Текст книги "Касси (СИ)"
Автор книги: Полина Белова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)
Только выдержит ли малышка дорогу? После того, что с ней случилось, ей бы полежать недельку-другую, в постели. У человечек ведь совсем нет никакой регенерации!
– Маленькая, нам нужно поговорить, – завёл с Касси разговор Фарэс, хорошенько накормив человечку и снова заставив лечь. – Тут такое дело… Завтра в столицу отправляется обоз, и я хотел бы отправиться с ним.
– А я? – глаза Касси широко распахнулись и мгновенно налились слезами.
Она вскинулась и в отчаянии схватила оборотня за руку обеими ладонями.
– Не возвращай меня…Не отдавай меня ему… Не надо… – с усилием выговаривала она сквозь рыдания.
Фарэс притянул девушку к себе на колени.
– Не верну. Не отдам. Просто спросить хотел, выдержишь ли ты такое путешествие, или мне отказаться от этой идеи. Ты как себя чувствуешь? – большие тёплые руки успокаивающе гладили, вздрагивающую от рыданий, худенькую спину.
– Хорошо! Очень! Просто прекрасно себя чувствую! Я выдержу! Очень выдержу. Я не помешаю! – жарко лепетала Касси, опасаясь, что оборотень ей не поверит.
– Ладно. Тогда ты много кушаешь и послушно лежишь в постели. Кто в комнате пыль вытер пока меня не было?
– Так, я просто тряпочкой немножко…
– Я сказал тебе – лежать.
– Но…
– Лежать!
– Да.
– До самого отъезда: кушать, спать, лежать. Понятно?
– Да.
– Умница. Чем сейчас хочешь заняться?
– Ну… Я только что проснулась и поела, значит, хочу... лежать?
– Молодец! А я пойду давать согласие на отправку с обозом и принимать дела.
В день отъезда Фарэс среди ночи отнёс Касси далеко вперёд по ходу каравана и оставил сидеть в небольшой пастушьей сторожке у дороги. Он страшно нервничал, что оставляет девушку одну за деревянной хлипкой дверью, но иного выхода не видел. Альфа явно будет провожать обоз и может учуять малышку.
К счастью, всё обошлось. Речное селение и альфа остались далеко позади.
Сейчас девочка сладко спит в кибитке, укутанная и накормленная, а впереди их ждёт столица и новая жизнь. Фарэс чувствовал себя счастливым.
Путешествие в столицу шло удивительно гладко. Поздно ночью, когда все уснут, Фарэс заносил Касси, с головой прикрыв её шерстяным покрывалом, в таверну, возле которой торговый обоз останавливался на ночлег.
Сам наслаждаясь этой заботой, оборотень каждую ночь самозабвенно купал девушку, несмотря на её сопротивление, и… оставлял в покое. Он видел, что малышка понемногу приходит в норму, но понимал, что, после пережитого, ей ещё долго нужен будет щадящий режим и полное воздержание от близости с мужчиной.
Касси, лежа в кибитке, прекрасно высыпалась за день, а Фарэсу, который вёл несколько повозок с товаром, и часто мотался между ними, нужно было отдохнуть, поэтому после купания он ложился спать, а девушка гуляла по маленькой комнатушке, отчаянно скучая.
Правда, однажды, она, пользуясь тем, что оборотень крепко спит, мышкой выскользнула за двери их номера и отправилась гулять одна во дворе. Касси полагала, что мужчина слишком осторожничает, когда прячет её, и рассчитывала вернуться в комнату до того, как Фарэс проснётся. Когда, ранним утром, он нашел её у клетки с кроликами, оборотню пришлось очень строго отчитать девочку.
Касси так сильно испугалась его гнева, что долго тихо плакала под шкурой, лежа в кибитке. Фарэс, поначалу, довольно слушал её всхлипы, гнев из-за своего страха за неё ещё клокотал в груди. Но постепенно оборотень успокоился, и теперь, уже мучительно терпел каждый её жалобный вздох, чтобы не испортить весь воспитательный процесс. Наконец, мужчина не выдержал, нырнул под крышу кибитки, притянул девчонку себе на колени и начал ласково поглаживать по спине.
