355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Пи Джей Трейси » Смерть online » Текст книги (страница 9)
Смерть online
  • Текст добавлен: 17 сентября 2016, 18:25

Текст книги "Смерть online"


Автор книги: Пи Джей Трейси


Жанр:

   

Триллеры


сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц)

– Гермафродит… – тупо повторил Холлоран, переглянувшись с явно сбитым с толку Бонаром.

Доктор Леру нетерпеливо вздохнул:

– Бесполый, точнее, двуполый. В определенных рамках бывают разные физические проявления. У ребенка Бредфордов яички и пенис частично находились внутри, тем не менее были полностью сформированы. Кроме того, присутствовало влагалище неправильной формы, но определить функцию яичников не было ни малейшей возможности.

– Боже мой.

– Редкий случай, – продолжал врач, вдохновленный темой. – В данный момент не припомню статистику, только даже в то давнее время ничего страшного не было. В присутствии мужских и женских гениталий и наружных половых признаков, как у младенца Бредфордов, родители просто должны выбрать пол, учитывая физическую жизнеспособность тех или иных органов. Хирургически осуществить этот выбор легко.

– И какой выбор сделали Бредфорды? – спросил Холлоран, и врач без промедления ответил:

– Обрекли ребенка на истинный ад, и я со своей стороны надеюсь, что сами туда же попали.

– Не понял…

– Объявили свое дитя… – доктор захлебнулся, – тут я точно цитирую, никогда не забуду их собственных слов… «мерзостью перед Господом». Мерзостью. Сочли его рождение Божьей карой за некий воображаемый грех, уверенные, что вмешательство его только усугубит… – Он замолчал и шумно вздохнул. – Так или иначе, в тот недолгий период, пока мать с новорожденным оставались на моем попечении, Бредфорды не выбрали для ребенка ни пола, ни имени, и поверьте, шериф, я все прошедшие с того времени годы постоянно думаю, как сложилась его судьба. Представляете? Они даже имени ему не дали…

Было слышно, как кто-то настойчиво и поспешно заговорил с врачом, наверное жена. Слов Холлоран не разобрал.

– Что-нибудь случилось, доктор?

Послышался мрачный смешок.

– Фибрилляция сердечной мышцы, высокое кровяное давление, небольшой дефект сердечного клапана. В моем возрасте много чего выходит из строя, жена беспокоится. Только одно мне скажите, пожалуйста, прежде чем мы завершим разговор.

– Все, что смогу.

– В наших краях не принято, чтобы органы правопорядка отыскивали наследников. Дело связано с преступлением?

Холлоран взглянул на Бонара, который кивнул.

– С убийством.

– Вот как…

– Бредфорды – собственно, здесь они жили под именем Клейнфельдтов – были убиты ранним утром в понедельник. – И поскольку доктор говорил откровенно, проявил гораздо больше человечности, чем ожидалось, Холлоран сказал то, что он хотел услышать: – Их застрелили в церкви во время молитвы.

– Ах… – Не столько слово, сколько вздох, в котором слышалось удовлетворение. – Понятно. Спасибо, шериф Холлоран. Благодарю за любезно предоставленную информацию.

В трубке щелкнуло.

Холлоран подошел к столу, уселся рядом с Бонаром. Минуту ни тот ни другой не говорили ни слова, потом Бонар откинулся на стуле, распустил брючный ремень.

– У меня идея, – объявил он. – Может, закроем дело и скажем, что Клейнфельдты умерли естественной смертью?

21

Магоцци никогда не бывал в военной зоне, но предполагал, что там не так погано, иначе никто бы не стал воевать.

Подъездная дорога к пароходному причалу плотно забита машинами скорой помощи и других чрезвычайных служб, фургонами теленовостей, на редкость разнообразными внедорожниками и сверкающими седанами. Некоторые стоят пустые с открытыми дверцами и урчавшими двигателями. Над головой висят телевизионные вертолеты, взметая воздушными потоками землю внизу, гигантскими винтами взбивая с ритмичным воем звукового оформления фильма про войну холодный вечерний воздух.

