Текст книги "Схватка с дьяволом"

Автор книги: Пол Уильям Андерсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 34 страниц)

– Я волнуюсь, как мальчишка, – сказал он. – В первый раз увижу по-настоящему эту планету.

– Что ж, вполне можете считать себя туристом, – отозвался Куманодис.

– Плохой погоды не предвидится. Хотя, конечно во время шторма мы в любом случае должны будем сделать посадку. Шторма здесь свирепые.

– В самом деле? Я полагал, что в атмосфере такой высокой плотности скорость ветров должна быть невелика.

– Атмосфера Строна не такая уж плотная всего лишь, на уровне моря в три раза превышает земное давление, что во многом объясняется здешней силой тяжести. Кроме того, не забывайте о водяных парах, которые, поднимаются вверх, порождают грозы. Да еще такой чертовский избыток солнечной энергии.

– Что? – Джоселин бросила удивленный взгляд в направлении кормы, откуда можно было видеть утреннее солнце. Находясь вполовину ближе к Строну, чем Солнце к Земле, диск медного светила смел несколько меньший диаметр в угловых единицах: и хотя оно сверкало почти вдвое ярче, отбрасывая кругом холодный голубоватый свет, его суммарное излучение немного уступало солнечному.

– Нет, этого не может быть. Строн получает всего лишь… сколько же?… На двадцать процентов больше радиации, чем Земля.

– Но ты забываешь, какая доля в ней принадлежит ультрафиолетовому, напомнил Хейм. – И это при отсутствии свободного кислорода, способного создать озоновый барьер.

– Да, для колонии нудистов такое место вряд ли подошло бы, – сказал Вадаж. – Того, кто не задохнется здесь от водорода, гелия и азота и кого не отравят метан и аммиак, того ультрафиолет поджарит наподобие бифштекса.

– Бррр! Но вас же до чего здесь красиво!

Джоселин прижалась носом к иллюминатору возле своего кресла и стала смотреть вниз.

Они уже поднялись на большую высоту, и Орлинг со сверхзвуковой скоростью исчез вдали. Посреди моря цвета индиго остров возвышался, подобно Гибралтару: берега обсидианово-черные, поверхность рябит разными оттенками красного цвета, образуемых растительностью. В последний раз сверкнул скелет радара космопорта, за тем, и этот блестящий храм исчез из вида, и осталось лишь смутное пятно, парившее под скопившимся на западе горами кучевых облаков. Где-то на пределе зрения, за несколько километров, виднелся клин летевшей по своим неведомым делам стаи стронов.

Как будто стараясь избавиться от какой-то мысли, Джоселин указала на них и спросила:

– Прошу простить мою тупость, но как они умудряются летать? Я имею ввиду, разве существа, дышащие водородом, не должны обладать менее активным обменом веществ, чем те, которые дышат кислородом? Неужели здешнего атмосферного давления достаточно, чтобы они могли преодолеть гравитацию, почти вдвое превышающую земную?

– Их кости подобны птичьим. – Объяснил Куманодис.

– Что же касается вопроса энергии – добавил Хейм, – то водород действительно дает меньше энергии на грамм-молекулу, чем кислород, вступая в реакцию с углеводными соединениями. Но в клетках легких огромное количество водородных молекул. Кроме того, ферментные системы весьма эффективны. И… но посуди сама. А растения Строна синтезируют воду и метан для получения свободного водорода и углеводов. Животные существуют, совершая обратный процесс. Лишь подвергаясь такому мощному потоку ультрафиолета, растения создают соединения более богатые энергией, чем что-либо на Земле.

– Мне кажется, я поняла, – Джоселин вновь погрузилась в свои мысли.

Остров исчез за широким горизонтом. Они летели над тьмой цвета красного вина исполненного в лоскут белой пены, пока наконец вдали не показался материк. Там громоздились горы, ярус за ярусом, красные внизу от покрывшей их растительности, серые с неровными тенями вверху. Солнце отражалось от далекого металлического пятнышка. Хейм настроил оптику своего иллюминатора и иллюминатора Джоселин на полное увеличение. Пятнышко стало флайером уродливой неземной конструкции, который патрулировал над скоплением башен из оплавленного камня, прилепившимся к пропасти в километре над кромкой прибоя.

