Текст книги "Схватка с дьяволом"

Автор книги: Пол Уильям Андерсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 34 страниц)

Тело Фолкэйна среагировало раньше мысли. Он был дальше от противника и должен был обогнуть машину, но он был моложе, в лучшей физической форме, он привык носить космический скафандр и еще он очень любил жизнь. Фолкэйн достиг щита одновременно с Латимером, только с противоположной стороны. Метровый проход позволял проскочить в соседнюю комнату.

Разъяренный зверь не сразу заметил, что случилось, и Фолкэйн скользнул внутрь вместе с Латимером. Гахуд опустил щит и повернулся, чтобы схватить его.

– Э, нет, – закричал Фолкэйн. – Убери его от меня, Латимер, или он будет третьим куском в бутерброде!

Раб бросился к своему хозяину и попытался остановить его. Минотавр оторвал Латимера от себя и бросил на пол. Скафандр лязгнул от удара. Но тут здравый смысл вернулся в гривастую голову.

Гахуд остановился.

С минуту ничего не происходило. Латимер распростерся в полубессознательном состоянии у ног Гахуда. Минотавр стоял со свесившимися руками, грудь его тяжело вздымалась. Он свирепо глядел на Фолкэйна. Космонавт остановился среди нагромождений варварской роскоши в нескольких метрах от Гахуда. Пот заливал его лицо, но он ухмылялся своим врагам и покачивал на весу гранатой.

– Так намного лучше, – сказал он. – Стойте спокойно, вы, оба. Латимер, дай сюда свой бластер.

Ошеломленный раб потянулся за уроненным оружием. Гахуд поставил широкую ноту на бластер и отрицательно фыркнул.

– Ладно, оставьте его себе, – согласился Фолкэйн.

Минотавр был импульсивным, но он не был идиотом. Получи Фолкэйн оружие, он, не рискуя собой, мог бы уничтожить других. Как бы то ни было, следовало идти на компромисс.

– Я хочу, чтобы вы оба проводили меня назад, к саням. Если вы позовете своих роботов, других людей или предпримете что-нибудь для моего пленения, эта бомба немедленно взорвется.

Латимер с трудом поднялся на ноги.

– Других людей? – озадаченно переспросил он. Его взгляд прояснился. – О, остальные офицеры и экипаж. Нет, мы не можем позвать их.

Он перевел слова Фолкэйна Гахуду.

Фолкэйн сохранял безразличное выражение лица, но внутри у него кипело возбуждение. Реакция Латимера окончательно подтвердила его прежнее предположение. Гахуд и Латимер были одни. Не только другие корабли, сам флагман был автоматизирован.

Но это же невозможно!

Предположим, Дахана – или поместье Гахуда, по крайней мере, – страдали от недостатка людской силы.

Далее, шенны не ожидали, что кто-нибудь из Лиги будет около Бета Креста. У них не было причин полагать, что «Оракул» провалился. Даже предположив, что конкуренты появятся, они посчитали, что их экспедиция будет настолько небольшой, что роботы смогут справиться с нею.

«Оракул», должно быть, описал эту черту технического общества, нежелание делать большие дела на виду у всех. Конечно, так оно и было. Ни одного корабля Лиги, кроме «Сквозь Хаос», не было поблизости от голубой звезды. Чтобы не идти на затяжное рекрутирование соответствующего экипажа, Гахуд взял с собой только роботов. Он отправился без всякого сопровождения, кроме раба-человека, который и доставил ему столь важное сообщение.

Что это была за цивилизация, такая бедная в тренированном персонале, такая беззаботная относительно научного изучения новой планеты и настолько богатая машинами?

Гахуд опрокинул барьер. Никто не пришел в ответ на грохот его падения. Робот в кабинете стоял, как замороженный. В жутковатом молчании Фолкэйн сопроводил своих пленников из кабинета в гравишахту и через коридор до шлюзовой камеры.

Здесь они остановились и вызывающе сверкнули глазами на Фолкэйна. У человека было время составить план.

– Я хотел бы взять вас обоих заложниками, – сказал он, – но мой экипаж слишком мал, я не могу рисковать, взяв Гахуда. Ты пойдешь со мной, Латимер.

