Текст книги "Важна только любовь"

Автор книги: Петти Стэндард

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц)

Глава 3

Она стройная, с великолепными ногами, всегда в коротких обтянутых юбках чтобы носить такие шпильки, надо иметь прекрасные ноги. Блузки с глубоким декольте, соблазнительно выглядывает грудь. Блондинка, рыжая?.. Адриана позволила туфле соскользнуть и упасть на пол. Смотрела, как она лежит на бежевом ковре – коварная и опасная, как змея.

Голос этой женщины она однажды слышала – у той хватило наглости попросить Харви к телефону, а не повесить трубку, как всегда, если к телефону подходила Адриана. Голос глубокий, бархатный, с хрипотцой, вполне соответствует туфле. Еще Адриана знает ее запах, даже сейчас чувствует – он исходит от туфли: темный, сладкий аромат духов. Харви привозил его с собой из каждой деловой поездки – из Уичиты, Оклахомы, Мемфиса…

Вообще-то Адриана сомневалась, бывал ли он в этих городах. Возможно, никуда дальше Далласа и не ездил. А может быть, они встречались там – в отелях, на огромных постелях, покрытых цветастыми покрывалами… Брезгливо, двумя пальцами, подняла туфлю за каблук и уронила обратно в пакет. Еще долго ощущала ее вес на коленях. Все, что осталось от ее мужа и от ее брака… Пакет запихнула в верхний ящик комода, под ворох белья. И так же глубоко спрятала боль и злобу. Тяжело вздохнула – надо пойти поговорить с Лизой, сказать ей, что все хорошо.

Каттер распахнул ногой дверь, и его встретил запах свежей краски. Руки его были заняты двумя мешками, привезенными со склада. Вообще-то, перспектива дышать краской остаток дня не слишком его вдохновляла. На улице чудо как хорошо, светит солнышко….

– Каттер, это вы? – Наверху появилась Адриана с кисточкой в руке. Значит, провела первую половину дня, возясь с краской. Волосы не спрятаны благоразумно под кепкой, а рассыпались по плечам. Прическа явно не случайная. И макияж… зачем краситься? Она в доме одна, работает – красит стены. Каттер вдруг понял: а ведь он еще ни разу не застал ее в «домашнем» виде. Каждый день с утра до вечера Адриана выглядит безупречно, как на выход в люди. И это при том, что она в отпуске!

Как ни странно, это совершенство делает ее уязвимой, до боли хрупкой. Чем больше на ней брони, тем сильнее хотелось ее защищать.

– Что такое? У меня краска на носу?

– Нет-нет, все в порядке. – Он опустил мешки на пол.

Злость на себя охватила его – за последнее время эта женщина успела завладеть его мыслями. Целую неделю читал ее письма, просматривал фотоальбомы, следил за каждым незначительным событием в ее жизни. Утром они вместе пили кофе, днем – обедали, болтали, дразнили друг друга, даже флиртовали. Он снова напомнил себе: это лишь часть его работы, надо войти к ней в доверие. Но больше он ни за что не будет до нее дотрагиваться, это решено твердо.

– Пока вас не было, звонил ваш отец, просил напомнить, что сегодня вы ужинаете у них.

– Да я не забыл. Эти ужины в конце недели незабываемы.

Она улыбнулась и спустилась к нему.

– Лиза подумала бы, что я решила ее отравить, если бы предложила ей что-нибудь в этом роде. – С усталым вздохом Адриана опустилась на нижнюю ступеньку. – Нет, пусть дверь постоит открытая, – попросила она Каттера, когда тот попытался ее закрыть. – Свежий воздух – это так чудесно! Присаживайтесь. И похлопала по ступеньке рядом с собой.

Поколебавшись, он сел рядом и вытянул длинные ноги.

– Я и не знала, что ваши родители живут в Литтл-Роке.

– Да, в Оук-Гровз, в доме, который отец построил сорок лет назад.

