Текст книги "Дремлющая Бездна"

Автор книги: Питер Ф. Гамильтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 43 страниц)

– Но не здесь, – сказал Пуриллар. – Этим занимаются клиники на Анагаске. В конце концов, кому было бы приятно очнуться в таком мире? У людей и так появляется масса забот, в первую очередь о своем будущем. Очень многим приходится обращаться к помощи специальных консультантов.

– Жизнь настолько изменилась?

– Не так уж сильно. И большинство людей погибали, надеясь на оживление. Их потрясает в основном то, сколько времени прошло. У них не осталось ни родных, ни друзей. После пробуждения они испытывают острое одиночество.

После кабинета анализа ДНК шла комната восстановления памяти, где специалисты пытались прочитать информацию, сохранившуюся в ячейках. Процесс был на порядок сложнее, чем определение ДНК.

Исторический архив: для людей, которых не удалось идентифицировать. Все гражданские записи Ханко, воспоминания тех, кто потерял родственников, протоколы эвакуационных команд. И даже списки тех, кто мог посетить Ханко во время нападения. И межзвездный список всех когда–либо про павших.

Специальные лаборатории анализа молекулярных структур: идентификация разнообразнейших ничтожных фрагментов, найденных роботами в промерзшей почве Ханко. Соответствие частиц краски определенной марке автомобиля. Сортировка обрывков одежды по изготовителям, торговым сетям, банковским переводам. Ювелирные украшения. Даже домашние питомцы. Длиннейший список неизвестных предметов, возможно, принадлежавших еще какому–то трупу.

Еще одно хранилище. Файлы на каждого, кто, как уже известно, пропал во время атаки праймов.

Операционный центр, поддерживающий связь с роботами и удаленными командами, ведущими раскопки в тяжелейших условиях.

В течение двух часов гости встретились со всеми, кто находился в здании. Никто не отреагировал на появление Корри–Лин, и никто не пытался уклониться от встречи. Аарон потихоньку сканировал всех. Наличия бионоников не было обнаружено.

– На базе есть еще несколько человек, – сказал Пуриллар. – Вы можете встретиться с ними вечером в столовой. Мы предпочитаем собираться за ужином.

– А если его здесь нет? – спросил Аарон.

– Очень жаль, но я вряд ли смогу помочь чем–то еще.

Директор неловко покосился на Корри–Лин.

– А мы сможем посетить удаленные станции? – спросила она.

– Если он здесь, он уже знает о вашем приезде. И позвонил бы, воспользовавшись коммуникационным маяком. Я думаю, он не хочет с вами встречаться.

– Увидев меня перед собой, он может изменить свое намерение, – возразила Корри–Лин. – Прошу вас.

Волны ее печали, захлестнувшие Гея–сферу, уже вызывали раздражение.

Директор явно расстроился.

– Если вы хотите отправиться наружу, я не смогу вам воспрепятствовать, официально мы все еще в свободном мире Содружества. Вы вольны поступать, как вам угодно. Но я бы этого не советовал.

– Почему? – спросил Аарон.

– У вас прекрасный корабль, но даже на нем трудно маневрировать над самой поверхностью. Капсулы невозможно использовать из–за сильных ветров, да и насыщенность атмосферы энергией слишком высока. Оба случая, когда мы поднимали наш корабль ради спасательных операций, едва не закончились катастрофой. Мы прервали обе попытки и были вынуждены оживлять членов команды.

– У моего корабля отличное силовое поле.

– Я не сомневаюсь. Но расширение силового поля ничего не даст, вы только создадите большую парусность. Здесь, внизу, самое опасное – это шторма. В воздухе вы можете рассчитывать только на ту стабильность, которую вам обеспечивают двигатели.

Аарону это не понравилось. «Бестия» обладала наилучшей защитой из существующих. В нормальных обстоятельствах. Он не мог не вспомнить, как тяжело работали реграв–узлы во время спуска к куполу базы, а эта цель была не маленькой.

– Как же добираются на места ваши команды? – спросил он.

– Наземными гусеничными машинами. Каждая из них весит три тонны. Скорость у них не большая, но они надежны.

