Текст книги "«Если», 1996 № 10"
Автор книги: Пол Уильям Андерсон
Соавторы: Кирилл Королев,Владимир Гаков,Чарльз Шеффилд,Всеволод Мартыненко,Барри Брукс Лонгиер,Люциус Шепард,Тони Дэниел,Наталия Сафронова,Пол Левинсон,Людмила Щекотова
Жанр:
Научная фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 19 страниц)
БАНК ИДЕЙ
Воистину, фантазия наших читателей не знает границ. И если бы за идеи платили (а, кстати, в свое время Эрнест Хемингуэй заплатил молодому Синклеру Льюису двадцать долларов за два сюжета – в те годы приличная сумма), то подписчики журнала «Если» могли бы зарабатывать на жизнь исключительно этим промыслом.
Третий этап конкурса «Банк идей» поставил редакцию журнала перед сложной проблемой. Учитывая, что большинство читателей представило по три и более версии развития сюжета предложенного рассказа, нам пришлось рассмотреть около 200 вариантов ответа. Каждый из них имеет свои нюансы, нередко весьма интересные, однако мы вынуждены опустить детали и сконцентрировать внимание на основной схеме ответа.
Но сначала напомним условия задачи.
«Землю посещают инопланетяне, которые называют себя «гейстами». Гейст в переводе с немецкого значит «дух», но вроде бы ничего мистического за этим не стоит, просто вот такие полупрозрачные существа с особыми возможностями. Пришельцы представляют мощную галактическую корпорацию «Время и Жизнь» и начинают контакт с попытки всучить взятку главному герою, мелкому чиновнику с большими связями. В качестве взятки предлагается некий прибор в виде серебряного диска: оперируя им, герой переживает свое «подправленное» прошлое и довольно привлекательное будущее, которое выглядит вполне реальным.
Неужели иллюзии – плата за возможное лоббирование в пользу Корпорации?
А меж тем пришельцы предлагают человечеству торговлю на весьма выгодных условиях. Они обеспечивают землян неисчерпаемым источником энергии, высокими технологиями, а взамен просят…»
Вопрос: что ждет от землян корпорация «Время и Жизнь» в качестве предмета торговли?
Естественно, наши читатели не ожидают от пришельцев ничего хорошего. Лозунг «Бойтесь данайцев, дары приносящих» определяет логику почти всех ответов. И разгадка, по мнению участников конкурса, кроется в серебряных дисках. Однако функции загадочного предмета конкурсанты определяют по-разному.
I вариант
Самая популярная версия: людям предложен некий «компьютерный наркотик», уводящий в мир иллюзий. Беспечное человечество в погоне за новыми ощущениями отказывается от реальности и стремительно деградирует… Версия была бы вполне оправданной, если бы не редакционная подсказка: «Неужели иллюзии – плата за возможное лоббирование в пользу Корпорации?»
II вариант
Те любители логических задач, которые услышали в подсказке сомнение, предложили свое решение: серебряный диск на деле способен изменить локальную реальность каждого «пользователя». Однако эгоистичное манипулирование действительностью приводит к вселенскому хаосу, и нашу благословенную планету можно брать, что называется, голыми руками.
III вариант
Ряд читателей попытался внести в решение третий компонент – время, руководствуясь второй подсказкой: «подправленное» прошлое и довольно привлекательное будущее». Итак, серебряный диск либо изменяет историю по велению своих операторов (кому из цивилизованных «пользователей» не захочется избавиться от Атиллы!), либо уводит экспериментаторов в грядущие века (ведь так приятно жить в мире высоких технологий и неисчерпаемого источника энергии). В результате – все тот же хаос, и пришельцы опять в выигрыше.
IV вариант
Сторонники существования параллельных миров увидели в таинственном диске способ связи между нашей и альтернативной вселенными. На параллельной Земле люди сумели одолеть гейстов, и теперь тв пытаются отправить человечество к «двойникам», освободив для себя новую территорию.
