Текст книги "Дело одинокой канарейки"

Автор книги: Полина Дельвиг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 35 страниц) [доступный отрывок для чтения: 13 страниц]

Глава 7
1

В аэропорту Рузине Даша раскланялась со своим старым знакомым паном Лихецким. Название его должности для нее всегда оставалось загадкой, но видимая часть работы этого немолодого, коренастого и черного как смоль сотрудника аэропорта заключалась в безжалостном выдирании багажа из рук российских туристов, наперекор всем правилам и здравому смыслу пытавшихся протащить в салон самолета сумки, коробки и прочие деформированные объекты, перевязанные изолентой.

Пан Лихецкий окидывал недобрым глазом ручную кладь, мысленно ее взвешивал, затем громовым голосом изрекал: «В багаж!» И очередное семейство рыдало: «Там же хрусталь!» В ответ на что грозный контролер изгибал правую бровь и с видимым удовольствием демонстрировал знание языков дружественных народов: «Хрусталь-мусталь, ничего не знаю. В багаж!» Его стойкое уважение Даша снискала тем, что все свои немногочисленные пожитки добросовестно сдавала куда положено.

– Добрый день, пан Лихецкий! Как поживаете?

– Потихоньку. А вы как?

– Тоже неплохо, – туманно выразилась дисциплинированная пассажирка и поспешила к паспортному контролю.

2

Через полчаса Даша мрачно продиралась через проклятые коробки, каким-то чудом все же просочившиеся на борт самолета. Ежесекундно спотыкаясь и извиняясь, она уже без всякой надежды выискивала свое место за плотной, безнадежно непроходимой стеной потных спин, взметнувшихся к полкам рук и раздраженных лиц.

Встреча с нервными, вздрюченными дорожной лихорадкой соотечественниками окончательно вывела ее из себя. Переживания по поводу такой ерунды, как возможное крушение самолета, неоплаченных счетов и 130 долларов, оставшихся в банке после покупки билета, моментально отошли на второй план и единственной мечтой на ближайшие два часа стало обнаружение любого свободного места в зоне для некурящих, а также отсутствие поблизости поросячьего семейства, состоящего из папы Всезнающего, мамы Всемнедовольной и пары деток Уродовредкостных.

Путешествие в такой компании за границу еще куда ни шло, все семейство полно надежд и невнятных иллюзий. Но вот дорога в обратном направлении – мука мученическая. Иллюзии развеяны, надежды рухнули, деньги потрачены зря и возвращаться приходится в исходную точку. Извечная проблема русского человека: там никому не нужны, здесь никто не ждет.

Матерясь и чертыхаясь, молодая женщина почти добралась до своего места, как неожиданно ее взгляд зацепился за нечто подозрительно знакомое. Вглядевшись, Даша, к своему немалому изумлению, прямо перед собой увидела толстяка-счетовода из банка, старательно прячущего морду в иллюминатор. Рядом с ним примостился подозрительного вида субъект, злобно зыркнувший на нее исподлобья.

– Интересно, – подумала Даша, неосмотрительно замедлив ход, – и чего это он потащил свою толстую задницу в Москву, да еще одним рейсом со мной?» Однако, получив хороший пинок под зад, она пролетела вперед, не успев хорошенько размыслить над этим вопросом.

3

– Вот скотина, – уже сидя в кресле, продолжала возмущаться про себя молодая женщина. – Он либо русский знает лучше, чем рассказывал об этом в полиции, либо просто почуял, что здесь можно чем-то поживиться, и решил внаглую следить».

Даша неожиданно почувствовала, как в желудке появился неприятный холодок. Одно дело найти нужную строчку в собственной записной книжке и, вооружившись совковой лопатой, вырыть заветный миллион, но совсем другое – отбиваться от пары гнусных жуликов, пусть даже при помощи той же самой совковой лопаты.

А сидящие на три ряда впереди жулики, видимо, ощущали на себе недобрый прищур ореховых глаз, потому что заметно нервничали и о чем-то переговаривались сдавленным шепотом.

«Да и черт с ними, с паразитами, – послала очередную партию проклятий молодая женщина. – Они еще узнают, что такое Россия». Стараясь успокоить себя этой мыслью, она прикрыла глаза и вытянулась поудобнее.

Однако не думать о подлом Ружичке Даша все же не могла. Присутствие счетовода на борту было фактом в равной степени неприятным и знаменательным. Слышать или понять больше, чем она сама, Ружичка однозначно не мог: во-первых, он находился на большем расстоянии от умирающего, а во-вторых, русский для него не родной язык. Хотя «миллион долларов» и по-чешски «миллион долларов»...