– Можно мы позаимствуем одну из них? У вас, вероятно, найдется что– то в запасе? Вы же говорили, что раньше персонала было намного больше. Нас устроит и старая машина.

– Вне базы работают больше двух десятков команд. Половина из них находятся на иных континентах. Чтобы добраться до других участков суши, мы пользуемся полярными сегментами. У вас на объезд всех объектов уйдет целый год.

– Ну, мы бы хотя бы начали. Если Йиго узнает, что мы не ограничились базой, он поймет, что рано или поздно встретится со мной. Это может подтолкнуть его к контакту.

Пуриллар от волнения потер пальцами лоб.

– Это будет самая необычная аренда во всем Содружестве. Но я не могу найти никаких возражений.

– Я все понимаю. И благодарна вам.

После ужина Аарон и Корри–Лин отправились во второй ангар, чтобы осмотреть гусеничный вездеход, весьма неохотно предоставленный им Пурилларом. Парящие наверху светильники уменьшили яркость до мягких сумерек. Но молнии, сверкавшие за пределами силового поля, портили весь эффект.

– Его не было в столовой? – спросила Корри–Лин.

– Нет. Я уже просканировал всех обитателей базы. Ни у кого из них нет бионоников. Хотя кое у кого замечены весьма необычные приспособления. Здесь все не так спокойно, как утверждает наш директор.

– Ты всегда осуждаешь людей, да?

– Как раз напротив. Мне нет дела, чем они занимаются друг с другом в своих коттеджах. Я просто должен убедиться, что нам ничто не угрожает.

Малметаллическая дверь одиннадцатого бокса отошла в сторону, и за ней показался вездеход. Простой клиновидный корпус покоился на четырех низких гусеницах. На фоне ярко–оранжевого кузова глубокими пробоинами темнели узкие прорези окошек. Генераторы силового поля скрывались под округлыми выпуклостями в верхней части машины, а похожие на крабов вспомогательные роботы цеплялись за наружную поверхность, словно детеныши сумчатого животного. Аарон, проверив внутренние системы, убедился, что в машине заложены функции самовосстановления. Треть грузового отсека занимали запасные узлы и устройства.

– В этой машине мы не пропадем, – сказал он Корри–Лин. – Ее поведет автоматика, а нам останется только говорить, куда мы хотим попасть.

– Все–таки собираешься ехать? Знаешь, Пуриллар прав. Если бы Иниго был здесь, он бы уже знал, что я его ищу. Он бы связался с нами. По крайней мере со мной.

– Правда?

– Ой, прекрати. – Она сердито нахмурилась. – Перестань.

– Возможно, он не так сильно скучает, как ты. Не забывай, ведь это он предпочел скрыться.

– Да пошел ты!

– Не стоит закрывать глаза на очевидные факты. Мне надо, чтобы ты действовала эффективно.

– Эффективно, – фыркнула она. – Так вот, я на это не способна. И когда мы его найдем, я сразу скажу, чтобы он не помогал тебе, псих ненормальный.

– Я от тебя ничего другого и не ожидал.

Она сердито сверкнула глазами, но не ушла. Аарон незаметно усмехнулся.

– Если он здесь, паломничество начнется задолго до того, как мы его отыщем, – мрачно заметила она.

– Не обязательно. У нас есть преимущество, позволяющее сузить область поисков. Нам известно, что он Высший.

– И чем это нам поможет?

Наряду с презрением в ее голосе прозвучали и нотки любопытства.

– Функция сканирующего поля в этих условиях должна быть очень полезной. Она помогла бы обнаружить погребенные в почве тела. Я могу заметить аномалии в нескольких сотнях метров. В твердой породе оперировать немного сложнее, но проникающая способность все же распространяется на значительное расстояние.

– Если он здесь, он добивается больших успехов по сравнению с остальными, – сказала она.

– На результаты влияют и другие факторы. Например, чтобы точно определить, где находится пропавший человек, нужно пристально изучить его личное дело. Но – да. Логично предположить, что Иниго работает в команде, добившейся наилучших результатов.

– И такая есть?