V вариант
Как мы ни пытались уберечь читателей от решения задачи в логике фэнтези, оговорив, что ничего мистического в пришельцах нет, любители жанра все же увлеклись этой версией. По их мнению, гейсты представляют собой либо забытых языческих богов (отсюда – полупрозрачность), либо отдаленных потомков гоблинов, фей, гномов и т. п. В данном случае серебряный диск – прибор, способный выявить па-рапсихологические способности отдельных представителей человечества, т. е. возможных «контактеров».
Ну а теперь рассмотрим ответы читателей на заданный вопрос: что же необходимо гейстам? Причем не будем заниматься поисками редких элементов, вымерших животных, суперматериала, которыми озаботились некоторые читатели, – это никак не вытекает из условий задачи.
* Самый высокий рейтинг завоевал ответ: «Духам необходимо тело!» Естественно, по контракту, на добровольной основе, ведь гейсты обязаны соблюдать галактические законы. На первом этапе они могут удовлетвориться телами преступников, приговоренных к смерти, или даже усопших, но затем аппетиты растут – подавай им молодых, спортивных, с отменным здоровьем!
* По мнению других читателей, «данайцы» опять-таки лукавят – все, что им нужно, они уже получили. Диск, который они предложили «мелкому чиновнику с большими связями», не что иное, как накопитель эмоций. Вырождающаяся цивилизация пришельцев будоражит себя свежими чувствами землян, их страстями, грезами, жаждой жизни, греховными помыслами.
* Некоторые читатели предлагают более возвышенный вариант: чужаки охотятся за мечтами, поскольку сами давно утеряли эту способность (но человечество, лишенное мечты, гибнет). И лишь призер предыдущего этапа конкурса Г. Михайлова видит в действиях гейстов положительное зерно, называя их вселенскими чистильщиками, которые улавливают агрессивные эмоции, дабы очистить ноосферу, порядком подпорченную землянами.
*Ряд читателей остановился на том, что гейсты предлагают людям продать… время. А действительно, времени ведь постоянно не хватает. Эх, было бы в сутках 30 часов! Возможно, подобное желание испытывают и другие разумные существа, населяющие нашу необъятную галактику. И корпорация «Время и Жизнь», руководствуясь принципами рыночной экономики, сделало время ходовым межгалактическим товаром. Землянам предлагаются различные варианты бартера, где самый распространенный выглядит так: мы вам иллюзию роскошной жизни, а вы нам свое реальное серенькое существование. Или хотя бы «ненужные» часы и минуты, проведенные в очередях, в приемных, в автобусах (версия Е. Деренько). Или один день в неделю – допустим, скучный и унылый понедельник (призер предыдущего этапа конкурса Э. Ткаченко). Или просто сон, как полагают многие читатели.
Надо сказать, что все изложенные гипотезы «разноудалены» от замысла автора рассказа. Что, впрочем, неважно, поскольку по условиям конкурса призерами становятся не только те, кто угадал авторскую идею, но и читатели, предложившие оригинальную, логически завершенную версию, исходя из условий задачи.
Наиболее интересными нам представляются следующие версии.
Магаданцы А. Бажани А. Попов, наряду с другими вариантами, предлагают элегантное решение задачи. Обратив внимание, что диск предъявляет герою лишь «подправленное» прошлое и приятное будущее, т. е. два временных среза, в которых только и могут существовать гейсты, авторы предположили, что пришельцы желают заполучить у человечества его НАСТОЯЩЕЕ, его СЕЙЧАС. В таком случае полупрозрачные гейсты, утерявшие сиюминутность в процессе экспериментов со временем, вновь обретут завершенность, ну а легкомысленное человечество превратится в гейстов.
