Текст книги "Миры Пола Андерсона. Т. 18. Камень в небесах. Игра Империи. Форпост Империи"
Автор книги: Пол Уильям Андерсон
Жанр:
Научная фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 32 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]
Вернувшись домой, он энергично занялся целым рядом проектов. В частности, значительно расширил дело на никому неведомой планете Рамну и ее спутниках. Тем временем его политическая карьера шла своим чередом, мощно подпирая его. Десять лет назад он лелеял мысль стать претендентом на корону. Многочисленные предприятия и некоторые шаги на общественном поприще способствовали его популярности.
Итак, на первый взгляд он мог бы показаться человеком на своем месте. Однако штат имперских чиновников на Гермесе придерживался иного мнения. Их агенты фиксировали за минувшее десятилетие растущее беспокойство. Всюду пропагандировалась слава Кернкросса; его изображения, его статьи и записи его речей на пленку распространялись по всей планете. Добрая половина
юного населения стала членами организации, формально занимавшейся туризмом и спортом, но носившей имя «Пионеры Кернкросса». Члены ее исповедовали патриотизм, который чрезвычайно смахивал на культ Кернкросса. Школьников подстрекали носить значки – своего рода эмблемы его достижений и замыслов по возрождению величия народа. Средства массовой информации воздавали ему хвалу.
Во всем этом, по существу, не было ничего опасного. Многие местные царьки подвержены этим эгоцентристским соблазнам, оставаясь, в общем, вполне безобидными. И в то же время это был сигнал тревоги. Положение усугублялось тем, что имперским представителям удавалось получить только ту информацию, которая была обязательна по закону: демографические показатели, данные о движении городского транспорта, о производстве и распределении товаров и другие подобные сведения. Больше они не могли узнать ни о чем, ни даже просто проверить правдивость полученной информации. «Здесь уважают права личности» – таков был неизменный ответ на любой запрос. Бабурианский протекторат был практически отделен от метрополии – под предлогом волеизъявления местных жителей, которые не являлись подданными Империи, а потому имели право потребовать суверенитета. Однако как мог посторонний судить о том, так ли это на самом деле? Мало ли что может затеваться в какой‑нибудь точке огромного пространства, охватывающего множество планет? Недавние отчеты сообщали, например, что Терра предпринимает обширные исследования…
«Любые рекомендации тонут, – размышлял Флэндри, – во всех этих данных, просьбах, тревожных сигналах, которые поступают из сотен тысяч миров. И никогда не доходят до Разведывательного корпуса. Ни один офицер низшего ранга не примет их. И правда – зачем ему это? Гермес далеко. Никогда ему не представится возможность вновь обрести независимость, чтобы в одиночку подвергаться угрозе со стороны Терры. Таких явно угрожающих ситуаций было немало».
И все же теперь, по–видимому, возникла какая‑то реальная опасность, если уж сам герцог пожаловал сюда, чтобы повидаться именно со мной, а не с каким‑нибудь возможным претендентом.
Флэндри задумался над известными ему подробностями, касающимися Кернкросса. Их было на удивление мало, особенно если учесть, каким культом умудрился окружить себя этот человек. Кернкросс был давно женат, но бездетен. По некоторым сведениям, повинен в этом он, а не его жена. Вместе с тем он не пытался обратиться к помощи медицины, чтобы исправить этот дефект. Могло бы показаться странным, что такой эгоист, как он, не стремится продлить свой род. По–видимому, ложный стыд или тщеславие удерживали его от того, чтобы сделаться предметом досужих сплетен. Будучи большим любителем женщин, он всегда выбирал партнерш из низших слоев общества и заботился о том, чтобы они помалкивали.