– Есть. Моему юз–дублю даже не пришлось ничего взламывать. Служебные файлы находятся в свободном доступе. Группа, в настоящий момент показывающая наивысшие результаты, работает в провинции Олхава. На этом континенте. Если мы отправимся в путь, мы будем там через сорок восемь часов.

Оскар Монро влюбился в дом с первого взгляда. Это был простой цилиндр с высокой стеклянной стеной между полом и потолком, стоящий в пяти метрах от земли на центральной опоре, внутри которой проходила винтовая лестница. Крыша и основание состояли из искусственного камня, имитирующего белый гранит. В голубоватом свете солнца Оракума он сиял, словно горный снег. Окрестные земли напоминали огромный старый заброшенный парк с заросшими густой травой дорожками, рядами декоративных деревьев, парой озер и небольшим водопадом между ними. Атмосферу старины создавали и несколько спрятанных в укромных уголках кирпичных строений в эллинском стиле, местами покрытых мхом и увитых цветущими лианами. За садом неустанно ухаживали несколько десятков роботов.

Он прожил здесь уже девятнадцать лет. В это прекрасное место было приятно возвращаться после летной смены, чтобы избавиться от стресса и отдохнуть от политической чепухи – и то и другое неизбежно сопутствовало любой работе в компании. Оскар водил космические корабли процветающей коммерческой корпорации Оракума, обслуживающей маршруты в двадцать Внешних миров. После оживления он не искал иного занятия, кроме пилотирования.

Пробуждение в клинике стало для него настоящим потрясением. Последним, что он помнил, было намеренное столкновение его гиперглайдера с точно такой же машиной, управляемой Анной Кайм. Спасение Содружества – это хорошо. Убийство жены лучшего друга – намного хуже. Без Анны, которая угрожала их миссии, Уилсон Кайм должен был беспрепятственно завершить полет, игравший решающую роль в войне против Звездного Странника. Момент перед столкновением, момент абсолютной искренности Оскар помнил очень хорошо. Он и не ожидал, что кто–то будет восстанавливать его ячейку памяти после того, как он признался, что в юности принимал участие в политическом терракте, ставшем причиной гибели четырехсот восьми человек. Третью часть из них составляли люди без ячеек памяти, в основном дети, еще не имеющие вставок. Тот факт, что никто не собирался этого делать, что люди погибли по ошибке и мятежники просто ударили не по той цели, никогда не принимался во внимание. Но похоже, что последующая служба Оскара Содружеству и финальная жертва для суда что–то значили. Он надеялся, что Уилсон по старой дружбе оплатил услуги хорошего адвоката.

«Похоже, что мы выиграли эту войну», – были его первые слова после пробуждения.

Его голос звучал совсем как раньше.

Над ним возникло молодое улыбающееся лицо доктора.

«С возвращением, мистер Яохуэй».

«Зовите меня Оскаром. Это имя я носил дольше, чем предыдущее».

Под именем Оскар Монро он скрывался больше сорока лет.

«Как пожелаете».

Оскар сумел приподняться на локтях, и это его удивило. Он несколько раз видел оживленных клонов – жалкие создания со скудной плотью, едва скрывающей кости, и органами, искусственно доведенными до состояния зрелости. Несчастные месяцами не могли пошевелиться, пока наращивалась мускульная масса. А его тело казалось вполне оформленным. Значит, техника оживления заметно улучшилась. За время войны было утрачено множество тел – по меньшей мере десятки миллионов. Наверное, Оскара оставили ждать конца очереди.

«Как долго?»

«Прошу меня понять, э-э, Оскар, но вы были осуждены за ваше, гм, давнее правонарушение. Этот процесс, учитывая ваше состояние, создал новые прецеденты».

«Какой процесс? Какое состояние? Я же был мертв».

– Вы перенесли утрату тела. Ваша ячейка памяти уцелела в катастрофе – согласно законам Содружества, ваша личность сохранилась. Это и было использовано Паулой Мио.

«Угу. – Оскаром неожиданно овладели дурные предчувствия. – Меня восстановила Паула?»