– Хороший район: много больших старых деревьев, ровные газоны, качели на крыльце. – Она повернулась, взглянула на него, прядь волос упала ей на грудь, янтарные глаза вдруг затуманились. – А у ваших родителей есть качели на крыльце?

– Даже двое. – Ему вдруг стало весело.

– Вот это да!

Эти три коротких слова пахли магнолией и мятными листочками, и ему вдруг захотелось услышать их еще раз.

– Дом замечательный – просторный, крепкий. Полка над камином, перила из орешника – отец сам вырезал.

– Только не говорите этого Бланш, а то она тут же составит список. Ваши родители и моргнуть не успеют, как у них на фасаде появится вывеска «Монро риэлти».

– Представить не могу, чтобы предки продали дом. Они так любят это место, и я тоже.

– Даже название звучит замечательно. [1]1
  Оук-Гровз – дубовая роща (англ.).


[Закрыть]Сама я выросла в городской квартире в Атланте, но, когда была маленькой, мечтала иметь собственный дом – непременно с качелями. – Адриана огляделась вокруг.

Окружающая реальность явно не походила на детские мечты. Очевидно, Харви приносил домой не слишком много денег, и они не могли позволить себе переехать из этого района одинаковых коробок в место, подобное Оук-Гровз. Не сбылась ее детская мечта о качелях на крыльце.

– Ладно, пойду-ка я работать. – Адриана встала. – Хочу сегодня закончить спальню, да и краска засыхает на кисточке.

Он смотрел, как она поднимается по ступеням. Мягкие контуры ягодиц чуть заметно подрагивают при ходьбе. На ней шорты и хлопковая блузка нежно-персикового цвета. Он вспомнил атласное кружевное белье, в которое запустил руки в первый день: не оно ли сейчас прилегает к ее коже под пастельными тонами верхней одежды?.. Есть у нее и еще секреты, скрытые от чужих глаз. Например, двадцать пять тысяч долларов…

Надежда найти деньги тает с каждым днем. В доме денег нет, в этом он абсолютно уверен: уже обследовал в нем каждый дюйм. Видел ее банковские счета, тщательно просмотрел все вложения на сберегательных книжках, побывал в маленьком банке, где она переводила деньги со своего сберегательного счета на текущий для оплаты расходов, связанных с реконструкцией. Другими деньгами, чтобы оплатить ванную для Лизы, не пользовалась.

Тогда откуда у него это странное чувство – что-то здесь не так… Если дело не в деньгах, то в чем? Между тремя женщинами, живущими в этом доме, происходит нечто сложное, почти незаметное стороннему наблюдателю. Ни одна из них не говорит всей правды. «Папа был героем…». Да нет, папа был жуликом. «Мы были одной большой, счастливой семьей». «Даже не помню, как он выглядел». Скрывают они от всех что-то, связанное с Харви, или просто не могут разобраться с собственным прошлым?

Каттер встал, выпрямился и вернулся к работе, напомнив себе, что их странные личные отношения – не его забота. Хочется им жить в Стране Чудес пожалуйста, на здоровье. Подлинный мир не так уж хорош – в нем нанятый ими сантехник по совместительству шпион.

* * *

– Господи, ну и запах! Не удивительно, что дверь открыта. – Лиза кинула на стол портфель и просунула голову в кладовку. – Привет!

– Привет. Твоя мама наверху, красит. А где бабушка?

– Я на автобусе. В четыре у нее заключительная встреча по сделке, уже потирает руки в предвкушении шести процентов комиссионных. – Она всплеснула руками, смешно и очень похоже копируя жесты Бланш.

А у девочки острый язычок – уже неделю он отдает должное ее едким замечаниям. Лиза с интересом склонилась и принялась наблюдать, как он привинчивает очередную трубу.

– Решительно не понимаю, почему мама не разрешает мне покрасить стены в спальне в черный цвет. Ну хотя бы одну – дальнюю. Кстати, что это вы делаете?