Читатель С. Осиповиз Ульяновска сумел построить логически непротиворечивую конструкцию, использовав почти все элементы, изложенные в условиях задачи (и, соответственно, сведя воедино многие версии, о которых мы упоминали). Гейсты предлагают человечеству приборы, способные корректировать прошлое и добиваться лучшего будущего. Взамен требуют лишь одного – осуществлять техобслуживание дисков, которое заключается в смене фильтров, задерживающих негативные побуждения и преступные замыслы землян (какая забота о технике безопасности!). Но на самом деле только эти фильтры и нужны дряхлеющей расе, утерявшей способность к сильным чувствам. Страсти землян словно материализуют чужаков, ставших почти бесплотными «духами». Однако люди, поначалу бросившиеся корректировать собственную жизнь, вскоре получают в свое распоряжение мегадиски и начинают переписывать историю. А поскольку всеобщее благо каждый понимает по-своему, на Земле наступает эпоха кровавой резни. Коварные гейсты удовлетворенно потирают руки (или что там у них?..), потому что подобный глобальный выброс сильнейших эмоций способен разом материализовать целую расу. Но с опустошенной ядерной катастрофой Земли успевает взлететь уцелевший космический корабль, увозя с собой последний мегадиск. Экипаж корабля проводит решающую перезапись и стирает сам факт встречи людей с пришельцами…
Красивую версию предложил В. Федоровиз Новороссийска, использовав идею о параллельной Вселенной (к тому же автор ответа неожиданно угадал одну из фантастических реалий рассказа). Гейсты – это «отражения» людей в альтернативном мире. Но так как «двойников» категорически не устраивает то, что происходит на нашей Земле, им пришлось развоплотиться, дабы не повторять нелепые и самоубийственные действия своих «оригиналов». Но бестелесное существование – далеко не сахар, и гейсты, сумев установить связь между двумя мирами, предлагают людям модуляторы реальности. Логика пришельцев понятна: если человеку предоставить возможность прожить благополучную, яркую, интересную жизнь, он вряд ли захочет ее коверкать. А там, в своей Вселенной, «духи» будут воспроизводить уже не реальные коллизий землян, а вполне благополучные судьбы, зафиксированные модулятором. Однако, как уже поняли читатели, мечтания людей заставляют гейстов «отражать» такое, что им не снилось даже в самых диких кошмарах.
Абсолютно неожиданную идею изложил Е. Денищенкоиз Ростова-на-Дону. Процитируем автора письма.
«Люди – пространственные сгустки, движущиеся в одном направлении времени (прошлое – настоящее – будущее).
Гейсты – временные сгустки, конечные во времени, но достаточно протяженные в пространстве.
Мы свободно управляем и управляемся пространством (в 3 измерениях можем создавать сущности и передвигаться).
Они свободны во временном движении и управлении (могут создавать многовременные приборы, равноценные нашим домам и средствам передвижения).
Настоящее для нас и для них общее, т. к. наше настоящее – текущее, однако за его рамками мы существовать не можем. Для них является текущим пространство, и они не могут видеть за рамками узкого пучка прямой дороги.
Почему мы их видим? Свет – скорость 3 х 108 м/с, но т. к. время деформированно, то в реальности свет проходит большее расстояние во времени (пространственно все их время сжато для нас в некотором объеме, поэтому свет сквозь них идет как бы через большее расстояние), а раз расстояние большее, то свет преодолевает его дольше, следовательно, больше рассеивается, хоть и проходит сквозь них, следовательно, они прозрачны, но не абсолютно, т. е. полупрозрачны».
Физика существования гейстов изложена автором письма достаточно подробно и, с точки зрения фантастики, непротиворечиво. Смысл же пришествия гейстов в том, чтобы обезопасить себя от экспансии землян, ведь человечество с каждым прожитым мигом заполняет ВРЕМЯ – среду обитания гейстов. Поэтому они предлагают людям «реконструктор событий» (мы помним, что пришельцы могут управлять своей родной стихией, временем, строя из него различные формы, как мы создаем формы из элементов пространства). Ну а шалости землян с этим самым реконструктором неминуемо приведут к уже известным нам трагическим последствиям – к вящему удовольствию чужаков…
На этот раз лишь один из читателей, В. Литвинов(Екатеринбург), разгадал замысел автора. Хотя он и не использовал сам термин, которым автор рассказа определяет ПРЕДМЕТ ТОРГОВЛИ, но суть фантастической идеи передал верно. В. Литвинов замыкает список призеров этого этапа конкурса.