«Да. Вас и Анну Кайм. Она доставила вас обоих на Землю».

«Но Анна была агентом Звездного Странника».

«Верно. По условиям объявленной амнистии, изменения, произведенные Звездным Странником, были стерты из ее памяти, и ее оживили как нормальную женщину. Скорее всего, ей суждена долгая жизнь и счастливый брак с Уилсоном Каймом. Во всяком случае, она вместе с ним участвовала в облете Галактики на «Исследователе»».

Плечи Оскара быстро устали, и он осел на матрас.

«Как долго?» – настойчиво повторил он.

«Вас признали виновным. Служба в составе флота была учтена при вынесении приговора в качестве смягчающего обстоятельства, но она не могла компенсировать гибель всех людей на станции Абадана. Суд приговорил вас к погружению в небытие. Но, поскольку клиники Содружества не справлялись с потоком ни в чем не виновных жертв войны, вам было позволено оставаться в прежнем состоянии без оживления до окончания срока».

«Как долго?» – прошептал Оскар.

«Вас приговорили к тысяче ста годам небытия».

«Ничего себе!»

Он остался в полном одиночестве – наказание, возможно, более тяжкое, чем небытие. В конце концов, он же не ощущал хода времени в течение этого тысячелетия и не мог обдумывать свою жизнь и раскаиваться в преступлении. А нынешний мир оказался другим. Все, кого знал Оскар, либо умерли, либо мигрировали во внутренний мир – странная фраза, благопристойное название для эвтаназии с гарантией безопасности. Может, в этом и заключался смысл вынесенного приговора. В любом случае он оказался довольно жестоким.

Оскар Монро, оставшись без друзей и родных, обладая знаниями и навыками, которые могли заинтересовать только музейных работников, был вынужден начинать жизнь с самого начала.

Вполне понятно, что на флот его не приняли. Он объяснил, что не настаивает на службе во флотилии сдерживания и согласен на переподготовку для пилотирования кораблей исследовательского подразделения. Ему снова отказали.

Раньше, до войны против Звездного Странника, он работал в исследовательском отделе ККТ. Открытие новых планет, предоставление людям новых шансов стало для него чем–то вроде личного искупления. Кроме того, эта работа доставляла ему удовольствие. Оскар начат новую жизнь с подготовки к пилотированию космических кораблей. К счастью, в двигателях с непрерывными червоточинами использовались те же принципы и теории, которые он усвоил в прежней жизни, и Оскар довольно быстро привык к современным технологиям.

«Солар Стар» на Оракуме была третьим местом, где он стал работать после оживления. Она ничем не отличалась от других транспортных компаний, предоставлявших перевозки на космических кораблях. Откровенно говоря, она была даже меньше многих. Оракум, расположенный на краю Великого Содружества, заселили две сотни лет назад, но благодаря своему положению этот мир был первым кандидатом для отправки исследовательских экспедиций и открытия новых миров. Впрочем, случались они все реже и реже. Силами флота все звездные системы по соседству с Внешними мирами были уже отмечены на картах. Освоение новых планет переживало свой исторический минимум. Граница между Центральными и Внешними мирами за последние столетия почти не изменилась. Давнее утверждение, что цивилизация Высших всегда будет расширяться, а впереди нее пойдет волна обычного населения, оказалось явным заблуждением. С началом внутренней миграции численность Высших оставалась практически неизменной. Внешние миры предоставляли на выбор людям любые типы общества в отношении этнического состава, технологии или религии. Если кто–то из граждан Содружества чувствовал себя ущемленным в правах в родном мире, ему стоило лишь совершить коммерческий перелет в любое другое место. Искать новые миры в настоящее время просто не было причин.

За девятнадцать лет, что Оскар провел на Оракуме, Содружество организовало всего три разведывательных полета. Два из них оказались короче, чем дальние торговые маршруты. Вряд ли это можно было назвать расширением границ. Но к тому времени у Оскара имелся приличный стаж. Если возникнет необходимость в других экспедициях, его наверняка выберут первым. Как и все пилоты, он был неисправимым оптимистом.

