Текст книги "Каменный век. Борьба за женщин (СИ)"

Автор книги: Петр Гордеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)

   Уже через две-три минуты Белый Ястреб безошибочно отыскал свежие следы Большелобой. Оба охотника быстро пошли туда, куда они вели. Довольно скоро друзья увидели между стволами сосен идущую им навстречу Большелобую. Ловчее Рыси бросился к ней.

   И вот он и она стояли и смотрели друг на друга. Лицо женщины было очень бледное. Большие серые глаза смотрели испуганно, виновато и вместе с тем удивленно.

   – Почему Ловчее Рыси глаза вытаращил? Ловчее Рыси не должен сердиться, – сказала она.

   – Большелобая ушла к Лежащему Зубру! – взревел разъяренный муж. – Почему?!

   – Люди племени очень просили. «Спаси, спаси всех!» – говорили.

   – Где Лежащий Зубр? – спросил подошедший Белый Ястреб.

   – Это не Лежащий Зубр, – усмехнулась и пренебрежительно махнула рукой Большелобая. – Чужак какой-то. Совсем не похож на Лежащего Зубра. Вблизи не похож. Издали очень похож. Очень.

   – Где чужак?! – в один голос взревели оба воина.

   – Там, – Большелобая указала рукой туда, откуда только что шла.

   Ловчее Рыси и Белый Ястреб бросились в ту сторону. Вскоре, однако, сбавили темп, чтобы не сбиться со следа Большелобой.

   Через некоторое время выбежали на небольшую полянку. Здесь ее след обрывался, точнее, поворачивал обратно. Ловчее Рыси остановился и стал кидать на траву растерянные, ищущие взгляды. Белый Ястреб тоже вначале остановился, потом пошел дальше и почти сразу нашел другой свежий след. Он принадлежал крупному мужчине, шел из глубины леса на эту полянку, но на ней тоже поворачивал и вел в обратную сторону. Воины побежали дальше.

   Следы привели к реке. Ловчее Рыси и Белый Ястреб остановились на берегу. Чтобы продолжить погоню, нужно было переплыть в ледяной воде на другой берег. Им этого очень не хотелось. Ситуация заставила неандертальцев задуматься. Частые общения с умной женой, как говорилось выше, пошли на пользу нашему герою. Стоит ли лезть в холодную воду, подумал он, потом гнаться за чужаком, когда его все равно не догнать уже? Ведь они устали на охоте, а он наверняка полон сил, ибо не охотился сегодня, а прятался в зарослях поблизости от собирательниц. Нет, лучше отдохнуть, а завтра отправиться на поиски чужака: вряд ли тот уйдет далеко, ведь ясно, что его цель – похищение женщины. Друзья решили возвращаться к пещере.

   Когда они вернулись, то увидели, что состояние соплеменников, как и следовало ожидать, совершенно изменилось: фантом Лежащего Зубра их больше не страшил. Вид у всех был радостный. Они с нетерпением ожидали, когда поджарится мясо. Костер теперь полыхал огромным пламенем, так как в него подбросили много хвороста.

   Настроение нашего героя, конечно, тоже совсем стало иное. Мир для него окрасился в радужные краски. Но вдруг все вокруг снова померкло. Опять острая непереносимая боль, слепая ярость неукротимого безумия охватили его. Глаза дико округлились, ноздри стали широко раздуваться, как у готовящегося к прыжку хищника. Частое взволнованное дыхание вздымало могучую грудь. Он взревел и, сжав кулаки, подскочил к Большелобой.

   Она невольно отшатнулась, лицо ее побледнело, глаза испуганно-удивленно расширились.

   – А теперь что? Почему Ловчее Рыси опять сердится? – спросила она.

   – Там...! Там...! – Ловчее Рыси махнул рукой туда, откуда только что пришел, – Там чужак ходил. Ходил, потому что женщину хотел. Прятался. Хотел женщину похитить. Большелобая сама пришла. Большелобая прямо перед чужаком стоит! Неужели Большелобая не понравилась? Неужели не обнял и не взял Большелобую?!

   – Ах, вот оно что, – рассмеялась Большелобая. – То какого-нибудь пустяка понять не может. Никак не вдолбишь. По стольку раз объяснять приходится. А как жену ревновать, так сразу все понял... Да неправильно понял. Опять втолковывать придется. Пусть Ловчее Рыси идет за Большелобой. Большелобая все покажет.

   Она повела его за собой в лес.

   – А, попалась лисья морда.

   – Обмануть думала? Нет, не вышло.

   – Сейчас получит. И по заслугам.

   – Чужачка с чужаком снюхалась.

   – Да, как сука с кабелем.

   – Сейчас прибьет ее.

   – Вот бы насмерть.

   – Хорошо бы – Большелобая плохая.

   – Да, очень плохая, – стали говорить женщины, когда главная женщина племени удалилась настолько, что не могла их слышать.

   Большелобая привела мужа на полянку, где следы чужака поворачивали обратно. Она остановила Ловчее Рыси на том месте, где поворачивали обратно ее следы.

   – Вот, вот, – пусть Ловчее Рыси смотрит. Где Большелобой следы? Где? Вот.... А где чужака следы? Пусть Ловчее Рыси ищет. Где?

   Молодой охотник пошел дальше, всматриваясь в траву, но тут же остановился. Зачем искать? Разве недавно он и Белый Ястреб не нашли следы чужака? Они вон там, в том конце поляны, а следы Большелобой здесь. Между ними, наверное, столько шагов, сколько всего пальцев на руках и ногах, а может, и больше. Разве это Ловчее Рыси не видел тогда?

   Он повернул к Большелобой лицо, которое расплылось в счастливой, ласковой улыбке. В следующее мгновение женщина уже была в его мощных страстных объятиях.

   Когда они возвращались в становище, молодой охотник вдруг остановился, пораженный неожиданной мыслью.

   – А почему..., почему чужак...! – воскликнул он.

   – Ну что еще?! – оборвала его Большелобая, думая, что муж снова поддался вспышке ревности.

   – Чужак хотел взять женщину. Увидел женщину. Не взял – повернул обратно. Пошел обратно. Почему?

   – Не пошел, а побежал, как будто не женщину увидел, а медведя!

   – Почему?!

   – Не знаю, – недоумевающе пожала плечами Большелобая.

   К немалому удивлению всех сородичей и огромному огорчению некоторых женщин они возвратились в становище, держась за руки, оба счастливо улыбаясь.

   Добытый сегодня охотниками олень уже давно поджарился и его вытащили из костра. Как ни велико было желание всех приступить к поеданию опьяняюще-аппетитно пахнущей туши, никто не смел отщипнуть или откусить от нее и маленького кусочка, пока не вернулись вожак и главная женщина племени: люди были приучены еще прежними деспотичными вождями строго соблюдать подобные правила.

  Поэтому возвращение ловчее Рыси и Большелобой, означавшее скорое начало дележа добычи, сородичи встретили с ликованием, даже те женщины, которых не мало огорчило то, что чужеземка так и не пострадала в результате ссоры с мужем.

   Уже когда все жадно поглощали каждый свою порцию, вожак вдруг перестал есть и удивленно-озадаченно воскликнул:

   – Следы, как у Лежащего Зубра пахнут! У чужака! Почему?!

   Многие тоже перестали есть. Удивленно и несколько испуганно они посмотрели на издавшего неожиданный возглас, затем стали переводить изумленно-вопрошающие взгляды то на Синеокого, то на Чудного, то на Большелобую. Однако эта приостановка трапезы продолжалась недолго, едва ли полминуты. Даже такая таинственная загадка, на которую обратил внимание сородичей наш герой, не могла больше отвлечь их от очень вкусной пищи. Челюсти заработали с прежней интенсивностью. Люди сейчас же забыли о поразивших их словах Ловчее Рыси.

   На следующий день мужчины пошли искать чужака. Они отправились на поиски, как на охоту. И для них действительно это была самая настоящая охота, потому что первобытные люди всех неродственных иноплеменников, а порой и родственных, считали потенциальной добычей. Мужчины Племени горного барса тоже теперь думали о чужаке, который нагнал на них столько страха, как о возможной, причем весьма желанной добыче. Они сегодня и не помышляли о другой.

   Охотничья удача им сопутствовала: чужака нашли быстро. Пришли по его следам к реке. Переправились через нее. Опять нашли следы чужака и двинулись по ним далее. Пробрались через прибрежный очень густой лесочек. Потом обогнули небольшую гору и сразу увидели его. Вооруженный копьем и дротиком, он шел прямо им навстречу.

   Увидев их, незнакомец остановился как вкопанный. Расстояния между ними было шагов триста. Стоял он два-три мгновения. Затем повернулся и бросился бежать со всех ног. Охотники Племени горного барса устремились всей гурьбою в погоню. Вскоре вперед вырвались те из них, кто обладал заметно менее массивным телосложением, чем остальные. Расстояние между ними и убегающим стало быстро сокращаться – имеющий мощную мускулатуру, он явно уступал им в скорости и выносливости. Отставшие охотники закричали своим быстроногим соплеменникам, чтобы они не убивали чужака, а только легко ранили и постарались взять живым. Те и сами понимали, что, конечно же, лучше вести незнакомца в становище, чем нести тяжелое тело.

   Видя, что не сможет убежать, чужак остановился, должно быть, собираясь принять бой, чтобы подороже продать свою жизнь, раз нет возможности спастись. Он метнул дротик и чуть не попал в одного из преследователей – тот еле-еле увернулся и даже упал. Чужак взял копье на перевес. И тут произошло совершенно неожиданное. Первые преследователи, которые были от него уже в шагах пятидесяти, вдруг остановились и что-то крикнули ему, после чего тот опустил конец копья с наконечником в траву. Те, кто остановился, пошли к нему. При этом и они, и он перебрасывались словами, будто знакомые. Чужак подпрыгнул на месте и стал приплясывать, как это делают люди, когда очень обрадовались.

   Через несколько мгновений и Ловчее Рыси, который был уже от незнакомца на достаточном расстоянии, чтобы разглядеть его лицо, понял чему тот радуется, как понял и то, почему его следы имеют запах Лежащего Зубра. Он отнюдь не был незнакомцем и чужаком. «Это же Большой Бык! – узнал его Ловчее Рыси и остановился от удивления. – Нет, не может быть! Но ведь это же Большой Бык! Ну да, конечно, это Большой Бык! Значит жив! Так вот почему следы так пахли. И правда ведь, Большой Бык как брат пахнет. Многие братья пахнут похоже».

   Окружившие Большого Быка соплеменники выражали сильнейшее удивление и проявляли большую радость. Еще сильнее был удивлен Большой Бык. И не только удивлен, но и чрезвычайно обрадован. И было чему радоваться. Пять лет назад сородичи изгнали его из племени, что в те времена у людей было самым страшным наказанием после смертной казни, потому что, оказавшись один на один с беспощадной враждебной природой, большинство, а многие довольно скоро, неминуемо погибали, хотя слабых людей тогда не было. Правда, случалось, что кто-то проживал одиноко не один год в изгнании. Конечно, это были особенно сильные люди. Уже одно имя, какое носил Большой Бык, говорило о том, что он имел огромную силу. Только она и помогла ему выживать долго в тех условиях, в которые попал, а попал, надобно заметить, исключительно по своей вине. Удивлен и обрадован Большой Бык был сейчас потому, что узнал, что, оказывается, сородичи уже давно его простили. Радость его сменилась досадой, горьким сожалением: о если бы он знал, что прощен! Как бы поспешил он тогда в родное племя!

   Автор предвидит недоумение читателя. Действительно, как же так, все знали о существовании изгнанного брата Лежащего Зубра, и никому не могло прийти в голову, что бродящий поблизости таинственный неизвестный, разительно похожий на Лежащего Зубра, и есть его брат? Однако в том-то и дело, что внешне они не были похожи, разве что издали. Но именно издали его и видели в последние дни соплеменники. В то же время помнили об отсутствии сходства между Большим Быком и Лежащим Зубром. А то, что братья похожи друг на друга издали, этого, пока те жили вдвоем в племени, никто не замечал, ибо люди всегда замечают чье-то сходство только с достаточно близкого расстояния, а похож ли кто-то на кого-то издали, на это никогда не обращают внимания. И все же не догадались соплеменники, что неизвестный – брат Лежащего Зубра не поэтому. А потому, что все были уверены, что он погиб. Они даже не могли предположить, что тот жив. Но почему? Что такой сильный охотник, как Большой Бык оказался способен прожить пять лет вне родного племени, еще можно было предположить, тем более, что часть этого времени он мог провести в каком-нибудь приютившем его другом племени (что, правда, выглядело маловероятным, учитывая особое отношение к иноплеменникам, о котором говорилось выше). Но главным образом никто не сомневался, что его давно нет в живых потому, что о гибели брата им сообщил Лежащий Зубр, когда возвратился из своего дальнего странствия, а почему сообщил, об этом читатель скоро узнает.

   Но за что же Большой Бык был подвергнут столь суровому наказанию? За эту провинность почти во все времена и почти у всех народов существовала жестокая кара. Название этой провинности, а часто ее называли преступлением, было «прелюбодеяние». Мы знаем, что в Племени горного барса между мужчинами происходила жесточайшая борьба за женщин. Подобно своему брату Большой Бык не любил лишний раз подвергать себя смертельному риску и, когда была возможность, всегда старался избежать его, хотя трусом тоже не был. Выше говорилось, что исход поединков за право обладать женщиной был весьма непредсказуем, что нередко в этих схватках даже посредственный боец одолевал очень сильного. Большой Бык знал это, знал и то, что часто эти поединки кончались гибелью одного из противников. Большой Бык был хитер, а умен не меньше своего брата. Он быстро сообразил, что можно с гораздо меньшим риском для жизни обрести столь желанное счастье. Большой Бык вполне использовал свою неотразимость, а был он высок (конечно, по понятиям неандертальцев), весьма недурен лицом (опять же по мнению сородичей). Многим женщинам он нравился, иным даже очень. Единственным серьезным препятствием для осуществления любовных желаний была свирепая ревность мужей. Большой Бык был не первый, кто смекнул, что не только разящее оружие может быть верным средством устранения этого препятствия, но и обман. Он умел придумывать способы, позволяющие уединяться в зарослях леса с чужими женщинами тайно от их мужей. Таким образом он получил возможность наслаждаться счастьем обладания многими женщинами. Но, как известно, любое тайное когда-нибудь становится явным. Большой Бык был изобличен в одном случае прелюбодеяния. Ему пришлось скрестить палицы с оскорбленным мужем. Несмотря на безумную ярость его и немалую силу, Большой Бык победил. Тот вынужден был спасаться бегством. Большой Бык не стал преследовать побежденного, – согласно обычаю, в таких случаях это не делалось, – но объявил женой женщину, из-за которой вышел спор, потому что была она весьма хороша собой и после победы фактически уже принадлежала ему.

  Первобытный ловелас решил покончить со своим холостяцким житьем, однако отнюдь не собирался расставаться со столь полюбившимися ему тайными развлечениями с чужими женами. Но его намерениям, по крайней мере, здесь, не суждено было сбыться. Потому что даже в те далекие времена прелюбодеяния не были приняты обществом. Поначалу случившееся всем показалось вполне соответствующим древним законам племени. В самом деле, разве Большой Бык не победил Бобра? Победил. Значит, Белая Лебедь – его, как и должно быть. Но почему-то у многих было ощущение, что произошло что-то необычное. Да, Большой Бык победил, но он не вызывал открыто Бобра на поединок за Белую Лебедь, а просто отбивался от него после того, как прятался с его женой в кустах, что заметила одна из собирательниц, которая, конечно, поспешила сообщить об увиденном обманутому мужу. Что-то в поступке Большого Быка и Белой Лебеди было неправильным, даже, как будто, предательским. Многие с тревогой подумали о том, а не уединяется ли и его жена подобно Белой Лебеди с Большим Быком? Кому-то показалось, что его женщина, отрицательно отвечая на такой вопрос, пришла в подозрительное смущение. Правда, это еще был не повод хвататься за дубину. Требовались доказательства неверности, а их не было. Особенно ревнивый муж Коршун воскликнул:

   – За такое изгонять надо!

   Послышался одобрительный ропот среди мужчин. Очень поддержал это мнение Бобер, но его голос в данной ситуации слишком мало значил, потому что он был побежден и позорно держался на некотором расстоянии от площадки перед пещерой, где с торжествующим видом расхаживал победитель.

   Так и продолжал бы Большой Бык радоваться победе, ели бы не сказал своего веского слова Зоркий Скол, тогдашний вождь племени. Он вдруг сообразил, что представился очень удобный случай избавиться от возможного сильнейшего соперника в борьбе за власть. Вожак указал пальцем на Большого Быка и рявкнул:

   – Изгнать навсегда!

   Все мужчины бросились подбирать камни. Таков был принятый издревле способ изгнания: приговоренный к нему должен был покинуть племя под угрозой каменованья. Но люди не подчинились бы вожаку, если б в душе не были готовы к исполнению этого приказа: поступок соплеменника у многих вызвал возмущение.

   Все же, согласно обычаю, изгнаннику дали проститься с матерью, сестрами и братом, то есть, Лежащим Зубром, который был тогда подростком. Большой Бык сказал ему, что собирается идти к тому месту, где Большая река впадает в Большую воду, где, как было известно, тоже живут люди. Он надеялся, что его примут в чужое племя. Правда, велика была вероятность, что его не примут, а съедят с неплохим аппетитом. Тем не менее Большой Бык надеялся, что ему повезет.

   Уже вскоре после изгнания брата Лежащий Зубр стал упрашивать сородичей простить его. Однако об этом и слышать не хотели. Со временем люди смягчились, многие уже были не против возвращения Большого Быка. Лежащий Зубр желал идти искать его. Но вожак не разрешал. Однако года через три, когда Медведь и Лежащий Зубр повзрослели и превратились в мощнейших богатырей, он уже сам предложил последнему отправиться на поиски, потому что понял, что если тот уйдет, то у него только один останется опасный соперник в борьбе за власть. Что Лежащий Зубр может, возвратившись, привести с собой еще третьего опасного конкурента, его не беспокоило: он не сомневался, что Большого Быка уже давно нет в живых, а Лежащий Зубр сгинет в столь дальнем путешествии.

   Как мы знаем, тот сумел добраться до моря и разыскать стоянку людей. Но это оказались совсем другие люди, не те, которых он ожидал здесь найти, – кроманьонцы. Мы помним, что это вызвало большое разочарование у Лежащего Зубра, даже заставило принять решение возвращаться. Он знал, как мала вероятность того, что Большого Быка не убили чужаки-неандертальцы. Надежды же на то, что его оставили в живых кроманьонцы, которые люто ненавидят неандертальцев, вообще не было никакой. Лежащий Зубр счел, что не имеет даже смысла с большой опасностью для себя подкрадываться к стойбищу, чтобы воочию удостовериться в отсутствии там его брата. Конечно, он предположил, что тот, узнав, что здесь живут кроманьонцы, постарался избежать с ними встречи. Возможно, это ему удалось. Дальнейшее время он мог жить только один, так как, конечно, не решился отправиться искать других неандертальцев, поскольку люди Клана горного барса имели слишком смутное представление о том, где живут другие племена: знали только, что очень-очень далеко. Более-менее конкретно знали лишь о местонахождении людей, живших у Большой Воды. Но оказалось, что они не принадлежат к их расе. Теперь-то Лежащий Зубр знал, что невозможно прожить одному три года. Велика также была вероятность и того, что его брат вообще не дошел до Большой Воды: Лежащий Зубр помнил, что пока шел сюда, то пять раз был на волосок от гибели, сражаясь с хищниками. Поэтому он счел, что нет смысла продолжать искать брата и нужно возвращаться к сородичам.

   Но, как мы помним, события развивались помимо его воли. Он попал в племя кроманьонцев и даже некоторое время счастливо жил в нем. Вдруг он узнает, что, оказывается, в тех местах, и правда, жили неандертальцы, что они были жестоко истреблены пришлыми кроманьонцами. Добрые чувства его к Племени волка подверглись серьезному испытанию. Он мучился вопросом, был ли Большой Бык съеден завоевателями вместе с приютившими его неандертальцами, или последние поступили с ним таким же образом, каким потом поступили с ними самими кроманьонцы. Но вот сомнения отпали: Лежащий Зубр находит амулет брата, вернее свой, потому сразу и узнал его. Этот фетиш достался ему от отца, а тому от предков. По представлениям людей Племени горного барса, чем амулет был древнее, тем был ценнее. Большой Бык мечтал о таком. У него был новый, и он завидовал обладателю ценного фетиша. Поэтому, когда отец погиб на охоте и уже не мог вмешаться в спор между сыновьями, Большой Бык на правах старшего брата обменялся с младшим амулетами. Когда в капище Племени волка Лежащий Зубр увидел этот фетиш, ничего другого он не мог подумать, кроме того, что брат его был принят к себе коренными жителями и погиб с ними в борьбе с завоевателями-кроманьонцами. Он не мог знать, что произошло с ним на самом деле. В действительности же было вот что. Неандертальцы Племени кабана, едва-едва удержались от соблазна съесть Большого Быка. Его спасло только то, что назревала скорая война – в угрожающей близости от их стойбища поселилось племя кроманьонцев – и нужно было больше воинов, а Большой Бык, по меньшей мере, стоил двоих.

  Поэтому он был не съеден, а принят в племя. По законам Клана кабана чужак мог быть принят в него, только став братом кого-нибудь из людей этого племени. Сделать это было не трудно: нужно было лишь при соблюдении некоторых несложных ритуалов обменяться с кем-нибудь из них амулетами. Благодаря простейшему обряду Большой Бык сделался соплеменником коренных жителей. Но сражаясь с ними против пришлых кроманьонцев, он не погиб, а погиб его названый брат, который носил его амулет. С небольшой уцелевшей частью племени северный изгнанник ушел в другие места.

   Поначалу отношения Большого Быка со своими новыми сородичами складывались неплохо, пока он не вернулся к столь полюбившемуся ему прелюбодейскому образу жизни. За это снова был изгнан. Правда, теперь ему повезло больше, чем в первый раз: его не бросил в беде преданный друг Аб. Он ушел из племени вместе с ним. Им удалось увести с собой двух женщин. Одна стала женой Аба, другая – Большого Быка. Они нашли подходящую пещеру и поселились в ней.

   Все то время, какое они жили вместе, Большой Бык не позволял себе прелюбодействовать: супружеское ложе Аба для него было неприкосновенным. И не потому, что он был так верен дружбе – просто хорошо помнил, как тяжело жить одному и понимал, что необходимо сохранить мирные отношения в группе, которую окружает жестокая враждебная природа, где и вчетвером-то выжить было очень нелегко.

   Мужчины охотились по очереди. Пока один добывал пищу, другой охранял женщин от хищников. Большой Бык имел богатый опыт охоты в одиночку, к тому же был значительно сильнее Аба. Последний добывал мяса гораздо меньше, вдобавок два раза едва не погиб. Поэтому скоро мужчины пришли к мнению, что надо охотиться вдвоем, решив, что пусть другая часть группы подвергается большей опасности, но не станет меньше добытчиков пищи. В отсутствие мужчин женщины держались поближе к деревьям, на которые легко было залезть, если появлялись хищники. Но когда у них значительно увеличились животы по причине беременности, такой способ спасения стал для них весьма проблематичным. Большой Бык и Аб нашли другую пещеру. Затерянная в горах и дебрях южной Европы маленькая группа людей переселилась в нее. Эта пещера, по представлению первобытных людей, менее подходила для проживания в ней: она находилась не поблизости от водопоя и не была обращена выходом своим в южную сторону. Зато имела очень узкий вход. Чтобы быть недосягаемым для хищников обитателям пещеры достаточно было лишь жечь костер перед ее входом. Но уже через несколько дней Большой Бык и Аб, вернувшись с охоты, вдруг обнаружили, что костер угас, а женщины мертвы. На телах их они не нашли никаких следов насильственной смерти. Мужчины так и не поняли отчего умерли жены. А причина была вот в чем. Уходя рано утром на охоту, Большой Бык и Аб, подбросили в догорающий костер побольше хвороста. Через некоторое время огонь сильно разгорелся. Ветер дул прямо в сторону пещеры. Она представляла собой небольшой грот. Он быстро наполнился густым дымом, и спящие угорели.

   Сильно огорченные мужчины вернулись в прежнюю пещеру. Они скоро поняли, что долго не смогут прожить без жен. Особенно был удручен Большой Бык, который знал сколь тяжело длительное воздержание. Они поспешили к Племени кабана, чтобы похитить женщин. Однако не нашли его там, где расстались с ним. Большой Бык и Аб долго искали откочевавшее племя, но не смогли найти: по всей видимости, неандартальцы, опасаясь нападения кроманьонцев, постарались не оставить следов своих передвижений. О том, чтобы подкрасться к Племени волка и похитить его женщин Большой Бык и Аб и не думали: они боялись теперь кроманьонцев как огня. Нет, они намеревались, конечно, похитить женщин из какого-нибудь неандертальского племени. Но из какого? Население Европы в те времена было крайне малочисленным. Обычно племя от племени отделяло огромное расстояние. Мало было преодолеть это расстояние, чтобы добраться до чужого племени, – нужно было еще разыскать его. Аб не знал, как найти других неандертальцев. Зато Большой Бык хорошо знал дорогу к Племени горного барса. Приблизительно за два с половиной месяца друзья добрались до него.

   В те времена обычный способ похищения женщин был прост: нужно было напасть на группу собирательниц, убить охранника или охранников и увести женщин, сколько сможешь. Но подобные действия совершались по отношению к иноплеменникам. Поэтому Большой Бык был против такого способа. Он хотел вообще обойтись без кровопролития. У него был свой план, не лишенный некоторой изобретательности. Он собирался тайно снестись со своими бывшими любовницами и убедить двух уйти с ним и его другом. Он почти был уверен в успехе своего плана, помня, как любили его иные соплеменницы. Из любви к брату Большой Бык отказался от идеи попробовать склонить его присоединиться к нему и Абу, не желая Лежащему Зубру гораздо более тяжелой жизни, чем в племени. Решил также не делать попыток использовать его посредническую помощь в сношениях с бывшими своими любовницами, так как знал, что по законам племени любого, оказавшего какое-либо содействие изгнаннику, ждет смертельная кара.

   Приступив к осуществлению того, ради чего пришли сюда, друзья ранним утром приблизились к реке, протекавшей у подножия поросшего лесом горного склона, ведущего к скале, в которой находилась пещера Племени горного барса. Из этого леса послышались голоса. Друзья едва успели, оставшись незамеченными для приближающихся, укрыться в густых прибрежных зарослях кустарника. Большой Бык знал, что это слышны голоса мужчин, которые всегда, прежде чем отправиться на охоту, приходили сюда на водопой. Если бы Большой Бык и Аб подошли чуть раньше, они бы могли попасться на глаза Ловчее Рыси, который, отправляясь на охоту, приходил на водопой обыкновенно раньше всех. Вскоре на противоположный берег из леса вышла большая группа охотников. Не увидев в ней Лежащего Зубра, Большой Бык сильно приуныл. Он не знал, что тот охотится один. Большой бык помнил, как неукоснительно соблюдался в племени закон, обязывающий всех мужчин охотиться только в одной общей группе охотников, предводительствуемой вожаком. Поэтому ничего другого подумать он не мог, кроме того, что брат погиб, возможно, на охоте или в борьбе за женщину, что случалось часто. Полагал также, что он мог погибнуть и в борьбе за власть, ведь Лежащий Зубр уже в юном возрасте обладал большой быстро возрастающей силой, дававшей основание предположить, что он будет из тех, кто вступит в спор за право стать вожаком.

   Группа охотников ушла, и уже перестали быть слышны их голоса, а Большой Бык все сидел в кустах с сокрушенным видом, схватившись руками за голову. Он продолжал переживать смерть любимого брата. Из этого состояния его вывел Аб, напомнив ему зачем они пришли сюда. Овладев собою, Большой Бык сказал, что желательно уже сейчас переправиться на другой берег. Вскоре должны были прийти собирательницы, которые приходили по утрам на водопой после мужчин, так как начинали свои труды несколько позже охотников. Работали они в основном в лесу по ту сторону реки. Нужно было успеть переправиться незаметно для них.

   Друзья знали, что часто, как говорилось выше, то одна собирательница, то другая отклоняется от группы. Как только отобьется от нее какая-нибудь бывшая любовница Большого Быка, тот выйдет из укрытия и переговорит с нею, если такое возможно будет сделать незаметно для остальных. А до этого надо хорошо скрываться в зарослях.

   Друзья переправились вплавь на другой берег. Здесь Большой Бык задержался на отмели, чтобы попить. Аб, который сделал это, когда плыл, с величайшей осторожностью стал продвигаться далее, не заметив, что товарищ отстал. В это же самое время навстречу ему шел другой человек. Поскольку оба ступали совершенно бесшумно, и их разделял высокий непроглядный кустарник, зеленевший густой листвой среди черных стволов вековых лип, они не слышали и не видели друг друга. Приближающийся со стороны становища человек, когда спускался сюда по склону, мог бы увидеть сверху переправляющихся через реку людей, но не позволили очень густые ветви деревьев. Плыли же Аб и Большой Бык так тихо, что даже острый слух охотника не уловил ни малейшего звука от их передвижения в воде. Подножие склона, по которому теперь он шел, примыкающее к берегу реки, было очень пологим, почти горизонтальным. Сближающиеся люди могли бы учуять запах друг друга, но здесь росло много грибов. Их гораздо более сильный запах заглушал человеческий.

   Реакция у Аба оказалась лучше, чем у того, кто шел ему навстречу. Только перед ним качнулись вдруг ветви зарослей подлеска, и среди листвы обрисовалась фигура человека, он мгновенно, совершенно рефлекторно, воткнул в нее копье. Неизвестный ахнул и рухнул назад, подмяв хрустнувшие под ним кусты. Аб привычным быстрым взглядом осмотрел окровавленный наконечник копья, удивляясь своему на редкость удачному удару. Хотя он был нанесен почти наугад, хрупкое острие наконечника осталось целым. При этом незнакомец был явно поражен насмерть. Он лежал на земле в раздавшихся вокруг него зарослях, конвульсивно содрогаясь и ловя последние вздохи. Из огромной раны его под ребрами обильно выливалась кровь. Кроме того, он не закричал, не застонал, даже не вскрикнул, что было немаловажно для Аба, который старался не выдать своего присутствия на чужой территории. Не сумел издать погибающий эти звуки, потому что получил удар в солнечное сплетение, и дыхание его пресеклось.