Текст книги "Я подарю тебе свое разбитое сердце (СИ)"
Автор книги: Полин Мур
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц)
Я просто хотела быть услышанной. Я искала хоть каплю тепла, которую могла бы разглядеть в безжизненных взглядах окружающих. Как же я устала от своей жизни. Устала доказывать, что достойна любви и внимания, которых так жаждала. Каждый новый день превращался в борьбу за выживание, и я уже не знала, сколько сил у меня осталось.
Каждый вечер, когда я запиралась в своей комнате, я утопала в книгах, в мире, где меня не сравнивали и не осуждали. Это было единственное место, где я могла быть собой, ибо пока я оставалась под крышей родителей, их тяжелые слова продолжали преследовать меня. Усталость и опустошение заполняли дни. Умение радоваться своим достижениями казалось далеким.
Я устала… устала… устала… прошу, помогите… я на грани…
В первый месяц летних каникул папа вошел в мою комнату и сказал мне собирать вещи.
– Завтра летим к Альфреду, – уточнил он.
В этот момент я резко почувствовала прилив сил. Встала с места и в ту же минуту начала собирать вещи и класть их в чемодан. Воспоминания как в видео начали прокручиваться у меня в голове, наполняя сердце теплом.
Адам… Мы совсем скоро увидимся…
Я боюсь, что после столь долгого времени мы можем оказаться чужими друг для друга. Но в глубине души я верю, что настоящая дружба преодолевает расстояния и время. Мы сможем вспомнить все те смешные моменты, которые заставляли нас смеяться до слез, и поделиться новыми историями из нашей жизни. Я уже представляю, как мы будем сидеть на террасе с видом на холмы Тосканы, наслаждаясь закатом и разговаривая о том, как изменился мир вокруг нас. Эта поездка – не только возможность увидеть его, но и шанс заново открыть для себя радость общения и близости.
С каждым часом ожидания я чувствовала, как в сердце растет радость и волнение. Лето обещает быть незабываемым, и я готова к новым приключениям и воспоминаниям, которые мы создадим вместе.
Мы прилетели во Флоренцию следующей ночью, а утро я встретила уже в своей комнате в доме дяди Альфреда. Тоскана… Я так скучала! Мы быстро позавтракали, я сразу оделась и побежала в соседний дом. Дядя кричал мне вслед что-то вроде «Астрид, подожди!», но я не могла остановиться, просто не имела права! Постучалась и начала ждать, когда же уже увижу знакомое лицо.
Когда дверь открылась, вся моя радость тут же испарилась. На пороге дома стоял совершенно незнакомый мужчина. В руке он держал чашку кофе, а сзади бегали дети. Незнакомец посмотрел на меня, а затем начал что-то говорить по-итальянски.
– Извините…, – прошептала я, а затем развернулась, чтобы уйти, но он остановил меня.
– Вам помочь? – он как робот переключился на английский язык.
– Скажите, а где дя… Семья Феррар? Это их дом…
– Нет, это наш дом, – сказал он. – Уже год как.
Что…
– То есть как? А куда они переехали? У вас есть номер Родриго?
К нам подбежал дядя Альфред, взял меня за руку и извинился перед соседями.
– Астрид, пойдем, – он обратился ко мне и попытался увести, но я приросла ногами к земле.
– Где они?!
По моим щекам потекли щеки. Место, где я когда-то чувствовала себя счастливой, пропало, потому что пропали люди, которые дарили мне это самое счастье.
Незнакомый мужчина кивнул моему дяде, а затем закрыл дверь. Дядя Альфред же тащил меня обратно в наш дом.
– Они уехали, Астрид. И вряд ли вернутся, – он повернулся ко мне и с грустью добавил: – Мне жаль.
– У них должен быть номер Родриго!
– Они сдают дом через агентство, а они не разглашают личную информацию. Единственное, что ты можешь сделать – забыть.
Забыть… Но я не хочу забывать…
Я вырвала руку из руки дяди и побежала в сторону подсолнухового поля, где мы виделись с Адамом в последний раз. Я бежала на нашу полянку, где когда-то мы устраивали пикники, однако сейчас это место заросло травой и подсолнухами, поэтому искать его – то же самое, что и искать иголку в стоге сена. Я упала на колени где-то в середине поля и заплакала.