Когда он сдавал отчет о полете в одном из офисов компании, никаких признаков долгожданной миссии не увидел. Оскар только что вернулся из продолжительного полета к Трояну, расположенному в семидесяти световых годах, – пятнадцати часов, в течение которых ему было нечем заняться, кроме как беседовать с интел–центром да прочесывать унисферу в поисках чего–нибудь интересного. Он не сомневался, что однажды – и довольно скоро – люди откажутся от пилотов. Он и так занимает место в передней части корабля только для видимости. В пассажирской каюте вполне может быть тот, кто разбирается в устройстве корабля лучше, чем Оскар. Хотя до сих пор необходимости в ремонте не возникало. И вряд ли таковая возникнет.

По крайней мере Оскару предоставляется возможность посещать далекие планеты. Одни и те же. Раз за разом.

Его антиграв–капсула вынырнула из дымки легких облаков, по плавной дуге обогнула дом и приземлилась на траву рядом с группой величественных деревьев ранката высотой почти двадцать метров, с красновато–коричневыми узкими листьями, шелестевшими под слабым ветерком. Оскар выбрался из машины и вдохнул теплый, насыщенный цветочными ароматами воздух. До самого горизонта на неиспользуемых землях Оракума пышным ковром почти круглый год цвели дикие колосовидные цветы. Еще одной причиной поселиться здесь стал благодатный климат.

Из–под дома вышел Джесарал. На привлекательном лице юноши не было приветственной улыбки, но при виде Оскара он явно почувствовал облегчение. На его загорелом теле, от одного только вида которого у Оскара всегда немного быстрее начинала бежать кровь, были только белые шорты до колен. Джесаралу, самому молодому из его спутников жизни, едва исполнилось двадцать. По этой причине, полагал Оскар, его самого можно было считать наибольшим подлецом во всей Галактике. Разница в возрасте в тысячу с лишним лет – ужасный грех.

Парень широко развел руки и заключил Оскара в крепкие объятия, сопровождаемые долгим страстным поцелуем. Гея–сфера наполнилась его ничем не сдерживаемым энтузиазмом.

– Что произошло? – спросил Оскар.

– Они, – только и ответил Джесарал, обвиняющим жестом тыча большим пальцем на дом.

Оскар сдержал вздох. Он и двое его других партнеров, Дашику и Анья, составляли постоянное трио уже больше десяти лет. Обоим перевалило за сотню лет, и они прекрасно уживались друг с другом. В этом возрасте они отлично понимали, что ради прочных отношений иногда приходится идти на компромиссы. Возможно, именно потому новичку, который не обладал ни их опытом, ни уступчивостью, было так трудно вписаться в общую жизнь. И, вероятно, потому он так волновал Оскара, как в постели, так и вне ее.

– Что же они сделали?

– Это сюрприз для тебя. А я знаю, что ты ненавидишь сюрпризы.

– Не всегда, – заверил его Оскар. – Зависит от того, хороший он или плохой. Какой на этот раз?

– О нет. Я только говорю, что тебя ждет сюрприз. Я просто не хочу, чтобы ты расстроился, вот и все.

Оскар связался с домашней сетью посредством макроклеточного пакета. Что бы там ни скрывалось, оно было искусно заблокировано. Значит, поработала Анья, занимавшаяся коммерческими нейронными подпрограммами. В этом она не имела равных на всей планете.

– У тебя самая странная логика, – заметил Оскар.

Джесарал широко улыбнулся.

– Пойдем! Я не могу больше ждать.

Он потащил Оскара за руку, сияя энтузиазмом, словно восходящее солнце.

Они поспешили к основанию опорного столба и поднялись по широкой винтовой лестнице. Она вывела их в небольшой холл, украшенный живописными кустами из разных миров, тянувшимися своими цветами к открытому небу. В холл выходило десять дверей. Джесарал увлек Оскара к той, что вела в главную гостиную, отделанную, по контрасту со внешними стенами, местной разновидностью дерева каран, имевшего насыщенный золотисто–коричневый цвет. Доски обшивки были подогнаны так тщательно, что казалось, будто находишься внутри огромного пустотелого ствола. Великолепие роскоши подчеркивала и красно–золотая мебель.

В центре гостиной, держа в руке стакан с солодовым виски и тремя кубиками льда, их ждал Дашику. Его широкое лицо освещала озорная улыбка.

– Добро пожаловать домой.

– Спасибо.

Оскар осторожно взял бокал.

– Как я вижу, Джесарал проявил свою обычную сдержанность.

– Я ничего ему не сказал, – запротестовал Джесарал.

– Итак? – спросил Оскар.

Дашику приподнял бровь и, полуобернувшись, показал на балкон за стеклянной стеной в дальнем конце гостиной. Прислонившись к перилам и рассказывая что–то об особенностях простирающегося внизу парка, стояла Анья. Через открытую дверь доносился ее звенящий смехом голос. Оскар прекрасно изучил этот ее тон: Анья изображала безупречную хозяйку, а заодно охраняла свою территорию. Она была невероятно красива, и на поддержание этого великолепия уходила треть ее жалованья. Минимум два посещения клиники в год, поскольку красота быстротечна, а мода, даже на Оракуме, предательски неуловима. Анья вернулась после такого визита три недели назад, продемонстрировав постройневшую фигуру и смуглую атласную кожу. Ее прекрасной лепки лицо обрамляла грива густых каштановых волос, спускавшихся до середины спины. Из тени ресниц невинно смотрели огромные золотисто–карие глаза, создавая впечатление девичьей застенчивости, сопровождаемое фонтаном невинного веселья, постоянно бьющим в Гея–сфере. Обманчиво простой наряд состоял из алой футболки и темноголубой расклешенной юбки, почти не скрывающей миниатюрную женственную фигурку.

Но на этот раз достоинства Аньи не произвели впечатления на ее собеседницу. Оскар посмотрел на вторую женщину, стоявшую у перил на балконе. На полголовы ниже Аньи, в модном белом платье с легким поверхностным мерцанием и красно–коричневом жакете с короткими рукавами. Прекрасный стиль без свойственного Анье избытка женственности. Женщина не оказывала Анье восхищенного внимания, к которому та привыкла. Это Оскар отчетливо видел. Язык тела Аньи и тон ее голоса давно стали для него открытой книгой. И чем больше она старалась произвести впечатление, тем сильнее проявлялось ее раздражение. Он даже позволил просочиться в Гея–сферу некоторой части своего удивления.

Должно быть, Анья его ощутила. Она капризно надула пухлые губки.

– Оскар, дорогой, я разговаривала с твоим давним другом.

Вторая женщина повернулась. И многозначительно улыбнулась.

Оскар выронил стакан; не только руки, но и все его тело мгновенно онемело от изумления. Осколки хрусталя и кубики льда со звоном раскатились по полированному дереву.

– Привет, Оскар, – сказала Паула Мио.

– Черт подери!

– Мы давно не виделись.

Оскар был не в силах даже застонать.

В Гея–сфере проявились искры тревоги, исходящие от наблюдающих за встречей его партнеров.

– Вы двое… – Джесарал обвиняющим жестом ткнул пальцем в сторону Паулы. – Я думал…

– Все в порядке, – сумел выдавить из себя Оскар.

– Что такое? – сердито спросил Джесарал у Паулы. – Ты сказала, что вы были друзьями.

– Были когда–то. Очень давно.

– Опять одно и то же! Все случилось до моего рождения.

– Верно, – подтвердил Оскар.

Его юз–дубль дал команду роботу–горничной убрать осколки бокала. Только тогда на лице Оскара появилась слабая улыбка.

– Как поживаешь, Паула?

– Как и всегда.

– Да.

Она ничуть не изменилась. По крайней мере в физическом смысле. Разве что ее длинные темные волосы стали на пару сантиметров длиннее. В отличие от него, получившего превосходное тело Прогрессора, клонированное из его собственной ДНК, улучшенное макроклеточными ячейками, укрепленными костями, более эффективными органами и большей продолжительностью жизни. В свои восемьдесят шесть он еще и не думал об омоложении, хотя признаки вновь прожитой жизни уже стали проявляться на лице – и Анья никогда не уставала ему об этом напоминать. Но Паула… Оскар решил, что она уже стала Высшей. Он почему–то представить себе не мог, чтобы она посещала клинику в угоду своему тщеславию.

– Так вы знакомы? – неуверенно спросил Дашику.

– Да. – Оскар откашлялся. – Вы не могли бы ненадолго оставить нас наедине?

Его партнеры обменялись тревожными взглядами, наполнив Гея–сферу ощущением беспокойства с немалой примесью раздражения.

– Мы будем снаружи, – сказала Анья, на ходу похлопав его по руке. – Только позови.

Робот–горничная собрал осколки и начал всасывать виски. Оскар попятился к дивану и тяжело опустился на мягкие подушки. Оцепенение начало проходить, и на смену ему пришел гнев. Он окинул Паулу сердитым взглядом.

– Тысяча сто лет. Спасибо.

– Я спасла твою ячейку памяти.

– И отдала ее под суд!

– Сегодня ты жив, как и в день полета на гиперглайдере, чего нельзя сказать о жертвах Абадана.

– Слезы Иисуса! Ты когда–нибудь перестанешь меня преследовать?

– Я не могу вызвать у тебя чувство вины. Ты сам это делаешь.

– Да–да. – Он поглубже уселся на диване. – Какого дьявола ты здесь забыла?

– Ты неплохо устроился. – Она повернула голову, оглядывая гостиную. – Анья искренне гордится домом. И я ее понимаю.

– Моя страховка в ККТ, спасибо Уилсону, была переведена в трастовый фонд в день завершения суда. Знаешь, как выглядят проценты за тысячу сто лет? Ты на них смотришь. Проклятая инфляция! Если бы не она, я мог бы купить себе планету.

– И у тебя прекрасные спутники, очень хорошие люди. Джесарал ведь совсем молод, не так ли?

– Так, – почти зарычал Оскар. – И еще у него большой член.

Паула усмехнулась.

– Ты не общался с Уилсоном после того, как вышел из клиники?

– Он оставил послание. И Анна тоже. Они оба давным–давно мигрировали в АНС. Я лично их не понимаю. Послушай, все это чепуха. Чего ты от меня хочешь?

– Я хочу, чтобы ты кое–что для меня сделал.

Оскар не мог поверить своим ушам. Он сидит в одной комнате с Паулой Мио и смеется.

– О боже, неужели ты изменилась за эти столетия. Ты хочешь, чтобы я сделал что–то для тебя? Ты, наверное, шутишь.

Ответная улыбка Паулы граничила с непристойной усмешкой.

– Точно.

Смех Оскара мгновенно умолк, оставив неприятное ощущение жжения в желудке.

– Ох, черт. Ты не шутишь.

– Конечно, нет. Это вполне серьезное предложение. Кто бы заподозрил нечто подобное?

– Нет. Ни за что. Иди и шантажируй кого–нибудь другого. Я лучше снова уйду в небытие.

– Ну же, Оскар, ты ведь не Джесарал, так перестань ему подражать. Я приехала не для того, чтобы тебе угрожать. Я обращаюсь к тебе с просьбой, потому что знаю тебя и знаю, чего ты хочешь.

– Вы меня совсем не знаете, леди!

Паула, сверкнув глазами, наклонилась к нему.

– О да, Оскар, знаю. Мы провели вместе последние дни твоей жизни. Я чуть не умерла, а ты погиб. И не говори, что мы не понимаем друг друга. Ты пожертвовал собой, чтобы спасти человечество. Ты благороден, Оскар. Угнетен чувством вины, но благороден.

Оскар изо всех сил старался ей не уступить.

– То был экстренный случай. Больше такого не повторится.

– Правда? Как ты думаешь, на кого я в последнее время работаю?

– Рискну предположить, что это АНС. Ты никогда не меняешься.

– Насчет АНС ты прав, но ошибаешься в другом. Я изменилась.

– Да уж, конечно. Одна и та же работа в течение тринадцати веков. Я тебя еле узнал. Паула, ты не можешь измениться, ты – это ты.