Кругом полно народу: полицейские в форме, детективы в штатском, криминалисты, работающие на месте преступления, гражданские лица толпятся с напряженным видом, более решительные пробираются в толпе к месту досмотра автомобилей.

Магоцци вел «форд», маневрируя в массе людей и машин, остановившись у будки, установленной сотрудниками Чилтона. Увидел в ветровое окно окружных полицейских в форме, команду Реда Чилтона, которая продолжала проигранное сражение, пытаясь не допустить на стоянку штатских и представителей прессы. Перед вновь прибывающими фургонами были расставлены заградительные барьеры, но репортеры и операторы с ручными камерами проникали повсюду, крича в микрофоны, чтобы их было слышно в прямом эфире специального выпуска новостей, ради которого телеканалы прервали программу.

Если с Марса не вторгнутся инопланетяне, свадебное торжество Хаммондов наверняка выйдет на первое место в десятичасовых новостях. Убийство и громкие имена гарантируют успех. По прикидке Магоцци, в помешанном на новостях штате больше восьмидесяти процентов населения смотрит в данный момент прямую трансляцию циркового представления. Среди них, вероятно, сам киллер.

Мужчина в смокинге с физиономией наемного убийцы постучал в окно машины. Магоцци увидел проколовшую тысячедолларовый лацкан булавку «Арго», опустил стекло, предъявил значок, ткнул пальцем через плечо:

– Чьи это машины?

– Родных, друзей, кто знает, – кисло ответил мужчина. – Каждый присутствующий на проклятом каноэ с момента происшествия сотовый не отрывает от уха. Видишь вон тот большой «лексус»?

– Угу.

– Мамаша какого-то парня из числа гостей въехала, как на танке, подсекла под коленки одного из наших, который пытался ее тормознуть. Пришлось пристрелить, чтобы не прорвалась.

– Ред позволяет вам стрелять в людей?

Охранник искренне рассмеялся, но лицо от этого ничуть не смягчилось. Все равно смахивает на наемного убийцу.

Магоцци остановился между двумя полицейскими автомобилями, вышел, захлопнул дверцу. С колесного парохода, стоявшего от него в пятидесяти футах, время от времени выкатывался уже опрошенный гость, лакомый кусочек для пираний-журналистов. Ошеломленные неожиданным поворотом праздничного события, ослепленные фотовспышками богатые и сильные казались слабыми и на удивление беззащитными в шикарных нарядах и смокингах с черными галстуками. Почти все стояли, как овцы на бойне, под градом громогласных вопросов, только женщина постарше, увешанная драгоценностями, которая казалась смутно знакомой, не обращала на них никакого внимания. Когда к ней подобралась толстая репортерша с десятого канала, она живо ее отфутболила, отвесив добрый пинок коленом под зад.

Наконец Магоцци узнал в женщине мать жениха.

– Неплохо, леди, – пробормотал он себе под нос с мрачной улыбкой, довольный, что кто-то в конце концов осуществил его давнюю мечту.

Только на два шага отошел от машины – толпа почуяла свежее мясо и ринулась на него. Он прикрыл глаза ладонью под вспышками десятков камер, сморщился от внезапно выкрикнутых вопросов. Их слишком много, не рассортируешь, и Магоцци решил поработать локтями, прорваться, послав к черту давно принятую управлением политику сотрудничества с прессой, когда к нему метнулась блондинка с десятого канала, размахивая перед собой микрофоном, словно двуручным мечом.

Слишком хорошенькая, слишком жаждущая продвинуться по карьерной лестнице, с таблоидным мышлением, которое не слишком вяжется с безмятежной, рассчитанной на детей ориентацией десятого канала. Скорее всего, в течение года выбросит свой товар на другой рынок. Невозможно дождаться. Нахальная агрессивная девка с гнусной привычкой вырывать цитаты из контекста ни разу не произнесла правильно его фамилию.