– Устанавливаю унитаз. Завтра к вечеру можешь им пользоваться, а ванную закончу к понедельнику.

– Все, что нужно для полного счастья.

– Ну, не все. Зеркало можно повесить только после оклейки обоями.

– Уж и не знаю, дождусь ли, – ухмыльнулась Лиза.

– Лиза, – он пожалел, что вообще приходится с ней разговаривать, – ты, наверно, хочешь взглянуть на обои, которые сегодня купила твоя мама. – И указал на рулоны в углу.

– Ну-у… – протянула Лиза и без особого энтузиазма вытащила из пачки рулон. – Боже, розовые розы!

– Черных-то наверняка нет.

– Откуда вы знаете, что я эти розовые терпеть не могу?

– Знаешь, розовые розы как-то не в твоем стиле.

– Да, но маме хочется, чтобы были в моем. По-моему, она хочет сделать из меня сказочную принцессу. – Лиза скривилась от отвращения. – Я что, похожа на сказочную принцессу?

– Нет, на симпатичную умную молодую девушку.

– Но не на принцессу. Вот только мама этого не видит. – Несколько секунд девочка стояла молча, хмуря брови. – Как вы думаете, что она видит, глядя на меня?

Обернувшись, он встретил ее взгляд: широкое веснушчатое лицо, длинные белые волосы выбились из-под заколки. Полная, приземистая…

– Видит свою маленькую девочку.

– Значит, она вообще ничего не видит! Не видит этого… – Лиза провела руками по своим бедрам. – Думает, с возрастом это пройдет – детская пухлость.

– А ты сама как думаешь?

– Я-то? Да это оттого, что я сижу сиднем. Путешествую по Интернету, а не разучиваю пируэты и не упражняюсь на фортепиано. Что мне, кстати, сейчас и полагается делать. – Лиза снова скривилась на обои и тяжело вздохнула.

– А ты просто скажи маме, что обои тебе не нравятся.

– Ну да, скажешь ей! – фыркнула Лиза. – В этой семье всем и все нравится. И мы улыбаемся – все время улыбаемся. Мы – леди, вы же знаете, южные леди. Кстати, не хотите чего-нибудь поесть?

– Нет.

– Ох… Ладно, а у меня вот тут чипсы.

– Лучше тебе вместо этого прогуляться. У твоей мамы в духовке жаркое, не перебивай аппетита.

Она изумленно взглянула на него, в зеленых глазах мелькнуло подозрение.

– Вот что я вам скажу: если вы сами доложите маме, что я видеть не могу эти обои, – обойдусь без чипсов, а пойду прогуляюсь. Идет?

– Конечно, скажу.

– Скажете – о чем? – Адриана с кисточкой в руках вошла на кухню и двинулась к раковине.

– О том, что Лиза видеть не может эти обои.

– Ну, Каттер, спасибо, удружили! Так я и сама могла сказать!

– Это еще что? – Адриана вступила в кладовку, удивленно переводя взгляд с дочери на него.

– Лиза обещала – если я скажу вам про обои в розовую розочку – пойти погулять, а не есть чипсы. Сдается мне, ей куда нужнее прогулка, чем еда.

Взгляд, брошенный на него Адрианой, разил, как кинжал. Ох, он сделал большую ошибку – сказал королю, что тот голый. В Стране Чудес такое поведение – под строжайшим запретом. Адриана отвернулась, словно не желая замечать его присутствия.

– Милая, какие именно обои ты имела в виду?

– Эти тоже вполне подойдут, правда, мам. – Лиза попыталась протиснуться между ними к двери. – Розовые розы – это так… мило.

– Нет, я хочу знать, чего ты хочешь.

– Не знаю, – пожала плечами Лиза, – может быть, что-нибудь… посерьезнее.

– Ну конечно. Почему бы нам не пойти после ужина в магазин? – Мать нежно откинула волосы у Лизы со лба. – Решено: сегодня вечером мы идем гулять.