Победители конкурса получают обещанный фантастический приз – десять последних книг издательства «АСТ». Среди авторов такие известные зарубежные и отечественные писатели-фантасты, как Р. Гаррет, Давид Дрейк, Билл Фосетт, Джек Чалкер, Д. Трускиновская.
А мы предлагаем вашему вниманию рассказ молодого американского писателя Тони Дэниэла.
Так что же все-таки ждут от нас коварные гейсты?
Тони Дэниел
НЕ ИЩИ ЛЮБВИ В ДВИНГЕЛУ
В тот день, когда гейсты объявились на станции Кокопелли, вся Африка горела синим пламенем, так что, по правде говоря, для первого контакта с человечеством можно было выбрать время и получше. Кабельный лифт Найроби работал на двойной скорости с минимальными интервалами, безостановочно выплевывая одну вагонетку за другой – в каждой по нескольку тысяч душ вместо предусмотренных правилами пятисот, а я как проклятый тасовал эти тысячи, раскидывая беженцев по другим лифтам. Все спасенные страдали старомодным радиационным отравлением – кто больше, кто меньше, некоторые буквально светились, излучаясь с нездешней силой… ну а моровое поветрие на космической станции – самое распоследнее дело! Большинство жутко мучилось от голода и, дай им волю, сожрало бы всю станцию с ее электронными потрохами (положа руку на сердце, кто смог бы их винить?!), а на тех немногих, кто прибыл в относительно добром здравии, сразу же нацелился нелегальный Повстанческий фронт Гильдии брокеров.
Словом, на сей раз рутинная переадресовка вылилась в серию головоломок, потребовавших предельной концентрации внимания, так что первые сообщения о визите гейстов я как-то пропустил мимо ушей. Полагаю, встреча не обошлась без подобающей случаю помпы – приветственные речи, фанфары, и все такое, но лично меня волновала единственная проблема: к какой бы еще чертовой матери заслать злосчастных африканцев?..
Лифт Сент-Луиса был зарезервирован для спуска торговых агентов, и всех его пассажиров в принудительном порядке отправляли отсиживаться в карантине на восточной окраине города. Буэнос-Айрес выразил согласие принять две-три партии; я вспомнил о движении Эугенистас, контролирующем рынки южноамериканского побережья, и всерьез задумался о том, что же там намерены сотворить с тысячами беженцев из Африки – но из дипломатических соображений ответить отказом никак не мог… Бедные души!
Утопающий Амстердам, как всегда, отчаянно нуждался в любых работниках – лишь бы копали поглубже да бросали подальше; мы с облегчением отправили туда чуть ли не половину нашего живого груза. Около чет-
верти согласился взять Тибет, дабы выменять на них томящихся в ливийском плену соотечественников: этих бедолаг ожидала несладкая жизнь – но все-таки жизнь. Остаток же пришлось заморозить и отправить на околоземную орбиту дожидаться лучших дней. С одним из контейнеров вышла осечка, и ночное небо над тихоокеанским архипелагом озарили три сотни африканских метеоров.
Я устало поплелся в свой персональный кабинет, предоставленный мне как администратору Третьей Правящей Магистратуры, и по дороге наткнулся на своего первого гейста. Сперва я подумал, что вижу брешь в борту станции и уже приготовился к смерти, однако атмосфера не проявила намерения улетучиться в космос. Чужак приблизился; на первый взгляд, он походил на гигантскую амебу, но абсолютно плоскую, как плавающий наноэкран.
Если смотреть на гейста спереди, видишь невообразимую глубину, но боков у него нет и в помине, с тыльной же стороны пришелец абсолютно невидим, так что можно пройти сквозь него и ровным счетом ничего не почувствовать. Некоторые, правда, уверяют, что ощущали тухлый запашок или же кислый привкус ионизации, но лично для меня пришельцы ничем не пахнут. А внутри у них переливы цветных узоров и… люди, которые с вами разговаривают.