– Детектив Магози! – заорала она так громко, что остальные репортеры испуганно притихли.

Магоцци подметил в толпе несколько неодобрительных взглядов. Как правило, миннесотские журналисты вполне прилично воспитаны. Говорят все разом, задают дурацкие, бессмысленные вопросы, например: «Что вы почувствовали, узнав, что вашу шестилетнюю дочку застрелил ее собственный брат?» Порой даже кричат, как сейчас, но с определенной громкостью. Интересно, нет ли какого-то молчаливого соглашения насчет максимального уровня децибелов, который репортер не должен превысить? Если есть, значит, блондинка в данный момент вышла за предел.

– Чего вы кричите? – спросил он, с неким удовольствием видя сердитую вспышку в ее глазах и слыша пробежавший в толпе шепоток.

– Детектив Магози… – снова начала она.

– Магоцци. Магоцци.

– Хорошо. Кристин Келлер, новости, десятый канал. Можете подтвердить, детектив, что сегодня на «Николлет» застрелен мужчина, сидевший в тот момент на унитазе?

Неделикатная сучка, подумал он. И определенно не местная. Уроженцы Миннесоты никогда прилюдно не упоминают о естественных функциях организма, даже в самом неопределенном смысле.

– Я только что приехал, мисс Келлер. Пока ничего подтвердить не могу. Извините.

Он принялся пробираться в толпе к трапу, но мог бы поклясться, что девица дышит ему в шею.

– Снова «Манкиренч»?! – выкрикнула она у него за спиной.

Ох, проклятие! Магоцци остановился. Оглянувшись, увидел лукавую усмешку.

– Наши источники сообщают, что убийство, совершенное вчера вечером на кладбище Лейквуд, соответствует сценарию компьютерной игры, разработанной местной компанией «Манкиренч». Как прокомментируете?

– В данный момент никак.

В разговор вступил Хокинс из «Сент-Пол пресс»:

– Брось, Лео. Люди, игравшие в игру в сети, целый день нам трезвонят насчет убийства на кладбище. Все говорят: оно точно такое же, а теперь мы слышим, что и это прошло по сценарию.

– И нам тоже звонят, – признался Магоцци.

– Значит, полиции известно о связи убийств с игрой?

– Известно о некоторых совпадениях, разбираемся.

– В игре двадцать убийств! – крикнула Кристин Келлер, но пролетавший вертолет ее собственного канала заглушил слова. – Уберите отсюда эту чертовщину! – услышал Магоцци вопль журналистки, протискиваясь сквозь толпу к трапу.

Макларен встретил его на главной палубе.

– Ну, теперь дерьмо всплывет наружу, – сухо проговорил он.

– Угу, и мы его будем долго вычерпывать.

Потребовалось убийство, чтобы наконец-то оттеснить Фостера Хаммонда на задний план, отвлечь от него внимание прессы, но его это вовсе не радовало. Сама вероятность убийства во время торжеств по поводу свадьбы дочери привела его в легкое содрогание, но окончательно он потерял чувство юмора, когда полиция силой разогнала приглашенных.

Светское событие года превратилось в место преступления, невеста безутешна, еда на двадцать пять тысяч отправилась в городской приют для бездомных, сиятельных гостей гуртом согнали в салон для допросов, как «обыкновенных преступников», брызгал он слюной на Магоцци.

Магоцци мысленно похлопывал себя по плечу, хваля за то, что держит язык за зубами во время тирады Хаммонда, но, когда сукин сын принялся разглагольствовать о некомпетентности полиции, извинился и вышел, пока не вырвалось какое-нибудь нелицеприятное замечание, скажем: «Я тебя предупреждал, наглый тупой старый хрен».

Теперь он стоит в пятидесяти ярдах от устроенной на «Николлет» пыточной камеры, глядя в чернильные воды Миссисипи, раздумывая, как, скажите на милость, искать неизвестно кого, живущего в кибернетическом мире и убивающего в реальном.