– Ладно! Вот здорово! – Лиза с облегчением улыбнулась. – А сейчас я и мои толстые ножки отправляемся на прогулку. Спасибо, Каттер!

Как только за ней закрылась дверь, Адриана накинулась на него:

– Каттер, я попросила бы вас воздержаться от комментариев насчет веса Лизы. У нее сейчас очень сложный возраст. Вы можете причинить ей непоправимый вред.

– Большего урона, чем вы ей уже нанесли, – он невозмутимо взглянул на нее, – нельзя и придумать.

Вы поглощаете море еды, не поправляясь ни на унцию. Это еще не значит, что и Лиза так может. Вы сами губите девочку!

– Вы не знаете, о чем говорите, – возразила Адриана. – Обычно, когда она приходит домой из школы, я на работе. И обеды сразу после школы – только пока я в отпуске. Просто способ побыть вместе.

– Господи, леди, если вы хотите проводить побольше времени с дочкой, пойдите с ней погулять, а не кормите ее!

– Это просто детская… – У нее в голосе слышалась едва сдерживаемая злость.

– Прекратите! – не выдержал Каттер, по горло сытый этим самообманом. Эти леди умрут, но не откажутся ни от одного своего глупого правила. – Сколько ни делайте вид, что у нее нет избыточного веса, от этого он не исчезнет.

Адриана, ошеломленная и разгневанная, уставилась на него. Да как он смеет говорить ей такие вещи о ее девочке? «Как он смеет быть правым?» – прошептал внутренний голос, но она не стала его слушать – иначе придется прислушиваться к нему постоянно, а кто знает, куда это ее приведет? О чем беззвучно кричит ей сердце?.. Она резко повернулась и вышла из комнаты.

Что этот Каттер о себе вообразил? – размышляла она, отмывая кисточку под струей воды. Он в этом доме меньше недели, откуда ему знать, что для них благо? Кто он такой, чтобы учить ее, как растить дочь? Развалил весь дом, создает шум, беспорядок; всюду пыль, штукатурка и присутствие… мужчины.

Она услышала позади тихий звук, почувствовала прикосновение к плечу, повернулась. Сильные руки легли ей на плечи, но Адриана упрямо продолжала смотреть на пряжку его ремня. Он прижал ее к себе. Ох, как не хочется сопротивляться. – Так хорошо прижаться к нему, пусть на миг… Ей так долго не на кого опереться. Адриана уткнулась лбом ему в грудь, в мягкую, гладкую ткань футболки, и закрыла глаза. Потереться бы щекой, почувствовать твердые контуры его груди… Он пахнет свежим деревом, старыми инструментами и потом… Запах мужчины обещает безопасность и защиту. Внезапно вспомнился дом ее детства: индейка на День благодарения, свечи и елка на Рождество… Напряжение спало, отпустило. Его подбородок коснулся ее затылка – вот так она чувствует себя маленькой и любимой… Если бы его руки обняли ее за талию, притянули ближе, она обхватила бы его за шею и так оставалась целую вечность.

– Что бы ты ни делала, не слушай меня, – мягко произнес Каттер. – Что я знаю? У меня никогда не было детей, не было жены, которая их хотела бы.

Адриана заставила себя открыть глаза, усилием воли стряхивая минутную слабость. Выпрямила спину, расправила плечи. Груз ее останется с ней, у нее просто нет выбора.

– Ты был женат дважды?

– Да, – кивнул он. – В первый раз женился слишком молодым. Для нее я стал шансом уйти из дома; она думала, уехать – лучший выход. – Улыбка у него получилась грустной. – Но оказалось, это вовсе не так.

Он помолчал немного и продолжал:

– Во второй раз я был значительно старше, мне пора было знать, на что иду.

Адриана увидела боль у него в глазах, уже, видимо, привычную, но еще достаточно острую. – Марша пила. Я думал, смогу ей помочь, но… – Каттер пожал плечами.

– Мне жаль.

– Не стоит. – И уронил руки. Она тут же ощутила пустоту без их теплой тяжести. – Это был хороший урок, болезненный, но необходимый.