«Богиня! Какая же она приятная и пахнет так славно! Когда Касси наберётся сил, я возьму её, и буду жить с ней столько лет, сколько ты ей подаришь Богиня! А я постараюсь беречь девочку, буду с ней очень, очень, очень осторожен», – думал Фарэс, пока Касси понемногу успокаивалась и засыпала.
Тем же вечером, на очередном постоялом дворе, во время последнего ночлега перед прибытием в столицу, Фарэс купал Касси. Она, стараясь загладить свою вину за прошлую ночь, стояла в корыте смирно, безропотно позволяя оборотню намыливать всё своё тело, нежно обмывать, а потом водить наглым носом по чистой распаренной коже.
И Фарэс унюхал…
Сначала он, чуть ли не испуганно, отшатнулся. Потом, оборотень выхватил Касси из лохани с водой, и, прямо мокрой, быстро положил на кровать. Он плотно уткнулся носом в живот и стал щекотно водить им кругами. Неожиданно, Фарэс одним махом сбросил с себя одежду, обернулся, и, уже волком, стал вынюхивать её живот.
Потом сел, как изваяние, прикрыв широкие мощные лапы пушистым хвостом и замер, вперив неподвижный взгляд в девушку на кровати.
Касси настороженно посмотрела в непроницаемую волчью морду. Она ничего не понимала. Девушка начала замерзать, поэтому осторожно приподнялась, встала, на цыпочках подбежала к полотенцу и кое-как вытерлась. Натягивая рубашку, она покосилась на волка – оборотень даже не шелохнулся.
Касси полностью оделась и села на постели, чинно сложив ладошки на коленях. Оборотень по-прежнему не сводил с неё странного неподвижного взгляда.
Сколько они так просидели, Касси не знала. В какой-то момент волк моргнул, обернулся, и Фарэс устало произнёс:
– Мы возвращаемся в Речной дом.
Глава 16.
– Неееет! – Касси уже час билась в истерике, толкалась, кричала, плакала, рвалась куда-то бежать.
Оборотень никак не мог её успокоить. Наступил момент, Фарэс стал серьёзно опасаться, что этак хрупкая человечка от переживаний сбросит такого драгоценного ребёнка, которого он учуял в её утробе. А кроха была невероятно важна не только для своего отца, но и для всего степного клана, в случае, если это мальчик. Обученный наследник альфы испокон веку был залогом спокойствия и процветания для волчьих стай.
Запах будущего волчонка еле-еле пробивался. Это отец, особенно альфа, может распознать беременность своей самки сразу, да и то, уткнувшись ей носом в живот. А Фарэс почувствовал его только через две недели, и то, при очень тесном и спокойном обнюхивании девушки.
Отчаявшаяся Касси по-прежнему билась в руках оборотня, порывалась куда-то бежать и без конца, как молитву, то тише, то громче, то коротко, то протяжно, повторяла одно и то же слово: «нет, нет, нет, нет...».
Малыш альфы внутри плачущей человечки был настоящим чудом… и крахом всех выстроенных надежд и планов Фарэса на счастье. Он с болью смотрел на женщину, которую решил было сделать своей на всю её жизнь и понимал, что должен вернуть полюбившуюся самку будущему папаше.
Ребёнок – это надежда и радость, которую оборотни могут ждать всю жизнь, и так и не дождаться.
Беременность человеческой женщины от оборотня – невозможное чудо, не иначе, как подаренное Степному альфе самой Богиней. Утаить это от него, Фарэс считал не просто предательством – преступлением перед всем своим кланом. Воин просто не мог пойти на такое!
Вдруг человечка затихла, замерла, уставившись на оборотня своими распахнутыми, полными слёз, покрасневшими глазищами.
– Фарэс, ты же можешь убить меня, не больно? Пожалуйста! Если тебе так надоело со мной возиться, просто перекуси мне горло, – она откинула назад голову и резко придвинулась к лицу Фарэса, плотно прижимаясь к его губам своей тоненькой белой шейкой.