– Нет! – пришел в ужас Латимер.

– Да! Я должен иметь гарантию, что не буду атакован на пути к моему флоту.

– Ты не понимаешь? Моя информация…

– Я думал об этом. Я не считаю, что он спешит испарить тебя. Ты слишком ценен для него, и не только как переводчик. Иначе ты не был бы здесь.

«О тебе шла слава в Солнечной системе, как о необычайно хорошем космонавте, Хьюдж Латимер. В данный момент, я надеюсь, ты не знаешь того, что знаю я. Ты – половина экипажа. Без тебя, как бы ни были хороши у Гахуда роботы, у него возникнут большие проблемы. Он может вернуться домой, ол райт, но посмеет ли он сделать что-нибудь еще, поскольку есть вероятность, что я не лгал о наличии армады за моей спиной? Кроме того, кто знает, между вами может существовать своего рода привязанность».

– Он не атакует судно с тобой на борту, по крайней мере, постарается избежать этого. Правильно? Ну, ты уже в скафандре, проедешься до моего корабля, и я тебя отпущу. Его радар подтвердит, что я сделал это, и он сможет взять тебя на борт. Если он не увидит тебя, отделяющегося от саней вскоре после того, как они достигнут моего корабля, тогда он может открывать огонь.

Латимер колебался.

– Быстрее! – рявкнул Фолкэйн. – Переведи и сообщи мне его решение. Мой палец начинает уставать.

По правде говоря, он старался держать их обоих в нервном напряжении, не позволяя им спокойно обдумать свое положение. Обмен фразами под его понуканием был очень кратким.

– Хорошо, – мрачно уступил Латимер, – но я захвачу свой бластер.

– А я наш взаимно самоубийственный пакт. Достаточно справедливо. Пошли в шлюз.

Латимер голосом дал указание шлюзовой камере.

Когда закрывался внутренний люк, Фолкэйн в последний раз взглянул на Гахуда. Огромная фигура металась по коридору, стучала кулаками по стенам и дико мычала. Латимер первым сел в грависани, Фолкэйн предпочел быть вторым, это позволяло ему в случае надобности эффективнее воспользоваться гранатой.

Сидеть, скорчившись, вдвоем в крошечной кабине, да еще в скафандрах, да еще править одной рукой – ах, как это было неудобно. Так что подъем был далеко не блистательным. Уже в полете Фолкэйн включил связь с кораблем.

– Дэйв! – Загремел в его наушниках голос Чи Лан. – Ты свободен! Ура!

– Нам, возможно, придется драпать, – сказал он на английском, чтобы понял Латимер. – Дай луч своему автопилоту, пропусти меня внутрь и начни ускорение сразу же, как только я войду в корабль. Не обращай внимания, когда я сперва выпущу пассажира.

– Заложник, да? Я поняла. Тупоголовый, растряси свой электронный жир и дай ему луч.

Минутой позже Фолкэйн смог отпустить управление.

Сани устойчиво плыли вперед, зловещий силуэт боевого корабля уменьшался за кормой. Фолкэйн посмотрел на съежившегося за его спиной Латимера.

Дуло бластера почти упиралось в живот победителя.

– Не думаю, что Гахуд выстрелит в нас, – сказал Фолкэйн.

– Не сейчас, – ответил Латимер.

– Ладно, как насчет того, чтобы расслабиться? У нас впереди скучный рейс.

– Как можешь ты расслабиться с этой штукой в руке?

– Конечно, у каждого из нас свои трудности, но все равно нам следовало бы воспринимать все гораздо легче. Откроем шлемы, зажжем друг другу сигареты.

– Я не курю, – сказал Латимер. – Тем не менее.

Он одновременно с Фолкэйном откинул назад лицевую пластину.

– Я не сержусь на тебя, – солгал Фолкэйн. – Мне бы хотелось, чтобы наш спор решился без драки.

– Мне тоже. Я восхищаюсь твоим мужеством. Оно почти равно мужеству шенна.

– Если ты можешь дать мне какое-то представление о…

– Нет. – Латимер вздохнул. – Я ничего не скажу. Кроме. Как они там, на Луне, мои друзья из «Оракула»?

