Текст книги "Я подарю тебе свое разбитое сердце (СИ)"

Автор книги: Полин Мур

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 18 страниц)

– Привет, Стивен! – я радостно помахал ему рукой.

– Я сплю или реально это вижу? – пробубнил он.

Милисента закатила глаза, а затем я все рассказал нашим друзьям. С каждым словом их глаза становились все больше, а под конец Валери расплакалась, а вместе с ней снова расплакалась и Мили. В этот момент мне просто захотелось провалиться под землю. Не потому что мне было тяжело видеть их слезы, а потому что я устал. Устал от их слез. Каждый раз, когда я их видел, это напоминало мне о том, что я в шаге от смерти, а мне совсем не хотелось об этом вспоминать.

Когда обе успокоились, Милс тихо прошептала извинения, а вот Холл вышла из себя.

– Да как ты мог, засранец, такое скрывать от нас? Мы же твоя вторая семья!

– Валери, спокойно! – Стивен обнял ее, но ее глаза продолжали метать в меня молниями.

– Клянусь Богом, Феррар, когда ты поправишься и прилетишь обратно, я сама лично придушу тебя!

– Договорились, – смеясь, ответил я.

Кажется, мой ответ ее удовлетворил, потому что спустя несколько секунд она сменила тему и начала болтать о своей работе. Через минут сорок друзья ушли в кино, а Милисента потянулась ко мне. Ее мягкие губы коснулись моей шеи, и я улыбнулся.

– Мистер Феррар, у Вас обед, – Клэр оторвалась от своих журналов и подошла к нам.

– Спасибо, уже идем.

Я взяла девушку за руку, и мы вернулись на наш этаж. По правилам после обеда у нас два часа отдыха, поэтому посещения запрещены, чтобы не утомлять пациентов, поэтому, как бы сильно я не уговаривал мистера Бэрроуза разрешить девушке остаться, он остался непреклонен.

– Я могу зайти к тебе вечером? – спросила она, когда мы прощались у лифта.

– Да, после пяти до семи, – я поцеловал ее в щеку.

– Тогда я приду. Может тебе что-нибудь нужно купить? Из продуктов или одежды?

– Нет. Одно твое присутствие делает меня счастливым.

На лице Милс засветилась радостная улыбка.

– Хорошо, тогда до вечера!

– Напиши мне, когда придешь домой, чтобы я не волновался.

– Хорошо.

Пару минут мы стояли в объятиях друг друга, а затем дверцы лифта закрылись у меня перед носом. Мои ноги будто вросли в землю. Я не мог сделать и шага. Когда ушла Милс, я понял, как сильно мне ее здесь не хватало. Она буквально за несколько часов вселила в меня столько силы, сколько я не мог напастись за несколько месяцев.

– Она миленькая, – из угла показалась Линда.

– Она лучшая, – я улыбнулся.

Два часа прошли достаточно быстро. Я успел и поспать и поработать. Вчера мне написал управляющий моего ресторана, сообщив, что произошел пожар. Сгорела половина здания, но это было ничто по сравнению с тем, что несколько сотрудников и гостей получили серьезные ранения. Переломы, отравления угарным газом, ожоги второй и третей степени… Я сказал Билли отчитываться мне о состоянии здоровья каждого. И сегодня он написал мне, что одного из наших поваров, Рона Мерфи, не стало. Ему было всего девятнадцать. Из рассказов посетителей ресторана, он спас жизнь маленькой девочке, когда из-за толпы она случайно отпустила руку матери, а затем потеряла ее из виду. Девочка забилась под стол, а когда Рон сам выбегал из здания, он услышал плачь. Прямо на выходе, когда, казалось бы, спасения уже близко, на него упала балка. Всю ночь врачи боролись за его жизнь, но спасти его так и не удалось.

Я связался со своим юристом и сказал ему, чтобы каждой пострадавшей семьей выплатили моральную компенсацию и средства на лечение. Итого с моей личного счета ушло около тридцати тысяч долларов. Экспертиза показала, что причиной пожара стала перегоревшая проводка.

Ближе к пяти часам я отложил ноутбук в сторону, а затем прикрыл веки. От большого количества информации у меня разболелась голова. Через несколько минут вошла Линда и сказала, что может дать мне таблетку от головной боли.

– Во сколько начало развлекательного вечера? – спросил я.

– В восемь, после ужина. Жаль, что сегодня меня не будет. Расскажешь завтра как все прошло?

– Без проблем, а почему тебя не будет? Если мне не изменяет память, ночное дежурство сегодня на тебе.

– У меня что-то типа переезда.

– Что-то типа? – изогнув бровь, спросил я.

– Хозяйка решила выгнать меня, потому что я пускаю в подъезд бездомных кошек погреться, а соседям это не нравится, потому что кошки якобы могут быть заражены бешенством. Они написали на меня жалобу и пригрозили, что, если я не съеду, то они вызовут, цитирую: «Страшных людей в форме и меня посадят в тюрьму». Герман, мой сосед, думает, что мне десять, поэтому общается со мной как с ребенком.

– Тебе есть где ночевать?

– Да, конечно.

Я взял Линду за руку и развернул к себе лицом. Сначала девушка опешила, а затем расслабленно улыбнулась.

– Не переживай, Стефан, меня приютила приятельница.

– Если тебе нужна помощь, только скажи. Ты столько для меня сделала, что я…

– Это моя работа, – напомнила она.

– Ты для меня больше, чем просто медсестра. Ты моя подруга.

Несколько секунд голубоглазая просто смотрела на меня. между нами была тишина, но в ней было больше слов, чем если бы мы оба открыли рты. В немом разговоре я слышал ее благодарность и признание, что мы действительно друзья.

– Ты тоже мой друг, – Линда улыбнулась. – Увидимся завтра?

– Увидимся завтра.

Девушка вышла из палаты. В коридоре на столкнулась с Милисентой. Дверь была закрыта не до конца, поэтому я отчетливо слышал их голоса.

– Как он себя чувствует? – спросила Милс.

– Жаловался на головную боль, но я уже дала ему таблетку. Моя смена на сегодня закрыта, поэтому если будут вопросы или ему станет хуже, на стойке регистрации есть Карл.

– Спасибо.

Через минуту девушка пришла ко мне. В ее руках было два пакета. В одном ихних лежали мандарины, а в другом яблоки. Она заметила мой непонимающий взгляд.

– Врач сказал, что тебе это можно! Я хотела взять малину, но ее не было. Оббегала семь магазинов, и все продавцы, как один говорят, что сейчас не сезон.

– Не стоило так заморачиваться. Тем более в такую погоду, – я кивнул в сторону окна, за которых была метель.

– Ерунда! Ну что, чем займемся?

Милс разложила на тарелке порезанные яблоки и чищенные мандарины. Пообещала, что в следующий раз привезет новогодний декор, чтобы хоть как-то украсить мою белую палату. Мы решили устроить марафон новогодних кино, поэтому первым она выбрала «Один дома». Честно говоря, мне этот фильм не нравится, но Милисента смотрела на меня такими глазами, что я не мог ей отказать.

В семь часов принесли ужин. Карл уже хотел спровадить Милс на выход, но я попросил его, чтобы она побыла со мной еще хотя бы полчаса. Парень недовольно что-то пробубнил, но в итоге ушел.

– Я не создаю проблем? – неуверенно спросила девушка.

– Конечно нет. Он всегда такой.

Я поужинал, помыл тарелку и поставил на стол, а когда медбрат пришел снова, он забрал ее и мягко напомнил, что Милисенте уже пора. Неожиданно в палату забежал Питер вместе с малышкой Кэтти.

– Дядя Стефан, все уже собираются, пойдем! – мальчик взял меня за рукав и потянул на себя.

– Кто собирается? О чем это он?

– Развлекательный вечер. Если простыми словами, то обычные посиделки за чаем и разговорами. Я бы пригласил тебя, но Карл сегодня совсем не в настроении.

– Ничего страшного. Я за весь день наговорилась вдоволь! – она рассмеялась, и на моем лице автоматически появилась улыбка.

Вдруг в коридоре послышались крики. Питер с Кэтти первыми выбежали из палаты. Мы с Мили вышли следом за ними. Паника становилась все больше. Персонал с шоком на лице передавали друг другу новость, которая потрясала каждого. С каждой секундой «охи» и «ахи» становились громче, а на лицах каждого пациента застывал ужас.

– Развлекательного вечера не будет. Срочно звоните мистеру Бэрроузу! – услышал я слова Карла, быстро проходящего мимо нас.

– Что происходит? – тихо самой себе задала вопрос Милисента.

Крепко держа ее за руку, я подошел к Селин, которая стояла рядом с Домиником Кеннеди. Тем самым, в молодости которого не было интернета. Его лицо было сморщенным, словно он выпил литр лимонного сока. Миссис Буэр смотрел на меня, но словно видела призрака. В ее кристально голубых глазах застыли слезы.

– Селин, что за суматоха? Что случилось?

– Как? Ты еще не знаешь?… – ее глаза округлились. Они с Домиником обменялись взглядами, а после с сочувствием посмотрели на меня. – Ох, мальчик мой…

Теперь уже мы с Милисентой переглянулись.

– Линда… Ее привезли на скорой прямо к нам. Говорят, у нее черепно-мозговая травма, но…, – всхлип. – Умерла она по дороге в больницу…

Мой мир пошатнулся, и я вместе с ним. Я не верил в услышанное. Я не хотел верить… В глазах начало темнеть. Из носа снова пошла кровь. Она стекала по моему лицу и капала прямо на белый пол.

– Стефан?! – услышал взволнованный крик Милисенты.

Мотнул головой. Упал.

– ПОМОГИТЕ! ПРОШУ ВАС!!! – она начала плакать.

Я ненавидел слезы…

– Всем отойти! – кажется, это был Карл.

– О Боже…, – Селин тоже плакала.

– Дядя Ст… не умир… ай…, – Кэтти дергала меня за руку.

Простите.

Вдох. Выход. Темнота.

Глава двадцать третья. Ты стала моим воспоминанием

Воспоминания Стефана.

Пятнадцатое декабря.

Линда чуть ли не вбежала в мою палату, держа в руке контейнер с какой-то едой. Судя по тому, как запотели его стенки, внутри было что-то горячее. Я поднялся на локтях и оперся о спинку кровати, принимая полусидящее положение.

– Как себя чувствуешь? – бодрым голосом спросила она, кладя на стол тот самый контейнер.

– Неплохо, что это?

– Блины.

– Блины?

– Это такое изделия из мухи, молока, яиц…

– Я знаю, что такое блины. Ты сама приготовила?

– Да, – гордо ответила она. – Вообще-то я не умею готовить.

– Звучит многообещающе. Ты захватила на всякий случай активированный уголь?

– Дурак! Обидно, между прочим! В этот раз получилось вкусно, а будешь выпендриваться – не получишь ни кусочка!

– Туше! Я пошутил.

Линда довольно хмыкнула, достала из тумбы две тарелки, а затем положила несколько блинов себе и мне, сверху полила сгущенным молоком, а затем протянула мне.

– Если тебе не понравится – я убью тебя, – предупредил она и сделала первый укус.

Я рассмеялся, но последовал ее примеру. Во рту сразу ощутил приятный привкус нежного сладкого теста. Закатил глаза от удовольствия и блаженно промычал.

– Это потрясающе! Ставлю десять долларов, что ты наврала про то, что не умеешь готовить.

– Это рецепт Селин. Я тоже дала ей попробовать, и она сказала, что благодаря ей я перестану травить людей, – хихикнув, произнесла Линда.

– Приготовишь еще?

– Посмотрим на твое поведение. А вообще я не против, если ты приготовишь мне пиццу!

– Договорились, – улыбнувшись, ответил я.

– Вот и отлично!

Ночь с тридцать первого декабря на первое января.

– Ты что, собрался спать?! – девушка снова ворвалась в мою палату без стука.

За тот месяц, который я провел в больнице это стало для девушки нормой.

– Уже почти полночь…

– Вот именно! Рождество же! Даже Доминик вышел праздновать, а ему уже ого-го как много!

– Стефан, ты серьезно ложишься спать? – глаза девушки округлились.

– Ну… Да?…

– Что ж, ну ладно! – Линда фыркнула и вышла в коридор.

Там звучала веселая музыка, все ходили и радовались празднику, а у меня настроения не было вовсе. В основном, потому что в эту ночь я не рядом с Милисентой. Мы с ней созвонились, немного поговорили, а затем она сказала, что ее ждет Валери, и она ушла, пожелав мне спокойной ночи. Я не буду винить ее в том, что она радуется празднику, ведь она еще ничего не знает о моей болезни. Не хочу портить ей настроение.

Я уже накрылся одеялом, стараясь уснуть во время такого шума, как в палату зашел Доминик под руку с миссис Буэр. Сзади плелась Линда и малышкой Кэтти на руках. Как оказалось, даже детям было разрешено не спать до курантов.

– Стефан, что за безобразие! Почему ты лежишь при даме? – Селин недовольно надула губы.

– Линда, за что ты так со мной? – тихо рассмеявшись, спросил я.

– Ничего не знаю! По-хорошему ты не хотел!

– Давай-давай, поднимай свою пятую точку и вперед веселиться! – женщина подняла меня на ноги и, взяла под руку, потащила в коридор.

Там стояла Линда, которая весело махала мне рукой.

Через полчаса все уже сидели за столом. Медсестры и медбратья ухаживали за пациентами, накладывали еду и настраивали телевизор, по которому шло какое-то новогоднее шоу. Дети смеялись, взрослые громко разговаривали, на фоне играла музыка.

– Осталось пять секунд! – радостно крикнула Линда, поднимая свой бокал с соком вверх, призывая всех последовать ее примеру.

– Даже не верю, что прошел еще один год, – произнес мужчина, сидящий рядом со мной.

– Четыре! – крикнула Кэтти.

– Три! – крикнул Питер.

– Два! – крикнула Хизер – еще одна медсестра.

– Один! – крикнула Линда.

– С НОВЫМ ГОДОМ!!! УРА!!! – крикнули все присутствующие в зале.

– Пусть этот год будет лучше, чем предыдущий! Все загадали желание? – Линда оглядела каждого.

– Да! – отозвалась Кэтти.

– Я не верю в такую чушь! – бросил Доминик.

– А ты, Стефан? – глаза девушки были устремлены на меня.

– Загадал, – ответил я, хотя это было неправдой.

– Я тоже! УРА! С НОВЫМ ГОДОМ!

Десятое января.

Сегодня ее день рождения. Линде исполняется двадцать пять. Как удачно, что ее праздник выпал именно на день ее дежурства. Я заранее попросил мистера Бэрроуза купить все необходимое: воздушные шары, гирлянды, хлопушки, а сегодня утром он привез праздничный торт. По моей просьбе он позвонил девушке и попросил ее прийти не к семи часам, как обычно, а к девяти, чтобы мы успели подготовиться к ее приходу. С самого пробуждения я был в холле и надувал воздушные шары, а затем развешивал их по всем возможным углам. Разумеется у меня были помощники. Помимо всем уже знакомым Селин. Доминика, Кэтти и Питера к нам присоединились другие пациенты. Например, Дин Мракс, невысокий угрюмый мужчина, который, кажется, находил единственную радость в таких моментах, как сейчас. Нонна Уэндел, подруга Линды из неврологического отделения, тоже пришла помочь нам с приготовлениями. Мальчик семи лет по имени Сэм, девочка Анна и две пожилые женщины – Мэри и Кэрри, а чуть позже к нам присоединился персонал.

Когда на часах было без пяти девять, мы все стояли в линейку прямо около входа в наше отделение. В руках каждого взрослого были воздушные шары, а в руках детей рисунки и самодельные поделки, и, конечно же, на головах всех были праздничные колпаки.

Минута… Тридцать секунд… Пятнадцать… Пять… Одна…

– СЮРПРИЗ! – хором крикнули все, когда увидели девушку, завязывающую на затылке хвостик. – С ДНЕМ РОЖДЕНИЯ!

– О боже…, – от неожиданности Линда подпрыгнула на месте, а через секунду ее глаза наполнились слезами. – Это… Это сон?

– Если только наяву, – произнес я.

– Это так мило! Я сейчас заплачу! – девушка подошла к каждому и обняла. – Спасибо вам большое!

– Это еще не все, – миссис Буэр хитро улыбнулась. – Куда же без подарков?

– Я нарисовала тебя! Красиво? – Анна протянула девушке рисунок.

– Очень! Я обязательно повешу его на стену в своей комнате!

– А мой? А мой? – Кэтти взглянула на Линду.

– И твой, конечно! – та улыбнулась.

– Мой подарок, конечно, не такой крутой, – я посмотрел на маленький девочек и подмигнул им. – Но это тебе. С днем рождения!

– Что это? – с интересом спросила она.

– Открой и узнаешь.

Линда сразу начала копаться с бантиков на коробке. Затем она разорвала подарочную упаковку, а после ее глаза округлились до невероятно огромных размеров.

– Это очень дорого! Я не могу принять!

– Еще как можешь.

– Но…

– Никаких «но». Это подарок!

Линда покрутила в руках полароидный фотоаппарат и улыбнулась еще шире.

– Тогда я сделаю фото прямо сейчас! – девушка вставила специальные карточки, а затем направила фотоаппарат на нас. – Улыбни-и-и-и-ись!

Вспышка.

– Спасибо тебе, – произнесла она и крепко обняла меня.

– За что?

– Я знаю, что это все ты организовал. Не могу утверждать точно, но сердце подсказывает, что это так. До тебя никто такого мне не устраивал, поэтому… Спасибо!

– Теперь так будет всегда, – я улыбнулся. – Обещаю прилетать в Берлин на каждый твой день рождения.

– Ну все, ты дал слово! Теперь не отмажешься!

Неделю спустя после смерти Линды.

Мои веки дрогнули. Я слегка приоткрыл глаза. Настолько, насколько это вообще было возможно. Яркий белый свет ослепил меня, и я чуть нахмурился. Во всем теле ломило, будто меня долго избивали, в горле пересохло, а губы потрескались от нехватки воды в организме.

Я оглянулся.

Рядом со мной стояла капельница, игла которой была в моей вене. Шторы распахнуты, окно приоткрыто, поэтому я почти сразу почувствовал, насколько в комнате прохладно. На тумбе стояла миска с мандаринами и ваза с белыми гортензиями. А потом я увидел ее. Милисента лежала на диване, тихо посапывая. Хоть она была вдалеке от меня, я спокойно смог разглядеть ее красные глаза. Я нащупал кнопку вызова медсестры и нажал на нее. Через секунду вошел Карл. Его глаза распахнулись, когда он увидел меня, а затем выбежал в коридор. От шума проснулась Милисента. Сначала он вяло помотала головой, потирая руку, которая, вероятно, затекла, а затем увидела меня и сразу вскочила на ноги, подбегая ко мне.

– Стефан! Ты очнулся! Слава Богу, я… Я так волновалась! Что тебе дать? Я сейчас позову врача…

– В-вод-ды, – прохрипел я.

– Сейчас!

Девушка подошла к столику у стены и налила из графина воды в мой стакан, а затем протянула его к моему рту. Я сделал несколько глотков, чувствуя, как мне становится лучше. В этот момент в комнату зашел Карл и мистер Бэрроуз.

– Мистер Феррар, чудно, что вы пришли в себя. Как самочувствие?

– Долго я был в отключке?

– Ну как сказать. Для кого-то долго, для кого-то нет…, – мужчина несколько секунд рассматривал мое лицо, а затем выдохнул. – Неделю. Так, как Вы себя чувствуете?

– Хуже, чем обычно.

– В вашем положении это нормально. Вам нужно несколько дней на восстановление.

– Скажите, то, что он был без сознания столько дней как-то повлияет на его лечение и здоровье? – обратилась к моему врачу Милс.

– Нет, мисс Гринграсс. Все лекарства вводились внутривенно, поэтому, если все будет хорошо, то через месяц мы Вас выпишем, – теперь врач обратился ко мне.

– Что с ней?

– Мистер Феррар, сейчас Вы не в той форме, чтобы…

– Что с ней?

Мистер Бэрроуз снял очки и положил их в карман халата. Кивнул Карлу, и тот удалился, оставив нас втроем. Милисента подошла ко мне и взяла меня за руку. Через ее прикосновение я почувствовал, как она переживает. Мужчина же наоборот был очень серьезен. Он поджал губы, явно не желая делиться со мной всеми подробностями.