Это ваши друзья или родственники, но только с ними всегда что-нибудь не так: старушка мать, к примеру, глядится юной девой, друг-ровесник – глубоким стариком, а подружка – двухлетней крохой, едва научившейся говорить. Собеседники постоянно сменяют друг друга: фразу начинает один, заканчивает другой, третий вставляет единственное словцо, и так далее; так что в определенном смысле гейсты с каждым человеком говорят на его собственном языке. И все же те немногие, с которыми чужаки говорили сразу же по прибытии, испытали изрядный психологический шок (один даже сошел с ума), а большая часть человечества до сих пор с трудом переносит подобную манеру общения. Думаю, все дело в том, что гейсты либо не понимают, либо не заботятся о том, какие чувства вызывают у собеседника причудливые вереницы человеческих личин.
Лично я адаптировался без особого ущерба для психики не потому, что полностью лишен эмоций, а по той простой причине, что у меня нет семьи и очень мало друзей. Первый гейст использовал всего троих: моего университетского руководителя по курсу истории, проститутку из моего родного города Бангкока (я был влюблен в нее мальчишкой) и старшего брата, чей облик знаком мне лишь по старым скульптографиям.
– Добрый день, Халиман Йораси! – начал доктор Майерс. – Согласно нашим данным, вы можете оказаться весьма полезным для нас…
– … на ближайшем заседании… – проговорила Мала.
– … по поводу выгодного дельца с душами, – закончил брат.
– Душами? Какими душами? – пролепетал я, озадаченный одновременно его словами и нашим поразительным сходством.
– Прошу извинить меня за неверное произношение, – откликнулся доктор Майерс. – Мне следовало сказать – с духами. Духи – это мы, гейсты.
– Мне очень жаль, но вы, должно быть, ошибаетесь, – вежливо промямлил я.
Чужак молчал так долго, что я решил продолжить свой путь, но не успел ступить и нескольких шагов, как тот мгновенно передвинулся и опять висел прямо передо мной.
– Вы являетесь членом Комитета по этике в составе Директората по вопросам финансового сотрудничества, не правда ли?
– Да, это так, – я по привычке остановился в знак уважения к собеседнику, хотя для пришельца это, по всей вероятности, ничего не означало. – Но чисто формально. Не знаю даже, когда Комитет в последний раз собирался, и собирался ли вообще…
– Иногда мы ошибаемся, но в данном случае мы практически уверены. Директорат поставит перед Комитетом по этике непростую проблему, и именно Комитету придется определять вытекающую из нее финансовую политику.
Я задумался. Помнится, доктор Майерс частенько повторял, что…
– Даже в космосе дерьмо плавает поверху, – сказал Майерс-гейст.
– Ну хорошо. Что я могу для вас сделать? Может быть, побеседуем в более удобном месте?
– Что ты имеешь в виду, дорогой?
– Разговор без свидетелей.
– Вы намереваетесь ввести нас в заблуждение?
– Конечно, нет.
– Хорошо. Здесь вполне удобное место.
– Здесь?
– Здесь.
Поскольку в цилиндрическом коридоре нельзя даже отойти в уголок, я прижался к стене, в то время как все проходящие мимо бросали на нас любопытные взгляды.
– Мы желаем облегчить процесс заключения сделки и посему готовы весьма щедро смазать все колесики и шестеренки, лишь бы заслужить ваше благорасположение.
– Что вы сказали? Будьте добры, повторите.
Я не мог поверить своим ушам. Конечно, на Кокопелли (как, впрочем, и везде) чиновники традиционно округляют служебные доходы за счет благодарственных приношений и неофициальных выплат… Но никогда еще ко мне не подъезжали со столь недвусмысленным публичным предложением!
