Текст книги "Дело одинокой канарейки"

Автор книги: Полина Дельвиг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 35 страниц) [доступный отрывок для чтения: 13 страниц]

3

Даша проводила их задумчивым взглядом.

– Ну что? – тут же спросила Аня.

– Через час они ее принесут. – И через небольшую паузу продолжила: – Странно все это. Витя тоже говорил про кассету... Но как бы то ни было, речь, судя по всему, идет не о видеокассете. – Даша подошла к скамейке и присела.

Аня последовала ее примеру:

– Почему ты так думаешь? Из-за размера? Но ведь есть видеокассеты размером не больше, чем аудио...

– Не в этом дело. Вот смотри: предположим, что речь идет о двух экземплярах одной и той же кассеты. Первую Кока оставил Вите на хранение, а вторую повез мне. Почему именно мне? Вопрос. Дальше. Максимов тоже был уверен, что только я смогу понять, о чем идет речь. Помнишь, он так и сказал: «Если ты сможешь это разобрать». А что я могу разобрать лучше, чем кто-то другой? Мы решили, что это пейзажи Чехии. Но ведь эта жирная гнида там родилась и распознала бы любую местность лучше и быстрее, чем я. Все остальное может быть для меня так же непонятно, как и для вас. Значит, здесь что-то другое. Тогда вопрос: что? – Даша на секунду замялась. – Понимаешь, мне показалось, что этот тип очень удивился, когда я сказала, что хочу ее просмотреть. Он даже переспросил: просмотреть... Он пытался понять, что именно я хочу: просмотреть кассету или посмотреть на нее. Понимаешь?

– Черт побери, а ведь это похоже на правду! – оживилась Аня. – Что если это аудиокассета? Причем не простая, а микрокассета для телефонного автоответчика или диктофона и там записан чей-то разговор?

– Ты имеешь в виду такие маленькие? Как спичечный коробок? – Даша обрадовалась – наконец что-то начало проясняться.

– Именно! Микрокассета маленькая, легкая и на сером паласе абсолютно невидима. Поэтому неудивительно, что ты ее не заметила.

Тут Даша снова помрачнела.

– Но у нас с Кокой не было каких-то особых знакомых. Таких, чтобы только мы вдвоем знали...

Аня вскочила со скамейки и потащила подругу к переходу.

– Вспоминай, Рыжая, мы на верном пути. И, кстати, о чем конкретно вы договорились с тем приветливым типом?

– Он сказал, что мы должны ждать их через час вон на том углу. И у нас уже должно быть готовое решение: будем ли мы эту кассету покупать или согласимся на сотрудничество.

– Подожди, он сказал, что даст нам ее посмотреть?

– Нет, по этому поводу он ничего не сказал. Просто выразился в том смысле, что, мол, если за час ничего не решите, то больше не увидите ее, как своих ушей.

– Тогда у меня идея. Даже две идеи.

– Давай.

– Первое: мы сейчас покупаем диктофон и, если окажется, что это действительно аудиокассета, просим ее прокрутить, а сами тайком записываем. Второе: необходимо связаться с твоим подполковником и любым способом узнать у него, не были ли в Витином офисе найдены какие-либо микрокассеты.

Даша помрачнела, вспомнив, как Полетаев с легким сердцем предложил ей все видеокассеты из кабинета Максимова.

– Я-то все голову ломала, почему он даже спорить со мной не стал! Конечно, он сразу понял, о чем идет речь, и даже не покраснел. Только как мне его заставить отдать именно ту кассету, которую надо?

Аня всплеснула руками:

– Рыжая, мне ли учить тебя сочинять! Намекни своему чекисту, что убийство Максимова связано с шантажом в высших сферах, благо клуб у него был еще тот. Мол, к Вите случайно попала некая запись, и он попросил именно тебя помочь эту запись опознать... Короче, ври с фантазией. Я думаю, если убийца не успел похитить кассету и она действительно была обнаружена в его кабинете, то он рискнет дать тебе ее прослушать.

Даша с сомнением покачала головой.

– Попробовать-то можно, только даст ли?

– Тогда переспи с ним! – раздраженно бросила Петрова.

– Ты совсем уже! – Даша покрутила пальцем у виска. – Я что, по-твоему, – Мата Хари? Тебе надо, ты и спи. Заодно напряжение снимешь, а то от своего воздержания уже на «голубых» кидаться стала...