– Линда умерла, Стефан. У нее была травма несовместимая с жизнью.

– Что-нибудь известно о том, что конкретно случилось?

– Камеры видеонаблюдения, где все это произошло показали, что на нее напали. Скорее всего хотели ограбить, но она сопротивлялась. Тогда ее ударили по голове. Она упала и ударилась о булыжник, а скорую вызвали прохожие, которые случайно на нее наткнулись.

– Его нашли? – спросила Мили.

Мужчина отрицательно качнул головой. Моя ладонь сжалась в кулак, а на глаза навернулись слезы, однако я не позволил себе им пролиться.

– Мы еще не сняли ее плакат. Решили, что Вам нужно попрощаться.

– Когда похороны?

– Как таковых похорон не будет. Насколько мне известно родных у нее нет.

– Есть, – ответил я, сжимая ладонь девушки, сидящей около меня чуть крепче. – Я займусь ее похоронами.

– Хорошо, – мужчина кивнул. – Что ж, скоро будет обед. Милисента, проследите, чтобы мистер Феррар съел всю до последней крошки. Затем Вам поставят капельницу и введут лекарства. Потом нужно немного поспать.

С этими словами врач вышел из палаты. Мили закрыла окно и укрыла меня одеялом. Села рядом и начала рассматривать.

– Я правда был без сознания неделю?

– Да, милый. Мы боялись, что ты впал в кому. Поэтому мы все очень рады, что ты пришел в себя.

– Когда ты прилетела?

– Я никуда не улетала. Не могла оставить тебя в таком состоянии.

– Милс, у тебя будут проблемы на работе и в университете.

– Ничего страшного, я обо всем договорилась. Мои проблемы – это последнее, о чем тебе стоит думать.

– Неправда. Мне жаль, что я доставляю тебе неприятности.

– Стефан, прекрати! Мы уже это обсуждали. Я должна быть здесь.

Милисента рядом. Она со мной. И я безумно ей за это благодарен. Ее голос, полный любви и надежды, становится той самой опорой, на которую я могу опереться. Я вижу, как она старается – ее улыбка дарит мне уверенность. Мы проводим вместе минуты, наполняя их разговорами о будущем, о том, как мы вместе путешествуем по местам, о которых мечтали. В ее глазах я вижу яркое отражение жизни, которую мы когда-то планировали, и которая, кажется, все еще доступна, если я буду сражаться. Ее поддержка – это те невидимые крылья, которые поднимают меня выше моих собственных страхов.

– Мы можем дойти до стены памяти? – так мы называем то самое левое крыло.

– Конечно.

Девушка взяла меня за руки и помогла мне сесть. Я еще был слишком слаб, чтобы ходить, поэтому она попросила у медсестер инвалидную коляску, в которую помогла мне сесть. Я волновался, что ей будет слишком тяжело меня катать, поэтому сказал ей, что справлюсь сам. Мили недовольно что-то бурчала себе под нос, а затем и вовсе заявила, что мне сейчас нельзя напрягаться, так что она все возьмет в свои руки. Она докатила меня до лифта, там мы доехали до первого этажа, а потом через пару минут стояли напротив белой стены, на которой висел плакал веселой девушки с ярко-голубыми глазами. Линда смотрела на меня так же проницательно, как и при жизни. Прямо в душу.

– Я приношу ей цветы каждые два дня. Миссис Буэр сказала, что она очень любила тюльпаны.

– Спасибо, – произнес я, сжимая ладонь возлюбленной еще крепче.

Она встала рядом со мной и несколько минут мы провели в тишине. Я потянулся в карман, где нащупал то, что никак не ожидал найти. Через секунду я достал оттуда то самое фото, сделанное в ее день рождения. Мили наклонилась и едва улыбнулась.

– Она здесь такая счастливая…, – прошептала она.

– Это единственная фотография, которая у меня есть. Это был ее день рождения. Тогда я пообещал ей, что каждый год буду прилетать и праздновать вместе с ней.

– Стефан…, – девушка присела на корточки и поцеловала мои руки. – Она сейчас в лучшем мире. Уверена, она обрела покой.

– Я тоже…, – я прижал фото к груди. – Я тоже…

Линда… Ты стала моим воспоминанием…