Мы больше никогда не увидимся…
Глава одиннадцатая. Долгожданный поцелуй
Наше время.
Я снова проснулась в холодном поту, сердце колотилось, как будто пыталось вырваться из груди. Кошмары вернулись. Я думала, что оставила их в прошлом, что смогла избавиться от их тени, но они вновь овладели моими ночами, как темные облака, затмевающие свет. Каждую ночь я погружаюсь в мир, где реальность и страх переплетаются в танце безумия. Я вижу лица, знакомые и незнакомые, и все они смеются надо мной. Их смех – это не просто звуки, это шипение змей, которое проникает в мое сознание и заставляет меня чувствовать себя уязвимой. Я пытаюсь закричать, но мой голос глохнет в бездне.
Я боюсь ночи. Боюсь того момента, когда свет погаснет и мир вокруг меня растворится в темноте. Каждый раз, когда я закрываю глаза, я надеюсь, что в этот раз все будет иначе. Но каждый раз я снова сталкиваюсь с теми же демонами. И каждый раз я задаю себе вопрос: смогу ли я когда-нибудь избавиться от этого бремени?
Следующие несколько ночей я не спала. В моей голове перед глазами крутились воспоминания из прошлого, когда я будучи маленькой девочкой обрела первого друга, которого вскоре предала. Так это назвал Стефан.
Предательство.
С нашего первого свидания прошло три дня. Все эти дни мы только переписывались. Времени на встречу у него не было, потому что он был занят работой. Я не была огорчена. Не думаю, что могу сейчас смотреть ему в глаза. Даже при одном взгляде на его фото на мои глаза наворачиваются слезы.
Предательство…
Еще через два дня я сдала все экзамены и смогла устроиться в ветеринарную клинику на время практики, которая начинается уже завтра. Честно говоря, мысли о практике – это единственное, что сейчас меня радовало и отвлекало от шума в голове.
Работа с животными – это нечто особенное. Их искренность и безусловная любовь способны исцелить даже самые глубокие раны. Я уже представляю, как буду ухаживать за пушистыми пациентами, слушая их сердечки и наблюдая за тем, как они восстанавливаются. Каждое животное – это история, и я готова стать их частью. Я знаю, что на практике мне предстоит не только радость. Будут трудные моменты, когда придется сталкиваться с болезнями и потерями. Но даже это – часть жизни. И именно в такие моменты я надеюсь найти своё призвание. Я хочу быть тем человеком, который может помочь, поддержать и сделать что-то важное для этих существ.
Сегодня по планам у меня только встреча с Валери, с которой мы не виделись достаточно долго. Я прекрасно знаю, что моя подруга сейчас тоже занята учебой, да и совместная жизнь со Стивеном берет свое, однако мне ее не хватало, в чем я очень не хотела признаваться даже самой себе.
Я поставила чашку горячего какао на туалетный столик, а после подошла к окну, отодвинув штору в сторону. Осенний Сиэтл окутан мягким туманом, словно город укрылся в уютный плед из серых облаков. Небо, низкое и тяжелое, переливается всеми оттенками серого, создавая атмосферу легкой меланхолии. Дождь, как нежный шепот, периодически стучит по крышам и тротуарам, оставляя за собой блестящие лужи, в которых отражаются огни городских фонарей. Листья на деревьях постепенно меняют свои наряды: яркие желтые, оранжевые и красные оттенки контрастируют с хмурым небом, словно последние вспышки огня перед наступлением зимней стужи. Ветер, проносясь сквозь улицы, приносит с собой аромат влажной земли и древесины, напоминая о близости природы даже в сердце мегаполиса. На улицах города люди после работы спешат домой, завернувшись в теплые куртки и укрывшись под зонтами.
Слабо улыбнувшись, я подошла к шкафу, а после достала оттуда теплые вещи. Несмотря на холод снаружи, я люблю осень. Это время года всегда ассоциируется у меня с чем-то новым. Словно дождь каждый раз смывает все плохое, давая шанс начать сначала. Именно это я и собираюсь сделать сегодня. Я хочу дать себе шанс.