Посмотрев за реку, увидел миллион укромных местечек в кустах, под деревьями, среди камней, в густых тенях. Может, гад прямо сейчас там прячется, наблюдает за ним и ликует. Впрочем, вряд ли.

Детектив с глубоким вздохом бросил последний взгляд на воду и снова направился к полицейским машинам, выстроившимся в ряд на автомобильной стоянке. Сине-красные мигалки по-прежнему работали, освещая сбоку «Николлет» кроваво-лиловой радугой.

Наконец из толпы на борту выскочил Джино, нырнул под трепетавшие на ветру ленты, ограждающие место преступления, направился к нему. Одет с расчетом на мороз в длинную пуховую парку, меховую шапку, толстые вязаные перчатки. За ним следовали двое криминалистов из оперативной бригады с застегнутой на «молнию» сумкой для вещественных доказательств.

– Собираешься в антарктическую экспедицию? – поинтересовался Магоцци.

Джино сверкнул на него глазами:

– Надоело яйца отмораживать. Вслух скажу, у нас только октябрь! Где бабье лето? Богом клянусь, перееду на юг. Ненавижу этот замерзающий штат. Ненавижу зиму. На следующей неделе начнем на снегоходах кататься, а каждый раз, открывая дверь, выпускаешь тепла на сто долларов…

Магоцци прервал речь, которая длилась бы до весны:

– Итак, что мы имеем?

Джино испустил трагический вздох, окружив себя пушистым белым облаком:

– Все то же, все тоже. Кошмар адский. Что хочешь сначала услышать, слухи или факты?

– Слухи, конечно. Факты чересчур огорчительные.

– Ну, мэр кланялся, целовал Хаммонду задницу, извиняясь, если можешь поверить, за причиненные неудобства. Дурной сукин сын.

– Кто?

Джино невесело улыбнулся:

– Хороший вопрос. В данный момент могу ответить, что они взаимозаменяемы. Так или иначе, мэр быстро оправился от потрясения и, чтобы сохранить лицо перед главным спонсором своей избирательной кампании, открыто обвинил Фридмена и Макларена, которые, по его мнению, «допустили это ужасное происшествие».

– Шутишь?

– Нет. Политикан чертов, дерьмовая задница. Ну и наши друзья хороши. Просто молча стояли на месте и все это кушали.

– Господи Иисусе. Напомни, чтобы я им выписал сверхурочные и премию за риск, когда разберемся с делом.

– По-моему, лучше уж пару «Пурпурных сердец».[38]38
  «Пурпурное сердце» – воинская медаль, вручаемая за боевое ранение.


[Закрыть]

Подняв глаза, Магоцци увидел сходившего с парохода Реда Чилтона с двумя своими сотрудниками. Даже обычно несокрушимый Ред выглядел более чем усталым. За все золото форта Нокс[39]39
  Форт Нокс – место расположения бронетанковой школы в штате Кентукки, где министерство финансов США в 1935 г. основало хранилище золотого запаса.


[Закрыть]
Магоцци сейчас не поменялся бы с ним местами.

– Как дела у Реда? На пароходе я его даже не видел.

– Ну, ты же знаешь Реда. Мастер в сфере разрядки. Лично я думаю, зря талант пропадает. Ему надо быть дипломатом.

– Имеешь хоть какое-нибудь понятие, кто за это будет отвечать? Я имею в виду, когда все летит к чертовой матери, люди поинтересуются, почему тридцать вооруженных профессионалов, находившихся на месте и заранее предупрежденных, не сумели предотвратить убийство.

– У нас есть и хорошая новость. По словам Ананта, тот тип был убит задолго до того, как его обнаружили. Магнуссон во время обхода ни разу не упомянул о своем личном сортире. Крошечная конурка с раздвижной пластмассовой дверцей, которую каждый примет за чулан, за стенной шкаф. Конечно, незнание не оправдание… «Арго» и наши ребята все прощупали до прихода гостей. Но ни Ред, ни мы в тот сортир не заглядывали. Просто скрестили пальцы, понадеявшись, что в суете пронесет, если ты меня понимаешь.