– Ну, сейчас…

Латимер изменил положение, и Фолкэйн уловил-таки свой шанс. Он мог бы ждать его сколько угодно и вообще не дождаться. Но сани отошли настолько далеко от боевого корабля, что никакой локатор не мог бы сообщить о том, что происходит внутри.

Усталое тело Латимера расслабилось на сиденье, бластер лежал только на одном колене.

– Похоже вот на это, – спокойно сказал Фолкэйн. Его левая рука с зажатой в кулаке гранатой оттолкнула дуло бластера в сторону и прижала его к стенке колпака. Правая рука метнулась вперед сквозь лицевое отверстие шлема Латимера и нанесла мощный удар в челюсть.

Глава 17

Латимер пытался бороться и даже один раз выстрелил из бластера. Затем оба замерли. Тяжело дыша, Фолкейн отпустил горло Латимера. В пробитое бластером отверстие со свистом выходил воздух, но капитан не обращал на это внимания. Дыра запечаталась сама собой, одновременно резервные емкости вновь подняли давление до нормального. Фолкэйн засунул бластер за пояс и напряженно оглянулся назад. Флот шенны на фоне бездонного звездного космоса был неподвижен. Конечно, вряд ли оттуда можно заметить такую маленькую вспышку и короткий выхлоп пара.

Освободиться от гранаты было сложнее. Фолкэйн отключил основной двигатель и развернул сани так, чтобы мини-люк был направлен в сторону от боевого корабля. На этой модели клапаны были упрощены до сфинктерных диафрагм на каждой стороне жесткого цилиндра. Это приводило к постоянной утечке газа и сравнительно высокой потере воздуха при входе или выходе из саней. Но это компенсировалось скоростью и гибкостью использования клапанов, да и сани не предназначались для длительных прыжков через пространство. Закрыв шлем, Фолкэйн высунул голову и плечи в бездну и с силой швырнул гранату. Она взорвалась на достаточно безопасном расстоянии. Несколько осколков срикошетили о колпак, но серьезного вреда они не причинили.

– Уфф!

Левая рука онемела, Фолкэйн сгибал и разгибал пальцы, стараясь быстрее снять напряжение. Латимер начал приходить в себя . С неохотой Фолкэйн снова придушил его, выиграв таким образом несколько дополнительных секунд. Ему нужно было направить сани на прежний курс раньше, чем Гахуд что-нибудь заподозрит.

Затем он направил бластер на Латимера, открыл шлем и стал ждать. Пленник зашевелился, с трудом осмотрелся по сторонам и в мгновение ока приготовился к нападению.

– Не стоит, – посоветовал Фолкэйн, – или станешь покойником. Вылезай из скафандра.

– Что? Ты, свинья!

– Слушай, – сказал Фолкэйн. – Я не хочу убивать тебя. Не будем говорить о морали и прочим, ты нужен мне как заложник. Забудь о возвращении, я не позволю тебе помогать Гахуду. У меня есть своя команда, о ней я и буду беспокоиться. Если ты причинишь мне неприятности, я убью тебя и буду спать спокойно. Давай, выполняй.

Ошеломленный Латимер подчинился. Фолкэйн приказал ему закрыть пустой скафандр.

– Мы выкинем его в надлежащий момент, и твой босс будет думать, что это ты, – объяснил он. – Время, потерянное им на то, чтобы подобрать скафандр, мы используем с максимальной выгодой.

Ворчание и злобный взгляд в полумраке.

– Не зря меня предупреждали о людях твоего сорта. Я сам теперь вижу: зло, предательство…

– Оставь это, Латимер. Я не подписывал никакого контракта, не давал никакой клятвы. Еще раньше твой тип не слишком-то точно следовал общепринятым правилам ведения переговоров. Не лучше было и твое гостеприимство в Лунном замке.

Латимер отшатнулся.

– Фолкэйн, – прошептал он.

– Совершенно верно. Капитан Дэйв Фолкэйн с личным счетом к твоей банде. Ты можешь доказать, что участвуешь в драке подушками? Если да, то ты положил в свою подушку кирпичи, и это дает мне право положить в мою гвозди. Веди себя смирно, иначе я рассвирепею и просто поджарю тебя!