Я сидела в кафе «Soo milky» в ожидании Валери. Несколько минут назад она отправила мне сообщение, в котором говорилось, что из-за пробок она опоздает на десять-пятнадцать минут. Я заказала себе какао и шоколадный брауни с малиновой начинкой, а затем продолжила ждать. В это кафе мы часто ходили, когда учились в школе. Именно здесь мы обсуждали Кая Хирона, в которого Валери была влюблена несколько лет, здесь мы перемывали косточки Патриции Эддингтон, которая заманила Кая в свои сети, здесь мы делали домашнее задание и здесь же мы обсуждали наше будущее, представляя его во всех красках. Вспоминая себя семнадцатилетнюю, я жалела себя, ведь так много всего упустила из-за обычного страха противостоять родителям. Неизвестно, кем бы я стала, если бы во мне было бы чуть больше смелости.
– Ненавижу наше такси, это просто какой-то ад! – возле меня оказалась Холл.
Девушка передала официанту свой зонт, который он отнес в другую комнату, а затем сняла куртку и повесила ее на спинку стула.
– На улице такой ливень! Зря я полдня простояла перед зеркалом, стараясь сделать укладку. Посмотри на этот кошмар! – подруга наигранно всхлипнула. – Теперь я должна Стивену десять баксов.
– Вы поспорили на прическу? – тихо смеясь, спросила я.
– Да, за последние два часа он хорошенько поиздевался над моим мозгов. Итак, – Холл сложила руки в замок и, улыбнувшись, посмотрела на меня. – Как у вас со Стефаном?
– С чего ты взяла, что я хочу поговорить о нем?
– Потому что другие темы мы обсуждаем по телефону.
Я всегда считала, что настоящая связь между людьми – это нечто большее, чем просто слова. Это как будто невидимая нить, связывающая души, позволяющая понимать друг друга с полуслова. Я чувствую это с ней. Каждый взгляд, каждое движение – они говорят больше, чем любые фразы. Иногда мне кажется, что в нашем мире так много людей, которые не понимают друг друга. Они говорят, но не слышат. Они смеются, но не чувствуют. И именно поэтому я ценю моменты с ней так высоко. Валери – мой остров спокойствия в бурном море жизни.
– Помнишь, я как-то рассказывала тебе о мальчике, с которым мы познакомились, когда я была на каникулах в Италии?
– Да, но, Мили, это было четырнадцать лет назад…
– Пятнадцать, – поправила я.
– Тем более. Ты была ребенком. Не пора ли тебе забыть…
– Это он.
На секунду мне показалось, что время вокруг остановилось. Люди, сидящее в кафе, перестали разговаривать. Официанты перестали разносить заказы. Валери перестала моргать. Дождь на улице перестал лить. А я перестала дышать.
– Но ты говорила, что того мальчика зовут Адам, – подруга чуть встряхнула головой, преподнося к губам горячий кофе, что только что принесли.
– Оказалось, Адам – его второй имя.
– Не верю… Мир огромен, а таких совпадений не бывает! Есть еще какие-то факты, доказывающие, что Стефан – это Адам?
– Когда у нас было свидание мы разговорились, я начала расспрашивать его о детстве, потом о том, как он переехал в Сиэтл. Оказалось, что он приехал сюда, чтобы найти свою старую подругу. Ее зовут Астрид.
– У тебя же…
– Да, Валери, я знаю. Меня это сразу напрягло. Он рассказал, что они познакомились, когда были детьми, а потом она резко пропала и предала его. Затем он посмотрел на меня и я… я увидела Адама в его глазах. Потом, когда он провожал меня до дома, я спросила о его втором имени. Адам.
– Вот черт, – подруга отложила кружку. – Ты говорила с ним об этом?
– Нет, конечно нет, ты что… Он не захочет меня больше видеть, а я не могу потерять его снова, не сейчас, когда мы снова встретились.
– Но ты должна, Мили! Он приехал сюда, чтобы найти тебя, это слишком жестоко – быть рядом, но скрывать правду.
