Текст книги "Дело одинокой канарейки"

Автор книги: Полина Дельвиг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 35 страниц) [доступный отрывок для чтения: 13 страниц]

4

На пороге комнаты Даша остановилась. Физик в изящной задумчивости сидел перед экраном монитора и, прикрыв глаза, равномерно выстукивал карандашом по крышке стола что-то вроде морзянки.

Даша невольно залюбовалась: мужчина в процессе мышления. В голову пришла мысль о том, насколько все же любое интеллектуальное усилие облагораживает мужчину. Даже самого умного. Лицо становится мягче, светлее, с него исчезает брюзгливое выражение превосходства или вечного недовольства. На думающего мужчину смотреть так же приятно, как и на спящего ребенка.

Она улыбнулась.

Но еда остывала, шампанское грелось и мыслительный процесс, к сожалению, необходимо было прервать. Даша уже хотела окликнуть физика, как Леонид все с тем же задумчивым видом протянул руку к мышке, повозил ею по коврику и нажал пару клавиш. Из динамиков послышался знакомый свист.

5

От неожиданности у Даши подкосились ноги. Несколько секунд она стояла, не в силах пошевельнуться. Потом осторожно, боясь лишний раз выдохнуть, начала пятиться в коридор. Упершись спиной в стену, Даша вздрогнула. Господи, как же она раньше этого не заметила: ведь Эдик тоже высокий блондин! Да здесь действует целая мафия! Надо немедленно бежать отсюда. Бежать, пока не поздно.

Отбросив фартук, она дрожащей рукой нащупала на вешалке свою сумочку и на цыпочках подкралась к двери. Дрожа от страха, словно осиновый лист на ветру, Даша взялась за ручку, тихонько повернула ее и медленно приоткрыла тяжелую, бронированную дверь. Постояв с секунду, чтобы убедиться, что физик ничего не услышал и у нее будет какое-то время в запасе, Даша выскользнула на лестничную клетку.

Сквозняк с грохотом втянул дверь обратно.

6

Леонид вздрогнул от оглушительного удара. Какое-то время он настороженно прислушивался, потом негромко позвал свою гостью:

– Эй, барышня!

Ответом была тишина.

– Даша, ты там?

По-прежнему никто не отзывался.

Чертыхаясь, Леонид вылез из-за стола и стал осматривать квартиру.

Зайдя на кухню, он замер. Стол был накрыт на двоих. Фужеры блестели в неровном мерцании свечей. Однако самой кухарки на кухне не оказалось.

Недоумевая, Леонид заглянул в спальню, в ванную, в туалет и, наконец, за дверь – никого, пусто. Он пожал плечами и решил вернуться обратно в гостиную, но тут заметил то, чего не заметил с самого начала – лежащий на пороге фартук.

Леонид наклонился, осторожно поднял фартук двумя пальцами и оглядел со всех сторон. Ничего подозрительного. Он озадаченно почесал затылок. Динамик издал очередную трель. Леонид посмотрел в сторону компьютера. Чем больше он думал, тем мрачнее становилось его лицо. Наконец физик перевел тяжелый взгляд на дверь, беззвучно выругался и снял телефонную трубку.

Глава 39
1

Удивляло Германа отсутствие страха. Раньше он боялся отца, институтского начальства, милиции, знакомых... Боялся даже тогда, когда в общем-то и боятся было нечего. А сейчас речь идет о его свободе, возможно, даже жизни, а у него внутри ничего, пустота. Ни страха, ни малейшего беспокойства. Просто не хочется тащиться на другой конец Садового кольца.

Он запарковал машину прямо на тротуаре, с силой хлопнул дверцей и, словно зомби, вошел в огромное шумное здание Курского вокзала. Долго плутал, пока наконец ни нашел камеру хранения, выставил код, открыл ячейку, забрал сумку, связку ключей и вернулся к машине.