– Дальняя изменила меня. Она почти убила меня, но я поняла, что должна приспосабливаться. И я перестроила свою ДНК, чтобы убрать инстинкт импульсивного поведения.

– Оно и видно.

– Свободная воля способна преодолеть искусственно созданный инстинкт.

– Былое естество против формирования. Я уверен, философы бы с радостью тебя послушали. Почему бы не обратиться к ним? Ах, да, верно. Все они мертвы уже две тысячи лет.

– Ты пытаешься уйти от ответа. Стараешься перед самим собой оправдать свой страх.

– Нет, леди. Все абсолютно не так. Я отвечаю: нет. Я не буду тебе помогать. Хочешь, повторю по буквам? «Н», «е», «т». Нет.

– Как ты считаешь, насколько все плохо, раз я решилась обратиться к тебе?

– Мне все равно. Я не буду тебе помогать.

– Это паломничество, Оскар. Оно меня тревожит. Действительно тревожит.

Он уставился на нее, сомневаясь, что способен вынести еще одно потрясение.

– Послушай, я неплохо изучил эту историю. Впрочем, как и все другие. Флот остановит Окайзенскую Империю. АНС не позволит подняться в космос кораблям паломников. Не так уж плохо. А если дубоголовые бараны Иниго сунутся в Бездну, она поглотит половину Галактики.

– И ты считаешь, это все? Оскар, перед отправкой на Дальнюю мы с тобой были рядом с Найджелом. Тебе известно, насколько трудная сложилась тогда ситуация, как много неизвестных было задействовано в той игре. Так вот, сейчас еще хуже. Намного хуже. Бездна – лишь второстепенный фактор. Борьба начинается между фракциями. И это борьба за судьбу человечества. От ее результата зависит будущее нашей души.

– Я не могу тебе помочь, – сказал он уже чуть не плача. – Ради бога, я же просто пилот.

– Ох, Оскар. – Она опустилась перед ним на колени и сжала его руки. Ее пальцы излучали тепло. – Хватит скромничать. Я прошу помощи из–за твоего характера. Я знаю, как только ты согласишься, мне больше не надо будет беспокоиться о проблеме. Ты не подведешь меня, вот что важно.

– В тебе говорит ностальгия. Я же просто пилот.

– Ты был просто пилотом флота, когда спас нас от Звездного Странника. Я расскажу, что мне от тебя надо. А потом объясню, почему ты возьмешься за это дело. Если ты возненавидишь меня за то, что я открыла тебе глаза, что ж, пусть так и будет.

Он вырвал руки из ее пальцев.

– Говори, что ты хочешь, а потом уходи.

– Фракции прекрасно меня знают и следят за мной, как я слежу за их агентами. А я не хочу, чтобы они знали, что мне необходимо отыскать Второго Сновидца.

Оскар рассмеялся. Но его смех граничил с истерикой.

– Искать Второго Сновидца? Мне?

– Да. А знаешь, почему это сработает?

– Потому что никто такого не ожидает.

Он говорил тоном школьника, повторяющего бесполезное правило.

– Правильно. А знаешь, почему ты сделаешь это для меня? Прошу не стрелять в гонца.

Он насторожился. Нет, он не помнил ничего такого, чем она бы могла ему угрожать. «Неужели я стер часть памяти? Господи, неужели был второй Абадан?»

– Почему?

– Потому что тебе до чертиков надоела эта монотонная жизнь, где ты бродишь, словно лунатик.

Оскар уже открыл рот, чтобы прикрикнуть на нее. Сказать, что она все– таки спятила. Что она безумно заблуждается. Что у него насыщенная жизнь. Что рядом люди, которые его любят. Что каждый день приносит радость. Что он никогда не хотел вернуться к хаосу войны против Звездного Странника. Что испытанного им ужаса и возбуждения достаточно для одной жизни. Что подобные занятия лучше оставить для нового поколения. Но его голова почему–то бессильно опустилась на руки, и он тяжело вздохнул. Он не мог заставить себя посмотреть ей в глаза. И тем более не мог смотреть на своих партнеров.