– А что, если эта правда сделает только хуже?
– Послушай, – Холл взяла меня за руку. – Вы давно уже не дети. Вы взрослые люди и Стефан… или Адам… как его теперь называть, да все равно, ты дорога ему. Была дорога тогда, дорога и сейчас. И знаешь, в чем разница между двумя этими временами? Сейчас у вас есть шанс поговорить и построить свое «долго и счастливо».
– Мне страшно…
– Знаю, милая, серьезные решения никогда не бывают простыми.
Да, серьезные решения никогда не бывают простыми. Они всегда требуют жертв.
– Если вы встретились спустя столько лет, значит так надо. Я, конечно, не верю в судьбу и высшие силы, но здесь и атеисту понятно, что Господь Бог дает вам обоим пинок под зад, чтобы вы были вместе, – подруга рассмеялась, и я вместе с ней. – Кстати, как он не узнал тебя?
– Я изменилась внешне. Раньше у меня были светлые волосы и светло-зеленые глаза. Сейчас я русая и глаза у меня серо-голубые. Все называли меня Астрид, потому что имя Милисента я ненавидела. Оно казалось длинным и некрасивым. А он… Он тоже изменился, но его глаза… Такие же золотые, как и тогда, когда мне было семь, а ему десять.
– Хочу знать все подробности вашей детской любви!
– О боже, нет!
– Да! Скажи, он был первым парнем, с которым ты поцеловалась? Если нет, это разобьет мне сердце!
– Валери…
Остаток вечера мы просидели в этом кафе, отдаваясь воспоминаниям. Я рассказала ей о нашей истории знакомства со Стефаном, о том, как он сначала ненавидел меня, а потом похитил мое девичье сердце. О том, как мы играли в догонялки и часто гуляли по виноградным и подсолнуховым полям, держась за руки и смущенно друг другу улыбаясь. Что таить… Я рассказала ей и поцелуе, что произошел у меня дома. А потом и о том, как мы потеряли связь. Это было слишком больно.
Этой ночью мне так и не удалось уснуть. Я думала о нашем разговоре с Холл, о том, что она права – я должна рассказать Стефану правду, ведь рано или поздно она все равно всплывет наружу. И лучше он узнает обо всем от меня и у нас будет шанс поговорить, чем от кого-то другого.
Утром я как обычно проспала дольше, чем должна была. Погода сегодня радовала жителей города слабым солнцем и отсутствием ветра. Позавтракав, я поехала в университет, чтобы подписать документы о практике, а затем встретилась за бранчем с Валери. Она сказала, что они со Стивеном уедут на выходные в Портленд, чтобы она познакомилась с его родителями. Это важный шаг в отношениях, поэтому я была рада за друзей. Мне искренне хотелось, чтобы у них и дальше все было хорошо.
После встречи с Холл я прошлась по магазинам, а затем вернулась домой. Ближе к вечеру я подготовила свою одежду на первый день практики в ветеринарной клинике, заранее собрала сумку, сходила в душ и когда на часах было семь вечера, я заказала пиццу и легла в постель смотреть третью часть «Сумерек». На моменте, когда Виктория хотела наброситься на Беллу, в мою дверь постучали, и я чуть со страху не упала с кровати.
– Кого еще принесло в девять вечера…
Поднялась на ноги, укуталась в махровый халат, а после подошла к двери.
– Кто там?
– Стефан, – услышала я знакомый голос. – И я не с пустыми руками.
Дверь открылась, и на пороге я увидела человека, которому даже в глаза боялась смотреть.
– Со мной хорошая бутылочка домашнего вина. Дед через родителей передал.
– Привет, не ждала тебя в такое время.
– Прости, нужно было предупредить, но я проезжал мимо и…
– Я всегда рада тебе, проходи.
– Хорошо, а то я бы чувствовал себя неловко.
Парень вошел внутрь, разулся, а затем последовал за мной. Мы остановились в гостиной, куда я принесла два бокала для вина. Пока Стефан разливал красную жидкость, я смотрела на его русые волосы, борясь с внутренним желанием прикоснуться к ним. Заметив мой затуманенный взгляд, он улыбнулся шире, а затем протянул мне бокал.