Последнюю фразу он почти проревел. Латимер определенно испугался.

Полет продолжался. Флот шенна отдалялся, «Сквозь Хаос» становился все ближе. Когда они подошли совсем близко, Фолкэйн приказал Латимеру протиснуть скафандр в мини-люк. Эта процедура была связана со значительными неудобствами: резкая смена давления вызывала боль в ушных перепонках. Латимер молча выполнил приказ.

– Подними нас, Чи, – приказал Фолкэйн.

Притягивающий луч подхватил их, открылся грузовой люк. Как только сани оказались на борту, под защитой гравитационного поля корабля, Чи включила максимальную скорость.

Она тут же помчалась вниз, чтобы встретить Фолкэйна. Враги только что вышли из грависаней и стояли в тускло освещенном холодным зале, с ненавистью глядя друг на друга. Чи подняла парализатор.

– А, вот что, – пробормотала она и злобно крутанула хвостом. – Я должна была знать, что ты сделаешь это, Дэйв. Куда мы запрем этого болвана?

– В медицинскую каюту, – сказал Фолкэйн. – Чем быстрее мы начнем работать с ним, тем лучше. За нами может начаться охота, но если мы сумеем отправить нашу капсулу с необходимой информацией…

Чи не должна была говорить по-английски. Латимер понял их намерение, вскрикнул и кинулся прямо на бластер.

Стесненный скафандром, Фолкэйн не успел отпрыгнуть в сторону, а поскольку он не собирался убивать пленника, то они грохнулись на пол и начали ожесточенно бороться. В мгновение ока Чи Лан подскочила к ним и разрядила в Латимера свой парализатор. Пленник замер.

– Сколько он будет без сознания? – тяжело дыша, спросил Фолкэйн.

– Час, может быть, два, – ответила Чи. – Но все равно мне необходимо время, чтобы приготовиться.

Она помолчала.

– Я не психотехник, и у нас нет ни полного набора наркотиков, ни электроэнцефалогических возбудителей, короче, всего их ассортимента. Я не знаю, сколько смогу из него выжать.

– Ты все равно можешь заставить его что-нибудь выболтать, в этом-то я уверен, – сказал Фолкэйн. – Но прежде всего нам необходимы координаты Даханы – родной планеты врага!

– Подними его наверх и обезопась. После чая, если ты не очень потрепан, тебе лучше пойти на мостик.

Фолкэйн кивнул. Слабость – естественная реакция на нервное перенапряжение последних часов – в самом деле стала сейчас весьма ощутимой. Тело Латимера давило на плечи непомерным весом. Тонкое лицо его выглядело измученным даже во сне, а впереди капитана ждало какое-то безвольное полусон-полубодрствование.

Кратковременный душ, кофе и сандвич, сопровождаемые рассказом Чи по интеркому о пережитых им приключениях, значительно оживили Фолкэйна.

Он вышел на мостик с трубкой в зубах.

– Как дела, Тупоголовый? – весело спросил герой дня.

– Направляемся назад, к бродячей планете на максимальной тяге, – последовал ответ компьютера.

Это была единственная возможность продолжить блеф с вооруженной поддержкой.

– Контроль систем показал удовлетворительное состояние корабля, хотя имеется флуктуация в линейном напряжении цепи сорок семь. Это указывает на неисправность в регуляторе. Его необходимо заменить при первой же остановке в порту.

– Отремонтировать, – автоматически поправил Фолкэйн.

– Заменить, – настаивал Тупоголовый. – Это нелогично, нельзя искажать мои рекомендации, даже незначительно.

– Великий Бог! Мы, возможно, через час станем радиоактивным газом, а ты требуешь новый регулятор напряжения! Быть может, ты хочешь, чтобы тебя позолотили?

– Я не рассматривал такую возможность. Очевидно, можно позолотить только каркас. Это придало бы мне приятную внешность.

– Заткни динамик, – разозлился Фолкэйн и с силой сжал зубами трубку. – Каковы данные о враге?

– Боевой корабль направил луч на скафандр и притягивает его к себе.

– И заберет на борт, – без труда предсказал Фолкэйн.