Амеба внезапно расширилась, перегородив весь коридор, потом резко сжалась – и в воздухе, как раз посредине между пришельцем и мной, появился небольшой металлический диск; упав на пол, он покатился по ковровому покрытию и остановился, наткнувшись на мой башмак.
– Уважаемый… э-ээ… друг! – ошарашенно произнес я. – Право, не знаю, что и сказать. Все это в высшей степени необычно.
– Зато от души, – заметил гейст.
– Скажите, как вас зовут?
Последовала очередная долгая пауза, но на этот раз я терпеливо ждал.
– Вы можете называть меня компанией «Время и Жизнь» из Двингелу, – отозвался он наконец. – С вами очень приятно иметь дело, Халиман Йораси, – и с этими словами инопланетный дух, мигнув, исчез из моей жизни. Я поднял диск, повертел в руках и отправился по своим делам.
Двингелу – как с изумлением узнало человечество – это земное название одного из локальных звездных скоплений Млечного Пути, удаленного от нас на 10 миллионов световых лет. Изобилующие в центральной области галактики пылевые и газовые облака полностью его заслоняют, так что с Земли Двингелу можно увидеть только в радиотелескоп; собственно, таким способом это скопление и было обнаружено лет двести тому назад.
Гейсты почтили нас визитом именно в тот злосчастный момент, когда все отделы Генерального министерства торговли во главе с самим министром имели, что называется, полон рот хлопот, и кое-кто, включая меня, вскоре заподозрил, что данное обстоятельство как раз и входило в планы пришельцев. На Востоке, где Гильдия Брокеров пользовалась наиболее мощной поддержкой со стороны выборщиков и свободных торговцев, безостановочно гремели бои, и, хотя официальные лица предпочитали именовать их вооруженными стычками, на деде там шла самая настоящая гражданская война. Вот так и получилось, что Земля, веками мечтавшая о первом контакте с космическими братьями по разуму, препоручила пришельцев заботам третьестепенного комитета Временного правительства космической станции. Правда, не следует забывать, что гейсты сами избрали Кокопелли, и никто толком не знал, почему. По слухам, витающим в Сети, министр торговли жутко разъярился, когда узнал, что ему не удастся спихнуть эту щекотливую проблему кому-то из коллег по высшему эшелону власти. С другой стороны, вряд ли прочие министерства были сколько-нибудь лучше подготовлены к общению с инопланетянами.
После встречи с гейстом мне пришлось проторчать в офисе еще несколько утомительных часов, утрясая последствия африканской операции, прежде чем рвануть домой по кольцевой.
Сектор Коричневый/Зеленый, где я обитаю, совсем неплохое местечко: у нас прекрасный парк, почти все мои соседи – специалисты или администраторы второго эшелона, вроде меня, а мои апартаменты просторны.
Заказав обед – спагетти с соусом, я отправился в гостиную и, развалившись на кушетке, включился в Сеть: люблю по вечерам послушать новости, покуда услужливое ложе старательно массирует мне спину. Повернувшись на бок, я вдруг ощутил в брючном кармане металлический диск; как ни странно, я совсем позабыл о подарке пришельца, не говоря уж о том, чтобы разглядеть его как следует!
Вынув его, я убедился, что размером и цветом диск походит на крупную золотую монету, но практически не имеет толщины; неизвестный металл на свету отливал серебром. Аверс оказался абсолютно пустым и гладким, на реверсе я обнаружил две полулунные вдавлинки, напоминающие отпечатки больших пальцев, обращенные друг к другу округлыми сторонами. Я задумчиво провел по ним пальцем.
Интересно, что он себе воображает, этот пришелец?! Даже если диск из чистейшей платины, стоимость его не настолько высока, чтобы купить кардинальное политическое решение. Если на то пошло, я вообще могу оскорбиться мизерностью предложенной взятки, будь у меня такое желание. Возможно, они слишком плохо представляют себе уровень человеческих запросов, размышлял я, машинально поглаживая вмятинки.