– Спасибо, – произнесла я, делая глоток напитка. Терпкое.
– У моего деда завод по производству вин, поэтому частенько он отправляет несколько бутылок мне, чтобы я, так сказать, не забывал свои родные края, – он тихо рассмеялся.
– Давно ты был дома?
– Летаю туда каждое лето, а так по возможности. Не хочу надолго оставлять ресторан. Несмотря на то, что там работают профессионалы, не люблю оставлять свое детище без присмотра. В следующем году планирую открыть еще одну точку, но на этот раз где-нибудь на окраине города.
– Это здорово, что ты смог найти дело, заниматься которым тебе в радость.
– Да, я тоже так думаю. Всю жизнь боялся, что буду просиживать будни на нелюбимой работе.
Стефан окинул меня взглядом, а затем сделал еще несколько глотков вина. Мы оба знали, что нам есть о чем поговорить, но никто не решался начать разговор. Не знаю, почему медлил он, но я просто боялась начать. Боялась начать вывалить всю правду, что я держала в себе все эти несколько дней.
– Мили…
– Стефан…
Мы рассмеялись, а затем встретились глазами. Я смотрела на мальчика, с которым когда-то была близка, и не могла поверить, что сейчас он сидит рядом со мной. Я знала его всю свою жизнь. Раньше мы играли вместе, сидели в беседке у озера и делились планами на взрослую жизнь. Я всегда любила его, но будучи маленькой девочкой просто боялась признаться в своих чувствах, ведь что есть любовь, когда тебе всего семь лет? За то время, пока мы были вместе, мы были неразлучны, делились секретами и поддерживали друг друга, а затем все закончилось. Слишком быстро и неожиданно. Однако моя любовь к нему никогда не угасала. Она было тихим огнем, который горел внутри меня, согревая в самые холодные дни.
Поцелуй – это не просто соприкосновение губ. Это обещание, клятва, откровение. Это момент, который может навсегда изменить жизнь двух людей. Через несколько секунд Стефан, поглаживая меня по щеке, притянул к себе, и мы слились в долгожданном поцелуе. Его губы были мягкими и теплыми на моих, и я почувствовала, как по моему телу пробежала дрожь. Я закрыла глаза и позволила себе раствориться в ощущениях. Его губы двигались нежно и настойчиво, и я отвечала ему с равной страстью. Я могла чувствовать его дыхание на своем лице, и это было самым интимным моментом, который я когда-либо испытывала. Все мои страхи и сомнения исчезли. В этот момент я поняла, что ждала этого поцелуя всю свою жизнь и даже больше. Его руки скользнули по моей талии, притягивая меня ближе, и я сама не поняла, как уже сидела на его коленях, положив руки на широкие плечи. Я обняла его за шею, и мы поцеловались еще глубже. Время остановилось, и мы были только вдвоем в своем маленьком мире. Я чувствовала, как его сердце бьется в унисон с моим, и знала, что он чувствует то же самое, что и я.
Когда мы наконец отстранились друг от друга, я посмотрела ему в глаза и увидела в них такую же любовь и желание, которые испытывала сама. Мы оба улыбались, и я знала, что этот момент я буду помнить всю оставшуюся жизнь.
Сейчас было лучшее время для того, чтобы признаться ему в том, что я та самая Астрид, которую он искал. Когда я собиралась открыть рот, мой телефон зажужжал. Я тяжело выдохнула, а затем встала на ноги.
– Ничего страшного, – парень улыбнулся мне, и я с благодарностью кивнула.
Взяла телефон и при одном взгляде на него мое сердце упало в пятки. У меня не самая лучшая память, однако номер родителей я знала наизусть. Сейчас мне звонила мама, но как? Я сменила симку и все аккаунты в социальных сетях. Выключила звук и отбросила телефон на диван.
– Все в порядке? – обеспокоенный Стефан подошел ко мне и положил руки на мои плечи, поглаживая по ним большими пальцами.
– Д-да, это спам.