Все пока шло, как он и предполагал. Даханские корабли были задержаны удачно проведенной операцией и ожидали детальных инструкций от Гахуда. Они обладали электронной точностью и скоростью, но не имели полной способности принимать решения.

Ни один робот, построенный известной цивилизацией, не обладал ею, и вовсе не по причине отсутствия таинственных жизненных сил. Скорее, биологическое сознание обладало более сложной физической структурой. Кроме чувственно-вычислительно-исполнительных систем, сравнимых с подобными у машин, оно получало информацию от желез, секреций, химических реакций. Эта информация достигала молекулярного уровня – интегрированная ультраструктура, целая батарея инстинктов – все то, что создала миллионнолетняя безжалостная селективная эволюция. Сознание воспринимает и думает с целостностью, превосходящей любую возможную символику. Его цели вырастают изнутри и, следовательно, бесконечно гибки. Робот может делать только то, на что сориентирована его конструкция. Самопрограммирование расширило свои пределы до черты, где при желании может возникать фактическое самосознание, но эти пределы все равно гораздо уже, чем пределы творцов машин.

Конечно, в своей специализации робот превосходит человеческий организм. Дай Гахуд приказ уничтожить «Сквозь Хаос», и состязаться будут только корабли, оружие и компьютеры.

Но дал ли он такой приказ?

Фолкэйн барабанил пальцами по ручке кресла, трубка выпускала едкие клубы дыма.

Голос Чи вывел его из задумчивости.

– Твой парень уложен, внутривенные инъекции сделаны, мозг и вегетативные нервы под наблюдением, детекторная аппаратура наготове. Это все, что я могу сделать в наших условиях. Должна ли я разбудить его уколом стимулятора?

– Нет, подожди немного. Это будет вредно для организма, нельзя причинять ему страдания.

– Почему?

Фолкэйн вздохнул.

– Объясню в другой раз, но, выражаясь практически, мы выкачаем из него гораздо больше, если будем обращаться с ним бережно.

– В хорошо оборудованной лаборатории сделать это можно было бы еще лучше.

– Да, но наши действия были бы незаконны. Давай обойдемся тем, что можем сами. Мы и так нарушаем закон, но в данном случае на это можно закрыть глаза, поскольку мы находимся далеко за пределами цивилизации. Конечно, мы не можем предсказать, даст ли нам Гахуд время, чтобы вытянуть из Латимера необходимую информацию.

– Ты встречался с ним. Что он из себя представляет?

– Наше общение было непродолжительным. Да и если бы я знал его внутреннюю психологию (а я ее совсем не знаю), за исключением повадки бросаться на каждого противоречащего ему, даже тогда я бы не знал, какие практические соображения он примет в расчет. С одной стороны, у нас в руках его доверенный человек, заложник, у него могут быть, по меньшей мере, какие-нибудь причины верить в сильных помощников, ждущих нас у Сатаны, и он предпочтет вернуться несолоно хлебавши. С другой стороны, он может быть столь смел или зол или настолько боится, что Латимер откроет нам что-нибудь сверхсекретное, что непременно нападет.

– Предположим, он нападет.

– Думаю, мы сбежим от него, как от дьявола. Нам предстоит долгая погоня. Мы можем сбить его со следа где-нибудь в газовой туманности. Или его тяжелые корабли могут отстать, или он отзовет назад легкие скорее, чем… О! Постой!

Тупоголовый подтвердил промелькнувшее на экранах.

– Он направляется к нам.

– Точка встречи? – потребовала Чи.

– Данные не могут еще быть оценены с достаточной точностью, особенно учитывая достигнутую нами скорость.

Но на мгновение компьютер запнулся.

– Да, легкие корабли ложатся на параллельный нашему курс с несколько большим ускорением. При этих условиях они догонят нас приблизительно через одну астрономическую единицу.

– Их выстрелы догонят нас еще быстрее, – прибавила Чи. – Я иду к Латимеру.

– Да, конечно, – нехотя согласился Фолкэйн.

Он почти жалел, что взял в плен человека.

– Давай гипертягу, – посоветовала Чи из медицинского отсека.

– Нет, – откликнулся Фолкэйн, – не сейчас.

– Почему?

– Некоторое время мы будем еще в безопасности. Держи направление на Сатану, Тупоголовый. Они могут только проверять наш блеф.