Когда он бывал в хорошем расположении духа, мужчины находили, что он гениален, хотя он постоянно держал всех в благоговейном страхе. Когда же бывал разгневан, то просто терроризировал окружающих. У него не было близких друзей, но он слыл человеком доброжелательным и справедливым. Заядлый спортсмен, охотник, меткий стрелок, он сам пилотировал свой собственный корабль и не раз попадал в смертельно опасное межзвездное пространство. Он был отличным краснодеревщиком–любите– лем. Вкусы его были предельно просты, если не считать того, что он был тонким знатоком и ценителем вин. И хотя переносил крепкие напитки неважно, никогда не показывал вида. Известно было также, что наркотиков он не признает.
Флэндри решил, что примет его в этом офисе.
– Добро пожаловать, ваша светлость.
– Благодарю. – Крепкое рукопожатие. Кернкросс держался просто.
– Садитесь, прошу вас. Можно предложить вашей светлости что‑нибудь выпить? У меня неплохой погреб.
– М–м… Виски с содовой, пожалуй. И давайте без титулов, поскольку мы здесь одни. У меня к вам конфиденциальный разговор.
Вызванный Чайвз получил соответствующие указания. С любопытством разглядев шалмуанина – похоже, он их никогда раньше не видел, – Кернкросс вновь переключил внимание на хозяина.
– Так, так, – сказал он. – Значит, вот он каков, легендарный адмирал Флэндри.
– Скорее так: адмирал Флэндри – каков он на самом деле.
Кернкросс ухмыльнулся.
– Те, кто придерживается иного мнения, имеют для этого все основания, – сказал он. – Благодарю Бога за это.
– В самом деле?
– Это ведь ваши враги, не так ли? Я знаю, за что вы получили медаль, которая сейчас на вас. Подробности нигде не были опубликованы – обычная для Разведывательного корпуса вещь, не так ли? Однако человек моего ранга имеет право и, главное, возможность узнать обстоятельства дела, если они его интересуют. Вы повыдергивали зубы мерсейцам с Херейоном, и нам больше о них можно не беспокоиться.
Флэндри подавил дрожь, – тот эпизод стоил ему немалого.
– Ну, боюсь, нам все же следует беспокоиться. Их мыслительный аппарат был сильно поврежден. Однако в остальном все сохранилось, и теперь они усиленно восстанавливаются. О, они нас еще заставят немало побеспокоиться!
– Если мы будем твердо стоять на своем – это не страшно. – Кернкросс продолжал сверлить его взглядом. – Собственно, я здесь как раз по этому поводу.
Теперь Флэндри взглянул на него. Кернкросс был высокого роста, широк в плечах, в его движениях была вкрадчивость тигра. Широкое лицо, клиновидный, сужающийся книзу череп, римский нос, тонкие губы, никаких признаков растительности на лице. Рыжие волосы начинают седеть; блекло–голубые глаза, яркий цвет лица, редкие веснушки. Голос низкий и звучный; слегка картавит. На нем был обычный гражданский костюм: блуза и брюки пастельных тонов, на волосатом пальце сверкало массивное золотое кольцо с изумрудом.
Флэндри зажег сигарету:
– Продолжайте, прошу вас.
– Чтобы быть сильными, необходимо единство, – продолжал Кернкросс. – По не зависящим от меня причинам этому единству угрожает опасность. Я уверен, что вы можете ее предотвратить.
Чайвз принес виски, стакан белого бургундского и канапе. Он вышел, и герцог разразился новой тирадой:
– Посмотрите мое досье, и вы убедитесь, что меня в чем‑то подозревают. Мне достаточно часто доводилось слышать доклады вашего представителя: в них нет прямых обвинений, но есть недовольство. Вы догадываетесь, по каким каналам до меня доходят сведения, которые предназначаются вам. Думаю, вас не шокирует, если я скажу, что в целях самозащиты я отправил своих агентов на Гермес в обмен на агентов Империи, чтобы выяснить, что они там делают и что замышляют. По их мнению, я готовлю восстание, или переворот, или что‑нибудь в этом роде. Они всерьез подозревают меня, уверяю вас!
– Но это же обычная ситуация для высоких должностных лиц – быть подозреваемым во всех смертных грехах, разве не так? – произнес Флэндри.
– Но я невиновен! – возразил Кернкросс. – Я всегда был вполне лоялен. А тот факт, что я прибыл на Терру…
Он сбавил тон.