Магоцци кивнул.

– Что тебе еще известно?

– Единственное, что мне точно известно: адвокаты Хаммонда просидят ночь напролет, составляя приблизительно пятьдесят два судебных иска. Не удивлюсь, если он в возмещение морального ущерба потребует недвижимость погибшего, которому хватило наглости оказаться убитым. Спорить, конечно, тут не о чем – Хаммонда предупредили, а он проигнорировал предупреждение.

Магоцци улыбнулся:

– Значит, сам будет ответчиком по нескольким искам.

Джино подмигнул:

– Просто, скажем, выяснит, кто его истинные друзья. Если они вообще у него есть. Черт возьми, я сам мог бы потребовать у него через суд компенсации – помогал Хелен готовить домашнее задание по истории, когда меня вызвали. Вдруг она завтра провалит контрольную? Жутко расстроится, оценки снизятся, не поступит в колледж, все наши затраты пойдут прахом. В любом случае, отставив в сторону политические интриги и судебные дела, наш дружок «Гримм с Косой» вместе с индусом много чего накопали. То же самое дерьмо – это я тебе говорю, не они, – пуля двадцать второго калибра в голову. Но одна новая черточка. У жмурика на руке свежий след от укуса. Совсем недавний. Получен за несколько минут до смерти.

– Жуть какая-то. Наш приятель начинает проявлять изобретательность.

– Угу, и я так подумал, поэтому заволновался, думаю, по укусу определим ДНК для идентификации, для сравнения и так далее, а потом Анант мне сообщил, что мертвец сам себя укусил.

– Что?

– Вот именно. Сам себя укусил своими кривоватыми зубами. Полное совпадение прикуса.

– Объяснишь, для чего он себя укусил?

– Слушай, время позднее, я устал и не хочу вдаваться в подробности. Рамбахан, как обычно, сведет воедино.

Магоцци взглянул за плечо партнера, увидев безошибочно узнаваемую гибкую высокую фигуру медицинского эксперта, расхаживавшего по наружной части палубы в развевавшемся расстегнутом пальто, склонив голову в поисках ключиков, о которых можно только гадать. Встретившись с доктором взглядом, он махнул ему рукой, подзывая к себе. Рамбахан предупредительно поднял палец, опять зашагал, и Магоцци обратился к Джино:

– Как идут опросы?

Тот хмыкнул, переминаясь с ноги на ногу на ледяном асфальте.

– Медленно. При виде полицейского все разбегаются, как вспугнутые олени. – Джино раздраженно взглянул на крутившуюся мигалку. – Можно выключить эту чертовщину? – прокричал он, ни к кому конкретно не обращаясь. – Полчаса ушло только на то, чтобы по головам пересчитать. Больше трех сотен гостей. И каждый меня ненавидит.

– Рекорд для тебя, правда? Нажить три сотни врагов за один вечер!

– Знаешь, что бы я с ними сделал? Я хочу сказать, любой мог убить, вернуться к столу и отметить радостное событие. А я должен вертеться с чертовым «поляроидом» вокруг мертвеца с дыркой в башке, просто на случай, если он вдруг окажется их дружком, отцом или еще кем-нибудь. Хочешь немного статистики? Скольких, по-твоему, вырвало на свадебном обеде при взгляде на фотографию окровавленного трупа?