– Рыжая, какая же ты гадюка ядовитая, – обиделась Аня. – Я тебя больше никогда ни о чем просить не буду.

– Полагаешь, я от этого умру? – парировала молодая женщина. – Ладно, с Палычем я сама разберусь. Пойдем лучше диктофонный магазин искать.

4

Сверх назначенного времени прошло уже минут пятнадцать. Даша нервничала все сильнее. Она, как манометр, каждые две секунды поворачивала голову то направо, то налево, смотреть можно было только в две стороны: ни из каменной стены дома, ни с проезжей части улицы мародеры-вымогатели выскочить не могли. У нее уже начала ныть шея, мелькало в глазах. Наконец из плотной массы спешащей толпы выплыли две знакомые толстые щеки.

– Слава тебе, Господи, – пробормотала Даша. – Анька, вылезай, объект прибыл. Ты готова?

Петрова отделилась от каменной стены дома.

– Не переживай и веди себя естественно, у меня все под контролем.

Произошедшее дальше стало абсолютной неожиданностью для всех. Интенсивно вращая головой, Даша, вероятно, защемила какой-то очень важный нерв, отвечающий за адекватное поведение в общественном месте. Она вдруг почувствовала, как у нее закружилась голова, и все вокруг стало происходить словно в замедленной съемке. Вот чехи медленно приближаются к ним: Мрачный открывает рот, чтобы что-то сказать, толстяк семенит чуть позади, гнусно ухмыляется и демонстративно прижимает портмоне к груди. Боковым зрением Даша замечает, что Анино лицо вдруг становится напряженным. Она следит за направлением ее взгляда и, к своему ужасу, видит за спиной чехов двух человек – жуткого вида громилы с коротко бритыми затылками совершенно очевидно направлялись в их сторону. Даша вдруг почувствовала необыкновенное спокойствие. В голове пульсировала одна-единственная мысль: любой ценой заполучить портмоне Ружички, ибо эти двое пришли сюда за тем же самым.

Неожиданно, как по мановению волшебной палочки, замедленная съемка кончилась. Снова возникли шум московской улицы, наглая морда счетовода в нормальном режиме и холодные глаза подходящих мужчин.

Даша, почти не осознавая своих действий, размахнулась и изо всех сил врезала Ружичке в глаз. Тот закричал, словно раненый бабуин, и рухнул на колени, закрыв лицо руками. Спутники Ружички, как по команде, шарахнулись в разные стороны. Даша метнулась к счетоводу и с устрашающим звериным ревом рванула портмоне на себя. Если бы Ружичка в последнюю секунду не разжал пальцы, Даша оторвала бы их все до единого.

Когда участники этой сцены пришли в себя, она уже неслась через Тверскую и напоминала перепутанную насмерть антилопу. Несколько каскадерских прыжков – и она без единой царапины приземлилась на противоположной стороне улицы, перескочив через капоты шарахающихся автомобилей, рванула дверцу первой попавшейся машины и завопила побелевшему водителю:

– Быстрее! Быстрее! Там стреляют!

Старый «жигуленок» взревел и с завидной прытью помчался вниз по Тверской.

Глава 29

Лозенко отложил папки и включил компьютер. Некоторое время он ждал соединения с сетью, затем проверил почту. Писем пришло, как всегда, много, но Герман сразу открыл те, что пришли от его контрагентов. Одно – из Хабаровска, второе – из Воронежа.

Хабаровское послание было лаконичным: «Мужчина, 38 лет, 176 см, светло-русый, глаза серые, тип близок к саами. Имеет интерес к гастролям в Финляндии и Скандинавских странах. Страховка необходима, группа крови А. Выступление планирует на конец зимы. Сообщите возможность проведения гастролей в эти сроки, предполагаемую страну и приблизительную сумму гонорара».

В письме из Воронежа чувствовалась малоросская нахрапистость.

«Герман, приветствую! Есть парочка балалаечников, он – 29 лет, 185 см, кудрявый, темный каштан, глаза карие, В. Тип близок к аджарскому. Она – 38 лет, 169 см, типичная тетя Мотя, балалаечница, 0. Гастроли желательно для обоих, но в крайнем случае только для бабы. Страна не имеет значения, лишь бы не очень холодно, хорошо, если будет море или океан. Проблема в сроках – она хочет как можно быстрее, сумма гонорара особо не интересует. Ответ до среды. Привет».

Лозенко поморщился. Если бы этот Миша не был таким хорошим контрагентом, то послал бы его к черту. Тетя Мотя. Сколько раз ему говорили – только конкретная национальность, без самодеятельности. Ясно, что она русская, но русских миллионы, и все выглядят по-разному. Для этого и платят специалистам, чтобы с точностью до максимально возможного определили сходство с тем или иным типом. Уменьшить ему процент, чтобы сразу поумнел...

Лозенко принялся обрабатывать письма, переводя текст в обусловленный код. Через десять минут все было готово. Герман нажал кнопку «Доставить почту». Все. Через неделю-полторы придет ответ, а еще через пару месяцев при удачном завершении операции он получит свою прибыль. Получаемые суммы всегда зависели от требований, предъявляемых клиентами, и скорости выполнения заказа. В среднем около двухсот долларов, но были и приятные исключения.

Лозенко провел рукой по волосам и задумался. Чего еще не хватает ему для счастья? Ничего и... всего. В материальном плане желать больше нечего, но ему так долго казалось, что это самое главное в жизни, что, получив все, о чем можно было только мечтать, Герман с пугающей серьезностью вдруг осознал, что по сути дела он не получил ничего.

Материальные блага ему были необходимы для того, что бы ощущать себя хозяином жизни, читать в глазах окружающих восхищение, преклонение и безграничное обожание. Но именно этого-то он и не получил. Старые знакомые презирали его по-прежнему, только к этому теперь примешивалась жгучая зависть. Никого не радовало его богатство, никто не пришел и не сказал: «Гера, как здорово, что у тебя наконец все получилось!» Скорее наоборот, молва приписывала ему все мыслимые пороки мира.

Женщины... В настоящее время он идеал каждой женщины: молод, богат, красив, каждая его хочет, каждая. Даже та, у которой муж и два любовника. Позови он любую, и она пойдет за ним босиком по снегу... О каком желании можно тут говорить.

Глава 30
1

Аня с перебинтованной рукой угрюмо сидела в кресле. Выражение ее лица не сулило постоялице ничего хорошего. Дождавшись, пока Даша выйдет из ванной, Петрова с яростью набросилась на нее:

– Рыжая, слушай, а ты не пробовала лечиться? Ты же социально опасна! Тебя нельзя выпускать на люди без намордника.

Даша чуть не плакала:

– Анечка, ну прости. Мне показалось, что это единственный шанс получить кассету. Мне показалось, что эти громилы следили за нами и хотели ее отобрать!

– Ненормальная, ей-богу, ненормальная! Ты что, все никак не можешь перестроиться?! Может, конечно, по Праге и ходят одни интеллигенты в пенсне на морде, но в Москве нынче обитает кто угодно. Да люди просто хотели узнать дорогу! Зато твои мирные чехи чуть не сломали мне руку! – Петрова гневно помахала перевязанной рукой перед Дашиным лицом. – Провались ты пропадом со своими тайнами! Хорошо хоть ребята оказались нормальными, еле-еле оторвали от меня этого жирного ублюдка.

Даша молитвенно складывала ладошки и жалобно вздыхала:

– Но ведь все обошлось...

Хозяйка недобро рассмеялась:

– Да, разумеется, я кончила лучше, чем Игорек! Но проблема в том, что ты еще не уехала. Слушай, Рыжая, – у Анечки неожиданно заблестели глаза, – я накопила тысяч пять, давай я тебе их дам, ну как бы взаймы. Не отдашь, тоже ничего страшного. Езжай, езжай домой, на свою новую родину, только оставь нас здесь всех живыми и здоровыми...

На Дашу было жалко смотреть, даже веснушки на ее лице побледнели. Она сидела на диване, скрестив ноги по-турецки, и, горестно раскачиваясь из стороны в сторону, непрерывно вздыхала.

– Да не стони ты так! – Аня встала и похромала в свою комнату. – Иди сюда, показывай, что ты там моей кровью добыла...

Восприняв приглашение как частичное прощение, Даша поспешно вскочила и засеменила за подругой.

– Все здесь, Анечка, все со мной, в целости и сохранности. В его портмоне, правда, оказались еще документы и даже паспорт, и я вот думаю: может, не отдавать ему, а выкинуть на помойку? А? Пусть помучается...

– Рыжая, не зли меня! – зарычала Петрова. – Ты эти документы хоть сожри – мне на них наплевать! Я хочу знать, из-за чего меня чуть не угробили. Доставай кассету.

Даша смущенно отвернулась и достала из бюстгальтера микрокассету.

Аня вполголоса пробормотала:

– То-то, думаю, у тебя грудь на два размера больше стала. Ладно, давай сюда, – она выхватила из рук подруги кассету, оглядела ее со всех сторон и даже посмотрела на свет. – Эти сволочи диктофон разбили. А автоответчик у меня на нормальные кассеты...

– А другого диктофона у тебя нет?

– Зачем бы он был мне нужен? Программы надиктовывать? Подожди, у Сашки есть...

– У какого Сашки?

– Соседа, прямо подо мной живет. Он учится, хвастался, что лекции на диктофон записывает.

– Подожди, подожди, – остановила ее Даша. – Он студент, он умный. Вдруг чего лишнего поймет? Может, у Лельки попросить?

Аня посмотрела на нее, как на сумасшедшую.

– Диктофон? У Лельки? Да она не знает, как свет в туалете включается. Откуда у нее может быть диктофон? – И потянулась к телефонной трубке: – Алло, Санек, привет, это я... У тебя есть диктофон?.. Я к тебе заскочу, одолжу его на пару часов... Да прямо сейчас... Все, уже иду, спасибо.

По-прежнему сильно хромая, Петрова проковыляла к входной двери и из коридора крикнула:

– Сиди и не двигайся. К телефону не подходи, двери никому не открывай.

2

Две минуты Даша действительно просидела неподвижно. На сто двадцать первой секунде она вскочила и начала нервно прохаживаться по комнате взад и вперед. К концу третьей минуты из ее ноздрей валил пар. Наконец Даша не выдержала – легла на пол, отогнула ковер и попыталась прислушаться. Убедившись, что ничего не услышит, она вскочила, сунула ноги в туфли и покинула квартиру.

Дверь открыл худой лохматый паренек в очках. Увидев перед собой незнакомую взвинченную женщину, он удивленно поднял брови.

– Привет. – Даша бесцеремонно отстранила его в сторону и вошла. – Я знаю, ты – Саша. Анька тут?

– Нигде от тебя покоя нет! – послышался из глубины квартиры знакомый голос. – Представляешь, эти негодяи обвели нас вокруг пальца. На, послушай.

Даша влетела в комнату, присела на кровать рядом с Петровой и буквально уткнулась в диктофон ухом. Из маленькой черной коробочки раздавался чей-то залихватский свист.

Несколько раз она порывалась открыть рот и откомментировать ситуацию, но Аня предостерегающе поднимала палец и выразительно вращала глазами. Наконец запись кончилась.

– Что это такое? – В Дашином голосе звучала растерянность.

– Что это такое? – зловеще переспросила Петрова и вынула кассету. – Это твоя тупость и глупость. Дурость это твоя, вот что. Теперь оригинальную запись мы никогда в жизни не услышим. Твои чехи за то время, пока мы думали, купили чистую кассету, записали на нее всякий бред и либо хотели нам ее подсунуть вместо настоящей – проверить твою реакцию, либо просто перестраховались, решив посмотреть, как мы будем себя вести. Ну а ты, разумеется, превзошла все их ожидания... Спасибо, Санек, извини, что побеспокоили.

– Так ты не возьмешь его с собой? – сосед кивнул на диктофон.

– На кой черт он мне нужен? Изучать песни и пляски народов мира?

– А может, все-таки взять? – робко возразила Даша. – Я посижу, послушаю, а вдруг там фоном что-то есть?

– Каким фоном? – Голос Ани стал подозрительно спокойным. – Конечно. Санек, будь другом, одолжи этой сумасшедшей диктофон. И наушники, если есть. Пусть ходит, слушает, пока опять нормальной не станет.

– В каком смысле? – надулась Даша.

– В том смысле, что любой нормальный человек, послушав эту бесценную запись, безусловно сошел бы с ума, а поскольку ты с него уже сошедшая, то теперь имеешь реальный шанс вновь стать нормальной. Так что надевай наушники, ходи и слушай.

– А мне почему-то кажется, что где-то я это уже слышала... – упрямо возразила Даша.

3

Вяло переругиваясь, подруги вернулись в квартиру. Даша прижимала диктофон к груди, будто некое сокровище. Ей просто не хотелось верить, что столько стараний и страданий пропало зря и, возможно, настоящей ленты они так никогда и не получат.

