явно ожидавшая другое решение, яростно сверкнув глазами из-под опущенных век в сторону Касси.
– Действительно… – согласно протянул Чингар с невозмутимым выражением лица.
А дальше он сделал то, о чём, отчаянно мечтал последние двое суток, после того, как назначил человечку нянькой и решил не трогать, чтобы поберечь её для дочери.
Он выдернул ладошку дочери из рук девушки и передал смотрителю. А сам, оправдываясь необходимостью, быстро затащил несопротивляющуюся растерянную человечку в ближайшую комнату и опрокинул животом на большой ларь у стены. Теперь, когда он нашёл причину позволить себе взять её, Чингар дрожал от жаркого нетерпения. Оборотень одним движением задрал ей на голову юбку, сдёрнул вниз панталоны и сразу вошёл сзади на всю длину члена, млея от удовольствия. Девчонка под ним слабо затрепыхалась и заплакала, но ему было всё равно. Он купался в облаке её аромата, яйца сводило и сжимало от невероятного наслаждения. Чингар быстро задвигал тазом, не контролируя себя, стремясь к разрядке. Человечка выла под ним, выдавая звук волнами: тем громче, чем резче и глубже он вбивался. На пике разрядки альфа глубоко вонзился клыками в её тело у основания шеи, ставя свою метку. Человечка взвизгнула и разразилась громкими рыданиями, беспомощно хлопая маленькими ладошками по поверхности ларя.
Удовольствие было таким всеобъемлющим, что у Чингара повело голову. Он отпустил девчонку, прислонился к стене, прикрыл глаза и на миг расслабился, приходя в себя.
Человечка, поскуливая, на четвереньках быстро отползала от него, волоча на щиколотке панталоны.
Время поджимало, караван стоял уже на выходе и ждал только его. Поэтому альфа просто поймал малышку, натянул на брыкающееся тельце штанишки, поправил юбку и вывел её во дворик, где присутствующие смогли воочию убедиться в наличии его метки у новой фаворитки.
Асия обеими ручками обняла свою няньку, прижимаясь головой к её животу и человечка ухватилась за девочку, как за своё единственное спасение. Она уже не плакала, но капли слёз на щеках ещё не высохли. Рана от волчьих клыков, у шеи, сочилась кровью, но у Чингара уже не было времени зализывать её. Он быстро попрощался со всеми перед долгим путешествием и ушёл, запомнив человечку такой: испуганной, заплаканной, ласково прижимающей к себе Асию, с его кровавой меткой.
– Отправляемся! Да будет Богиня к нам благосклонна! – дал отмашку Чингар и караван тронулся в долгий путь.
До первой ночёвки им нужно было успеть преодолеть приличное расстояние, и пока ещё все были бодры и полны сил, Чингар задал быстрый темп передвижения. Дорога поначалу шла по каменистой дороге, покрытой большей частью сухой, выгоревшей за лето, травой, вдоль пересохшего русла реки, которое ранняя осень ещё не успела наполнить водой.
Чингар в последний раз, перед поворотом за сопку, оглянулся назад. Оставшиеся далеко позади, дома купались в лучах восходящего солнца. Сверкало искрами голубое озерцо, которое даёт начало степной речушке и поит живительной влагой не только оборотней, но животных всей округи. Именно из-за него, в жаркое время, когда русло реки полностью пересыхает, степные кошки подходят слишком близко к селению. Альфа нашёл глазами самую высокую крышу и подумал, что там, под ней, сейчас находится его дочь и сладкая человечка со свежей меткой. Чингар с запоздавшим сожалением подумал, что надо было всё же зализать ей укус.
Мулы, нагруженные товаром, шли вперемешку с ослами, на которых навьючили походное имущество сопровождающих, несколько одногорбых верблюдов тащили особо крупную кладь. По бокам несли охрану каравана воины. Часть из них двигалась верхом на лошадях, а часть – бодро трусила в волчьей ипостаси.
В доме альфы, после его ухода, на несколько минут воцарилась нездоровая тишина. Касси стояла под ненавидящими взглядами нескольких женщин и любопытно-равнодушными – остальных домочадцев. У новоиспеченной наложницы шея у основания горела, между ног сильно саднило, острые волчьи взгляды пугали. Касси невыносимо хотелось забиться в какой-нибудь тёмный уголок, где её никто не найдёт, и только маленькая девочка рядом придавала человечке душевных сил.