Фарэс дрогнул, глядя на сильно бьющуюся голубую жилку под нежной кожей. Не выдержал, провёл языком. Потом резко выдохнул, обдавая её шею горячим дыханием, и никак не мог вдохнуть. Прижал к себе желанную девчонку и просипел:
– Ладно, маленькая, успокойся. Пока поедем дальше, в столицу. Завтра в дороге, я подумаю, как лучше поступить.
Касси, обессиленная истерикой и немного успокоенная тем, что направление «подальше от Степного альфы», хотя бы временно, не меняется, послушно слезла с колен и улеглась в постели, отвернувшись лицом к стене.
Теперь, когда ужас возвращения отступил, она попыталась думать.
Фарэс – первый мужчина, которого девушка не боялась. К неспешным ласкам этого оборотня она понемногу привыкла, больше того, начала их ждать и даже радоваться им. Касси не глупа и видела, что нравится ему. Она не раз замечала, как сильно мужчина её хочет.
Полтора месяца, пока альфа водил караван на морские торги, до того, как Степной едва не убил её, этот большой и сильный оборотень ходил с ней и Асси повсюду. Он был не просто их защитником, но и постоянным, чаще молчаливым, собеседником, и всегда неизменным помощником. Касси постепенно привыкла полагаться на него, воспринимать не только, как заступника, но и как кого-то более близкого.
Фарэс не разочаровывал девушку до этого дня. Последние две недели оборотень был чем-то похож поведением на её терпеливого и ласкового мужа из человеческого квартала. Только, в отличие от того, двуликий начал нравиться самой Касси, наверное потому, что успел стать ей ближе ещё до его властных и слишком откровенных нежностей. Девушка невольно стала надеяться, что их отношения проникнутся настоящими, глубокими человеческими чувствами, а может даже превратятся в любовь. Почему же он вдруг решил от неё отказаться? Почему она неожиданно снова осталась одна? Наряду с вернувшимися страхами и беззащитностью, душу начала грызть обида на Фарэса.
Утром завтракала Касси неохотно и то, только потому, что Фарэс сильно настаивал. Она отворачивала от него личико, не улыбалась нежно, как обычно, и оборотню было невыразимо горько от этого.
В кибитке ехали молча. Каждый думал о своём.
– Я не вернусь к альфе, лучше смерть, – вдруг твёрдо и решительно произнесла Касси.
И снова потянулись часы тишины.
– Касси, ты беременна. Ты носишь ребёнка альфы. Он ни за что больше не обидит тебя, клянусь! Что бы он тебе не сделал до этого, ребёнок внутри тебя всё меняет, – наконец, тихо произнёс Фарэс спустя долгое время.
Касси изумлённо, с немым вопросом посмотрела на оборотня и, после того, как он подтверждающе кивнул головой, некоторое время прислушивалась к своему телу, пытаясь понять есть ли в нём изменения.
– Меня немного тошнит утром, но я не думала… Маму сильно тошнило, когда она носила мою седьмую сестру, – на секунду Касси захотелось к маме, но она быстро отбросила эту мысль.
К родителям ей без мужа нельзя.
«Куда тогда?» – в голове несчастной забегали мысли – «К мужу в человеческий квартал? С чужим ребёнком, да ещё от оборотня? Теперь хотя бы понятно, почему я стала не нужна Фарэсу».
– Я понимаю, что стала тебе не нужна беременная, но я не знаю куда идти. Можешь завезти меня в человеческий квартал? Там у меня есть муж. Если он откажется меня принять, может люди всё же меня приютят, – попросила девушка.
– Глупышка! Ты не понимаешь… Я устрою тебя в столице и пошлю сообщение альфе. Пусть сам тебя уговаривает, – почти прошептал Фарэс.
Касси услышала лишь «пошлю сообщение альфе». Остаток дня, до самого прибытия в столицу, она мучительно обдумывала способы своего спасения. Осознавать, что, казавшийся таким надёжным и даже влюблённым, Фарэс предал её, было неимоверно тяжело, но купаться в жалости к себе не было времени. Девушка понимала, что дорога каждая минута, если она хочет спасти две жизни: свою и, нерождённого ещё, малыша.
Девушка стала перебирать в уме своих немногочисленных знакомых в столице и их возможности. Прежде всего – муж. Весь месяц их брачного союза он был с ней нежен, ласков и заботлив. Немного противный по ночам, но ради сохранения жизни можно и потерпеть. Следующая в списке самых близких в стране двуликих – подруга Зарина. Они успели хорошо поладить, и Зари – девушка очень боевая. Если её спасли после того похищения, с которым Касси так не повезло, может подружка согласится как-то помочь или хотя бы посоветует, что делать или к кому обратиться, чтобы получить защиту от Степного альфы.
Может, стоит ещё рассмотреть возможность попросить помощи у жены главного архитектора, Грэйс? Как запасной вариант… В любом случае, Касси решила, что нужно постараться сбежать от предателя Фарэса, но тогда у неё останется один путь – в Человеческий квартал. В столице двуликих Касси просто больше некуда идти.
Фарэс весь последний день пути с торговым обозом будто на сковороде поджаривался. Он вертелся в кибитке, оглядываясь на девушку, отбегал к другим повозкам и сразу возвращался к Касси. Малышка старалась не смотреть на него, но если всё же бросала взгляд, в нём было столько упрёка, обиды и… презрения, что к вечеру Фарэс не выдержал.
Определившись с местом на Гостином дворе столицы и разместив, порученные его заботе, товары со своих повозок, Фарэс оставил недовольную и испуганную Касси, запертой, в маленькой подсобной комнатке при лавке. Сам оборотень метнулся в знакомую таверну, где, как ему было известно, обретались наёмники и наниматели, и где он сам частенько любил отдохнуть, когда бывал наездами в столице, в свободное время.
На небольшой узкой сцене у бара, пять волчиц синхронно крутили пушистыми хвостами. В этот раз Фарэс ни на секунду не остановил взгляд на этом, весьма завлекающем, ещё недавно, зрелище.
Он поискал глазами по переполненному залу, нашёл, что нужно и, вскоре, уже подсел к старому воину в самом углу.
– Срочно нужна работа. Любая. И жильё, надёжное, для моей беременной самки, – коротко и по-существу озвучил свои пожелания оборотень.
– Жильё есть. Как раз продаётся небольшой домик на окраине, недалеко от Человеческого квартала. Забор вокруг жилища добротный и, если что, королевские охранники у ворот квартала постоянно стоят, можно к ним обратиться. Там, вообще, сейчас самое спокойное место в столице, – не разочаровал его старый вояка.
– Говори цену, – довольно кивнул Фарэс.
Он ненадолго задумался, когда услышал сумму. Если дом подойдёт, на его покупку уйдут абсолютно все его сбережения.
– А работа? Можно любая, но, вообще, я воин, охранник, – задумчиво спросил оборотень.
– Есть несколько неплохих вариантов, – и тут оказался на высоте ловкий посредник.
– Мне нужно, чтобы с задатком. На дом уйдут все мои сбережения, а нам с самкой на что-то нужно жить, – пояснил Фарэс.
Вояка задумался, видимо, перебирая в уме разные варианты и, наконец, сказал:
– Сейчас одному торговцу нужно пару воинов для особо секретной вылазки в небольшой человеческий городок. Он хочет наладить торговлю с одним кузнецом, у того отличное оружие, особенно ножи, да и другие изделия неплохи. Кузнец, хоть и человек, но здоровый детина. Один может с оборотнем справиться. Ну, и человеческие земли сами по себе не самые радушные. Людишки, если всем скопом нападут, могут быть весьма опасны. Один желающий уже есть. Если ты согласен быть вторым, думаю, что будет хороший задаток. Только отправка уже через день. Ты сможешь оставить свою беременную самку одну на пару недель?
Довольный Фарэс вернулся к Касси.
Она, конечно, не спала. Сидела с напряжённой спиной, на, устроенном для неё наспех, ложе, скрестив тонкие руки на поджатых к груди коленках.
– Я нашёл для нас дом. Завтра пойдём, посмотрим. Если тебе понравится – купим.
Касси удивлённо посмотрела на него, не понимая…
– Я скажу альфе про ребёнка, если это будет мальчик. Это мой долг перед кланом. И никакие мои чувства к тебе не смогут послужить оправданием предательству Степных. Но, если у тебя родится девочка… Я попрошу тебя, Касси выйти за меня замуж по нашему обряду и буду ей самым лучшим в мире отцом, а тебе заботливым мужем. А теперь спи. Завтра много забот, тебе нужно беречь своё здоровье.
От таких новостей, Касси, казалось, впервые со вчерашнего вечера, наконец, смогла свободно дышать.
Итак, у неё, в любом случае, есть передышка до родов.
Глава 17.
Дом Касси очень понравился. Всего четыре комнаты, зато со всей необходимой добротной мебелью, большой печкой на уютной кухне и, красиво выложенным, аккуратным камином в спальне.
На самом деле, девушке нравилось всё, что давало ей надежду никогда больше не жить вместе со Степным альфой.
Весь небольшой двор у домика был засажен плодовыми деревьями. Густые тонкие ветки, припорошенные снегом, создавали ощущение лёгкой ажурной сказки вокруг. И Касси, которая осматривалась, стоя на пустом крыльце нового дома, замечталась о том, что всё у неё будет хорошо.
Фарэс, едва понял, что новое жилище беременной самочке нравится, сразу договорился с хозяином и оформил покупку.
Довольный оборотень разжёг камин в спальне, затопил печь на кухне, и убедившись, что их дом стал прогреваться, оставил Касси понемножку осваиваться на новом месте, а сам поторопился по делам.
Ему нужно было получить окончательный расчёт у своих, на Гостином дворе, и поговорить о новой работе с торговцем. Фарэс никак не мог решиться оставить Касси одну на целых две недели, и даже собираясь побеседовать с нанимателем, далеко не был уверен, что согласится на такую работу. Он забрал вещи из номера в таверне, потом забежал в лавку на Гостиный двор, сдал по счёту товар, получил своё серебро за сопровождение обоза и сообщил всем, что уходит из клана.
На душе оборотня скребли кошки, когда он вспоминал, как тепло члены стаи провожали его. Уход отличного воина, бывшего преданного охранника альфы казался оборотням странным и неправильным. Многие выражали уверенность, что случилось какое-то недоразумение, которое со временем обязательно разрешится и Фарэс вернётся в их Степной клан.
С Гостиного двора оборотень отправился к возможному нанимателю, поговорить о работе.
Фарэс, со своими навыками охранника и воина, очень пришёлся по душе торговцу. Поняв, что оборотень колеблется только из-за своей самочки, он предложил ему недорогую человеческую рабыню.
– Отдам тебе её чуть ли не даром. Она почти не износилась, мало работала, потому, что наложницей моей была. Сейчас человечка состарилась, её лучшие годы прошли, и мне она уже не интересна. Переводить её в служанки в своём доме как-то неловко, а старую рабыню на рынке уже не продашь. Кому они нужны? – печально вздохнул торговец.
Уже вечером, как раз к ужину, довольный Фарэс принёс домой из ближайшей к дому таверны, завёрнутую в специальную ткань, жаренную индейку и хлеб.
В прихожей он сбросил с плеча мешок с вещами, который целый день таскал с собой, и поторопился на кухню, кормить свою беременную девочку. А у Касси, оказалось, уже сварен суп, вымыт пол во всех комнатах, вытерта пыль и вычищены в снегу старые ковровые дорожки. Большая тёмная шкура, скрученная, лежала у входа.
– Фарэс, ты можешь её вытряхнуть? У меня сил не хватило, – попросила Касси, едва увидела, что оборотень вошёл и стоит с раскрытым ртом, осматриваясь в любовно прибранном доме.
– Рррррр…, – Фарэс рычал безостановочно, пока не обнюхал живот девушки и не убедился, что с ребёнком всё в порядке.
И началось… Безответственность, детское поведение, легкомыслие, глупость, дурость – Касси даже перестала запоминать, какими словами он называл её поведение. Оборотень сердито запихивал её индейкой и непрерывно ругался за то, что она не вылёживалась целый день в постели, спокойно ожидая его, а работала по дому.
– Завтра у тебя будет рабыня. Я специально служанку для всех этих дел купил, по дешёвке. А ты целый день напрягалась, Касси, ребёнком рисковала! Только посмей мне ещё такое выкинуть! Девочка моя, предупреждаю, тебе не понравится наказание! На неделю в спальне запру! Ты всё поняла? Есть, спать, гулять, знай, что это всё, что тебе можно! На всё остальное, если приспичит, сначала спрашивай моего разрешения! Я понятно объяснил? – кипятился оборотень.
Касси только кивала, соглашаясь.
– А где ты теперь работаешь? – ласково спросила она, чисто по-женски пытаясь перенаправить разговор в более спокойное русло.
– Завтра я на две недели отправлюсь в поездку к людям, в небольшой человеческий город, – всё ещё хмурясь, начал рассказывать Фарэс. – Торговец, с которым я о работе договорился, когда узнал, что я опасаюсь оставлять без помощи свою беременную самочку, предложил мне недорого человеческую рабыню.
Дальше, в разговоре выяснилось, что город, в который отправляется Фарэс – это родной город Касси.
– Пожалуйста, постарайся узнать, как там моя семья: мама, папа, сёстры! Ладно? – она даже заёрзала на месте от нетерпения, будто Фарэс ей прямо сейчас все новости расскажет.
Касси даже сделала безуспешную попытку напроситься ехать вместе с ним.
Оборотень нагрел воды и, купая девушку, снова и снова с тревогой внюхивался в её живот. Он нет-нет и снова начинал бурчать на Касси за её самоуправство с домашними делами, и ворчал так весь вечер и, даже, на следующее утро. Шкуру на крыльце он, правда, вытрусил и разложил у кровати, в спальне.
Когда на следующий день от торговца пришёл слуга и привёл рабыню, Фарэс запугал несчастную до полусмерти, прорычав, что откусит ей руки и ноги, если Касси хоть за холодную воду возьмётся или пожалуется на неё.
– Чтобы она мне ни о чём не волновалась и ничего тяжелее ложки ко рту не поднимала! Понятно? – ревел на, полуприсевшую от страха, рабыню Фарэс.
– Понятно, – кивала так, что голова чудом не отваливалась худенькая изнеможённая женщина в возрасте около сорока лет.
Наконец, скрепя сердце, Фарэс оставил Касси и отбыл в поездку. Оборотни отправились втроём на двух повозках, погрузив на них кое-какие товары. На обратном пути торговец рассчитывал везти на них изделия от кузнеца.
Пожалуй, едва ли не впервые в жизни, Касси осталась в доме одна, когда служанка убежала на базар за свежим мясом. Она почувствовала не страх и опасение, а свободу и радость.
Девушка вприпрыжку, напевая что-то весёленькое, переходила из комнаты в комнату, чувствуя себя непривычно вольной и независимой.
Она ещё не знала, что маленькие оборотни растут в утробе быстрее людей и её беременность продлится всего полгода. Сейчас, когда не минул ещё и месяц, Касси совсем не замечала в теле каких-либо изменений, разве что, улучшился аппетит и сильно хотелось мяса.
Прекрасно себя чувствуя, девушка с утра козочкой прыгала по дому, пытаясь помочь Тасси, рабыне, с домашней работой.
– Госпожа! Вы хотите, чтобы господин откусил мне руки и ноги? – спрашивала служанка, отнимая у Касси то веник, то тряпку, то кочергу.
– Не хочу. И не хочу, чтобы меня на неделю арестовывали в спальне. Поэтому, Тассинька, мы по дому будем всё делать вместе, только это будет наш с тобой большой секрет. Ладно, Тасси? – тепло улыбаясь, уговаривала рабыню её новоиспеченная хозяйка. – Посмотри на себя. Ты такая замученная. На старом месте, наверное, тяжело работала?
И тут, расплакавшись, Тасси рассказала хозяйке то, что ни за что не рассказала бы оборотнице.
– Ты вот тоже человек! И кажется, что твой хозяин тебя любит. Шрам от метки у тебя есть, значит, ты его наложница. Только не обольщайся, девочка, мы для них никто, пустое место, и не может быть любви между оборотнем и человечкой. А всё потому, что живут они намного дольше и остаются молодыми тысячи лет, а наш век недолог, госпожа, мы стареем…
Касси подумала, что никакой любви уже и не ждёт. Лишь бы не больно было, и не сильно противно. Рано или поздно Фарэс возьмёт её. Иначе зачем она ему? Она видела его мужское желание и старалась настроиться на близость с ним. Ей нужно не просто перетерпеть, ей необходимо ему понравиться! Иначе оборотень запросто вернёт её альфе. А там и смерть в муках быстро настигнет.
Тасия, тем временем, продолжала говорить:
– У меня также всё было двадцать пять лет тому назад. Уж какие страсти в нашей спальне кипели! Я потом по три дня лежала, отдыхала, в себя приходила, а остальные рабыни в доме мне прислуживали. Только, госпожа Касси, годы пробежали, оглянуться не успела, всё реже стал звать меня хозяин на ложе, а потом и вовсе перестал.
Служанка тяжело вздохнула и помолчала прежде, чем продолжать рассказ. Касси тоже сидела тихо, понимая, что самое больное начинается с этого места.
– Мой бывший хозяин в приграничном человеческом городе часто и по своим, и по делам короля бывал. То одну человечку там купит, то другую, но они у него в наложницах не задерживались. Хозяин лет через пять переводил их в служанки. Даже девочкам метки не ставил. А я оставалась и у меня одной метка была. Я думала, что пусть постарела я и не хочет меня он больше, как женщину, но любит, просто меня, по-человечески. Это утешало.
По впалым, обвислым щекам Тасии потекли слёзы. Касси протянула ей воды и, сделав глоток, она яростно продолжила:
– Только нет у оборотней ничего человеческого! Вскоре услышала, как он меня разным оборотням продать пытается. Только кому старая, неумелая рабыня нужна? Ещё, если бы вышивать могла, шить, сети плести, готовить. А я ведь двадцать пять лет ничего такого не делала. Теперь могу только простой чёрной работой заниматься. Цена моя быстро падала. Я каждый раз старалась подслушать. Потеряла покой и сон, кусок в горло не лез…
Женщина рыдала, а Касси осторожно гладила её плечи.
– Из последней поездки он человечку привёз, молоденькую. Трясётся над ней. Метку поставил, я видела. Меня к слугам вышвырнули. А теперь вот продали, таки.
– И хорошо, что продали! Мы с тобой дружить будем, всё вместе делать. Отдохни, Тасси! А я нам мясо пожарю, – спокойно и ласково приказала Касси.
И та не посмела спорить с госпожой.
Жизнь в новом доме Фарэса потекла удивительно мирно и слаженно.
А Фарэс беспокоился о самке, и очень сильно. Он бросил малышку одну!
Все мысли оборотня так или иначе вертелись вокруг юной женщины, находящейся в таком уязвимом положении и оказавшейся на его попечении.
Скрипели колеса повозок, шумел лес, перекрикивались птицы. Торговец со вторым наёмником тихо переговаривались о жизни.
Фарэс же пытался представить, что делает Касси в эту минуту. Или думал о её родных и вспоминал разговоры нянечки с маленькой волчицей, её короткие рассказы, выхваченные девушкой из своего детства.
«Меня бы отец за одну разбитую чашку лозиной отходил, а ты уже четвёртую вдребезги! Разве так можно, Асси?..»
«Однажды мы с сёстрами плели корзины всю ночь перед ярмаркой, голова сама падала на грудь, засыпая, и пришла к нам мама…»
«Моя сестра однажды спряталась от отца с розгой в очень узкую щель за шкафом и застряла. Знаешь, Асия, как она кричала? Тилли едва не задохнулась и, потом, в два раза сильнее наказана была. Она тогда в храм после порки еле дошла. Нам с сёстрами всем вместе пришлось шкаф передвигать, чтобы её вызволить, а он очень тяжёлый. А если бы это был не шкаф, а скала? Гору не сдвинешь. Думай Асия головой, куда лезешь!»
Фарэс, слушал эти нехитрые поучительные истории, почерпнутые из собственного небольшого жизненного опыта Касси, и поражался их невольной жестокости. Что это за отец, что бьёт ребёнка, девочку, из-за какой-то разбитой чашки? Почему дочь пряталась от отца с розгой, и почему не он сам двигал ту тяжёлую мебель. И, наконец, почему дети работали, да ещё ночью?
Ему ещё тогда хотелось свернуть шею отцу этой малышки. А теперь, если представится такая возможность, не расстроит ли это беременную самку?
Касси, сидя за его спиной в кибитке, за время пути в столицу успела поведать Фарэсу многое о своей жизни.
Она рассказала про несостоявшегося жениха кузнеца Игория, сгубившего двух жён, и Фарэс порадовался, что девочка избежала этой ужасной участи.
Краснея, поведала про красивого сына главы города и его друга, которые заманили её и взяли насильно в первый её раз. Этот рассказ не вызвал у оборотня неприятия. Он не совсем понял, что именно молодые мужчины сделали неправильно. Но Касси была расстроена, когда рассказывала о них и оборотень промолчал, не задавая лишних вопросов.
Упоминала девочка и про мужа из Человеческого квартала в столице оборотней, который хоть и ласковый был, но противный.
О том, как Касси оказалась в Степном клане, и попала к альфе, Фарэс и сам знал, но с её стороны, рассказ выглядел страшно.
Те долгие дни пути с торговым обозом, девушка чаще всего рассказывала о своей человеческой семье, и с любовью вспоминала про каждую из своих сестёр.
Фарэс, сожалея, что не смог себе позволить отказаться от этой работы и быть рядом с Касси, дал сам себе слово, что найдёт время навестить каждую её сестру и узнать, как им живётся, чтобы порадовать новостями свою беременную самочку.
Глава 18.
Прошло три бесконечных недели после гибели подарочной человечки, а Чингар, к своему немалому удивлению, всё никак не мог успокоится. Он, в который раз за эти дни, сидел на пригорке у озера, где клочок рыхлой земли и потревоженный сухой травяной покров указывали на её безымянную могилу.
Лапы часто сами приносили его на это место. Когда в ночь, после её гибели, ещё до отправки торгового обоза в столицу, альфа впервые прибежал сюда по следу, он ещё успел уловить прощальные нити её волшебного аромата, но тут хлынул затяжной осенний ливень и всё исчезло навсегда. Почему же так корёжит?
В каком-то ненормальном отчаянном стремлении сохранить последние крохи желанного запаха человечки, Чингар дал указание смотрителю Речного дома не трогать её комнату, и даже дочери запретил входить туда. Но сам альфа проводил в спальне девушки каждую свободную минуту. В последние дни он бы и вовсе не выходил оттуда, но слабый аромат лучше ощущался на входе в помещение, после небольшого отсутствия.
Чингар задумчиво перебирал рассыпанную лозу на полу, бесконечно вертел в руках неоконченную плетёнку, и не понимал, что с ним происходит. Тоска всё сильнее грызла его и гнала куда-то, только последние отголоски запаха девушки и дочка удерживали его на месте. В прежние годы он проводил зиму в других своих домах, чаще, во дворце в оазисе. Пытаясь прийти в себя, Чингар кружил по селению, решал какие-то вопросы и, вдруг, осознавал, что он, либо сидит у могилы возле озера, либо находится в комнате человечки и держит в руках её вещи.
Времени у альфы, после отправки торгового обоза стало гораздо больше. В Речной дом вернулись большинство наложниц, готовых, и даже горячо желающих, выполнять любые его прихоти. Оборотницы то и дело попадались ему на глаза и отчаянно вертели хвостами или тем местом откуда они растут, но Чингару в их сторону даже смотреть не хотелось.
Уже четвёртую неделю лапы сами несли волка к озеру, стоило хоть немного забыться и ослабить контроль.
В эту тёмную безлунную ночь, холодный зимний ветер на пригорке пронизывал альфу даже сквозь густую волчью шкуру. Сколько раз он уже пожалел о своём неосторожном обращении с человечкой в день возвращения каравана! Если бы только можно было вернуть время вспять! Он бы был осторожнее с её нежным телом! Как невыносимо сильно хочется сжать девочку в своих лапах, раз за разом вонзиться в её узкое горячее лоно членом, вдохнуть головокружительный невероятный запах её тела! Чингар вдруг поднял голову и громко протяжно завыл. Шквальный зимний ветер разнёс этот дикий, тоскливый волчий вой далеко по всей степи.