Прокрутив кассету в двадцатый раз, Даша поняла: чуда не произойдет. В сердцах она схватила аппарат и отшвырнула его в сторону. Диктофон упал и раскололся на две половинки. Даша вскрикнула и со страхом посмотрела на подругу. Но Петрова неожиданно рассмеялась.

– Давай, Рыжая, круши подряд все, что можешь. Это уже второй за сегодняшний день. Еще чуть-чуть – и окружающие скинутся тебе не только на обратный билет, но и на пожизненную пенсию, лишь бы никогда больше не видеть твои рыжие лохмы. Боже, Боже, за что мне это...

– Может, Эдику позвонить? – робко предложила Даша. Она твердо знала, что из состояния депрессии женщину может вывести только любимый мужчина. – Что-то мы давно ему не звонили...

Анна подняла голову и пристально посмотрела на подругу.

– А знаешь, что самое смешное? Я уже не уверена, что хочу видеть Эдика. То есть вообще. Твое появление отбило у меня всякие желания и веру в светлое будущее. – Она прикрыла глаза ладонью и замолчала.

Даша испуганно наблюдала за подругой.

– Так значит... все? Значит, ты мне больше не поможешь?

Не открывая глаз, Анна покачала головой и негромко сказала:

– Не переживай, помогу. Но совсем не ради тебя. Мне кажется, что теперь проблемы ожидают нас обеих. На этот раз ты действительно влезла во что-то серьезное. – Она потерла виски. – Итак, кассета накрылась. Что еще у нас имеется?

– Зубатый Мусса, – поспешила отозваться беспокойная гостья. – Ворон и пальма. – И вдруг без всякого перехода жалобно затараторила: – Анечка, прости меня, пожалуйста, я больше так никогда не буду. Я стану очень, очень осмотрительной. А что касается Эдика, то мне кажется, что ты ему очень понравилась. Только он стесняется тебе об этом сказать. Хочешь, я ему позвоню?

– Нет!!! – рявкнула Петрова. – Единственное, о чем я тебя прошу: если ты хочешь остаться у меня жить, если ты хочешь, чтобы я тебе помогала – не лезь в мою личную жизнь. Поняла?

– Хорошо, – кротко согласилась Даша. – Как скажешь, так и будет. А ты сейчас куда?

– На работу. – Анна скинула домашнюю рубашку и натянула свитер. – Хочу от тебя отдохнуть. И так целый день в трубу вылетел, а мне еще надо кое-что доделать. Постарайся вести себя смирно. – Но, посмотрев на пригорюнившуюся подругу, Петрова безнадежно махнула рукой: – Ладно, хотя бы дом не сожги.

4

Звонок трезвонил до неприличия настойчиво. Даша с трудом разлепила глаза и посмотрела в темный потолок. Ей понадобилось некоторое время, чтобы понять, где она находится. Звонок не умолкал. Даша, кряхтя, приподнялась, спустила ноги с кровати и потрясла головой. В дверь уже стучали.

– Провались все пропадом, – пробормотала она и поплелась открывать дверь.

На пороге стояла великолепная Элеонора. Даша моментально пришла в себя:

– А ты чего тут делаешь?

Блондинка издевательски улыбнулась своей неизменно ослепительной улыбкой, которая на этот раз не предвещала ничего хорошего.

– Да, в общем, так, мимо проезжала, а потом решила: дай, думаю, заеду к тебе в гости, заодно подарок сделаю...

– Ты что, с ума сошла? – захныкала Даша. – Который сейчас час?

Пилюгина угрожающе надвинулась на нее всем корпусом,

– Нет, вы только посмотрите на эту нахалку. Рыжая, я тебе сейчас точно кудри вырву! Но для начала позволь тебя познакомить с одним молодым человеком.

Даша уже хотела послать ее ко всем чертям, но увидев, кого Элеонора собралась ей представить, тихонько охнула.

– Прошу любить и жаловать! – Блондинка одним движением вытащила у себя из-за спины мнущегося юношу и указала на него широким жестом: – Пан Клаус, мистер Пепкин – собственной персоной. Представляешь, какое у меня было лицо, когда этот субъект появился на пороге моей квартиры, в полночь, практически голый, и попросил его приютить?

Чех с несчастным видом переминался с ноги на ногу. Его сиротский облик еще больше усиливал тренировочный костюм ярко-розового цвета, который был ему явно велик.