– …Меня все больше одолевает беспокойство. Наконец я решил предпринять кое–какие шаги. И сделать это сам, никому не передоверяя, потому что не знаю, можно ли вообще верить кому бы то ни было.
…Вы ведь понимаете, что один человек, какой бы силой он ни располагал, не в состоянии управлять всем и знать все, что происходит. Всегда какой‑нибудь мелкий чиновник может что‑то исказить или утаить, о чем‑то умолчать. Должностные лица, которым вы больше других доверяли, могут оказаться в заговоре против вас и ждать благоприятного случая… В общем, вы понимаете, адмирал. Я начинаю думать, что на Гермесе и в самом деле зреет заговор. В таком случае я для них – жертвенный телец.
Флэндри задумчиво выпустил дым из ноздрей.
– Бога ради, что вы имеете в виду? – спросил он, хотя, как ему казалось, он и сам это знал. И оказался прав.
– Возьмем пример, – сказал Кернкросс. – Послы требуют данных о нашем производстве палладия, на что его расходуют. Мое правительство давать такие сведения не уполномочено, однако в его обязанности входит сотрудничать с представителями Империи, а такие запросы, в общем, входят в понятие сотрудничества. Но, в конце концов, палладий – важное сырье для производства протонных следящих систем, а они являются составной частью любого боевого оружия. Теперь скажите: могу я лично предоставить такие сведения? Конечно, нет. Но когда представители Империи пытаются их отыскать и это им не удается, то обвиняют меня!
– Не нужно обижаться, – сказал Флэндри, – вы ведь понимаете, что теоретически вину и вправду можно взвалить на вас. Если бы вы не издали соответствующих распоряжений, не довели бы их до соответствующих исполнителей…
Кернкросс кивнул:
– Да. Именно. В этом весь ужас моего положения. Не знаю, преследуют ли заговорщики цель дискредитировать меня, чтобы кто‑то другой получил мой титул, или они замышляют что‑нибудь похуже; я не могу даже доказать, что заговор действительно существует. Возможно, и нет. Возможно, это просто досадное стечение обстоятельств. Знаю только, что мое доброе имя опорочено. И еще знаю, что такая вещь, как разъединение, разобщение, может лишь навредить Империи. Я приехал к вам за помощью.
Флэндри отпил вина.
– Весьма сочувствую, – сказал он. – Но чем я могу помочь?
– Вы вхожи к императору.
Флэндри вздохнул:
– Эта легенда все еще жива? Когда‑то, действительно, я был довольно близок к Хансу. После его смерти Дитрих иногда советовался со мной – нечасто, впрочем. А Герхарт, боюсь, вообще меня терпеть не может.
– И все же – ваш авторитет, влияние, репутация…
– На сегодняшний день наши отношения сводятся не более чем к весьма эпизодическим поручениям; ну и потом, за мной ведь стоит армия. Вот и все.
– Но это весьма немало! – вскричал Кернкросс. – Дело вот в чем. Я хочу одного: чтобы было проведено расследование, которое реабилитировало бы меня и выявило на свет Божий предателя, укрывшегося на Гермесе. Было бы странно, если бы я сам внезапно предстал перед Корпусом разведки с таким обращением. Это бы повредило моей политической карьере, как вы догадываетесь. Но незаинтересованное расследование, проводимое лицом безупречно лояльным и компетентным… Понимаете?
«Лояльным, – пронеслось в мозгу Флэндри. – К чему? Или к кому? Едва ли можно быть лояльным к ни во что не верящему Герхарту; скорее уж к этому живому трупу – Империи. Ну, пожалуй, еще к Имперскому миру, имея в виду относительную безопасность для нескольких поколений, чтобы люди могли спать спокойно, пока не настанет Долгая Ночь; к моей армии и моей работе, от которой я получаю огромное удовлетворение; к одной могиле на Деннице, и еще к множеству собственных воспоминаний…»
– Я не смогу вынести вам оправдательный приговор от имени нескольких планет, – сказал он.