– По-моему, так можно сказать о многом, что случается с нами в жизни. Она обхватила себя руками, непроизвольно стараясь как-то возместить утраченное тепло.

Вошла Лиза, разрумянившаяся, хотя гуляла совсем недолго.

– Ох, мам, жарко как! Дай водички. Оба сделали шаг назад, разрывая интимный круг, неожиданную связь, возникшую на мгновение.

– Ну что, совсем выдохлась под палящим солнцем? – поддразнил девочку Каттер.

Та еще сильнее покраснела, проговорила беспечно:

– Да не-ет, ничего страшного. Просто переставляешь ноги, и все.

– Ноги для того и нужны. Эй, а знаешь что?

– Что? – Лиза посмотрела на него поверх стакана.

– У меня сейчас тяжелый приступ весенней лихорадки. Что, если нам всем завтра отправиться на холмы? Возле Лейк Гамилтона есть очень приличная трасса – как раз для тебя.

– На холмы?..

Адриана заметила, что Лиза смутилась, и поспешила вмешаться:

– Не знаю, Каттер… Пеший туризм не самое…

– Да это просто прогулка по холмам. Непреклонный, жесткий взгляд, обычно свойственный ему, военному в отставке, потеплел, осторожный нейтралитет в обращении с этими двумя женщинами уступил место энтузиазму. Глядя на Кат-тера, Адриана поняла вдруг, что многое в его поведении только маска, под которой прячется большая личная драма.

– Да вы подумайте – здесь ведь еще дня два будет ужасно пахнуть краской. Нам всем нужно больше времени проводить на свежем воздухе.

– Да, звучит потрясающе, – согласилась Лиза. Адриана искренне удивилась: обычно в представлении дочери быть ближе к природе означало придвинуть компьютер к открытому окну. А сейчас девочка с энтузиазмом кивает головой и улыбается Каттеру… Такими сияющими глазами она раньше смотрела только на шоколадный торт.

– Но ты же похожа на утку! – запротестовала Лиза, оглядывая бабушку. – На утку, которая… отчаянно хочет в туалет.

– Неважно, как при этом выглядишь, – назидательно произнесла Бланш. – То есть важно, но главное – как вообще хочешь выглядеть. – Она вскинула руки и снова продемонстрировала плавные движения, переступая на каблуках. – Все дело в ощущении силы. Попробуй еще раз!

Лиза умоляюще взглянула на Каттера, но тот проигнорировал ее безмолвную мольбу.

– Продолжай, это принесет тебе пользу, – поддержал он Бланш.

– У меня будет сердечный приступ, и я умру. И даже ничего не оставлю вам в завещании… – пробормотала Лиза, но все же вскинула руки и странной, танцующей походкой последовала за бабушкой по дорожке вокруг озера.

Каттер с улыбкой наблюдал за ними. Всю прошлую ночь он корил себя за необдуманное приглашение, уговаривал не вмешиваться, а сам все сильнее влезал в жизнь этой семьи. Не смог погасить в себе желание увидеть на лице у Лизы здоровый румянец. Просто ее надо немного поддержать – и он ей поможет.

И все же… разве станет она стройной, уверенной в себе девушкой без веснушек – самой Мисс Литтл-Рок? Да это все равно что Марша бросила бы вдруг пить и встречала его по вечерам у двери с улыбкой и поцелуем – она ждет ребенка, на столе горячий ужин…

– Каттер! – прервал его размышления голос Адрианы. – Без нас справятся, давай просто погуляем. – Опустила руки на колени, сделала несколько глубоких вздохов и, откинув с лица волосы, взглянула на него. – У тебя такое выражение лица, словно ты сейчас кинешься в огонь. Я-то надеялась расслабиться.

– Прости. – Он сделал усилие, чтобы избавиться от темных мыслей.

День сегодня и правда отличный. Дорожка вилась вокруг озера, в тени деревьев, иногда спускаясь к самой воде.