– Ты так думаешь? – с сомнением спросила Чи.

– Нет, – согласился Фолкэйн. – Но от этого мы абсолютно ничего не теряем.

«Шансы выпутаться из этой истории невелики, – сказал он сам себе. – Но в данный момент я не могу только сидеть и ждать».

Мужеству он был научен с детства, но с чувством любви к жизни – рожден. В ожидании столкновения Фолкэйн перебирал мириады ощущений, составлявших его сознательную личность. За иллюминаторами сверкали восхитительные звезды, а человек все глубже и глубже погружался в маленький мирок своего космического корабля. Вот шумят двигатели, и вот беззвучно как бы дышат химические запахи, слышна музыка. А на стенах висят разнообразные сокровища, собранные им в долгих скитаниях. Дым пощипывал его язык. Воздух втягивался в ноздри и затем, по мере расширения груди, в легкие.

Кресло мягко поддерживало его тело, и Фолкэйн с удовольствием управлял взаимодействием своих мускулов – нескончаемый танец со Вселенной вместо леди.

Рукав его чистой рубашки давал ощущение бодрости и щекотал волосы на руке. Сердце билось быстрее, чем обычно, но ровно, и это было приятно.

Из глубин мозга всплывали картины далекого прошлого: мать, отец, сестры, братья, слуги, старые солдаты и вассалы в холодных залах замка на Гермесе, походы в лес, плавание в прибое, лошади, лодки, самолеты, космические корабли, изысканные обеды и кусок черного хлеба с сыром и бутылкой дешевого вина, разделенные ночью с маленькой миленькой девушкой. Действительно ли было так много женщин? Да!

Как прекрасно!

Хотя с недавнего времени он начал испытывать тягостное желание найти не просто девушку для кратковременных развлечений, а подругу, как у Чи и Адзеля. Она была бы больше чем просто партнер. Впрочем, разве Фолкэйн и его друзья не радовались своим приключениям то в одном, то в другом диком мире, включая и это, возможно, самое последнее – на Сатане? Если бродячая планета должна быть завоевана, он надеялся, что завоеватели, по крайней мере, будут удовлетворены ее приобретением.

«Но кто его знает, как оно выйдет на самом деле, ведь ни один из них еще не побывал там. Между прочим, ты не можешь обвинить Гахуда в том, что он так рвется сюда. Он, должно быть, тоже очень хочет увидеть эти места. А то, что я уже приземлялся здесь, еще больше усиливает его нетерпение. Подожди. Обдумай этот момент еще раз, но медленнее.

Ты же начал анализировать его еще до того, как Чи прервала тебя…»

Фолкэйн выпрямился в кресле и полностью отключился от внешнего мира. Наконец Чи совсем разнервничалась и стала вопить по интеркому:

– Что ты там, совсем с ума спятил, что ли?

– О да. Это… – Фолкэйн подпрыгнул от неожиданности. – Как дела?

– Латимер отвечает, но совершенно бессвязно. Его состояние гораздо хуже, чем казалось поначалу.

– Психологический стресс, – как-то рассеянно поставил диагноз Фолкэйн. – Его принудили предать хозяина, владельца, может быть, Бога, пойти против жизненных традицией.

– Постараюсь все-таки привести его в чувство и задать пару хороших вопросов. Как наш враг, Тупоголовый?

– Легкие корабли приближаются, – доложил компьютер. – Открытие огня зависит от качества их вооружения, во я полагаю, что довольно скоро.

– Попытайся связаться с боевым кораблем по радио, – приказал Фолкэйн. – возможно, они согласятся на переговоры. Тем временем приготовься при первом же признаке враждебных действий перейти на гипертягу. Летим по направлению к Сатане.

Чи, очевидно, не слышала его или была слишком занята, чтобы комментировать.

Ее бормотание, бессвязные слова Латимера, звуки медицинских машин беспрерывно доносились по интеркому.

– Должен ли я вернуться к нормальной скорости по достижении планеты? – спросил Тупоголовый.

– Да. Сразу же начни изменять скорость. Нам необходимо выйти на нулевую кинетическую по отношению к планете, – откликнулся Фолкэйн.