– Да нет же! Соберите штат, который вам необходим. Пусть это займет столько времени, сколько потребуется. Вам будут предоставлены любая помощь и сотрудничество, какие только понадобятся. Разве это не ваша миссия – разобраться во всем, если уж я не могу добиться помощи в другом месте?
Хм. Я так долго бездельничал. Мне уже начинает это приедаться. А потом, я ведь никогда не был на Гермесе. Из того немногого, что мне известно, такие планеты, как Бабур и Рамну, могут оказаться занятными…
– Да, это, пожалуй, и правда не лишено интереса. А кроме того, помимо вас, это ведь затрагивает интересы нескольких миллиардов людей! Но что именно вы имеете в виду?
– Мне нужно, чтобы вы и ваши ближайшие помощники теперь же поехали вместе со мной, – сказал Кернкросс. – У меня здесь спидстер очень быстроходный. Там, разумеется, может поместиться только небольшой персонал, но за остальными вы, после небольшой предварительной разведки, сможете прислать потом.
– Но к чему такая спешка?
– Черт побери! – взорвался Кернкросс. – Я годами бьюсь в этих сетях! Может быть, у нас осталось совсем немного времени! – И добавил уже спокойнее: – Уж само ваше присутствие мне поможет. Мы не станем, разумеется, афишировать его, но определенные круги – начиная с посла его величества – узнают, что вы приехали, и почувствуют себя увереннее.
– Минутку, прошу вас, милорд. – Флэндри протянул руку и включил инфотрив. На экране появилось изображение, которое он хотел увидеть. – Что ж, идея соблазнительная, – сказал он. – Особенно если принять во внимание, что собираешься сделать доброе дело. Но вы должны понять, что мне необходимы кое–какие приготовления. Кроме того, я закоренелый сибарит, чтобы лететь на не очень комфортабельном – а это, конечно, именно так – спидстере. К тому же мне с самого начала понадобятся помощники, а они тоже не могут сняться с места в одну минуту. – Он предупреждающе поднял руку: – Это если считать, что я принимаю ваше предложение. Я еще должен подумать. В качестве предварительного варианта давайте договоримся так. На следующей неделе сюда придет «Королева Аполло». Через три дня после прибытия она отправится на Гермес, а каюты первого класса, как правило, бывают свободны. Мы сможем обо всем поговорить en route [5]5
В пути (фр.).
[Закрыть]. А пока ваша команда пусть уведет спидстер домой.
Кернкросс побагровел. Сильно ударил по ручке кресла:
– Адмирал, это дело государственной важности. Оно не терпит отлагательства!
– Но оно уже немало терпело, причем по вашей вине. – Флэндри явно тянул. Инстинкт, выработавшийся за годы службы, заставил его добавить: – И потом, мне нужно получить ответ на сотни вопросов, чтобы решить, стоит ли браться за это дело.
– Вы возьметесь за это дело, – сухо сказал Кернкросс. И, переведя дыхание, добавил: – Если возникнет необходимость, я добьюсь аудиенции у императора, – это не проблема. Поговорю с ним, если вы меня вынудите к этому. Я предпочел бы, ради вашего же блага, чтобы вы избежали прямых указаний от императора. Но, будучи вынужден, я вам это устрою.
– Сэр, – вкрадчиво сказал Флэндри, а все существо его уже настраивалось на то, чтобы начать действовать, – примите мои извинения. Я не хотел вас обидеть. Просто все это несколько неожиданно. Подумайте сами: у меня ведь есть собственные обязательства. И они потребуют не менее двух недель. А потом я прикачу на Гермес на собственном корабле. И, поговорив там со всеми, с кем найду нужным, изучив все, что потребуется, – я решу, кого еще мне пригласить отсюда. – Он поднял стакан: – А теперь обсудим детали, милорд?
Несколько часов спустя, когда Кернкросс удалился, Флэндри подумал: О да, что‑то непонятное затевается в секторе Антареса. Но почему он так среагировал, когда я упомянул о «Королеве Аполло»? Он очень старался сдержаться, но… Кто же– или что– может быть на борту этого корабля ?