Через несколько секунд телефон затих, а после снова я завибрировал. Парень взял телефон в руки и уже хотел ответить, но я перехватила его ладонь. Телефон стих.
– Вот и все, – нервно улыбнувшись, произнесла я.
– У тебя точно все хорошо?
– Да, – снова кивнула я.
Экран телефона загорелся. Я слабо улыбнулась, а затем отошла к окну. Мне пришло сообщение.
Неизвестный номер: «Слишком глупо не брать трубку, Милисента. Ты сильно ошибалась, если думала, что смена номера тебе поможет. Нам надо поговорить. Завтра у нас дома. Если не придешь, сделаешь хуже только себе».
Кажется, у меня нет выбора.
Глава двенадцатая. Точка невозврата
Вчера вечером ничего больше не произошло. Стефан остался ночевать у меня, поэтому до утра мы то смотрели мои любимые кино, то разговаривали, делясь небольшим жизненным опытом, который мы смогли приобрести за наши годы. Он ушел под рассвет, когда часы едва пробили шесть тридцать. Мы договорились встретиться сегодня вечером и поужинать, чему я была рада, потому что с момента нашего поцелуя мне хотелось только одного – проводить с ним как можно больше времени. Но сначала мне нужно разобраться с родителями. Конечно, мне не хотелось идти к ним на встречу, но иного выбора у меня нет. Если я этого не сделаю, то они перевернут вверх дном весь город лишь бы найти меня.
Когда настенные часы показывали полдень, я вышла из дома, направляясь к кафе недалеко от парка Керри. Родители предлагали встретиться у них дома – я не могу больше называть это место и моим домом тоже, но я отказалась, потому что прекрасно понимала, что не смогу находится там дольше минуты, ибо он навевал на меня воспоминания только и причиненной мне боли.
Через сорок минут я была на месте. Зашла внутрь кафе «Lucky Mountain» и быстро нашла глазами родителей. Они сидели в самом углу, словно боялись, что кто-то из их знакомых может заметить их в этом чудовищном, как бы сказала моя мама, месте. Со стороны их присутствие в «Удачливой горе» было нелепым – они сильно выделялись на фоне простых людей, одетых в простую одежду. Бенджамин и Арлин Гринграсс постоянно корчили лица, когда кто-нибудь пройдет мимо них или не дай Бог заденет их сумкой или рукой. Понаблюдав за очередной сценой, в которой мама проклинала это место, я подошла к ним, бросая сумку прямо на стол, тем самым привлекая их внимание.
Отец резко повернул голову в мою сторону, окинув меня недовольным взглядом. Мама же первым делом стала рассматривать мой внешний вид. Я специально не стала краситься и выбирать одежду под стать им. На мне были рванные джинсы и старая серая футболка, которая очень не нравилась маме. Она несколько раз забирала ее и выкидывала в мусорку, а я без капли брезгливости лезла за ней, стирала и надевала вновь. В конечном итоге, маме надоело со мной бороться, и я смогла носить вещь сколько моей душе угодно, но с одним условием – я могла носить ее только дома, когда у нас нет гостей. Лицо Арлин Гринграсс тут же скривилось от увиденного. Почему-то я уверена, что, если бы мы сейчас были дома, она бы одним резким движением сорвала бы с меня одежду, а затем отвела в душевую кабину, подставляя мое тело под ледяную воду, как это происходило в детстве. В лучшем случае меня просто ждала бы очередная лекция о том, как должна выглядеть девушка, выросшая в достатке.
– Добрый день, – осторожно, но уверенно произнесла я.
Я всегда боялась родителей. Всю свою жизнь. И после того как я решила пойти против их воли, переехала на новую квартиру, сменила симку и оборвала с ними все связи, я стала бояться еще больше, потому что знала, что рано или поздно мы снова встретимся.
– У тебя хватает наглости приходить к нам на встречу в этом… старье? – мама наигранно охнула, посмотрев на мои волосы, которые я специально не стала расчесывать.
– Мама, ты что, забыла правила, которым учила меня в детстве? Ничего, я напомню. Правило номер один: этикет. При встрече обязательно нужно поздороваться в вежли…
– Закрой рот, Милисента! – рявкнула она. – Не тебе, соплячка, учить меня.