– А чего это у него вид такой странный? – Даша впустила их в квартиру.

– Рыжая, – вздохнула Элеонора, – мне кажется, тебя просто судьба жалеет, подсовывая таких малахольных. Я бы на его месте давно натерла тебя на терке... Не догадываешься, что произошло? – Она зашла в комнату и огляделась. – Где пепельница? – Не обнаружив ничего подходящего, стряхнула пепел в горшок с цветами. – Так вот, довожу до твоего сведения: жена Митрича, эта сволочь Татьяна, которая в прошлом году мне сломала ноготь, никуда на самом деле не уезжала. Оказывается, она наконец-то решила застукать своего муженька с бабой и для этой цели придумала историю с поездкой в Грецию. Выждала, пока тот решит переночевать не у тещи, а в квартире, и заявилась посредине ночи. То, что вместо бабы она обнаружила мужика, про которого Митрич не мог сказать ничего внятного, а только ссылался на тебя, разозлило эту дуру еще больше. Теперь она уверена, что либо ее муж изменяет ей с другими мужчинами, либо они на пару с этим доходягой устраивали оргии, но женщины, козы и куры успели уйти раньше. В результате твой приятель в одних трусах вылетел в окно, благо это первый этаж, и бежал до Фили быстрее ветра.

– Он бежал от Полежаевской до Фили? – удивилась Даша и протянула Пилюгиной пепельницу.

– А что, по-твоему, ему оставалось делать? Он был практически голый, без копейки денег, по-русски не говорит. Хорошо хоть где-то на полпути его подобрал добрый человек и довез до моего дома.

Даша попыталась прикинуть расстояние, которое пришлось преодолеть несчастному.

– Как он только не заблудился?

– Да никак! – вспылила Пилюгина. – Поскольку он был в одних трусах, то выбирал, где потемнее. А если бы он там сгинул?

– Да, прям. – Даша кинула быстрый взгляд на так и не пришедшего в себя юношу. – Здоровый мужик, чего бы ему загибаться. Кофе будете?

Пилюгина затушила сигарету.

– Я буду. А ему налей чего-нибудь покрепче. Иначе он коньки отбросит от страха или холода.

Чех действительно выглядел неважно.

– Иржи, выпьешь? – участливо поинтересовалась Даша.

– Выпью. – Он благодарно кивнул и с каким-то нечеловеческим отчаянием спросил: – Пани Даша, а как мне вещи забрать? Там ведь документы...

Молодая женщина ободряюще похлопала его по плечу:

– Не переживай, все будет хорошо. Утро вечера мудренее.

Элеонора тем временем удобно улеглась в кресле, поставила себе на живот пепельницу, а ноги бесцеремонно закинула на журнальный столик.

– А Петрова-то где? – закуривая новую сигарету, поинтересовалась она.

– У них там какой-то аврал, будут работать всю ночь.

– Чокнутые, – с удовлетворением констатировала блондинка и придирчиво осмотрела квартиру. – Да, что хозяйка, что квартира. Чего она ее не отремонтирует?

– Деньги на новую копит...

– Понятно. – Пилюгина чуть прищурилась и как бы между прочим спросила: – А чего ты у нее живешь, а не у своего генерала в отставке?

– Он не генерал и не в отставке... – Застилавшая постель Даша замерла с подушкой в руках.

– Да ладно, типичная морда комитетчика. Или ты хочешь сказать, что он действующий?

– Ну вроде как...

– Ага. – Элеонора сосредоточилась на горящем кончике сигареты. – Куда это ты вляпалась?

– Почему сразу и вляпалась? – возмутилась Даша. – Он, может, на мне жениться хочет.

Элеонора откинула белокурую голову и захохотала. Легонько звякнули бокалы в шкафу, а задремавший было чех, приоткрыл глаза.

– Рыжая, твой идеализм отвратителен. С чего бы такой мужик на тебе жениться захотел? Ты что, мисс Америка? Он комитетчик, и этим все сказано. У тебя, говорят, свекор покончил с собой, а муж в тюрьме...

Иржи деликатно кашлянул. Даша быстро повернулась к нему:

– Чего-нибудь хочешь?

– Да. – Он замялся. – Спать очень хочется. Можно, я в этой комнате прилягу? Вы разговаривайте, я мешать не буду.

Даша достала плед и бросила его на кровать:

– Оставайся тут, закутывайся, а мы пока посидим на кухне. Надо чего будет – крикнешь.