– Господи помилуй, Джино…

– Тринадцать. Тринадцать человек стошнило на месте. На проклятом пароходе воняет, как в вытрезвителе в воскресное утро. А те, кого не стошнило, бьются в истерике. Надо было бы раздавать валиум в бумажных стаканчиках. «Примите лекарство и взгляните на фото». Старик, мне даже стало жалко невесту, а я именно ее хотел расспросить. Только она совсем ребенок. Конечно, в таком возрасте убийство на собственной свадьбе смахивает на сюжет из Агаты Кристи, но посмотреть на труп – совсем другое дело. И я, славный парень, заставляю ее в первую брачную ночь, в белом атласе и кружевах, с жемчугами в прическе, смотреть на убитого. Боже, кишки переворачиваются. Понимаешь, я жутко боялся, что он из их компании.

Магоцци кивнул.

– Нет?

– Нет. Никто никогда его раньше не видел. Поэтому у нас в целом пусто. Никаких следов борьбы и сопротивления, ни пули, никаких следов, насколько можно сказать без лабораторных анализов. Просто субъект в костюме, без бумажника, точно как в игре.

– Значит, надо поторапливаться, сличать отпечатки, добывать сведения о пропавших, устанавливать личность убитого.

– Может, во время обыска в каком-нибудь мусорном баке найдется бумажник, кто знает?

Магоцци сунул руки в карманы в поисках перчаток, лежавших дома на полке шкафа в передней.

– Необходимо знать время смерти, проверить алиби всей этой компании из «Манкиренч».

– В данный момент можно только сказать, что это произошло между двумя и четырьмя часами. Я сразу обзвонил чокнутых компьютерщиков, пока ты еще ехал, как только услышал, что они вылупились неизвестно откуда десять лет назад. Скажешь, не бред?

– Бред.

– Так или иначе, все, кроме Макбрайд, ответили вот что: рано ушли с работы, поодиночке отправились по домам, с тех пор сидели дома. Ни у кого в шайке надежного алиби нет, разве что Макбрайд предоставит, когда мы ее отловим.

– Что ты им рассказал?

– Ничего. Просто спрашивал, где были с двух до четырех, просил прийти в управление для дачи официальных показаний. Завтра в десять. Не упоминал про наш маленький цирк, но, если у кого-нибудь есть телевизор, это бесполезно. – Джино наклонил к нему голову: – И знаешь что, приятель? Если мы на них не надавим и кто-нибудь не расколется, не признается, нам хана. Пока совершается по убийству в день, а где будет следующее, тебе отлично известно.

При этом напоминании Магоцци закрыл глаза. Четвертое убийство в игре происходит в торговом комплексе «Молл оф Америка», а наблюдение за таким местом – страшный сон для любого копа, не говоря уж о грязном скандале, который обязательно разразится, если главный миннесотский аттракцион для туристов превратится в место преступления.

– Не знаю. Нутром чую, нет. Убийца не из «Манкиренч».

Джино снял варежку размерами с небольшую собачку, принялся обшаривать многочисленные карманы парки.

– Почему? Только на том основании, что они нас вызвали? Преступники не впервые сообщают о преступлении. Это дерьмо давно известно психиатрам. Может, один старается утопить остальных. Игра им досконально известна, и не надо рассказывать, будто полностью стертое прошлое не имеет значения. Если хочешь спросить мое мнение, в этой компании слишком уж много странностей.

Магоцци наблюдал, как он роется в карманах в поисках сокровища.

– Похоже, тебе очень хочется, чтоб один из них оказался преступником.

– Да, черт возьми. Либо один из них, либо какой-нибудь анонимный игрок из регистрационного списка, а когда я в последний раз заглядывал к Луизе, проверили всего сотню из пятисот с лишним. Она говорит, быстрее работать практически невозможно: как только наткнешься на красный флажок, к которому надо бы присмотреться поближе, выясняется, что адрес липовый; адрес, на который приходят счета, не соответствует месту жительства, и все такое прочее, – у них связаны руки. У нас руки связаны. Без судебного постановления ни один провайдер Интернета не дает никакой информации о подписчиках, а в данный момент у нас только предположение, что убийца может оказаться в списке. Он полгорода укокошит, пока мы получим законное основание нарушить тайну личности.