– Касси! Пойдём завтракать! А потом гулять! – весело предложила малышка.
Асия не грустила от того, что отец уехал. Видимо, привыкла к его постоянному отсутствию.
Касси неожиданно воодушевилась от мысли о том, что впервые выйдет за пределы постылого дома. А осознание того, что её мучитель, альфа, надолго уехал, вообще, вдруг наполнило душу девушки огромным облегчением и даже радостью.
После насильственной близости с оборотнем и того, что он сделал с ней перед уходом, ей было больно, но Касси подумала, что после завтрака, им с крошкой всё же стоит отправиться на прогулку.
Внутренний дворик быстро опустел, оборотни разошлись по своим делам. Касси тоже сделала несколько медленных шагов и, всё же, присела на резную скамейку от внезапно накатившей слабости. Обняла плечи руками, чувствуя, что её сильно морозит. Утренние события, видимо, всё же подкосили её немного.
– Асси, солнышко, я бы очень хотела, но сегодня, наверное, не смогу гулять, – жалобно прошептала она девочке.
– Ничего! Пойдём, ты ляжешь, а я принесу тебе завтрак, – девочка с силой потащила няньку за руку.
Превозмогая слабость и боль, Касси дошла до своей новой комнаты, в которую её поселили после назначения нянькой. Помещение находилось на господской стороне, было просторным, с широким мягким ложем, шкурой степной кошки на полу и несколькими большими деревянными ларями под стенами.
Едва Касси с облегчением упала на ложе поверх покрывала, девочка убежала.
– Я за завтраком. Лежи, нянечка! – донеслось до девушки уже из коридора.
Но еду принесла не Асия, а одна из оборотниц, которая работала на кухне.
Касси от неожиданности неловко села на постели, настороженно поглядывая на суровую служанку.
Большой поднос с завтраком оказался на невысоких маленьких ножках, и женщина поставила его прямо на ложе, над коленями девушки. Кроме привычной каши, на нём было и мясо, и фрукты, и молоко.
– Ещё что-нибудь желаете, госпожа? – грубоватый бас служанки заставил Касси испуганно вздрогнуть.
Она отрицательно замотала головой и оборотница молча направилась к выходу. В комнату мимо неё проскользнула Асия.
– Устраивайся со мной, будем кушать, – кивнула на поднос-столик девушка.
– Меня уже накормили на кухне. Ешь, нянечка! Может, у тебя тогда появятся силы, и мы сможем пойти гулять к озеру, – малышка присела на краешек постели и тоскливо продолжила, – там очень красиво, я часто раньше ходила, с мамой.
Касси взялась за ложку. Стало безумно жаль девочку. Она вспомнила свою маму. Впервые, не с мыслью о том, как она осудила бы, или одобрила, какой-то её поступок, а просто подумала, как сильно соскучилась за ней и сёстрами. «Как они все пережили мою пропажу? Всё ли хорошо у младшеньких? Этой осенью пятая сестра вошла в возраст. Начал ли уже отец искать ей мужа?» – Касси вздохнула – «Надеюсь, сестричке не перейдёт по наследству мой Игорий».
Поднос медленно опустел и Касси, насытившись, откинулась на подушку. Малышка унесла пустые тарелки и вернулась.
– Моя мама тоже ходила со мной и сёстрами к речке. Мы резали лозу, а потом плели из неё корзины на продажу. – стала рассказывать ей Касси.
– А что такое сёстры? – заинтересовалась Асия.
– Это девочки, у которых есть общие родители, один или оба, – просто пояснила нянечка.
– Я тоже хочу сестру! – требовательно и немного капризно произнесла маленькая волчица.
– Попроси своего папу, чтобы, когда вернётся, сделал её тебе. Это только он один может, – хмыкнула Касси.
Потом у них с Асси было ещё много душевных разговоров о сёстрах и мамах, и обо всём на свете.
Глава 11.
На следующий день Касси с девочкой прогулялись к водоёму. За небольшой сопкой, в том месте, где из озера берёт начало степная речушка, Касси обнаружила вполне подходящие гибкие ветки. Попросив у охранника, громадного оборотня, лениво бродящего за ними повсюду, нож, Касси нарезала веток. Огромную охапку прутьев через селение оборотень нёс под непрекращающиеся насмешки встречных.
– О, кто это у тебя настолько провинился?
– Собираешься выпороть всю степь?
– Это теперь воины от хищников лозинками отмахиваются?
– Ага! Кричат им: уйди нехорошая степная кошка, убирайся несносный вартран, а то я вам хищные задницы нашлёпаю!
Когда пришли домой, охранник с силой швырнул ветки на пол кухни и, недовольно сопя и сердито топая ногами, сразу ушёл.
Все два часа, пока Касси находилась на кухне, вываривая лозу в огромном казане, оборотницы шептались и водили всех домочадцев тайком посмотреть на действия фаворитки.
– И кого ты, интересно, собралась кормить этим супом из веток? – не выдержала одна из наложниц альфы.
До этого момента все они не разговаривали с Касси, попросту игнорируя человечку. Но открыто задевать объявленную фаворитку не осмеливались, альфа был слишком жесток и скор на расправу.
– Вас всех! Давно пора с наложницами разобраться, – попыталась огрызнуться девушка.
Она имела в виду, что неплохо было бы напоить вредных оборотниц горьким отваром для профилактики высокомерия и надменности, но по дому волнами пошли шепотки «фаворитка разозлилась», «человечка варит отраву для наложниц».
Наконец, нерешительно, бочком, к Касси медленно подошла кухонная работница, которую направили для переговоров. Остальные оборотницы столпились под дверью, занявшись подслушиванием.
– Госпожа, может не стоит? Альфа может сильно осерчать, – пробасила она.
Под дверью замерли. Оборотницы были уверены, что человечка хитростью или с помощью охраны, которая должна выполнять её приказы, заставит их выпить отраву, пользуясь властью, данной ей альфой. Толку, если потом он осерчает! Им-то будет уже всё равно!
Касси давно забыла о разговоре с наложницей и, как раз, думала о том, какие изделия можно сплести из таких прутьев. Они были разного размера и длинны. Короткие и тонкие прутья подойдут для корзин и плетённых блюд для фруктов, а длинные и потолще пойдут на стулья, кресла и даже этажерки. Надо только ещё несколько раз сходить к озеру, нарезать лозы и заготовить прутьев побольше.
– Что Вы! Вы сами увидите, как это удобно! И вам будет легче на кухне, – уверенно ответила девушка, представляя, где расставит будущую парочку этажерок для часто используемой кухонной утвари и как будет смотреться в центре стола плетённое блюдо для фруктов.
– Оно то так… – протянула служанка, представив, что не нужно будет готовить для высокомерных наложниц альфы, после того, как фаворитка их перетравит, и растерянно продолжила, – но всё же, Вы подумайте, госпожа. У нас так не принято.
– Я знаю, что вы к такому не привыкли! – воскликнула Касси.
Оборотницы за дверью с ужасом переглянулись.
– Но можно же попробовать? Может, вам понравится! Нет, я уверена, что понравится! Мы всё будем делать вместе с Асси, – тем временем продолжала фаворитка.
– Богиня! Она берёт в соучастницы дочь альфы, чтобы избежать наказания за наше убийство! – прошептала одна из наложниц.
– Девочке будет и развлечение, и полезная в жизни наука! Меня моя мама этому с раннего детства учила, – закончила свою речь Касси.
Одна из наложниц обернулась прямо под дверью. Клочки платья разлетелись во все стороны. Она решила, на всякий случай, провести время до возвращения альфы у своих родителей.
Остальные наложницы, тихо посовещавшись решили, что ещё лучше, на время оставить мысль понести от альфы. Женщины решили убраться из дома, хотя бы на время, пока здесь заправляет всем ненормальная фаворитка. Мало ли, куда она добавит отраву! А разорвать человечку охрана не позволит, да и от альфы потом достанется.
Не судьба, видно. Лучше они попробуют пока жить с другими оборотнями. Вернутся через пару десятков лет, когда человечка состарится или подохнет. Жизнь длинная, успеют ещё обосноваться в Речном доме, когда не будет этой кровожадной самки, которую альфа так возвысил.
К тому времени, когда Касси с малышкой заканчивали обдирать кору с вываренных прутьев, в Речном доме не осталось ни одной наложницы.
Последняя ночь в пустыне была холодной и сырой. Завтрашний день, если Богиня будет к ним по-прежнему благосклонна, будет последним днём перехода, и караван, наконец, выйдет к морю.
Чингар сидел у костра. Кругом спал бивак. Охрана невидимо кружила вокруг расположения. Невесёлые мысли лезли в голову альфы. Жива ли подарочная человечка? Сейчас он сожалел, что бросил маленькую хрупкую человеческую самочку одну, без защиты, в чужой стране, незнакомом доме. Хорошо хоть фавориткой сделал, это должно защитить её. Даже, если она всего лишь человечка, имеет короткий век и может быть с ним недолго, нужно малышку поберечь… Такая вкусная, такая сладкая…
Сон бежал от глаз. Несколько раз Чингар покидал пределы бивака и уходил далеко в пустыню. Темно, сыро, прохладно и тишина… Оборотень с трудом сдерживался, чтобы не обернуться и не помчаться к Речному дому, так невыносимо ему хотелось проверить, всё ли у человечки в порядке, лично убедиться, что она жива и здорова.
Только долг альфы клана удерживал его от этого безрассудного поступка. Нужно потерпеть: завтра приведут караван к месту назначения, потом впереди неделя необходимых клану встреч и договорённостей на ярмарке в Приморье, и они отправятся обратно.
Сегодня вечером остаток воды раздали животным. Лошади, мулы, ослы, верблюды страшно намучились во время перехода. Какое оживление царило среди них, когда разливали живительную влагу! Каждой животине дали по пол ведра. Гром, балованный жеребец альфы, с выразительными умными глазами, жалобно ржал и топал стройной ногой, требуя ещё и ещё воды.
В последний день перехода погрузку начали ещё в темноте. Когда из-за гор на горизонте появились первые лучи солнца, навьючили последнего верблюда и тронулись в путь.
На этом участке дороги нет песка, сплошные тёмные камни, но всё та же пустыня, только здесь – чёрная. Дорога настолько узкая, что верблюд еле умещает свои ноги. Местами круглые камни так навалены друг на друга, что непонятно, как мулы находят, куда ставить ногу и не замедляют шаг. К обеду камни так раскалились, что казалось мир превратился в огромную печь, в которой медленно бредущий по зною караван поджаривается до румяной корочки.
Тем временем, в Речном доме маленькая волчица во всю обучалась лозоплетению. Чтобы лоза не покрывалась плесенью, ее нужно просушивать в сухом отапливаемом помещении. Касси с маленькой волчицей устроили сушилку в кухне, у противоположной от плит стены. После вываривания и очистки прутьев, они раскладывали их на перевёрнутой деревянной решётке для винограда. Девочка время от времени прибегала и ответственно переворачивала лозинки. В результате древесина для плетения приобретала красивый золотисто-белый цвет.
Новая забава невероятно увлекла малышку. Они с Касси нарезали уже много прутьев, ходили за ними к озеру не раз.
Бывшие наложницы альфы, которые разошлись по домам, разнесли слух, что человечка варит из веток ядовитые зелья. Поэтому над охранником, который носил за девочками прутья, на обратном пути от озера больше никто не подшучивал. Встречные смотрели на оборотня с сочувствием, гадая доживёт ли бедняга до возвращения альфы. На человечку оборотни смотрели с опаской, как на маленькую ядовитую змейку: вроде бы и легко раздавить такую одной ногой, но мелочь может смертельно ужалить.
Высушенную до воздушно-сухого состояния лозу девочки связывали в пучки, сортируя её по длине и толщине.
– Длинные и упругие прутики будем использовать для ручек и косичек, а мягкие, с большой сердцевиной—для стенок и донышек, – учила Асию юная нянька.
Часть прутьев Касси оставила неочищенными с корой желтого, красного, коричневого или зеленого цветов, чтобы потом иметь возможность украсить плетение.
Первая корзина, с которой работница Речного дома ходила на базар, произвела среди оборотней огромное впечатление. Касси вложила в неё всю душу. Но, кроме красоты, плетёнка оказалась невероятно легкой и удобной, особенно для переноски мягких фруктов.
А за маленькую плетённую мисочку, в которой кухарка поставила на стол сухие стручки горького перца, Асию домашние захвалили. Но это было только начало!
Спустя какое-то время, все работники Речного дома ходили на базар только с корзинами Касси. Круглые, овальные, продолговатые корзины и плетёный короб с ремнями на плечи – все эти вещи вызывали несомненный интерес у жителей селения. И наступил день, когда Касси взяла Асию за ручку и вышла со своими изделиями на базар – продавать.
Касси и маленькая волчица не успели даже разложить свой немногочисленный товар на прилавке, как его разобрали. Восторженная Асия положила свои первые заработанные деньги в золотую шкатулку, чтобы показать отцу, когда он вернётся, и без конца тайком открывала её, любуясь серебряными кругляшами монет.
Чингар в этот день тоже шёл между торговыми рядами огромной приморской ярмарки. Он уже закончил все дела и караван был готов к обратной дороге, отправление было назначено на утро следующего дня. Внезапно на глаза альфе попалось нежное ожерелье из розового жемчуга. Почему-то воображение мгновенно нарисовало ему нежные бело-розовые ягодицы человечки и его большие смуглые руки на них. Он взял в руки ожерелье и гладкие, нагретые солнцем, теплые жемчужины словно приласкали ладонь. Он купил его для неё…
В последний день перехода погрузку начали ещё в темноте. Когда из-за гор на горизонте появились первые лучи солнца, навьючили последнего верблюда и тронулись в путь.
На этом участке дороги нет песка, сплошные тёмные камни, но всё та же пустыня, только здесь – чёрная. Дорога настолько узкая, что верблюд еле умещает свои ноги. Местами круглые камни так навалены друг на друга, что непонятно, как мулы находят, куда ставить ногу и не замедляют шаг. К обеду камни так раскалились, что казалось мир превратился в огромную печь, в которой медленно бредущий по зною караван поджаривается до румяной корочки.
Тем временем, в Речном доме маленькая волчица во всю обучалась лозоплетению. Чтобы лоза не покрывалась плесенью, ее нужно просушивать в сухом отапливаемом помещении. Касси с маленькой волчицей устроили сушилку в кухне, у противоположной от плит стены. После вываривания и очистки прутьев, они раскладывали их на перевёрнутой деревянной решётке для винограда. Девочка время от времени прибегала и ответственно переворачивала лозинки. В результате древесина для плетения приобретала красивый золотисто-белый цвет.
Новая забава невероятно увлекла малышку. Они с Касси нарезали уже много прутьев, ходили за ними к озеру не раз.
Бывшие наложницы альфы, которые разошлись по домам, разнесли слух, что человечка варит из веток ядовитые зелья. Поэтому над охранником, который носил за девочками прутья, на обратном пути от озера больше никто не подшучивал. Встречные смотрели на оборотня с сочувствием, гадая доживёт ли бедняга до возвращения альфы. На человечку оборотни смотрели с опаской, как на маленькую ядовитую змейку: вроде бы и легко раздавить такую одной ногой, но мелочь может смертельно ужалить.
Высушенную до воздушно-сухого состояния лозу девочки связывали в пучки, сортируя её по длине и толщине.
– Длинные и упругие прутики будем использовать для ручек и косичек, а мягкие, с большой сердцевиной—для стенок и донышек, – учила Асию юная нянька.
Часть прутьев Касси оставила неочищенными с корой желтого, красного, коричневого или зеленого цветов, чтобы потом иметь возможность украсить плетение.
Первая корзина, с которой работница Речного дома ходила на базар, произвела среди оборотней огромное впечатление. Касси вложила в неё всю душу. Но, кроме красоты, плетёнка оказалась невероятно легкой и удобной, особенно для переноски мягких фруктов.
А за маленькую плетённую мисочку, в которой кухарка поставила на стол сухие стручки горького перца, Асию домашние захвалили. Но это было только начало!