Наименьшее беспокойство вызывал и мрачный субъект, сидящий слева от банковского клерка. Даша могла побиться об заклад, что уже где-то видела его лицо. Вернее, даже не лицо, а эти красноватые злые глазки, так не характерные для большинства чехов. Даша задумалась. Но где она могла их видеть? Ведь последние три месяца она безвылазно просидела дома. В магазине? Вряд ли. В банке? В полиции?

Самолет взревел всеми двигателями (может, конечно, и не всеми, но нормальная женщина этого определить все равно не в состоянии), Даша вжалась в кресло и сцепила большой и указательный пальцы в кольцо – магическая фигура должна была охранять ее в течение всего полета. Самолет заскрипел, набирая все большую скорость. Крылья вздрогнули, и взлетная полоса, мягко оторвавшись от колес, ушла вниз. И в эту секунду, в эту жуткую секунду, когда прошлого уже не вернуть, а никакого будущего на высоте десяти тысяч метров не существует, Даша неожиданно вспомнила, где она видела эти кроличьи глазки.

Вчера в полупустом офисе «Аэрофлота» свободная операторша никак не могла уговорить сухощавого мрачного пана присесть к ней и оформить билет. Тот просил подождать и с очевидным внутренним напряжением рассматривал буклеты. Даша вспомнила, как ее операторша вполголоса предложила своей коллеге вызвать на всякий случай охрану, но та лишь покачала головой – может, человек ждет важного звонка.

Точно. Сосед Ружички и был тем самым типом, что маячил в «Аэрофлоте», дожидаясь, пока она купит билет. Но, черт побери, тогда это означает, что они действительно следят за ней!

Молодая женщина разволновалась уже не на шутку. А может, подойти к ним прямо сейчас? Просто подойти и выяснить, что же такого важного позвало двух джентльменов удачи в дальнюю дорогу?

4

Знакомство в самолете обычное дело, посему Даша особо не удивилась, услышав прямо над ухом приятный мужской голос:

– Пани не откажется выпить со мной?

Симпатичный молодой чех держал в руках четвертинку красного бордосского вина.

– С удовольствием! – Даша улыбнулась и, не взирая на тревоги, невольно приосанилась. А про себя подумала: «Еще успею с этими паразитами разобраться».

Сосед ловко разлил по прозрачным пластмассовым стаканчикам вино, протянул один из них Даше с озорной мальчишеской улыбкой:

– Ваше здоровье! Судя по акценту, вы русская. Едете домой?

– Да... Что-то в этом роде.

– А я вот решил провести в Москве свой отпуск. Так много знаю об этом прекрасном городе, а еще ни разу в нем не был. У вас там такие события происходят!

Молодая женщина невольно напряглась. У путешествующих иностранцев тоже существовал свой пунктик: при виде русского человека их «клинило» и они со знанием дела вдруг принимались рассуждать о судьбах мира. Видимо, сказывался недостаток личных политических переживаний. Но сосед повел себя не адекватно: пригубив вино, он с увлечением принялся повествовать о красотах, которые собирался осмотреть в Москве.

– Вы, наверное, будете очень заняты, – неожиданно прервал он свой монолог. – А я бы очень хотел встретиться с вами еще раз...

– Почему бы и нет? – самодовольно хмыкнула Даша. – Если мне удастся раздобыть машину, могла бы вам кое-что показать.

– О! – воодушевлено заквохтал попутчик. – Это было бы просто замечательно! С такой прекрасной пани...

«Вот гад, – усмехнулась про себя молодая женщина, – дома небось жена и трое детей. Да ладно, пусть, вдвоем веселее».

И она опять вспомнила про счетовода. Эта дрянь, как пить дать, решила завладеть ее миллионом, но подумайте, какая прыть!

5

Тот, кто хоть раз побывал в Шереметьево-2, не нуждается в подробном описании этой международной панковской тусовки. Вероятно, по замыслу его создателей крупнейший столичный аэропорт должен был символизировать первый круг ада. Вырвешься – повезло, нет – попадаешь во второй.

Наклонив голову и твердя таксистам с лицами наемных убийц: «Нет, не надо, спасибо, не надо», – Даша благополучно вырвалась на улицу.

– Мы не будем брать такси? – удивленно спросил Иржи, неотступно следующий за ней.

– Хотите – берите, – пожала плечами Даша, – я лично рисковать не буду.

– А как же мы будем добираться... – начал он и умолк, увидев рейсовый автобус, давно снятый в дружественной Венгрии с производства.

Народу набилось под завязку. Пахло чем-то неприятным. Чех притих и затосковал. До Речного вокзала ехали молча, видно было, что бедолага впервые задумался о правильности своего решения – провести отпуск в Москве.