– Поэтому я почти жалею о временах Джона Эдгара.[40]40
  Гувер, Джон Эдгар (1895–1972) – директор Федерального бюро расследований (ФБР), которое под его руководством превратилось в одну из самых влиятельных государственных служб США.


[Закрыть]

– И правильно, будь я проклят, – угрюмо согласился Джино.

Магоцци пошевелил онемевшими от холода пальцами в ботинках.

– Компьютерщики из «Манкиренч» могут это сделать без всякого постановления.

Джино перестал рыться в карманах и разинул рот.

– Ты свихнулся?

– Если у них хватило сообразительности и умения стереть самих себя, то хватит и на то, чтоб раздобыть для нас нужные сведения без судебных ордеров, не оставив следа. Джино, у нас времени нет. Нам нужна информация.

– Потрясающе. А потом предъявим убийце незаконно добытую информацию, и он спокойно пойдет своей дорогой.

– Если получим настоящую ниточку, не понадобится никаких официальных разрешений, чтобы его прищучить. Придумаем, как его пригвоздить.

– Возможно, – хмыкнул Джино. – Но привлекать к расследованию посторонних гражданских лиц? Чтоб, ни много ни мало, возможные преступники помогали исключать подозреваемых в нескольких убийствах? Вполне можно и экстрасенсов позвать.

Магоцци покачал головой:

– Другого выхода не вижу. В данный момент дела обстоят так, что любая потенциальная ниточка тянется в законодательный тупик. Единственный возможный способ найти источник – пройти по тупиковым ниточкам к началу. Мы этого сделать не можем, а компьютерщики из «Манкиренч» могут. Даже если заставим Томми нарушить присягу и кое-какие законы, он всего лишь один человек. Единственный в управлении, кто способен выяснить реальную личность анонимных игроков. На это уйдет чересчур много времени…

– А времени у нас нет. Знаю, знаю. – Джино долго смотрел на него, потом снова начал копаться в карманах. – Если убийца один из партнеров, он или она наверняка чертовски охотно помогут нам выследить самих себя. Мы ни за что не поймем, можно верить их сведениям или нет. Ты об этом подумал?

Магоцци уныло кивнул:

– Подумал. Только все равно попрошу. Что теряем?

– Потеряем время, если они нам сунут подсадную утку, отвлекая внимание от себя.

– Времени потеряем не больше, чем сейчас имеем, когда тычемся лбами в каменную стену… Слушай, что ты там ищешь, черт побери?

– Вот что! – Джино с триумфальной улыбкой вытащил из последнего обысканного кармана пластиковый пакет, помахав перед глазами детектива. – Спасение. Нирвана. Утешение во всех горестях жизни. – Он открыл пакет, и воздух наполнился ароматом домашнего шоколадного печенья.

Магоцци взял одно, откусил.

– Люблю Анджелу, – признался он с полным ртом.

– Я ей передам, – посулил довольный Джино. – Надеюсь, не рехнется от радости. – Он оглянулся на очередные пары, сходившие на берег. – Пожалуй, мне надо вернуться. Убедиться, что Макларен не выпросил номера телефонов у всех подружек невесты.

– Может, нам повезет, – проговорил Магоцци. – Может быть, кто-нибудь из гостей приметил татуированного буйвола Харлея или секс-бомбу весом двести фунтов.

Джино фыркнул:

– Это Миннесота. Тут половина женщин весят двести фунтов.

– Да, но они не столь сексуальны.

– Очень жалко. Как ее там? Энни…

– Белински. При том, что у тебя имеется дома, не следовало бы замечать.

Джино чуть улыбнулся.

– Я был бы уже покойник. – Он запахнул воротник парки. – Дьявольский холод. Вон док идет.

Рамбахан осторожно спускался по трапу, пристально глядя на трехфутовые планки, словно шел по подвесному мосту через Большой каньон. Магоцци наблюдал, как он, миновав репортеров, направляется к ним не совсем твердой походкой, с усталым, изможденным лицом, на котором обычно играет веселая, приветливая улыбка.