Я промолчала, закусив губу. Конечно, мне хотелось вывести их из себя, но я не самоубийца, поэтому я просто молча продолжила смотреть на родителей, которых, к слову, больше не могу называть родителями. Словно прочитав мои мысли, мама тут же продолжила.
– Не смей называть меня матерью после своего хамского отношения.
Я перевела взгляд на Бенджамина, который смотрел на меня в ответ. Я ожидала, что он тоже скажет мне пару ласковых слов, но мужчина молчал. Он всегда молчал. По крайней мере большую часть моей жизни.
– Ты думала мы не найдем тебя? Идиотка! Ты без нас ничто.
– У меня есть моя жизнь, и этого мне вполне достаточно.
Маму рассмеялась, а после состроила самую зловещую гримасу из всех возможных.
– Да чего вообще стоит твоя жизнь?
Она откинулась на спинку стула, сморщив нос от отвращения. Я в этот момент снова почувствовала укол сильной боли, ранящей мое сердце.
Нет, в этот раз им не удастся сломать меня… Пора ставить точку…
Я резко встала из-за стола. Мой стул с громким стуком рухнул на пол, привлекая внимание близстоящих столиков. Несколько женщин и мужчин смотрели на меня, как на сумасшедшую, пока я не открыла рот и не начала выпаливать все, что накопилось в моей душе за все двадцать два года жизни.
– Каждый раз, когда я вижу вас, внутри меня накапливается такое буйство, такое тяжелое бремя, что я чувствую, будто готова разорваться. Вы даже не представляете, как долго я терпела ваше холодное игнорирование, твои недоуменные взгляды, папа, и твои уничтожающие слова, мама. Каждое «ты ничего не добьешься», каждое сравнение с другими – это было как нож, который вонзается все глубже в мою душу. Вы знаете, как мне было сложно? Как порой я чувствовала себя никчемной, обремененной вашими ожиданиями, вашими постоянными критическими замечаниями. Ты и отец, словно два глаза, в которых я никогда не могла увидеть одобрения. Вместо этого – только осуждение и презрение, словно я была меньше, чем просто ошибка. Вы могли бы, нет, вы обязаны были быть моей поддержкой, помочь мне расти, но вместо этого вы укрепляли во мне неуверенность. Почему? Что не так с тем, чтобы просто обнять свою дочь, сказать мне, что я что-то стою? Я так хотела, чтобы вы гордилась мной, из кожи вон лезла, чтобы услышать хотя бы одно нежное слово, но всякий раз, когда я пыталась что-то сделать, вы окидывали меня взглядами, полными пренебрежения. Ваша холодность окутывала меня, и теперь я каждый божий день прилагаю большие усилия, чтобы вырваться из этого ада, который вы создали.
Моя тихая речь перешла на крик. С каждым словом я повышала тон, чем привлекала к себе еще больше внимания. Краем уха я слышала неодобрительные слова чужих мне людей в сторону родителей. Некоторые же осуждали меня, говоря, что я повела себя ужасно по отношению к тем, кто растил меня. Если бы они только знали, в каких условиях я жила, с каким грузом каждый день просыпалась, не стали бы говорить такие вещи в мой адрес. Однако сейчас мне все равно на их слова. Сейчас меня ничего не волновало, кроме гнева, что из меня вырывался.
– Я устала от боли, которая стала частью меня. Я больше не хочу скрывать свои чувства. И мне нужно, чтобы вы знали: ваши слова и действия оставили шрамы, которые не заживут быстро. Я больше не желаю быть жертвой вашей злобы. Хватит! Мне надоело чувствовать себя недостойной. Я хочу жить для себя, а не для ваших ожиданий. Прости, Бенджамин, что поступила не туда, куда ты хотел. Прости, Арлин, что не стала твоей куклой, которую ты бы подложила под сына какого-нибудь олигарха, чтобы создать замечательный союз, – мое дыхание было на исходе, поэтому я сразу обратилась к матери. – Помнишь, когда мне было семь лет, произошел тот несчастный случай с лошадью? Я слышала ваш разговор с Родриго. Он удивился, что вас больше волнует бизнес, а не я. Он волновался о моем здоровье, о моей жизни, ведь я могла погибнуть, а что сказала ты? Что всегда можно родить еще!
