Текст книги "Крылья над морем"

Автор книги: Петр Иванов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц)

Летные части к началу войны были укомплектованы в основном устаревающей материальной частью, особенно истребителями и гидросамолетами (И-16, И-153, МБР-2). Из новых машин на КБФ имелось 32 МиГ-3 и 8 Як-13. Части бомбардировочной авиации перевооружались с самолетов СБ и ДБ-3 на самолеты ДБ-3ф и Ар-2.

Недостатка в летно-техническом составе к началу войны не было. Много инженеров и техников имели боевой опыт войны с Финляндией. Базирование авиационных частей флота к началу войны определялось в основном наличием и пригодностью аэродромов на театре. Их было гораздо меньше, чем у противника. Этот недостаток восполнялся в ходе войны.

Главной задачей авиации Краснознаменного Балтийского флота с началом войны являлась борьба с военно-морскими силами противника на море, нарушение его морских сообщений и обеспечение боевой деятельности своего флота. Однако быстрое продвижение вражеской 4-й танковой группы к Западной Двине и недостаток авиации у командования Северо-Западного фронта потребовали переключить действия авиации флота против наступающих мотомеханизированных частей противника.

30 июня 1941 г. перед ВВС КБФ фронтом была поставлена задача: уничтожить живую силу и технику противника и затруднить его действия по прорыву нашего оборонительного рубежа в районе Двинск – Крустпилс на реке Западная Двина. Для выполнения задачи были привлечены 12 групп бомбардировщиков ДБ-3, СБ и Ар-2 1, 57 и 73-го авиаполков {152}. [97]

Перед вылетом командир 1-й эскадрильи 1-го минно-торпедного авиаполка капитан Н. В. Челноков, обращаясь к летчикам, сказал:

– Летим в самый горячий район фронта. Фашисты форсируют Западную Двину. Придется крепко поработать на переправах. Смотрите, орлы, будьте внимательными, сражайтесь мужественно!

В тот день обстановка в воздухе была сложной: низкая облачность, плотный заградительный огонь зениток, непрерывные атаки фашистских истребителей. Из-за большого удаления цели наша истребительная авиация не могла поддержать бомбардировщики. Несмотря на ожесточенное противодействие, бомбардировщики группами по 6 – 9 самолетов наносили с высоты 400 – 600 м удары по переправам противника. Накал сражения в небе возрастал. В отдельные моменты на девятки бомбардировщиков ДБ-3 одновременно нападало до 25 истребителей противника Ме-109.

В одном из таких боев был подожжен самолет ДБ-3 младшего лейтенанта П. С. Игашева. Три "мессершмитта" напали на бомбардировщик. Фашисты атаковали со всех сторон. Петр Игашев отбивался со свойственной ему выдержкой, расчетливостью и хладнокровием. Не раз он мастерски выводил свой самолет из зоны огня истребителей и наносил врагу ответные удары. Один "мессер" был сбит метким огнем воздушного стрелка В. Л. Новикова, но и бомбардировщик загорелся. Вот-вот взорвутся бензобаки. Тогда мужественный летчик-балтиец Петр Игашев развернул горящую машину на фашистский истребитель Ме-109… Огромный бомбардировщик и фашистский истребитель столкнулись, и оба рухнули на землю. Экипаж в составе летчика П. С. Игашева, штурмана Д. Г. Парфенова, стрелка-радиста А. М. Хохлачева и воздушного стрелка В. Л. Новикова героически погиб.

30 июня 1-й авиаполк нанес пять ударов по переправам, такое же количество налетов совершили и другие полки. Всего было совершено 112 самолето-вылетов. Исключительное мужество и умение в воздушном сражении над Западной Двиной проявили летчики, штурманы и стрелки-радисты эскадрилий капитанов А. Я. Ефремова и Н. В. Челнокова.

Участник этих боев командир эскадрильи 57-го бомбардировочного [98] авиаполка майор М. Н. Хроленко рассказывал:

"Над переправой через Западную Двину завязался неравный воздушный бой. Враг яростно атаковал нас, стараясь сбить с заданного курса. Мы огненным шквалом отражали натиск фашистских истребителей и ни на шаг не отступили от намеченной цели. Штурманы делали свое дело, бомбы сыпались в колонны немецких войск. Два истребителя были сбиты. Воздушная схватка продолжалась 20 минут, а сколько мужества, напористости показали наши летчики в эти минуты!" {153}.

Замечательный пример стойкости и мужества показали экипажи МБР-2 15-го морского разведывательного авиаполка. При выполнении задания над территорией, занятой врагом, зенитным снарядом был пробит бензобак самолета С. П. Лазарева. Самолет приземлился в болоте. Приведя машину в негодность, летчики стали выходить к линии фронта. На третий день экипаж в составе Лазарева, Лапшина и Лукичева, проделав 150-километровый переход по захваченной врагом территории, был в своей части.

"Теперь так вопрос стал, – говорил летчик Сергей Петрович Лазарев, – хочешь жить – не бойся смерти, не бегай от нее. Хочешь, чтобы твоя Родина, твои отец, мать, жена, дети жили свободно – будь готов в любую минуту отдать жизнь за эту свободу. Но умирать надо умеючи, цену своей жизни надо знать" {154}.

Перед выполнением очередного задания комсомолец стрелок-радист Иван Лукичев сказал командиру экипажа: "Если наш самолет подобьют, направляйте его на военный объект, тот, который окажется ближе к нам. Пусть наша гибель дорого обойдется врагу!"

Вскоре они оказались над целью. С небольшой высоты Лазарев обрушил бомбовый груз на батарею врага, а затем умело вывел самолет из зоны зенитного огня. Тотчас же бомбардировщик атаковали два Ме-109. Штурман лейтенант Лапшин и стрелок-радист Лукичев одновременно открыли огонь, отгоняя врага. В очередной атаке "мессеры" пулеметной очередью разбили фонарь кабины, [99] ранили в руку летчика. Из кабины штурмана вырвалось багровое пламя…

С. П. Лазарев, удерживая штурвал здоровой рукой, направил самолет к переправе и приказал штурману и стрелку-радисту покинуть горящую машину.

При попытке выпрыгнуть парашют штурмана зацепился за хвостовое оперенье самолета. "Мессеры" остервенело наседали на теряющий скорость МБР, но их отпугивали меткие пулеметные очереди стрелка. Летчик, умело маневрируя, на высоте 800 м наконец сбросил парашют с хвостового оперенья. Убедившись, что Лапшин спасен, командир экипажа с трудом покинул самолет.

Лазарев и Лапшин видели, как из падающего самолета, словно из пылающей кометы, в истребители противника продолжали лететь цветные трассы пулеметных очередей. Их посылал Иван Лукичев. Воин-герой до последней минуты не покинул своего поста, защищая своих боевых товарищей.

Несмотря на мужество и массовый героизм, проявленные летным составом при бомбардировках вражеских переправ через Западную Двину, остановить бронированную фашистскую лавину авиация фронта и флота не смогла. Слабое истребительное прикрытие, отсутствие должного взаимодействия с сухопутными частями, противоречивые данные о воздушной и метеорологической обстановке в районе цели, отражение атак вражеских истребителей отдельными группами в разомкнутом строю привели к тяжелым потерям в авиаполках.

Из полученного опыта действий по сухопутным целям были извлечены необходимые уроки, намечены конкретные мероприятия. Усилилась партийно-политическая работа в частях. Самолеты МБР-2 стали использоваться для нанесения бомбоштурмовых ударов по войскам противника только в ночное время. Налаживалась организация взаимодействия с фронтовой истребительной авиацией и сухопутными войсками. В каждую дивизую и армию от ВВС КБФ назначались офицеры связи. Были строго обозначены места пролета линии фронта, установлены сигналы опознавания своих самолетов. В полках организовали специальные группы по поиску и вводу в строй подбитых самолетов, совершивших вынужденные посадки вне аэродрома. Наконец, стало больше уделяться внимания [100] маскировке и созданию надежных командных пунктов. Все это значительно повысило боеспособность авиачастей.

11 июля 1941 г. разгорелись бои на дальних подступах к Ленинграду. Против ослабленных в непрерывных боях войск Северо-Западного фронта продолжали наступать более двадцати дивизий из группы армий "Север", поддерживаемые 1-м воздушным флотом.

Механизированные войска противника за 18 дней наступления преодолели рубеж, проходивший вдоль Западной Двины, и заняли Псковский укрепленный район. Противник стремился нанести удар главными силами через Лугу на Гатчину, чтобы затем с ходу овладеть Ленинградом и соединиться с финскими войсками.

Командование фашистской группы армий "Север" считало, как об этом свидетельствуют немецкие оперативные документы, что основные силы советских войск уже разбиты и дальнейшее наступление на Ленинград пойдет еще более быстрыми темпами. Однако на деле получилось иначе.

В ходе последующих боев авиация фронта и флота наносила удары по переправам противника и по подходившим резервам.

11 – 14 июля 8-я и 61-я авиабригады подвергли бомбардировке скопление живой силы и техники противника в районе Пскова, Порхова, озера Самро, в населенных пунктах Осьмино, Ивановское, Поречье, Юдино. Только у Порхова и в районе озера Самро враг потерял 50 танков, 200 автомашин и бензоцистерн. Налеты на противника осуществлялись непрерывно. С рассветом начинали действовать звенья истребителей, вооруженные реактивными снарядами. Они же попутно производили и разведку целей. После истребителей удары наносили небольшими группами (3 – 6 самолетов) бомбардировщики в сопровождении истребителей МиГ-3. С наступлением ночи для бомбардировочных ударов использовалась лодочная авиация 15-го авиаполка. Бомбардировка производилась с высот 1500 – 2000 м. Самолеты заходили на цель по нескольку раз, сбрасывая на противника фугасные и осколочные бомбы.

С каждым днем увеличивалось количество самолето-вылетов, возрастало боевое напряжение. К концу первого месяца войны авиацией флота было совершено 6375 самолето-вылетов {155}. [101]

Противник пытался оказывать сильное противодействие огнем зенитной артиллерии и истребителями, но фашистские летчики зачастую лобовых атак не выдерживали, и они оканчивались, как правило, в пользу наших авиаторов.

Авиация флота и Северо-Западного фронта изматывала силы противника, задерживала темп его продвижения, а иногда совсем останавливала наступление. Так, в районе села Ивановское (17 км юго-восточнее Кингисеппа) в середине июля 1941 г. наша авиация заставила 8-ю дивизию 4-й немецкой танковой группы остановить свое продвижение и зарыться в землю почти на целый месяц {156}.

Главнокомандующий сухопутными войсками фашистской Германии Браухич, находящийся 17 июля в штабе группы армий "Север", вынужден был признать:

"Превосходство авиации на стороне противника. Боевой состав наших соединений, действующих на фронте, резко сократился… 8-ю танковую дивизию придется отвести с фронта" {157}.

Об успешных действиях советской авиации писал и начальник Генерального штаба сухопутных войск Германии Гальдер:

"Авиация противника совершает налеты на соединения корпуса Рейнгардта и наши пехотные дивизии, двигающиеся вдоль восточного берега Чудского озера… В общем, в действиях авиации противника чувствуется твердое и целеустремленное руководство" {158}.

В результате стойкой обороны советских войск фашистские полчища не смогли с ходу прорваться к Ленинграду, и гитлеровское командование 19 июля было вынуждено приказать своим войскам временно прекратить наступление.

Директивой от 23 июля 1941 г. ставка Гитлера предписывала:

"Продвижение в направлении Ленинграда возобновить с выходом на рубеж реки Луги основных сил группы армий "Север". Тут же указывалось, что "группа армий "Север" должна стремиться предотвратить отход на Ленинград советских частей, продолжающих действовать в Эстонии. Желательно как можно быстрее овладеть островами на Балтийском море, которые могут явиться опорными пунктами советского флота" {159}. [102]

К исходу 7 августа наступавшие в Эстонии немецкие войска достигли побережья Финского залива в районе Кунды. Соединения 8-й армии, расчлененные на две части, отступая, продолжали вести трудные бои. 10-й стрелковый корпус армии отошел к Таллину, остальные силы – в сторону Нарвы. На штурм Таллина противник бросил три дивизии. Нависла угроза захвата с суши главной военно-морской базы Краснознаменного Балтийского флота.

Руководство обороной главной базы флота было возложено на командующего флотом вице-адмирала В. Ф. Трибуца. Для обороны Таллина привлекались части 10-го стрелкового корпуса (командир – генерал И. Ф. Николаев), корабли, артиллерия береговой обороны, средства противовоздушной обороны.

Главную базу флота – Таллин – и находящиеся в ней корабли прикрывали 1-я и 2-я эскадрильи 71-го истребительного авиаполка (командир – майор А. В. Коронец) и три эскадрильи 13-го истребительного авиаполка (командир полка – Герой Советского Союза подполковник И. Г. Романенко). Здесь же до 19 августа дислоцировались и вели боевые действия 73-й бомбардировочный авиаполк (командир – майор Ф. М. Коптев) и 44-я отдельная морская разведывательная эскадрилья (командир – майор В. И. Мухин). Всего насчитывалось 85 самолетов, из них 63 истребителя, 12 бомбардировщиков и 10 разведчиков.

Боевые действия нашей авиации приходилось вести в трудных условиях. Аэродромы базирования с подходом вражеских войск к городу находились под непрерывным воздействием авиации и артиллерии противника Но, несмотря на превосходство врага в воздухе, над Таллином в светлое время суток посменно патрулировали по 6 – 9 советских истребителей, и столько же находилось в немедленной готовности на аэродромах.

4 июля лейтенант Мурашев, охраняя аэродром, вступил в бой со звеном бомбардировщиков Ю-88. Смелой атакой на встречном курсе он рассеял строй вражеских самолетов и сбил один из них, открыв боевой счет 71-го истребительного авиаполка.

2 августа 1941 г. 23 Ю-88 и Ме-110 противника пытались бомбить Таллин. Своевременно поднятые в воздух 16 И-16 и 2 И-15 (ведущие групп – капитан А. П. Блинов и старший лейтенант С. М. Боровских) еще на подходах [103] к Таллину атаковали самолеты противника, не допустив их до объекта удара.

Кроме прикрытия базы и сопровождения бомбардировщиков истребительная авиация флота охраняла железную дорогу и мосты на участке Таллин – Кингисепп. К выполнению этой задачи, в частности, привлекалась 13-я отдельная Краснознаменная авиаэскадрилья (командир – капитан А. Я. Лучихин). С 4 июля по 5 августа летчики этой эскадрильи произвели 948 боевых вылетов и отразили 21 налет самолетов противника, пытавшихся бомбить мосты. При этом было сбито 6 Ю-88, 1 Ме-109 и 1 Хе-111. В упорных схватках с врагом отличился комиссар эскадрильи старший политрук И. П. Лукьянов, первым сбивший Ю-88 в районе острова Гогланд.

Один из мостов через реку Нарву охраняло звено самолетов И-153 71-го истребительного авиаполка под командованием лейтенанта В. А. Михалева. Летчикам приходилось делать по пять-шесть вылетов в сутки. 18 июля лейтенант Михалев только что совершил посадку после отражения очередного вражеского налета. Не успели механики пополнить боезапас, как поступило сообщение, что к мосту прорывается немецкий бомбардировщик. Истребитель Михалева одиноко стоял на поле. Дорога была каждая секунда. Не раздумывая, Михалев снова взмыл в воздух.

"Нет у тебя, Михалев, снарядов и патронов, зато есть сердце и голова. Чувствуй, как надо, соображай, как потребуется, и ты победишь", – так убеждал себя воздушный боец, сближаясь с врагом.

"Хейнкель-126" был уже у цели. Еще секунда – и его люки раскроются, на мост посыплются бомбы, и движение на основной магистрали Таллин – Ленинград будет остановлено… [104]

Михалев пошел в лобовую атаку. "Хейнкель" не успел отвернуть. Самолеты столкнулись. "Чайку" {160} отбросило вверх, а затем круто накренило. Но все же самолет держался в воздухе. А бомбардировщик противника рухнул на землю и на своих же бомбах взорвался. Мост был спасен. С болтающимся элероном, без верхней правой плоскости, с обломанными и погнутыми лопастями винта, Михалев благополучно приземлил свою "чайку" на аэродроме.

Это был первый таран, совершенный летчиками-истребителями Балтики в Великой Отечественной войне. За отвагу и мужество в борьбе с врагом Владимиру Александровичу Михалеву 13 августа 1941 г. было присвоено звание Героя Советского Союза.

Подвиг В. А. Михалева был не единственным. В ожесточенных воздушных боях морские летчики-истребители, израсходовав боеприпасы, шли на таран. Только в июльских боях 1941 г. на Балтике совершили воздушные тараны Н. И. Митин, М. И. Багрянцев, Д. И. Зосимов, И. И. Мартыщенко.

Авиация флота защищала Таллин до 27 августа 1941 г. Над Таллином враг потерял 20 самолетов. Улетающие последними истребители 71-го полка майора А. В. Коронца подвесили под самолеты бомбы и поднялись в воздух. Экипажи сбросили смертоносный груз на фашистские войска, которые уже ворвались в город, и только после этого взяли курс на Ленинград.

С оставлением Таллина и потерей северного и южного побережья Финского залива обстановка на северо-западном крыле советско-германского фронта еще более усложнилась. Полуостров Ханко и острова Моонзундского архипелага оказались в глубоком тылу противника.

Перед защитниками островов Эзель и Даго и полуострова Ханко стояла задача – не допустить врага в восточную часть Финского залива и тем самым оказать поддержку фронту в обороне Ленинграда.

Для захвата Моонзундских островов противник бросил две пехотные дивизии, 350 десантно-высадочных средств и авиацию. В течение пяти месяцев 24-тысячный гарнизон островов героически сражался, преграждая врагу вход в Финский залив. [105]

Защитников островов поддерживала авиагруппа ВВС флота в составе 12-й отдельной Краснознаменной авиаэскэдрильи (командир – майор Кудрявцев), 3-й авиаэскадрильи 71-го авиаполка (командир – капитан И. И. Горбачев) и 2-й авиаэскадрильи 57-го авиаполка (командир – А. В. Кожин), базировавшихся на островных аэродромах. На морском аэродроме Кихельконна находились 15-я отдельная морская разведывательная авиаэскадрилья (командир – майор А. Г. Горошенков) и 85-я авиаэскадрилья (командир – капитан М. И. Горбач). В авиагруппе было 110 самолетов, из них 72 истребителя, 24 МБР-2, 9 СБ и 5 Ил-2. Они отражали вражеские налеты, прикрывали корабли, базирующиеся в районе Моонзундского архипелага, вели разведку Рижского залива, бомбили транспорты противника в Ирбенском проливе и войска на сухопутном фронте в районах Виндавы, Риги и на подступах к Таллину, Раквере.

12 июля 1941 г. в 15 час. 35 мин. истребители-разведчики 12-й отдельной Краснознаменной эскадрильи в Ирбенском проливе обнаружили конвой противника из 42 транспортов под охраной 8 эсминцев, 3 сторожевых кораблей и большого числа торпедных и сторожевых катеров, который шел курсом на Ригу. Для удара по конвою были выделены части авиации и торпедные катера.

Вылетевшие тремя группами 24 бомбардировщика из 1, 57 и 73-го авиаполков противника в указанном районе не нашли и отбомбились по запасным целям, в том числе по вражеским кораблям в порту Пярну. Не дал результатов и ночной поиск. Удар по конвою был нанесен только утром 13 июля на прибрежном участке коммуникации от мыса Мерсрагс до Усть-Двинска. Удары наносились группами из 5 – 9 самолетов СБ, ДБ-3 и Ар-2. Всего на конвой было совершено 75 самолето-вылетов ударной авиации. Вместе с авиацией наносили удары и торпедные катера. В результате они потопили 4 крупных транспорта и повредили 8 транспортов, один эскадренный миноносец и один сторожевой корабль. Наши летчики сбили 8 самолетов противника {161}.

Совершенный в самом начале войны успешный массированный удар подтвердил большие возможности и эффективность морской авиации при действиях по кораблям [106] противника в море. Был сделан практический вывод, что при совместных действиях авиации и кораблей флота первый удар по конвою противника должна наносить авиация непосредственно перед атакой катерников. При этом неизбежно нарушается строй конвоя, снижается его ход, что облегчает катерам торпедную атаку. Так и произошло 26 июля 1941 г. в Ирбенском проливе. Еще на подходе к проливу конвой противника в составе 2 транспортов в сопровождении 2 миноносцев, 8 сторожевых кораблей и 8 катеров был обнаружен воздушной разведкой. Авиация, вылетевшая с бомбами, нанесла по конвою мощный удар. Густо задымил и взорвался танкер. Вслед за этим последовала атака наших катерников. Фашисты, отбиваясь от самолетов, заметили катера, когда те уже выпустили торпеды. Четкое взаимодействие авиации и кораблей обеспечило разгром конвоя: оба транспорта были потоплены, 2 эсминца и 1 сторожевой корабль повреждены. Гитлеровцы потеряли в воздушном бою два самолета Ме-109.

Активные действия авиации и надводных кораблей флота заставили немецкое командование отказаться от системы конвоев, и с 19 июля они вынуждены были снабжать свои войска одиночными судами под сильным охранением.

Авиация флота за четыре первых месяца войны 1941 г. произвела 653 самолето-вылета по аэродромам, транспортам и кораблям противника на море, а по военно-морским базам противника Мемель, Либава, Виндава, Рига, Турку, Хельсинки, Котка и другим – 302 самолетовылета {162}. За этот же период было уничтожено около 40 вражеских самолетов. На коммуникациях противника было выставлено 105 мин {163}.

Блестящей страницей в историю Великой Отечественной войны вошла героическая оборона полуострова Ханко.

Военно– морскую базу Ханко вместе с моряками стойко и мужественно защищали летчики 1-й и 4-й эскадрилий 13-го истребительного авиаполка. Эти эскадрильи были подчинены командиру базы генерал-лейтенанту С. И. Кабанову. Непосредственное руководство авиагруппой из 22 И-153 и И-16 осуществляли заместитель командира [107] 13-го авиаполка капитан А. Ильин и начальник штаба полка майор П. Л. Ройтберг.

Систематический артиллерийский обстрел единственного аэродрома, постоянные налеты вражеской авиации неимоверно усложняли условия боевой деятельности эскадрилий. Летчикам приходилось порой по многу часов находиться в самолетах в готовности к вылету. Однако это не помешало нашим истребителям захватить инициативу в воздухе в районе Ханко.

Авиация обеспечивала вход и выход кораблей из базы, прикрывала ее с воздуха, вела воздушную разведку, корректировала огонь береговых батарей, поддерживала десантников при высадке десантов на острова, наносила штурмовые и бомбардировочные удары по финским батареям и аэродромам. Так, 23 июля 11 истребителей, а 24 июля 4 истребителя нанесли штурмовые удары по аэродрому Турку и уничтожили до 12 самолетов противника.

В июне – июле 1941 г. ощутимую помощь защитникам Ханко оказала авиация КБФ, базировавшаяся на аэродромах Прибалтики. Группы бомбардировщиков из 15 – 19 самолетов нанесли несколько ударов по финским батареям и железнодорожному мосту у Таммисари. В сентябре – октябре авиагруппа военно-морской базы Ханко оказывала поддержку частям при захвате прибрежных мелких островов и обороне острова Хиума.

Позже, вспоминая первые дни войны, активный участник обороны Ханко Герой Советского Союза Л. Г. Белоусов писал: "Хорошо помню партийное собрание, проведенное 22 июня 1941 г., строгие лица товарищей. Я тоже попросил слова. Обращаясь к коммунистам, сказал, чувствуя, что сильно волнуюсь: "Предстоят бои более тяжелые, чем когда-либо раньше. Мы, коммунисты, должны показать образец бдительности и мастерства, сделать обороняемый нами район неприступным для фашистов. Сражаться надо так же, как если бы мы стояли у самых стен Ленинграда…" {164}.

На долю самого Белоусова выпало много тяжких испытаний. Активный участник боев с белофиннами, Леонид Георгиевич на Ханко командовал эскадрильей, охранял дальние и ближние подступы к Ленинграду, летал [108] на разведку, штурмовал наземные войска и корабли врага. Во время аварии Л. Г. Белоусов обгорел, а позже, в результате тяжелой болезни потерял обе ноги, но ничто не могло сломить воли отважного летчика-коммуниста. "Для нас жить – значит летать, летать – значит побеждать врага". Это было его девизом, в таком же духе он воспитывал своих подчиненных. Л. Г. Белоусов сражался с гитлеровцами до конца войны и встретил победу в строю балтийских моряков-летчиков. Газета "Правда" 11 апреля 1957 г. писала в связи с присвоением Л. Г. Белоусову звания Героя Советского Союза: "Советские люди преклоняются перед героическими подвигами этого человека. Пусть же слава о нем облетит всю страну, пусть вся жизнь его послужит вдохновляющим примером для нашей молодежи". Ныне Л. Г. Белоусов в отставке, живет в Ленинграде. Прославленный ветеран войны много внимания уделяет военно-патриотическому воспитанию нашей молодежи.

В боях за Ханко проявился воинский талант летчиков-истребителей А. К. Антоненко и П. А. Бринько. 3 июля над Ханко появился фашистский Ю-88. Он шел низко, едва не задевая верхушки деревьев. Разом поднялись в воздух краснозвездные самолеты Антоненко и Бринько. Всего восемь патронов выпустил Антоненко и одиннадцать – Бринько, и загоревшийся "юнкерс" врезался в землю.

Был случай, когда два вражеских истребителя взяли Антоненко в клещи, атакуя его со всех сторон. Пули фашистов решетили машину Антоненко. Но советский истребитель умело сманеврировал, вышел из-под обстрела и сам ринулся в атаку. Гитлеровцы не ожидали такого оборота и разошлись в разные стороны. Одного из них Антоненко догнал и поджег. Крутясь в штопоре, фашистский самолет упал в [109] море.

23 июля 1941 г. А. К. Аптоненко и П. А. Бринько блестяще провели штурмовку финского гидроаэродрома. Нападение на базу было произведено внезапно. Как соколы, устремились советские летчики на стоявшие в бухте вражеские самолеты. С трех заходов Антоненко и Бринько расстреляли два гидросамолета.

На следующий день было решено повторить налет. Четыре летчика – Антоненко, Бринько, Лазукин и Белорусцев атаковали и уничтожили еще пять гидросамолетов противника. Но когда храбрецы возвращались на базу, на них напала шестерка "фоккеров". Бой шел на предельно малых высотах. Маневрирование было затруднено до крайности. И несмотря на это, пять из шести "фоккеров" сбили наши летчики. На долю Бринько из этой пятерки пришлось две машины {165}. Итоги дня радовали. Было чем гордиться гангутским летчикам.

Алексей Касьянович Антоненко был всеобщим любимцем. Он умел вселять в авиаторов веру в победу. Сам он усвоил правило: победа достается тому, кто умеет наступать.

Фронтовые друзья звали Антоненко "балтийским Чкаловым". Это меткое определение точно характеризовало храброго воздушного аса. Боевое крещение Антоненко получил в боях на Халхин-Голе. Сорок воздушных боев провел советский летчик над степями Монголии и сбил со своим ведомым шесть самолетов японских самураев. Отличился Антоненко и в боях с белофиннами, за что был награжден орденом Ленина и медалью "За отвагу". В Великую Отечественную защищал Таллин и Ханко. 14 июля 1941 г. ему первому из летного состава Военно-Морского Флота было присвоено звание Героя Советского Союза.

Бои над Ханко происходили ежедневно. За короткое время Герой Советского Союза капитан А. К. Антоненко сбил 11 самолетов противника. Но 26 июля 1941 г. жизнь пламенного советского патриота неожиданно оборвалась. После успешного выполнения задания он вел самолет на посадку. Аэродром обстреливала вражеская артиллерия, Уже на пробеге истребитель настиг очередной снаряд… "Мало сбил" – были последние слова героя. А. К. Антоненко[110] моряки похоронили в Ханко на площади перед Домом Флота рядом с Героем Советского Союза летчиком И. Д. Борисовым.

В непрерывных боях оттачивалось мастерство и другого балтийского сокола – П. А. Бринько. Он бил врага над Ханко, Даго, Таллином, на подступах к Ленинграду. Менее чем за три месяца лично уничтожил 15 вражеских самолетов, причем один из них таранил. Петру Антоновичу Бринько в числе первых летчиков-балтийцев было присвоено звание Героя Советского Союза. В воздушном бою 14 сентября 1941 г. капитан П. А. Бринько погиб. За 165 дней героической обороны военно-морской базы Ханко летчики-истребители уничтожили 44 вражеских самолета, не потеряв при этом ни одного своего, потопили 1 сторожевой корабль, 2 торпедных и 14 других катеров, 4 шхуны и уничтожили сотни вражеских солдат и офицеров {166}. [110] [111]

Воздушные удары по Берлину

К самым трудным по организации и выполнению задачам ВВС КБФ в первый период войны можно отнести бомбардировочные удары по Берлину в августе – сентябре 1941 г. Они проводились в ответ на начавшиеся с 22 июля 1941 г. налеты фашистской авиации на Москву и хвастливое заявление фашистского руководства о том, что ни одна советская бомба не упадет на города Германии.

Предложение об организации бомбардировочных ударов по столице фашистской Германии силами морской авиации исходило из штаба ВВС ВМФ.

Для участия в столь ответственной операции были выделены две эскадрильи, наиболее подготовленные к ночным полетам. Ставка Верховного Командования поставила перед ВВС флота задачу: нанести ряд последовательных бомбовых ударов по политическим и военным объектам Берлина.

Дело предстояло сложное. Под Таллином и Ленинградом шли ожесточенные бои. На вооружении авиации находились самолеты со сравнительно небольшим радиусом действия. На таких машинах, как ДБ-3, летать из-под Ленинграда, куда в основном перебазировалась авиация флота, было невозможно. Расчеты показывали, что такие полеты осуществимы только с аэродромов Кагул и Асте на острове Эзель (Сарема). Аэродромы имели ограниченные размеры – 1000 – 1200 м, мягкий грунт, препятствия на подходах. Трудность состояла еще и в том, что до Берлина и обратно было 1760 км, а значительную часть маршрута – 1400 км летчикам приходилось преодолевать над морем, вне видимости берега, на высоте 6 – 7 тысяч метров. Вокруг Берлина было создано около 60 аэродромов и 100-километровое кольцо противовоздушной обороны.

Задача была возложена на 1-й минно-торпедный авиационный полк ВВС КБФ, базировавшийся на одном из аэродромов под Ленинградом. Опытный летный состав в количестве 20 экипажей был способен выполнить боевую задачу в любое время суток и в самых сложных метеорологических условиях. В их числе были летчики капитаны А. Я. Ефремов, В. А. Гречишников, М. Н. Плоткин, старший лейтенант А. И. Фокин, штурманы [112] капитаны П. И. Хохлов, Н. Д. Котов, Е. П. Шевченко и другие. Несколько позже авиагруппа была увеличена до 33 самолетов за счет дальней авиации ВВС Красной Армии {167}. Старшим из группы дальней авиации был майор В. И. Щелкунов. Ударную группу морской авиации возглавил командир 1-го минно-торпедного авиаполка полковник Е. Н. Преображенский {168}. Подготовкой и выполнением задания лично руководил командующий ВВС ВМФ генерал-лейтенант авиации С. Ф. Жаворонков {169}.

Подготовка проводилась скрытно, и до прибытия к новому месту базирования ни один человек из числа отобранных экипажей не знал о предстоящих налетах на Берлин. Обслуживание группы возлагалось на тыл 15-й разведывательной эскадрильи. Бомбы и авиабензин доставлялись на остров на тральщиках. Прикрывали аэродромы с воздуха батарея 76-мм зенитных пушек и 12-я авиаэскадрилья в составе 24 И-153, базировавшаяся на аэродром Кагул.