– Но пока мы будем тормозить, враг соответственно раньше достигнет эффективного диапазона стрельбы, – предупредил Тупоголовый.

– Это не имеет значения. Ты можешь найти место для посадки?

– Очень сложная задача. Метеорологическая неустойчивость повышается почти экспотенциально.

– И все-таки у тебя для выбора есть целый мир. Ты знаешь кое-что о нем, биллионы бит информации о Сатане записаны в твою память. Приложи к ним все свои вычислительные способности. Я дам тебе общие инструкции, составлю основные решения. Ясно?

– Слушаюсь! Вы желаете знать, верно ли понята ваша программа. Да, верно.

– Хорошо.

Фолкэйн похлопал по ближайшей панели и, преодолевая нарастающее напряжение, улыбнулся.

– Как-нибудь выкрутимся, и ты обязательно получишь свои золоченые регуляторы. В крайнем случае, я заплачу за них из своего кармана.

Внутри корабля не произошло никаких ощутимых изменений, не изменились ни очертания дальних звезд, ни мертвенно-бледное сияние Бета Креста, но приборы показали, что корабль медленно снижает скорость.

Экраны показали корабли Гахуда, постепенно выраставшие из точек в черточки и пятна.

– Есть! – неожиданно завопила Чи.

– Что?!

– Координаты! В стандартной шкале. Но он опять впадает в шок, боюсь, что надолго. Постараюсь удержать его на нынешнем уровне.

– Давай, только надень предохранительный костюм. Мы можем нырнуть прямо в атмосферу Сатаны, компенсаторы перегружены.

Чи мгновение молчала, потом медленно проговорила:

– Теперь я поняла твой замысел, он не так уж и плох.

Фолкэйн грыз трубку. Наступил самый скверный этап: ожидание. Гахуд, должно быть, засек изменение направления и может принять это за попытку идти к месту встречи. Он должен знать, что коммуникационный луч направлен к его флагману. Но флот все равно мчался вперед, и никто не отвечал Фолкэйну.

«Если он только попытается заговорить, если он только подаст хоть какой-нибудь знак доброй воли… Видит Бог, мы не хотим воевать…»

Яркая вспышка на мгновение погасила блеск созвездий. Завыла сирена.

– В нас ударил энергетический заряд, – объявил Тупоголовый. – На таком расстоянии рассеяние достаточно сильное, повреждение оказалось минимальным. Я предпринимаю обманный маневр. Со стороны флота летит несколько снарядов. Они ведут себя, как самонаводящиеся.

Сомнения, ужас, гнев покинули Фолкэйна, он целиком обратился в военную машину.

– Иди на… к Сатане, как было приказано, – не изменяя тона, сказал он, – на одной десятой тяги.

Раскачивающееся небо, пронзительные шумы, смена сил, затем снова устойчивость, низкий гул. Бета Креста ощутимо увеличивалась по мере того как корабль приближался к ней на сверхсветовой скорости.

– Почему так медленно? – подала голос Чи Лан.

– Секундочку, – сказал Фолкэйн. – Я хочу видеть, что они намереваются предпринять.

Об этом могли сказать только приборы, флот Гахуда уже отстал на миллион километров.

– Они не намерены немедленно переходить на гипертягу, – вслух анализировал Фолкэйн. – Видимо, они сначала сравняют с нами кинетическую скорость. Это означает, что Гахуд намерен открыть огонь при первой же возможности.

– Даже не выяснив, есть ли у нас подкрепление на Сатане?

– Вот именно. Я думаю, боевой флагман будет держаться сзади на приличном расстоянии и наблюдать за тем, как пойдут дела. Он вступит в дело позднее.

Фолкэйн отложил трубку в сторону.

– Да, Гахуд непозволительно вспыльчив. Теперь я не сомневаюсь, что он полезет в бой вместе с роботами. Он не дорожит собой! В данном случае это работает на нас.

– Зарегистрирована пульсация гипертяги, – доложил через несколько минут компьютер.

Фолкэйн присвистнул.

– Они смогли снизить скорость так быстро? Хорошо, прибавь нашу. Они не должны нас догнать прежде, чем мы достигнем Сатаны.