– Карниз Радемира, – сказал Хейм. – Пожалуй, лучше взять чуть южнее, Вик. Мне говорили, что мы его несколько раздражаем, и не исключено, что у него вдруг возникнет желание на нас напасть.

Брэгдон подрегулировал автопилот.

– А почему?

– Когда Чарли Уонг и я прибыли сюда для предварительных переговоров, он хотел продать нам боеголовки, – пояснил Куманодис. – Но Насест Крейгана предложил нам более выгодную цену.

Брэгдон покачал головой.

– Ей-богу. Не понимаю я эту культуру, – сказал он. – Анархия и атомная энергия. Вещи абсолютно не совместимые.

– Что? – встрепенулся в своем кресле Вадаж. – На Строне есть настоящая литература, – медленно сказал он. – Неужели вы даже ничего не читали из нее?

– О, разумеется, разумеется, – поспешно ответил Брэгдон. – Но это какая-то галиматья. Никакой научной основы. Моя полевая практика проходила в страшной спешке. Но несмотря на неспокойную обстановку в этом секторе, исследовательский Центр счел необходимым безотлагательно собрать достоверную информацию о сообществах, проживающих в границах данного сектора – точнее, о тех из них, которые имеют выход в космос.

– Если уж быть до конца точным, то стронов причислить к последним нельзя, – возразил Хейм. – Конечно, у них развита астронавтика, но все ее достижения используются в целях планетарной защиты. Они охотно торгуют с посетителями, но сами торговых партнеров никогда не ищут.

– Когда-нибудь начнут. Слушайте-ка, – Брэгдон, повернулся; посмотрел на остальных. – Вот прекрасная возможность убить время. Почему бы вам не изложить свою версию сложившийся здесь ситуации? Я, конечно, читал об этом, но если кто-то передает материал другими словами, это весьма полезно.

Вадаж сощурил глаза и ничего не сказал. Хейм занимала главным образом рука Джоселин, лежавшая на его руке. Он подумал, что она непроизвольно продолжает просить его. О чем? О том, чтобы устранить разделяющую их преграду? Хейм откинулся назад, переместив основную тяжесть своего снаряжения на спинку и подлокотники, и сказал:

– Я не специалист, но насколько я понимаю, строны – это большая редкость, строго плотоядная разумная раса. Обычно плотоядные специализируются в совершенствовании именно физических, а не умственных способностей, как вам известно. Однажды я разговаривал с парнем, который здесь побывал и немного прошвырнулся по планете. Он сказал, что заметил кое-где окаменевшие обнаженные породы, которые давали повод предполагать, что когда-то давным давно этот континент подвергся нашествию более крупных, но родственных стронам биологических видов. Быть может, предкам стронов пришлось пойти по пути совершенствования умственных способностей, чтобы спастись. Я не знаю. Однако, как бы это ни происходило, в итоге возникла раса, с мощными хищническими инстинктами, но лишенная признака стадности. Основное социальное звено – это… э… нечто вроде семьи.

Большой семьи с системой парных браков, настолько сложной, что никому из людей еще не удавалось ее понять, плюс другие слуги со своими собственными женскими особями и детенышами; но доминирует в патриархальном семейном укладе по-прежнему крупный самец.

Флайер попал в полосу дождя. Хейм выглянул в иллюминатор. Они уже пересекали горный хребет. На западе он увидел горный хребет, переходивший в красновато-коричневую равнину Тревожных Земель.

– Не думаю, чтобы это привело к развитию немного превосходящего стадию первобытной дикости, – заметил Брэгдон.

– На Строне им все же удалось на время достичь такого развития. Каким образом – я не знаю. И вообще, знал ли кто-нибудь доподлинно, каковы эволюции? Быть может, стронам помогло то, что у них есть крылья и они более подвижны, чем мы. Со временем у них возникла общепланетарная индустрия, они распались на отдельные федерации. Изобрели научную методологию и пошли экспонентной кривой открытий вверх, вплоть до ядерных двигателей.

– Я думаю, – прохрюкал Утхг-а-К-Тхакв, – эти нации были построены на захватнических войнах и рабстве. Это неестественно, и отсюда их нестабильность.

Хейм удивленно взглянул на его физиономию со свисающими щупальцами, и продолжал:

– Возможно. Сейчас имеется один стабилизирующий фактор. Мужские особи у стронов гораздо темпераментнее мужчин-землян в течение периода половой активности, но по достижении «пожилого» возраста они претерпевают большие эндокринные изменения, чем мы. Во всех других отношениях они остаются по-прежнему сильными, однако, теряют как половой инстинкт, так и свою воинственность, и предпочитают тихо и спокойно жить дома. Мне кажется это и послужило механизмом выживания, поскольку женские особи и детеныши, находясь в Гнезде, имели охрану в лице «пожилых» самцов, в то время как молодые охотились и воевали. В плане влияния на цивилизацию можно предположить, что этот фактор позволил ей в некотором смысле созреть.

Старших принято уважать и прислушиваться к их мнению, принимая во внимание их жизненный опыт.

Тем не менее промышленное общество разлетелось на куски во время ядерной войны. Накопленные знания и даже большая часть материальных ценностей не были утрачены, однако, организация – увы. Повсеместно строны вернулись назад, к этим баронским Гнездам. Сочетая одновременно производство на основе автоматизации и возрождение так называемых «больших охотничьих игр», каждое такое сообщество находится чертовски близко к полной независимости. Никто уже не желает больше никаких замысловатых социальных структур. Настоящая их жизнь устраивает их как нельзя лучше.

– А как насчет Ложи? – спросила Джоселин.

– О, да. Через некоторое время возникла необходимость в избрании какой-то центральной группы с тем, чтобы она могла решать спорные дела между Гнездами, осуществлять контакты с иными мирами. Ложа образовалась, я полагаю, как квазирелигиозная организация, хотя я ни черта не смыслю в символизме. Лидерами ее являются старые самцы. Наиболее активная работа поручается тем, кого мы могли бы назвать новообращенными и служаками, с младшими помощниками и тому подобное, кто нанимается туда в поисках приключений, и наложниц, и в надежде быть когда-нибудь допущенным к полному посвящению. Такой механизм работает безотказно.

– В человеческом обществе он бы не сработал, – сказал Вадаж.

– Да, – отозвался Куманодис, – но эти ребята – не люди.

– Вот, пожалуй, и все, что мне известно, – подытожил Хейм. – Я уверен, что не сообщил ничего такого, что невозможно было бы найти в книгах и журналах.

Он снова выглянул наружу. Внизу быстро скользили перии; можно было различить легкий свист и ощутить вибрацию флайера. Вот на фоне однообразной растительности мелькнуло стадо несущихся животных, и вновь пропало из виду. На востоке постепенно таяли последние различимые горные вершины. В течение довольно долгого промежутка времени все могли молчать.

Хейм потом просто поразился, осознав, как долго все сидели, погрузившись в свои мысли, прежде чем Брэгдон нарушил тишину:

– Кажется, я не понимаю одного. Вполне очевидно, что каждое Гнездо содержит ядерный арсенал и оборудование для военного производства. С какой целью?

– Чтобы сражаться, – ответил Куманодис. – Иногда Ложа не может разрешить к обоюдному согласию тот или иной спорный вопрос, например, относительно территории, и тогда – ого-го! Дым коромыслом, как говорится.

Да мы, вероятно, еще увидим с вами несколько кратеров.

– Но… нет. Такая вот разновидность безумия и сокрушила их цивилизацию.

– Последнюю фазу жизни их цивилизации, вы хотите сказать, – уточнил Хейм. – Настолько она уязвима. Гнездо обычно находится под землей, и даже здания, расположенные на поверхности, почти невозможно взорвать. Радиация влияет на стронов неизмеримо меньше, чем на людей, поскольку они и в повседневной жизни получают немалые дозы, а против чрезмерных доз у них имеются медицинские средства такие, как и у нас. Что же касается зажигательных бомб и тому подобного оружия, то в водородной атмосфере оно бесполезно. Фактически, до изобретения атомной энергии единственным способом расплавить металл было использовать кратер вулкана – а вулканов на этой огромной планете с горячим ядром больше чем достаточно.

– Значит, у них нет никаких ограничений пробормотала Джоселин, – в том числе даже на продажу оружия иножителям, чтобы те с его помощью убивали других.

– Что-то мы слишком часто стали касаться этой темы, провались она… – проворчал Куманодис.

– Полегче, Грег, – предупредил Хейм. – Лицо женщины было таким несчастным.

Куманодис поерзал в своем кресле, затем выглянул в иллюминатор и вдруг застыл.

– Эй, – пролаял он.

– В чем дело? – спросил Брэгдон.

– Как по-вашему, куда мы летим?

– К Аэри Требогир, куда же еще.

Грек привстал и указательным пальцем ткнул в иллюминатор. Над горизонтом, подобно привидения в своей обособленности плавал белый конус.

Равнина снизу скатывалась под уклон в направлении ослепительно сверкавшей белой нитки, извивающейся сквозь долину, по которой бежали тени облаков.

– Что за черт! – взорвался Куманодис. – Ведь это же рука Морх.

Наверняка она. Карту знаю только я один! Там, где живет Требогир, в упор не видно никаких снежных пиков. Должно быть, мы находимся над нагорьем Кимрет, то есть в добрых пяти сотнях километров от того места, где должны быть!

На лбу Брэгдона выступил пот.

– Я действительно задал автопилоту кружной курс, чтобы лучше ознакомиться с окрестностями, – признался он.

– И не поставили нас в известность? – Куманодис рванулся с кресла, забыл о пристяжных ремнях.

– И как я, дурак, раньше не заметил, что солнце находится не с той стороны! Убирайся прочь от штурманского пульта. Я беру управление на себя.

Хейм перевел взгляд на Джоселин. Ее руки были сжаты в кулаки, она дышала тяжело и прерывисто.

Брэгдон быстро опустил руку в походную сумку, стоявшую рядом с его сиденьем. Когда он вновь ее поднял, Хейм увидел направленное на Куманодиса дуло лазерного пистолета.

– Сидеть! – приказал Брэгдон, – первый кто отстегнет ремни будет тут же убит.

Глава 4

Покинув воздушный шлюз и оказавшись вне поля флайера, Хейм почувствовал чудовищный рывок – это поле тяготения Строна полностью вступило в свои права. Он напряг мышцы ног, чтобы не упасть, и выпрямился.

Несмотря на то, что вес снаряжения был хорошо сбалансирован, тяжесть его была ужасной.

Джоселин ушла вперед, чтобы держать пленников под прицелом по мере того, как они будут выходить. В скафандре она выглядела до абсурда непохожей на себя, и темное стекло шлема напоминало надетую на лицо маску.

Хейм двинулся к ней.

– Стоять! – Несмотря на встроенные в шлем наушники, специально предназначенные для компенсации параметров передаваемого звука ее голос был до жути незнакомым. Хейм остановился под дулом ее автомата. Это было оружие системы сорок пять выпускавшее пули с мягким наконечником при низкой скорости, которые пробивали скафандр или другую защиту.

Хейм сделал глубокий вдох, потом другой. Воздух внутри скафандра представлял собой рассчитанную композицию при давлении в три атмосферы, с тем, чтобы компенсировать наружное давление и снабжать переутомленные клетки кислородом. Его слова загрохотали в шлеме:

– Джос, что значит весь этот фарс?

– Ты просто не можешь себе представить, как мне этого не хотелось, сказала она нетвердым голосом. – Если бы ты послушал меня тогда на корабле…

– Значит, с самого начала вся твоя цель заключалась в том, чтобы сорвать мой план, – бросил он.

– Да. Это необходимо было сделать. Неужели ты не понимаешь необходимо! На переговоры с алеронами нет никакого шанса, потому что ты провоцируешь войну. Прежде чем покинуть Землю, их делегаты так и заявляли официально.

– И вы им поверили? Может быть, расскажешь еще какую-нибудь сказку?

Она, казалось, не слышала. Слова лились из нее водопадом. Несмотря на все звуковые искажения он слышал в ее голосе мольбу:

– В разведке Службы Мирного Контроля догадались, что вы направились сюда, что бы достать оружие. Они не могли послать военный корабль. Строны не разрешили бы ему посадку. Фактически, Франция могла бы заблокировать любую информацию, любую официальную акцию. Но неофициальную… Мы снарядили эту экспедицию и бросились за вами в погоню. Я узнала об этом потому что в РСМК стало известно, что – твой старый друг, меня вызвал на допрос. Я просила дать мне разрешение на участие в экспедиции. Я думала, я надеялась, что смогу убедить тебя.

– Удобно во всех отношениях, – резко прервал ее Хейм. – Вот как это называется.

– Моя попытка не удалась, – сказала она с безысходностью в голосе. И тогда Вик решил, что теперь его черед действовать, и придумал эту поездку. Мы не собираемся причинять вам зло. Мы отвезем вас обратно на Землю. И больше ничего. Вам даже не будет предъявлено никаких обвинений.

– А вот я мог бы предъявить обвинение в шантаже и в насилии над нами.

– Как тебе будет угодно, – пробормотала она.

Безнадежность охватила Хейма.

– А что толку? Вы бы подыскали такого судью, который сделал бы ваше наказание чисто условным.

Появился Вадаж, затем Куманодис, затем Утхг-а-К-Тхакв. Из уст грека непрерывно лилась ругань.

– Без капитана, без бортинженера «Лису» придется отправляться домой побежденному прежде, чем он успел нанести хотя бы один удар в сражении, подумал Хейм.

Он огляделся вокруг. Они приземлились на западном берегу реки Морх.

Ее широкая сверкающая лента извивалась по песочному с примесью гальки руслу, огражденному низким отвесным берегом. В нескольких километрах, освещаемые солнцем, виднелись горы. Кимрет, казавшиеся вполне реальными сквозь голубовато-серую дымку воздуха и похожие на гигантский бастион, над которым возвышалась вулканическая вершина увиденная ими издалека. Земля под ногами была покрыта той упругой похожей на мох красновато-желтой растительностью, которая в этом мире являлась эквивалентом травы. Над головой изгибалась арка темно-сливового неба, по которому стремительно неслись гонимые ветром облака. Вдали показалась и вновь исчезла летучая стая существ, похожих на морских скатов.

– Куда нас затащили? И что теперь будет?

Вадаж незаметно придвинулся к Хейму, так что их шлемы соприкоснулись, и пробормотал:

– Только быстро: может быть, броситься на нее? Я не думаю, чтобы ее намерения были такими уж безобидными.

– Но мы же не в состоянии двигаться быстро – ответил Хейм. – Хотя… неужели ты действительно выстрелил бы в меня, Джос?

Его сердце тяжело ухнуло, и он почувствовал, как мгновенно взмок от пота. Но прежде чем он собрался с силами, чтобы заставить себя попытаться, из флайера уже вышел Брэгдон, и теперь больше не приходилось сомневаться, будет ли использован лазерный пистолет.

– Гворру! – пробулькал Утхг-а-К-Тхакв. – Вы забыли закрыть воздушный шлюз!

– Я знаю, – сказал Брэгдон. – Кроме того, я задал автопилоту определенную программу. Лучше всем лечь.

С этими словами он опустился на землю.

Флайер взвыл и прыгнул вперед. Блеск его металлического корпуса ослепил Хейма. Все выглядело так, словно комета вдруг, остановившись в сотне метров над поверхностью, затем сделала петлю и нырнула вниз. Хейм инстинктивно упал на живот. И прикрыл голову руками.

Флайер разбился неподалеку от них. На месте взрыва взметнулся столб яркого пламени. То и дело снова начинало грохотать, и Хейм слышал как над головой свистят осколки. Наконец не осталось ничего кроме столба густого дыма и пыли, да эхо взрыва все еще раздавалось вдалеке, но скоро и его унесли порывы ветра.

Хейм с трудом снова поднялся на ноги. В голове все еще звенело.

Остальные мужчины тоже встали. Джоселин осталась сидеть.

– Твою… душу… мать, – выдохнул Куманодис. – Что ты сделал!?

– Не беспокойтесь, – сказал Брэгдон. – Вскоре за нами прибудет другое транспортное средство. – Он сделал паузу. – Впрочем, я могу объяснить более подробно. Наша цель – парализовать вашу дьявольскую пиратскую затею, доставив вас обратно на Землю. Я разработал несколько различных вариантов осуществления данной задачи, но этот был наиболее простым.

Сейчас один из наших флайеров на вылете, и управляют им двое молодых людей, которым известно, что должно было произойти, а так же приблизительно известно место, где я намеревался все это осуществить.

Разбитый флайер они смогут заметить издалека. Они возьмут нас на борт, и мы все вернемся на «Поиск». Правда, придется полежать на полу, чтобы нас не было видно и – мне очень жаль – но вас придется связать. Как только мы попадем на корабль, вас отведут в специально подготовленную каюту.

Джоселин и я тоже будем скрывать свое место пребывания. После того, как от вас не поступит никаких сообщений, ваша команда начнет беспокоиться и искать вас. Разумеется, капитан Гутьеррес окажет любую помощь, какая только понадобится. Потом они обнаружат место крушения – несчастный случай, все погибли. Вряд ли кто-либо обратит внимание на то, что на месте катастрофы нет останков людей. Но даже если так случится, это можно будет легко объяснить предположением, что мы покинули данный район в отчаянной попытке найти помощь и вскоре погибли. В конце концов обе экспедиции, охваченные горем, вынуждены будут порознь вернуться домой.

– Вы уверены, что можете положиться на свою команду? – ледяным тоном спросил Вадаж.

– Они узнают правду не раньше, чем «Поиск» окажется в космосе, сказал Брэгдон. – Капитан Гутьеррес и Первый Офицер Герман уже в курсе. Я не думаю, чтобы люди подняли мятеж.

– Ты мерзкий ублюдок… – Куманодис двинулся к нему на негнущихся ногах.

– Стоять! – предупредил Брэгдон. – Если понадобится, я выстрелю не задумываясь. С другой стороны, если вы будете вести себя как полагается, вас доставят на Землю в целости и сохранности, после чего вы немедленно получите свободу.

Хейм пожал плечами.

– А вы уверены, что сможете помешать нам снарядить новую экспедицию? – осведомился Хейм.

– Разве вы забыли? Ваш корабль сейчас оснащен ядерным вооружением. Как только вы войдете в пределы Солнечной системы власти Мирного Контроля, согласно закону, будут обязаны конфисковать его. А куда, еще кроме Солнечной системы могут отправиться ваши люди, лишившись своих командиров?

– На кого вы работаете, Брэгдон? – презрительно усмехнулся Хейм. – На алеронов?

– На человечество, – последовал гордый ответ. – Кстати, если хотите знать, я ни какой не ксенолог, а всего лишь офицер Армии Мирного Контроля, находящийся в данный момент в отпуске, и меня за это разжалуют. Хотя то, что мне удалось, этого стоит. Организация «Военные мира за мир» позаботятся о том, чтобы я не остался без работы.

– Так значит, это их рук дело э? – фыркнул Куманодис. – Да. У них ведь есть свои люди и в правительстве.

Хейм обратился к Джоселин:

– Значит, ты лгала мне, когда говорила, что бросила эту работу?

– Пожалуйста, пожалуйста, – ее шепот смешался с шумом ветра.

– Не мешало бы нам позаботиться о собственных удобствах на ближайшие несколько часов, – предложил Брэгдон, – Если мы этого не сделаем, гравитация нас вымотает до предела. Я говорю – «часов», потому что вряд ли второй флайер прилетит раньше: мы не могли заранее рассчитать точное время аварии, а использовать радио было бы слишком большим риском. – Он повелительно взмахнул оружием. – Садитесь, а потом я.

Вадаж был так близко от Хейма, что только капитан услышал его тихий свист и заметил как напрягся менестрель.

– Хей-хо, Роджер! – пробормотал венгр. – Лови первую луну.

– Что еще такое? – спросил требовательно Брэгдон, заметив напряжение на лицах пленников.

– В присутствии леди я этого переводить не буду, – ухмыльнулся Вадаж.

Хейма словно обожгло.

– Сленг астронавтов, – мелькнуло у него в голове. Что-то должно случиться. Будь готов действовать в любую минуту.

Холод и тьма остановили его. Пульс участился, в предчувствии схватки.

– И вообще, вы в своем уме? – продолжал Вадаж. – Мы не можем оставаться здесь.

– Что вы имеете в виду? – огрызнулся Брэгдон.

– Вблизи такой руки, как эта. Может быть внезапное наводнение. Нас опрокинет, скафандры порвутся, и мы будем мертвы, прежде чем нам удастся выбраться куда-нибудь повыше.

– Вы лжете.

– Нет-нет. Взгляните на эти горы. Подумайте. Густая атмосфера при сильной гравитации имеет высокий градиент плотности, и как над линией снегов холод такой, что аммиак замерзает. Но около полудня все это снова разжижается и выливается в устья рек. Гравитация притягивает эти осадки с такой силой, что они, прежде чем испариться, проходят пятьдесят километров или даже больше. Так ведь, Грегориос? Ты сам мне об этом рассказывал.

– Именно так, подтвердил Куманодис.

– Потому эта река и называется «Морх», что на местном языке означает «наводнение».

– Если это какой-то подвох… – начал Брэгдон.

– Ясно как день, что именно так, – промелькнуло в голове у Хейма. Подобных феноменов здесь нет в помине. Но для новичка эта сказка звучит довольно убедительно… Я надеюсь… как я на это надеюсь.

– Клянусь вам, что буду стрелять при первом же подозрении, – сказал Брэгдон.

Хейм начал удаляться от него.

– Стреляй, если хочешь, – огрызнулся он. – Уж лучше умереть от пули, чем захлебнуться в аммиачном потоке. Ты не сможешь помешать мне попробовать забраться на вершину этих холмов.

Его спина напряглась под прицелом лазерного пистолета. Но тут раздался крик Джоселин:

– Вик, не надо! Что в этом опасного?

– Я… думаю, ничего, кроме того, что это очень трудно, – уступил Брэгдон. – О'кей, Джоселин будет держать вас под прицелом. Если вы намерены сбежать, то только как, вы окажетесь за гребнем я особо возражать не стану. Вы не сможете уйти слишком далеко прежде чем прилетит наш флайер, а тогда мы вас быстро поймаем. И даже в том случае, если вы где-нибудь спрячетесь, я не стану беспокоиться, поскольку строн сам убьет вас.

Один тяжелый шаг за другим, Хейм заковылял среди разбросанных там и сям скал, покуда не добрался до берега реки. Это была голая, твердая, как железо, земля, усеянная камнями, образовавшая невысокую и не крутую, но трудно проходимую при таком притяжении возвышенность. Хейм принялся карабкаться вверх по склону. Он подался под тяжестью своей туши, земля и камни с шипением и брыканием поползли из-под ног. Хейм потерял равновесие и упал на четвереньки. С трудом выпрямившись, он осторожно двинулся дальше. Вскоре пот уже заливал ему глаза, сердце бешено колотилось и воздух обжигал горло. Затуманенным взором он видел тащившихся позади Вадажа и Куманодиса. Утхг-а-К-Тхакву это удавалось более легко – он просто полз на животе, отталкивая широкими лапами и цепляясь за грунт мощными руками пловца. И все же дыхание наквса перекрывало даже шум ветра.

Наконец они кое-как все же добрались до вершины. Хейм и его бортинженер были первыми и помогли остальным, подав им руки. Они вползли на край холма и остановились, чтобы отдохнуть.

Хейм нащупал под рукой камень. Его пальцы сомкнулись.

Когда силы мало-помалу начали возвращаться, он увидел, что Брэгдон проделал почти половину пути. «Ученый» рационально расходовал время, делал частые длительные остановки, во время которых стоял, сжимая в руке пистолет и глядя на пленников. Джоселин дожидалась внизу. То и дело в нее летели песок и камешки, вырывавшиеся из-под ног Брэгдона, но она даже не пыталась увернуться. Ее фигура казалась черной на фоне ослепительного сияния голубого, словно молния, солнечного света; отражаясь от поверхности автомата, свет казалось, плавился.

Вадаж опустился на колени между Хеймом и Куманодисом и сжал им руки.

Никакого иного сигнала или объявления не требовалось. Хейм метнул свой камень. Мгновением позже просвистели камни, брошенные его товарищами.

Получив ускорение, равное 1900 см в секунду, эти снаряды летели, словно выпущенные из катапульты.

Хейм не знал, который из них попал в Брэгдона. Он видел, как тот пошатнулся и упал. В ту же секунду он и его друзья уже спускались обратно вниз.

Прыжок-скольжение – короткая пробежка – снова прыжок… При этом нужно удержаться в образующемся небольшом обвале и правильно рассчитать, куда перенести центр тяжести – как рыцарь на полном скаку.

В Джоселин ни один из камней не попал. Хейм видел, как она, оступившись, сделала шаг назад – медленно и неуклюже – и со всей скоростью, на какую был способен запрыгал вниз мимо сцепившихся Брэгдона и Куманодиса. Из-под его ног столбом летела пыль. Дважды он чуть было не упал. При той скорости, с какой он сейчас двигался, это могло кончиться очень плачевно: ничего не стоило, к примеру, свернуть себе шею. Однако ему каким-то чудом удавалось сохранить равновесие, и он продолжал нестись дальше подобно лавине.

Наконец-то подножие холма!.. Теперь – либо рухнуть замертво, либо бежать быстрее чем когда-либо бегал. Его тело было сейчас взбунтовавшейся машиной, и Хейм изо всех сил старался снова подчинить его своей воле и затормозить, но инерция неудержимо влекла его вперед, все быстрее и быстрее. Каждый шаг отдавался болью в мышцах и костях, заставляя зубы выбивать барабанную дробь. Кровь гудела в ушах.

Во время этого сумасшедшего рывка Джоселин один раз выстрелила. Пуля пролетела мимо. Хейм видел, как оружие описало дугу для более точного прицела. Ни бояться, ни надеяться уже некогда. У него нет ничего, кроме скорости. Однако, она столь велика, что здравомыслящему человеку воспринять ее очень трудно. Охваченный паникой и душевной мукой, Джоселин промедлила со вторым выстрелом. Это была всего лишь доля секунды. Если бы все это происходило на Земле, нападавший, вне всякого сомнения, получил бы пулю в лоб. Прежде чем она успела нажать на спусковой крючок, Хейм пролетел мимо выкинув в сторону руку. Выхватить автомат не удалось.

Однако, его удар застал Джоселин врасплох и ее оружие отлетело на несколько метров.

На горизонтальной местности Хейму наконец-то удалось притормозить: сначала – до нормального бега, потом – до трусцы, а затем – до полной остановки. Он круто повернулся, оказалось, что его удар не только выбил оружие из рук женщины, но и ее заставил упасть. Она еще только пыталась подняться. Хейм тяжело дыша и шумно, но услышал, что она плачет.

Спотыкаясь, он побрел, чтобы поднять автомат.

Когда оружие оказалось в его руках, он оглянулся и посмотрел на остальных. Утхг-а-К-Тхакв сидел в куче щебня у подножия склона, видимо, не в силах подняться. Неподалеку от него стояли, полусогнувшись, двое. Один из них сжимал в руке лазер. Между ними без движения лежал третий, в разорванном и потемневшем скафандре.

Подняв автомат двумя руками, Хейм прицелился в эту группу и приготовился к стрельбе с двух рук.

– Андре! – позвал он охрипшим голосом. Его вдруг внезапно охватил ужас.

– Со мной все в порядке, – отозвался человек с оружием в руках. Его слова тотчас умчал ветер. – А вот Грегориоса уже нет.