…Я пил апельсиновый сок, а Бина суетилась, собираясь на работу. Сегодня ей предстояло выступить с докладом на конференции, и бедняжка проснулась в совершеннейшем мандраже. Она сразу же крепко обняла меня, полусонного, словно пытаясь впитать спокойствие и безмятежность моих грез, и это действительно помогло: разбуженный пылкими поцелуями, я любовался собственной женой, которая, весело напевая, умащивала благовониями свою великолепную темную кожу…
В полном обалдении я разжал пальцы – и снова узрел собственную гостиную. То, что меня потрясло, не имело отношения к удивительной реальности увиденного; с помощью вживленного в мозг «нано» любой человек, вступивший в интерактивное взаимодействие с Сетью, может извлечь из нее сколь угодно реалистичные картинки, а рецидивисты и буйнопомешанные вообще подключены к ней постоянно и даже не подозревают об этом. Но это видение было совсем иным, пусть я и не сразу сообразил, почему. Хотя…
Воспоминания!
Там у меня была совсем иная жизнь, и я помнил ее всю, знал свои тамошние привычки, вкусы и пристрастия; мысли, которые приходили мне в голову, и чувства, которые я испытывал там, были, несомненно, моими собственными и столь же реальными, как и здесь. Потому что там тоже была подлинная жизнь! Там была женщина по имени Бина, которую я любил всем своим сердцем…
Вложив пальцы во вмятины, я нажал на диск.
Мы с Биной теснились в крошечной квартирке – куда меньше моих нынешних апартаментов, но тоже на станции Кокопелли. Выше нас по кабелю вздымались десятки новых ярусов, где проживали тысячи и тысячи новых беженцев с Земли…
Я догадался, что вижу будущее.
Люди все-таки прикончили родную планету, и теперь там бились уже не армии: море шло на сушу, а суша на море – бесконечное, бессмысленное сражение боевых вирусов с зациклившимися наноалгоритмами; те же, кто создал это глобальное оружие, были давным-давно мертвы. Все живое деградировало до примитивной наноплазмы, сплошь покрывающей материки, хотя вдоль береговой линии еще можно было отыскать по всему миру несколько миллионов человек, временно иммунных к «нано».
Несмотря на все эти ужасы, я был возмутительно счастлив. Кокопелли пребывала в полной безопасности: мы отключили все кабельные лифты – кроме одного, снабженного надежной многоступенчатой защитой. Хотя Бина участвовала в ее разработке, я понятия не имел, как она действует, да и знать не хотел; с меня было довольно любимой женщины и любимой работы.
До нашего знакомства Бина десять лет прожила в драматическом браке с физиком-теоретиком, который мучился ревностью к успехам жены и всячески пытался помешать ее работе. Так что в некотором роде Бина выбрала меня по контрасту – на роль жизненного убежища, но меня это ничуть не волновало.
– Ты для меня, как опора для вьюнка, Халиман, – шептала она.
Но и я зависел от нее ничуть не меньше. Прежде у меня была только работа, то есть удовольствие четко делать нужное дело в сложных обстоятельствах; но Бина, которая никогда не скрывала от меня ни мыслей, ни чувств, наполнила мою пустую жизнь своими волнениями, слезами, триумфами и страстью.
– Как ты думаешь, я провалюсь? – Ритуальный вопрос, о котором Бина никогда не забывает.
– По-моему, в прошлый раз этого не случилось?
– Да, но только потому, что ты пообещал, что все будет в полном порядке! – Ее глаза смеялись.
Я поставил стакан и притянул жену к себе.
– Ну ладно. Клянусь самым дорогим, что сегодня тебя ожидает такой успех, какого еще не бывало! Ты довольна?
Я торжественно поцеловал ее, и Бина ответила мне пылким поцелуем.
– Эй, эй! Кажется, ты собиралась уйти пораньше?
– Разве? – промурлыкала она, целуя меня в плечо.