– Ну, вам куда? – бодро спросила Даша, выпрыгивая из автобуса.

– Не знаю, – растерянно ответил ее спутник, – найду какой-нибудь недорогой пансион. Долларов за восемь...

– За сколько?! – вскричала молодая женщина, разом позабыв про все свои тревоги.

– За восемь, – уже с меньшей уверенностью пробормотал Иржи. – Ну или за десять... А что, будут проблемы?

Даша глубоко выдохнула, не зная, как ответить поделикатнее.

– Проблемы? Да в общем нет... Если вас, конечно, устроит ночевка в привокзальном буфете.

Чех перепугался не на шутку – перспектива поселиться на вокзале, пусть даже в буфете, очевидно, повергла его в панику.

– А... Может, я...

– Ладно, что-нибудь придумаем, – буркнула Даша. – Но сначала заедем в одно место, попробуем раздобыть машину...

6

Дверь была обита новым дерматином, однако звонка по-прежнему не было. Даша со вздохом повернулась к двери спиной и принялась колотить ногой. Последний удар пришелся на что-то мягкое.

– Рыжая! Мать твою! – На пороге квартиры, держась за ногу, прыгал худой бородатый мужчина. – Ты что, совсем озверела?

Даша, охнув, обернулась и замахала руками:

– Ой, Димка, привет, прости... Но у тебя же звонка нет. Старый знакомый, болезненно морщась, растирал ногу.

– Откуда ты приехала, лимитчица?! У нас уже давно домофоны во всех подъездах стоят. Надо было набрать номер моей квартиры. Все ж написано...

Даша пожала плечами.

– Ну извини, не заметила. Мы с какой-то бабой зашли.

– Ладно, давайте проходите, – стеная, Дмитрий похромал в квартиру. – Вы вдвоем?

– Да как тебе сказать... Вот товарищ не заказал гостиницу.

– Понятно. – Хозяин квартиры обернулся и внимательно посмотрел на чеха. – Не наш?

– Не-а.

– Понятно, – еще раз повторил Дмитрий и вытащил на середину комнаты огромную хозяйственную сумку. – Чего, тебе уже наших мужиков не хватает? – Он принялся складывать в сумку стоящие на столе продукты. – А я вот еду к теще на дачу. На все выходные. Гребаную картошку копать. Слушай, сколько я ее перекопал – всех голодающих негров можно накормить. В школе копали, в институте копали, женился, е-мое, опять копаю. Когда это кончится?

– Со смертью. – Даша перестала осматривать квартиру и уселась на диван. – Слушай, Митрич, у тебя «Москвич» еще жив?

Мужчина замер с пакетом соли в руках.

– Скорее мертв. А что?

– Дай, если можешь.

Старый приятель бросил соль в сумку, еще раз потер ногу и кинул на Дашу недоуменный взгляд.

– Ну ты даешь... Вот всем хорошо на Западе, только люди там теряют ощущение реальности. Становятся социальными инвалидами. Рыжая, ты стала инвалидом.

Даша разозлилась:

– А ты кем здесь стал? Эйнштейном? Говори, в чем проблема.

Митрич присел на корточки и с каким-то тайным удовольствием принялся загибать пальцы.

– Он ездит только с вытащенным подсосом – на малых оборотах глохнет...

– Ну и что?

– ...Ручной тормоз не работает.

– Да и черт с ним.

– И заводится только с толкача.

Даша задумчиво повернулась к чеху. Тот выглядел достаточно крепким и даже весело посвистывал.

– Плевать. Беру.

– Как хочешь. – На Димкином лице появилось выражение злорадства. Он подошел к шкафу и выдвинул ящик. – Тогда на, держи ключи и документы. Отберут машину – сама будешь вытаскивать.

– Спасибо! – Даша от радости заискрилась. – Ты настоящий камарад. Иди сюда, я тебя расцелую.

Хозяин прихромал к дивану и уселся рядом.

– А чего тебя в Москву-то занесло? Говорили, вроде как у тебя с мужем проблемы?

Молодая женщина натянуто улыбнулась.

– Уже никаких проблем нет. Мы развелись. Вот приехала сюда жениха искать...

– Да? – Хозяин ухмыльнулся и покосился на чеха. – А это кто? Секретарша?

Даша смутилась. Ей не хотелось говорить, что она познакомилась с Иржи пару часов назад – тогда Димка его точно выпрет, но перспектива оказаться с фальшивым любовником на шее ее тоже не устраивала. Посему она лишь неопределенно махнула рукой:

– Это долго объяснять.

– А я никуда и не спешу. – Дмитрий устроился поудобнее и закинул руку на спинку дивана. – Кстати, ты не помнишь, мы с тобой не спали?

– Нет конечно! – возмущенно вскрикнула молодая женщина. – Господи, как тебе такое только в голову пришло?

– Да? А жаль. – Хозяин разочарованно поскреб щетину. – Теперь уже поздно. Ты хоть и в разводе, но зато я, как назло, женат...

Даша засмеялась и шлепнула его по плечу.

– Хватит трепаться. Лучше скажи, где этого чудика можно устроить? Он гостиницу за восемь долларов хочет найти...

– За восемь? Это хорошо. – Дмитрий посмотрел на чеха с интересом. – А почему не за два? А то я его могу в наших гаражах пристроить...

Молодая женщина укоризненно покачала головой.

– Да ладно тебе. Живой же человек.

– Ну раз живой, тогда пущай здесь ночует, – великодушно предложил хозяин. – Надолго ему?

– Дней на десять.

– Нехай живет. Мне веселее будет. Танька только через две недели вернется. Как его зовут-то?

– Иржи Клаус. А куда ты Татьяну отправил?

– В Грецию. Подхватить загар и триппер…

– О, Господи! – Даша снова шлепнула его по руке. – Как тебе не стыдно! Про любимую жену...

Дмитрий сразу погрустнел.

– Да, честно говоря, достала она меня своей ревностью. Я ведь раньше к бабам, не поверишь, абсолютно спокойно относился. А как поженились, она начала: «Ты на ее грудь смотришь!» Я, разумеется, сразу смотрю – чего ж там за грудь такая. «Ты за ее задницей следишь», – автоматически поворачиваюсь, слежу за задницей. Через полгода – устоявшийся рефлекс – ни одной бабы пропустить не могу, В глазах одни груди, ноги и задницы мелькают. Теперь они на пару с тещей мне в два уха трындят: «Тебе к доктору надо идти, лечиться». А мне, на самом деле, просто надо от них, от обеих, всего полгода отдохнуть. – Митрич опять вздохнул. – Хорошо хоть на две недели уговорил уехать, а то бы, ей-богу, повесился.

– Не переживай, – Даша погладила его по руке, – все будет хорошо.

– Хочется верить. Тебе самой-то куда звонить? К родителям?

Даша помотала головой.

– Не-а. Родители уехали в Африку.

– Чего это вдруг? – удивился Митрич.

– Да... Какая-то командировка. На год или чуть больше. А в нашей квартире поселилась двоюродная сестра с мужем. Так что буду жить у Анечки Петровой.

– У Петровой? – удивился мужчина. – Неужели повеселее никого не могла найти? С ней же не разгуляешься...

– А я с ней разгуливаться и не собираюсь.

– Угу. – Митрич выбор явно не одобрил. – Но ты на всякий случай оставь мне ее телефончик, а то Танька все мои записные книжки повыбрасывала. Приеду с дачи, позвоню, может, вместе куда-нибудь сходим. – Он чмокнул ее в щеку и встал. – Все, я пошел. Вернусь в понедельник, пообщаемся. Да, и скажи своему иностранцу, чтоб не свистел. И без него денег мало.

7

Входная дверь хлопнула, и Даша рухнула на диван.

– Боже, как я устала! Пан Иржи, сделайте одолжение: найдите кухню и поставьте чайник. А я пока осмотрю, где вам можно будет расположиться.

Чех, изо всех сил вслушивавшийся в их диалог, после ухода хозяина заметно повеселел.

– Простите, пани Даша, я не совсем понял, а что будет со мной?

– С вами? В каком смысле? Осмотрите свои достопримечательности и – домой.

Иржи нервно хихикнул.

– Я имею в виду с жильем...

– Ах, вы об этом... Живите здесь, если понравится. Мой приятель отправил жену в Грецию на две недели, так что можете ночевать здесь.

– Он не против?

– Не знаю... – рассеянно ответила Даша, думая о своем.

– Вы его не спросили?!

Даша вскинула голову. Увидев перед собой перепуганное лицо, она не выдержала и рассмеялась.

– Простите, у меня голова сейчас другим занята. Конечно, спросила. Да вы не пугайтесь и располагайтесь, хозяин согласен.

– Вы уверены?

– Абсолютно. Кстати, чайник вы так и не поставили.

– Пардон, – мило улыбнулся Иржи, – уже бегу.

Через несколько секунд с кухни раздался душераздирающий крик.

– Господи, да что же это такое, – пробормотала Даша и кинулась по направлению источника звука.

Чех стоял на стуле, прижимая чайник к груди.

– Пан Иржи, что случилось?