– Там наверху есть скамейка. Посидим немного? – предложил он.

Сиденье скамьи, посеревшее от капризов погоды, удобно для двоих. Садясь, Адриана плечом коснулась его руки, ее бедро прижалось к его ноге. Случайное, обычное прикосновение, но Каттеру скамья показалась раскаленными углями. Он заметил выступивший у нее на щеках румянец – значит, ей тоже. До него доносился сладкий, ягодный запах ее волос…

Давно уже не совершал он подобных ошибок. Профессионал в нем всегда видел цель – врага, некую единицу, которой можно управлять. Только дилетанты видят перед собой людей – мужчин, женщин. Только глупый обыватель может позволить себе чувствовать прикосновения, вдыхать запах, признаваться себе в желаниях…

– Замечательная идея, Каттер, – проговорила Адриана. – Спасибо, что вытащил нас сюда.

– И я рад, что выбрались.

Ну вот, становишься в точности как все: обмениваться любезностями, когда оба сидят как на иголках, боясь соприкоснуться!

Воздух наполнился запахами: ветерок приносил с озера запах тины и рыбы, иголки под ногами пахли хвоей. Весеннее солнышко согревало все вокруг, и тот же ветерок раздувал волосы Адрианы – они то и дело мягко ложатся ему на руку, наводят его на мысль: вот если бы ее пальцы, ее губы ласкали его…

– Сегодня Лиза на подъеме – обычно она не склонна к физическим упражнениям. Ей полезно подвигаться, побегать, – продолжала Адриана.

– Лиза – особенная девочка. – Хорошая идея поговорить о Лизе, это безопасно. – И очень неглупая. Видела ты программу, над которой она сейчас работает?

Адриана покачала головой – волосы снова затанцевали по его руке. Ощущение поглаживания, Лиза, компьютеры… надо сосредоточиться.

– Она показала ее тебе?

– Ну да, как же! При мне даже не упоминала о программе. Раньше они с Харви не отходили от компьютера – их общее занятие. Я-то понимаю в нем не больше, чем необходимо для работы.

– А чем ты занимаешься в своем банке? Как будто он не знает – Джонатан Раунд на редкость дотошен: поведал ему все, что раскопал о ней.

– Я работаю в приемной.

– Нравится?

– Да, нравилось. Нравится, конечно. Каттер насторожился.

– Так как на самом деле – нравится или нравилось?

Адриана оставила скамью и, не оглядываясь, подошла к кромке воды.

– Я хорошо делаю свою работу. – Нагнулась, подобрала горсть камушков и принялась бросать их в воду. – Однажды стану вице-президентом.

Каттер тоже поднялся и встал рядом с ней, балансируя на торчащем из воды булыжнике.

– Слышу за этими словами большое «но».

– Да нет, в общем-то. – Она перешагивала с камня на камень вдоль берега. Около года назад у меня появился новый начальник, вот и все.

– И он болван.

– Ну-у, он… – Адриана засомневалась, стоит ли продолжать. Раскинув руки в стороны, перепрыгнула на очередной камень и рассмеялась. – Нет, не сказала бы.

В этом, в сущности, и состоит ее проблема – она никогда не говорит прямо. Он пристроился позади нее.

– Так что с ним такое?

– Ничего, с ним все в порядке. Просто мой бывший босс был настоящим душкой, и мы стали друзьями. А с Лоу… не так просто работать.

При ее сдержанности можно сделать вывод, что этот Лоу – редкостный ублюдок.

– Так почему ты не уйдешь?