Глава 4
Бэннер не видела Терру с тех самых пор, как в двадцать один год, окончив Академию и выйдя замуж за Сумарокова, она отправилась на Рамну. Сама Академия была строгим замкнутым мирком, и вырваться из него слушателям за четыре года учебы удавалось редко. Морским путем ей еще не приходилось путешествовать. За детством, проведенным на Дейане, среди красно–золотых гор Таммуз, последовало отрочество девочки–подростка, дочери офицера Корпуса разведки Космофлота, квартировавшего в самых отдаленных базах сторожевого охранения, и эти годы никак не могли служить подготовкой к жизни в гигантском мегаполисе. Так же, как редкие поездки в провинциальные селения. Самое большое из них, Звездопад, казалось теперь просто деревней, почти такой же близкой и знакомой, как ее родной Бет–яков.
В прежние времена знакомства завязывались у нее обычно в магазинах. Один из таких знакомых поведал ей массу полезных вещей – например, назвал недорогие отели в столице, где она могла бы остановиться. Он предложил даже сопровождать ее, но любезность его явно была небескорыстна, – ему очень хотелось переспать с ней, и она отклонила предложение. Лишь одно из немногих ее тогдашних приключений можно было бы назвать любовью, – но то была никак не случайная интрижка.
Теперь, среди миллионов людей и тысяч башен, она чувствовала себя более одинокой и потерянной, чем когда‑либо раньше, в диком лесу или в глухой степи. А вдруг весь этот народ – все эти тысячи, миллионы – вдруг все они злодеи? Казалось, она видит их всех боковым зрением, и зрелище это ошеломило ее. Она понимала, что движутся они в отдалении и кривизна планеты многократно увеличивает их число. Аркополис – это просто один из многих подобных. Но сейчас не имело значения, что существуют синие океаны и зеленые пастбища; для нее важен был только этот огромный город, резиденция местной знати.
Собрав свой скромный багаж, она наняла такси, назвала автопилоту адрес и полетела. В прелести темной ночи вокруг нее высился, шумя и сверкая огнями, город.
С самого начала она решила поискать пристанища в караван– сарае Фатимы. Он занимал третий этаж непрезентабельного старого здания, да и сам был довольно невзрачен. Но здесь было спокойно, в меру опрятно, обстановка вполне приличная. И портье – живой человек, а не робот. Он сердечно приветствовал ее и предупредил, чтобы не заказывала в ресторане рыбу. Вообще же, сказал он, еда вполне приличная.
Но когда она вошла в свою комнату и закрыла дверь, ей показалось, что стены надвигаются на нее…
«Глупости, – внушала она себе. – Просто я устала и растерялась. Нужно расслабиться, а вечером хорошо пообедать, выпить немного вина, а потом приняться за работу».
Но кого взять в союзники? Этот вопрос поверг ее в отчаяние. Никогда прежде одиночество не угнетало ее. Если появлялись признаки грусти, она пыталась внушить себе, что слишком самостоятельна, чтобы терпеть рядом с собой мужчину. А вот теперь было очень неуютно очутиться одной в незнакомом мире.
«Глупости! – повторила она. – Я же знакома с адмиралом Флэндри… немного. Вспомнит ли он меня? И потом, несомненно, найдутся какие‑нибудь люди, которые знали меня раньше, возможно, мои учителя. Но найдутся ли? У ксенологического общества есть клуб; может быть, мое имя пробудит чьи‑то воспоминания? Может ведь такое быть?»
С сигаретой в зубах она начала распаковывать вещи. Последовавший затем горячий душ и мягкий халат принесли некоторое облегчение.
Она включила видеостенку, и перед ней стали появляться картины природы, памятники старины, которые, как свидетельствовал путеводитель, имело смысл посетить, а затем последовала музыкальная передача, которая доставила ей большое удовольствие. Коридорный принес заказанный коньяк. По местному летосчислению он был образца 1830 года. Часа через два ей, пожалуй, захочется поесть. А пока она села в шезлонг и предалась неге.