Слезы медленно начали стекать по моим щекам. Я быстро вытирала их рукавом, не замечая, что рядом со мной стоит официант и протягивает мне стакан воды, вероятно, чтобы я могла хотя бы немного успокоиться.
– Ну вот и рожай, сколько тебе влезет, дорогая Арлин! Может быть когда-нибудь ты перестанешь быть хреновой матерью! И не смейте больше появляться в моей жизни!
Лицо Арлин исказилось от потока моей гневной речи. Она поерзала на стуле, взглянула на супруга, а после встала с места, еще больше расширив свои и без того огромные глаза.
– Ты дрянь…
В этот же момент я взяла стакан с водой и прыснула ею прямо в лицо матери. Кажется, туш была не водостойкой, потому что капли воды в ту же секунду стали черными. Они стекали по уже неидеальному лицу прямо вниз, оставляя за собой грязные разводы. Бенджамин встал с места и с размаху влепил мне пощечину. Такую громкую и сильную, что я упала на пол, хватаясь за щеку обеими руками. Как бы я не старалась, сдержать слезы у меня не получилось. Они обжигали палящую кожу, что приобрела ярко-красный цвет, а затем падали на деревянный пол.
– Сэр, я сейчас вызову полицию! – к нашему столику подошел владелец кафе, держа в руке телефон.
– Мы уже уходим, – холодным, как сталь, голосом ответил Бенджамин.
Он протянул жене руку, а затем, забрав верхнюю одежду, они покинули заведение.
Теперь все столпились вокруг меня. Официант принес еще один стакан воды, но я не сделала ни глотка. Как только я поднялась на ноги, я выбежала на улицу, желая поскорее оказаться дома подальше от чужих глаз.
Добравшись до дома, я сразу пошла в душ. Повернула кран налево до упора и стала ждать, когда же вода станет слишком горячей. Уже через несколько секунд в ванной начал образовываться пар, и тогда я встала под обжигающие струйки кипятка. Вместе с тем, как вода становилась все горячее, я прощалась со всем плохим, что было в моей жизни. Теперь уже навсегда.
После душа мне отчаянно хотелось позвонить Валери, чтобы рассказать, что произошло, но вместо этого я набрала номер мисс Аллен, моего психолога, на консультации к которой я не ходила уже месяц. Мне казалось, что они мне больше не нужны, но оглядывая свои раскрасневшиеся от кипятка плечи, я понимала, что мне все еще нужна помощь.
Каждый по-разному справляется с болью. Кто-то предпочитает сутками не вылезать из спортзала, кому-то нравится заедать свою боль сладким, а кто-то вроде меня умышленно причиняет себе вред. Я никогда не баловалась запрещенными веществами, не курила сигареты, не страдала от желания напиться и не резала руки, нет. Но мой способ по мнению мисс Аллен был не лучше. Это тоже селфхарм, но другого рода. Я могла часами стоять в душе под кипятком. Частенько у меня появились ожоги. Некоторые из них проходили, но есть и те, что навсегда остались на моей некогда нежной коже. Снимая с себя одежду и оглядывая свое обнаженное тело, они из раза в раз напоминают мне о моей судьбе.
С мисс Аллен мы договорились провести консультацию в пятницу днем. Я не любила сидеть в кабинете ее офиса, выполненном в бежевых оттенках, где все напоминает о том, что со мной что-то не так. Мне также не хотелось приводить ее к себе домой и приходить к ней, поэтому мы договорились встретиться в моем любимом кафе «Soo milky», в котором еще недавно я отдыхала с Валери.
Остаток дня я пролежала в кровати и смотрела на капли дождя, что медленно стекали по стеклу окна. Это меня очень успокаивало, поэтому ближе к шести часам вечера мне удалось уснуть. Я видела сны, о которых мечтала в детстве, где я, мама и папа одно целое. То, что можно называть семьей.