Пульсация двигателя участилась и слилась в непрерывный гул. Пламя Бета Креста, казалось, растянулось во все стороны. Вновь последовал доклад компьютера:

– Все, кроме одного корабля, предположительно, самого большого, участвуют в погоне. Крейсера отстают от нас, но легкие корабли догоняют. Тем не менее мы достигнем цели на несколько минут раньше них.

– Сколько времени тебе потребуется для того, чтобы осмотреться и выбрать место посадки?

– Сотни секунд будет достаточно.

– Уменьши скорость, мы должны быть на месте за минуту до подхода лидирующего корабля. Начни спуск через сто секунд после того как мы будем в нормальном состоянии. Сделай это как можно быстрее.

Гул энергии упал чуть ниже.

– Ты пристегнулся к креслу, Дэйв? – спросила Чи.

– Э… нет, – не понял сначала вопроса Фолкэйн.

– Давай быстрее! Ты хочешь, чтобы я отскребала от пола расплющенную кашу, которую ты называешь своими мозгами?

Фолкэйн улыбнулся.

– То же самое относится к тебе, пушистая.

– Пушистая!

Проклятия и нецензурные выражения посыпались в динамик. Фолкэйн пристегнулся. Чи нужно было чем-нибудь отвлечься от своей беспомощности. Этот момент кинфиане переносят гораздо болезненнее людей.

И вот они оказались совсем рядом с бродячей планетой и вышли в релятивистское состояние. Двигатели взревели, корпус застонал и содрогнулся, поскольку последние изменения скорости были сделаны в течение считанных секунд.

Они были так близко от планеты, что могли спокойно рассматривать стороны. Сатана угрожающе заполнил экраны штормовыми облаками, молниями, вулканами, лавинами, наводнениями. В океанах гороподобные волны вздымались и тут же разбивались в клочья пены, воздух был почти плотный от дождя, града и летящих камней.

На мгновение Фолкэйн не поверил, что здесь есть место, куда мог бы опуститься корабль. Он приготовился к смерти.

Но корабль рванулся вперед по кометоподобной траектории и устремился к северному полюсу. Еще не достигнув его, он уже вышел в верхние слои атмосферы. Удар был так силен, что корпус зазвенел.

Темнота, то и дело рассекаемая вспышками молний, на бешеной скорости проносилась под ними. Фолкэйн оглянулся: действительно ли на экране показались акулоподобные корабли Гахуда или это была иллюзия?

Клочья облаков мчались на фоне солнца и звезд. Гром, визг, лязг металла наполняли корабль, Фолкэйна, его мозг, все его существо. Внутренние регуляторы поля не могли справиться с каждым толчком, все дергалось, качалось, падало на пол, подпрыгивало к потолку. Что-то столкнулось с чем-то и разбилось. Мигал свет.

Фолкэйн пытался разобраться в приборах.

Сзади приближались источники нейтрино. Их было ровно девятнадцать, и все они целились в свою жертву.

Они были построены для аэродинамики, у них был приказ поймать и уничтожить определенное судно. Они были роботами. У них не было ни здравого суждения, ни каких-либо данных, чтобы оценить состояние погодных условий, ни указаний ждать следующей встречи для получения необходимых инструкций, если дело покажется сомнительным. Они видели одно – небольшое маломощное судно маневрирует в воздухе.

И они вошли в атмосферу на максимуме своей атмосферной скорости.

Тупоголовый обнаружил ураган и рассчитал его размеры и курс. Это был просто ураган – ветер со скоростью двести или триста километров в час, своего рода мертвое пятно в буре, мчавшейся через континент с такой мощью, что пол-океана неслось вместе с ней. Не имело значения, насколько тщательно и на базе каких данных были запрограммированы корабли, – никакое судно не могло надеяться на долгое пребывание в сравнительно безопасной зоне.

Враги вошли в основной поток воздуха.

Он подхватил их, как ноябрьский ветер северных стран Земли ловит сухие листья. Некоторыми он вначале поиграл, яростно швыряя их в пространстве между облаками и верхним воздушным течением атмосферы, и только потом бросил на скалы. Другие он или распотрошил, или разбил огромными каменными глыбами, или утопил далеко внизу, в беснующемся океане.