Спустя какое-то время, все работники Речного дома ходили на базар только с корзинами Касси. Круглые, овальные, продолговатые корзины и плетёный короб с ремнями на плечи – все эти вещи вызывали несомненный интерес у жителей селения. И наступил день, когда Касси взяла Асию за ручку и вышла со своими изделиями на базар – продавать.
Касси и маленькая волчица не успели даже разложить свой немногочисленный товар на прилавке, как его разобрали. Восторженная Асия положила свои первые заработанные деньги в золотую шкатулку, чтобы показать отцу, когда он вернётся, и без конца тайком открывала её, любуясь серебряными кругляшами монет.
Чингар в этот день тоже шёл между торговыми рядами огромной приморской ярмарки. Он уже закончил все дела и караван был готов к обратной дороге, отправление было назначено на утро следующего дня. Внезапно на глаза альфе попалось нежное ожерелье из розового жемчуга. Почему-то воображение мгновенно нарисовало ему нежные бело-розовые ягодицы человечки и его большие смуглые руки на них. Он взял в руки ожерелье и гладкие, нагретые солнцем, теплые жемчужины словно приласкали ладонь. Он купил его для неё…
Глава 12.
Чингар гнал караван, как никогда, но сам едва ли замечал это. Погонщики тихо роптали, воины посматривали на альфу с недоумением. Оборотень скрежетал зубами от нетерпения. До Речного селения оставалось всего пол дня пути, но наступила уже глубокая ночь, животные едва передвигали ноги, и заставлять их продолжать двигаться дальше, было чревато падежом скотины. Чингар нехотя дал указания располагаться на ночлег.
Осень уверенно вступила в свои права, было ветрено и холодно, потрескавшееся русло степной речушки, до которого они дошли к вечеру, наполовину заполнилось мутной, почти стоячей, водой. Развьюченные животные устало побрели на водопой, устраиваясь на отдых тут же, поближе к реке. Стреноженные лошади выискивали ростки ненадолго ожившей зелёной травы. Вскоре начнутся первые ночные заморозки, и эта последняя зелень скукожится и почернеет.
Степные кошки чуяли рыбу в специальных ларях и давно кружили в непосредственной близости от каравана, заставляя воинов быть бдительными и вынуждая альфу оставаться рядом на случай нападения животных всей стаей.
Если бы не эти опасные твари, он уже побежал бы домой, с этой последней стоянки волком за пару часов домчался бы до дома, а там, наконец, ароматная человечка… Надо было взять её с собой. Кто ж знал! Чингар даже представить не мог, что будет так бредить об этой малышке все непростые дни морских торгов.
Две оборотницы, которых таскали с караваном специально для него и воинов, не вызывали в нём ни малейшего желания. Он даже не подошёл ни разу ни к одной из них. Торговые партнёры после заключения сделок не раз, кроме обильного обеда или ужина, предлагали ему «угощение» в виде хорошенькой юной девочки, но Чингар вежливо отказывался. Ему до одури хотелось женщину, но именно свою человечку! Он даже, на какое-то время, заподозрил в себе болезненную склонность к этим мотылькам-однодневкам и прошёлся по торговому ряду с человеческими рабами. В некоторых клетках находились изумительные красавицы, и раньше, Чингар точно не удержался бы и прикупил парочку, но сейчас почти равнодушно прошёл мимо. Он хотел только ту, что осталась фавориткой в Речном доме.
Чингар предвкушал, как затащит её в спальню и когтями сдерёт с девчонки всю одежду, до самого последнего лоскутка, чтобы ничто не мешало её восхитительному запаху благоухать в его комнате, а ему самому брать её, как только вздумается. Он не выпустит её долго, очень долго, будет вонзать член во все её узкие дырочки, в самых разных позах и дышать ею, снова и снова, пока, наконец, не насытится за всё то время, когда думал о ней и с усилием гнал из головы её манящий запах во время важных переговоров.
Даже если человечка не выдержит такого напора и сдохнет под ним, плевать! Он хочет эту девчонку до скрученных яиц, член вскакивает в боевую готовность от одной, случайно проскользнувшей, мысли о ней, и больше Чингар не намерен терпеть!