Сумка оказалась на удивление маленькой, и у Германа появилось неодолимое желание заглянуть внутрь, убедиться, что все в порядке. Может, действительно, обыкновенная передача? Ну и что, что никогда до этого не приходилось ничего перевозить, может, это посылка для родственника? Родственника...

Герман поймал себя на мысли, что готов отдать все на свете, лишь бы содержание сумки не было тем, о чем он все это время думал.

2

До ВДНХ Лозенко ехал с самой маленькой скоростью, которую только позволяло движение. Мимо домов он уже полз еле-еле, оттягивая тот момент, когда мелькнет нужный ему номер. Стоянка оказалась прямо возле дома. Герман запарковал машину на некотором отдалении и дальше пошел пешком. Сжимая потной рукой сумку, он молил Бога, чтобы той машины на стоянке не оказалось.

Но серо-зеленый «БМВ» с нужным номером он увидел почти сразу же, у самого входа.

Герман медленно подошел к машине и вдруг подумал, а что будет, если его увидит хозяин. Увидит и, не разбираясь, с чем пришел незнакомец, копошащийся в его багажнике, – с подарком или с бомбой, – просто возьмет и позвонит в милицию. Или не хозяин, а какая-нибудь не в меру бдительная старушка... В течение нескольких секунд примчится милиция и обнаружит в его сумке взрывчатку. Тогда все. Ему уже не помогут никакие деньги и никакие документы.

Лозенко прислонился к машине и рассмеялся. На какой глупости иногда ловятся люди! А все из-за чего? Из-за упрямого бабского убеждения, что все надо делать своими руками – никаких посторонних людей.

Ладно, сейчас он посмотрит, что находится в этой чертовой сумке, а потом решит. Если это действительно то, о чем он думает, тогда сам, на свой страх и риск, наймет человека, который выполнит эту работу за него. В случае чего исполнителя всегда можно будет устранить, но гораздо более безопасным способом, не подвергая свою жизнь ненужному риску.

Лозенко поставил сумку на капот и дернул молнию.

3

Грохот раздавшегося взрыва заставил идущих мимо людей испуганно пригнуть головы. Пронзительно загукала сигнализация стоящих поблизости автомобилей, некоторые из машин начали гореть. Через несколько секунд прогремел еще один взрыв – огонь охватил стоящую по соседству «Волгу».

Из подъездов окрестных домов выбегали мужчины в том, в чем застал их взрыв, истошно кричали и метались вокруг стоянки, не зная, как спасти от неминуемой гибели свое имущество.

Кто-то вопил:

– Да вызовите же вы пожарных! Скорее, скорее!

– Надо ломать все багажники, вскрывайте багажники, там должны быть огнетушители!

Охваченные спасительной идеей люди ринулись корежить багажники своих и чужих автомобилей в тщетной надежде успеть погасить огонь до того, как станет слишком поздно...

Глава 40
1

Даша неслась по улице, не оглядываясь. Заметив телефон-автомат, она влетела в кабинку и сорвала трубку. Разочарование, постигшее ее, было воистину ужасным: автомат работал только по карточке, каковой у нее не было. Равно как и представления, где ее можно купить.

Заметив одиноко бредущего прохожего, Даша с радостным криком бросилась к нему на встречу.

– Мужчина, простите, у вас телефонной карточки не найдется? Мне всего один коротенький звонок... Это очень важно.

Сильно поддатый мужичок остановился, расставив ноги на ширину плеч, словно моряк во время качки. Штормило его основательно.

– Чего надо, конопатая?

Даша хотела обидеться, но сразу же решила, что есть вещи и поважнее ее внешности, поэтому, постаравшись придать своему голоску максимум задушевности, промурлыкала.

– Мужчина, вы такой интеллигентный, у вас наверняка есть телефонная карточка. Мне позвонить надо.

– От бабы, ушлый народ... – «интеллигент» качнулся, – все бы вам бл... бл... блин на халяву! Топай к метро – там и автоматы есть, и все, что можно туда засунуть... А то смотри, какая умная... – Он махнул рукой и, не переставая бормотать проклятья в адрес ушлых баб, обокравших его до трусов, побрел дальше.

Даша растерянно смотрела ему вслед. Вскоре мужик исчез в моросящем дожде. Она обреченно вздохнула. Видимо, делать нечего – придется идти к метро пешком. Конечно, самое страшное позади: она осталась живой и здоровой, но... Но ужасно не хотелось двадцать минут шлепать по лужам.

Даша вспомнила о деньгах, так великодушно одолженных ей физиком. Радость, правда, слегка померкла, когда обнаружилось, что банкноты равнялись пятистам рублям.

– Не мог мелочью дать, – проворчала она. – Где я их тут разменяю?

Проезжавшие мимо машины вызывали откровенную зависть.

– Да черт с ними, с деньгами, – решила Даша и, подойдя к обочине, подняла руку.

2

Согревшись в относительно теплом салоне машины, Даша повеселела. В вестибюле метро она купила карточку, достала визитку Полетаева и набрала номер.

Голос полковника прозвучал глухо:

– Слушаю вас.

– Алло, Палыч, это ты? Какое счастье...

– Ты где?! – видно было, что он рад ее слышать.

– На ВДНХ.

– За тобой приехать?

– Немедленно! Слушай, Палыч, здесь целый заговор...

– Ладно, потом расскажешь, – перебил ее Полетаев, – я сейчас быстро закончу все дела и сразу к тебе. А, черт, проспект Мира наверняка забит... Но, думаю, минут за тридцать я все-таки подъеду. Иди к «Рабочему и колхознице» и жди меня там.

– Ты предлагаешь мне ждать тебя под дождем?! – почти закричала Даша.

Эфэсбэшник немного смутился.

– Ну что же я могу сделать? Там ресторан рядом, сходи, прогуляйся...

– Да у меня уже ноги ничего не чувствуют! Я отмотала расстояние, как от луны до солнца...

– Куда это ты ходила? – сразу же спросил эфэсбэшник.

– У меня денег не было на билет...

– А чего зайцем не ездила?

Вместо ответа Даша повесила трубку.

3

Времени оставалось больше, чем достаточно, и она на всякий случай решила позвонить Ане.

На третьем гудке включился автоответчик.

– Анечка, ты еще не пришла? – затараторила Даша. – Я страшно волнуюсь. Послушай меня внимательно: я обнаружила ужасную вещь – твой дорогой Эдик на пару со своим приятелем скорее всего и есть те бандиты, которых мы ищем. Их домашний компьютер свистит, как все гуанчи вместе взятые. Я в течение часа буду стоять возле памятника Мухиной, так что если сможешь, подъезжай туда.

С чувством более или менее выполненного долга она повесила трубку и поплелась к двум могучим, взметнувшимся в темное небо рукам.

4

Время тянулось невероятно долго. Моросил дождь. Даша сначала стояла, потом ходила. Когда ноги начали неметь, принялась прыгать. Каждый прыжок отзывался дикой болью в натруженных ступнях, и она снова прислонилась к памятнику. Плечо немедленно замерзло. Тогда Даша решил согреться сигаретой, но та не прикуривалась, потому что руки были совсем мокрыми. Сгущалась тьма, становилось до отчаяния страшно.

Когда молодая женщина уже потеряла всякую надежду кого-либо дождаться, из-за кустов вынырнул знакомый силуэт. Она поспешила навстречу.

Даже в наступившей темноте Полетаев поражал неизменной элегантностью своих туалетов. Даша, в потрепанных джинсах и свитере, из которых не вылезала последние три дня, изрядно промокшая, выглядела по сравнению с ним словно падчерица. К тому же тушь под дождем расплылась, оставив под глазами темные подтеки. Сходство с Золушкой в предбальный период становилось удручающим.

Полетаев с нежностью посмотрел на ее испачканную щеку.

– У тебя, наверное, даже платка чистого нет... – неосторожно заметил он.

– У меня даже трусов чистых нет! – разозлилась Даша. – Все вещи остались у Аньки, а та пропала. Дверь я захлопнула, но ключей-то она мне не оставила.

Полковник нахмурился:

– Ты это серьезно?

– По поводу трусов?

– Нет, относительно того, что Петрова пропала.

Даша сердито пожала плечами.

– Да черт ее знает! Может, этот тип смекнул, в чем дело, и похитил ее.

– Какой тип?

Даша шлепнула себя по лбу:

– Ты же еще ничего не знаешь! Послушай, Анька запала на одного «голубого». Я, конечно, думаю, что на самом деле он просто придуривается, но не это главное. Главное, что в Москве орудует целая шайка гуанчей. – Она ехидно посмотрела на эфэсбэшника. – Как вы могли это пропустить мимо своих комитетовских ушей – просто не понятно. Чтобы за бедной женщиной следить, так готовы роту выделить, а чтобы за настоящими преступниками гоняться, так черта с два...

– Подожди, подожди, – прервал ее тираду подполковник. – Я не пойму, ты еще где-то слышала этот свист? Где? Когда?

Даша горько рассмеялась:

– Говорю тебе: здесь работает целая мафия. Все началось с той шифровки, что перехватил Кока...

– С какой еще шифровки? – вскинул брови Полетаев.

– Сейчас расскажу все по порядку...

Однако осуществить свое намерение Даше так и не удалось – прямо на своей груди она увидела красную светящуюся точку.

– А... – пискнула она и умолкла.

Реакция Полетаева было мгновенной. Резким толчком он отбросил Дашу в сторону и выхватил оружие. Два выстрела прозвучали почти одновременно. Молодая женщина, взмахнув руками, неловко поскользнулась на опавшей листве, ноги ее взлетели вверх, и холодная грязная земля со всей силы ударила по рыжему затылку.

5

Приходила в себя Даша со странным ощущением того, что одна щека у нее горячая, а вторая холодная. Она медленно провела ладонями по лицу и каким-то потусторонним сознанием поняла, в чем дело. По правой щеке стекала горячая липкая кровь, а на левой застыла холодная осенняя листва. Откуда-то издалека, словно с другого конца света, доносилось ее имя.

– Даша, Дашенька, детка, очнись!

Она с трудом разлепила глаза, но светлее не стало. Сквозь мутную пелену ночной мглы еле видно маячило искаженное мужское лицо.

– Дашенька, ты меня слышишь?

– Слышу. – Даша растопырила испачканную пятерню и помахала перед глазами. Увидев лишь смутный контур ладони, она вдруг горько разрыдалась.

– Я ослепла, Палыч, Боже мой, я ослепла! – Видимо от сильного удара, Даша позабыла, что давным-давно наступил вечер.

Полетаев залез в карман и трясущейся рукой вытащил зажигалку. Несколько раз чиркнул ею, пока наконец на осеннем ветру не затрепетал слабый огонек.

– Ты свет видишь? Посмотри внимательно, видишь? – Эфэсбэшник повернул колечко на максимум и поднес зажигалку к самому лицу плачущей женщины.

Пламя взметнулось вверх, резкий порыв ветра подхватил его и облизнул лицо несчастной, начисто спалив при этом ресницы, брови и часть челки на всей левой стороне.

– Дашенька, ты видишь? – сбивая огонь, продолжать вопрошать подполковник.

Дашенька схватилась за глаз и исторгла душераздирающий вопль:

– Что ты наделал, гадина?! Ты же сжег мне глаз!

– А второй? Второй видит?

Даша приподнялась на локте и снова заплакала:

– Уходи ты, Палыч! Христом Богом тебя прошу – уходи. Господи, ну за что мне все это?!

Тревожно завывая, подъехала патрульная машина, а вслед за ней и «скорая помощь».

– Сюда, скорее сюда, – закричал Полетаев. – Здесь раненая!

Со всех сторон бежали люди.

6

Через полчаса Даша мрачно рассматривала свое отражение в крошечном зеркальце. Правую сторону лба и значительную часть выстриженного виска пересекала широкая лента лейкопластыря. Но левая половина лица выглядела еще ужаснее: красный, налитый кровью глаз, прикрывало лишенное ресниц и бровей, воспаленное веко. Так же, как и справа, не хватало части челки. Лишь на самой середине лба уныло торчала пара рыжих локонов, придавая несчастной женщине сходство с израненным ирокезом. Усиливали впечатление многочисленные синяки, ссадины и ожоги, равномерно покрывающие остальную площадь лица.

Полетаев, сидя в углу больничной палаты, плакал от смеха.

– Скотина, какая скотина, – взглянув на него, сквозь зубы процедила Даша. – Чтоб ты сдох! Так меня изуродовать! – И ткнула в зеркальце грязным пальцем, не отмытым после падения. – Ну, допустим, парик ты мне купишь. А с бровью что делать?! Сбрить вторую и повесить надпись – «Мона Лиза»? Чтоб ты сдох! – повторила она с еще большей ненавистью и откинулась на подушку.

Подполковник извлек из кармана тончайший батистовый платок и принялся вытирать слезы.

– Дашенька, красавица моя, тебя ничто не в силах обезобразить...

– Да пошел ты, – мрачно буркнула молодая женщина и осторожно дотронулась до лица. – Я теперь похожа на бультерьера.

– Ну что ты... – Полетаев подавил очередной приступ смеха и подсел ближе. – Ты просто некоторое время на себя не смотри. Смотри, например, на меня. В моих глазах ты увидишь только любовь и обожание. Я тебя буду любить всякую...

– Если я узнаю, что ты меня специально покалечил... – Даша заскрипела зубами.

Эфэсбэшник сразу посерьезнел.

– Вот об этом я и хотел поговорить. Скажи, кто знал, что ты будешь меня ждать у...

Но Даша не дала ему договорить. Брызгая слюной, она принялась кричать на всю палату:

– Ты знал! Ты все и подстроил! Комитетская рожа! Боишься, что я кого-то опознаю! Выбить мне глаза не удалось, так попытался их сжечь!

– Ну что ты несешь? – Подполковник попытался уложить ее обратно на подушки. – Лучше подумай хорошенько. Либо кто-то следил за тобой, либо заранее знал, что мы встречаемся именно там. Скорее всего, знал, иначе не стал бы ждать столько времени. Вспомни, кому ты еще звонила?

Приступ гнева кончился так же внезапно, как и начался. Молодая женщина устало прикрыла глаза и затихла. Прошло несколько минут, Полетаев уже подумал, что она уснула, но Даша приоткрыла правый глаз и невыразительным голосом произнесла:

– Я Анечке звонила. На автоответчик наговорила. Где она, кстати?

Подполковник перестал улыбаться и погладил ее по плечу.

– Даша, детка, ты, главное, не волнуйся.

Даша побелела, как полотно.

– Она... мертва?

Полетаев замотал головой:

– Нет, нет. Но... есть кое-какие проблемы,

– Какие проблемы?! – Она попыталась приподняться на кровати. – Ты можешь говорить членораздельно?

– Петрову в квартире мы не обнаружили. Двери взломаны. В автоответчике кассеты нет. Вот эту записку мы нашли прилепленной с внутренней двери туалета. У вас что, был такой способ общения?

Даша ватной рукой взяла листок.

 
«Рыжая в кои веки
ты оказалась права
голубые ели
за мой счет
сегодня вечером
зайди к соседу снизу».
 

– Ты понимаешь, о чем идет речь? – Подполковник пристально смотрел ей в лицо.

– Не совсем, но догадаться нетрудно. Помоги мне подняться.

– Нет, – Полетаев вздохнул. – Минимум еще один день ты должна провести в больнице. Ты мне нужна завтра с утра живой и здоровой. Так о чем эта записка?

Даша хотела потереть ладошками лицо, но вовремя вспомнила, что лучше к нему не прикасаться.

– Мы познакомились с двумя приятелями. О них я тебе и начала рассказывать перед тем, как... – ее голос задрожал, – как меня хотели застрелить. Они «голубые». Один из них – Эдуард, высокий блондин. Я думаю, что именно он и похитил Анечку. А от второго я сбежала, как только услышала, что их домашний компьютер издает знакомый тебе свист.

Полетаев прищурился:

– Я так понимаю, это те двое красавцев, с которыми вы были в «Нарциссе»? Леонид Никишин и Эдуард Лаймонис?

В Дашином лице что-то дрогнуло: она никак не могла привыкнуть к сверхназойливой осведомленности своего знакомого.

– Да, – нехотя кивнула головой она.

– Понятненько. – Полетаев задумался. – А они знали, зачем ты туда пришла? Я имею в виду твою встречу с хозяином клуба.

– Да. Незадолго до начала программы Витя подошел к нам и сказал, что хочет показать мне некую кассету, связанную с убийством Коки...

– Проклятье! – вполголоса выругался эфэсбэшник и достал мобильный телефон. – Нам еще этого не хватало. Алло, Костик? Мне нужен Самарычев. Пусть свяжется со мной, как только появится.

Положив телефон на больничную тумбочку, Полетаев осторожно взял Дашину руку в свою.

– Прочитай, пожалуйста, записку еще раз. Что означает, что они ели за ее счет? Это какой-то шифр?

Раненая задумалась, но через секунду отрицательно помотала головой.

– Понятия не имею. Правда. Ни о чем таком мы не договаривались... Вчера около шести вечера я приехала к тому, второму, который Леонид, думала, что они все там. От меня скрываются. Пока приготовила поесть, пока накрыла... Когда я оттуда сбежала, было часов восемь. Во сколько я тебе позвонила?

– В восемь четырнадцать.

Даша удивленно посмотрела на подполковника, но ничего не сказала. Полетаев откинулся на спинку стула.

– Как же тогда она могла знать, что вечером где-то они ели за ее счет? – задумчиво произнес он. – И какого соседа снизу имела в виду? Мы допросили троих, остальных не было дома.

Даша осторожно потрогала разбитый лоб.

– Наверное, Шурик. Я его видела один раз, мельком. Он где-то учится.

– Тогда Буйков. – Полетаев снова взял телефон. – Алло, Костик, сосед снизу – это Буйков... Ну и прекрасно, вытащите его из постели и узнайте, что именно Петрова сказала перед своим отъездом. Жду.

– Умру я, наверное, скоро, – с тоской глядя в окно, пробормотала Даша, и по щеке ее скатилась слеза.

– Ты будешь жить вечно, – наклонился подполковник и чмокнул ее в оставшуюся небольшую здоровую часть лба. – Я поехал.

– Куда? – автоматически спросила Даша, хотя ей это было глубоко безразлично.

– За париком, – со смешком ответил Полетаев и быстро выскочил из палаты.

Раненая зло посмотрела ему вслед. Повисшая в палате тишина принесла неприятное чувство тревоги. Пока подполковник находился в палате, он, конечно, вызывал праведный гнев и прочие отрицательные эмоции, но как охранник был все же незаменим.

Даша решила поспать и, на всякий случай, внимательно осмотрела свои руки, ноги и прочие части тела на предмет подсоединения к ним каких-нибудь жизнеподдерживающих трубочек. Во всех триллерах преступники прокрадываются в палату и перерезают их остро заточенным скальпелем. Убедившись, что руки–ноги свободны, и в случае необходимости она сможет без особых потерь для здоровья покинуть больничное ложе, Даша натянула одеяло до самого подбородка и прикрыла глаза.