Адриана взглянула на него через плечо, удивленная, начала что-то говорить, и тут кроссовки соскользнули с мокрого камня и она замахала руками, как большая птица. Каттер протянул руку, обхватил ее за талию и прижал к себе, стараясь не упасть. Дыхание у нее остановилось, по телу разлился жар. На одно сумасшедшее мгновение ей захотелось шагнуть и прижаться к нему как можно теснее…

Каттер все понял – она увидела это в его глазах, когда взгляды их встретились. Короткая вспышка, два мимолетных объятия – и вот уже молодая вдова воспылала страстью к сантехнику…

Глаза у него потемнели, и Адриана вздрогнула. На этот раз его объятия не сулят ни защиты, ни безопасности, ни комфорта; теперь в нем бушует сдерживаемая страсть, чувственность, сексуальный голод.

– Вот вы куда забрались! – Позади них появилась Лиза. – А мы уже дошли до того края озера и вернулись. – Футболка у нее промокла от пота. – Ах вы, штрейкбрехеры! Я еще приведу вас в форму.

К Лизе подошла Бланш – ни один волосок не выбился из прически – и критически оглядела Адриану.

– Твоя мама красная, как свекла, – должно быть, тоже делала упражнения.

Адриана почувствовала, что действительно краснеет.

– Наверно, я обгорела на солнце.

– Ладно. А я мокрая как мышь и хочу посидеть минутку. – Лиза упала на скамейку и освободила место для бабушки.

Адриана присела на бордюр у воды и смотрела, как Каттер отодвинулся от нее насколько возможно, расчищая себе место от иголок.

Но никакое расстояние не могло оборвать текущие между ними токи. Адриана кожей чувствовала его взгляд каждый раз, когда он поворачивался посмотреть на нее. Словно глупый подросток, влюбившийся в первый раз, дразнила себя.

До них долетел детский смех – показалась женщина с тремя маленькими детьми. Они направлялись к ним вдоль берега озера. Обрадовавшись, что есть чем занять мысли, Адриана наблюдала за ними. Два старших мальчика бежали впереди, то и дело соскальзывая в холодную воду. Младший, лет четырех, плелся сзади, волоча за собой палку едва ли не больше себя самого.

Адриана и не заметила, как произошло все дальнейшее. Малыш все еще шел вдоль берега, потом начал карабкаться по камням, которые осыпались у него из-под ног, и, наконец, остановился у самой воды. Склонившись, он принялся опускать палку…

– Там ужасно глубоко! – Адриана вскочила на ноги. – Надо его оттащить, а то…

Прежде чем она договорила, малыш потянулся вперед – и упал в воду… Никто не успел осознать, что случилось, как Каттер оказался в воде. Мать мальчика остановилась, как вкопанная, прижав к себе старших детей, – она ничего не поняла.

В четыре коротких гребка Каттер доплыл до места, где скрылся мальчик. Адриана видела, как он глубоко вздохнул, наполнил легкие воздухом и нырнул в глубину. А через несколько секунд вновь показался на поверхности, – мальчик вцепился ему в рубашку, кашляя и плача.

– О, Боже! О, Боже! – все повторяла женщина, неловко пробираясь к ним прямо по воде.

Ребенок потянулся к ней, протягивая ручки и пытаясь освободиться от цепких рук своего спасителя. Мать схватила его, прижала к себе и стала укачивать, инстинктивно делая то, что делает каждая мать, чтобы успокоить ребенка. Малыш уткнулся ей в плечо и захныкал.

Она сжала руку Каттеру, произнося, видимо, слова благодарности, которых они не слышали. Старшие мальчики стояли прижавшись друг к другу, с широко раскрытыми глазами и молчали. Мать позвала их, и они побежали к ней, позабыв радость свободы. Один тут же вцепился в юбку, другой – в ремешок. Все четверо торопливо поднялись на берег и поспешили туда, откуда пришли, – на сегодня с них хватит приключений.

Каттер помахал им рукой на прощание, все еще стоя по колено в воде. Джинсы у него намокли и потемнели, футболка липла к телу, очерчивая каждый напряженный мускул, капли воды на лице и руках блестели в лучах солнца. На мгновение он показался женщинам кем-то вроде сияющего ангела-хранителя.

– Ух ты-ы! – выдохнула Лиза. И Адриана подумала, что точнее не выразить их восхищения.