Но нет, расслабиться ей не удавалось. Поднявшись, она нерешительно подошла к телефону. Остановилась. С минуту пошевелила пальцами. Пожалуй, не имеет смысла дозваниваться до Флэндри раньше завтрашнего дня. А потом она займется другими делами, связанными с ее миссией. Такой известный на Терре человек наверняка живет за защитной пригородной зоной.
И все же – почему бы не попробовать узнать его номер?
Несколько минут она не могла разобраться в справочной системе, потому что не знала кода, по которому можно было пробиться сквозь бюрократические структуры. Личных телефонов система не выдавала, да она и не рассчитывала на это. Наконец на экране вспыхнули два ряда цифр – шифр набора. Над первым значилось «Офис», над вторым – «Специальный».
Возможно, второй код – справочная служба? Тогда она сможет передать запрос.
К ее удивлению, на экране появилось живое лицо, а под ним – форма с двумя серебряными кометами на погонах. Ее привело в крайнее замешательство, что человеком этим была женщина, молодая и атлетически сложенная, хотя англик, который она услышала, был, бесспорно, терранский. По представлениям Бэннер, терранская женщина могла быть только или украшением дома, или прислугой, или проституткой.
– Лейтенант Окума, – услышала она. – Чем могу служить?
– Я… в общем… – Бэннер заставила себя собраться с мыслями. – Да, прошу вас. Мне необходимо связаться с адмиралом
Флэндри. Это очень важно. Если вы скажете ему мое имя – меня зовут Мириам Абрамс – и напомните, что я дочь Макса Абрамса, то я уверена, он…
– Минутку, – перебила Окума. – Вы прибыли недавно?
– Да, несколько часов назад.
– На «Королеве Аполло»?
– Ну да, но…
– Вы уже общались с кем‑нибудь?
– Только с работниками таможни, офицерами иммиграционной службы и персоналом отеля. – Бэннер замолчала. – Но какое это имеет значение?
– Извините, – сказала Окума. – Убеждена, что это имеет очень большое значение. Я сегодня весь день занимаюсь тем, что укомплектовываю эту линию проверенным персоналом. Не спрашивайте зачем – я не посвящена в это. – Она наклонилась вперед, тон сделался более настойчивым: – Вы можете сказать, где вы находитесь и чего хотите?
– «Караван–сарай Фатимы», комната 778, – выпалила Бэннер. – Я очень надеюсь, что он употребит все свое влияние, чтобы помочь несчастным существам, крайне нуждающимся в защите. Великий герцог Гермеса отказал им, так что… – Голос ее прервался, сердце стучало, как молот.
– Ах, Великий герцог? Ну, тогда ясно, – сказала Окума. – Слушайте внимательно. Адмирал Флэндри отбыл по делам. Не совсем уехал, но вернется не раньше следующей недели.
– О, я могу подождать!
– Слушайте. У меня сообщение для кого‑то, кто может прибыть на «Королеве Аполло» и попытается связаться с ним. Похоже, это именно вы и есть, донна Абрамс. « Оставайтесь дома безвыходно. Держите дверь запертой на два замка. Никого не принимайте, кем бы человек ни оказался, если только он не произнесет пароль. Как только услышите пароль, немедленно уезжайте. Делайте, как вам сказано, а проблемы свои отложите на время, пока не окажетесь в безопасности».Вы поняли меня?
– Что? Нет, не поняла. В чем дело?
– Мне ничего не известно. – Рот лейтенанта растянулся в улыбке. – Но сэр Доминик, как правило, в таких делах не ошибается.
В жизни Бэннер не раз подстерегали опасности. И всегда ей удавалось мобилизоваться. Вот и сейчас спина ее выпрямилась, пульс замедлился. Повторив услышанную инструкцию, она спросила:
– А какой пароль?
– Бейсингсток.– Окума опять улыбнулась. – Не знаю, что значит это слово. У сэра Доминика ведь своеобразное чувство юмора. А теперь мне нужно позвонить. Отойдите, пожалуйста.
Экран погас.
Бэннер перестала распаковывать вещи.
Зазвонил видеотелефон. Ответив, она увидела на экране круглое розовое лицо, обрамленное желтыми кудряшками.
– Доктор Абрамс? – сказал мужчина. – Добро пожаловать на Терру. Меня зовут Лейфтон, Том Лейфтон, я член правительства. Можно подняться к вам, или вы сами спуститесь?
Вновь она остро ощутила свое одиночество.
– Зачем? – прошептала она.
– В общем, я ваш коллега. Я искренне восхищен тем, что вы делаете. Ваши разработки – это просто класс. Случилось так, что я сегодня встречал друга, прибывшего на «Королеве Аполло», и он сказал мне, что вы тоже были на корабле. Поверьте, мне пришлось провести поистине исследовательскую работу, чтобы узнать, где вы остановились. По–видимому, вы сразу взяли такси и скрылись. Мне пришлось просканировать все отели и авиалинии, и… ну, короче, доктор Абрамс, я надеюсь, мы пообедаем вместе. Я приглашаю. Вы окажете мне огромную честь.
Она пристально всматривалась в ласковые голубые глаза.
– Скажите, – произнесла она, – что вы думаете по поводу закадычной дружбы между гречами на Рамну?
– Как?
– Вы согласны, что в основе этих отношений лежит общность религии, или считаете, что прав Брунамонти и что это остатки прежней военной организации?
– Ах вот что! Я полностью разделяю вашу точку зрения.
– Как интересно! – сказала Бэннер. – Особенно если принять во внимание, что такого племени, как гречи, не существует и что у рамнуан нет религии в том смысле, как ее понимают люди. Вы хотите мне еще что‑нибудь сказать, гражданин Лейфтон?
– О, постойте, подождите минуту…
Она выключила экран.
Вскоре позвонили в дверь. Она включила переговорное устройство, и вновь раздался знакомый голос:
– Прошу вас, доктор Абрамс; это чудовищное недоразумение. Позвольте, я войду и все объясню вам.
– Уходите. – Голос ее был тверд, по телу пробежали мурашкиа Это становилось интересным.
– Доктор Абрамс, я вынужден настаивать. Дело касается одной весьма высокопоставленной особы. Если вы не откроете дверь, нам придется принять меры.
– Или мне придется вызвать полицию, например!
– Повторяю, вас хочет видеть очень влиятельное лицо. По одному его слову именно полиция может выдворить вас отсюда. Но он, я думаю, не прибегнет к этому, потому что его интересы в
данном случае совпадают с вашими. Однако… В чем дело? Кто вы такой? – обратился к кому‑то Лейфтон. – Что вам нужно?
– Бейсингсток,– проворковал чей‑то баритон. Через минуту Бэннер услышала глухой стук упавшего тела. – Теперь можно открыть, – продолжил баритон.
Она открыла. На полу в холле бесформенной грудой лежал Лейфтон. Над ним высилась фигура человека в плаще с капюшоном. Он откинул капюшон – и она узнала Флэндри.
Указав на поверженное тело, он произнес:
– Холостой выстрел. Втащу его сюда, пусть придет в себя. Он не стоит того, чтобы его убить, – это просто мелкий предатель из структуры, которой почтенные люди дают малопочтенные поручения. Думаю, что внизу в холле его дожидаются один или два сообщника, оставленные gui vive [6]6
На стреме (фр., вульг.).
[Закрыть]. Сейчас мы поднимем вас наверх. Чайвз – вы помните Чайвза? – ждет на крыше с вертолетом. – Нагнувшись, он быстро, но почтительно поцеловал ее руку. – Простите, что пришлось так нетрадиционно представиться, дорогая. Постараюсь исправиться за обедом. У нас есть несколько часов, которые можно провести в Дейдре. Вы не представляете, что они умудряются приготовить из продуктов моря!