На Кокопелли нет времен года, но каждый раз, когда мы любим друг друга, наступает весна…
Я снова был один в своей просторной квартире, но только теперь я понимал, насколько одинок. Я никогда не смогу забыть иную жизнь… Никогда не забуду Бину.
Боюсь, в последующие дни я уделял работе куда меньше внимания, чем она того заслуживала, тем более что на нас свалилась масса сверхсрочных и сверхурочных дел. В подобной ситуации любой из моих более расторопных подчиненных имел реальную возможность, оперативно выдвинув дельное предложение, обойти меня по служебной лестнице. Такое уже случалось, и, помню, я проводил бессонные ночи, составляя мысленный реестр своих просчетов и ошибок, которых ни в коем случае не следовало повторять. Но теперь мне было безразлично, «продвинут» меня или нет: впервые в жизни отсиживая на работе лишь официально установленные часы, я все свободное время проводил там – с Биной.
Поначалу я несколько сомневался, прикидывая, не нахожусь ли под влиянием лучевого наркотика или еще чего-нибудь в том же роде; но нет, в иную жизнь меня уводили лишь собственные, совершенно естественные чувства и желания. Я прекрасно помнил, какую ответственность возлагает на человека мое нынешнее положение в обществе, и знал, что вполне способен расстаться с диском, буде пришельцы потребуют назад взятку. Если они полагают, что заполучили меня с потрохами, то крупно ошибаются!
Но только там я чувствовал себя цельным человеком… Более того, этот эффект сохранялся какое-то время по возвращении в текущую реальность, и потому я решил всласть попользоваться диском, прежде чем гейсты отберут его у меня.
И вот наконец настал день, когда Комитет по этике должен был рассмотреть предложения пришельцев. Местом сбора назначили какой-то свободный офис в противоположном конце станции, и, чтобы добраться туда, мне пришлось проехать полпериметра по кольцевой. У входа маячил один-единственный аналитик Сети, предложивший мне прокомментировать данные последнего социологического опроса касательно отношения к пришельцам. Поскольку широкая общественность по-прежнему не имела представления, чего же, собственно, они от нас хотят, все эти доли и проценты не имели никакого смысла, о чем я не преминул ему сообщить.
Помещение оказалось изрядно запущенным. Мрачно мерцающий гейст висел подле круглого стола, на котором чья-то милосердная рука разместила несколько терминалов Сети. Прибывшие заняли свои места; в кресло председателя опустилась Эсмеральда Хильер-Ортега, которая, как я знал, занимала во Втором Магистрате примерно то же положение, что я в своем. Поскольку кто-то из членов Комитета опаздывал, ей пришлось принести официальные извинения пришельцу. Тот ответил, используя образы двух-трех темноволосых мужчин и светловолосой женщины с ослепительно белой кожей, и мне показалось, что появление блондинки неприятно поразило Ортега.
Потом открылась дверь и вошла Бина.
Она выглядела заметно моложе, чем я помнил, и по ее лицу я сразу определил, что Бина ужасно волнуется, но изо всех сил старается скрыть это от окружающих. За ней появился высокий блондин с очень короткой стрижкой… Пендерграсс, будь он проклят!
Я непроизвольно коснулся терминала: перед моими глазами возник иллюстрированный список членов Комитета по этике, где я нашел изображение Бины.
«Меня зовут Табрина Сингх, – сообщила картинка. – Я математик-ис-следователь Статистической группы филиала Банка Торонто на космической станции Кокопелли».
ЛИЧНЫЕ ДАННЫЕ! – отчаянно потребовал я (Сеть регистрирует запросы подобного рода, и Бина непременно узнает, кто проявил к ней столь настойчивый интерес).
«Мне 32 года, – бесстрастно продолжила картинка. – Я родилась на Кокопелли. Родители – пакистанцы, эмигрировали из Англии. Я окончила Калифорнийский университет и защитила докторскую диссертацию в Лондонской экономической школе. Сейчас я живу в Восьмом луче. Я состою в браке с доктором Джеральдом Пендерграссом. Детей нет».