– Там... швабы*. – В голосе отчетливо слышались истерические нотки.

Даша вырвала из его рук чайник и покачала головой:

– Вы меня чуть заикой не сделали... Слезайте, это не швабы, это пруссаки.

Но чех шутки не оценил и упрямо мотнул головой:

– Не слезу, пока они там.

– Тогда вам надо было в аэропорту оставаться, – разозлилась Даша, – с такими нервами в Россию не ездят. Забудьте про балалайку и черную икру. Россия – это страна морозов, бандитов и тараканов. Слезайте, я вам говорю!

Иржи помялся и нехотя слез со стула.

– Я могу купить какой-нибудь дезинфектор...

Даша презрительно фыркнула:

– Ну что за малодушие, ей-богу... Вон берите пример с американцев, они на такую ерунду даже внимания не обращают. Просто затыкают уши ватой и все.

Иржи снова насторожился:

– При чем здесь уши?

– На всякий случай. Чтобы ночью никто не заполз.

Чех стал белее свежевыкрашенного потолка.

– Кто? Таракан? Вы знаете, пани Даша, я тогда лучше в гостиницу... Где-нибудь поблизости, ничего, что дорого...

– Послушайте, – молодая женщина с грохотом поставила чайник на плиту, – не валяйте дурака – тараканы и здесь и там. Разница заключается лишь в том, что здесь они заползут к вам в любое не заткнутое отверстие бесплатно, а там за восемь долларов. И вообще, воспринимайте это как часть культурной программы. Вам еще много с чем предстоит встретиться...

__________________

*Тараканы. В Чехии пренебрежительное название немцев (чешск.).

Глава 8
1

Юлии Полянской, Аниной соседки, меньше всего подходило ее собственное имя. Возможно, вписывая его в метрику, родители и мечтали о небесном создании, которое, вдруг распрямив крылышки, начнет порхать по сцене, очаровывая окружающих, но природа распорядилась иначе. Ни красотой, ни грацией девица не блистала, и основными ее качествами были несокрушимая наглость, огромный бюст и нечеловеческий аппетит. Разухабистое имя Лелька сидело на ней как влитое. Юлией же ее называли только официальные инстанции или Аня, когда хотела попросить о чем-нибудь важном.

Вообще для Петровой Лелька была больше чем соседка. Сначала девочки ходили в один садик, потом в одну школу. После восьмого класса Аня перешла в девятый, а Лелька неожиданно для всех решила поступить в кондитерское училище. Надо заметить, что самое вкусное ПТУ на свете пришлось Полянской явно по душе: она радовалась жизни, толстела и доводила до истерики всех окружающих. Родителей тем, что стала пэтэушницей, преподавателей тем, что таскала домой дефицитные кондитерские полуфабрикаты, включая коньяк и какао, а однокурсниц тем, что сжирала приготовленные ими торты и пирожные задолго до того, как их успевал оценить преподаватель.

Однако сладкая жизнь продлилась недолго. Как только Аня закончила школу и поступила в Университет, она решила взять над Лелькой шефство. Девушка уговорила свою соседку подать заявление на подготовительное отделение экономического факультета МГУ. Мол, не получается печь коврижки, так попробуй хотя бы экономически обосновать их существование. Полянская некоторое время сопротивлялась, но под конец согласилась. Родители и пищевая промышленность вздохнули с облегчением.

Затея провалилась, не успев начаться. Промучившись с грехом пополам положенные два семестра, Лелька срезалась на всех до единого переходных экзаменах. Петрова махнула рукой, родители тоже, пищевой промышленности было уже все равно.

Годы шли. Аня училась, Лелька периодически устраивалась на работу и с той же периодичностью с нее вылетала, но ни успехи, ни неудачи не мешали девушкам продолжать дружить. Это была даже не дружба, а старая и устоявшаяся, как свая под Венецией, привычка видеться каждый день, занимать друг у друга деньги, соль или просто поболтать ни о чем. К тому же Полянская обладала бесценным качеством: пока Аня работала за компьютером, Лелька сидела рядом, уставившись в телевизор, и по первой просьбе приносила кофе, бутерброды, не предпринимая попыток завязать беседу или привлечь к себе внимание каким-то иным способом.

Иногда Аля ловила себя на мысли, что Полянская для нее что-то вроде домашнего животного, в самом хорошем смысле этого слова, только ее не надо выгуливать и кормить. Особенно последнее. Питалась Лелька вполне самостоятельно, хотя и неоправданно часто. На крошечной Аниной кухне располневшая Полянская выглядела как Гаргантюа, бессовестно уничтожая и без того скромные продовольственные запасы,