– Добрый вечер, детективы, – вежливо кивнул Рамбахан. Можно было бы поклясться, что его кожа слегка посерела.

– Добрый вечер, доктор Рамбахан. Кажется, вам не слишком нравятся пароходы.

Доктор слабо улыбнулся, показав не так много зубов, как всегда.

– Вы очень проницательный детектив. Да, правда. Патологически боюсь любых плавучих средств, а на борту испытываю легкую тошноту.

Магоцци с восхищением посмотрел на мужчину, который целыми днями потрошит трупы и плохо себя чувствует на стоящем у причала пароходе.

– Очень жаль, что пришлось испортить вам вечер.

– Грешники не знают покоя. – Рамбахан попытался криво улыбнуться, с явным удовольствием употребив идиому. – Не беспокойтесь. Я уже позвонил своей милой жене, сообщил, что приду очень поздно. Убийство вошло у кого-то в дурную привычку, и мне бы хотелось провести вскрытие нынче вечером. Возможно, результаты прольют новый свет на проводимое вами расследование.

Магоцци хотелось расцеловать его.

– Мы вам многим обязаны, доктор. Спасибо.

– Это мой долг, детектив. Как только будет о чем сообщить, немедленно свяжусь с вами. – Он отвесил Джино легкий поклон. – Считаю за честь работать сегодня с вами, детектив Ролсет. Вы были весьма деликатны с гостями при исполнении столь неприятной обязанности.

Не привыкший к комплиментам Джино вспыхнул и забормотал:

– Ну… да… Можно было бы обойтись и без этого… Высосанное яйцо, вот что я получил.

Рамбахан, просияв, посмотрел на Магоцци:

– Высосанное яйцо? Это понятие имеется в учебнике?

Магоцци, сдерживая улыбку, покачал головой:

– Едва ли.

– Тогда вы мне в другой раз объясните?

– С большим удовольствием.

– Прекрасно. Желаю вам обоим приятного вечера.

Джино дождался, когда индус окажется за пределами слышимости, потом посмотрел на Магоцци с широкой улыбкой:

– Вы чего это? Есть между вами какая-то связь. Я почти его не понимаю, а вы вдвоем треплетесь, как английские лорды за чаем.

Магоцци пожал плечами:

– Не знаю. Он просто… очень вежливый… очень наивный. Симпатичный эстрадный артист. Считает книжку «Как говорят в Миннесоте» учебником лингвистики.

Джино громко рассмеялся.

– Надеюсь, ты ему объяснишь.

– Пока нет… – Зачирикал сотовый телефон, Магоцци полез во внутренний карман. – Черт возьми… Обожди, Джино. Магоцци слушает! – рявкнул он в трубку.

Потом долго молчал, потом Джино увидел расплывшуюся на губах улыбку.

– Не шутишь? И адрес достал? – Магоцци вытащил из кармана клочок бумаги, нацарапал номер дома, название улицы. – Странноватое место жительства для миллионерши. Здорово поработал, Томми. Теперь иди домой, немного отдохни. Ты мне завтра рано утром понадобишься. – Он с ликующим видом захлопнул крышку телефона.

– Хорошие новости? – полюбопытствовал Джино.

– На имя Грейс Макбрайд, или кто она там такая, зарегистрировано шесть пистолетов. Один из них двадцать второго калибра.

Джино понимающе кивнул:

– Это она.

– Я к ней съезжу, посмотрю, застану ли дома, спрошу, где была с двух до четырех, может, на пистолет взгляну, попрошу помочь с регистрационным списком.

– Неплохой штришок. Не поможете ли нам найти убийцу, если, конечно, сами не убийца, а если да, позвольте осмотреть пистолет…

Магоцци пожал плечами.

– У тебя есть другие идеи?

– Есть. Бежать как можно дальше от этого дела. Мы с Джимми поговаривали насчет уличной торговли. Пожалуй, займемся в Монтане.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю